— Нет, я не женюсь.

— Но, Мик…

— Нет, мадам. Это безумие. Я сказал: я не могу жениться на тебе!

Джульетта сидела выпрямившись, положив руки на бедра, по-индейски скрестив ноги.

— Я такая ужасная женщина?

— Нет…

— Ты считаешь, что я уродина?

Мик едва мог соображать и только промямлил:

— Не-е-ет.

— Тогда, почему ты не хочешь жениться на мне?

— Прекрати болтать!

Он вскочил на ноги и протянул руку, помогая ей встать. Затем отступил назад, но Джули подошла ближе.

— Мик, — продолжала девушка, и он видел, как она загорается собственной идеей, — как замужнюю женщину меня никто не сможет заставить сделать то, чего я не хочу.

Мик попятился.

— Это безумие, Жу-лет-та! — высоко подняв руки и качая головой, он попросил: Прекрати говорить глупости! Я не могу жениться на тебе.

— Да почему?

— Потому что…

Он судорожно искал убедительную причину.

«Господи! Неужели эта женщина не понимает, что делает с ним? Сама мысль о том, что она станет его женой, заставляла его тело трепетать так, что это было заметно со стороны. Боже мой! Мик Бентин? Жениться на Джульетте Даффи? Со всем ее великолепным образованием, правильной речью, красивой одеждой и всем прочим! Дьявол! нет!»

— Да просто потому!

Джули вскинула голову и обиженно посмотрела на него.

— Ты не сделаешь это для меня, как мой друг?

«Друг? Ха! Друзья помогают тебе дома, когда ты выпьешь лишнего. Они принесут тебе ужин, если ты болен. Они разделят с тобой радость или горе. Но будь уверен, они не женятся на тебе!»

— Нет!

Джули презрительно фыркнула и спросила:

— Отлично; тогда, может быть, ты женишься на мне, если я заплачу тебе за это?

Мик не мог поверить в то, что слышал. Он потряс головой, стукнул себя кулаком по лбу и уставился на нее, совершенно ошарашенный.

— Заплатишь мне? — Мик так сильно пнул камень, что тот перелетел через тропу и скрылся в кустах напротив. Затем, словно опомнившись, заорал:

— За кого, черт возьми, ты меня принимаешь, женщина?

— Я уже больше не уверена!

— Как это понимать? — Он сделал полшага к ней и замер. — Ну-ка ответь: брал ли я хоть раз у тебя деньги? За что-нибудь?

— Нет — согласилась девушка мягко.

— Ты чертовски права, не брал. Ты не можешь купить меня, Джули! Я не новая шляпка, и не хорошая лошадь, и даже не комната в отеле!

— Но я подумала, что, если ты не хочешь сделать это как друг, то, может быть, ты сможешь воспользоваться деньгами за это. Для твоего ранчо. Для твоей семьи. Хелли и Риттеру не помешали бы деньги.

Сквозь красную пелену гнева Мик разглядел ее лицо. Как ей удавалось выглядеть одновременно гордой и такой умоляющей? Он догадывался, чего ей стоило попросить об этом. Но это нисколько не умоляло колкости в ее словах.

— Моя семья может сама позаботиться о себе! Мы это и делаем все время. Мы не нуждаемся в богатой даме, бросающей нам подачки, как будто мы стоим на дороге и просим милостыню!

— Это не то, что я имела в виду.

— Ты бы, черт тебя подери, получше думала, прежде чем говорить, женщина. Потому что у меня нет ни времени, ни терпения разбираться, что ты имеешь в виду!

Его грудь работала, как кузнечные меха. Голова трещала от боли, он был не в себе.

— Не можешь ли ты думать о женитьбе, как о работе? — вкрадчиво спросила она.

— О работе?

— Si! — Джульетта сделала шаг к нему, затем в раздумье остановилась. Она смотрела на свои переплетенные пальцы, боясь поднять на него глаза. — Мы будем женаты ровно столько, сколько потребуется, чтобы убедить моего отца и бабку, что я для них недосягаема. В это невозможно поверить!

«Она все еще пытается убедить его. Господи! Это, должно быть, самая упрямая женщина на свете!»

— Затем, — продолжала Джули, — мы поедем в Техас вместе…

— А потом куда? — Мик не мог остановиться. Он должен выяснить, как далеко заходят ее планы.

— Куда-нибудь. — Она пожала плечами и развела руками. — Ты, наверное, захочешь вернуться домой. Может быть, ты разрешишь мне скакать с тобой до твоего ранчо. Затем я смогу отправиться с Монтану.

— Опять к твоему другу?

— Si.

— А затем что?

— Затем мы разведемся.

— Как раз то, что надо.

— Si. Мы снова будем свободны, чтобы жениться на том, кого выберем.

Мик уставился на нее.

— Конечно, — сказала девушка осторожно, боясь его вспыльчивого характера, — ведь будет же польза от дополнительных денег для вашего ранчо?

Он крепко сжал зубы. Его разозлило то, что Джули считала его дом недостаточно хорошим. «Для чего, она думает, им нужны деньги? Чтобы накупить дорогих картин или нанять пару слуг, которые будут подавать им кофе? Его дом — само совершенство! Может быть, он не был таким модным, как те ранчо, к которым она привыкла… Но, по крайней мере, никто из них не хотел убежать оттуда, как из тюрьмы».

Все верно, но его внутренний голос нашептывал ему, что в мире есть вещи, на которые можно потратить деньги. Например, заплатить по той банковской закладной, которую им пришлось взять пару лет назад. Или, к примеру, купить двух или трех хороших кобыл, чтобы внести свежую кровь в их племенное стадо.

Нет. Все это ерунда. Неважно, что Бентины нуждаются, они найдут способ преодолеть это. Всегда находили. И делали это без женитьбы на ком попало!

Все это уже вертелось у него на языке, когда он увидел ее глаза. Страх, который уже почти исчез, снова появился в них. Джули кусала губы, а руки ее были сжаты в кулаки так крепко, что суставы выделялись белыми пятнами на смуглой коже.

«Разве можно обвинять ее в том, что она пытается найти способ спастись? Особенно после встречи с Энрике, если тот, другой человек ее бабки, хотя бы наполовину такой же бандит, как первый, то он, Мик Бентин, имеет право защищать ее, используя любой шанс.

Но если поступить так, как она хочет, то кем он станет? Мужчиной на содержании? Охотником за удачей, женившимся на несчастной девушке из-за ее денег? Нет, это будет не просто одолжение.

Ха! — Мик метнул быстрый взгляд на нее, — неважно, что она подумает, но только не деньги будут причинной его женитьбы на Джульетте Даффи. Дьявол, о чем он думает? Неужели он начал думать об этом?»

Мик потер бороду и попробовал логически рассуждать. Это было очень нелегко, пока Джули смотрела на него своими большими голубыми глазами.

«Ведь есть на свете вещи намного хуже, чем быть женатым. И она говорит, это совсем ненадолго. — Мик со злостью потряс головой, чувствуя, что становится таким же сумасшедшим, как его подружка. — Если он женится на ней, то будет чистым безумием отпустить ее!»

Кобыла Джули вдруг повела мордой, негромко заржала и возбужденно заплясала на месте. Инстинктивно Бентин потянулся за уздечкой и успел схватить ее, пока лошадь не отскочила. Он взглянул на своего жеребца и увидел, что тот насторожился. Уши Сатаны стояли торчком, конь бил копытом, как будто собирался сорваться с места диким галопом.

Мик быстро вытащил винтовку из седельного чехла Джули и стал внимательно оглядываться. За деревьями что-то было. Что-то, что испугало лошадей. Черт побери, он был слишком занят спором, чтобы обращать внимание на то, что происходит вокруг.

— Что это?

— Чш-ш! — Мик махнул рукой и, схватив Джули, оттащил ее назад, за себя. — Я не знаю, — прошептал он, — но что-то не в порядке. Лошади не будут себя так вести без причины. Стой тихо!

Во рту пересохло, мысленно ругая себя за невнимательность, Мик всматривался в тени по сторонам от тропы. Его острый взгляд прощупывал каждый кустик, каждое дерево, каждую кочку в поисках спрятавшегося врага. Несомненно, это должен быть враг. Что-нибудь дружелюбное уже показалось бы.

Наконец, он услышал что-то и замер на месте, слегка приподняв голову, стараясь опознать шум. До него доносилось низкое ворчащее сопение. Если он прав, то дела их плохи.

— Доспорились! — прошептал Мик скорее себе, чем Джули.

— Что случилось? — донесся сзади ее голос. Он слышал ее настороженное дыхание и готов был убить себя за то, что из-за него девушка попала в беду. Так увлечься своими обидами, чтобы не заметить опасности, когда еще можно было убежать! Такая возможность у них была еще минуту назад.

Быстро обернувшись, Бентин схватил ее, подтащил к ближайшей сосне и велел забираться повыше.

— Что случилось, Мик?

— Ты слышишь меня, черт побери; двигайся! — Ои всунул ей в руки винтовку и поднял до первой ветки. — Там медведь. Совсем рядом.

Его настойчивый шепот, наконец, дошел до ее сознания, и Джули начала подтягиваться. Взбираясь на дерево, она прошептала:

— Если там медведь, то винтовка нужна тебе.

— Я иду вслед за тобой. Залезь как можно выше и держись изо всех сил. Может, нам повезет, и медведь не заметит нас.

Мик бросил озабоченный взгляд через плечо. Сейчас он многое бы отдал, чтобы достать свой дробовик из седельной сумки.

— А лошади?

Мик нахмурился.

— У них больше шансов, чем у нас. А теперь лезь!

— Мик! Смотри!

Даже ожидание того, что ему предстоит увидеть, не подготовило его к тому страху, который, как электрический разряд, пронзил тело. Не более чем в пятидесяти ярдах от них огромный гризли, тяжело ступая, пробирался через кусты на тропу.

Мик услышал испуганное ржание Сатаны и гнедой, затем их удаляющийся топот, но не пошевелился. Казалось, он не мог отвести глаз от медведя.

Огромная голова гризли медленно повернулась в одну сторону, затем в другую. Он поднял свой нос, нюхая воздух, и Мик понял, что медвель почуял их запах.

Зверь встал на задние лапы, мотая головой, и вызывающе зарычал. Его огромные передние лапы рассекали воздух, будто показывая человеку, что эти длинные когти сделают с ним.

Волосы на голове у Мика встали дыбом от жуткого оглушающего рева.

— Мик! — Донесся до него шепот Джули. — Мик, давай!

Он не обращал внимания на ее просьбы и судорожно пытался выдумать что-нибудь, что могло бы помочь.

Гризли тем временем встал на четыре лапы и начал атаку.

Мик понимал, что не сможет залезть на дерево достаточно высоко и быстро. Единственное, что было в его силах, это увести его подальше от Джули. Он осторожно шагнул в сторону от сосны на середину тропы, затем, не спуская глаз с медведя, дотянулся до отворота мокасин и вытащил нож. Не самое подходящие оружие против зверя, который весит по меньшей мере фунтов восемьсот. Но это все, что у него было.

Животное продолжало приближаться. Его плечевые мускулы играли при каждом тяжелом шаге.

Мик знал медведей: сперва они делают фальшивый выпад: бегут несколько футов за своей жертвой, затем резко останавливаются, будто для того, чтобы показать свою силу. Но только не этот медведь.

Даже его хриплое дыхание звучало, как предупреждение. «Опасность. Опасность!»

Ближе. Его темные глаза, казалось, уже поймали его. Его сопение и рычание звучали немыслимо громко в окружающей тишине.

— Мик!

Мик не повернулся, чтобы увидеть ее. Он не мог. Крепко сжимая потертую костяную рукоятку ножа; слегка согнув колени, он приготовился к схватке со зверем.

Еще ближе. Мик уже мог чувствовать горячее дыхание животного; оно совпадало по ритму с его собственным.

Медленно тянулись секунды Мик сосредоточил все чувства на приближающемся звере, и в то же время видел солнечный луч на его шерсти, слышал, как легкий ветерок шуршит ветками сосен и, что самое невероятное, чувствовал слабый запах жасмина, доносящийся до него от тела Джули.

С сожалением Мик понял, что очень хочет жениться на ней. Настолько, насколько он нужен ей. Если он может защитить ее — этого достаточно. Или этого было достаточно. А теперь все равно уже слишком поздно.

Слишком поздно для всего.

А затем медведь бросился на него, и Мик больше ничего не помнил, кроме боли. Резкий удар бросил его на землю, словно тряпичную куклу. И теперь единственное, что он мог видеть, были зубы. Сильные челюсти животного нависли над ним, словно тот что-то кричал ему в лицо.

Мик бешено наносил удары ножом, пытаясь выкатиться из-под огромного животного. Но судьба отвернулась от него: медведь махнул лапой, и, выбитый из рук нож полетел в кусты. Женский крик слился с рычанием зверя. Мик, смирившись с неизбежностью смерти теперь молился о том, чтобы у Джули хватило ума остаться наверху и не рисковать своей жизнью. Горячее дыхание уже обдавало лицо и шею, и, инстинктивно защищаясь, он перевернулся на живот. Ему удалось прикрыть левой рукой голову и, таким образом, помешать гризли сомкнуть зубы на своей шее. Сделать что-либо еще было невозможно, и он замер в напряженном ожидании боли. Вдруг, как будто откуда-то издалека, до Мика донесся винтовочный выстрел, затем другой. Но медведь не дрогнул. Джули промахнулась, или зверь был слишком разъярен, чтобы почувствовать рану. Нужен очень точный выстрел, чтобы убить рассвирепевшее животное.

Острые, как лезвия, когти прошлись по спине и плечу Мика. Он услышал собственный, показавшийся чужим, крик и выстрел, прозвучавший как, эхо этого крика. В ответ медведь зарычал и встал на задние лапы. И в ту же минуту один за другим раздалось еще два выстрела. Как сквозь туман Мик увидел, что голова гризли дернулась, запрокинулась, и его массивное тело, перевернувшись, упало на тропу.

Он не мог двигаться. Разодранное плечо жгло и болело. Он не мог двигаться — мог только лежать и смотреть в безжизненные глаза зверя, неподвижно застывшего на земле в пяти футах от него.

Мик слышал, как Джули спускалась с сосны, и хотел предостеречь ее, крикнуть, что нельзя верить, что медведь мертв только потому, что тот не шевелится. Но не крикнул. Сил едва хватало на то, чтобы просто дышать. Мик слышал, как она быстро пробежала по траве, задержалась возле него на секунду и осторожно, со спины, подошла к убитому гризли. С трудом открыв глаза, Мик увидел ее матово-бледное лицо. Джули сжала губы и глаза ее зажглись решимостью. Он молча наблюдал, как она, спокойно перезарядив винтовку, сделала еще три выстрела в затылок животного.

Наконец, удовлетворенная, Джульетта подошла к нему. И только тогда Мик позволил себе потерять сознание.

Она повторяла одну и ту же молитву уже в сотый раз, отчаянно надеясь, что Господь слышит ее.

Дотянувшись до кучи хвороста, Джули взяла толстую ветку и положила ее в костер.

Подтянув колени к груди и, дрожа, обхватив их руками, девушка старалась убедить себя, что сделала все, что было в ее силах. Их укрытие было очень удачным, но, видит Бог, у нее не было выбора. Мик оказался слишком тяжелым для того, чтобы оттащить его подальше. И он был без сознания с тех пор, как медведь ранил его.

Закусив губу, Джульетта наблюдала, как поднималась и опускалась его голая спина при дыхании.

— Довольно! — пробормотала она, стараясь выкинуть из головы все, что случилось. Но это было невозможно. Джули знала, что, сколько бы не прожила, всегда будет помнить огромного медведя, падающего на Мика.

Девушка снова почувствовала тот удушающий страх, который сжал ее сердце, когда она увидела, как намного меньшее тело Мика исчезло под огромной тушей разъяренного зверя. Закрыв глаза и зажав руками уши, Джули все же не могла остановить свою память. Ей все еще чудилось злобное рычание и слышался крик Мика, когда когти зверя вонзились в его плечо. Она обязана быть проворнее. Она опять слишком долго ждала.

Девушка потерла руками глаза, отгоняя бесполезные слезы и повторила вслух:

— Слишком долго ждала! Сначала с Энрике. Теперь с гризли.

«Но в этот раз не было выбора, — подумала Джульетта с отчаянием. Чтобы сделать точный выстрел, необходимо было выждать. Ранив животное, я только сделала бы его более опасным».

Нет, нужно прекращать это! Она мысленно выругалась. Что толку снова и снова думать об одном и том же? Все уже кончилось. Слава Богу, Мик остался жив! Это самое главное.

Где-то неподалеку завыл волк. Джули подняла голову и стала всматриваться в темноту. Сумерки все сгущались, и девушка знала, что волки скоро будут тут. Запах крови приведет их к туше медведя, но с этим ничего нельзя сделать. Ей пришлось оставить этот огромный кусок мяса на том месте, где закончилась его последняя схватка.

В какой-то момент Джульетта подумала, что хорошо бы оттащить Мика куда-нибудь подальше, в более безопасное место. Но благоразумно отказалась от своей затеи: лучшее, что можно было сделать в ее положении — это поддерживать огонь и присматривать за Миком до утра. Может быть, с надеждой подумала девушка, волки будут слишком заняты медведем, чтобы добраться до них.

Вой снова разрезал тишину: Джули крепче сжала винтовку. И, скользнув взглядом по своду из веток, которые она пригнула и связала вместе, сказала себе, что это лучше, чем ничего. Даже такое наспех собранное укрытие сможет защитить их от холодного ночного ветра и, если посчастливится, спрячет от нежелательных взглядов случайных путешественников. И, как надеялась Джули, окажется достаточно крепким, чтобы противостоять волкам.

Мик слегка пошевелился, застонал, и, не успел он открыть глаза, как Джули была возле него. Мягко положив руку ему на спину, она заставила его оставаться на месте.

— Джули?

— Мик, не двигайся, пожалуйста. А то снова начнется кровотечение.

— Кровотечение? — Он приподнял голову и, снова уронив ее на землю, смущенно пробормотал: медведь?

— Si.

— Очень плохо? — спросил Мик и просунул руку под грудь, будто пытаясь приподняться.

— Не шевелись, — приказала девушка, удерживая его.

— Черт побери, Джули! Разве этот чертов медведь так уж сильно поцарапал меня?

— Через твое плечо идут длинные глубокие шрамы.

— Проклятие!

— Это не настолько плохо, как я боялась, — тотчас исправилась она. — Я думаю, медведь не смог причинить большой вред, потому что тебе удавалось все время перекатываться.

Мик попытался пошевелить правой рукой, но, поморщившись оставил попытку.

— Однако чувствуется, что отделал он меня прилично.

Немного приподняв голову, он скосил глаза и посмотрел на свое плечо.

— Где ты взяла бинт?

— Это моя запасная рубашка, — сказала Джули и добавила: — я нашла немного виски в твоей седельной сумке. Я вылила его на рану.

— Все?

Его слова прозвучали с таким негодованием, что она улыбнулась, в первый раз за последние несколько часов.

— Нет, немного осталось.

— Держу пари: как только ты откупорила бутылку, Сатана сразу же был тут как тут.

— Si, — Джули удивленно всматривалась, пока не смогла разглядеть в сумерках его глаза. — Это было какое-то чудо! Я думала, что он будет бежать и бежать, пока не потеряется. Но он сам вышел ко мне из леса. А через час и кобыла вернулась.

Мик ухмыльнулся:

— Это один из трюков, о которых я тебе говорил. Я приучил его всегда возвращаться ко мне. — Мик неловко пошевелился и застонал. — Эта гнедая кобыла думает, что она — мать Сатаны, поэтому потащится за этой скотиной хоть прямиком в ад.

Хор завываний эхом разнесся по кустам, в ответ Сатана и гнедая испуганно заржали, натягивая веревки, привязывавшие их к дереву. Мик выругался и попытался сесть.

— Теперь еще попадем к волкам в пасть! Помоги мне подняться!

— Не валяй дурака! — резко сказала Джульетта. — Лошади надежно привязаны. Я буду настороже. А волки интересуются не нами. Они хотят поужинать медведем.

— Джули…

— Нет! Это нам не поможет, а если твоя рана снова начнет кровоточить, мне нечем будет перевязать тебя: эта рубашка на мне — последняя! А вот когда здесь появится запах крови, тогда, действительно, нужно будет беспокоиться о волках.

Его глаза поймали ее взгляд, но Джули слишком хорошо знала, что Мик не в форме, чтобы спорить с ней. Хочет он этого или нет, но теперь ее очередь присматривать за ним.