Леди Кловелли последние полчаса сидела в углу залы – своем любимом месте, откуда она наблюдала за собравшимися, – ее излюбленное занятие, – надеясь высмотреть что-нибудь скандальное.
      Сейчас она потягивала маленькими глотками лимонад и ела пирожное, живо обдумывая то, что увидела. И в самом деле скандал! Она не могла припомнить, когда случай был так благосклонен к ней.
      Среди всех присутствующих она меньше всего ожидала этого от капитана Эверарда. Он явно собирался обнять Диану и с трудом сумел взять себя в руки.
      Она была очень довольна собой. Какая наблюдательность! Луиза так негодовала, когда выяснилось, что Лоуренс – которого леди Кловелли взяла под свое крыло – подкапывается под Эверарда!
      Все это было так волнующе, так интригующе, не передать словами! Она вся тряслась от радостного возбуждения, глотая свой лимонад и роняя крошки торта за золотистый атласный вырез своего отделанного кружевами платья.
      Сначала она наблюдала за Эверардом и Дианой, затем быстро перевела взгляд, чтобы поймать выражение лица Джулии, которая скользила по полу бальной залы в объятиях Лоуренса. Туда и обратно порхал ее взгляд, пока она пила и ела и торжествовала, наблюдая за игрой чувств на лице каждого из четверых. Как сильно побледнела Диана, когда Эверард коснулся ее руки. Каким желанием горело лицо Эверарда, когда он шагнул к ней. А ведь он был обручен с Джулией, и весь бомонд мог поклясться, что его любовь навечно отдана красавице невесте! Как все они глупы! И какими страстными были его глаза, когда он смотрел на Диану! Понимает ли он, что он делает и чувствует?
      Леди Кловелли думала, что нет!
      Внезапно она вспомнила, что случилось менее трех недель назад в Карлтон-хаус. Тогда она сидела за одним длинным столом с этой интересной парой, Дианой и Эверардом. Они сидели наискось друг от друга через пять стульев и достаточно далеко от ее места. Поэтому леди Кловелли могла наблюдать за ними, не вызывая подозрений. Что-то произошло или было сказано, она не знала что, но заметила, как Диана повернулась и взглянула на Эверарда, и тот немедленно поймал ее взгляд, как будто искал его, и никто из них не произнес ни слова. Им не нужно было слов. Между ними было полное взаимопонимание, и лишь глаза у них блеснули, и, может быть, тень улыбки промелькнула на губах у обоих. Но ничего больше.
      Леди Кловелли чуть не хрюкнула от удовольствия. Они были влюблены, и сегодняшняя сцена служила лишь доказательством этого!
      Правда выйдет наружу!
      Эверард влюблен в Диану, но отказывается признать это! Луиза будет вне себя, когда она расскажет ей все, что увидела. Какая же дура эта Луиза с ее деревянным лицом! Она была так уверена, что выиграет пари! Как она злорадствовала, когда «Морнинг пост» объявила о помолвке Эверарда и Джулии. Это воспоминание все еще мучило леди Кловелли. Однако до тех пор, пока клятвы не произнесены, леди Кловелли намеревалась сделать все, что в ее силах, чтобы выиграть пари, и для этого поменять Диану и Джулию Хартланд местами! Это самое меньшее, что она могла сделать для бедной Гвендолин! Зачем дочерям повторять путь своей матери и почему бы ей не помочь им!
      Что до Джулии и Лоуренса, который был очень романтическим персонажем с его внешностью, похожей на Байрона, – о, она просто начинала дрожать и покрываться гусиной кожей от одного его вида! – так вот, что касается Джулии и Лоуренса, он прижимал ее к себе так близко, просто неприлично! Этого достаточно для того, чтобы заставить такого мужчину, как Эверард, сделать вызов. Нет, только не это! Потому что все удовольствие от назревающего скандала будет испорчено, если Лоуренс погибнет в столь молодом возрасте.
      Она поднесла бокал с лимонадом к губам, наблюдая за тем, как Лоуренс провожает Джулию после вальса. Ее рука так задрожала, что ей было даже трудно держать бокал. Ее взгляд упал на Эверарда. Она видела, как он расправил плечи, его спина напряглась, и внезапно она поняла, что катастрофа вот-вот разразится – катастрофа, которую она не могла допустить!
      Она обернулась за помощью к испуганному мистеру Бифорду, который стоял рядом, и без всяких вежливых просьб сунула свой бокал и тарелку с остатками пирожного в его поспешно протянутые руки. Подойдя к толпе заинтригованных наблюдателей, собирающейся вокруг двух пар, она услышала резкий голос Эверарда.
      – Я буду очень признателен вам, господин Бишэмп, если вы отпустите руку моей невесты.
      Она увидела, как медленно сползает улыбка с лица Лоуренса, оно становится спокойным и серьезным. Леди Кловелли понимала, что должна вмешаться немедленно, но не могла удержаться от искушения услышать ответ Лоуренса.
      – Капитан Эверард, – начал он с вызывающим выражением лица, в глазах – холодное презрение, – я отпустил бы ее, но она и я – очень старые друзья, поэтому сделать это – значит дать косвенное подтверждение вашим необоснованным подозрениям. Поэтому я этого не сделаю!
      Он держал Джулию за руку очень мягко. Но когда она попыталась высвободиться, ей это не удалось.
      Леди Кловелли почувствовала, что ее сейчас просто хватит удар. Лоуренс был истинным сыном своего отца и даже унаследовал в своем характере надменность и лихость, которые так пленили сердце Гвинни!
      – Друг или нет… – начал Эверард угрожающе.
      Она не могла больше ждать, иначе дуэль последовала бы неминуемо.
      – О, конечно, друг! – Леди Кловелли заговорила прежде, чем он смог продолжить. – Осмелюсь сказать, с детства! Но что бы я хотела узнать, господин Бишэмп, это… как это случилось, что вы не нанесли мне утром визит? Я ужасно обижена, ведь я была таким близким другом вашего отца. Джордж Бишэмп танцевал менуэт как никто другой! Ах, он был таким привлекательным джентльменом, и когда он, бывало, напудрит волосы и наденет свой любимый бордовый фрак, клянусь, все дамы восхищались им. Все были немного влюблены в него. А теперь пойдемте! Предложите мне руку, потому что нам надо о многом поговорить.
      – Вы знаете этого человека? – спросил изумленный Эверард.
      Леди Кловелли сладко улыбнулась Лоуренсу и с большим чувством ответила:
      – Я подарила ему коралловую игрушку, когда он был еще ребенком, хотя я не думаю, что он помнит это событие. В то время он умел говорить всего несколько слов: собака, птичка и мама.
      Поскольку Лоуренс упорно продолжал стоять рядом с Джулией, которой наконец удалось высвободить свою руку из его железной хватки, леди Кловелли опять обратилась к нему.
      – Пойдемте! – скомандовала она, улыбаясь. – Я думаю, ваш отец хотел бы, чтобы вы оказали мне эту маленькую любезность.
      Атмосфера накалилась до предела. Очевидно, Лоуренс не имел желания принять предлагаемый ему путь отступления, но, когда она протянула ему свою руку, Лоуренсу не оставалось ничего, кроме как покориться.
      – Разумеется, – ответил он с вежливым поклоном.
      Толпа вокруг двух мужчин и сестер Хартланд вздохнула с облегчением, раздался треск разворачиваемых вееров, несколько джентльменов ослабили свои галстуки, по-видимому, стеснявшие их дыхание.
      Лоуренс, однако, не был полностью нейтрализован мудрым вмешательством леди Кловелли и чуть не испортил все – быстро схватив руку Джулии, он поднес ее пальцы к своим губам и запечатлел на них страстный поцелуй.
      Леди Кловелли бросила взгляд на нескольких дам, которые были свидетельницами этого дерзкого поступка Лоуренса, и заметила, что среди них не было ни одной, которая не проявила бы явный интерес к этому великолепному негодяю. Он был дьявольски красив, а его бравада и смелое противостояние капитану Эверарду в отношениях с Джулией Хартланд, казалось, только прибавляли ему достоинства в глазах присутствующих – по крайней мере, дам.
      О, котел был полон до краев и близок к кипению!
      Леди Кловелли взяла Лоуренса под руку, думая о том, что свет, вероятнее всего, простит красивого и порывистого молодого человека и красивую молодую женщину. Она не стала бы так сильно рисковать, помогая Лоуренсу, если бы герои происходящих событий были чересчур толстые, зубастые, покрыты пятнами или имели еще какие-нибудь внешние недостатки, подрывающие их авторитет в глазах общества.
      – А теперь, Лоуренс, – начала она, сжав его руку и отходя подальше от места стычки, – вы должны рассказать мне, была у вас или нет возможность сделать предложение Джулии до того, как она приняла предложение Эверарда!
      Когда он поведал ей подробности своего неудачного предложения, она глубоко вздохнула и сказала:
      – Не бойтесь! Вместе мы как-нибудь придумаем, как заполучить ее!

      Позже этим же вечером Диана сидела подле леди Кловелли, очарованная тем видимым удовольствием, с которым эта дама поглощала черствые пирожные и сильно разбавленный лимонад, подававшиеся в величественных залах собрания. Виконтесса ела, пила и отряхивала крошки с золотистого атласного платья, довольно улыбаясь и даже издавая что-то, похожее на мурлыканье, каждый раз, когда она отправляла в рот очередной кусок пирожного. Она предпочитала простые радости, и ее аппетиты ограничивались в основном едой и сплетнями. Разговор шел о Лоуренсе, который дал этой даме хорошую пищу для скандала. – И вот так я сразу же поняла, что это Лоуренс! Его голос звучал точно как у Эшвуда. Правда, я чувствовала себя так, будто пробудилась после долгого сна! Лоуренс сильно загорел, и неудивительно, что сначала я не узнала его, но стоило мне услышать этот голос, и у меня не осталось сомнений! Не могу передать вам, как я рада, что Луиза все еще не осведомлена о его происхождении! Она будет в ярости, когда поймет, что я знала это раньше и что я поручилась за него перед Салли Джерси!
      – Я только хочу еще раз сказать, – ответила Диана, возвращаясь к предыдущей теме разговора, – что безмерно благодарна вам за то, что вы предотвратили возможную дуэль! Я за всю жизнь не видела, чтобы мужчины так разъярились. Все произошло так быстро! Они очень разные, Лоуренс и капитан Эверард. Но оба очень сильные и волевые.
      – Именно так! – воскликнула леди Кловелли, причмокивая губами и откусывая кусок пирожного. Она закатила глаза от удовольствия. – Как это кто-то может говорить, что эти пирожные невкусные. Я прихожу сюда только ради них и напитков, вы же знаете. Итак, у нас возникла маленькая проблема, ведь так, милейшая Диана?
      – Если вы имеете в виду Эверарда и Лоуренса, я уверена, что папа возьмет в свои руки…
      – Ах, вы лукавая девушка! – воскликнула леди Кловелли с укоризной, качая головой. – Я уже забыла об этих двух ужасных мальчишках, которые посмели устроить скандал посреди… о, но ведь это было так волнующе, когда Лоуренс не хотел отпускать руку Джулии, – но довольно об этом. – Она наклонилась к Диане ближе и прошептала: – Что мы будем делать в вашем затруднительном положении? Мы же не можем допустить, чтобы история Феб и Гвендолин повторилась! Это будет – как бы сказать – уже слишком!
      Диана слегка опустила голову и в изумлении посмотрела на виконтессу.
      – Феб и Гвендолин? – переспросила она удивленным голосом. Беспорядочные мысли пронеслись в ее голове, перебивая одна другую. Феб и Гвендолин – сестры – соперницы в любви? Она подумала о своей незамужней тете, живущей в своем большом доме в предместьях Бафа в обществе трех кошек и мопса. Она была автором нескольких романов, попечителем общества Английской розы, обходительная, добрая, внимательная к другим, остроумная и очень-очень одинокая.
      Диана всегда удивлялась, почему ее тетя не приняла несколько достойных предложений, предпочтя одинокое существование жизни, заполненной мужем и детьми. Но до этого часа она никогда не предполагала, что этому предшествовала какая-то драма. Так ли это? На что намекала леди Кловелли и зачем, даже если она знала о ее любви к Эверарду, она решила раскрыть ей эту тайну? Для этого Диана была недостаточно знакома с леди Кловелли.
      Она сидела, застыв в смущении, с холодным выражением лица, но ничего не могла с собой поделать. Ей было неприятно, что виконтесса говорит о ее, Дианиных, личных делах.
      – Я совершенно не понимаю, что вы имеете в виду, – ответила она.
      Леди Кловелли помахала рукой и быстро откусила довольно большой кусок пирожного.
      – Нет, нет, Диана! – воскликнула она, поднося бокал к губам и делая глоток. – Не надо, умоляю вас, не надо замыкаться сейчас в себе, иначе все будет потеряно! Я знаю, что вы очень гордая девушка, и, разумеется, понимаю, что, затрагивая такой деликатный вопрос, должно быть, причиняю вам боль, но мы не можем позволить Джулии выйти за Эверарда. Это будет ужасной ошибкой!
      Диана смотрела на сидящую перед ней даму, на то, как заблестели от волнения и удовольствия ее большие карие глаза. Виконтесса была радостно возбуждена от предвкушения надвигающейся катастрофы, и если бы это был кто-нибудь другой, а не леди Кловелли, Диана сочла бы ее вмешательство величайшей дерзостью. Но она знала, что об этой даме, любящей покушать, можно было сказать много чего, кроме одного – никогда она не была способна на подлость! Никогда! Леди Кловелли была доброй, прямой, решительной и эксцентричной.
      Итак, это была призрачная, но надежда. И, глядя в ее красивые, сияющие глаза, Диана почувствовала, что вот-вот слезы потекут по ее щекам. Чтобы успокоиться, она сделала глубокий вдох, но руки, лежащие у нее на коленях, все же предательски дрожали. Со всем достоинством, на которое она была способна, Диана произнесла:
      – Я рада слышать, что не одна придерживаюсь такого мнения. Значит, я не совсем ошибалась. Но что же надо делать?
      – Вот так гораздо лучше, моя дорогая, – ответила виконтесса, кладя свое пирожное на тарелку и слегка хлопая Диану по руке.
      – Теперь, что касается этой свадьбы, которая в любом случае не должна состояться, что бы для этого ни потребовалось. Я думаю, что сейчас мы должны сделать так, чтобы ее отложили хотя бы на две недели. Тогда у нас будет целых пять недель на то, чтобы каким-нибудь образом заставить Эверарда или Джулию передумать. Поскольку я знаю обоих не первый год, я сильно сомневаюсь, что это будет легко. Их общая беда в том, что каждый из них по каким-то непонятным причинам решил, что они должны принадлежать друг другу! Но пока что единственная трудность, которую я предвижу, – это как изменить день свадьбы, чтобы не насторожить Эверарда. И какой придумать предлог, ведь через пять недель весь высший свет покинет Лондон! Угораздило же его сделать предложение в самом конце сезона! Даже если бы я одобряла их брак, вы, конечно, понимаете, с какими трудностями я столкнулась бы, устраивая вечер в их честь. Один только обед, который должен быть, конечно, не меньше, чем на восемьдесят персон, потребует от моих слуг столько усилий – а ведь они и так уже утомлены к концу сезона! Чем больше я думаю об этом, тем больше понимаю, что капитан выбрал крайне неудачное время для сватовства!
      Диана грустно улыбнулась.
      – Да, если бы он был более осмотрителен в выборе невесты, вам не пришлось бы так перегружать ваших слуг!
      Леди Кловелли непонимающе посмотрела на Диану, но потом рассмеялась:
      – Да уж! Как мог Эверард с его умом предпочесть вашу глупенькую сестру вам?
      – Может быть, дело в разочарованиях молодости? – Диана сказала это в шутку, но леди Кловелли широко распахнула глаза и несколько раз быстро моргнула.
      – Именно так! – воскликнула она, кладя свою руку на руку Дианы. – Это было много лет назад, когда он был еще совсем молодой. Ему было не больше двадцати двух – двадцати трех, тогда он воевал в Испании, приехал в отпуск и страстно влюбился в женщину, очень похожую складом характера на вас. Она бросила его, когда он уехал на войну, и, без сомнения, это оставило глубокий след в его сердце. Бедный, бедный человек! Что поражает меня больше всего, вы очень похожи на нее. Ее едва ли можно было назвать красавицей, как и вас… О, прошу прощения, я не хотела обидеть…
      – Вы не можете обидеть, когда говорите правду!
      – О, не будьте такой великодушной, моя дорогая! Вы знаете, ведь это ваш главный недостаток. Вы слишком благородны и совершенны! Вы буквально подавляете своей снисходительностью и любезностью! Вам нужно однажды устроить истерический припадок, и тогда мы все сможем вздохнуть свободно. А ваши волосы! Как вы собираетесь завоевывать любовь Эверарда? Неужто вы хотите пленить его своей строгостью и правильностью? Да, да, вот эти локоны… это очень мило, но, я надеюсь, это только начало. Боже мой, дитя, у вас такие роскошные волосы! Пора вам уже распустить свои пуританские косы!
      Она громко вздохнула, снова моргнула и добавила:
      – Я не буду вам больше выговаривать, я обещаю. Но обратите внимание на мои слова. Иначе вы станете такой же, как Феб, а более бесполезного существования для женщины не придумаешь. Она растратила молодость на глупых сплетников в Бафе, а могла бы царить хозяйкой в Лондоне!
      Голова Дианы кружилась. Она была бы глубоко оскорблена всем, что леди Кловелли только что высказала ей, если бы сама уже не думала давно о том же самом.
      – Да, мадам, – было все, что она сказала в ответ.
      – Великолепно! – воскликнула виконтесса и радостно засмеялась. – Вот уж никогда не думала, что возьму дочь Гвендолин под свое крыло! Какая ирония судьбы, хотя я почему-то уверена, что именно так и должно быть. Она несколько секунд помолчала, затем склонилась вперед и спросила: – Вы знаете, как мне удалось выйти за Кловелли?
      Диана покачала головой и раскрыла свой веер. Она почувствовала, что ее лоб покрылся мелкими бисеринами пота – то ли из-за трудного для нее разговора с виконтессой, то ли из-за того, что в комнатах за эти несколько часов стало слишком жарко.
      – Осмелюсь предположить, наверное, потому, что вы любили его, – ответила она виконтессе, обмахиваясь веером.
      Когда она взглянула на леди Кловелли, ожидая, что скажет на это виконтесса, она заметила перемену, произошедшую в ней. Казалось, виконтесса глубоко задумалась, выражение карих глаз было отрешенным. Диана поняла, что сейчас услышит нечто важное и сокровенное. Наконец леди Кловелли тихонько рассмеялась и начала свой рассказ:
      – Брак – это путь, усеянный камнями, иногда даже массивными валунами. Но каждый раз, когда я нахожусь на грани того, чтобы нанять убийцу и лишить Кловелли-холл его хозяина, я всегда вспоминаю, почему вышла именно за него, и в последний момент передумываю.
      Я хотела выйти замуж за одного известного человека – не буду называть его имени, – чтобы получить влиятельное положение в обществе. Кловелли знал об этом и понимал истинную подоплеку моих чувств к тому мужчине, хотя я называла их любовью, и, несмотря на это, он все же искал моей руки. Я несколько раз отказывала ему, считая его дерзким и грубым. Действительно, он никогда не льстил мне, как тот очень известный мужчина. Ни разу. Но однажды ночью в Рэйнлафских садах – это было чудесное место, гораздо лучше, чем Воксхолл, – Кловелли заключил меня в объятия и поцеловал в тот самый момент, когда в ночном небе вспыхнул фейерверк! Ужасно неприлично, я понимаю, но какой это был поцелуй! Теперь пообещайте никогда никому не пересказывать эту историю. Я знаю, что могу положиться на вас! Так вот! На следующий день Веллинг – тот самый джентльмен – сделал мне предложение. И можете себе представить, я отказала ему. Вы понимаете, почему?
      – Из-за поцелуя Кловелли? – предположила заинтригованная Диана.
      Виконтесса покачала головой.
      – Нет. Потому что ваша мать, Гвендолин, пришла ко мне всего за час до его визита к моему отцу и посоветовала, прежде чем принимать его предложение, еще раз заглянуть в свое сердце, чтобы не обнаружить потом, что я совершила ошибку. Клянусь, если бы не она, я бы тоже вышла не за того, кто мне был нужен. Понимаете, мне больно говорить вам об этом, но все знали, что Гвинни была несчастлива в браке, и тогда уже она замышляла свой побег с Эшвудом! Если сейчас мне удастся помочь вам, то тем самым я частично отдам свой долг Гвинни. Я бы никогда, никогда не была счастлива с тем мужчиной.
      Сердце Дианы бешено колотилось во время рассказа леди Кловелли. Наконец она смогла перевести дыхание, горло ее пересохло.
      – Мама! – прошептала она, пытаясь найти слова, чтобы выразить свои чувства.
      Но она не успела сказать ничего больше, потому что заметила вдруг, что щеки леди Кловелли сильно раскраснелись, ее большие глаза широко раскрыты от изумления, а взгляд прикован к кому-то в другом конце зала.
      Диана проследила в направлении ее взгляда и с удивлением увидела в центре толпы, такой же большой, как та, что окружала недавно Джулию, сестру своей матери.
      – Тетя Феб! – воскликнула Диана, вставая. – Что она здесь делает? Как чудесно она выглядит, и ведь она изменила прическу! Где же ее неизменная коса?
      Она рассеянно коснулась локонов, обрамляющих ее лицо, и косы, свернутой узлом на затылке, которую она годами носила в подражание своей тете.
      – Феб Лидфорд! – воскликнула леди Кловелли. – Она же ненавидит Лондон! Что могло заставить ее приехать сюда? О, как интересно!

      Феб быстро обвела взглядом бальную залу, ища то единственное лицо, которое всегда повергало ее в чувство, столь трепетное, будто вся жизнь сосредоточилась в его чертах. Она увидела нескольких джентльменов, которые со спины походили на него, но, когда они в танце повернулись к ней лицами, разочарование кольнуло ей сердце.
      Где же Роберт?
      Здесь. Наконец она нашла его. Ее сердце забилось быстрее, как это бывало всегда, с того самого момента, когда она впервые увидела Роберта Хартланда, шестого виконта, лорда Кингзбриджа.
      Годы унесли его молодость, но он все так же высоко и гордо нес свою голову, как будто бросая вызов времени. И с самого начала их знакомства между ними началась чудесная дружба, которая продолжалась уже долгие годы, даже после того, как ее сестра убежала с Джорджем Эшвудом.
      – Тетя Феб!
      Она услышала голос Дианы и почувствовала, как ее сердце наполняется любовью. Она обернулась навстречу своей старшей племяннице, взяла ее протянутые руки в свои и крепко сжала их. Диана продолжала:
      – Почему вы не сообщили нам, что приедете? Не могу поверить, что вы здесь, после стольких лет! Вы же ненавидите Лондон!
      – Я хотела сделать сюрприз Джулии! – ответила та, хотя помолвка ее племянницы была не единственной причиной, по которой она решила так неожиданно приехать в столицу. – Надеюсь, она будет рада. Твой отец намекнул в письме, что скоро все разрешится, еще раз доказав, что интуиция его не подводит, и я решила, что пора мне отправляться в путь. И вот я здесь!
      Диана посмотрела на нее с лукавой улыбкой.
      – Вы должны были лететь, как ветер, чтобы оказаться здесь так быстро.
      – Я велела форейтору погонять что есть силы!
      – О, тетушка, ваша прическа! Она очаровательна!
      – Да, Феб, – раздался звучный голос виконта. – Более чем.
      Феб обернулась, чтобы взглянуть Роберту в глаза, и почувствовала, как румянец заливает ее щеки.
      – Роберт, – произнесла она, протягивая руку. – Как ваши дела? Новость о помолвке Джулии взволновала меня! Я надеюсь, мой приезд не будет расценен как вторжение?
      Лорд Кингзбридж улыбнулся.
      – Когда это ваш приезд бывал вторжением?
      – Вежливый ответ. А теперь предложите мне руку и отведите меня к Джулии. Я хочу поздравить ее и капитана и пожелать им счастья.
      Когда виконт взял ее под руку, она оглянулась на Диану и попросила ее присоединиться к ним. Затем добавила, что она всегда надеялась быть рядом и помочь в организации торжества в тот день, когда одна из ее племянниц пойдет к алтарю.
      – Я бы только хотела, чтобы Джулия венчалась в Бафе. Рядом с моим домом есть старинная церковь, недавно отреставрированная с изумительным мастерством, – Джулии она очень понравится!
      Они нашли Джулию, стоящую в окружении по меньшей мере четырех бойких молодых людей – капитана Эверарда среди них не было! Феб не могла не порадоваться той буре восторга, которую вызвало у младшей племянницы ее появление. Джулия бросилась в объятия тети со счастливым визгом.
      – Тетя Феби! – закричала она, называя ее старым детским прозвищем, придуманным ею много лет назад.
      Феб обняла ее, чувствуя, как слезы выступают у нее на глазах. Когда же она отстранила Джулию от себя, чтобы получше рассмотреть ее, то не удивилась, увидев, что глаза племянницы тоже блестят от слез.
      – О милая тетя! Как я счастлива вас видеть! Вы приехали, чтобы посмотреть, как папа поведет меня к алтарю? Как чудесно вы выглядите! О тетушка, ваши волосы причесаны просто великолепно! Клянусь, вас скорее можно принять за мою сестру, чем за тетю. Правда, папа?