Имея этот пакет, Фредди справился бы даже с идиотскими ПВБ, навязанными ему правительством Мюира и генералом Фальбином, хотя и потерял бы из-за них немало времени. Без СЛРКК с Фредди все было великолепно, пока он не нарвался на конфликт высокого уровня… не из-за того, с какой стороны лучше объехать здание, но вследствие противоречивших друг другу приказов, настолько важных, что их противоречие нельзя было решить простым жонглированием случайными числами.

Незначительная деталь… вроде глупого человека, дающего прямой приказ солгать, в то время как в систему Боло вшиты директивы, заставляющие его сообщать полную и правдивую информацию. Если бы СЛРКК была на месте, Фредди бы сопротивлялся, давал советы или бы просто отказался выполнять его приказ, но не стал бы отключаться. А сейчас все большая часть вычислительных мощностей Фредди отвлекалась на эту незначительную проблему; через несколько секунд он мог совсем отключиться или достичь состояния полного распада логических цепей.

Донал продолжал печатать, отвлекаясь лишь затем, чтобы проверить экран. Боло застрял прямо посреди леса, превратившись в замечательную неподвижную мишень. Если Малах снова решат начать бомбардировку из космоса, их обоих можно считать мертвецами. Единственное, что радовало Донала, так это то, что он не почувствует удара рукотворной молнии, которая его убьет.

Вражеские силы по-прежнему наводняли окрестности. Пока Фредди не начал зависать, его тактика состояла в том, чтобы находить скопления ходунов Малах, пока они не собрались более чем вшестером или ввосьмером, и разгонять их либо прямой атакой, либо запуском тактических ядерных ракет из вертикальных пусковых установок. Эта тактика работала, пока он не остановился в бездействии. Донал уже заметил несколько восьмерок на боевой карте, двигавшихся на границе видимости прицела «Хеллбора». Они несомненно предпримут атаку, и очень скоро, едва только убедятся, что в молчании Боло не кроется какой-нибудь хитрости.

– Боло 96876! Ответьте! – Голос Вуда из динамиков звучал почти безумно. – Лейтенант Рагнор! Ответьте! Кто-нибудь!

Боло содрогнулся, получив прямое попадание. Малах начали, так сказать, пробовать воду, стреляя издалека ионными лучами, проверяя реакцию противника.

– Полковник Вуд, говорит Рагнор, – произнес Донал. – Послушайте, у меня здесь небольшая проблема, и я занят. Я с вами свяжусь позднее, хорошо?

– Рагнор! Немедленно выходите из боя и возвращайтесь на базу! Вы меня слышите? Возвращайтесь на базу! Немедленно!

Донал левой рукой отключил передатчик. Поговорить можно будет и позже. Сейчас надо сделать так, чтобы это «позже» наступило.

Это было нетрудно, так как Донал знал, в чем проблема. Когда он отключил систему, замкнутая логическая петля разорвалась. Сейчас он восстанавливал модуль Системы Логического Разрешения Критических Конфликтов, переписывая свою предыдущую подпрограмму и восстанавливая заодно и ПВБ. Все равно пришлось бы это сделать после боя, чтобы Фальбин и Чард никогда этого не узнали.

Боло сотряс еще один взрыв, на этот раз сильнее. Автоматическая программа диагностики выдала на экран данные о потере мощности и повреждении брони. Он продолжал стучать по клавиатуре.

Отчасти проблема заключалась в том, что он не был программистом, а тем более – программистом подсистем продвинутого боевого Искусственного Разума. Он знал все, что положено знать полевому командиру Боло, и, может быть, немного больше, – достаточно для того, чтобы справляться с обычным небольшим ремонтом, диагностикой и проверкой системы. Ну и он знал немного хакерских приемов, чтобы уметь обходить запреты.

К сожалению, его нетерпение привело к ситуации, которая могла оказаться смертельной… для него, Фредди и всего Мюира.

Эту ошибку он не собирался совершать дважды.

– Фредди? – произнес он, введя последнюю команду и ударив по клавише «ввод». – Фредди, ты здесь?

Системные экраны и датчики быстро возвращались к жизни.

– Я здесь, командир, – ответил голос Фредди. Последовала короткая пауза. – Я получил повреждения, секции…

– Фредди, приближаются подразделения противника, пеленг один-семь…

– Я их вижу.

Часть панорамы на видеоэкране поблекла в непереносимом жаре залпа «Хеллбора». Мгновением позже подали голос системы непрерывной стрельбы, наполнив воздух жужжащим визгом скоростных высокоэнергетичных ионных разрядов. В двух километрах от Боло, в фонтане пламени и кипящего дыма, взорвался ходун. Запищал предупреждающий зуммер.

– Черт! Это что такое?

– Противник навел оружие, – спокойно ответил Фредди. – Он собирается запустить свои плазменные ракеты.

Губы Донала сжались в тонкую белую линию. Эти двухступенчатые ракеты Малах, прожигавшие броню и запускавшие внутрь ядерную мини-боеголовку, были самым смертоносным бронебойным оружием, которое он когда-либо видел, и серьезной угрозой для любого Боло.

Справа и сзади на панорамном экране появились пять сияющих звезд. Еще три вылетели из остатков леса. Ответ Фредди был немедленным и полным энтузиазма – воющий залп ионных пушек и противоракетных лазеров. Он резко развернулся, вдавив Донала в кресло, и зигзагом двинулся вперед, стараясь сбить с толку следящие прицельные системы врага, сочетая высокоскоростное перемещение и сброс контейнеров с алюминизированной фольгой, предназначенной для того, чтобы отвлечь радары наведения вражеских ракет. Фредди удалось сбить семь из них: четыре влетели в облака фольги и три взорвались от прямых попаданий. Восьмая, подбитая ионным разрядом, дико завертелась в воздухе и взорвалась в нескольких метрах над Боло. Донал почувствовал взрыв как громовой удар, заставивший зазвенеть у него в ушах и на мгновение заливший все вокруг белым светом.

Боло продолжал двигаться, тяжело подпрыгнув на крутом склоне и пролетев несколько метров, прежде чем снова коснуться земли. У Боло были хорошие амортизаторы, но оборудования для удобства пассажиров явно недоставало. Последовало еще несколько ударов, вызванных на этот раз ракетами с тактическими ядерными боеголовками. Вокруг Боло к небу поднялись извилистые колонны серого дыма, увенчанные зловещими плоскими, как у грибов, шляпками. Похоже, Малах всеми силами старались остановить и уничтожить неуловимого Боло.

– Я принимаю радиосообщение из штаб-квартиры, от полковника Вуда, – доложил Фредди.

– Игнорируй его, – сказал Донал.

– Это не соответствует действующим приказам и протоколам связи, командир. – После паузы он добавил: – Я только что проверил записи каналов связи. У меня есть данные о получении сообщения от полковника Вуда, но я не записал текста этого сообщения. Разговор произошел вскоре после того, как вы предложили, чтобы я фальсифицировал данные. Что содержалось в этом сообщении? Должен ли я быть осведомлен об этой информации?

– Я об этом позаботился, – сказал Донал. – Игнорируй передачу.

– Но…

– Фредди, доверься мне. Вуд хочет, чтобы мы вернулись в Кинкэйд, где нас используют в качестве стационарной защиты. А я хочу уничтожить тот командный центр в Лох-Хейвене. Используй свою боевую логику. Что будет более эффективно против такого врага, как Малах?

Последовало долгое молчание, и Донал уже испугался, что машина снова принялась жонглировать электронами, перебирая случайные числа.

– Я понимаю, – ответил наконец Фредди. – Однако я должен напомнить, что Правила Ведения Боевых действий снова работают. Я не смогу атаковать замок Гленнтор, не удовлетворив всем соответствующим пунктам ПВБ.

– Не беспокойся, Фредди. Я все устрою.

– Не хочу показаться настойчивым, но мне бы хотелось знать как.

Говоря по правде, у Донала не было прямого ответа. Ему предстояло вплотную заняться этой проблемой в ближайшее время.

– Просто двигайся на запад, – приказал он Боло. – В сторону моря. Об остальном позабочусь я.

В нескольких десятках метров слева от Боло с яростной вспышкой сдетонировала еще одна боеголовка, обрушив на броню машины ураган обломков и отбросив ее вправо. К небу, пробиваясь сквозь облака, взвился характерный грибок. Дождь, теперь слегка радиоактивный, все еще продолжался.

Фредди устремился к морю, пройдя по тому, что когда-то было городком беженцев. На востоке продолжали собираться силы Малах.

Я обращаю внимание моих сенсоров к околопланетному пространству в поисках вражеских военных спутников или кораблей. Флот противника сохраняет значительную дистанцию и находится в безопасности от моего огня… но и он, в свою очередь, не может эффективно управлять сражением или заниматься разведкой. Планетарная бомбардировка полностью прекратилась, и я прихожу к выводу, что могу перестать все время хаотично менять направление движения – по крайней мере по этой причине. Возможно, враг прекратил бомбардировку, чтобы минимизировать потери от своей стрельбы среди собственных войск. Конечно, это также означает, что и корабли-бомбардировщики находятся вне предельной дальности моего вооружения.

Однако гораздо ближе я обнаруживаю три разведывательных спутника, один поднимается на востоке, два пролетают прямо надо мной в тридцати восьми и ста двадцати градусах соответственно. Поворачивая главную башню, я навожу мой девяностосантиметровый «Хеллбор» на первую цель. Огонь! Первый спутник коротко вспыхивает, растворяясь в облаке горячей плазмы. Повернув башню, я стреляю второй раз и, наконец, уничтожаю третий спутник, поднимающийся над горами над восточным горизонтом. Все три цели были уничтожены за 0,21 секунды, и я теперь могу выполнять приказы командира, не боясь быть обнаруженным силами противника.

Я сообщаю свой статус Боло 96875, затем перехожу в высокоскоростной режим, двигаясь по низкому холмистому ландшафту. Впереди Западное море. Спустя 3,7 минуты я переваливаю через дюны на берегу, поднимая слева и справа огромные тучи песка, спускаюсь по плоскому шельфу и погружаюсь в океан.

– Что случилось? – спросил генерал Фальбин, вглядываясь в карту на экране так, словно его подвели глаза. – Куда он подевался?

– Я не уверен, сэр, – ответил техник за панелью управления картой. – Боло скрылся в тени радара за линией дюн, а у нас нет ни спутников, ни зондов, чтобы разглядеть, что происходит на другой стороне.

– Может быть, он вошел в воду, – предположил полковник Вуд. – Он двигался так, будто у него что-то было на уме, а не просто бежал подальше от плохих парней.

– Возможно, Боло был уничтожен, – предположил в свою очередь тактический офицер базы полковник Ферраро. – Там было чертовски горячо.

– Боло? – усмехнувшись, сказал Вуд. – Вряд ли. Такой взрыв мы бы услышали даже здесь. Я думаю, старина Фредди просто ненадолго ушел с линии огня. Вы видели, как он прикончил спутники-шпионы Малах? Он сделал это, чтобы никто не смог следить за его передвижениями. Он не хочет, чтобы они поняли, куда он нацелился.

– И что делает противник? – спросил Фальбин.

– Похоже, им крепко досталось, – ответил Ферраро. Он сделал лазерной указкой несколько рубиновых точек на карте. – Боло 96876 действовал в этой области, нанося удары по их главным зонам высадки – зоны вторжения Альфа, Браво, Чарли и Эхо.

– Но не Дельта?

Ферраро перевел луч указки на маленькое красное пятнышко между Пиками Ветров и фьордом:

– Это здесь, в замке Гленнтор. Мы слышали передачи лорда Делакруа, адресованные Малах, в которых он спрашивал об условиях сдачи. Пару часов назад там сели два челнока – больше мы ничего не знаем.

– Черт его возьми!

– Возможно, у него не было выбора, сэр.

– Ладно. Каково состояние Боло?

– Согласно телеметрии, он получил некоторые повреждения, но не особенно серьезные. Боло уничтожил несколько сотен боевых машин врага и несколько крупных посадочных модулей. Он использовал стратегию уничтожения групп Малах в зоне досягаемости, а затем стратегию отхода и уклонения, прежде чем уцелевшие смогли бы окружить его и поймать в ловушку.

– И что теперь? – вопросил Фальбин. – Если он прячется, то Малах скорее всего соберутся вместе и двинутся на юг.

– Возможно, – сказал Вуд, изучая карту. – Может быть, он тоже движется на юг через море.

– Да кто, в конце концов, знает, что делает эта штука! – взорвался Фальбин, сжимая пухлые кулаки. – Рагнор открыто не подчинился моим прямым приказам! Я его…

– Со всем уважением, генерал, – прервал его Вуд, – мы сначала должны уцелеть. Подождем и посмотрим, что Рагнор… и Фредди… прячут в рукаве.

– Какова тактическая ситуация с другим Боло?

– Ферди в основном действовал так же, как и Фредди в Симмстауне, но против значительно меньших сил. – Вуд показал на карту. – Он сейчас здесь, блокирует подходы к Кинкэйду и космодрому со стороны мест высадки Малах на востоке. Зоны вторжения Сьерра и Танго.

– Мы сможем их удержать?

– Кажется, он немного медленнее Фредди, – заметил Вуд. – Но он их сдержит. Во всяком случае пока.

– Медленнее? Почему?

– Я не знаю, сэр. Что-то еще… мы получаем от него множество запросов по радио. Насчет разрешения пересечь общественные территории и тому подобное.

– А от второго нет?

– Там в основном дикие места, – пожал плечами Вуд. – Похоже, он не влезает ни на чей задний двор.

– Но тот, который в Кинкэйде, по-прежнему выполняет приказы?

– Да, сэр. Настолько, насколько это возможно во время боя. Временами он принимает наши приказы как предложения… но это потому, что его тактические логические цепи стремятся отвергать приказы, которые выглядят опасными в разгар сражения. – Голос Вуда звучал неуверенно. – Лейтенант Рагнор мог бы рассказать больше.

– Но лейтенант не отвечает на запросы, не так ли? Он не подчинился моему приказу двигаться на юг и прервал связь! Не удивлюсь, если окажется, что он затеял старую игру с неполадками передатчика!

Фальбин раздраженно отвернулся. Каким-то образом ход сражения только что выскользнул из-под его руководства. Ему это очень не нравилось, и, если они выпутаются, кто-то заплатит. Своими погонами. Своей карьерой…

Прошло 0,9311 стандартного часа со времени моего последнего контакта с Боло 96876 или с командиром, и я продолжаю действовать независимо. За прошедшие 2,7224 стандартного часа я пресек, по моим подсчетам, двенадцать вражеских попыток прорваться к Кинкэйду, на севере от залива Старбрайт, или к космодрому и военной базе на юге. Хотя враг прилагает значительные усилия, я пока что смог отразить каждую атаку.

На меня работает рельеф местности. Поверхность планеты к востоку от залива Старбрайт неровная и местами гористая. Пики гряды Железных Деревьев не выше восьмисот метров, но их западные склоны довольно крутые, местами спускаются с плоскогорья Львов вертикальными каменными утесами, а кое-где поросли лесом – в основном железными деревьями и красными башнями, – что делает местность труднопроходимой. Сквозь гряду пролегают два ущелья: на севере – долина реки Кинкэйд, а на юге – долина Основателей.

Для того чтобы наблюдать за передвижением сил противника в зонах вторжения Сьерра и Танго на дальней стороне гор, я использую бортовые разведывательные зонды с дистанционным управлением. Как только я выясняю, с какой стороны они собираются напасть, я перемещаюсь к соответствующему ущелью и встречаю их. Несколько раз они пытались прорваться по обеим долинам одновременно, но пока мне удавалось рассеять силы, призванные отвлечь меня, ракетным огнем и сражаться с основными силами на средней и ближней дистанции.

Долина Кинкэйд заполнена дымом, словно тяжелым туманом, непроницаемым и в оптическом, и в инфракрасном диапазоне, хотя я легко могу отслеживать радаром движущиеся цели. Со скоростью 32,4 километра в час ко мне приближаются войска противника, и с вероятностью 99,4 процента я идентифицирую их как еще один отряд Малах.

Неуверенность в 0,6 процента представляет собой фактор, называемый людьми «туман войны». Возможно, хотя и крайне мало вероятно, что подразделения людей смогли пройти через плоскогорье Львов и сейчас движутся в мою сторону по долине Кинкэйд. Неопределенность снимается тем фактом, что они не обладают опознавательными системами, позволяющими определить позиционный статус (свой/чужой), и их радиосвязь не работает.

Все это, конечно, чрезвычайно неправдоподобно, но мое программирование заставляет меня рассматривать все маловероятные возможности. Теория хаоса, так же как и случайная непредсказуемость эффектов энтропии, которую люди называют законом Мерфи, доказывает, что во время сражения невероятные возможности часто становятся реальностью.

То, что я должен учитывать возможность подобных происшествий, уменьшает мою эффективность на 74,1 процента. Я озабочен столь значительной потерей эффективности, но Правила Ведения Боевых действий, по которым я действую, заставляют меня тщательно анализировать каждый свой шаг, а также постоянно запрашивать подтверждения у командования. В данном случае, например, я действую по ПВБ № 4:

4. ПРЕЖДЕ ЧЕМ ВСТУПИТЬ В БОЙ С ПРОТИВНИКОМ, ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ БОЛО ДОЛЖНЫ СО СТОПРОЦЕНТНОЙ ДОСТОВЕРНОСТЬЮ ОПРЕДЕЛИТЬ ЕГО ПОЗИЦИОННЫЙ СТАТУС (СВОЙ/ЧУЖОЙ).

На деле, однако, если противник не вовлечен в активные боевые действия против дружественных целей или если невозможна его визуальная идентификация, то стопроцентно определить его статус совершенно невозможно.

Боло 96876 сообщил мне, что наш командир дал ему приказ стереть ПВБ, и мне интересно, как из-за этого изменилась его эффективность. Она обязательно должна была подняться.

Я выхожу на середину реки Кинкэйд – широкая, но относительно мелкая река, даже на середине мои катки только наполовину погружены в воду, и я получаю лишь незначительное укрытие. Однако я намерен использовать все возможности, так как приказы, в соответствии с которыми я действую, не дают мне необходимой гибкости в вопросах маневрирования и наступления.

Я рискую еще раз использовать мой боевой радар, открываясь на 0,002 секунды, достаточные для того, чтобы получить отражение от войск противника и определить их местонахождение. Я отмечаю пять целей, движущихся группой на расстоянии 1,95 километра, которые с 98,6-процентной вероятностью являются ходунами Малах. В обычных обстоятельствах я бы открыл по ним огонь, но я должен быть обстрелян первым, в соответствии с ПВБ № 1 или окликнуть их – в соответствии с ПВБ № 17. Судя по тому, как движется вероятный противник, ему неизвестно в точности мое местонахождение, даже несмотря на краткое радарное излучение, и я решаю, что смогу получить значительное преимущество, устроив ему засаду. Я не буду посылать предупреждения, но подожду визуального подтверждения.

Это рискованно, но у меня нет выбора.

Чагна'краа Клыки Лезвия вела четырех сестер по Стае вдоль берега реки, быстро продвигаясь к предполагаемой позиции человеческой машины – гр'раа'жгхавесчт . Остальные три были мертвы, а их машины уничтожены при предыдущих попытках. Для Чагна'краа это выглядело просто очередным поворотом Великой Спирали, события всегда повторяли друг друга.

Она вспомнила нападение на гр'раа на последней захваченной планете, которую Малах назвали Лах'бр'зхис. Там погибла половина ее восьмерки, прежде чем машину врага победили. Сейчас скорее всего она потеряет больше.

– Один тайрухт до точки, откуда исходил радарный импульс, – доложила по тактическому каналу Джир'лис-чх'чу Быстро Бегающая. – Она рядом. Я ее чую.

– Спокойно, – приказала Чагна'краа. – Приготовить оружие. Когда увидите ее, короткая, жесткая атака. Пробиваемся, убиваем гр'раа и открываем путь к большому городу и космодрому.

Дым сгущался, нависая, как туман, над перекрученными, обгоревшими развалинами – последствиями предыдущих атак. Сколько Малах уже погибло?

Победа в битве означает превосходство эволюционного развития. Эту простую истину вколотили в Чагна'краа задолго до того, как она получила статус охотницы, еще тогда, когда она была в яслях. Впервые в жизни она усомнилась в справедливости этого утверждения.

Эволюция. Изменение формы организмов через адаптацию, мутации, выживание сильнейших. Вера Малах держалась на том, что Раса – наиболее развитая из всех видов, но в последнее время ей иногда начинало казаться, что это просто вой на луну, заявление такое же пустое, как вакуум межзвездного пространства.

Какими должны быть существа более развитые, чем Малах? Доктрина говорит, что таковых не существует, хотя Чагна'краа никогда не видела доказательств этому тезису. И у Малах полно эволюционных пережитков, оставшихся от ранних и более примитивных форм жизни. Например, когти, спинной гребень, хвосты, желания и побуждения Уррхшча, даже второй желудок, помогающий переваривать сырое мясо, – все это пережитки от старых времен.

Если бы они встретили другую расу с когтями, клыками, рогами и панцирями, расу с такими же эволюционными атавизмами, как у Малах, Чагна'краа не ощущала бы столь сильной тревоги. Но она видела людей, и их жалкая беззащитность, отсутствие когтей, клыков, силы и скорости или любого другого природного оружия, которое есть у Расы, – все это заставляло предположить, что они эволюционировали дальше от своих неразумных животных предков, чем Малах от своих, а не то, что они примитивнее Малах, как учили Дарующие Смерть.

Чагна'краа знала, что такие мысли отдают ересью и что их вполне достаточно для того, чтобы пересмотреть ее статус воина. За такое преступление она могла потерять свое имя и присоединиться к рядам тсурх'гха .

Ей стало интересно, есть ли у людей эволюционные пережитки. Трудно сказать. Они настолько другие…

– Добыча! – выкрикнула Джир'лисчх'чу, бросаясь вперед, в атаку.

Искусственный гр'раа был всего в нескольких восьмерках эрухтов впереди, сидя в реке, его широкая плоская башня уже поворачивалась в их сторону.

– Атакуем! – приказала Чагхна'краа. – Гхава'йхо , огонь!

Ее верхние руки сомкнулись на рукоятях управления оружием, и длинный стройный дротик гхава'йхо вылетел из-под крыла и понесся к цели. Она выпустила вторую ракету сразу вслед первой. Джир'лисчх'чу отправила в полет два ядерных копья, так же как и Гхрел'есче'ах Кровавый Коготь и Чу'ррух'есерч Раздирающая Глотку; Ра'аасх'реш Глотающая Мясо выпустила только одно, а затем главное плазменное орудие машины противника вспыхнуло ослепительным сиянием, испарившим верхнюю половину ее Охотника. Выпущенные всего с нескольких эрухтов , плазменные копья роем понеслись к вражеской машине. Зашипело лазерное пламя; ионные пушки выплюнули вдоль земли потоки горящих звездочек. Сбиты две ракеты… три… четыре… пять… но одна нашла свою цель с ослепительной вспышкой, окутавшей вражескую машину и перегрузившей магнитные экраны на время, достаточное для того, чтобы следующая дошла до борта, хотя реактивная броня сбила факел прежде, чем он успел сформироваться. Сбита еще одна ракета… попадание! Совсем рядом с дымившимся, светившимся красным кратером в наружной броне, оставленным прежними попаданиями.

Ударив в уязвимое место, где внешние пластины реактивной брони уже сгорели, вторая ракета зажгла свое плазменное копье, испаряя металл. Маленькая ядерная боеголовка вошла в проделанный лучом плазмы тоннель и ударилась в расплавленную кремнесталь, прежде чем взорваться в яростной высокоэнергетичной вспышке.

Машину-робота отбросило на несколько метров в сторону, накренив ее набок, прежде чем она снова осела в облаке пара от кипящей поверхности реки. Смертоносное орудие замерло.

Но Чагна'краа это уже не интересовало. За десятую долю секунды до взрыва она была убита, а все Охотники уничтожены в последнем шквале плазменных стрел, выпущенных подбитым вражеским роботом.

Над речной долиной поднимался дым от догоравших Охотников.

Глава двадцать пятая

На Мюире коммерческие подводные перевозки не были редкостью. Поэтому подводные районы Западного побережья были хорошо исследованы, а их карты имелись во многих компьютерных сетях Кинкэйда. Несколько таких карт Донал загрузил в память Фредди. Он лишь надеялся, что они отражают современные данные о состоянии дна. Судя по картам, дно было песчаным от берега близ Симмстауна вплоть до самого Пойнт-Йоханнсона. Дальше оно было местами мягким из-за наносов Поющей реки, но снова становилось твердым ближе к Лох-Хейвену.

Донал не знал, насколько хороши сенсоры Малах, но сомневался, что им удастся отследить даже такую крупную цель, как Боло, когда она медленно ползет по морскому дну на глубине больше сорока метров.

Сейчас, подумал он, Малах уже должны забеспокоиться, куда подевался Боло. По последним данным, они полностью заняли палаточный городок, хотя – слава Богу! – большинству детей и присматривавших за ними взрослых с Уайд Скай удалось спастись.

Должно быть, полковник Вуд, генерал Фальбин и остальные в Кинкэйде сейчас рвут на себе волосы. Один из их Боло либо стерт с лица земли, либо сбежал, и, как он догадывался, они сейчас спорят, какая из этих возможностей хуже.

Передвижение на глубине сорока метров было медленным. Донал думал о том, чтобы поторопить Фредди, но тогда их выдаст либо колебание поверхности, либо тепло, выделяемое термоядерным реактором при более высокой мощности, необходимой для быстрого движения. Донал решил оставить все вопросы приближения к цели, включая курс и скорость, на усмотрение Фредди.

Их позиция отображалась на компьютерной карте, показываемой Фредди на обзорном тороидальном экране. Они уже прошли дельту Поющей реки и готовились повернуть в залив.

Донал не имел ничего против задержки. Ему требовалось время, чтобы решить проблему с ПВБ. Сейчас он пытался сделать то, что следовало сделать уже давно: найти способ обойти ПВБ, не задев СЛРКК Фредди и не вызвав еще каких-нибудь неожиданных проблем с потоками его психотронной логики. Времени на тестирование перед боем у него уже не будет.

Также следовало найти способ скрыть то, что он делал. Первая произведенная им замена позволяла легко восстановить ПВБ, и ничего нельзя было бы обнаружить. Идя глубже и переписывая сами ПВБ, он оставлял широкий след в программном коде, который нельзя будет скрыть, когда Фредди придется подключиться к компьютерной сети базы в ремонтном ангаре.

– Мне кажется, – сказал Фредди, пока Донал нажимал клавиши маленькой клавиатуры специального доступа, – что мы повторяем исторические события.

– Да? – не оглядываясь, удивился Донал. Программа Боло включала большое количество исторических данных о военных ситуациях, тактике и инцидентах, вплоть до древних греков и объединения Верхнего и Нижнего Египта. – И какие?

– Я имею в виду вторую половину общемирового конфликта в первом веке атомной эры, который люди называют Второй мировой войной. Это было время великих технологических прорывов, радикальных экспериментов с новым оружием, средствами передвижения и тому подобными вещами. Подводные лодки начали использоваться в военных целях немного раньше, но именно во время этого конфликта они стали поистине смертоносными. На театре военных действий, известном как Тихоокеанский, одна из сражавшихся сторон, Соединенные Штаты Америки, с большой эффективностью использовала подводные лодки против торговых караванов и надводных военных флотов Японской империи.

Все это было ново для Донала, и в другое время он был бы заинтересован. Но не сейчас.

– И что здесь общего с нашем положением?

– В начале того конфликта американские военные исследователи разработали новый тип торпед – разновидность подводных ракет, предназначенных для запуска с подлодок. Предполагалось, что они будут взрываться под целью, детонируя под действием магнитных полей, наведенных в воде стальным корпусом судна, хотя и при прямом попадании они тоже должны были взрываться. К сожалению, новые торпеды не работали так, как им полагалось. Капитаны лодок выпускали торпеду за торпедой, но те не взрывались. Тогда тактику изменили и попытались запускать торпеды прямо в борт вражеских кораблей. Стрелявшие точно знали, что попадают в цель. Звук под водой распространяется очень хорошо, и было слышно, как торпеда ударяет в борт, но взрыва не происходило. Командиры лодок поняли, что с новыми торпедами что-то не так, и потребовали заменить их на старые, более надежные.

К сожалению, военные и политические бюрократы, ответственные за производство оказавшихся непригодными торпед, не желали признавать существование проблемы. Они настаивали на том, что командиры подлодок винят оборудование, чтобы скрыть собственную неэффективность и небрежность.

Слушая Фредди, Донал оторвался от клавиатуры.

– Звучит знакомо.

Кое-что, подумал он, никогда не меняется.

– Мне казалось, вы заметите аналогию. Как бы то ни было, капитанам лодок пришлось придумать способ выполнять назначенные задания, несмотря на прямой приказ не трогать новые торпеды.

– Пожалуй, я знаю, что сделал бы в такой ситуации!

– Насколько мне известен ваш характер, вы сделали бы то же самое, что и командиры этих подлодок. Выходя из порта в патруль, они приказывали специалистам по вооружению разобрать каждую из двадцати четырех торпед, имевшихся на борту, отключить магнитные взрыватели и настроить торпеды на контактный взрыв, как прежние. Это был опасный процесс, проводившийся на борту маленького, неустойчивого судна, при том что вовлеченные в него офицеры имели строгий приказ не повреждать оружие. Подводные лодки сразу же начали пускать ко дну корабли противника, потопив миллионы тонн вражеских грузов. Когда они возвращались из патрулирования, то, прежде чем войти в порт, команде приходилось снова разбирать оставшиеся торпеды и восстанавливать магнитные взрыватели.

– И конечно, бюрократы на берегу считали, что их торпеды прекрасно работают.

– Именно так. Спор между капитанами подводного флота, с одной стороны, и Артиллерийской палатой США – с другой, становился все более яростным. В конце концов многочисленные проверки безоговорочно доказали, что подводники были правы. Детонаторы имели конструктивный дефект. Проблему признали и исправили, но, пока этого не произошло, командиры подлодок, для того чтобы успешно выполнять задания, брали на себя ответственность за неподчинение прямым приказам и нарушение установленной процедуры.

– И… зачем ты мне все это рассказываешь?

– Командир, я заметил некоторое напряжение в вашей речи, деятельности и настроении и полагаю, оно отражает проблемы, существующие у вас в общении с командованием вооруженных сил Мюира. Я знаю, что то, что вы сейчас делаете, прямо противоречит некоторым приказам относительно полевого техобслуживания и действий Боло, даже если вашей целью является повышение моей боевой эффективности. Я подумал, что эта история вас немного успокоит. Я верю, что все предпринятое вами правильно.