Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Зарубежный детектив - Проходная пешка

ModernLib.Net / Детективы / Каннинг Виктор / Проходная пешка - Чтение (стр. 13)
Автор: Каннинг Виктор
Жанр: Детективы
Серия: Зарубежный детектив

 

 


Прошелся вдоль правого борта первой палубы до салона красоты и парикмахерской, а потом и до открытого бассейна. Здесь он остановился, облокотился на поручень и стал рассматривать людей у причала, пассажиров, поднимающихся на борт. Пришел поезд из Лондона. Рейкс стоял, смотрел на толпу, старался заметить Беллу, ее желтое пальто. Она любила кричащие тона. Он догадывался, что Белла очень волновалась в дороге, но успокоится, едва ступит на борт. А далеко за морем, у города Лудеак, готовятся Бернерс и его команда, ждут, когда пройдет долгий день, наступит полночь, навалится тьма. Рейкс стоял бок о бок с другими людьми, но чувствовал пропасть между ними и собой. Он заставил себя не думать о предстоящем, ненадолго расслабился. Рейкс оживет в полночь, когда увидит во тьме красный огонек пущенной с вертолета ракеты. Оживет, холодно и уверенно пройдет через ют и шканцы, поднимется к капитану. План продуман. Рейкс полностью уверен в нем. Он стоял, ждал Беллу и даже не вспоминал о ребенке, которого она носила под сердцем.
      Поезд давно ушел, а Рейкс все толкался у поручней. Наконец он на лифте спустился на четвертую палубу, прошел вдоль левого борта, постучал в каюту Беллы. Белла впустила его. Рейкс обнял ее и поцеловал с теплотой, которой не чувствовал, сказал ей слова, которых она ждала. А когда Белла отступила от него, он увидел, что она надела ту самую нитку жемчуга, какая была на ней в день их горького знакомства. Зная Беллу, он понял - это не случайно, и был уверен: она выбрала ее не как символ расставания.
      Рейкс закрыл дверь, подождал, пока она распаковала чемодан, разбросала вещи по каюте. Когда чемодан опустел, Рейкс положил в него пистолет, капсулы, ракетницу и патроны, пальто, шарф, перчатки и шляпу. Не сказав ни слова, Белла заперла и убрала чемодан.
      – А теперь пойдем со мной. Я тебе все покажу. Помни: на таком корабле нетрудно заблудиться, поэтому мы ограничимся только тем, что тебе необходимо знать. До отплытия судно будет гудеть как улей, и нас никто не приметит. - Он быстро улыбнулся, взял ее лицо в ладони и поцеловал. - Сейчас тебе уже не о чем беспокоиться. Все пойдет как по маслу. - Он потрогал жемчуг. - Ты надевала эту нитку тогда, в первый раз.
      – Это был плохой для тебя день.
      – Может быть. - Рейкс пожал плечами. - Кое в чем. Он немного усложнил мою жизнь. Но что ни делается - все к лучшему. - Рейкс подошел к двери, но остановился и оглянулся. - Вот что я хочу тебе сказать. Надеюсь, ты согласишься. Мне хочется, чтобы ты сохранила ребенка.
      – О, Энди…
      – Сохрани его. Об остальном поговорим после.
      Рейкс открыл дверь. Белла вышла, опустив лицо, чтобы глаза не выдали ее счастья. Красные розы. «С любовью, Энди». И теперь эти слова… О да, она знала, он может быть беззастенчивым лжецом, мерзавцем, лицемером, но не настолько, чтобы с фальшью произносить такие слова.
      Они ходили по кораблю. Рейкс брал ее за руку, направлял, она слушала объяснения и покорно, выбросив из головы мысли о своем счастье, внимала его словам. Белла помнила все по бумагам, по схемам. Но вот она стояла на палубе и видела все наяву… деревянные панели и голубой ковер, лестницы и двери кают, кругом стюарды, пассажиры и провожающие, гудит буксир, кричат чайки, а где-то в утробе корабля уже спрятано золото.
      По главной лестнице они поднялись на верхнюю палубу. Заглянув за перила, Белла увидела лестничную клетку глубиной метров в тридцать. Они прошли по всей палубе. Рейкс показал ей клуб в каюте № 736, кафетерий и танцзал, театр и квартал магазинов, двухъярусный туалет на корме. Хотя Белла знала, что взрывать гранаты не придется, она понимала: Рейкс внушал, что надо быть готовой и к этому. И она слушала, а он показывал, куда подбросить капсулы и где встать, чтобы беспрепятственно уйти. Рейкс объяснял спокойно и буднично, а рядом ходили люди, разговаривали и смеялись. Белла и Рейкс прошли вдоль правого борта до конца, а потом вернулись к лестнице.
      – Вот твой опорный пункт, - сказал он. - Отсюда можно спуститься на лифте до четвертой палубы, а там рукой подать до твоей каюты. Этажом ниже кают-компания: большая комната отдыха с окнами на бак. Там и бар есть. Если все будет в порядке, сегодня ночью ты увидишь оттуда, как поднимут золото. Когда настанет черед поднимать с палубы и меня, иди и спи спокойно.
      Он провел ее в кают-компанию и показал через окно бак. Потом они пошли на первую палубу.
      – Здесь мы будем ждать сигнала Бернерса. Потом я уйду, а ты останешься до первой нашей ракеты. Если ее через определенное время не будет, ты знаешь, что делать. - Рейкс взял Беллу за руку и заглянул ей в глаза. - Не стоит повторять все снова, правда?
      – Конечно, Энди.
      – Хорошо. Когда из рубки взовьются одна за другой две ракеты, выбросишь гранаты за борт, пойдешь в кают-компанию, посмотришь, как поднимают золото. И помни, после этих ракет ты выбиваешь из игры. Просто плывешь в Нью-Йорк и знать ничего не знаешь. А теперь возвращайся в каюту. Скажи стюарду, что у тебя морская болезнь, ты будешь отдыхать и не хочешь, чтобы тебя беспокоили первые несколько часов. Когда корабль выйдет в открытое море, я приду к тебе и останусь почти до самого Гавра. И не забывай, как мы договорились вести себя в каюте. Если при мне постучит стюард, мы уйдем в ванную, включим душ, высунешь голову из двери и позволишь ему войти.
      Белла нашла свою каюту без труда. Рейкс пошел в бар, где заказал выпивку, смотрел, как корабль готовили к отплытию.
      К полудню буксиры развернули «Королеву Елизавету 2», поставили ее кормой к причалу. Пассажиры прощались с оставшимися на берегу родными и друзьями. Заиграл оркестр, разноцветные ленты между берегом и кораблем натянулись и лопнули. Завыла сирена, загудели буксиры, таксисты на берегу нажали на кнопки клаксонов. Над головой вились чайки, солнце проглядывало сквозь облака, освещало белые палубные скамейки. От причала уходил не просто корабль, а целый курортный город, целый мир. За соседним столиком сидел какой-то забулдыга и пил уже четвертый бренди. Скульптура владычицы морей перед рестораном «Британия» смотрела на поворотные двери, забыв о своих древних сестрах, которые некогда стояли на бушпритах и постоянно ощущали на губах соленый привкус моря. В одной из кают «люкс» пожилая дама со склонностью к клептомании обнаружила, что все плечики в гардеробе закреплены намертво, их не украдешь. Так кьюнардцам удавалось сохранить до восьмисот плечиков в год. Несколько человек, что восхищались лайнером, еще не успев ступить на борт, теперь уже ругали тусклую полувоенную форму стюардов (куртки цвета хаки и темно-синие брюки), неуместные витражи, слабое освещение и прочее. Другие скучали по аристократизму старых «Королев», когда было принято спрашивать: «Скоро ли наш город прибудет в Нью-Йорк?» Люди покупали сувениры и подарки в киосках и магазинах. Четверо молились в синагоге, маленькая очередь тянулась к картинной галерее, где висели полотна стоимостью сорок пять тысяч фунтов. В гриль-баре официант уже разбил фарфоровый набор для специй, сделанный по эскизам лорда Куинсбери, а отпускники - любители путешествовать беззаботно, недорого, но с удобствами - уже искали уютный ресторанчик со своим парнем-барменом, чтобы не пить по вечерам в «Британи». Словом, из тысяч людей, наблюдавших, как их корабль выходит из Саутгемптонской бухты - а многие видели на своем веку десятки судов, старых «Королев», «Карманию» и «Франконию», - лишь немногие были к нему равнодушны и хотели бы поскорей сойти на берег.
      Итак, под разноголосый хор свистков, сирен и гудков лайнер развернулся к морю и начал свой первый трансатлантический рейс. А в спецкаюте лежало три тонны золотых слитков и полторы - серебряных. Подвыпивший сосед перегнулся через стол и обратился к Рейксу:
      – Пусть они строят свои «боинги» и «конкорды». Я предпочитаю прочувствовать путешествие. И не люблю безвкусного цыпленка в проклятом целлофановом пакете, сидишь и караулишь паспорт - ведь времени хватает только на то, чтобы потерять его, а на поиски уже не остается. Я ставлю судно наравне с женщиной, а джентльмен всегда должен путешествовать с дамой. Поверь мне, эта штука поистине голубых кровей. Современная, со всеми причиндалами. За нее!… - Он поднял стакан, увидел, что тот пуст, и подозвал официанта.
      Белла прилегла и размечталась, совсем забыла, зачем она здесь. Где-то в Девоне стоит дом только для них двоих, у девочки будет няня… Да, первой она видела девочку, сначала ее. А потом Белла родит ему целую кучу мальчишек… сделает все, что он захочет. Постарается не раздражать разговорами. Наберет в рот воды. Будет ходить в лучшие парикмахерские и магазины, по уши залезет во все модное. Костюмы из твида, простые, но дорогие коротенькие платьица… охота и рыбалка… Она выучится делать ставки на скачках, драться как тигрица, если придет беда. Если он потребует ее пять раз в день или пять раз в год, она все равно будет счастлива. Миссис Рейкс… Белла потянулась к столу, включила радио, потом легла и принялась мечтать вновь: яркий свет, мягкая музыка, победа любви…
      Когда два часа спустя в каюту постучал Рейкс, она все еще грезила.
      – Я принес из кафетерия бутерброды, - сказал он. - Тебе надо поесть. Нельзя работать на пустой желудок.
      Рейкс запер дверь, снял башмаки и лег рядом.
      – Если постучат, не забудь о душе.
      Через десять минут он уже спал.
      Усадьба, что они арендовали, лежала милях в пяти от города Лудеак. Небольшой замок, уже немного обветшалый, был скрыт за деревьями. Позади простиралась широкая долина, где и поставили вертолет. На нем не было опознавательных знаков. Его не пытались маскировать или прятать - завтра после полудня и след Бернерса простынет.
      А сейчас Бернерс сидел в маленьком кабинете и смотрел в окно. В десять утра ему позвонил человек из Бреста и передал сводку погоды: ветер вест-норд-вест, сила - три балла.
      – Это двадцать узлов, - перевел Бернерс стоявшему рядом Бенсону.
      В полдень прогноз не изменился. Облака над Нормандскими островами немного сгустились и опустились с тысячи до семисот метров.
      – Где бы вы предпочли быть? - спросил Бенсон. - Здесь или там, на корабле?
      Бернерс в ответ улыбнулся.
      – Я здесь. И он тоже, хотя никогда не видел эти места. Но я и там, потому что он верит в меня, знает, как я буду мыслить и действовать. Мы изучили друг друга вдоль и поперек.
      – Но вы близко с ним не знакомы, верно?
      – Зачем? Я много работал с ним. Хватит и этого. Не обязательно знать, сколько у человека пиджаков в гардеробе.
      – Что он делает сейчас?
      – Спит в каюте мисс Виккерс.
      – Вы не можете этого знать.
      – Могу. Вы с Манделем посвящены в дело только в общих чертах. А мы с ним не успокаиваемся, пока не разработаем план от корки до корки. С точностью примерно до десяти минут я могу рассказать вам все, что он сделает на корабле.
      – Вам бы близнецами быть, - улыбнулся Бенсон.
      – А мы и так близнецы, когда работаем вместе.
      – Что он сделает, если вдруг придется спасаться бегством?
      – У него есть американская виза. В Нью-Йорк он попадет во что бы то ни стало. Это вопрос лишь нескольких дней. Не так-то просто найти прилично одетого «зайца» на огромном корабле, в бесчисленных барах и ресторанах. Ловят тех, кто прячется в шлюпках. Здесь, как в лондонском клубе: стоит посолиднев одеться, и вас пропустят. Члены клуба проживают и в Ирландии, и в Шотландии, и за границей, а в Лондоне бывают раз в год по обещанию. Если хотите, чтобы вас не остановили, запомните золотое правило: нужно выглядеть и действовать так, будто вы имеете полное право быть там, куда вы направляетесь.
      – Его могут схватить.
      – Тогда - конец. Вы же слышали, что он сказал. Это не пустые слова.
      – А вы?
      Бернерс засмеялся.
      – Я очень люблю жить. Но по своим законам. В тюрьме все равно отдашь концы, так уж я позабочусь, чтобы умереть на свободе.
      – Мисс Виккерс тоже так думает?
      – Не спрашивал, но уверен, что нет. Такие, как она, мирятся со всякой жизнью. Белла, как говорится, и из камней похлебку сварит. Впрочем, мы с Рейксом никогда еще впросак не попадали. А вы?
      Бенсон крутнул золотое кольцо на пальце, загорелое лицо его сверкнуло белозубой улыбкой.
      – Честно говоря, попадал. Давным-давно. Видите ли, однажды я просидел три года в турецкой тюрьме. Получил жестокий урок.
      – Вы случайно не задумали какой-нибудь подвох на корабле? - спросил Бернерс.
      – Нет. Иначе я не начинал бы этот разговор. Меня интересует Рейкс. Вам операция - в удовольствие, ему - нет. Это мы его заставляем. Но почему бы и ему не начать наслаждаться ею?
      – У Рейкса и так уже все есть.
      – А у вас?
      – Как я недавно понял, моим желаниям нет предела. Они такие прочные, осязаемые, красивые, их так много. Но Рейксу нужен он сам. И не сегодняшний, а тот, каким он мог бы стать. Он считает, что сумеет прожить вторую жизнь. А у меня не хватает смелости сказать ему, что это лишь воздушные замки.
      В шесть часов ветер не изменился, облака поднялись на двести метров и поредели, но иногда посверкивали зарницы.
      В восемь часов Бернерс позвонил мисс Виккерс на «КЕ-2» в Гавр. Из совершенно безобидного разговора она узнала, что ее тете не стало ни лучше, ни хуже.
      Белла положила трубку, и Рейкс сказал:
      – Все в порядке. А теперь поешь. Не спеши. Я уже ухожу. Если случайно столкнешься со мной, не подавай виду. Часа через два заглянет стюард заправить постель. Шляпу, пальто и все остальное я заберу в половине двенадцатого. Без четверти двенадцать мы встретимся у открытого бассейна на первой палубе.
      Рейкс провел кончиками пальцев по ее щеке и ушел. Через несколько минут он уже смотрел, перегнувшись через поручень, как с гаврского причала на корабль садятся новые пассажиры со всей Европы. Потом хлынул дождь и загнал его под навес. Рейкс купил в киоске журнал, устроился в кресле на прогулочной палубе. В гриль-баре, в ресторанах посетители копались в меню, официанты объясняли, что такое «Пэлла а-ля Валенциана», советовали вино к «Кебаб а-ля Тюрк»… Сотни людей развлекались, только Рейкс сидел и невозмутимо читал статью о возрождающемся интересе к древней мальтийской культуре.
      Через час он пошел в кают-компанию. Шторы уже опустили. В девять он вышел на корму и, облокотившись на поручень, поглядел, как корабль салютует Гавру и медленно входит в воды Ла-Манша. Французское побережье и огни города исчезали в сгустившихся сумерках. Рейкс стоял на корме, пока холодный воздух не заставил его уйти в театральный бар и выпить большую рюмку виски. С безразличным видом мимо прошла Белла. Рейкс смотрел, как она проталкивается сквозь толпу. На ней было простое черное платье, косынка на плечах и тот же жемчуг на шее. И вдруг Рейкс загрустил. Ему не многое в ней нравилось, он любил, в общем, одно ее тело, но смущенно понимал - их связывает нечто большее, чем один секс. И не только ребенок, которого она носит, или нить тех событий, что связали их в последние месяцы. Более всего, конечно, он ценил ее преданность. Он знал: она пойдет за него в огонь и воду, несмотря ни на что. Совсем как Бернерс. Бернерс сказал бы: это оттого, что мы одной крови, люди вне общества, наши интересы скреплены простым желанием отличаться от других. Но - самое главное - он, Рейкс, никогда и нигде не чувствовал себя чужим. Ведь люди в основе своей такие же, как он. Под натиском угроз, когда решается, жить или умереть, большинство людей и солгут, и украдут, и убьют. Честно говоря, многие без этого просто не могут. Вот почему люди счастливы на войне. Вот почему они бузят, громят стадионы и автобусы после футбольных матчей. В нем, как и во всех остальных, сверху лежат первобытные инстинкты, которые так и норовят показать себя. Да, Бернерс одной с ним крови, так же, как и Белла… как и любая живая душа на корабле - в роковую минуту.
      Он еще два часа бродил по кораблю. Со вчерашнего утра он не ел, но тело не требовало пищи, оно попросту умерло. Рейкс стал машиной, частью плана и операции.
      В половине двенадцатого он вошел в каюту к Белле. Молча взял шляпу, надел пальто и перчатки. Потом протер ракетницу и патроны, маленький пистолет, чтобы не оставить отпечатков. Уже на пороге он сказал:
      – Я у бассейна на первой палубе. Пальто неси в руке, наденешь, выйдя на корму. Возвращаясь, снова перебрось через руку, чтобы оно хоть немного скрывало сумку.
      Белла подошла к нему, и Рейкс не удивился, увидев в ее глазах искорки страха. Так и должно быть, но страх нужно погасить в самом начале.
      – Энди… вдруг что-нибудь случится? Ну, я просто думаю… а вдруг?
      В первый раз ее путаная речь не разозлила его.
      – Ничего страшного случиться не может.
      – Ну, а если… вот возьмет и случится? Ты придешь ко мне за помощью, правда?
      – Если твоя помощь понадобится, я обязательно приду. Ты же знаешь.
      Он поцеловал ее и ушел. Через пятнадцать минут и она вышла на палубу. Они стояли рядышком у правого борта, вглядывались в темноту, смотрели туда, откуда прилетит вертолет. Как влюбленный, он взял ее за руку и безмолвно смотрел на море. Когда корабль отходил из Гавра, ветер дул с запада, теперь же сменился северным. Какой-то глухой гул мешался с посвистом ветра, шипела вода, за кормой оставался бледный светящийся след. Группки людей бродили по палубе, от ветра пассажиры закутались в пальто и шарфы, красными мотыльками летели за борт окурки.
      Белла чувствовала теплоту его руки и думала: «Вот мы стоим словно молодожены во время свадебного путешествия. Как десятки пар на этом корабле. Эх, если бы не дурацкая, беспутная жизнь!…» Однако тогда она не узнала бы его. Ну и что, ведь люди не горюют о том, чего никогда не имели. И она не тосковала бы о нем как о мужчине. И о медовом месяце тоже… Белла поняла, что всю жизнь будет грустить об этом. Не о конфетти. Не о приданом. Не о том, чтобы поскорее уйти в каюту и заняться любовью в первый раз после свадьбы. Нет, дело в другом. Ну что они за пара! Муж со спрятанным в кармане пистолетом. Жена с сумкой дурацких гранат, способных умертвить толпу людей. И где-то в самом ядре этого паршивого «ограбления века» - тонны золота. Да чего уж там, ясно: мужчины стремятся только к одному - к деньгам. Женщины, дом, дети - все побоку, все это - лишь декорации вокруг позорного столба их страсти к богатству, славе и власти.
      Рейкс склонил лицо и поцеловал кончик ее брови. Сердце Беллы сжалось от счастья. Нет, это не игра для тех, кто случайно сейчас их может увидеть. Это искреннее чувство, оно поднялось навстречу ее любви. И ничто иное.
      Рейкс посмотрел на часы и сказал:
      – Десять минут первого. Они опаздывают. - Слова эти он произнес больше для себя, чем для Беллы.
      «Пусть они опоздают, - подумала она. - Пусть они шлепнутся в море».
      Пусть он останется с ней на корабле «зайцем», откроется - и заплатит за билет. Из Нью-Йорка они уедут вместе… куда-нибудь… начнут новую жизнь. Найдут самих себя… свое настоящее «я». Станут уважаемыми людьми, какими хотели быть всегда.
      Неожиданно метрах в трехстах от корабля по правому борту вспыхнула красная ракета. Поднялась, повисла в воздухе и вдруг исчезла, отчего безлунная ночь стала еще чернее.
      Рука Рейкса тотчас оставила пальцы Беллы. Он сказал:
      – Пока будь здесь…
      Она кивнула, хотела прикоснуться рукою к его лицу, благословить, но он уже ушел.
      Теперь он действовал машинально, неторопливо и как-то отрешенно. И все же…
      Он прошел до главной лестницы, поднялся на бак по устланным синим ковром ступенькам. Вошел в стеклянную дверь кают-компании и огляделся. Здесь почти никого не было. По короткому коридору он прошел на правый борт и без труда отпер отмычкой дверь в офицерские каюты. Память верно служила ему. Справа - открытая дверь в спальню, на низком столике лежали журналы, на блюдечке - чашка кофе, слышно, как кто-то тихонько насвистывает. Миновав коридор, Рейкс повернул налево и по лестнице поднялся к каютам старших офицеров. Прошел мимо каюты помощника капитана и оказался перед капитанской. Достал пистолет, открыл дверь, вошел и тихонько притворил ее.
      На письменном столе лежали все те же словарики. Ручки и карандаши в вазе, казалось, не трогали со времени его последнего визита. На краю стола горела обычная лампа, еще несколько светильников над зелеными дерматиновыми креслами и банкетками тоже были включены. Слева, на круглом стеклянном столике, вместо цветущего кактуса теперь стояла розовая азалия. В открытую дверь виднелась спальня капитана. Заглянув за порог, Рейкс лицом к лицу столкнулся с самим капитаном. Тот шел навстречу, был в полной форме, но без фуражки, в расстегнутом кителе.
      Капитан остановился. Бородка вопросительно поднялась, и Рейкс увидел, как выросли, углубились морщины в уголках его глаз. Рейкс не раз видел это лицо на фотоснимках. Не раз представлял себе, как будет разговаривать с этим человеком, крепко сложенным, седеющим, воинственным, умным морским волком.
      Удивительно мягким голосом, даже чуть насмешливым, видимо, от мысли, что перед ним просто глупый заблудившийся пассажир, капитан спросил:
      – Так кто вы такой и что здесь делаете?
      Рейкс сделал шаг в спальню и поднял пистолет.
      – Вы меня очень обяжете, если сядете и выслушаете все, что я скажу.
      Капитан перевел взгляд с пистолета на шарф, закрывавший нижнюю половину лица Рейкса. И Рейксу показалось, что он смотрит на него так, словно заметил на своем корабле неопрятно одетого офицера или нарушившего устав матроса и собирается отчитать его.
      – Я человек с очень серьезными намерениями, капитан, - продолжил Рейкс. - Позвольте заметить: если вы откажетесь слушать и делать то, что я прикажу, много людей погибнет. Поэтому, пожалуйста, сядьте и держите руки на виду.
      Капитан не ответил. Снова взглянул на Рейкса, потом на входную дверь, не спеша застегнул мундир и сел.
      – Спасибо, - сказал Рейкс.
      – Не тратьте на меня слова. Говорите, что вам нужно сказать. - Капитан едва сдерживал гнев. Рейкс понимал его и даже в своем бесчувственном настроении проникся к нему мимолетной симпатией. Шла самая сложная часть плана - Рейкс разговаривал с человеком, к которому испытывал величайшее уважение. С капитаном в самом полном смысле этого слова, капитаном, для которого работа дороже жизни, с человеком, который пришел в кьюнардскую компанию тридцать лет назад, служил офицером третьей статьи на «Ланкастрии», провел на транспортных кораблях всю войну, был и в береговой охране, и на корветах в Северной Атлантике, и на конвоях в Россию. Его первым кьюнардским судном стала «Альсатия» в 1954 году, а четыре года спустя он уже был капитаном пассажирского корабля «Каринтия», потом возглавлял почти все крупные суда кьюнардского флота, и вот теперь он сидит здесь, и его шантажируют. Его, капитана самого современного и большого теплохода в мире.
      – В чем же дело? Вы потеряли не только самообладание, но и дар речи? - В голосе капитана теперь, помимо гнева, слышалось презрение.
      Рейкс покачал головой.
      – Нет. Слушайте. На корабле есть золото. У меня - вертолет. Он уже кружится в трехстах метрах по правому борту, готовый поднять с бака тонну золота. Вы распорядитесь, чтобы это можно было сделать без помех.
      – Сначала вы попадете в ад.
      – Если вы не подчинитесь, мой сообщник пройдет по барам и ресторанам одной из палуб, и множество ваших пассажиров погибнет.
      Капитан посмотрел на него исподлобья, потер нижнюю губу указательным пальцем. Рейкс понял - наступил переломный момент, когда взвешивается так много «за» и «против», лежащих в глубине его, Рейкса, намерений, когда капитан сознает, что все пассажиры под его защитой, а в ней образовалась брешь и, самое главное, начинает понимать, что его положение безвыходно. И безвыходность эта сквозит в словах Рейкса, и капитан должен признать - да и признает уже, - что превозмочь ее нельзя. И слова капитана подтверждают это: - Как они умрут?
      – Сообщник взорвет по крайней мере шесть газовых гранат с пятнадцатисекундным запалом. Не буду вдаваться в химию - гранаты полгода назад похитили с военного склада, - но уверяю, в закрытом помещении их начинка убивает почти мгновенно. Если вы откажетесь, погибнет много народа…
      – Но и вы тоже. Тогда вам с корабля не сойти.
      – Верно. И если мои умозаключения ошибочны, я готов умереть. Моя смерть никого не потревожит, но вы не сумеете оправдать спасение золота ценой человеческих жизней.
      Капитан» погладил бородку и произнес:
      – Продолжайте, но покороче. Мне неприятно вас видеть.
      – Отлично. Золото в спецкаюте на восьмой палубе.
      – Я сказал, покороче. Не нужно напоминать мне план собственного теплохода.
      – Ключи здесь, в сейфе. Достаньте их. Сейчас мы поднимемся в рубку, и вы распорядитесь, чтобы корабль снизил скорость и пошел по ветру. Золото упаковано в ящики по два или четыре слитка. Нужно, чтобы восемьдесят слитков подняли на грузовом лифте на первую палубу и перенесли на бак. Понадобятся четыре человека, чтобы таскать ящики, и еще один - грузить золото в сети. Когда погрузят последний ящик, вертолет возьмет и меня. Смерть будет угрожать пассажирам, пока я не поднимусь на вертолет.
      – Сообщник улетит с вами?
      – Нет.
      – Значит, в отличие от вас, у него есть билет?
      – Вы очень догадливы, капитан. - Рейкс отступил на шаг. - Итак, мы готовы идти?
      Не двинувшись с места, капитан ответил:
      – Я еще не решил. Что будет, если я останусь здесь? Что, если это блеф?
      – Я не блефую. - Рейкс достал из кармана ракетницу. - Если через пятнадцать минут я не выстрелю из нее, сообщник начнет свое дело.
      – Почему я должен этому верить?
      Рейкс пожал плечами. Он понимал, капитан должен попробовать и такую тактику. Но - увы - тщетную.
      – Остальное уже не в моих силах. Не будет сигнала - взорвутся гранаты. Погибнут люди. И я тоже.
      – А я? - Капитан кивнул на пистолет.
      – Нет. Вы останетесь жить: ведь кто-то должен объяснить, что случилось. Почему пятьдесят или шестьдесят жизней поставили против тонны золота.
      Капитан встал, надел фуражку и пошел к сейфу. Порывшись в карманах, он отпер его, достал связку ключей, среди которых были и от спецкаюты. Рейкс их не видел, но знал, ключей должно быть три - один для главного замка и два от дополнительных. Бернерс, из чистого любопытства, умудрился узнать кое-что и о спецкаюте.
      – На первой палубе лифт заперт на засов с висячим замком, - сказал Рейкс. - Я думаю, то же самое и на восьмой.
      Капитан повернулся, вздернул косматые брови.
      – Жаль, что вы при ваших способностях не занялись чем-нибудь более стоящим. Ключи от этого замка у капитана второго ранга. Он проследит за выгрузкой золота. А я предпочел бы проследить за поджогом дома, в котором заперты вы.
      Капитан двинулся к двери. На полпути он остановился и, повернувшись к Рейксу, кивнул на пистолет:
      – Уберите. Я не собираюсь идти к себе на мостик под прицелом.
      Рейкс сунул пистолет в карман. Больше не взглянув на незваного гостя, капитан переступил порог. Рейкс пошел за ним по узкой лестнице вдоль левого борта к входу в рубку.
      В рубке горело несколько ламп под абажурами. Рейкс увидел четырех моряков. Капитан первого ранга с белым шарфом на шее стоял у приборов, капитан третьего ранга склонился над столом, наносил на карту координаты, старшина-рулевой стоял за штурвалом, а юнга протирал в рубке окна.
      Капитан первого ранга повернулся к вошедшим. При виде начальника, он удивленно поднял брови.
      – Здравствуйте, мистер Дормер, - сказал капитан.
      – Здравствуйте, сэр.
      – Мистер Дормер, я не могу представить вам нашего гостя. Скажу только, что меня огорчило его появление. Из-за него на судне создалось положение, угрожающее многим пассажирам. Поэтому я должен просить вас выполнить все мои приказания, какими бы странными и противоестественными они вам ни казались. Понятно?
      – Да, сэр.
      Рейкс ощутил на себе тяжелый взгляд офицера. Капитан подозвал юнгу. Обращаясь к Рейксу, он сказал:
      – Дайте ему ракетницу.
      Рейкс достал ее из кармана, зарядил и подал юнге.
      – Выйди на мостик и выпусти ракету, - приказал капитан.
      – И повыше, добавил Рейкс. - Прямо вверх.
      Несколько минут спустя Белла, стоя на палубе, увидела, как вспыхнул высоко в темном небе зеленый огонек. Не отступавшая ни на шаг тревога мгновенно оставила ее. Белла отвернулась от поручня и закурила.
      В четверти мили от корабля, на трехсотметровой высоте, Бернерс и его напарник тоже заметили вспышку.
      Напарник нагнулся к Бернерсу и, силясь заглушить шум винтов и газотурбинного двигателя, прокричал ему в ухо:
      – Слава Богу. Знаете, никогда не думал, что этот сумасшедший план удастся.
      Бернерс молчал. Он смотрел на огоньки мачт «КЕ-2», которые, казалось, парили в темноте и, когда вертолет немного качнулся, заметил красный фонарь на мостике. От кормы до рубки лайнер блистал огнями кают и ресторанов. Они сияли в ночи драгоценными камнями. А в это время Рейкс неподвижно стоял на мостике. Безжалостно заглушив в себе все чувства, лишь шаг за шагом неумолимо шел к цели, которую поставил перед собой несколько недель назад. Бернерс взглянул на часы. До того, как первые слитки вынесут на палубу, оставалось еще добрых двадцать минут.

Глава четырнадцатая

      Не дожидаясь возвращения юнги, капитан подошел к Дормеру. Рейкс остановился в нескольких шагах, чтобы видеть в рубке всех. Заметил, что капитан третьего ранга смотрит на него с каменным выражением на лице. Старшина-рулевой - тот даже головы не повернул. «Они понимают: случилось что-то неприятное, - подумал Рейкс, - но их сдерживает капитан силой своей власти, а его силой шантажа держу я. Люди сами выковали себе цепи из твердой стали приказов и уважения к начальству.
      – Мистер Дормер, - сказал капитан, - приготовьте двигатели к остановке. Передайте в машинное отделение… да, передайте: видимость ухудшается, и мы немедленно снижаем скорость.
      – Слушаюсь, сэр. - Офицер взял с полки микрофон. На миг его взгляд вновь упал на Рейкса, моряк едва заметно скривил губы, на лице появилось воинственное выражение. Потом сказал в микрофон: - Машинное отделение. Говорит капитанский мостик. Из-за плохой видимости мы переходим на дрейф.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14