Утром следующего дня Найл позволил Фионе выйти из комнаты. Он повел ее в соседнюю комнату завтракать. Девушка была на вершине блаженства. Проведя несколько дней в душной комнате, она радовалась даже этой недолгой прогулке.
      Присутствие Найла немного смущало графиню. Теперь-то она наверняка знала, что желанна ему, но в то же время понимала, что он не позволит страсти руководить его поступками. Он достаточно ясно выразился, говоря, что больше не будет заниматься с ней любовью и от планов своих не откажется.
      Размышления Фионы прервал Митчелл. Он присел за их столик и заказал фасоль с ветчиной и пинту эля.
      – А я-то терялся в догадках, куда это ты ушел, когда никто не ответил на мой стук, – заметил он, бросив на девушку недовольный взгляд.
      – Однако ты нас довольно быстро нашел, – сказал Найл, откусывая кусок ветчины. – Итак, когда состоится дуэль?
      Митчелл недоуменно посмотрел на друга.
      – С нами леди, – произнес он, выразительно глядя на Фиону.
      Найл снова сунул в рот кусок ветчины и, прожевав, ответил:
      – Она и так уже все знает.
      – Ясно, – угрюмо сказал Митчелл и, помолчав, добавил: – Драться решено через три дня на Хэмпстедском пустыре на рассвете.
      – Так долго ждать! – воскликнул Найл, бросив вилку на стол. – Почему? Неужели этот трус надеется на то, что я откажусь или со мной что-нибудь случится? А может быть, он думает, что я забуду?
      Цинизм, прозвучавший в этих словах Найла, не ускользнул от Фионы. Понимая, что отговорить любимого от дуэли не удастся, она решила испробовать другую тактику.
      – Возможно, он что-то замышляет против тебя? Это объяснило бы и мои видения, задержку поединка.
      Лицо Найла брезгливо скривилось.
      – Я выжил в Ньюгейтской тюрьме и уж как-нибудь смогу противостоять тому, что затеял этот недоумок Уинтер.
      Митчелл посмотрел на Фиону своими бледными глазами и спокойно произнес:
      – Единственная опасность, которая грозит моему другу, – это та, что выстрел виконта может оказаться более точным.
      – Значит, он выбрал пистолеты, – немного расслабившись, произнес Найл, – я не знал, что он хорошо стреляет.
      Митчелл пожал плечами.
      – Он не очень хорошо стреляет и еще хуже фехтует, поэтому и остановился на пистолетах. На борту корабля я частенько наблюдал за его тренировками – это ужасно. Бедняга никогда не мог скоординировать действия собственных рук и ног.
      После этих слов Фиона вскочила и, чуть наклонившись к мужчинам, гневно произнесла:
      – Вы оба говорите так, словно этот поединок не опаснее прогулки в парке! Во время дуэли произойдет что-то ужасное, а вам, я вижу, на это совершенно наплевать.
      – Хватит, – сурово произнес Найл, хватая ее за запястья и снова усаживая за стол. – В конце концов, тебя это не касается. Я все равно поступлю так, как решил.
      Фиона одарила его убийственным взглядом. Что ж, она сделала все, что могла.

* * *

      На следующее утро Найл ушел очень рано. Фиона, проснувшись и обнаружив, что не связана, решила, что он просто вышел за продуктами. Через некоторое время явился Митчелл, и девушка поняла, что ошиблась.
      – Найл просил меня побыть здесь, – объяснил он, входя в комнату и усаживаясь в кресло.
      Бесцеремонно оглядевшись по сторонам, мужчина заявил:
      – Ваш номер так же убог, как и мой. Сколько раз я просил Найла переехать в «Пултени».
      – Но «Пултени» – один из самых дорогих отелей Лондона, и Найлу не хватит средств, чтобы жить там, – встала Фиона на защиту любимого.
      Митчелл, пододвинув ноги к решетке камина, спокойно заметил:
      – Найл может позволить себе такую роскошь. Ведь он богат, – мужчина бросил на девушку ехидный взгляд, – разве вы не знали об этом?
      Ничего не ответив, Фиона повернулась к Митчеллу спиной. Она действительно не знала, сколько у Найла денег, но это, в конце концов, ничего не меняет. Она любит его, и неважно, беден он или богат.
      А Митчелл тем временем продолжал начатую тему:
      – Если бы он захотел, то украл бы вас с шиком и увез в золотой карете, – произнес он таким тоном, словно давал понять, что Найл не считает ее достойной таких почестей.
      Фиона, которая, как всегда, чувствовала себя неловко в присутствии Митчелла, решила не обращать внимания на его едкие замечания. Она взяла одно из кресел и, придвинув его к окну, сказала:
      – Прошу прощения, но меня больше привлекает то, что происходит на улице. Иногда мне кажется, что я знаю людей, проходящих под моими окнами.
      Говоря это, Фиона имела в виду не всех прохожих, а только одну девочку. Ту, которая продает каштаны. Она приходила каждый день и совсем недавно стала носить красный шерстяной шарф. Графиня почему-то решила, что это подарок. Ей очень хотелось верить в то, что эта девочка не сирота и есть кто-то, кто заботится о ней.
      Обернувшись, Фиона увидела, что Митчелл насмешливо смотрит на нее. Девушке стало не по себе, и она сердито спросила:
      – Зачем Найл прислал вас? Он мог бы просто связать меня.
      Она действительно предпочла бы именно это, только бы не находиться рядом с человеком, который внушает ей такое отвращение. Митчелл принялся стряхивать несуществующие соринки с рукава своего элегантного сюртука. Выглядело это так нарочито, словно он выигрывал время, обдумывая свой ответ. Когда же мужчина наконец посмотрел на нее, глаза его были холодны как лед.
      – Сегодня он решил дать вам передышку.
      – Ох, – едва выдохнула Фиона.
      Митчелл был настроен крайне враждебно и даже не пытался это скрыть. Уж не ревнует ли он к ней Найла?
      – Видите ли, жизнь моего друга и так тяжела, – невозмутимо продолжал Митчелл, – а теперь к этому добавилось еще и чувство вины. Он очень переживает из-за того, что соблазнил вас. Найл благородный человек, хоть и сидел в тюрьме, – он внимательно посмотрел на Фиону и задумчиво продолжил: – Мой друг не дурак и знает, что когда-нибудь вы его возненавидите.
      Обескураженная графиня едва смогла взять себя в руки. Она поджала губы и, приподняв подбородок, сказала:
      – Во-первых, наши отношения вас не касаются, а во-вторых, если вы так беспокоитесь о своем друге, то почему не отговорили его от дуэли? Почему вы согласились на роль секунданта?
      Митчелл отвернулся и что-то пробормотал себе под нос. Фиона не расслышала слов, и это только усилило ее гнев. Она встала и решительно направилась к Митчеллу. Подойдя к нему вплотную, девушка резко спросила:
      – А где же он сам? Где тот, кто послал вас следить за мной? Где ваш друг, разрушающий собственную жизнь? Отвечайте немедленно, куда ушел Найл?
      Мужчина криво ухмыльнулся и, отведя глаза, ответил:
      – Он отправился покупать дуэльные пистолеты. Сказав это, Митчелл посмотрел на Фиону. В его глазах отражались страх и ненависть. Он весь напрягся, и это подействовало на Фиону как удар. Графиня непроизвольно отшатнулась от него.
      Секунду спустя сердце ее забилось сильно-сильно, а по телу пробежала дрожь.
      – О Боже, – простонала Фиона, пытаясь за что-нибудь ухватиться. Ничего не найдя, она попятилась назад, с трудом удерживая равновесие. Прямо перед ней возник нечеткий расплывающийся образ Митчелла. Девушка рванулась от него в сторону.
      – Нет, нет… – прошептала она, хотя на самом деле ей хотелось кричать, – не прикасайтесь ко мне.
      Фиона наткнулась на кровать и упала на нее. Глаза девушки были широко открыты, а одну руку она прижимала ко рту. Кровь! Яркая, как закат солнца, кровь крупными каплями стекала с пальцев ненавистного человека.
      Вскоре видение исчезло, и графиня увидела холеные белые руки настоящего Митчелла.
      – Что случилось? – спросил он, в его бледно-голубых глазах мелькнула тревога. – Вы больны?
      Фиона была на грани истерики. Найл задал ей тот же вопрос всего лишь две ночи назад, и ответ на него не изменился.
      Теперь, когда взгляд ее прояснился, девушка поняла, что это видение было пророческим. Никогда еще дар не проявлял себя с такой силой. Значит, Митчелл совершит какой-то поступок, который запятнает его руки кровью. Фиона подумала, что дело вряд ли обойдется простым порезом пальца. Нет, сила и яркость видения говорили о том, что он намерен сделать что-то ужасное и отвратительное.
      Фиона стиснула зубы и отодвинулась от Митчелла на противоположный край кровати.
      – Со мной все в порядке, – сказала она, досадуя из-за того, что на последнем слове ее голос дрогнул. – Просто неожиданно закружилась голова, иногда у меня это бывает.
      Глаза мужчины сузились, а затем его взгляд скользнул по плоскому животу девушки…
      Фиона слезла с кровати и отошла подальше. Что собирается совершить Митчелл, она не знала, но предполагала самое худшее. Возможно, даже убийство.
      Митчелл так пристально смотрел на графиню, словно пытался разгадать ее мысли. Его правое веко задергалось. Несколько бесконечно долгих минут прошли в молчании, а затем мужчина сказал:
      – Никогда бы не подумал, что сестра Дункана Макфи подвержена головокружениям. Он такой сильный мужчина.
      Графиня посмотрела ему прямо в глаза. Судя по всему, Митчелл намекает на возможную беременность, но Фиону не так-то легко было смутить или запугать. Девушка не собиралась ни подтверждать, ни отрицать это предположение. Наверняка она и сама этого еще не знала.
      Не дождавшись комментариев, Митчелл вернулся к своему креслу и уставился в пустой камин. Он больше не обращал внимания на графиню, словно ее и вовсе не существовало. Когда Фиона вновь заняла свое место у окна, мужчина на нее даже не взглянул. Несмотря на это, девушка по-прежнему нервничала и чувствовала себя неуютно.
      Несколько часов спустя, когда Фиона уже вся извелась, наконец-то вернулся Найл. С его приходом ей сразу же стало лучше. Даже изящный ящичек из красного дерева, который Найл держал в руке, ящичек, где лежало смертоносное оружие, не смог сдержать ее порыва. Девушка вскочила с кресла и бросилась к нему навстречу. Совершенно забыв, куда и зачем он ходил, она схватила его за руку. Мужчины обменялись насмешливыми взглядами, но Фиона не обратила на это внимания.
      – Найл! – воскликнула графиня. – Я уже было подумала, что ты никогда не вернешься!
      Митчелл смерил ее презрительным взглядом и обратился к другу:
      – Надеюсь, ты купил самые лучшие?
      С этими словами он забрал ящик из рук Найла и открыл его.
      Внутри лежали два одинаковых пистолета, их полированные рукоятки были украшены золотом. Благодаря элегантной простоте линий они казались подлинными произведениями искусства.
      – Превосходно, – заметил Митчелл, доставая один из пистолетов и взвешивая его в руке. Затем он дунул в дуло и… направил пистолет в сторону Фионы. У девушки подкосились ноги. Она снова почувствовала себя совершенно беспомощной. Стараясь сохранять спокойствие, графиня протянула руку и отвела дуло пистолета к окну.
      – Я буду вам очень признательна, если вы не станете больше в меня целиться, – холодно заявила она.
      Митчелл ухмыльнулся:
      – Он не заряжен.
      – Это не имеет значения. Я не люблю, когда на меня направляют оружие.
      Фиона отпустила руку Найла и отошла от мужчин. Возвращение любимого ее больше не радовало. Ощущение счастья сменилось страхом. Друзья о чем-то говорили, но девушка не слышала их. Она подошла к окну и уставилась на улицу.
      Фионе очень хотелось рассказать Найлу о своем видении, но для этого требовалось, чтобы Митчелл ушел. Она была уверена, что тот что-то затевает, – что-то кровавое и связанное с ее видением две ночи назад. Девушка полагалась только на свою интуицию и понимала, что Найл не станет обвинять своего друга во всех смертных грехах, опираясь лишь на ее слова. Найл доверял Митчеллу, очень ценил и уважал его.
      Девушка оказалась перед головоломкой, решения которой не видела.
      – Каштаны, горячие каштаны, – знакомый крик отвлек Фиону от невеселых мыслей.
      Графиня открыла окно и, высунувшись на улицу, крикнула:
      – Желаю тебе удачи! Я желаю тебе удачи!
      Девочка повернула в ее сторону круглое, с острым подбородком личико. Изнуренные черты осветились улыбкой, и Фиона пожалела, что не заговорила с девочкой раньше.
      Не успела девушка закрыть окно, как рядом с ней оказался Найл. Жар его тела обжигал даже тогда, когда он не касался ее. Мужчина быстро оглядел улицу и, заметив маленькую продавщицу, бросил ей золотую монету.
      – Спасибо, – крикнула девочка, глаза ее сияли. Для полной уверенности она попробовала монету на зуб и лишь затем сунула в карман.
      – Очень щедрый жест, – заметила Фиона. Ее сердце переполняла любовь к этому мужчине, который одновременно мог быть и таким резким, и таким великодушным. Те же контрастные переливы были и в музыке, которую он играл.
      Найл плотно закрыл окно и тихо произнес:
      – Бедняжка тяжелым трудом зарабатывает деньги и заслужила этот маленький подарок.
      Отойдя от окна, Фиона оглядела комнату. Митчелл ушел.
      – Найл, – позвала она, протянув к нему руку, – кое-что произошло, пока тебя не было.
      Он отошел в сторону и хмуро посмотрел на нее.
      – Что ты имеешь в виду?
      Его раздражение удивило девушку и она обеспокоенно спросила:
      – А почему ты злишься?
      Найл перевел взгляд на дуэльные пистолеты, лежащие на столе. Слова Фионы вызвали в его воображении странную картину: она лежит в объятиях Митчелла с закрытыми от удовольствия глазами… Когда он представил себе это, его охватило жгучее желание застрелить обоих. О Господи! Кажется, он окончательно потерял разум. Найл, пытаясь успокоиться, сделал глубокий вдох и сказал:
      – Нет, я не злюсь, просто устал. Так что же случилось?
      Фиона не хотела отступать и настойчиво повторила:
      – Почему же ты разозлился?
      Все еще испытывая раздражение, Найл угрюмо спросил:
      – Митчелл прикасался к тебе?
      Чтобы произнести эти слова ему понадобилась вся его сила. Если она ответит утвердительно, то ему придется выяснять отношения с Митчеллом, но в то же время это объяснит и то, почему друг так настойчиво уговаривал его избавиться от графини.
      Фиона посмотрела на него, как на сумасшедшего, и спокойно ответила:
      – Нет. Он пытался, но только тогда, когда я чуть было не упала в обморок.
      Ее слова сменили один страх на другой, и Найл встревоженно спросил:
      – А почему ты чуть было не упала в обморок? Она посмотрела ему прямо в глаза.
      – Я… видела кровь. Руки Митчелла все в крови, и она стекает с его пальцев. Это было ужасно.
      Фиона закрыла лицо руками и отвернулась от Найла. Девушка вся дрожала. Он без слов понял, какой страх она испытывает. Найл крепко обнял Фиону и прижал к своей груди.
      – Ш-ш-ш, – тихо произнес он, поглаживая ее по спине. – Все хорошо. Это только шутки твоего воображения. Митчелл даже мухи не обидит, ну а кровавые драмы – это уж и вовсе на него не похоже.
      Фиона почти успокоилась и решила, что ее видение действительно ничего не значит. Скорее всего, напряжение, в котором она находилась последние дни, вызвало этот кошмар. Девушка прижалась к Найлу, пытаясь найти утешение в его объятиях. Она слушала ласковые успокаивающие слова и не слышала их. Сейчас ей хотелось только одного: быть рядом с ним.
      Увидев, что Фиона уже не испытывает страха и полностью пришла в себя, Найл отпустил ее. Отступив назад, графиня пригладила волосы и вытерла влажные ладони об юбку. Несмотря на то, что ее подозрения почти рассеялись, она решила все-таки предостеречь любимого. Глубоко вздохнув, девушка тихо произнесла:
      – Ты, конечно, не хочешь в это верить, но я все-таки видела кровь на руках Митчелла. Я чувствую, что он собирается совершить что-то ужасное.
      Глаза Найла потемнели.
      – И ты туда же, – обреченным голосом произнес он, – сначала Митчелл уговаривает меня избавиться от тебя, мотивируя это тем, что ты доставляешь одни неприятности. Теперь ты превращаешь его в какого-то монстра. Что с вами обоими происходит?
      Фиону не удивили слова Найла. Она знала, что Митчеллу мешает ее присутствие. Ведь именно он способствовал ее первому побегу, перерезав веревки. Не удивительно, что он продолжает убеждать Найла отпустить ее, но кошмарного видения это все-таки не объясняет.
      – Я верю тому, что видела. Во время дуэли произойдет что-то ужасное, и Митчелл каким-то образом к этому причастен, – спокойно сказала Фиона, стараясь, чтобы ее голос звучал убедительно.
      Найл развернулся и отошел от нее, громко топая сапогами.
      – Я не хочу ничего больше слышать, – раздраженно сказал он, – если ты сейчас же не замолчишь, я заткну тебе рот.
      Фиона побледнела. Она подозревала, что Найл сомневается в ее способностях, но такого резкого отпора не ожидала. Только сейчас она поняла, что он никогда не поверит словам, порочащим его друга. Митчелл не раз доказывал свою преданность, и Найл полностью доверяет ему.
      Графиня задумалась. Шестое чувство подсказывало ей, что Митчелл очень опасен, но Найл не хочет даже выслушать ее! Значит, она одна должна предотвратить грядущую катастрофу.

      Найл спустился на первый этаж, и Фиона осталась одна. Она очень нервничала из-за своих откровений по поводу Митчелла, поэтому, когда в дверь постучали – громко, нетерпеливо, – она так и подскочила.
      – Кто там? – спросила она.
      – Уилберс, мэм, следователь с Боу-стрит, – ответил грубоватый голос, – со мной еще судья Томпсон.
      Почему следователь и судья стучатся в ее дверь? Фиона пожала плечами, жалея, что рядом нет Найла. В Лондоне ежедневно совершается множество преступлений, графиня знала об этом и не доверяла незнакомым людям. А вдруг за дверью стоят грабители? Назваться ведь можно кем угодно.
      – Что вам нужно? – спросила девушка, не вставая с кресла.
      Ответа не последовало. Фиона успела сосчитать до двадцати и лишь тогда услышала приглушенные голоса. Казалось, мужчины совещаются между собой. Графиня напряглась и дверь решила не открывать.
      Чтобы обезопасить себя, Фиона собралась просунуть в ручку двери ножку одного из стульев, как вдруг услышала требовательный голос Найла:
      – Кто вы такие?
      Без всякого стеснения девушка приложила ухо к двери.
      – Милорд? – услышала она голос того, который назвался следователем.
      – Я не лорд, – оборвал его Найл.
      – Сэр, – снова попытался начать разговор Уилберс, – я и судья Томпсон прибыли сюда, чтобы задать вам несколько вопросов о лорде Уинтере, но в холле разговаривать не очень удобно. Может быть, вы пригласите нас в свой номер?
      – А что случилось с Уинтером? – спросил Найл. Он говорил гораздо громче следователя.
      – Видите ли, мистер Кэрри, – вступил в разговор судья Томпсон, – дело настолько серьезно, что может закончиться для вас возвращением в Ньюгейтскую тюрьму.
      Фиона замерла в тревожном ожидании. Печальное прошлое Найла было ей известно, и вот теперь ему снова грозит этот кошмар.
      Услышав звон ключей, девушка проворно отбежала от двери, прежде чем она распахнулась. Войдя, Найл бросил на графиню выразительный взгляд, говоривший: «Держи себя в руках». Она кивнула, решив, что если и ослушается, то только ради его спасения.
      Следователь и судья вошли вслед за Найлом.
      – Мэм, – произнес мужчина невысокого роста, – меня зовут Уилберс, а это судья Томпсон, – сказал он, указывая на своего спутника.
      Фиона наклонила голову, присматриваясь к неожиданным визитерам. Следователь был крепким, мускулистым мужчиной с рыжеватыми волосами. Его серые глаза светились умом и проницательностью. Стоявший рядом с ним судья выглядел старше, в его волосах виднелась седина. Он был высок и очень элегантно одет.
      – Итак, мистер Кэрри, – торжественно произнес судья Томпсон, – мы находимся здесь по настоянию семьи лорда Уинтера. Вы вызвали его на дуэль, но друзья виконта показали, что он вынужден был согласиться на встречу с вами. Вы ухитрились поставить его в такое положение, при котором отказ от поединка невозможен. По словам лакея лорда Уинтера, неделю назад вы приходили к нему домой, чтобы бросить вызов, но тогда виконт отказался, и вам пришлось прибегнуть к публичному оскорблению. Правда ли это?
      Лицо Найла стало серьезным и сосредоточенным.
      – Не понимаю, к чему вы клоните? – спросил он. Следователь с Боу-стрит изменил позу, и Фиона увидела, что под сюртуком у него находится пистолет. Запахнувшись, Уилберс вступил в разговор:
      – Лорд Уинтер был найден мертвым сегодня утром, но вам об этом, конечно же, ничего не известно.
      – О нет, – выдохнула Фиона. Она едва сдержалась, чтобы не выкрикнуть слова: я знала, что что-то должно произойти!
      Глаза Найла на мгновение расширились, но затем снова затянулись в щелочки.
      – Как он умер?
      Уилберс многозначительно посмотрел на Фиону, но та, не желая отступать, заявила:
      – Я никуда не уйду.
      Следователь вопросительно взглянул на сэра Томпсона, но тот только пожал плечами. Зато Найл категорично заявил:
      – Миледи должна уйти. Она никак не связана с этим делом.
      – Нет, – твердо сказала Фиона, – я останусь. Если ты хочешь выслушать ответ на свой вопрос, – заявила она, повернувшись к Найлу, – то тебе придется терпеть мое присутствие.
      Найл поджал губы и тихо сказал:
      – Продолжайте.
      И следователь продолжил:
      – Лорду Уинтеру перерезали горло и воспользовались им как женщиной.
      Фиону затошнило. Она поняла, что Найла снова подставили.
      Найл побледнел и спросил:
      – Вы пришли сюда, так как считаете, что это моих рук дело?
      Уилберс кивнул, а судья высокомерно заявил:
      – Мы пришли для того, чтобы расспросить вас. Вы единственный человек, у которого были причины ненавидеть виконта, и являетесь первым подозреваемым.
      Найл, который терпеть не мог дураков, спокойно сказал:
      – Зачем, по-вашему, я изворачивался и принуждал Уинтера к дуэли, если собирался просто убить его? Только полный идиот решился бы на убийство человека, которого публично оскорбил накануне, а я отнюдь не глупец. Следуя логике, я являюсь не первым, а последним подозреваемым в этом деле.
      Фиона чуть не застонала. У следователя наверняка есть доказательства, и никакой логикой их не опровергнешь.
      Сэр Томпсон выпрямился.
      – Мы предлагаем вам сотрудничество. Если вы откажетесь, я немедленно выпишу ордер на ваш арест, и вы будете находиться в тюрьме до судебного разбирательства.
      Найл фыркнул и ехидным голосом произнес:
      – А после того, как я отвечу на ваши вопросы, вы меня все равно арестуете.
      – Если ответы нас удовлетворят, ареста не последует, и вам должно быть это известно. Вы ведь уже однажды сидели в Ньюгейте за убийство, – мрачно сказал судья.
      – Я не убивал ту женщину, – сквозь зубы процедил Найл, – я так же не причастен к убийству Уинтера. Мы даже не виделись после встречи в клубе.
      – Вполне возможно, – заметил Уилберс, – но мы знаем об этом только с ваших слов.
      – А слова бывшего заключенного недорого стоят, – саркастически сказал Найл.
      – Да, сэр.
      Фиона внимательно посмотрела на следователя. Разговор явно принимал плохой оборот. Найл был раздражен, а непрошенные визитеры обладали властью и могли упрятать его в тюрьму за одно резкое слово. Как же ему помочь?
      После продолжительной паузы Найл наконец заговорил.
      – Хорошо. О чем вы хотите меня спросить? Судья поправил галстук и задал первый вопрос:
      – Почему вы вызвали лорда Уинтера на дуэль? Найл хмуро посмотрел на него и ответил:
      – Это дело чести.
      Сэр Томпсон спокойно продолжил:
      – Члены семьи виконта заявили, что он входил в состав трибунала, судившего вас за убийство женщины в Бостоне. Они считают, что именно за это вы хотели ему отомстить.
      Найл, не отводя глаз, ответил:
      – Я хотел, чтобы он отказался от своего решения. Под страхом смерти я пытался заставить его заявить, что все улики против меня были косвенными, чего для обвинения явно недостаточно. Меня признали виновным потому, что не смогли найти другого человека без алиби. К этому прибавилась еще и сложная политическая обстановка, а я стал козлом отпущения.
      – Но в руке убитой женщины был обнаружен ваш талисман.
      – Я вижу, вам все известно, – с горькой иронией заметил Найл, – не понимаю, зачем вы утруждаете себя расспросами, если уже признали меня виновным?
      Произнеся это, он вытянул вперед руки. Рукава рубашки задрались, обнажив шрамы на запястьях. Причина их возникновения не вызывала сомнений. Мужчины проигнорировали его жест.
      – Где вы провели ночь? – перешел к делу Уинберс.
      Найл криво улыбнулся.
      – Это главный вопрос, верно? Так вот, я был здесь, в этом номере.
      – Может ли кто-нибудь подтвердить ваши слова? – спросил следователь, мельком посмотрев на Фиону.
      – Нет, – быстро ответил Найл, – я был один.
      – А леди? – настойчиво спросил Уилберс.
      – Ночью леди здесь не было, – угрожающим голосом произнес Найл.
      После этих слов Фиона вскочила и, встав между двумя мужчинами и Найлом, уверенно заявила:
      – Я была здесь. Эту ночь мы провели вместе. В разговор вступил сэр Томпсон:
      – Кто вы?
      – Девушка тут ни при чем, – почти выкрикнул Найл, – не вмешивайте ее в эту грязь, черт побери!
      Фиона не собиралась отступать и, глядя любимому прямо в глаза, сказала:
      – Ты уже втянул меня в это дело, Найл.
      Ее слова прозвучали для Найла как издевка, но он понимал, что ему так кажется только потому, что она права.
      – Найл Кэрри был со мной всю ночь, – продолжала графиня, – он не покидал этого номера и не убивал лорда Уинтера. Он отсутствовал несколько часов, когда ходил покупать дуэльные пистолеты, но это было два дня назад.
      Судья пристально посмотрел на нее и спросил:
      – А кто вы такая и почему мы должны вам верить?
      Оскорбленная Фиона распрямила плечи и гордо заявила:
      – Я – Фиона Макфи.
      – Никогда не слышал этого имени, – холодно произнес сэр Томпсон. – Кто-нибудь, кроме Кэрри, может удостоверить вашу личность?
      Рассерженная Фиона высокомерно сказала:
      – Мою личность может удостоверить моя тетя, леди Рейчел Дуглас, жена почтенного Джошуа Дугласа.
      – Джошуа Дуглас – уважаемый и влиятельный член палаты общин, – недоверчиво заметил судья. – Надеюсь, вы понимаете, какую ответственность берете на себя, произнося эти слова. Потому что, если окажется, что вы лжете…
      Фиона перебила его, пылая от ярости.
      – Да как вы смеете сомневаться в моих словах?! Найл восхищенно смотрел на нее. Какая мужественная и гордая женщина!
      Судья Томпсон ничего не ответил и обратился к следователю:
      – Оставайся с ними, а я нанесу визит сэру Дугласу и его жене.
      Найл сделал попытку последовать за судьей, но Уилберс ловко выхватил пистолет.
      – Прошу прощения, сэр, – официальным голосом произнес он, – я потеряю работу, если позволю вам уйти. Лучше устраивайтесь поудобнее и приготовьтесь к длительному ожиданию.
      Следователь взял одно из кресел и поставил его у двери. С этой позиции он мог обозревать всю комнату. Найл угрюмо занял второе кресло. На долю Фионы осталась только мягкая постель, но она не хотела садиться на нее, а потому подошла к окну. Продавщицы каштанов не было на обычном месте, и у графини окончательно испортилось настроение.
      Фионе было о чем подумать. Ее репутация трещит по швам, и еще неизвестно, удастся ли спасти Найла от тюрьмы или ее жертва была напрасной. Единственным, но довольно слабым утешением было то, что находясь в Ньюгейте, Найл не сможет убить Дункана. Фиона слегка улыбнулась, а затем прикрыла глаза и приготовилась ждать.
      Солнце уже клонилось к закату, когда дверь наконец открылась. В проеме стоял сэр Томпсон, а за его спиной виднелись две фигуры, рассмотреть которые графиня не могла. Судья отступил в сторону, и мимо него в комнату царственной походкой вошла пожилая женщина. Темно-бордовая пелерина, отделанная горностаем, спадала с ее плеч до самого пола. На голове возвышался тюрбан с тремя страусиными перьями. Перья были ярко-розового цвета и скорее подошли бы молоденькой девушке, но Рейчел Дуглас не обращала внимания на предрассудки и носила их с королевской небрежностью.
      – Тетя Рейчел! – воскликнула Фиона, подходя к младшей сестре своего отца.
      Леди Рейчел бросила на судью злобный взгляд и заключила племянницу в свои объятия.