Клэри вспомнила Джейса и окровавленный песок у озера Лин. Нет, было…

– А теперь ощущение другое. Я чувствую, что он не умер, а… исчез из мира. Как это объяснить… Он просто не здесь.

– Так и есть, – сказала Клэри. – Оба раза, когда я видела их с Себастьяном, они потом исчезали. Ни портала, ничего. Просто были – и нет.

– Когда мы говорим о «здесь» и «там», о «том» мире и «этом», мы говорим об измерениях, – зевая, сказал Магнус, возвратившийся в гостиную. – Варлоков, способных перемещаться между измерениями, очень мало. Мой старый друг Рагнор был одним из них. Измерения расположены не бок о бок, а сложены вместе, как бумага. Когда они пересекаются, создаются пространственные пузыри, которые мешают поисковым заклинаниям. Никакого здесь уже нет, есть только там.

– Может быть, поэтому нам не удается засечь его? И поэтому Алек его не чувствует? – предположила Клэри.

– Может быть. – Судя по всему, Магнус был впечатлен. – Но тогда получается, что мы не сможем их найти, если они сами этого не захотят. И тот, кто их найдет, не сможет нас об этом оповестить. Это сложная, дорогостоящая магия. У Себастьяна, наверное, есть связи.

Запищал домофон, и все присутствующие подпрыгнули.

– Спокойно, – сказал Магнус и исчез в дверях.

Вскоре он вернулся с незнакомцем в длинном балахоне пергаментного цвета, покрытом по бокам и сзади темно-красными рунами. Лицо гостя было скрыто капюшоном, а балахон был сухой, словно на него не упало ни снежинки. Когда гость откинул капюшон, Клэри узнала брата Захарию.

Джослин со стуком поставила пустую кружку на стол.

– Ты… – сказала она. – Но Магнус сказал, что ты никогда…

«Непредвиденные события заставляют прибегать к непредвиденным мерам, – раздался голос брата Захарии в голове Клэри; по выражению лиц остальных она поняла, что его слышат все. – О том, что произойдет сегодня, я не скажу ни Совету, ни Конклаву. Если у меня будет шанс спасти последнего из рода Эрондейлов, это важнее для меня, чем верность властям».

– Тогда решено, – сказал Магнус. В своей ярко-желтой пижаме рядом с Безмолвным братом он выглядел комично. – Обнаружилось что-нибудь новое о рунах Лилит?

«Я внимательно изучил их и прослушал все показания Совету, – ответил брат Захария. – Полагаю, ритуал был двояким. Сначала Лилит использовала укус Светоча, чтобы пробудить разум Джонатана Моргенштерна. Его тело было слабо, но разум и воля – живы. Полагаю, когда Джейс Эрондейл остался с ним на крыше один, Джонатан воспользовался силой рун Лилит и заставил его войти в колдовской круг. Так он подчинил себе волю Джейса. Вероятно, он воспользовался кровью Джейса, чтобы подняться и покинуть крышу, взяв его с собой».

– Так вот почему между ними возникла эта связь! – вскрикнула Клэри. – Когда мама ранила Себастьяна, у Джейса пошла кровь.

«Да. Ритуал Лилит был неким связующим ритуалом, вроде заклятия парабатай, но мощнее и опаснее. Теперь они неотделимы друг от друга. Если умрет один, умрет и другой. Ни одно оружие на свете не сможет ранить лишь одного из них».

– Когда ты говоришь, что они неотделимы, это означает… Ну… Джейс же ненавидит Себастьяна. И получается, Себастьян убил его, – сказал Алек, наклоняясь вперед.

– Не думаю, что Себастьян в восторге от Джейса. Он всю жизнь испытывал ревность к нему, считал любимчиком Валентина, – добавила Клэри.

– Не говоря о том, что вообще-то Себастьяна убил Джейс. Это никому не понравится, – заметил Магнус.

– Джейс как будто забыл, что все это случилось. Нет, даже не забыл – не верит в это, – расстроенно произнесла Клэри.

«Он обо всем помнит. Но сила, связывающая их, так могущественна, что мысли Джейса минуют эти события, как вода огибает камни на дне реки. Так же было в случае с заклятием, которое наложил на тебя Магнус, Кларисса. Когда ты видела фрагменты невидимого мира, твой разум отторгал их и не принимал. Нет смысла спорить с Джейсом о Джонатане. Даже истина не может разорвать их связь».

Клэри вспомнила, как она напомнила Джейсу, что Себастьян убил Макса. Джейс на мгновение нахмурился, а потом снова принял беззаботный вид.

«Утешьтесь тем, что Джонатан Моргенштерн так же привязан к Джейсу, как и он к нему. Он не сможет причинить ему вреда, даже если захочет», – добавил брат Захария.

Алек всплеснул руками:

– Та к они теперь что, влюблены друг в друга? Стали лучшими друзьями? – В его голосе слышалась ревность.

«Нет. Просто теперь они едины. Каждый видит все так, как видит другой. Они знают, что каждый из них чрезвычайно важен для другого. Себастьяну принадлежит ведущая роль. Джейс поверит всему, во что верит Себастьян, и сделает все, чего тот захочет».

– Значит, он одержим? – спросил Алек.

«При одержимости часть разума жертвы часто остается нетронутой. Одержимые рассказывают, что наблюдали за своими действиями со стороны, кричали, но не могли докричаться. Но разум Джейса находится в его теле и управляет им. Джейс считает, что находится в здравом уме и делает то, что хочет».

– Тогда что ему нужно от меня? Почему он сегодня пришел ко мне? – дрожащим голосом спросила Клэри. Она надеялась, что ее щеки не горят, и старалась прогнать воспоминание о том, как Джейс целовал ее в постели.

«Он все еще любит тебя, – на удивление нежно сказал брат Захария. – Его мир по-прежнему вращается вокруг тебя».

– И поэтому мы должны были уйти, – кивнула Джослин. – Он вернется за ней. Нам нельзя было оставаться и в полицейском участке. Даже не знаю, где сейчас безопасно.

– Здесь, – ответил Магнус. – Я могу установить барьеры, которые не пропустят Джейса и Себастьяна.

Клэри увидела облегчение в глазах матери.

– Спасибо, – сказала Джослин.

Магнус беспечно махнул рукой:

– Обожаю отгонять разъяренных Сумеречных охотников, особенно одержимых.

«Он не одержим», – напомнил им брат Захария.

– Ну, это мелочи, – улыбнулся Магнус. – Вопрос в том, что они собираются делать. Что они задумали?

– Клэри говорит, что, когда она видела их в Библиотеке, Себастьян сказал Джейсу, что скоро он будет управлять Институтом, – сказал Алек.

– Значит, они что-то задумали.

– Наверное, хотят продолжить дело Валентина, – предположил Магнус. – Долой непокорных Сумеречных охотников, тра-та-та.

– Может быть, – неуверенно произнесла Клэри. – Джейс говорил, что Себастьян служит какой-то великой цели.

– Я много лет была замужем за фанатиком, – сказала Джослин. – И уж я-то знаю, что такое «великая цель». Это пытки невинных, кровавые убийства, предательство друзей во имя того, что кажется тебе главным. Но на самом деле это жадность и тщеславие под маской красивых слов.

Сноски

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.