Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Радости Любви

ModernLib.Net / Кей Патриция / Радости Любви - Чтение (стр. 7)
Автор: Кей Патриция
Жанр:

 

 


      – «Лгунья! Тебе не терпится пойти с ним на свидание».
      – Я ваш должник, – непринужденно сказал он. Но глаза говорили о другом. Он с таким же нетерпением ожидал завтрашнего вечера, как и она.

* * *

      В пятницу страшно похолодало. Выйдя из школы, Питер поежился и взглянул на пасмурное небо. Казалось, собирался снег. По дороге домой он решил зайти к Фионе и предупредить Куин, чтобы та оделась потеплее.
      – Похоже, сегодня вечером будет очень холодно, – предупредил он. – Я захвачу теплое одеяло, чтобы укрыть ноги, но все равно советую тебе укутаться потеплее.
      – Я надену панталоны, – пошутила она.
      Внезапно Питер ясно представил Куин в панталонах, облегающих красивые ноги. Если бы пару месяцев назад у него спросили, считает ли он панталоны сексуальными, он бы ответил «нет». Но Куин, думал он, была сексуальной в любом белье. Следующий час, принимая душ и собираясь на свидание, он представлял Куин в разном белье.
      Интересно, а какое белье она носит на самом деле? Простое и строгое или кружевное и открытое? Носит ли она черное белье?
      К тому времени как он переоделся в трикотажную водолазку и толстый свитер, его охватило страшное возбуждение. Он подумал, что будет нетрудно притвориться, будто сходит от Куин с ума.
      В шесть Питер уже стоял у двери Фионы. Игра начиналась в половине восьмого, так что у них с Куин будет полно времени, чтобы поужинать. Он собирался пойти с ней в известную забегаловку, где продавались гамбургеры и где было полно детей. Чем больше учеников их увидят, тем лучше.
      Куин открыла дверь. Она премило выглядит, подумал он, рассматривая ее розовый свитер и обтягивающие черные рейтузы. На ней были черные ботинки со шнуровкой, а на спинке кухонного стула висела стеганая куртка.
      Фионы на кухне не было, поэтому он позволил себе сказать то, что думал:
      – Надели панталоны?
      Куин покраснела, и Питеру захотелось обнять и поцеловать ее. Если бы они действительно были безумно влюбленной парочкой!
      – Ни за что не скажу, – сказала она.
      Он засмеялся, довольный, что поддразнил ее. И впервые с тех пор, как Куин Риордан появилась в его жизни, Питер подумал, что же он будет делать, когда она уедет.

Глава 9

      Куин уже десять лет не была на футбольном матче. А на игры школьных футбольных команд она не была с тех пор, как окончила школу. Она уже успела забыть, какой захватывающей может быть игра.
      На трибунах не было ни одного свободного места, болельщики шумели, воодушевленные предстоящим зрелищем. В этом сезоне команда играла очень хорошо. Поговаривали даже о чемпионате штата, поэтому уровень интереса поднялся до небывалых высот.
      Куин нравилась сама атмосфера – флаг, оркестры соревнующихся сборных, воодушевление болельщиков. А капитаны команд поддержки! Куин с благоговением смотрела, как они прыгают, делают шпагат и колесо. Казалось, все эти сложные акробатические движения потребовали месяцы тренировки. Куин никогда не была спортивной, поэтому всегда завидовала женщинам, которые занимались спортом.
      Когда оркестр вышел на поле и заиграл «Звездно-полосатый флаг», Питер показал на Трейси, и Куин принялась наблюдать за хорошенькой девочкой, поднимавшей и опускавшей флаг.
      Было очень холодно, но Куин этого не замечала. Плед, который Питер захватил с собой, чтобы прикрыть ноги, согревал, к тому же вскоре после того, как они уселись, он обнял ее, прошептав на ухо:
      – Не забывай, мы безумно влюблены. Дети наверняка ждут, что мы будем обниматься.
      Обниматься с Кимблом было очень приятно. Они сидели рядом с проходом, и всю первую половину игры к Питеру подходили ученики, и он представлял им Куин.
      – Моя подруга, Куин Риордан, – говорил он, обнимая ее еще сильнее, чтобы показать, что они больше чем друзья.
      Куин знала, что все это выдумка, не более чем искусное притворство, чтобы влюбленная Трейси поняла – у нее нет никаких шансов. Но, несмотря на это, кровь быстрее побежала у нее по венам. Она решила: ничего страшного, если они и притворятся, что действительно встречаются, только не надо самой в это верить.
      В середине тайма хозяева поля вели со счетом 17:10. Счастливые болельщики кричали и свистели. Куин познакомилась еще с несколькими людьми, некоторые из них были учителями. Один, рыжеволосый, наверное, ровесник Питера, подошел к ним и сказал:
      – Здорово, Кимбл, а кто эта красотка? Питер засмеялся.
      – Здорово, Тоби, как дела? – Он встал и пожал приятелю руку. – Куин, познакомься, это Тоби Макинтайр. Преподает математику в школе. А эту красотку зовут Куин Риордан.
      – Привет, Тоби.
      Куин понравились его веснушчатое лицо и дружелюбная улыбка. Она даже не возражала, что ее назвали «красотка», хотя всегда ненавидела это слово.
      – Привет, Куин. Не хочешь бросить его и пойти со мной? Она засмеялась:
      – Лучше не надо. Ты разве не слышал старое высказывание – оставайся с тем, с кем пришел?
      Через несколько минут после того, как обе команды вернулись на поле и школьный оркестр заиграл задорную песню, Тоби попрощался и вернулся на свое место. Усевшись, Питер обнял Куин и сильнее прижал к себе. Нагнувшись так, что его губы почти касались ее уха, он сказал:
      – Посмотри на меня и улыбнись так, будто ты без ума от меня.
      Куин удивленно моргнула.
      – Что?
      – Трейси стоит прямо возле ограждения и смотрит на нас. Давай устроим ей представление. Улыбнись, а потом я тебя поцелую, ладно?
      Сердце Куин забилось быстрее. Она послала ему самую очаровательную улыбку. Нагнувшись, он прошептал:
      – Осторожно, я могу к этому привыкнуть. Его губы коснулись губ Куин, и сердце ее чуть не выпрыгнуло из груди. Сначала его губы были холодными, но когда поцелуй стал более глубоким, они согрелись. Куин чувствовала, как жар разливается по телу. Раздался свист, и кто-то крикнул:
      – Кимбл!
      Они оторвались друг от друга. По выражению его глаз Куин поняла, что Питер так же наслаждался поцелуем, как и она. Ей не верилось, что она позволила мужчине поцеловать себя на глазах у многотысячной толпы.
      Питер откашлялся.
      – Думаю, она нас видела.
      Только теперь Куин вспомнила, почему они начали целоваться. Она обернулась и увидела Трейси, которая шла к остальным ребятам из оркестра с опущенной головой, ссутулившись, еле переставляя ноги. Девочка была совершенно подавлена. Внезапно Куин вспомнила себя в этом возрасте, и ей стало жаль Трейси. Как нелегко, когда тебе семнадцать.
      Питер сильнее обнял ее за талию.
      – С ней все будет в порядке. Это для ее же блага.
      – Я знаю.
      Однако она уже не могла наслаждаться вечером, как прежде. В конце концов, это был всего лишь фарс. На самом деле они не влюблены друг в друга.
      Когда второй тайм был уже на исходе, легкая грусть Куин постепенно развеялась, в основном благодаря энтузиазму Питера. Он смеялся, болтал и флиртовал, пару раз чмокнул ее в нос, а один раз поцеловал в щеку.
      – Нельзя останавливаться, – сказал он. – Мы должны быть уверены, что Трейси все поняла.
      – Что поняла?
      Он хихикнул:
      – Что ты моя девушка и я от тебя без ума. Разве мы не для этого все устроили?
      – Ну конечно.
      Она протянула руку, коснулась его лица и поцеловала Питера.
      – Вот. Теперь я тоже сделала свой вклад.
      Куин решила отбросить все условности и поступать как хочется. Она понимала, что с тех пор, как Роберт бросил ее, она не позволяла себе расслабиться. Может, в этом и была ее проблема с Джимом.
      Впрочем, не важно, как она вела себя с Джимом. Он не волновал ее. Их встречи были похожи на поездку в седане со скоростью тридцать миль в час. С Питером, наоборот, она чувствовала себя живой. Они будто мчались в быстрой спортивной машине, которая заходит на поворот со скоростью восемьдесят миль в час, и ты не знаешь, что скрывается за виражом. Даже в самом начале, когда она впервые встретила Питера и решила, что он ей не нравится, все равно не осталась к нему равнодушной. И никогда не была.
      Куин украдкой взглянула на Кимбла. Он кричал что-то о неправильном замечании судьи. У него орлиный профиль, подумала Куин. Орлиный и сексуальный. Ей нравилось, каким жестким становился его подбородок, когда он злился, нравился изгиб его губ, когда он улыбался, нравилась горбинка на носу.
      А особенно ей нравилось, как он целуется. Ее сердце начинало биться быстрее от одной только мысли об этом. Ей хотелось, чтобы футбольный матч продолжался вечно.
      Но все хорошее когда-нибудь кончается. Через полчаса матч закончился со счетом 23:22 в пользу хозяев поля. Толпа ликовала. Куин и Питеру с трудом пришлось пробираться к стоянке, где был припаркован автомобиль.
      По пути домой они почти не разговаривали. Несколько раз Куин украдкой взглянула на Питера. Интересно, о чем он думает?
      Теперь, когда вечер закончился, она напоминала себе сдувшийся воздушный шарик. Что скажет и сделает Питер, когда они приедут домой? Теперь, когда им не нужно больше разыгрывать представление, они будут чувствовать себя неловко.
      Когда Питер въехал на подъездную дорожку, Куин решила облегчить ему задачу:
      – Спасибо за чудесный вечер, Питер. Он искоса взглянул на нее.
      – Это я должен тебя благодарить. Не могу выразить, как я признателен за то, что ты для меня сегодня сделала. – Он потянулся и взял ее за руку. – Мне все очень понравилось. – Он тихо засмеялся. – А особенно поцелуй.
      Сердце Куин тревожно забилось.
      – Мне тоже все понравилось.
      Питер вылез из джипа и быстро обогнул его, чтобы помочь ей выйти.
      – Ты же не торопишься? Облачко пара показалось из его рта.
      – Нет, – прошептала она.
      – Хорошо. Тогда, может, ты подождешь, пока я поставлю машину в гараж, и мы зайдем ко мне? Выпьем по чашечке кофе.
      – Хорошо.
      Она стояла на дорожке и ждала, пока он откроет дверь гаража и поставит свой джип рядом с «линкольном» тети. Дул ледяной ветер, и она совсем продрогла.
      В квартире Питера, напротив, было очень тепло. Когда они вошли, он зажег свет, и Куин огляделась. Она давно не была здесь. Все изменилось. Во-первых, не было тетиной мебели. Комнату занимала массивная, современная и… мужская мебель. У нее был дорогой вид, особенно у кожаной кушетки цвета отлично выдержанного виски. Домашняя обстановка Кимбла шла вразрез с тем, что Куин успела о нем узнать. Это разжигало интерес к его прошлому.
      – Проходи на кухню. Я поставлю кофе, – сказал он.
      Она проследовала за ним в маленькую комнатку, которая изначально была частью той комнаты, которую он называл гостиной. Куин стояла в дверном проеме и наблюдала, как Питер быстро наполнил до краев кофеварку и включил ее. Через несколько секунд первые ароматные капли упали в стеклянный кувшинчик.
      Когда кофе был готов, Питер наполнил две кружки, и они с Куин вернулись в гостиную. Она села на кушетку, ближе к краю. Куин думала, что Питер сядет на другой конец, но он плюхнулся прямо посередине. Их разделяло меньше фута, и его близкое соседство не давало Куин покоя.
      Несколько минут они молча потягивали кофе, но затем Питер поставил кружку на столик и повернулся к гостье. Расстояние между ними сократилось еще больше.
      – Шутки в сторону, – улыбаясь, сказал он. – Сегодняшний вечер был самым приятным за долгое время. Сердце Куин затрепетало. Она ответила:
      – Спасибо. Я чудесно провела вечер. Уже забыла, сколько удовольствия может доставить игра между школьными сборными.
      – Так это футбол тебе так понравился?
      Ну почему ее глупое сердце готово выпрыгнуть из груди всякий раз, когда Питер открывает рот?
      – Н-нет. Мне все понравилось.
      Она подумала, что он снова собирается ее поцеловать. Но прошло уже несколько секунд, а он этого не сделал. Сожаление и разочарование зашевелились в ее душе. Она понимала, что сегодняшний вечер – исключение, они с Питером не были парой и никогда ею не станут. Тем не менее она хотела получить от этого вечера как можно больше.
      Он взял кружку и отпил кофе. Куин сделала то же самое.
      – Знаешь, – задумчиво сказал он, – извини за то, как я сначала к тебе относился. Надеюсь, ты меня простила.
      – Ты же знаешь, что да. Их взгляды встретились.
      – Видишь ли, я понятия не имел, почему ты так долго не появлялась дома. Я знал только, что у твоей тети, которую считаю одной из самых замечательных женщин на свете, появлялась грусть на лице каждый раз, когда она получала от тебя письмо. Я все никак не мог понять, почему ты ни разу не навестила ее. Это выводило меня из себя.
      – Так вот чем объясняется твоя враждебность! А я-то никак не могла понять.
      – А в будущем? Ты будешь чаще приезжать домой?
      – Конечно. Я люблю тетю Фиону. Я так же скучала по ней и не могла дождаться, когда вернусь сюда. – Взгляд Куин был направлен в никуда. – Знаешь, забавно, но если бы ты задал мне этот вопрос пару недель назад, я бы стала оправдываться. А сейчас мне просто жаль упущенные годы.
      – Куин…
      – Да? – Она снова встретилась с ним взглядом и увидела в его глазах сочувствие.
      – Хочешь об этом поговорить?
      – Думаю, тетя Фиона уже рассказала тебе все отвратительные подробности.
      Она сразу же пожалела о своих резких словах, когда увидела выражение его лица.
      – Она рассказала мне только факты. Я бы хотел услышать эту историю из твоих уст.
      Куин испытующе посмотрела на Питера. Одна ее половина все еще хотела избежать разговора на эту тему, как она и делала все эти годы. Говорить об этом – все равно что вскрывать вены.
      – Иногда это помогает, – подбодрил Питер. Ей было трудно начать. Она сомневалась. Но взгляд Кимбла был все таким же понимающим и сочувствующим, и Куин становилось все легче откровенничать с ним.
      – Я знаю, что мне было больно не столько из-за того, что я потеряла Роберта, – призналась она через какое-то время. – Больнее всего было то, что Морин забрала его, не подумав, как я буду при этом себя чувствовать. Понимаешь, я боготворила Морин. Всегда. Я бы все для нее сделала, да и часто делала, и в душе была уверена, что она любит меня так же преданно и сильно. А потом… – Куин прикусила нижнюю губу и проглотила комок в горле. – А потом выяснилось, что это не так.
      Оказывается, говорить об этом было по-прежнему больно.
      – Может, она просто не понимала…
      – Питер, не надо искать ей оправданий. Она все прекрасно понимала. – Куин вздернула подбородок. – Ты не понимаешь. Когда я была совсем маленькой, всякий раз, когда у меня было то, что нравилось Морин, она это отнимала. Даже если перед этим она отказалась от этой вещи, но я забирала ее себе, она хотела вернуть ее. И так всю жизнь. Я тоже искала ей оправдания. Говорила себе, что мне все равно не нужны эти вещи, и с радостью отдавала их ей. Но с Робертом все было иначе. Он был моим первым парнем, моей первой любовью. Он заставил меня почувствовать себя нужной, красивой. Я никогда такого не испытывала. Я была так счастлива в то Рождество. Ты представить себе не можешь. Я не могла дождаться, когда приеду домой и представлю его своей семье. Я так гордилась им и хотела поделиться своим счастьем с тетей и сестрой.
      Куин наклонила голову, глубоко вздохнула и снова подняла глаза.
      – Морин взглянула на него всего раз, но что-то ей в нем понравилось, и она забрала его. Вот так все просто. Она даже не задумалась о моих чувствах.
      – Но почему ты так злишься на Морин, а на Роберта – нет?
      – Роберт не моя сестра. Питер кивнул.
      – Тебе станет лучше от того, если она будет несчастлива в браке? Все обернулось против нее. Роберт оказался не подарком.
      – Ничто человеческое мне не чуждо. Да, я довольна, что теперь ей приходится расхлебывать кашу, которую она сама заварила.
      – Не думаешь, что тебе будет легче, если ты ее простишь? Куин задумалась.
      – Может, да. А может, и нет.
      – Думаю, если ты будешь честна сама с собой, то признаешь, что горечь и злость – не самые здоровые чувства.
      – Послушай, все не так просто, как ты хочешь это представить.
      – Куин, если ты не приложишь усилий, ты никогда не будешь жить в ладу сама с собой. Я думаю, пришла пора подумать о будущем. И это означает, что ты должна избавиться от прошлого.
      Куин хотелось признать, что он прав, но некоторые вещи легче сказать, чем сделать.
      – Я считаю, что» если бы ты тогда не сбежала, вы бы помирились. Причина твоей горечи и злости в том, что ты только сейчас сталкиваешься с последствиями тех событий.
      Она безрадостно рассмеялась:
      – Спасибо, доктор Кимбл.
      У него хватило такта, чтобы притвориться пристыженным.
      – Знаю, я не похож на профессионального психотерапевта, но не считаю, что в этой ситуации так трудно разобраться.
      – Я действительно хочу думать о будущем, – признала Куин. – Я просто не знаю, как это сделать.
      – Для начала поговорить с Морин. Скоро Рождество. Ты не думаешь, что это подходящее время, чтобы помириться с ней?
      – Может быть. Посмотрим. Все будет зависеть от того, как она себя поведет. Если уж на то пошло, она только и делает, что подтрунивает надо мной.
      – Она чувствует себя виноватой. Легче поддразнить тебя, чем открыться и быть отвергнутой.
      Куин подумала над этим. Может, Морин действительно чувствовала себя виноватой. Впрочем, ничего удивительного. Она на самом деле была виновата, и, сколько бы она, или тетя Фиона, или Питер ни пытались найти объяснение, это не меняло положения вещей.
      – Я и вправду с нетерпением жду Рождества. Я так скучала по этому времени, пока жила вдали от дома. Рождество дома. Он кивнул:
      – Встречать праздники вдали от дома всегда нелегко. От его сочувствующего взгляда ей захотелось продолжить:
      – Особенно я скучала по сочельнику в Шагрин-Фоллз. Я еще как-то могла вынести само Рождество, но в сочельник чувствовала себя ужасно одиноко. Я всегда представляла тетю Фиону, и Роберта, и Морин, и их детей. И так завидовала сестре, потому что думала, у нее есть все, а у меня – ничего.
      – Теперь ты дома, – ласково сказал Питер. – И в этот сочельник ты не будешь чувствовать себя одиноко.
      Куин подняла глаза. Его лицо было так близко. Ей страшно хотелось, чтобы он ее поцеловал.
      – А ты? – спросила она, чтобы отвлечься от желания, которое наверняка можно было прочитать на ее лице. – Ты поедешь домой на Рождество?
      По лицу Питера пробежала тень, и, хотя он не отодвинулся, она почувствовала, что он отдалился. Очевидно, она задела больное место.
      – Нет.
      – Почему?
      Выражение его лица стало жестким.
      – Давай сменим тему.
      – Питер, – возразила Куин, – разве не ты мне говорил, что иногда полезно излить душу?
      Она думала, что он не ответит, либо ответит грубо. Но когда он начал говорить, в его голосе слышалось только лишь напряжение:
      – Причина, по которой я не хочу ехать домой на Рождество, в том, что три года назад во время рождественских праздников я потерял двух самых дорогих мне людей.
      – Хочешь мне об этом рассказать?
      Питер все еще держал Куин за руку, и она почувствовала, как по его телу пробежала дрожь. Он отпустил ее руку, встал и подошел к окну, повернувшись к ней спиной.
      – Когда я окончил колледж, – продолжил Питер, – я был этаким пробивным парнем. Ну, ты понимаешь. Хотел покорить весь мир. Собирался заработать миллион, чтобы все сидели раскрыв рты и слушали только меня.
      Он повернулся. Куин не могла отвести взгляда от его лица.
      – Я начал работать в инвестиционной компании. У нас было несколько мест в министерстве торговли Чикаго. Я быстро делал карьеру. Бог мой, ты бы меня видела! Я крутился-вертелся, заключал сделки и делал деньги с такой скоростью, что только успевай считать. Мои коллеги не отставали. Мы трудились в поте лица, мы шли на риск. Ну, да не об этом речь. Через пару лет после того, как я начал работать в компании, я встретил Кристину. Она была манекенщицей. Блондинкой. Красавицей. Просто красавицей…
      Он взглянул вниз, на свои ноги, потом поднял глаза и посмотрел на Куин.
      – Мы полюбили друг друга и через полгода поженились. Но, несмотря на женитьбу, я продолжал работать в том же темпе и когда Кристина забеременела, и даже после рождения дочери, Аманды.
      Тут он запнулся. Куин проглотила комок в горле.
      – Нас с Кристиной пригласили на грандиозную вечеринку, которую мой босс устроил в субботу после Рождества. Наутро, в день вечеринки, пошел снег, и уже к вечеру дороги замело. Нам позвонила девочка, которая обычно сидела с ребенком, и сказала, что не сможет сегодня прийти. Родители не хотели, чтобы она выходила из дома. Мы с Кристиной сбились с ног, пытаясь найти новую няню, но безрезультатно.
      Куин напряглась, понимая, что последует дальше.
      – Я не мог пропустить вечеринку. И не хотел идти туда один. Я хотел, чтобы рядом со мной была моя красавица жена. Ну, ты понимаешь, – с горечью сказал он, – хотел порисоваться. Показать, насколько я успешен.
      Он взглянул на Куин. Его взгляд был полон тоски и боли.
      – Я настоял, чтобы мы пошли на вечеринку. Аманду я предложил взять с собой. Так и сделали. Вечеринка имела оглушительный успех. Я поразил всех своим остроумием, шармом, умом и красавицей женой. А очаровательная дочурка только добавила очков в мою пользу.
      При этих словах у Куин сжалось сердце.
      – У меня хватило ума не пить. Это было единственное разумное решение за весь день. Но, несмотря на это, по дороге домой кусок льда попал под колесо, и я потерял управление. Мы врезались в ограждение. Когда машина упала с обрыва, Кристина и Аманда погибли…
      Куин в ужасе поднесла руку ко рту. В горле стоял комок, слезы навернулись на глаза.
      Они смотрели друг на друга. Их разделяло несколько метров. В его глазах было написано такое страдание, что у Куин разрывалось сердце.
      – Знаешь, что самое смешное? – сказал он. – Я был не пристегнут. Я ненавидел ремень безопасности и никогда им не пользовался. Я вылетел из машины и приземлился в сугроб. Поэтому и выжил.
      Куин вскочила и подбежала к нему.
      – О, Питер, – прошептала она, коснувшись его руки. – Мне очень жаль…
      Он взглянул на нее, в лице сквозило отчаяние.
      – Ну да, мне тоже, но этим ничего не исправишь, не так ли?
      – Ты не виноват.
      Он пристально посмотрел на Куин:
      – Как ты можешь так говорить? Конечно, я виноват! Я не должен был тащить их на эту чертову вечеринку. Если мне так хотелось пойти, наплевав на опасность, это одно, но заставлять Кристину идти со мной, чтобы потешить свое самолюбие… Бога ради, Куин, я, должно быть, совсем потерял голову. Как может мужчина поставить под угрозу безопасность жены и ребенка из-за работы? Мне придется жить с сознанием того, что моя семья погибла из-за моей жадности и амбиций. – Он безрадостно усмехнулся. – Что ж, я получил по заслугам. Потерял двух самых дорогих мне людей, зато, черт возьми, произвел неизгладимое впечатление на наших клиентов!
      – О, Питер, – снова повторила она, – пожалуйста, не казни себя.
      Она обняла его, чувствуя, что он напрягся. Куин дотронулась до его лица, обхватила его ладонями, притянула к себе и поцеловала в губы – один раз, второй, одновременно шепча ласковые слова. Когда она поцеловала его в третий раз, он обнял ее и поцеловал в ответ. Куин чувствовала солоноватый вкус слез на своих губах. Поцелуи стали страстными и нетерпеливыми.
      Его руки скользили по ее спине, опускаясь все ниже и ниже. Куин ощущала, как внутри разгорается пламя, охватывая ее, словно огонь, дикий и необузданный, охватывает лес.
      Она больше ни о чем не думала, ею руководили только страсть и желание.
      – Куин, Куин, – бормотал он в перерывах между жаркими поцелуями, от которых перехватывало дыхание.
      Его руки гладили ее по спине, затем скользнули под свитер. Он высвободил футболку из стянутых ремнем брюк и коснулся ее кожи. Куин вздрогнула от этого прикосновения, а когда он расстегнул бюстгальтер и дотронулся до ее груди, она застонала от натиска бушевавших внутри чувств.
      Его губы спустились ниже. Он поцеловал Куин в шею, провел языком по нежной впадинке, одновременно лаская руками грудь. Она запустила пальцы в его волосы и выгнула спину. Услышав, как Куин вскрикнула, когда его пальцы коснулись сосков, он снова прижал ее к себе и жадно впился в ее губы. Питер целовал ее с таким неистовством, что ей стало страшно. И вдруг он резко отстранился.
      – Прости меня, прости, – повторял он прерывающимся голосом. Взгляд его был полон решимости, но в глазах читалась безнадежность. – Это была ошибка. Забудь обо мне, забудь о сегодняшнем вечере. Возвращайся в Стокгольм и выходи замуж за своего дипломата…

Глава 10

      Куин не спала почти всю ночь. Сначала она плакала и ругала себя за то, что так переживает. Он не стоит этого, думала она. Ни один мужчина этого не стоит.
      Потом уверяла себя, что ей все равно. В конце концов, оттолкнув ее, Питер не дал ей совершить ужасную ошибку.
      Постепенно слезы высохли, и, успокоившись, она поняла, что Питер прав. То, что произошло между ними, было ошибкой. Он поступил непорядочно, но в то же время у него оказалось достаточно здравого смысла, чтобы это признать. Если уж на то пошло, он совершенно запутался в своих чувствах. Нет, правда забавно! Когда она рассказала ему о своих чувствах к Морин, он посоветовал ей – чтобы двигаться вперед, нужно избавиться от прошлого. Но ведь он повторял ее ошибку, только в его случае горечь и злость были направлены против него самого. Он никогда не сможет снова полюбить, пока не простит себя.
      Часа в три Куин наконец уснула, но снова проснулась в половине седьмого. Понимая, что больше не заснет, она вздохнула и встала. Дрожа от холода, закуталась в теплый халат и сунула ноги в тапочки. Подошла к окну и раздвинула шторы. На горизонте виднелся розовый отблеск зари. Она протерла глаза. Интересно, хорошо ли Питер спал этой ночью? Или, может, тоже не мог уснуть?
      Тихо, чтобы не разбудить тетю, Куин спустилась вниз, наполнила водой кофеварку и принесла утреннюю газету. Она старалась не думать о Кимбле.
      Но его лицо, когда он рассказывал о жене и дочери, не давало ей покоя, как и воспоминания о его поцелуях. Воспоминания о том, что она чувствовала, когда Питер касался ее, не давали покоя.
      Куин закрыла глаза. Думая о том, как его руки касались ее тела, она ощущала томление внутри.
      Боже, да что с ней такое? Почему ей нужен человек, которому она не нужна? Уже во второй раз! Неужели за последние десять лет она ничему так и не научилась? Снова влюбиться в человека, который разбил ее сердце! Почему она не могла влюбиться в Джима?
      К полудню Куин поняла, что надо сходить куда-нибудь прогуляться. Нужно чем-то занять себя, чтобы выкинуть Питера из головы. Сегодня она уже видела его дважды. В первый раз Кимбл выносил пакет с мусором, а во второй – сел в джип и куда-то уехал, наверное, в спортзал. Куин вошла в гостиную. Тетя сидела на диване, облокотившись на спинку, и, как всегда, что-то вязала.
      – Тетя Фиоиа, я хочу пройтись по магазинам и докупить кое-что к Рождеству. Тебе что-нибудь купить? Или, хочешь, можем прогуляться по аллее. Думаю, вдвоем мы как-нибудь справимся с твоей коляской.
      – Не волнуйся за меня. Элинор на днях купила мне все необходимое.
      Тетя поднесла кружку с кофе ко рту. Ее проницательные глаза внимательно смотрели на Куин.
      – Что-то у тебя сегодня осунувшийся вид, детка. С тобой все в порядке?
      Куин старалась не смотреть тете в глаза.
      – Все замечательно. Просто я плохо спала, вот и все. Направляясь к выходу, Куин чувствовала, что Фиона пристально смотрит ей вслед.

* * *

      Днем Питер решил поговорить с Куин. Они просто не могли оставить все как есть. Он много думал после того, как она, обиженная и готовая расплакаться, ушла от него. Он пришел к выводу, что влюбился в нее.
      И это было плохо. Очень плохо.
      Потому что он, Питер, не был святым. Он желал ее, и чем дальше; тем сильнее. Он боялся, что не удержится и возьмет то, что она готова была ему дать.
      Прошлая ночь – яркий тому пример. Сначала он не удержался и разоткровенничался, а потом и вовсе потерял голову. Они почти занялись любовью!
      Заняться любовью с Куин было бы большой ошибкой, потому что она не принадлежала к тем женщинам, которые занимаются сексом, не испытывая никаких чувств к мужчине. Она бы ждала большего. Куин была той женщиной, которая захочет выйти замуж и родить детей.
      А он уже один раз попался на эту удочку. И что из этого вышло?
      Кимбл тяжело вздохнул. У него не было ничего прочного, что он мог бы предложить Куин. Он совершил слишком много ошибок в своей жизни. Она заслуживала лучшего. Этот дипломат ей прекрасно подходит.
      Так что Питер решил держаться в стороне. Сохранять дистанцию. Но это будет нелегко – не видеть ее, не прикасаться к ней. Он думал об этой проблеме все утро и наконец неохотно решил, что это единственный способ не повторить прежних ошибок. Нельзя поддаваться искушению. Он должен уехать из Шагрин-Фоллз. Сегодня первый день рождественских каникул – так что самое время выполнить задуманное.
      Можно поехать на лыжный курорт. Он не катался на лыжах с первой зимы после их с Кристиной свадьбы.
      «Почему ты не хочешь ехать домой?»
      Нет, он не мог поехать в родной дом. Только не на Рождество. Никогда. Даже от мыслей о том, что придется вновь пережить боль, что вновь нахлынут воспоминания и все эти «если бы…» и «почему я не…», становилось трудно дышать.
      «Когда-нибудь тебе придется взглянуть в лицо прошлому. Ты не можешь вечно убегать. Вернуться домой в Чикаго – значит сделать первый шаг».
      Разве не так он советовал Куин поступить в ее ситуации? Она сделала первый шаг, вернулась домой. Теперь осталось сделать второй – простить Морин.
      Он долго думал об этом. Наконец принял решение. Полный решимости, Питер обогнул дом и постучал в дверь Фионы. Через несколько минут старушка открыла дверь.
      – Привет, – сказал он, войдя внутрь. – Куин дома?
      – Нет, – ответила Фиона. Ее проницательные глаза внимательно смотрели на Питера. – Она ушла минут пять назад. Сказала, что ей нужно в последний раз сделать покупки перед Рождеством.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9