Кейт осторожно, медленно-медленно развернула руку, чтобы разглядеть циферблат часов на запястье, не двигая головой. Господи, уже 17.38, а Гангстерс, судя по всему, и не собирается закругляться! Как глава отдела гражданских процессов, он наблюдал за ходом текущих дел. Раз в месяц все партнеры фирмы, компаньоны и средний (недипломированный) юридический персонал собирались на так называемые отчетные совещания. На самом деле это были мероприятия по унижению, втаптыванию в грязь, утомлению и опусканию Гангстерсом своих коллег-юристов. Недоступными для него оставались только два партнера, занимавших более высокое положение в компании, – Гангстерс мог попробовать их подколоть, но всерьез трогать опасался. Все остальные представляли собой легкодоступную жертву. Чуть-чуть просрочили представление документов? Не смогли предугадать хода дела, которое вел Гангстерс, и не предотвратили неожиданных неприятностей? Другими словами, не проявили экстрасенсорных способностей? Не сомневайтесь, ваши упущения получат широкую огласку на следующем совещании.
      Что характерно, Гангстерс всегда назначал собрания на вечер первой пятницы месяца.
      – Почему не на утро понедельника? Или не на любой другой вечер? – бурчала Кейт, жалуясь Дэнни. – Он же прекрасно понимает, что именно в это время нам противнее всего тут сидеть.
      Итак, Гангстерс оседлал своего любимого конька. Он обвинил одного из младших партнеров в тугодумии, высмеял другого, якобы «совершенно неспособного переспорить полного идиота» на ходатайстве, а младшей компаньонке предложил поразмыслить: не стоит ли больше времени отдавать работе и меньше – красоте собственной прически? Гангстерс вздохнул, картинно закатил свои поросячьи глазки и продолжил освещение повестки дня:
      – «Райт против Карвелло». – Он взглянул на Майкла Бау, который всего несколько месяцев как сдал экзамен на лицензию. – Это апелляция на ходатайство об обвинительном заключении. – Юрист помахал стопкой листов, скрепленных степлером. – Я попросил мистера Бау набросать краткое изложение дела, чтобы проверить, насколько хорошо он пишет.
      Гангстерс сделал паузу, и Кейт незаметно покосилась на несчастного Майкла. Она знала его шапочно и по-настоящему никогда с ним не разговаривала – последнее, чего ей сейчас хотелось, так это очередного Майка, особенно из числа сослуживцев. Майк – тощий, глуповатого вида парень в больших очках – заметно нервничал.
      Гангстерс снял очки и потер глаза рукой. Стояло гробовое молчание. Он снова нацепил очки на нос, взял отложенное было резюме дела и продолжил:
      – И вот что я хотел бы узнать. Бау, вы когда-нибудь посещали курсы деловой переписки и университете Айовы? – Гангстерс смотрел Майклу в лицо, отчего тот совершенно потерял присутствие духа. – Или там уже отказались от преподавания такового предмета за ненадобностью?
      Майкл заерзал на стуле.
      – Конечно, я посещал эти курсы, – отозвался он несчастным голосом. – Это один из обязательных предметов.
      – В самом деле? Хорошо. И насколько я понимаю, предмет входит в число экзаменов на лицензию?
      – Да…
      – Понятно. – Одним быстрым движением Гангстерс бросил листы через широкий стол, так что они приземлились прямо перед Майклом. Наверное, остальным предлагалось восхититься его меткостью. – К сожалению, я бы никогда не догадался об этом по вашему, – он скривился, будто подбирая нужное слово, – вашему… документу.
      – Прошу прощения, – дрожащим голосом сказал Майкл. – Я что-то сделал не так?
      – У нас сейчас нет времени, чтобы перечислять все упущения, но поверьте, таковых много, – огрызнулся Гангстерс. – Документ следует полностью переписать, хотя заметно, что автор не понимает основных принципов договорного права. Постарайтесь поработать над этим хламом, чтобы к среде на мой стол легла приемлемая версия.
      Он продолжал в том же духе, заглядывая в список из многих параграфов, а остальные юристы, сидевшие вокруг стола, избегали смотреть на Майкла, который был готов расплакаться.
      Когда через двадцать семь минут совещание наконец закончилось, Дэнни похлопал Кейт по плечу:
      – Пива не хочешь?
      – Еще как хочу. Стоило бы напиться до чертиков.
      Дэнни проводил ее по коридору до дверей офиса.
      – Нас тут целая компания собралась, пойдем к Гарри. – Бар «У Гарри Каррея» находился всего в паре кварталов от фирмы, и юристы часто закатывались туда после мероприятий, которые Дэнни называл «пятничным мордобоем». – Не желаешь присоединиться?
      Кейт взглянула на часы:
      – Пожалуй, желаю. Давай только я подойду чуть попозже, мне тут нужно доделать пару мелочей.
      Она прослушала сообщения на автоответчике – ничего такого, что не подождет до понедельника, а кроме того, завтра утром все равно придется заглянуть на работу. Кейт перекинула сумку через плечо и не стала тушить свет. Все так поступали. Пусть начальство думает, что ты не ушел домой, а просто забежал в библиотеку, или в туалет, или выскочил перехватить чашечку кофе…
      Майкл, что совершенно неудивительно, по-прежнему сидел в своем офисе. Выглядел он абсолютно потерянным.
      – Тук-тук.
      – О… привет. – Майкл слегка подскочил на стуле и попробовал улыбнуться. – Как ваши дела, Кейт?
      – Неплохо. Ведь ежемесячный мордобой все же кончился. А вы-то как?
      Майкл смущенно поджал губы:
      – Меня опустили и потыкали носом в грязь, поэтому не особенно хорошо. Я, конечно, был наслышан об этих совещаниях…
      – Но пережить на своей шкуре – совсем другое дело, верно? – с улыбкой подхватила Кейт.
      – Штука в том, что мне казалось – я недурно поработал над резюме, – признался Майкл. – Я четыре недели копался в документах и сводил все воедино. И теперь даже не представляю, что там нашлись за «упущения» и как я могу все переписывать.
      – Не принимайте Гангстерса всерьез. У него есть свои понятия о том, как нужно работать. Он любит использовать определенные фразы, приводит цитаты, ненавидит некоторые выражения, например, «служить признаком». Из-за них Гангстерс всегда писает кипятком.
      Майкл торопливо пролистал страницы.
      – Ах ты, черт… Вот оно! И еще раз… Хорошо, что вы мне сказали.
      Выглядел он усталым, загнанным, выбитым из колеи, полностью раздавленным – так же чувствовала себя и Кейт в первый год юридической практики. Сложите постоянное пребывание на грани слез с желанием как следует напиться уже в десять часов утра – и получите подобие ее тогдашнего состояния.
      – Майкл, мне много приходилось работать с Гангстерсом, я знаю, какую документацию он предпочитает. Уверена, что ваше резюме совершенно грамотно с точки зрения гражданского права, однако, если хотите, я могу его вычитать и подать вам пару идей, как подогнать текст под вкусы нашего начальника. О'кей?
      – Вы серьезно? Вот было бы замечательно! Я ведь даже не знаю, с чего начать.
      – Не волнуйтесь. Все мы когда-то начинали практиковать. – Кейт подумала, не сказать ли ему, что до лучших времен придется еще немало попотеть.
      Впрочем, Майкл сейчас выглядел слишком несчастным, чтобы вынести такую новость.
      Он явно колебался.
      – Даже не знаю… У вас в самом деле есть на это время?
      – Что я могу ответить? Работы много, поэтому ваше резюме ее несильно увеличит. Если позволите взять его домой, я прочту документ сегодня же вечером или завтра утром. Будете здесь завтра?
      – Вы шутите? Завтра же суббота.
      – Знаю. Увы, такова жизнь. Зайдите до обеда ко мне в офис, и мы разберемся с вашим резюме.
      Распрощавшись с Майклом, Кейт отправилась на Уотер-стрит, к бару «У Гарри». Воздух был влажный и несколько спертый, слева, от реки, тянуло запахом рыбы. В баре Дэнни в компании других юристов поспешно осушал пинту за пинтой. Увидев Кейт, Дэнни тут же наполнил бокал для нее.
      – Сегодня он просто озверел, а?
      – Точно. Я предложила Майклу помочь с резюме. – Кейт отпила крупный глоток светлого «Миллера». Она редко ходила по барам с коллегами, зато, когда это случалось, пила то же, что и они, стараясь во всем соответствовать компании.
      – Ох, Кейти, ты сущий ангел, – усмехнулся Дэнни. – Жалко, что около меня в первый год практики не было такой чудесной компаньонки.
      – Должно быть, не заслужил! – Кейт быстро допила пиво и оглядела вечернюю толпу посетителей. Бар постепенно наполнялся ими – от компаний сослуживцев до парочек, собравшихся выпить и перекусить. Позади она рас слышала знакомый мужской голос – довольно низкий и бархатный, но все-таки еще не баритон, – и желудок Кейт сжался в комок, будто опознав обладателя голоса. Хотя этого можно было ожидать – в конце концов, ведь офис Эндрю всего в нескольких кварталах отсюда, на Норт-Ла-Салль…
      Кейт развернулась, глядя, как ее бывший любовник здоровается с Дэнни.
      – Привет, Эндрю.
      Голос ее звучал ровно. Очень хорошо.
      – Кейт? А я тебя и не заметил! – «Заметил бы – не подошел», – тоскливо подумала она. – Как дела?
      – Хорошо. Отлично. Прекрасно.
      Эндрю приподнял брони:
      – Похоже, с каждым днем все лучше?
      Боже, почему она не могла его просто возненавидеть? Он оставался таким же красивым… Волнистые светлые волосы, роскошный загар, невероятно зеленые глаза, сексуальный изгиб нижней губы…
      – Да, вроде того.
      Эндрю отступил на шаг и окинул Кейт оценивающим взглядом.
      – В тебе что-то изменилось. Ты похудела?
      Можно подумать, это его касается.
      – Может, и так, – отозвалась Кейт неопределенно. – Я начала заниматься бегом.
      – Ты? – Эндрю отпил глоток кока-колы. Он редко употреблял алкоголь – выпивка нарушила бы программу тренировок. – Ты, королева кушеток?
      – Я уже почти атлет, – гордо заявила Кейт. – Пробегаю двадцать миль в неделю.
      – Здорово! – с энтузиазмом отозвался Эндрю. И покосился на Дэнни, который о чем-то разговаривал с другим юристом из их фирмы. – Знаешь, я собирался тебе позвонить. Вообще в последнее время много о тебе думал. Гм, гм…
      – В самом деле?
      – В самом деле. Дэнни сказал, что ты все хорошеешь.
      – Да?
      «Вот спасибо, верный друг», – подумала Кейт. Она была уверена, что Дэнни не преминул похихикать с приятелем, когда она набрала лишних двадцать фунтов после разрыва с Эндрю. Когда дело доходит до внешности, мужчины сплетничают куда больше женщин.
      – Ну да, мы ведь дружим. Ты же знаешь, что мы, парни, говорим друг с другом о личной жизни. У нас тоже есть такая потребность.
      – Может, ты еще и начал в свободное время смотреть «Шоу Опры»? Не похоже на прежнего Эндрю.
      Он пожал плечами:
      – Думай что хочешь. Только я в самом деле рад тебя видеть.
      И как всегда, Кейт оказалась совершенно неспособна злиться на Эндрю. Ну да, он бесцеремонно бросил ее ради потрясающе стройной спортсменки, с телом худым, как спичка, и при этом с круглыми, совершенной формы грудями (невольно приходит на ум пластическая хирургия). Конечно, Эндрю не отличался особо острым интеллектом и никогда не читал Сильвию Плат. Да, он явно незрелая личность, неспособная ни за кого отвечать, а кроме того, малость пачкает белье дерьмом, потому что нетщательно подтирается. И все же была у него эта усмешка и зеленые глаза, и прошло уже – сколько там? – четыре месяца…
      Часов в одиннадцать они отправились домой к Кейт – квартира Эндрю всегда походила на помойку и воняла плесенью из-за валявшейся повсюду потной, нестиранной одежды. За пару часов Кейт успела выпить еще несколько бокалов пива, тем не менее, дело было вовсе не в пиве. Пока они разговаривали, Эндрю облокотился на стойку и неожиданно положил руку ей на плечо. Кейт не стала протестовать. Дэнни и другие парни с работы постепенно разошлись, и Кейт обернулась, выжидающе глядя на Эндрю.
      – Что такое? – Он выставил перед собой ладони, изображая святую невинность.
      – Ты сам знаешь «что». – Она встряхнула головой. – Куда теперь?
      – К тебе, Кейти.
      Они вместе вышли из бара, и Эндрю обнял ее за плечи.
      – Зачем я это делаю? – вслух спросила Кейт. – Ведь ты разбил мне сердце, знаешь ли.
      – Да брось. Сейчас придем домой, и я, если хочешь, сделаю тебе массаж. А потом мы поиграем в зверя с двумя спинами и отлично проведем время. Ты будешь сама удивляться, с чего это решила меня бросить.
      Кейт скинула его руку с плеча.
      – Вспомни-ка лучше, ведь это ты меня бросил. Ради амазонки.
      – Разве? – Эндрю выглядел ошеломленно. – Ты уверена?
      – Уверена ли я? Эндрю, у меня слов нет. Ты что, не следишь за своими отношениями?
      – Ну, не особенно.
      Они перешли улицу, направляясь к станции надземной железной дороги, и Кейт почувствовала себя несколько пьяной – достаточно пьяной, чтобы не заботиться, пожалеет ли она утром о сегодняшних поступках. Она собиралась переспать с Эндрю из одной лишь острой потребности в сексе.
      – В любом случае я собираюсь спать с тобой только из-за острой потребности в сексе, – сообщила она.
      Эндрю усмехнулся:
      – Меня это устраивает!

      – Трейси! Ты меня слышишь?
      – А? Что? – Трейси подняла глаза и встретила слегка удивленный взгляд Бетси. – Извините… Что вы хотели?
      – Мне нужны последние файлы апелляций по ЕЕОС. Знаю, что ты собираешься на них ответить, и все же я хочу сама их проглядеть для квартального отчета…
      – Да, конечно, сейчас. – Трейси вытащила из папки «Текущие материалы» шесть голубых файлов. – Вот они. Две половые дискриминации, три расовые, одна возрастная.
      – Спасибо. – Бетси бегло пролистала бумаги. – Ну, как твои планы?
      – Какие планы?
      – Твои планы насчет свадьбы. Мне показалось, что ты мечтаешь о медовом месяце.
      – Ох, да, да, конечно! – Трейси вымученно улыбнулась. – Похоже, пока все под контролем – свадебный консультант знает свое дело. Она устраивает даже мою маму.
      – Да, по большей части свадьбы необходимы для успокоения родителей, – улыбнулась Бетси. Сама она была замужем уже двадцать один год – и до сих пор спешила вечером по пятницам в ресторан, на свидание с собственным мужем. – Не волнуйся, даже если что-то пойдет не так, потом ты будешь вспоминать этот день как лучший в жизни.
      Трейси попыталась придать лицу выражение, приличествующее будущей невесте.
      – Я знаю. Вы совершенно правы – сообщила она чересчур бодро.
      Бетси вышла из ее офиса, и Трейси вновь попыталась сосредоточиться на новой политике выдачи больничных, о которой требовалось писать. Правда, единственное, о чем получалось думать, – это о вчерашнем вечере.
      Они с Уильямом покончили с напитками, когда подошла официантка, чтобы проводить их от стойки вара к столику ресторана. Трейси испытала облегчение, что их прервали, – разговор выходил из-под контроля. К тому же она понимала, что если не поест хоть немного, то рискует свалиться с сиденья. Однако в тот миг, когда они уселись и заглянули в меню, ничто не могло возбудить у Трейси аппетита. В итоге она заказала горшочек супа.
      – Я просто не голодна, – сказала Трейси Уильяму.
      Сколько раз ей приходилось говорить такие слова – лишь по той причине, что надо было соблюдать диету? Уильям заказал бифштекс с картофельным пюре («Том бы выбрал то же самое», – подумала Трейси), и они принялись за еду. Спутник Трейси временно закрыл тему секса и разговаривал с ней о работе и даже о том, как продвигаются приготовления к свадьбе. Трейси двух слов связать не могла, Может, виноват алкоголь, но она чувствовала, будто в голове не осталось и крошки мозгов. Она могла лишь идиотски улыбаться в ответ на слова Уильяма и один раз истерически расхохоталась, когда он рассказал о своей первой девушке, которая оказалась лесбиянкой.
      – Извини, – спохватилась Трейси, протирая губы салфеткой. – Должно быть, тебе тогда пришлось невесело.
      – Зато теперь очень забавно, – ответил Уильям. – На самом деле я проглядел все явные признаки – она была атлетического сложения, играла в софтбол, коротко стриглась и не особенно интересовалась сексом.
      – Вы мыслите стереотипно, – хмыкнула Трейси.
      – Не исключено. Правда, при этом у девушки имелась лучшая подруга, которая ее повсюду сопровождала и терпеть не могла меня. Джози часто ночевала у нее, да я так ничего и не заподозрил, пока не застал их вдвоем.
      – Ты их застал? – Трейси отпила из бокала с водой. Она не заказала больше никакой выпивки, но в голове еще шумело. – И что сделал?
      – Ничего, просто стоял как вкопанный. И тогда Пенни, ее подружка, пообещала надрать мне задницу, если я сейчас же не уберусь.
      – Шутишь?
      – Нет. И я знал, что Пенни тоже не шутит и вполне способна выполнить свою угрозу. – Уильям закончил ужин и слегка отодвинул тарелку.
      Трейси не одолела даже половину своего супа, и все-таки ее собеседник не стал комментировать это в духе Тома.
      – Поверить не могу.
      – Ты бы поверила, если бы видела меня тогдашнего. В девятнадцать лет я был высоким, как сейчас, и притом страшно костлявым. Где-то 135–140 фунтов.
      – Правда? И что же случилось?
      Позднее созревание и много занятий спортом. Я набрал почти тридцать фунтов, нарастил мышцы; поэтому, когда я приехал домой на каникулы, меня не сразу узнали. – Он благодушно рассмеялся. – В тот год я открыл для себя радости секса… И следующие два года провел, наверстывая упущенное. Тогда я и встретил Монику.
      Трейси кивнула:
      – Твою первую настоящую любовь, да?
      – Надо же, запомнила… Да, именно она разбила мне сердце, по-настоящему разбила. Джози с ней ни в какое сравнение не идет. – Уильям смотрел куда-то вдаль. – Знаешь, ты на нее чем-то похожа, на Монику.
      – Да ладно…
      – Нет, в самом деле. Чем-то в форме глаз и губ. И вокруг тебя тот же ореол невинности… Может быть, в нем все и дело.
      Трейси распрямила под столом ноги, потом опять скрестила их. Щеки ее горели, губы пересохли. – Ты же знаешь, что я не так уж невинна.
      – Знаю. Иначе бы ты не сидела здесь со мной.
      Трейси тут же напряглась:
      – Что ты имеешь в виду?
      – Ты ведь понимаешь – между нами что-то происходит. Мы об этом уже говорили в баре. И ты не ушла, не прервала меня, не упомянула о своем женихе. – Уильям смотрел ей прямо в глаза. – Разве не так?
      Трейси вспыхнула и одним глотком допила воду.
      – А вот и упомянула. Ты спрашивал о свадьбе, и я рассказывала, какой у него костюм.
      – М-м… Я сам спросил об этом, ты только поддержала разговор. И по правде говоря, не скажешь, будто тебя очень интересует собственная свадьба.
      К ужасу Трейси, она почувствовала, что ее глаза наполняются слезами.
      – Это нечестно. Нечестно! – повысив голос, воскликнула она. Потом оглянулась и сбавила тон до шепота: – Ты понятия не имеешь о моих настоящих мыслях и чувствах! Ты вообще ничего обо мне не знаешь – кроме того, что я сама решила тебе рассказать! Наш ужин настолько невинен, насколько мне угодно!
      Уильям приподнял брови:
      – Неужели я так сильно задел тебя?
      – Похоже на то. По крайней мере, мне кажется, что задел. – Трейси взглянула на часы. – Впрочем, не важно. Мне пора идти. Завтра рано на работу.
      Она хотела взять сумочку.
      Уильям посмотрел на нее долгим взглядом, потом протянул руку и коснулся ее плеча. Сквозь рукав блузки она чувствовала жар его пальцев.
      – Подожди. Прости меня. Я просто хам. – Он ласково сжал ее руку. – Пожалуйста, не уходи.
      Трейси несколько секунд смотрела в сторону, потом повернулась к нему.
      – Я знаю, что наши отношения не невинны, – тихо сказала она. – Ты даже не представляешь, каким параноиком я себя чувствую. Все время сижу и жду, что сейчас вой дет кто-то из моих знакомых, или знакомых Тома, или кто-нибудь из его коллег – и застукает нас. И тогда все узнают.
      Уильям подался к ней:
      – Что они узнают? Всего лишь двое коллег решили вместе поужинать.
      – Они все узнают! – настаивала Трейси. – Я же чувствую, что между нами происходит, и другие люди тоже почувствуют. Я едва могу поддерживать с тобой разговор, сижу и улыбаюсь как дура. А когда ты под столом тронул меня коленом, я чуть со стула не рухнула.
      Уильям под столом сдвинул колени так, что они ласково сжали ноги Трейси с обеих сторон.
      – Я заметил. – Под его взглядом она с шумом втянула воздух. – Мне прекратить?
      Она не ответила. Что с ней творится, почему легкие отказываются работать? Как может простое прикосновение чьих-то коленей вызывать такие сильные чувства? Ведь это всего-навсего колени! А что будет, если он прикоснется к Трейси руками… Она помотала головой, не глядя на своего спутника.
      – Трейси, – тихо позвал Уильям. – Я с трудом сдерживаюсь. Ты знаешь, чего я хочу. Весь вечер я думаю только о том, как бы раздеть тебя и заняться с тобой любовью. Хочу прикасаться к тебе, ощущать твою кожу своей. – Его голос стал хриплым. – Весь вечер у меня… стоит. Я с трудом дошел от бара до столика.
      Трейси посмотрела на него. Она готова была поклясться, что тело Уильяма излучает жар.
      – Значит, это не только со мной?
      – Смеешься? Со дня нашей встречи в Вегасе ты занимаешь ведущую роль в моих фантазиях. Влечение такой силы непросто одолеть. Или ты поддаешься ему, или держишься от объекта твоих желаний на расстоянии. Потому что, извини, не поддаться очень трудно.
      – Уильям, я бы тоже хотела… поддаться. Ты представить не можешь, как я хотела бы, – отозвалась Трейси. – Но я не могу. Не могу! – воскликнула она несчастным голосом. – Как все ужасно…
      Уильям взял ее руку в свою:
      – Успокойся. Никогда не видел, чтобы кто-нибудь так переживал из-за секса, – поддразнил он. – Пойми же, Трейси, я не собираюсь вынуждать тебя делать то, чего ты не хочешь.
      При прикосновении его пальцев она инстинктивно оглянулась, потом покачала головой: