Джордж выскользнул из постели, подошел к окну, оглядел море, что пенилось под ветром внизу у скал, пальмы, чьи похожие на корзины верхушки сильно раскачивались, длинные песчаные змейки, гонимые ветром по пляжу, трепещущие красно-желтые навесы, надутые, словно паруса. Огромный вал с ревом ударился о скалу, вздыбился вверх, поднял здоровенную шапку пены, закрывшую, казалось, весь мир.

Позади Джорджа раздался голос Николя:

– Что ты там делаешь?

– Гляжу на шторм. Если он вскоре не прекратится, нашему отелю придется стать на якоря.

– Который час? – Голос у нее был сонный.

– Пять утра.

– О, Боже…

Он, не поворачиваясь, улыбнулся. Услышал, как она заворочалась в постели. Потом спросила:

– Ты всегда встаешь в пять и начинаешь слоняться по комнате?

– Ты к этому быстро привыкнешь. Она сонно сказала:

– Ложись обратно. Да взгляни на свои плечи. Они сгорели ко всем чертям. Смажь их чем-нибудь.

– Я? Разве это не твое дело? Ты забываешь о своих обязанностях.

Николя улыбнулась ему и, выпростав из-под одеяла руку и плечо, маняще похлопала по смятой постели рядом с собой и спросила:

– Неужели?

Джордж лег рядом, прижал ее к себе, и под шум ветра за окном сказал, желая поддразнить ее:

– Самое время встать и прогуляться под дождем… Она в отчаянии закатила глаза.

– Почему никто не предупредил меня… Он прервал ее поцелуем.

Примечания