Пробуждение было странным. Чугунные веки открылись с превеликим трудом. Жесткие ресницы царапнули холодные кругляшки — и они, скользнув по щеке, скатились вниз с металлическим звоном. Я настороженно огляделась. Вокруг была вязкая, плотная тьма. Казалось, ее можно было резать на брусочки, словно сливочное масло.
      Я попыталась встать, тут же треснулась лбом обо что-то твердое, прилегла обратно и задумалась.
      «Милая, прости — ты вчера пила?», — недоуменно осведомился внутренний голос.
      «Леди не пьют!» — с достоинством возразила я, чувствуя, как нечто похожее на панику поднимается в моей душе. Душе? Душе… В какой такой душе?
      «Ситуация мне кажется несколько странной…»
      «Не то слово», — мрачно подумала я, вытянула руки и потрогала пространство вокруг. Справа тут же нащупалась стенка. И слева. И сверху. Я потянула носом и скривилась. Пахло свежими стружками, прелой листвой, сырой землей.
      Землей?!!
      Эээ…
      «Это то, что я думаю?», — наконец, как-то робко осведомилась я.
      «Аг-га», — судорожно вздохнул внутренний голос.
      Странно…
      Как же меня так ловко успели похоронить, что я и не заметила этого?

* * *

      Я пила утренний кофе, пытаясь смыть неприятный осадок с души, и рассеянно читала с экрана ноутбука форум cosmo.ru. Букв я почти не видела, и на каждую страницу тратила не менее двадцати минут. Шутка ли — сновидение о том, что я умерла, и меня похоронили? Босой ногой я рассеянно стучала по гладкому вишневому паркету, а длинные когти неосознанно скребли по тонкому фарфору. Вкуса кофе я не чувствовала.
      «Магдалина, детка, это тебе всего лишь приснилось, — мудро заметил внутренний голос. — И вообще, ты ведьма, и при такой профессии не стоит ждать сны об утренней росе на лепестках ромашек».
      «Может быть», — неопределенно пожала я плечами.
      «Но ты все же погадай. На всякий случай», — продолжил голос.
      Совет был дельным. Такие сны просто так не снятся. Смерть — дама серьезная, без приглашения не ходит, что бы ни думали про нее обыватели.
      Взяв с подоконника колоду индийских карт, я расчистила стол перед собой и принялась выкладывать цветные квадратики.
      Индийские карты выглядят несерьезно. Всего лишь кусочки картона с четырьмя сегментами от разных картинок. Но если они картинка сложится — смотри, что означает.
      Мои руки выложили первую карту, вторую, третью, и вдруг в конце ряда мне выпало… обручальное кольцо!
      «Maaa Goood!», — ахнул голос, а я недоверчиво покачала головой. Дело в том, что ряд был равен одной неделе. Судя по картам, в конце этой недели будет свадьба. Моя. Есть вероятность, что кто—то из родственников женится, да только вряд ли. Дело в том, что я жестоко влюблена, и у нас все действительно идет к обмену кольцами и торжественной клятве быть вместе — навсегда, «…till death do us apart». Но в конце этой недели? Нереально…
      У меня нет платья, кольца, да и кот мой такой спешки не одобрит.
      «Дальше!», — велел голос.
      Я глубоко вдохнула, выдохнула, и принялась выкладывать карты. И правда, чего это я обрадовалась? Вот сейчас как выпадет воздушный шарик — и все, пиши пропало. Это знак, что карты смеются и серьезно отвечать не собираются.
      И сразу же за обручальными кольцами соединилась больная постель.
      «Дальше!» — рявкнул голос.
      Я послушно выложила еще две карты и замерла.
      Вышел гроб.
      Сколько я ни гадала в своей жизни — эта карта очень, очень редко выпадала. Все же не так часто мои клиенты умирали. Но если уж выпадала, то вскоре человека хоронили.
      Потрясающе…
      Это что получается? Я выйду замуж, тут же заболею и умру, что ли?
      «Может, умрешь не ты, а?», — с надеждой спросил голос.
      «Закон подлости знаешь?», — нервно хмыкнула я.
      «Послушай, но тебе всего лишь надо нарушить ход предсказания, ясно?!! — закричал голос. — Не выходи замуж, сиди дома, пей аспирин — и все будет хорошо!»
      Подумав, я плеснула в стакан родниковой воды, сунула туда щепотку соли и трижды прошептала:
       — Ночь ушла, забрала сон, что дала. Сон плохой, чужой, пусть смоется росою ночной.
      Умывшись, я почувствовала себя легче. Так-то вернее будет.
      А насчет предсказания — разберемся. Не первый год ведьмой работаю, уберегусь.
      За секунду до того, как на кухню вошел Дэн, я услышала шелест босых ног по паркету и замерла. На миг сердце сжало ледяной рукой, в вены пролился кипяток, а пульс застучал со скоростью 140 ударов в минуту. Мы вместе уже полгода — а я по-прежнему обмираю от его красоты. Я до сих пор застенчиво отвожу взгляд от его сильного двухметрового тела — потому что мне больно смотреть на такое совершенство. Я как прежде люблю рассматривать его спящего — когда длинные девчоночьи ресницы рисуют кружевные тени на смуглом чеканном лице, а темные пряди челки небрежно падают на его лоб. Мне нравится заглядывать в его серые прозрачные глаза поутру и ловить его первый на сегодня взгляд. А когда я касаюсь его губ, мою душу и разум разрывает надвое от беспредельной нежности и страха — что однажды это может кончиться.
      Вот только я ведьма. И я все сделаю, чтобы Дэн был рядом — навсегда. В печали и радости. В богатстве и бедности. Пока смерть не разлучит нас…
      Сегодня утром Дэн, как обычно, не стал утруждать себя долгим процессом одевания. На сильном загорелом теле были только вылинявшие добела джинсы. Я посмотрела на его упругую кожу, которая так чудесно облегала кубики на прессе, и отвела взгляд.
      «Он вьет из тебя веревки», — печально вздохнул внутренний голос.
      — Выспался? — ласково осведомилась я.
      — С тобой выспишься, — хмыкнул он и крепко-крепко обнял меня. Словно самое драгоценное в жизни. Словно я действительно для него что-то значу…
      — Может, кофе? — скромно опустила я глаза.
      — Может, тебя? — порочно ухмыльнулся он и его губы скользнули по моей шее.
      Я замерла.
      Динь-динь-дон…
      Хрустальный перезвон колокольчиков, странное марево перед глазами, сказочное предвкушение чего-то чудесного…
      Это круче, чем бейс-джампинг, когда под ногами пустота, а тело обретает способность лететь…
      Это прекраснее бесконечности ночного неба, с его миллиардами бриллиантовых звезд и едва видными галактиками, в сердце которых притаились смертоносные черные дыры.
      Это чудеснее кокаина, когда мир расцветает немыслимыми красками, а в душе рождается непереносимая эйфория…
      «Борись с этим, — закричал внутри меня внутренний голос. — Борись! Как только он поймет, что ты без него жить не можешь — он тебя бросит! Мужчины все такие!»
      Я сделала шаг вперед, вырываясь из плена его рук, и непреклонно заявила:
      — У меня перерыв на завтрак. И у тебя тоже. Садись за стол, я круассанов напекла!
      — Яволь, майн фюрер, — отсалютовал Дэн.
      Он пошел к столу, но я чувствовала отпечатки его рук на своем теле. Я слышала запах его парфюма. Я видела эхо его голоса в своей душе…
      Черт…
      Я влюблена как кошка. Нельзя, нельзя, чтобы он это понял…
      В раздражении я отвернулась к духовке и вытащила противень с круассанами. Они были любовно присыпаны сахарной пудрой и от них шел жар, но я нагло соврала, что приложила руку к их созданию. На заре я сходила в супермаркет, чеки и упаковку выкинула, а выпечку положила в духовку. На столе небрежно рассыпала горсть муки, и теперь полагала, что имею полное право утверждать, что с утра на ногах стояла, пекла булочки.
      Я хотела, чтобы Дэн видел — я стараюсь для него.
      Поставив на стол кофе и блюдца с круассанами, я уселась на свой стул и стала искоса наблюдать за Дэном, медленно смакуя кофе. А любимый раскрыл Men’s Health принялся деловито его листать, не забывая про круассан.
      Через минуту он со значением меня проинформировал:
      — Магдалин, а вот тут пишут, что одиннадцать тысяч человек ежедневно получают травму, пытаясь освоить новую позицию в сексе!
      — Так в Камасутре осталось-то страниц пятнадцать от силы, — удивилась я. — Ты что, хочешь все бросить? Тогда, когда близка последняя страница? Наука не простит столь бесславного завершения эксперимента!
      — Не-ет, — не выдержал он моего испытующего взора.
      — Умница, — довольно кивнула я, любуясь его пушистыми девчоночьими ресницами. — А у меня в Космо пишут, что первые три месяца отношений всегда напоминают съемки порнофильма. Потом это проходит.
      Дэн помолчал, а потом осторожно спросил:
      — Совсем проходит?
      — Ага, — меланхолично ответила я, принимаясь грызть морковку.
      — И что потом? — не успокаивался он. — Мы уже два месяца вместе, срок выходит!
      — Потом? — задумалась я. — Хм… А и правда, что потом? Знаешь, любом случае, я тебя не брошу. Ты мне как человек дорог. Отселю тебя в соседнюю спальню, все веселее вдвоем будет, верно? Будем с тобой по сети в «Героев меча и магии» играть, да на форумах встреча…
      — Я тебе покажу соседнюю спальню! — решительно перебил Дэн. — В Камасутре еще страниц пятнадцать, а потом курс следует повторить для закрепления! И вообще — кто у нас на эти выходные программу заказывает?
      — Ну, если в прошлый раз ты танцевал стриптиз — значит, я свое право использовала! — пожала я плечами. — Твоя очередь.
      — Тогда сегодня стриптиз танцуешь ты! — довольно объявил он. — Допивай скорее кофе и можешь начинать.
      Я поперхнулась кофе, похлопала себя по спине, прокашлялась и осторожно спросила:
      — А может, чего другого попросишь, а? Помнишь, я тебе как-то та-акой классный массаж стоп сделала?
      — Стриптиз! — он был неумолим. — Как вспомню, чего я натерпелся в прошлый раз… А массаж, пожалуй, в следующий раз закажу!
      — А я эта… стриптиз-то не умею танцевать, — честно призналась я.
      Он посмотрел на меня неверящим взглядом, после чего со стуком отставил чашку и закричал:
      — А я — умел?!!
      — Ну, у тебя же получилось! — мечтательно улыбнулась я.
      — Ах вот как? — возмутился он. — Ты из меня делаешь идиота, а теперь идешь на попятный?!!
      — Давай решим все мирно! — подняла я вверх руку. — Тащи банку, может, и не твоя вовсе очередь!
      — Молись об этом, — хмуро посоветовал он. — И о том, чтобы не выпала свободная тема. Я вдруг понял, что я грязный извращенец. Я тебе такое закажу!!!
      — Уже боюсь, — буркнула я ему в спину.
      Он молча притащил из Каморки трехлитровую банку и вывалил из нее на стол кучу бумажек.
      — Я тяну! — предупредил он.
      — Смотри скорее, — поторопила его я, — вдруг там опять чего-нибудь интересненькое!!! Помнишь, как мне однажды выпало переодеться девушкой по вызову и явиться к тебе?
      — Это когда ты меня обобрала как липку? — хмыкнул он.
      — То есть? — подняла я на него изумленные глаза. — Хочешь сказать, что мой сеанс массажа стоп не стоил той несчастной штуки баксов?
      — Первый раз было здорово, — признался он. — Но вот на десятый…
      — Я в этом бизнесе новенькая, — жалобно сказала я, — пока только это умею. А твои десять тысяч мне пригодятся, я уж старенькая, пенсия не за горами! Не жалей о деньгах, Денис, на том свете тебе зачтется!
      — Старушка, — снова хмыкнул он, окинув меня взглядом.
      — Ну, так что у нас сегодня? — нетерпеливо спросила я.
      Он вскрыл бумажку с заданием, прочитал, хмыкнул в третий раз, и тут зазвонил мой сотовый.
      — Не бери! — тихо попросил он, заранее зная ответ.
      — Не могу, — я твердо посмотрела ему в глаза и нажала на кнопку.
      — Машенька, — раздался в трубке дребезжащий старческий голос. — Это Александр Васильевич, мы вчера договаривались…
      — Да-да, Александр Васильевич, я вас помню, — вежливо отозвалась я. — У вас ничего не изменилось?
      — Нет-нет, что вы, — со старомодной учтивостью сказал он. — Я подумал, может, принести чего надо?
      — Что вы имеете в виду? — улыбнулась я в трубку.
      — Ну, может быть, вещи какие от сына нужны, или еще чего.
      — Александр Васильевич, сегодня мы только посмотрим, что с вашим сыном, и не факт что я возьмусь за вызов, понимаете? Так что пока ничего нести не стоит.
      — Извините за беспокойство, Машенька, — засуетился старичок. — Я ведь что мыслю — лучше позвонить да узнать, чем напрасно приехать, верно?
      — Верно, — согласилась я.
      Дэн на протяжении всего разговора гипнотизировал меня хмурым взглядом.
      — Ты что, хочешь сказать, что сегодня будешь работать? — начал он, едва я положила трубку.
      — Не заводись, — тихо сказала я.
      — Знаешь что? — он посмотрел мне в глаза и жестко сказал: — Я не желаю, чтобы моя жена всякой ерундой занималась!
      — Это — не ерунда! — припечатала я. — И я тебе, милый, не жена, не забывай об этом!
      — И не будешь! — холодно пообещал он. — Еще на ведьме я не женился!
      Я сосчитала до десяти, давя в себе ярость, после чего подняла на него глаза и ласково спросила:
      — Посмотри-ка, милый, что ты там видишь?
      Он проследил в направлении моей руки и пожал плечами:
      — Холл.
      — А поточнее? — еще нежнее спросила я.
      Он купился. Тщательно провел траекторию, после чего уточнил:
      — Дверь. Входную.
      — А также и выходную! — рявкнула я. — Если что-то не устраивает в моем образе жизни — катись колбаской!
      Он со стуком поставил чашку кофе на стол и пошел одеваться, а я сидела на кухне и изо всех сил жалела себя. За что же мне такое наказание-то? Я ведь к нему лучше—лучшего отношусь. Массаж стоп вон однажды десять раз подряд сделала, потом руки дня три болели. Кофе варю, круассаны пеку, тьфу, покупаю. К тому же усиленно изображаю из себя суперлюбовницу, памятуя, что секс-лучшее средство удержать мужчину.
      А оно мне надо вообще? Я бы предпочла порой вместо просмотра порнофильма просто поболтала с Дэном по душам, сидя на диванчике и укрывшись одним пледом на двоих. Нет же, наступаю на горло собственной песне, стараюсь, лишь бы ему было хорошо…
      А он все эти мои жертвы оценить не может…
      Гад!
      Я поглядела в зеркало на стене, оценила свой жалостливый вид и погладила себя по головке. Сразу стало легче.
      С лестницы третьего этажа послышались мерные скачки — любимый, как обычно, игнорировал пару — тройку ступенек, предпочитая слаломный спуск. По установленному ритуалу он заглянул на кухню, где я уже набирала телефон Мультика, и положил передо мной магнитную карту-ключ от моей квартиры.
      Я небрежно швырнула на стол ключи от его коттеджа, после чего сказала в трубку:
      — Мультик, Мультик, этот мерзавец опять меня бросил!
      Мультик подумала и уточнила:
      — Дэн, что ли?
      — А что, есть варианты? — изумилась я. — Конечно он.
      — Вот козел! — припечатала она.
      Я радостно заулыбалась. За что люблю Мульти — так за то, что она единственная мне сочувствует в данной ситуации. Другие менее корректны. Или ржут, или отмахиваются.
      Дело в том, что расстаемся навсегда мы с Дэном примерно раз в неделю.
      Обсуждаемый объект меж тем шнуровал ботинки и решительно не собирался купаться в слезах и валяться у меня в ногах.
      — Ну и чего он натворил на этот раз? — снова подала голос Мульти.
      — У меня клиент должен прийти, а ты же знаешь, как он к этому относится, — пожаловалась я. — Типа он работает, а я так, примус починяю.
      — Да кому его бизнес нужен, — презрительно усмехнулась в трубку подружка. — Ты, если захочешь, больше заработаешь! И вообще — не слишком ли быстро он у тебя оборзел?
      — Мультик, — паническим шепотом сказала я, выглядывая в холл, — Мультик, ты знаешь, а ведь он уходит…
      — Пусть катится колбаской! — отрезала она.
      — Какой колбаской, ты чего? — жалобно простонала я, отключилась и побежала в холл, дабы милостиво даровать подлецу высочайшее прощение.
      И тут в домофон позвонили.
      Негромко матерясь на инглише, чтоб Дэн ничего не понял, я взяла трубку.
      — Магдалина Константиновна, к вам гостья пришла, — сообщил охранник с поста на первом этаже.
      — Впусти, — обреченно махнула я рукой.
      Невовремя, как же невовремя. Но что делать? Раз уж секьюрити обращается со мной прямо при гостье — отказать было бы неслыханной наглостью. Даже и смысла нет выяснять имя визитерши в такой ситуации, верно?
      — Кого-то ждешь? — подозрительно спросил Дэн.
      Я смерила его недоуменным взором и холодно осведомилась:
      — Ты еще тут? Поторопись, дружок, ко мне та-акой парень идет в гости!
      — Правда? — поднял он бровь и решительно уселся на диван.
      Я сложила руки на груди каралькой, встала у косяка и принялась задумчиво насвистывать, не забыв при этом открыть входную дверь.
      Нет, и правда, кого ко мне несет? Я никого не жду, всех подруг я давно отшила.
      Когда в моей жизни появился Дэн, я сразу смекнула, что он — стопроцентный принц на белом коне. Первой и последней из моих подруг его видела Кристя, красавица Кристя, у которой поклонников столько, что она от них прячется. У нее точеная хрупкая фигурка, огромные глаза в пол-лица, которые так любят рисовать японские мультипликаторы, и врожденное умение кокетничать. Сами понимаете, как я смотрюсь на ее фоне. Так вот, однажды я сидела в машине около офиса Дэна и ждала его, ну не терпелось мне его увидеть. Сюрприз хотела сделать.
      И тут смотрю — с тротуара сворачивает ко мне Кристя, здоровается, усаживается на переднее сидение, и щебечет:
      — Ой, Маш, а я из гипермаркета, еле ноги волоку, как хорошо, что тебя встретила — довезешь до дома?
      — Не, у меня дела, — честно призналась я.
      — Ну, коль так, — слегка обиделась она, — то не буду задерживать.
      И только она потянулась к дверце, как замерла и совершенно изумленным голосом воскликнула:
      — Бо-оже, какой парень!
      Я проследила за ее взглядом и обнаружила, что она, не отрываясь, глядит на моего собственного бойфренда. Тот, не подозревая о моем присутствии, легко сбежал с крыльца и направился к своему «бэтмобилю» — так мы называли его серебристый Крайслер немыслимого футуристического дизайна.
      — Бо-оже, какая тачка, — простонала Кристя и я решилась.
      — Знаешь, — мрачно сказала я. — Я тебя и правда довезу.
      И быстренько увезла красотку, пока она не сообразила идти знакомиться с моим парнем. Я не дура и отлично понимаю — мне соперничества с Кристей не выдержать. А если честно — то мне вообще ни с кем из подруг его не выдержать.
      В тот момент, когда я везла Кристю и слушала ее стоны «Ка-акой парень!» я и осознала — с подругами надо завязывать. Счастье свое надо охранять. Я прикинула — из подруг мне неопасна только Мультик. Потому что у нее двое вредных детей, попа полтора метра в обхвате и Лешка, которого она точно не променяет ни на какого распрекрасного Дэна. А вот остальные — увы, будут только рады увести у меня парня, без которого я просто не мыслю жизни.
      Придя к такому выводу, я аккуратненько отдалилась от подруг — друзей. Нет, не рвала я ни с кем, просто дала понять, что мне их визиты в тягость. По телефону перезваниваемся, а в гости ходить и так ко мне охотников не было, ибо я славлюсь тем, что днем сплю, ночами сижу в интернете. Некогда мне, в общем, гостей принимать! Нет, они в курсе о том, что у меня есть некий бойфренд, Корабельников его даже видел. Я не то что Дэна скрываю — я просто разумно опасаюсь за свое благополучие.
      И, тем не менее, кого — то ко мне сегодня занесло…
      Кого бы это?
      Двери лифта с мелодичным звоном раскрылись, и из него вышла девушка сказочной красоты (Кристя умрет от зависти) с огромной дорожной сумкой в руках. Я мгновенно загородила собой дверь, чтобы Дэн это чудо не увидел, и злобно уставилась на красотку — мол, проходи скорее, не видишь — тетя злая, сейчас залает!
      Девушка же застыла около лифта, с каким—то страхом глядя на меня наивными котеночьими глазами. Была она очень юна, почти ребенок, хрупкая, словно тростинка, в синих джинсах и светлом топике.
      — Вам кого? — не вытерпела я.
      — А Потемкины туточки живут? — робко вымолвила она.
      — Туточки, — хмуро ответила я.
      — Маня Потемкина которая? — уточнила девчушка, глядя на меня бесхитростными голубыми глазами, которые и придавали ей сходство с котенком.
      Я скрипнула зубами, и все равно кивнула.
      — Можно ее позвать? — совсем тихо спросила девица.
      — А вы кто такая будете, простите? — я намертво стояла в дверях, загораживая ее от Дэна.
      — Родственница мы ихняя, — молвила та. — Из Гусинки, тети Раи я дочка.
      Я изумленным взглядом посмотрела на нее, совершенно не представляя, что делать, и наконец вспомнила. Еще в феврале мать мне залезла под шкуру с какой — то мелочью, а когда мать вцепится — пообещаешь все на свете, лишь бы она отстала. Так вот, в тот раз я необдуманно поклялась приютить у себя на время учебы в университете Софку, дочь материной сестры. Софку я немного помнила — последний раз я ее видела, когда той было три годика. В то время она была человеком — без проблем крала для меня на огороде клубнику. Таким образом, когда мать на меня насела, я вспомнила ее гостеприимство. Даже выделила какие—то деньги на гуманитарную помощь абитуриентке. Но тогда у меня не было Дэна.
      Сейчас до меня начало доходить. Пять лет с ней под одной крышей, а я так ценю уединенность. А еще у меня есть Дэн. Мой Бог, у меня же есть Дэн!!! Да такой девицей и святой бы увлекся, а насчет того, что Дэн кроме меня никого вокруг не видит — я была совершенно не уверена.
      — Так как, можно Маню увидеть? — прошептала девица с каким-то отчаянием в голосе. Я посмотрела на нее — девчонка была явно замучена долгой дорогой. Ошеломлена моим элитным домом. И она заранее боялась неведомую Маню, которая тут живет.
      — Проходи, — вздохнула я и обернулась к Дэну, собираясь выгнать его недрогнувшей рукой, только бы сократить его контакты с этим ангелочком. К черту! Пусть лучше он на меня всерьез обидится, нежели потом наблюдать его влюбленным в тетираину дочку.
      Однако мерзавец, когда я обернулась, стоял на коленях. Одну руку он приложил к сердцу, во второй он держал вытащенный из вазы букет роз, с которого капала на паркет вода.
      — Магдалина, — просто сказал он. — Прости дурака, а? Я тут подумал и решил, что я не могу с тобой расстаться. Совсем.
      У меня аж руки опустились.
      Дэн, нахально улыбаясь, достал из кармана ключи от своего коттеджа и протянул их мне.
      Что мне оставалось делать?
      Я вздохнула и выдала ему карту от своей квартиры.
      И только он собрался меня хорошенечко, минут на десять, поцеловать, как от двери послышалось шуршание. Сонька явно решила воспользоваться моим приглашением. Я внимательно посмотрела на Дэна. Слава Богу, ничего кроме некоего раздражения у него на лице не появилось при виде моей новоявленной родственницы. Но — черт возьми! — мужчины — они такие притворщики!
      Я вздохнула, решив про себя жестко контролировать их отношения, и повернулась к Соне.
      — А Маня — то где? — у нее так и был трогательный потерявшийся вид.
      — А Мани тут вообще нет, — спокойно пояснила я.
      — Как так? — вскинула она на меня измученные глаза.
      — Терпеть не могу, когда меня так называют, — пояснила я. — Магдалина я.
      — Простите, — прошептала девчонка, заливаясь пурпурной краской.
      — Да не, ты в голову не бери, — посоветовала я. — Разувайся, и пошли устраиваться. Это, кстати — Денис, мой муж. Любимый муж.
      Я намеренно выделила голосом последние два слова. Я предупреждала ее — чего тут было непонятного. Денис приосанился и схватился за Сонькины чемоданы.
      — Давайте, девушка, я вам помогу, — вежливо предложил он.
      — Да не, дядя Денис, что вы, я сама, — путаясь в словах, отнекивалась Сонька.
      Лицо Дэна приняло озадаченное выражение. «Дядя Денис»? Да парню всего — то тридцать лет!
      Девчонка начинала мне нравиться.
      — Пошли, чадо! — ласково улыбнулась я и повела Соньку в ближайшую гостевую комнату на втором этаже.
      Там она села на краешек кровати и тихонько меня заверила:
      — Я, тетя Магдалина, как мышка буду, вы меня и не увидите, и не услышите. По дому все вам сделаю. Я бы вас и не стала стеснять, да деваться некуда — не дают в университете места в общежитии.
      — На кого учишься — то, Сонь? — поинтересовалась я.
      — Я на ФРГФ — Факультет романо-германских языков поступила, — с гордостью ответила Соня. — Переводчиком буду! Правда, все же на платное отделение — бюджетное место дороже стоит.
      — Погоди, — нахмурилась я. — Бюджетное — значит, бесплатное?
      — Бюджетное — значит престижное, ведь только очень умные ученики смогли бы выдержать экзамен, — объяснила мне она. — Поэтому оно и дороже ценится.
      — Погоди, — почесала я в затылке. — Бюджетное — значит бесплатное, для тех, кто смог сдать экзамены. А ты вроде школу с золотой медалью окончила — и что, все равно на бюджетное не прошла?
      — Так говорю же, бюджетное — оно дороже платного, я и рассудила, что зачем деньги зря переводить? — терпеливо повторила мне Сонька.
      «Ничего не понимаю я в этой жизни!», — озадаченно сказал внутренний голос.
      — Я, тетя Магдалина, буду с ранья уходить, и поздно — поздно приходить, — жалобно глядя на меня, продолжала Сонька. — Вы меня и не увидите. Мать скоро кабанчика заколет, сюда привезет, картошка опять же своя, капуста — не объем я вас.
      — Сонька! — страдальчески закатила я глаза. — А ну кончай!!! Ты чего? Какое «объем»?!! Какое «с ранья»? Раз уж навязалась ты на мою голову — то будь спокойна, не брошу. Если, конечно, не накосячишь.
      — Не накосячу! — истово помотала она головой. Потом подумала и добавила: — А это как — «накосячишь»?
      Я выглянула в коридор, убедилась, что Дэна поблизости нет, присела к ней на кровать и пояснила:
      — Сонька, говорю с тобой откровенно. Дэна я люблю без памяти, замечу чего меж вами — вылетишь без выходного пособия.
      В глазах ее плеснулось крайнее изумление, и она, не сдержавшись, воскликнула:
      — Так он же старый!
      Я внимательно посмотрела на нее и спросила:
      — А тебе — то сколько?
      — Восемнадцать на днях стукнуло! — призналась она.
      — Тогда может и правда старый, — задумчиво согласилась я. — Ну ладно, Сонь, я тебя честно предупредила. Если чего замечу — пеняй на себя. Хотя вообще — я девушка добрая, и жить ты у меня будешь как у Христа за пазухой.
      — Не, ничего не заметите! — тут же двусмысленно поклялась она.
      — Смотри, — я поднялась с кровати.
      — Тетя Магдалина, — неуверенно спросила она. — А если он сам ко мне начнет приставать? У нас в деревне девчонок мало было, так я от наших мужиков не знала, куда и спрятаться. Хотя честно — честно я их никак не завлекала. А если и тут так получится?
      «Убийство тогда получится», — злобно подумала я, а вслух ответила:
      — А вот как начнет приставать — сразу ко мне с докладом. Ясно?
      Она покивала головой.
      — В общем, Сонь — вон там за дверью ванная комната, мойся, приводи себя в порядок, мы с Дэном сейчас ненадолго уйдем, вернусь — обед приготовлю. Пока уж бутербродами тебя накормить придется, извини.
      — Я и сама могу все приготовить! — тут же вызвалась Сонька.
      — Да? — с сомнением посмотрела я на нее.
      — Я люблю готовить! — уверила она меня. — И вообще — приятно будет вам помочь, все не нахлебницей у вас буду жить.
      — Ты — не нахлебница, а родственница, — наставительно сказала я.
      — Тогда тем более говорите, где кухня! — улыбнулась она.
      — Из холла одна из дверей ведет на кухню. Вернее, это столовая, кухня дальше, смежная с ней, но думаю, что разберешься.
      — Найду! — кивнула она.

* * *

      Дэн дожевывал на кухне круассан и с интересом читал Men\'s Health.
      — Послушай, — я села напротив него и вздохнула, — как тебе Сонька?
      — Да ничего, вроде, но вот медовый месяц она нам подпортит, — отозвался он. — Впрочем, я уже продумал. Будем снимать номер для новобрачных в отеле несколько раз в неделю. Так даже романтичнее, верно?
      — Верно, — с облегчением улыбнулась я. — Только имей в виду — не дай Боже на Соньку взглянешь с интересом…
      Он отложил в сторону журнал, посмотрел на меня долгим взглядом и, наконец, сказал:
      — Ну ты вообще…
      — Наше дело — предупредить, — пожала я плечами. — Я с тобой честна. И прямо говорю — что не переживу, если ты еще кем — то увлечешься.
      — Ты чего, ревнива? — удивился он.
      Глаза его при этом смеялись.
      — Не то слово, — мрачно ответила я.
      — А почему я этого раньше не замечал? — слегка разочарованно спросил он. — Я уже стал склоняться к мысли, что тебе все равно.
      — Так раньше повода не было!
      — Ну ты и дурочка! — радостно заявил он и полез целоваться.
      — Теть Магдалин… ой!
      Мы резко отпрянули друг от друга и покосились на дверь. Там, вся пунцовая, стояла Сонька и пялилась в пол.
      — Что, София? — слегка кашлянув, спросил Дэн.
      — Да я в ванную пошла, а там ни шампуня, ни мыла, — тихо проговорила она.
      — Сонь, там все в шкафчиках лежит, неужели ты их не заметила? — жалобно сказала я.
      — Заметила, — прошептала она. — Только рыться не стала — чужой ведь дом, еще чего…
      Я аж застонала от такой простоты.
      — Соня!!! Все что в комнате и в ванной — все твое, ясно? И, надеюсь, ты у меня не будешь спрашивать, можно ли включить телевизор или лечь в кровать, ладно?
      — Ладно, — пискнула она и исчезла.
      Мы с Дэном переглянулись.
      — Намечаются непредвиденные трудности, — заметил он. — Может, переселимся в мой коттедж?
      — А Соньку одну тут оставим? — мрачно ответила я. — Не выход. Девчонка еще одна жить не умеет.
      — Тогда, может быть, мать твоя ее к себе возьмет? — осторожно предложил он.
      Я посмотрела на него как на идиота, ей-богу.
      — Ясно, — без слов понял он.
      — Слушай, я вот одного понять не могу — как молодые семьи живут с родителями в одной квартире? — задумчиво произнесла я.
      — Скоро мы нечто подобное выясним, — скрипнул он зубами.
      — Собирайся, чадо, — вздохнула я, вставая. — Пошли погуляем.
      Гулять мы с ним любили.