Глава 3

Ошеломленная, Ана молчаливо взирала на Витторио. В комнате слышалось только потрескивание поленьев в камине.

У нее пересохло во рту. Она подумала, что ослышалась.

Или он пошутил? Конечно, он пошутил. Ана усмехнулась, понимая, что молчание затянулось. Она потянулась к бокалу с вином.

– В самом деле, Витторио, – сказала она, слегка покачав головой, будто его слова были шуткой. – Я хочу знать почему.

Витторио наклонился вперед и внезапно посерьезнел:

– Я не шучу, Ана. Я хочу на тебе жениться.

Она снова покачала головой, не в силах поверить его словам. Она боялась ему поверить. Должно быть, он решил жестоко над ней подшутить.

Ана подвергалась жестоким шуткам прежде. Девушки из школы-интерната прятали ее одежду после тренировки, поэтому ей приходилось идти через раздевалку, обернувшись полотенцем, пока они хихикали и щипали ее за руки. Мальчик, который однажды пригласил ее на танец, когда ей было пятнадцать, рассмеялся ей в лицо и убежал. Она видела, как потом он брал деньги с подростков, – на нее поспорили. И конечно, был в ее жизни мужчина, которому она хотела принадлежать душой и телом. Однако он резко ее отверг. Роберто изображал из себя оскорбленного, будто она неправильно истолковала их совместные ужины и совместные занятия допоздна. Возможно, она действительно не поняла тогда Роберто, а теперь неверно понимает Витторио.

И все же, глядя в спокойное лицо Витторио, она медленно осознавала: он не шутит. И тем не менее Ана была убеждена: он не мог хотеть на ней жениться.

– Я знал, что мое предложение покажется тебе интригующим, – сказал он со смехом в голосе.

– Не то слово, – выдавила Ана и сделала большой глоток вина. Однако тут же поперхнулась и закашлялась.

В глазах Витторио читался смех. Он изогнул губы в улыбке, протянул руку и коснулся плеча Аны:

– Покашляй. Тебе станет легче.

Она закрыла рот рукой и несколько минут кашляла так, что слезы потекли из глаз. Витторио налил стакан воды и сунул его ей в руку.

– Извини, – произнесла она наконец, когда смогла снова говорить. Вытерев слезы, она сделала глоток воды.

– С тобой все в порядке? – Ана кивнула, и он откинулся на спинку стула. – Я вижу, ты удивлена.

– Можно сказать и так. – Ана покачала головой, все еще не веря словам Витторио.

– Я не собирался говорить об этом так прямо и быстро, – сказал Витторио, – но подумал, что ты предпочтешь выслушать откровенное деловое предложение.

Ана несколько раз моргнула. Она осмотрела комнату: свечи, бокалы вина, зажженный камин… Все-таки она дура, если поверила Витторио.

– Ах, – медленно произнесла Ана, – деловое предложение. Конечно.

Она услышала нотки разочарования в собственном голосе, и ей стало не по себе. Почему она чувствует себя униженной? Ведь она сама все нафантазировала. Витторио здесь ни при чем. Она повернулась, чтобы взглянуть на него еще раз, выражение ее лица было решительным и немного отстраненным.

– Итак, с каких пор брак стал деловым предложением?

Витторио чувствовал, как Ана внутренне отстранилась от него. Он совершил ошибку. Вернее, несколько. Он видел, как она оглядывала комнату, и наверняка в подобной романтической атмосфере в ее голове рождались определенные мысли. И вдруг он встревает со своим деловым предложением… Если бы он хотел предложить ей руку и сердце по-деловому, то должен был это сделать подобающим образом в надлежащей деловой обстановке.

Ему не следовало приводить ее в эту комнату. Ему нужно было перестать делать вид, что он за ней ухаживает.

Витторио наклонился вперед:

– Скажи, Ана, ты играешь в карты?

Та подняла голову, удивленно выгнув брови:

– Карты?..

– Да, карты. – Витторио слегка улыбнулся. – Я подумал, после ужина мы могли бы по-дружески поиграть в карты и обсудить мое деловое предложение.

Она сильнее выгнула брови:

– Ты намерен играть в карты?

Витторио пожал плечами:

– Большинство бизнес-сделок обсуждается во время занятий спортом или отдыха, будь то гольф, карты или что-то другое.

– Как насчет бильярда?

На этот раз брови выгнул Витторио, и Ана испытала удовольствие от его изумления.

– Ты играешь в бильярд?

– Ну да. В пул.

– На самом деле в замке пять бильярдных столов. Мой отец приказал установить их здесь, когда стал графом. – Витторио помолчал. – Я играл с ним, когда был мальчиком.

Ана не знала точно, показалось ли ей, или в действительности на лице Витторио отразилась печаль. По слухам, он был очень близок со своим отцом.

«Нет ничего постыдного в том, что ты плачешь, ласточка».

Отмахнувшись от воспоминания, она решительно улыбнулась:

– Хорошо. Значит, ты умеешь играть.

Витторио усмехнулся:

– Да, умею. И должен предупредить, что играю очень хорошо.

Ана встретила его взгляд в упор:

– Я тоже.

Он вывел ее из уютной маленькой комнаты и провел по узкому коридору каменного замка. Наконец они оказались в просторном зале с высокими окнами, которые выходили на затемненные сады. В сумерках Ана могла различить за окнами громоздкие формы живых изгородей и мраморные фонтаны. Комната выглядела так, словно ею не пользовались годами. Все вокруг было покрыто толстым слоем пыли, в воздухе витал запах плесени.

– Я полагаю, ты не играл в бильярд с момента приезда домой, – сказала она, и на губах Витторио появилась мимолетная улыбка. Ана приложила все усилия для того, чтобы игнорировать головокружительные ощущения, проснувшиеся в ее теле.

– Не в этом зале, так или иначе. – Он снял с бильярдного стола покрывало и бросил его в угол, а затем открыл окна, чтобы из садов в комнату проник свежий, ароматный воздух. – Хочешь еще что-нибудь выпить?

Ана почувствовала себя безрассудной и беспечной. Она поняла, почему Витторио спросил, играет ли она в карты. Он предпочел оказаться с ней за пределами комнаты, в которой они ужинали. Никакой романтики. Только деловые отношения. Он недвусмысленно ей об этом заявил. И прекрасно, она может справиться с разочарованием.

– Я буду виски.

Мгновение Витторио смотрел на нее с задумчивым и даже довольным выражением лица, затем изогнул губы в улыбке, кивнул, подошел к двери и нажал на потайную кнопку. Через несколько минут в комнате появился дворецкий.

– Марио, два виски, пожалуйста.

– Да, мой господин.

Ана выбрала кий и тщательно натерла наконечник бильярдным мелом. Она внимательно осмотрела стол, на котором уже находились три шара: два прицельных шара, белый и желтый, и красный шар – биток. Витторио расставил в центре стола девять пронумерованных прицельных шаров и красный биток. Цель игры была простой: при любом ударе биток должен коснуться вначале шара с наименьшим номером, но шары не обязательно забивать по порядку номеров. Если при правильном ударе в лузу падает какой-либо шар, игрок продолжает игру до тех пор, пока не совершит промах, нарушит правила или одержит победу, положив в лузу девятку. Матч заканчивается после того, как один из игроков выиграет заданное число партий.

– Итак, где ты научилась играть в пул? – спросил Витторио, отходя от стола.

– Меня научил отец. После смерти матери мы часто играли с ним вместе.

– Как трогательно, – пробормотал он, и Ана поняла, что он имел в виду. Его голос звучал почти печально.

– И я полагаю, и тебя научил играть отец, – произнесла она. – Или ты играл с братом?

– Только с отцом.

Ана отступила от бильярдного стола, упершись кием в пол:

– Хочешь начать первым?

Витторио округлил глаза в притворном ужасе:

– Разве джентльмен может идти впереди дамы?

Ана усмехнулась и пожала плечами:

– Я просто хотела дать тебе преимущество. Я предупреждала тебя: я хорошо играю.

Витторио запрокинул голову и громко рассмеялся. У Аны вдруг вспотели ладони и пересохло во рту.

– Я сказал тебе, что тоже хорошо играю.

– Тогда пусть победит сильнейший, – ответила Ана, задорно улыбаясь.

Слуга вошел в комнату, неся поднос с двумя бокалами, бутылкой минеральной воды и еще одной бутылкой очень хорошего, выдержанного виски. Ана сглотнула.

– Итак, – произнес Витторио, протянув руку к бутылке виски, – ты пьешь разбавленный или неразбавленный виски?

– Разбавленный, пожалуйста.

– Как скажешь.

Ана взяла бокал онемевшими пальцами. Витторио улыбнулся и поднял бокал, она сделала то же самое. Оба выпили, и Ане удалось не поперхнуться, когда едва разбавленный водой виски обжег ее горло.

– Прошу начинать партию, – сказал Витторио, описав рукой элегантную дугу. – Дамы идут первыми.

Ана кивнула и отставила бокал в сторону. Она приготовилась к первому удару, но вдруг разнервничалась, заметив, как ласково на нее смотрит Витторио. «Сосредоточься на игре, – сказала она себе. – Сосредоточься на бизнесе». И все же она промахнулась.

Витторио щелкнул языком:

– Жаль.

Он дразнил ее, Ана об этом знала, но все равно заскрежетала зубами. Она ненавидела проигрывать.

Она отошла от стола и сделала еще один глоток виски, когда Витторио приготовился к удару.

– Так почему же ты хочешь на мне жениться? – спросила она, изображая легкий интерес.

Витторио промахнулся.

Он повернулся к ней и прищурился.

Ана мило улыбнулась.

– Я думаю, из тебя получится подходящая жена.

– Подходящая? Какое романтическое определение!

– Как я уже сказал, – тихо произнес Витторио, – это деловое предложение.

Ана снова подошла к бильярдному столу:

– Ты предлагаешь мне брак по расчету?

Помолчав, он ответил:

– Да.

– И что же тебя привлекает во мне? – спросила Ана, снова промазав. – Мне любопытно.

Витторио загнал шар в лузу, и Ана едва сдержала проклятие.

– Меня привлекает все.

Она недоверчиво рассмеялась:

– Ну, Витторио, меня нельзя считать идеальной.

– Ты родом из известной, уважаемой в этой местности семьи. Ты упорно трудилась, занимаясь винодельческим бизнесом, и ты преданна.

– Эти качества ты хотел бы видеть в своей жене? – резко спросила Ана. – У тебя целый список требований. Что можешь предложить ей ты? – Она загнала шар в лузу. По меньшей мере, в бильярде у них равный счет.

Витторио колебался лишь долю секунды:

– Я знаю, чего хочу от жизни.

Ей следовало спросить; она должна была знать.

Ана заговорила беспечно и даже пренебрежительно.

– Ты не заинтересован в любви, я верно полагаю?

– Не заинтересован. – Он сделал паузу. – А ты?

Ана наблюдала, как он замер и наклонил голову.

Он прищурил темно-карие глаза, пока ждал ее ответа. «Что за странный вопрос? – подумала она. – Разве большинство людей не ищут любви?»

Тем не менее сама Ана не искала любви; она не хотела романтических и сексуальных отношений. Однажды она попыталась расположить к себе мужчину и испытала лишь унижение и стыд.

Нет, любовь была для Аны под запретом, она являлась некоей недоступной роскошью.

– Нет, – сказала она спокойно и наклонилась, чтобы сделать следующий удар, решив полностью сосредоточиться на игре. – Любовь меня не интересует.

– Хорошо.

Она ударила по шару и выпрямилась:

– Я знала, что ты это скажешь.

– Это облегчает мне задачу, – сказал он.

– Облегчает? – повторила она и услышала язвительные нотки в своем голосе.

С каких это пор она стала настолько циничной? С того момента, когда Витторио предложил ей брак по расчету, или раньше? Задолго до его предложения?

– Некоторые женщины, – осторожно произнес Витторио, – не приемлют брака, основанного на общих принципах…

– На принципах бизнеса, ты хочешь сказать.

– Да, – через секунду ответил Витторио. – Но ты должна понимать, я имею в виду настоящий брак… – Он сделал паузу. – Настоящий брак в полном смысле этого слова.

Хоть Ана и была наивной девственницей, но отлично понимала, о чем говорит Витторио. На миг она закрыла глаза, желая изгнать из головы нежелательный образ: старинная кровать с балдахином и множеством подушек, обнаженный Витторио под простыней…

Ана повернулась к бильярдному столу.

– Таким образом, – сказала она, небрежно прицеливаясь, – ты говоришь о сексе.

– Да, – совершенно равнодушно ответил Витторио. – Я хочу детей. Мне нужны наследники.

– Ты решил жениться только ради них?

Он колебался лишь секунду:

– Они – основная причина моей женитьбы.

Не понимая почему, Ана почувствовала разочарование. Конечно, такой человек, как Витторио, хотел бы иметь детей и обладал правом жениться ради рождения наследников. Он имеет графский титул, у него есть замок и бизнес, который следует передать своему наследнику. Вне сомнения, он особенно обрадуется сыну. При мысли о том, что у нее может родиться сын от Витторио, Ана испытала радостное волнение.

Витторио поднял брови:

– Ты хочешь иметь детей, Ана?

Вопрос, произнесенный низким, хрипловатым голосом, показался ей слишком интимным. Она неожиданно затрепетала всем телом и отвернулась от Витторио.

– Да, я думаю, что хочу.

– Ты не уверена?

– Я никогда не думала о том, чтобы обзавестись детьми, – призналась она, ее голос немного дрожал. – Я никогда не предполагала, что у меня появится такая возможность.

– Значит, этот брак устроит нас обоих.

Она машинально покачала головой. Он говорит так, словно их брак был делом решенным. Но не может же он так просто распоряжаться ее судьбой!

– Нет.

– Почему? – Он придвинулся к ней и встал рядом, она ощущала мускусный запах его тела.

– Мы говорим о браке, Витторио. О союзе на всю жизнь.

– И что?

– Такое решение требует некоторых размышлений.

– Могу заверить тебя, я много об этом размышлял.

– Ну а я нет! – Она обернулась, вдруг рассердившись. – Я вообще о таком не размышляла!

Он кивнул с невозмутимым видом:

– Должно быть, ты хочешь о чем-то меня спросить.

Она ничего не ответила. Конечно, она была готова задать ему вопросы, но не хотела. «Почему ты хочешь жениться именно на мне? Что будет, если мы возненавидим друг друга? Ты вообще испытываешь ко мне желание?»

Она подняла на него глаза, переводя дыхание:

– Как мы… сумеем жить вместе?

Ей казалось странным задавать подобные вопросы, ведь она, несомненно, не могла серьезно рассматривать его возмутительное предложение. Тем не менее Ане было любопытно. Она хотела бы получить ответы от Витторио.

– Мы с тобой довольно легко уживемся, я думаю, – беспечно ответил тот.

Ане захотелось завопить: «Я ведь тебе не нравлюсь! Я видела, как ты смотрел на меня во время нашей недавней встречи! Ты оценил меня и отверг! А теперь ты хочешь на мне жениться?»

Она убедила себя, что сможет прожить в браке без любви. Но желание? Сексуальное влечение? Сможет ли она отдаться мужчине, который смотрит на нее с презрением или, того хуже, с отвращением?

– Ана, о чем ты думаешь? – Голос Витторио был нежным, заинтересованным. Она чуть не рассказала ему обо всем.

– Наверняка есть и другие женщины, которые удовлетворяют твоим критериям, – сказала она наконец.

Витторио покачал головой:

– Нет. Немногие женщины обладают такими познаниями в виноделии, как ты, Ана, тем более в этом регионе. И конечно, объединение наших виноградных плантаций станет прекрасным наследием для наших детей. И я высоко ценю твое происхождение…

– Ты говоришь обо мне как о породистой лошади.

– Ну, можешь и обо мне так думать.

– Хочешь, чтобы я рассматривала тебя как жеребца? – Она криво усмехнулась, несмотря на обиду и разочарование.

– Конечно. – Витторио скривил губы в улыбке. – Если я считаю брак бизнес-сделкой, ты можешь считать меня жеребцом.

Ана прикусила губу. Все-то у него получается так просто и очевидно. Витторио уже сказал, что не будет ее любить. Через два месяца ей исполнится тридцать. За прошедшие пять лет она ни разу не была на свидании. У нее никогда не было серьезного романа. Она никогда не была близка с мужчиной. Получается, что Витторио делает ей идеальное предложение.

Ана украдкой взглянула на него из-под ресниц. Витторио снял пиджак и галстук и расстегнул две верхние пуговицы рубашки. Под тонкой тканью рубашки отчетливо просматривался рельеф мускулов. Темные волосы Витторио блестели в тускло освещенной комнате, словно полированное черное дерево. Красивый мужчина. И он хочет стать ее мужем.

Подобная мысль казалась Ане невероятной. Безумие какое-то. У них ничего не получится. Витторио одумается рано или поздно, а Ана снова будет разочарована.

Он не хочет ее. Это видно по его взгляду, движениям тела…

И тем не менее даже сейчас в ее душе теплилась надежда.

Ана потянулась за кием.

– Давай играть, – резко сказала она.

Ей не хочется разговаривать. Она не желает думать о браке с графом Кацлевара. Она хочет обыграть его в бильярд.

Витторио наблюдал за тем, как Ана сняла мешковатый пиджак и бросила его на стул. Она взглянула на него через плечо, ее взгляд был мрачным и обеспокоенным.

– Готов?

Витторио внезапно почувствовал сильное желание, увидев полную грудь Аны, обтянутую шелком кремового топа, расшитого бисером. Она наклонилась вперед, чтобы приготовиться к очередному удару. Взгляд Витторио скользил по ее затылку, шее, волосам. Вдруг он понял, что ее темно-каштановые волосы имеют различные оттенки: черные, красноватые и даже золотистые.

Да, Ана не похожа на тех женщин, с которыми он обычно делил постель, и ее нельзя было назвать красивой. Тем не менее при ближайшем рассмотрении ее фигура совсем не выглядела мужеподобной. И главное, при виде ее Витторио испытывал желание.

Когда он заговорил с Энрико о сватовстве, старик оказался удивлен, но согласился с ним.

– Ана практичная девушка, – сказал он, немного помолчав. – Она поймет преимущества вашего брака.

Ана сделала удар, а затем отошла в сторону, чтобы к игре приступил Витторио. Когда она проходила мимо него, он вдохнул запах ее кожи. Она не пользовалась духами, от нее пахло мылом и виноградом. Подобный запах обычно не ассоциировался у Витторио с женщиной.

Промазав, он выпрямился, отступая, чтобы Ана могла сделать очередной удар. Он встал к ней достаточно близко, чтобы как бы невзначай коснуться локтем ее груди. Ему хотелось увидеть ее реакцию. В ответ на его прикосновение Ана резко вздохнула. Витторио переступил с ноги на ногу, желая ослабить напряжение от внезапного вожделения.

Она девственница, он был уверен в этом. Нетронутая и неприрученная. И, несмотря на ужасную одежду, полное отсутствие женской хитрости, очарования и умения соблазнять, Витторио желал ее как женщину. Он хотел жениться на ней во что бы то ни стало.

Ана выиграла их поединок. Она знала, что должна чувствовать триумф от победы, но ей было как-то не по себе.

– Кажется, я должен признать поражение, – сказал Витторио, убирая кий. – Поздравляю! Ты меня предупреждала. Итак, – бодро прибавил он, – тебе необходимо несколько дней для того, чтобы подумать о моем деловом предложении?

Витторио, очевидно, не разделял ее сомнений.

– Несколько дней? – повторила Ана. – Витторио, я не думаю, что…

– Ты ведь не будешь принимать скоропалительных решений? – возразил он, отмахиваясь от ее возражений. Он прислонился к бильярдному столу, спокойно улыбаясь и скрестив на груди мускулистые руки. – В бизнесе так не принято, Ана.

– Возможно, я не хочу, чтобы мой брак был похож на деловую сделку, – ответила она немного натянутым тоном.

Взгляд Витторио упал на ее губы, и ей показалось, будто он прикасается к ней, хотя они стояли на некотором расстоянии друг от друга. Ее тело страстно откликнулось на воображаемые ласки.

– Я думаю, мы очень хорошо поладим, Ана, – тихо сказал Витторио. – Кстати, ты только что разбила меня в пух и прах. Игра окончена, мы могли бы пожать друг другу руки.

Ана машинально протянула ему руку, не обращая внимания на небольшое разочарование, которое испытала, услышав его предложение. В течение многих лет она заключала деловые соглашения и вела себя в мужском мире бизнеса как мужчина. Это имело смысл прежде. Это имеет смысл сейчас.

– Я сказал, что мы могли бы пожать друг другу руки, – заговорил Витторио мягким, почти томным голосом, в котором слышалась насмешливость. – Я не сказал, что мы хотели бы это сделать.

Его глаза блестели, когда он наклонился вперед, и она вдохнула мускусный запах его тела.

– Почему бы нам не поцеловаться? – спросил он.

– Поцеловаться? – тупо повторила Ана, будто не понимая ни слова. – Я так дела не делаю, Витторио.

– Но наше дело несколько необычное, не так ли? И мы, возможно, должны убедиться в том, что сумеем договориться. Нам следует выяснить, – прибавил он мягким и опасным тоном, – влечет ли нас друг к другу.

В очередной раз его слова пробудили в ней трепет, волнение и пьянящую надежду. Неужели он действительно намекает на то, что она может его привлекать?

– Я не думаю, что это хорошая идея, – упрямо сказала Ана, услышав тоску в собственном голосе. И все из-за Витторио.

Он улыбнулся. Хотя он не двигался и по-прежнему стоял, прислонившись к бильярдному столу и скрестив руки на груди, он источал умопомрачительную притягательность. Ана уже принялась воображать, как он подходит к ней, берет на руки, и… «Ради всего святого, я прочла слишком много сентиментальных романов!»

– Я думаю, это очень хорошая идея.

– Ты не хочешь меня поцеловать, – сказала она, словно констатируя факт.

Тем не менее, даже говоря эти слова, она не могла не ощущать, как Витторио на нее смотрит. На этот раз его губы не были насмешливо и пренебрежительно изогнуты. Его глаза потемнели, зрачки расширились, а щеки порозовели. Ана чувствовала, как тоже краснеет, как ее тело горит от вожделения.

– О, но я хочу, – пробормотал он, и Ана поняла, как сильно желает, чтобы он ее поцеловал.

– Ладно, – сказала она, едва заметно улыбаясь.

Ее сердце глухо колотилось, когда она шагнула к нему навстречу.

Его губы почти касались ее рта, когда Витторио прошептал:

– Когда ты решаешь что-то сделать, ты делаешь это от всей души. Мне это нравится.

– Да, ты прав, – ответила Ана и поцеловала его в губы.

Мастером по части поцелуев ее нельзя было назвать. В этом вопросе у нее было слишком мало опыта. Поэтому она просто прижалась губами ко рту Витторио и почувствовала себя дурой.

Затем Витторио разомкнул губы, и Ана задалась вопросом, что он намерен сделать дальше. Однако через секунду все мысли улетучились из ее головы, когда он скользнул языком в ее рот. Против воли Ана вцепилась пальцами в его рубашку и притянула его к себе. Их бедра соприкоснулись, и она ощутила, как сильно он возбужден. Значит, он действительно хотел ее поцеловать.

Осознание этого взволновало ее еще сильнее. Руки Аны скользнули вниз, она обхватила пальцами ягодицы Витторио и притянула его ближе к себе. Он глотнул воздух и простонал у ее губ, а она довольно улыбнулась.

Поцелуй прервался слишком быстро, как ей показалось. Ана шагнула назад и прижала пальцы к припухшим губам.

– Ну… – выдавила она, ей по-прежнему было трудно мыслить связно. Потом она посмотрела на Витторио и увидела, что он самодовольно улыбается.

– Я думаю, мы почти урегулировали наше дело, не правда ли?

– Ничего мы не урегулировали, – резко ответила Ана. Она не собиралась так легко соглашаться на брак из-за одного-единственного поцелуя, пусть и восхитительного. – Ты сказал, у меня есть несколько дней для того, чтобы принять решение.

– По крайней мере, ты согласилась подумать над моим предложением, – ответил Витторио.

Ана ничего не ответила, понимая, как он сейчас радуется в душе тому, что сумел свести ее с ума своим поцелуем. Витторио выглядел так, словно их поцелуй его оживил. Вероятно, у нее разыгралось воображение. Ну да, на мгновение он почувствовал к ней влечение, но, пожалуй, любой мужчина отреагирует точно так же, если женщина бросится ему на шею и поцелует.

Однако Роберто остался холоден даже тогда, когда она пыталась его соблазнить. Он остался равнодушным и неотзывчивым, как статуя из холодного мрамора. Когда Ана его поцеловала и прижалась к нему всем телом, Роберто сделал шаг назад и сказал тоном глубоко оскорбленного человека:

– Ана, я никогда не думал о тебе в таком ключе. – Помолчав, он произнес убийственные слова: – Разве я мог воспринимать тебя как женщину?

«Тем не менее, – подумала Ана, глядя на Витторио с едва скрываемым желанием, – поцелуй оказался удивительным».

Почему им в самом деле не пожениться?

– Я подумаю, – сказала она наконец. – Но я ничего тебе не обещаю.

– Конечно.

Ана снова прикоснулась пальцами к своим губам, а потом небрежно опустила руку, понимая, что этим жестом выдает свои чувства.

– Я должна вернуться домой.

– Мне придется послать с тобой своего водителя. – Витторио криво усмехнулся. – Боюсь, я выпил слишком много виски, чтобы садиться за руль. Вне сомнения, я никогда бы не стал рисковать твоей безопасностью.

Ана кивнула в знак согласия, и Витторио снова нажал потайную кнопку у двери. Через несколько секунд появился слуга. Витторио отдал приказания, а затем повернулся к Ане:

– Я с радостью провожу тебя.

Они не разговаривали, пока он вел ее по каменным коридорам замка к огромной парадной двери. Дверь была уже открыта, а внизу лестницы ждал водитель в униформе.

– Итак, до свидания, – немного неуверенно сказала Ана.

Витторио заправил прядь волос ей за ухо и коснулся пальцами ее щеки. Самодовольство в его взгляде сменилось мягкостью, но лишь на мгновение.