«Можешь подождать денек с визитом в эту сокровищницу?» спросил у дроу Федор. «Нас пригласили участвовать вместе с кем-то из молодежи в походе к Интару утром. Думаю, стоит пойти».

«Опасное дело», предупредил Хрольф. «От этих развалин лучше держаться подальше».

«Неужто мои уши подводят меня? Кажется, только что я слышал слова старой женщины из уст Хрольфа Буяна?» раздался за их спинами новый веселый голос.

Трое приятелей повернулись встречая вновь прибывшего. Человека, подошедшего к ним, отмечали толстые косицы бледного пепельно-серого оттенка, грубовато-добродушное веселое лицо с проницательными серыми глазами и ухоженная короткая бородка. Он был почти на ладонь выше Федора, с таким же крепким, мускулистым телом, одет в кожу и вооружен как для сражения. За спиной у него был закреплен широкий меч, а загруженный разнообразным оружием пояс крест-накрест сходился на массивной груди. На одном бедре висел одноручный боевой топор, с другой стороны большой железный молот – с широким, плоским митриловым диском на одном конце и угрожающим острым выступом на втором.

«Ведигар!» приветственно взревел Хрольф, протягивая обе руки к запястьям человека в воинском приветствии. «Рад снова увидеть тебя, дружище. Что привело тебя в деревню?»

Бородатое лицо помрачнело. «Ты знаешь, что Торфинн убит», начал он.

«Да, Дагмар сказала. Великая потеря».

«Большая, чем ты знаешь», угрюмо произнес Ведигар. «Он должен был стать Первым Топором Хольгерстеда вслед за мной». Брови Хрольфа поднялись. «В самом деле? Я знал Торфинна как отменного бойца, но никогда не слышал, что он присоединился к хамфариггенам – сильным обликом» перевел он Лириэль и Федору. «Хольгерстед – деревня к северу. Там живут и тренируются наши берсерки. Сильнейшие среди них в боевой ярости могут принять формы зверей. То еще зрелище, хотя и редкое теперь, не так как в старые времена».

«Торфинн был последним, после меня», печально согласился Ведигар. «Нет больше хамфариггенов на Руатиме, и некому будет вести, когда я уйду в залы Темпуса. Старые женщины, читающие знаки, полагают, что дочь шамана из всех наших женщин скорее всего может выносить сильных обликом сыновей. Поскольку Торфинн мертв, я пришел в деревню ухаживать за его нареченной невестой».

«Ты не кажешься особо счастливым по этому поводу», отметила Лириэль, с большим удовольствием, чем того требовала ситуация.

«У меня есть жена», последовал короткий ответ. «Она принесла мне только дочерей, но мне достаточно. Не может быть мира с двумя женщинами под одной крышей».

«И с одной-то его немного», ухмыляясь согласился Хрольф.

«А что ты, Федор из Рашемена?» осведомился Ведигар, явно стремясь сменить тему. «Среди твоего народа есть хамфариггены?»

«Нет, и хвала за то древним богам!», воскликнул Федор с таким пылом в голосе и ужасом на лице, что Ведигар отступил на шаг, и озадачено уставился на юношу.

Боясь, что он оскорбил вождя Хольгерстеда, Федор поспешил объяснить. «Ты слышал мои слова, ритуалы Рашемена больше не в силах управлять моей боевой яростью. Мне не хотелось бы думать, что я могу стать зверем помимо воли, как укушенный волком с приходом полной луны!»

Это заставило Ведигара задуматься. «Раз дар смены облика не принадлежит Рашемену, он не входит в ту магию, что вырвалась из-под контроля в тебе. Но возможно, ты мог бы изучить наши ритуалы. Тогда бы у тебя появилась берсерковая сила, подчиняющаяся твоей воле».

«Отличная идея», мгновенно подхватила Лириэль, но Федор сомневался.

«Подумай об этом, и мы снова переговорим в иное время. Но хватит разговоров, парень. Давай проверим твою силу и умение», пригласил с добродушной улыбкой Ведигар обнажая меч.

Рашеми мотнул головой. «Я не смею», сказал он прямо. «Даже дружеская схватка может пробудить во мне ярость».

«Тогда молоты», предложил Первый Топор, пряча обратно меч и отстегивая с пояса молот. «Будем метать на дальность».

Не в силах ничего возразить против этого, Федор согласился. Ведигар вручил ему оружие, и юный рашеми оценивающе примерил его. Тяжелый, но куда легче молота, которым он работал в кузнице. Он подбросил его в воздух, наблюдая, как он вращается, определяя скорость и баланс. Лириэль и Хрольф инстинктивно отшатнулись в сторону от падающего оружия, но Федор остался на месте, с легкостью перехватив гладкую рукоять.

Ведигар поднял бровь. «Тебе это не впервой».

«Семь лет в кузне», согласился рашеми. «Меня определили как оружейника, как только я мог истопить огонь и удерживать клещи. Я никогда не использовал молот в бою, но ради состязания мы нередко бросали их, закончив с дневной работой». Федор занес оружие для броска. Заметив на краю площади дерево, он метнул со всей силы. Вращаясь на лету, молот понесся к цели, и глубоко вонзился в дерево заостренным концом.

Первый Топор кивнул, заметно впечатленный. «Ты должен прийти в Хольгерстед. Это место для тебя», просто сказал он.

«Мне хотелось бы повидать больше на Руатиме», согласился Федор. «Завтра мы идем в Интар, и я хочу осмотреться в холмах и лесах по округе – может, поохочусь. Я слишком долго был вдали от земли», мечтательно объяснил он. «Но через несколько дней я приду».

«Я предупрежу братьев-воинов, чтобы они ожидали тебя», сердечно ответил Ведигар, хлопая его по спине. «Но луна уже высоко, пора спать. Неженатые мужчины деревни спят в Треллеборге – казармах. Пойдем туда; там же есть место и для гостящего воина». Федор быстро покосился на Лириэль, но Хрольф опередил его.

«О девочке не беспокойся», сказал он, обнимая дроу за плечи. «В этой земле незамужние женщины остаются в домах своих отцов. У меня есть несколько складов на окраине деревни, и дом где найдется комната для нее. Никогда прежде у меня не было дочери, но думаю я быстро обучусь этому».

«Никто не позаботится о ней лучше тебя», ответил Федор, глубоко тронутый искренней теплотой слов Хрольфа.

«О, не обращайте на меня внимания, – устраивайте все по своему вкусу!» выпалила Лириэль. Дроу стряхнула руку Хрольфа и развернувшись направилась в ночь. Пройдя несколько шагов она остановилась, обернулась, и бросила яростный взгляд на пиратского капитана. «Ну так ты идешь или нет?»

Два ее друга обменялись короткими понимающими взглядами и незаметными улыбками. «Одну важную вещь надо держать в уме когда имеешь дело с эльфийками», поведал Хрольф Федору шутливым шепотом. «Они такие же женщины, только в куда большей степени!»

Восходящее солнце все еще не оторвалось от далекого морского горизонта, когда Лириэль и Федор впервые увидели Интар, огромный, широко раскинувшийся замок, насквозь пропитанный седой древностью. Широкая каменная стена, окружавшая его, множеством прорех свидетельствовала о свирепости времени и сражений. В пределах первой ограды располагался лабиринт стен и строений, большая часть которых превратилась в высокие груды камней. Над всем этим возвышалась единственная округлая башня, выглядящая далекой и чуждой как вдова на похоронах воина. Пришельцы – Федор, Лириэль и три юных руатанина – долго стояли, погрузившись в мрачное созерцание угрюмого места.

«Здесь лучшее место чтобы войти», указал на расселину в стене Ивор, юноша с копной желтых волос. «Та область исследована и безопасна». «Безопасна – от чего?» насторожено осведомилась Лириэль. Ореол магии, видимый ей как густой утренний туман, окутывал руины. Лучше ей знать заранее, с каким видом владеющих магией существ можно встретиться здесь, чтобы подготовить необходимые заклинания.

«Время от времени в развалинах поселяются дикие звери», ответила Дагмар таким голосом, будто успокаивала испуганного ребенка. Молодая женщина достала с кушака небольшой костяной нож и протянула его дроу. «Тебе не обязательно использовать его, но может, с оружием ты будешь чувствовать себя увереннее».

Лириэль уставилась на жалкий клинок, затем на девушку. Судя по ее виду, Дагмар была серьезна. Глаза дроу сузились.

Предвидя готовую разразиться бурю, Федор торопливо взял нож из протянутой ладони Дагмар, и пристроил его в сапог Лириэль. «Ты можешь найти для него применение», прошептал он, и мгновенно пожалел о своем выборе слов. Хмурая улыбка дроу говорила, что кое-что ей на ум уже пришло.

В этот момент низкий, дрожащий стон зародился где-то в глубине каменного лабиринта, медленно поднявшись до пронзительного воя. Звук был слабым и далеким, но нес в себе неестественный холод, пробравший дрожью каждого члена исследовательского отряда.

«Дух», произнес Ивар, с голосом бесцветным от ужаса. «Их много в этих руинах».

«Не просто дух», поправила его Лириэль. «Это кричит банши – один из видов нежити, она может остаться после смерти эльфийской женщины. Непонятно, что заставляет ее рыскать здесь».

Федор уловил задумчивую нотку в ее голосе, и вспомнил о ее клятве найти и освободить плененные души морских эльфов. Хотя он и уважал ее верность данному слову, но связи здесь не видел. «Это место было когда-то эльфийской крепостью?» спросил он.

Пятый участник их похода – Бринвульф, молодой воин с рыжевато-коричневыми волосами и бородой, презрительно хмыкнул. «Сомневаюсь, что даже Интар настолько стар! На острове нет эльфов, не было со дней Рус», похвалился он.

«Однако старейшины предупредили, чтобы мы не ходили в Интар когда кричит стонущий дух», разочаровано добавила Дагмар. «Сигурд и Кара не послушались». Лириэль не было нужды спрашивать о судьбе их постигшей; хмурые лица трех молодых людей – и ее собственные знания о природе банши – были достаточно красноречивы. Без магической защиты, люди несомненно погибли, пораженные воем банши. Лириэль подумала, как повезло ее спутникам, что уже наступил рассвет; вой банши леденит в любое время, но несет смерть лишь по ночам. Тем не менее, прикосновение твари, даже один взгляд на нее, могут быть опасны.

Но жрица Лолт – даже не слишком охотная служительница – может не страшиться нежити. Лириэль доказала это в подземельях под Скуллпортом. Вытянув обсидиановый кулон из-под туники, она приготовилась вновь встретиться с могуществом и хаосом, составлявшими природу ее темной богини.

«Я иду внутрь», сообщила она Федору.

Юноша кивнул, будто ожидал этого. Он повернулся к своим новым друзьям. «Встретимся в деревне».

Трое руатан спорили и настаивали, но скоро поняли, что не смогут отговорить ни Федора, ни его странную маленькую спутницу. Часто оглядываясь, они направились прочь, и вскоре исчезли в лесу, предоставив рашеми и дроу их судьбе. «Замок?» спросил Федор, когда они наконец остались одни. Лириэль кивнула. Известно, что банши накапливают сокровища, а замок был наиболее вероятным местом для их хранения. Крепче ухватившись за священный символ, дроу погрузилась в каменный лабиринт, пробираясь к башне. Федор следовал за ней вплотную, готовый встретиться с любым созданием, возможно прячущимся среди камней и теней.

До подножия башни они добрались без приключений. Единственный изогнувшийся аркой проход, где когда-то находилась давно сгнившая деревянная дверь, вел в крепость. За ним простиралась тьма. Лириэль призвала шар магического огня, и последовала вслед за сияющей сферой в темное нутро башни.

Внутренний двор замка сохранил еще намек на прежнюю роскошь, в виде узорчатого мрамора стен и потолка. Лириэль заметила выбоины, где из камня выковыривались драгоценные камни, и отличительную эльфийскую архитектуру низкой стены, окружавшей минеральный источник, пузырившийся в центре двора. Но ни следа сокровищ или духа.

Дроу подошла к источнику и уселась на крошащийся мрамор. Мгновенно на нее навалилось ощущение холода, хотя в застоявшийся воздух от воды поднимался пахнущий минеральный пар. Преодолевая отвращение, Лириэль заглянула вглубь воды. Изнутри на нее двумя жестокими алыми глазами глядело лицо карги – эльфийское лицо. Высохшая кожа, туго натянутая на узкие кости, редкие клочки волос, словно переплетение змей, колыхались в бурлящей воде. Руки, больше похожие на когтистые лапы, со смертоносной нацеленностью поднимались к Лириэль.

Дроу вскочила на ноги, держа кулон в ладони; банши вырвалась из воды и взмыла в воздух. «Магия у тебя, магии жажду я, – но живое не пройдет», зашипел дух, мечась вокруг застывшей пары, как дикая кошка, кружащая у добычи.

На продемонстрированный дроу священный символ банши отреагировала издевательским, полным ненависти смехом. Лириэль лихорадочно бормотала слова жреческого заклинания, предназначенного для лишения нежити силы. Безумная радость банши только усилилась, и наконец Лириэль поняла, с чем столкнулась.

Дух был когда-то дроу.

Хотя для эльфийки любой из наземных рас возможно обратиться ко злу и превратиться к банши, темные эльфы достигали в зле совершенства, обучались ему – выращивались для него! Банши-дроу считалась одной из самых опасных разновидностей нежити. Высшей жрице, возможно, хватило бы сил изгнать ее; Лириэль наверняка нет. И единственная вещь, способная убить банши – чары, рассеивающие зло – также были ей недоступны. Это заклинание в Мензоберранзане не преподавалось. Учитывая природу жречества Лолт, подобная магия была бы самоубийственной.

Лириэль повернулась к Федору. «Бежим», сказала она коротко.

Он не стал спорить. Приятели рванули прочь из башни, пока хохот банши превращался в короткие взрывы воя, презрительно сопровождавшие их бег вдоль ведущего к морю обрыва. Они не сбавляли скорости, пока башня Интара не скрылась из виду, и голос банши не стал лишь таящимся в глубине души холодком.

Рашеми остановился первым. Склонившись и опустив ладони на колени, он втягивал воздух долгими нервными глотками. «Лучше сотня вооруженных врагов, чем это», выдавил он.

Лириэль кивнула, но глаза ее были обращены к морю, а мысли все еще заняты происшедшим. Логова банши всегда содержат то, что эльфийка ценила при жизни. Что за магию охраняет банши, и почему она заявила, что не может пройти живое? Здесь таилась загадка, одновременно беспокоившая и интриговавшая любознательную дроу.

Неожиданно внимание погруженной в раздумья дроу привлекло движение на каменистом пляже под ними. Две фигуры шагали вдоль берега – несомненно любовники, судя по переплетенным ладоням и заботливому виду, с которым высокий светловолосый мужчина склонялся над гораздо меньшей его женщиной. Лириэль пригляделась к ней повнимательнее: несмотря на желтые волосы и бледную кожу женщина отнюдь не походила на северянку. Слишком маленькая, слишком тонкая и абсолютно непрактично одетая, в облегающее золотистое платье, из ткани больше подходившей для королевского венчания чем для свидания у моря. Холодный ветер дул с моря, но несмотря на это на женщине не было плаща – только белый шелковый платок на плечах. Парочка смотрела на море, и поскольку они находились слишком далеко даже для эльфийских глаз Лириэль, чтобы разглядеть их в подробностях, она не стала тратить время и показывать на них Федору. Да она и не особо хотела, чтобы он наблюдал за поглощенными друг другом любовниками. «Давай пойдем лесом», бросила она и отошла от края обрыва.

Они шли в молчании примерно с час, когда, без предупреждения, Федор остановился и обнажил меч. Лириэль без раздумий последовала его примеру, достав кинжал и приняла боевую стойку прикрывая его спину.

«Что случилось?» спросила она голосом чуть выше шепота. «Лес», ответил он так же. «Он умолк».

Дроу напрягла слух. Действительно, странные звуки лесных обитателей – жужжание насекомых, птичьи крики, перебранка странных пушистых существ, которых Федор называл белками, – все исчезло. Единственным звуком остался ветер в беспокойных листьях.

И в этот миг с порывом ветра навстречу им распахнулись крылья. Лириэль инстинктивно бросилась прочь в перекате. При всей быстроте дроу, нападавший оказался еще стремительней. Обжигающая боль ударила по ее плечам, и следом быстрый, раздирающий рывок выдранного с корнями локона волос. Не обращая на это внимания Лириэль вскочила полусогнувшись, и широко распахнула глаза от удивления.

Федор, держа двумя руками меч перед собой, стоял напротив ястреба размером с человека. Гигантская птица и воин двигались медленным, завораживающим танцем, кружа в поисках шанса. Клочок белых волос Лириэль зацепился за один из когтей ястреба, здорово смахивавших на кинжалы, а яркие серебристо-серые глаза разглядывали противника со звериным разумом. Когда Федор кинул быстрый, озабоченный взгляд в сторону дроу, ястреб воспользовался мгновением и рванулся в атаку, направив клюв в сердце человеку.

Лириэль ахнула; у нее не было времени отразить удар. И необходимости – даже без боевой ярости, Федор оставался умелым бойцом. Черный меч взлетел, парируя удар и резко отворачивая в сторону изогнутый клюв. Какой-то миг шея птицы оставалась открытой. Но без берсерковой мощи и скорости, Федор не мог управляться тяжелым мечом достаточно быстро, чтобы использовать представившуюся возможность.

Гигантский ястреб вприпрыжку отскочил на несколько шагов, широко раскинув крылья и готовясь напасть снова.

Достав с пояса боло Лириэль коротко размахнулась, и отправила его в полет. Оружие зацепилось и обвернулось вокруг лапы. Грузики столкнулись с приятным ее слуху треском, ястреб, покачнувшись, застыл. Дроу даже посмела надеяться, что лапа сломана, но хищник восстановил равновесие и вновь перешел в наступление, на сей раз надвигаясь на Лириэль странной, подпрыгивающей поступью.

Дроу выхватила несколько метательных кинжалов, примериваясь к мишени. Она как-то видела, как обыкновенный ястреб спикировав к земле схватил и унес кролика, почти с себя размером. У нее не было сомнений, что у этого гиганта аналогичные намерения, и судя по дрожи в ее плечах, намеченной целью стала она.

Взмахнув рукой, она метнула четыре кинжала. Все попали точно, по рукоять погрузившись в пестрые перья на груди птицы. Но толстый слой мышц под ними защищал все жизненно важные органы. Ястреб лишь еще раз вскрикнул, и бросился вперед, немного припадая на одну ногу, и тем не менее двигаясь быстрее, чем могла бы представить Лириэль. Распахнутый клюв обдал ее запахом падали.

Дроу перекувыркнулась назад, вскочила на ноги и метнулась в сторону. Тем временем, в бой снова вступил Федор, колотивший птицу дубиной. Это купило Лириэль нужное ей время. Прикрыв одной рукой глаза, она сотворила огненный шар, и отправила его в подбиравшегося все ближе ястреба.

Заряд разорвался, вспышкой и вихрем перьев. Федор отшатнулся, ослепленный неожиданным светом и задыхающийся в жуткой вони, исходившей опаленного ястреба.

На весь лес раздался пронзительный вопль, ошеломляющий звук, по силе способный поспорить с грохотом взрыва и яростью банши. Хлопая по воздуху огромными крыльями, раненый ястреб поднялся в небо, оставляя за собой полосу вонючего дыма и неуверенно направился на запад, в глубокие тени, отбрасываемые горами Руатима.

Лириэль встала, пошатываясь, и посмотрела на друга. Он остался цел, но разрыв покрыл его сажей; лицо его теперь было почти так же черно, как и ее собственное, к волосам и рубахе прилепились жженые перья. Он откашлялся, выплюнул перышко и заговорил.

«У меня на родине есть множество странных поговорок, и, как ты знаешь, я часто их использую. Но поверь, к одной из них я никогда больше не отнесусь небрежно, ибо теперь я понял ее истинную суть!»

Дроу нахмурилась, озадаченная странным поворотом мыслей приятеля. «Есть те, кто думают и те, кто мечтают?» предположила она, хотя и не видела никакой связи между любимым выражением Федора и только что случившимися событиями.

«Не эта», ответил он, весело улыбаясь. « ‘Почти’ считается только в играх с подковой, и огненных заклинаниях».