Глава 6.

Редакционная машина оставалась на месте, так что Мердок сунул аппарат в чемодан с оборудованием в багажнике. Втроем они заняли переднее сиденье-Мердок слева, Бекон посередине. Ливень сменился мелким моросящим дождем, на который никто не обращал внимания.

Первым заговорил Керби.

– Я все думаю, лейтенант. Вам это может показаться странным… насчет Андерса.

– Что-что?

– Примерно через неделю после отъезда Тома он звонил мне из Сан-Франциско. Сказал, что у него есть для меня кое-какие поручения. Работать я буду на него и он со мной рассчитается, когда получит деньги от Олдерсонов. Он хотел, чтобы я занялся Андерсом.

Бекон заинтересованно протянул:

– Ага! Вы имеете в виду-установили за ним наблюдение?

– Нет, не совсем. Брейди хотел, чтобы я прощупал финансовое положение Андерса, его кредитоспособность и так далее. Просил поразнюхать все, что получится.

– Ну и что?

– Андерс по уши в долгах. Все кредиты давно исчерпаны.

– Ну и ну! – покачал головой Бекон. – Проверять-то надо все и всегда, верно?

– Он выплачивает алименты двум женам, – продолжал Керби, – любит шикануть, отдыхает то во Флориде, то на Бермудских островах. Где бы он успел так загореть, хотя настоящего тепла ещё не было?

Керби продолжал говорить, но Мердок уже отключился. Шальные траты Андерса его не удивили, но он и не подозревал, что у того дела в таком плачевном состоянии: фирма«Андерс и Андерс», основанная ещё его дедом, пользовалась всеобщим уважением. Теперь в ней оставались Артур и двое младших партнеров, и с чисто юридических дел они перешли на управление крупными состояниями, среди которых самым главным было состояние Олдерсонов.

Кент знал, что Артур сменил отца, бывшего старинным другом покойного Эдварда Олдерсона. Но о его успехах по части умножения или сокращения капиталов Олдерсонов ничего известно не было. Заодно Артур был управляющим«Олдерсон компани» и душеприказчиком Джона Олдерсона, который погиб в автокатастрофе, не оставив завещания.

– Ладно, – продолжал расспрашивать Бекон. – Вы успели сообщить Брейди, что вам удалось узнать?

– Сегодня утром. Вот я и думаю, не поэтому ли Том договорился с ним о встрече? Это, разумеется, только версия.

– Ага…

Бекон вновь задумался, на этот раз гораздо дольше, потом спросил:

– Вы сказали, Брейди дал вам несколько заданий. Какое еще?

– Прощупать типа по имени Барри Данхем. Это брат жены Джона Олдерсона. В город он приехал пару месяцев назад и остановился в «Сити-отеле».

Мердок мог бы Керби поправить, зная, что Данхем был не родным братом Риты, а только сводным, но он не стал перебивать, вспоминая единственную их встречу. По словам Риты, тот был актером и вернулся из Мексики, чтобы подыскать место в одном из театров.

– Данхем? – переспросил Бекон, видно было, что он роется в памяти, пытаясь припомнить такого. – Ну и что в нем особенного?

– Ничего.

– Деньги у него есть?

– Во всяком случае, их хватает, чтобы утро проводить в постели, а весь день-на треке. Вечерами он болтается где придется, всегда немного навеселе, иногда ввязывается в драки, но по большей части торчит в клубе«Севиль». Там у него приятельница-хористка.

– Что еще?

– Это все.

– С сестрой видится часто?

– С тех пор, как я взялся за слежку, она пару раз приезжала к нему в отель. И дважды они вместе обедали.

Помявшись, Керби добавил, что за Данхемом следит и ещё кое-кто.

– Кто же?

– Джерри Олдерсон.

Повторив это имя вслух, Бекон с недоумением взглянул на Мердока и сознался:

– Я что-то совсем запутался с этими Олдерсонами. Может быть, вы меня просветите? Кто такая Гарриет?

– Мамаша, – усмехнулся Кент. – Всем заправляет она.

– Это она наняла Брейди?

– Верно. Вдова, мать трех сыновей. Старший-Дональд, он женился четыре года назад на девушке из Вирджинии по имени Глория Старрет. Джордж, средний брат, погиб в автокатастрофе. Он женат был на Рите Карр.

– На сестре Данхема?

– Сводной сестре.

– Так-так!

– Джерри-самый младший сын. Он совладелец рекламного агентства здесь, в городе.

– И вы говорите, он установил слежку за Данхемом? С чего бы вдруг? – Не знаю… Разве что ему приглянулась молодая вдова-я видел, как он наблюдал за отелем, когда она находилась там с Данхемом.

Бекон кивнул Мердоку.

– Давайте начнем с «Сити-отеля». Проверим, где Данхем.

Мердок повиновался и через пару минут затормозил на стоянке перед отелем. Бекон вылез, попросив их подождать. Тем временем подъехали другие две машины.

Мердок не успел выкурить сигарету, как Бекон уже вернулся.

– Нет его, – бросил тот. – Поехали.

Городской дом Олдерсонов стоял в прибрежной части Виконт-стрит. Четырехэтажное здание из камня и кирпича,, не слишком пышное, но достаточно внушительное.

Подъезжая к дому, Кент заметил, что какая-то машина свернула к крыльцу по единственной подъездной дорожке, а увидев Джерри Олдерсона, вылезавшего из машины, обратил внимание лейтенанта. Движение на улице было односторонним, поэтому Андерс и Кио оставили машины на противоположной стороне и заторопились через дорогу. Бекон велел Кио оставаться в машине, связаться с комиссариатом и сообщить, где они находятся. Потом кивнул Андерсу.

Дом первоначально был задуман с высоким массивным крыльцом, ступени которого доходили до второго этажа. После перестройки цоколь превратился в первый этаж, куда вела дверь в небольшой нише сбоку.

Открыл им Гендерсон-старик в альпаковой куртке, у которого на бровях растительности оставалось куда больше, чем на голове. Трудно было определить его возраст, но несмотря на сутулость, он остался крепким и сильным, вопреки удивительно вкрадчивому голосу.

Андерс повел их за собой, пока они не очутились в просторном холле, где оставили Гендерсону пальто и шляпы. Справа на стене выделялась ниша подъемника, совсем недавно сооруженного для Гарриет Олдерсон. Слева начиналась широкая, устланная ковром лестница. Когда Гендерсон доложил, что их ждут, Андерс повел их в гостиную на втором этаже по длинному коридору, окнами выходившему на реку.

Семейство Олдерсонов ожидало их в гробовом молчании в противоположном конце комнаты. Гарриет в соответствии с положением и авторитетом сидела в глубоком кресле в центре полукруга. Дональд с Глорией устроились на диване слева. Джерри и Рита-в двух мягких креслах справа. Рядом с Гарриет кресло оставалось пустым, и когда Андерс закончил церемонию представления, ему царственным взмахом руки предложили занять это место.

Мердоку и Керби пришлось искать себе места самим. Бекон остался стоять. Речь свою он начал с благодарности за согласие оказать содействие. Кент тем временем разглядывал всех поочередно, начиная с Гарриет, совершенно прямо сидевшей в кресле, поставив рядом трость и укутав пледом ноги.

Эта миниатюрная женщина шестидесяти с небольшим лет, совершенно седая, с тонкими плотно сжатыми губами и породистым носом с горбинкой, всем своим видом выказывала неудовольствие. В прежние годы она была видной фигурой в местном обществе, слыла смелой наездницей, участвовала даже в стипль-чезах. Кончилось это увлечение печально: как-то лошадь отказалась взять барьер и сбросила всадницу на препятствие.

У Гарриет оказалось сломано ребро и раздроблено колено. Потом последовал артрит и в результате передвигаться она стала с большим трудом, опираясь на трость; но поскольку женщиной она была весьма упорной и волевой, внешне умудрялась не поддаваться ни болезням, ни хандре, ни даже времени.

Кент перевел взгляд на Дональда Олдерсона. Тому уже перевалило за сорок. Высокий, худощавый мужчина аскетического вида с вечно хмурой физиономией, казалось, весь был погружен в заботы по управлению семейным состоянием. Зато в качестве компенсации у его рыжей и зеленоглазой молодой жены Глории была не только приятная для глаза пухленькая фигура, но и развеселый нрав.

Переведя взгляд на белокурую Риту, Кент вспомнил их сегодняшний разговор. И, наконец, взглянул на Джерри-буйного молодого человека, слывшего в семье«черной овцой».

При этом он невольно вспомнил своего покойного друга Джорджа-самого приятного из братьев-и подумал, как его теперь не хватает. Они вместе учились ещё в колледже, потом он был у Джорджа на свадьбе и через него познакомился со всем семейством.

Лишь усилием воли кент сумел вернуться в действительность и не думать ни о Джордже, ни о Томе Брейди.

– Я была весьма опечалена, услышав эту новость о мистере Брейди, – начала Гарриет, – но никак не могу понять, почему вы решили, что мы можем вам чем-то помочь.

– Он работал на вас, миссис Олдерсон, – очень спокойно ответил Бекон. – Мне сказали, что он занимался вашими делами около месяца, разъезжая по всей стране. Знай мы, что вы ему поручили-это может навести на след. Чем он занимался? Что он или вы старались доказать?

Старуха взглянула на Андерса.

– Я обязана отвечать, Артур?

– Нет, конечно.

Она довольно кивнула, словно знала заранее, каким будет ответ.

– Это личное дело, лейтенант, семейное, если хотите. Можете называть его моей прихотью. Ничего такого, что могло бы заинтересовать полицию, иначе я туда бы и обратилась.

Лицо Бекона чуть напряглось, но голос не дрогнул.

– По моим сведениям, поиски Брейди оказались успешными. Мистеру Мердоку он даже говорил о какой-то премии.

– При определенных обстоятельствах так могло быть.

– Вы его отчет видели?

– Нет.

– Он сегодня с вами связывался?

– Да, звонил. Обещал представить полный отчет завтра,, пояснив, что хочет систематизировать все документы… Я не совсем поняла, что он имел в виду.

– Убийца забрал все, миссис Олдерсон, мы не нашли никаких документов. Ни документов, ни заключения, которое приготовил Том Брейди. Ни фотокопий. Мы считаем, что убит он был из-за результатов той работы, которую проделал по вашему поручению. Если это так, можно сделать предположение, что замешан один из присутствующих.

– Что за ерунда! – возмутилась Гарриет. – Если вы хотите сказать, что один из нас виновен в…

– Я сказал-замешан, а не виновен.

– Не выкручивайтесь, лейтенант.

Окрик заставил щеки Бекона чуть порозоветь, но не сбил его. Он попробовал зайти с другой стороны:

– Вы весь вечер были дома, миссис Олдерсон? – Весь день, лейтенант.

– Значит, и ужинали вы здесь? С кем?

Суровые черные глаза смотрели все столь же твердо, но уголки рта дрогнули в чуть заметной улыбке.

– Вас интересуют наши алиби, так это называется? Мне это не слишком нравится.

– Мне тоже, – сказал Бекон. Голос его теперь стал гораздо резче. – Может быть, лучше начать сначала? Нынче вечером был убит человек, друг мой и мистера Мердока тоже. Но если бы даже он им не был, моя обязанность-найти убийцу. И мы сделаем это, миссис Олдерсон, будете вы помогать нам или нет.

Он перевел взгляд на Андерса, сохраняя тот же непримиримый тон.

– Может быть, вы объясните этим людям, что идет расследование убийства? Похоже, они этого ещё не поняли.

– Мне не нравится такое недоверие, Артур! – заявила миссис Олдерсон. – Это оскорбительно…

Но прежде чем смутившийся Андерс успел открыть рот, Бекон продолжал:

– Ладно, миссис Олдерсон. Можете поступать как вам угодно. Все вы находитесь под следствием, все до единого, и до тех пор, пока подозрение не будет полностью снятоили наоборот. Как хотите, мы можем начать сейчас, или вызвать утром к прокурору для официальной дачи показаний. Отвечать или не отвечать будете ему. Я приехал только потому, что решил-так лучше для вас.

Величественным жестом женщина велела ему замолчать, но судя по её следующим словам, лейтенант добился своего.

– От подробностей прошу меня избавить. Продолжим деловой разговор. Сегодня вечером я ужинала с Дональдом и Ритой.

– Благодарю вас, мадам.

Бекон вернулся к Дональду Олдерсону.

Взглянув на того повнимательнее, Кент подумал, как удивительно сочетаются его нудный голос, строгий темный костюм, очки в тонкой металлической оправе, бесцветные, заметно поредевшие волосы, лоб с залысинами и такой же крючковатый нос, как у матери.

– Значит, вы были в «Олдерсон эквипмент компани»? – спросил Бекон. – В Сомервиле? Когда это было?

– Я уехал оттуда около восьми, вернулся домой минут за пятнадцать до вашего появления.

Сделав какие-то пометки, Бекон повернулся к Рите. Та покосилась на Мердока, и он сразу вспомнил испуганный взгляд её синих глаз и слова Керби про сводного брата. Если не считать, что изредка она поглядывала на Джерри Олдерсона, в остальном её внимание полностью было приковано к лейтенанту. Лицо стало необычайно бледным и решительным, подбородок вызывающе вздернулся, когда она заявила, что ушла из дому в половине девятого.

– Вышла погулять… подышать свежим воздухом.

– Под дождем?

– Тогда не было дождя, я попала под него на обратном пути.

– Вы ходили куда-то в конкретное место?

– Нет, просто прошлась по Бикон-стрит и обратно.

– Сколько это заняло времени?

– Ну… – она замялась, покосилась на свекровь и пробормотала: – Минут сороксорок пять, пожалуй.

Кивнув, Бекон снова что-то записал.

– А что скажете вы, миссис Олдерсон? – обратился он к глории. – Вы ужинали не дома?

Кенту показалось, что та держится очень неуверенно. На ней был темно-зеленый приталенный костюм с розовой прозрачной блузкой, не слишком подходивший для выхода в свет. Ярко-красные губы, резко выделявшиеся на побледневшей коже, слегка дрогнули, когда она выдавила:

– В «Ритце».

– Одна?

Та снова отвела в сторону свои зеленые глаза, как будто боясь взглянуть на Бекона.

– Да.

И тут же, словно приняв какое-то решение, выпрямилась и торопливо добавила:

– Если хотите знать правду, лейтенант, у меня было очень плохое настроение. У нас с мужем произошел… ну, скажем, спор, вот я и решила поужинать в одиночестве.

Кент внимательно посмотрел на Бекона, ему стало интересно, поверит ли тот её неубедительному объяснению. Но лейтенант, отвернувшись, уже расспрашивал Джерри Олдерсона. Джерри казался не столь взволнован, как остальные. Предельно избалованный красивый парень, кудрявый и охотно улыбавшийся, пользовался популярностью. И хотя он редко появлялся в обществе без очередной девушки, в тридцать лет все ещё оставался холостяком и весьма завидным женихом с любой точки зрения. Но какому бы нажиму он в этом качестве не подвергался, у него на все готов был любезный, но твердый ответ, которому правда никто не верил…

Он утверждал, что если женится без согласия матери, та лишит его наследства, а до сих пор ни одна из приятельниц Джерри ей не понравилась.

Подумав об этом, Кент вновь взглянул на Риту, потому что заметил, какие взгляды бросает на неё Джерри. Каждый раз, когда их взгляды встречались, Джерри чуть заметно улыбался, словно между ними существовало тайное, но полное взаимопонимание, не имеющее ничего общего с происходящим. Так смотрят друг на друга влюбленные… Мердок прислушался, что говорит Джерри лейтенанту.

Он сообщил, что работал в офисе до шести, потом пошел в ресторан со своими клиентами.

– Они ушли в восемь тридцать, я вернулся в офис ещё на полчаса, впрочем, поручиться за время не могу. Знаю точно, что в 9. 15 я пил виски в баре клуба«Севиль».

Бекон поблагодарил, потом тем же тоном добавил:

– Остался только мистер Андерс… Если вы не возражаете…

Андерс, видимо, к вопросам был готов. Он обстоятельно изложил, чем занимался с самого утра, сохраняя на лице выражение иронической покорности. Работал он до семи часов, то есть пока не отправился ужинать.

– Где именно?

Не выказывая ни тени смущения, Андерс покачал головой.

– В данный момент мы опустим эту подробность.

– Как вам будет угодно, – Бекон прищурился. – Один? Или это тоже опустим?

– Пока-да.

– Где вы были в половине девятого?

– Ездил в Бруклин на деловую встречу.

– Она состоялась?

– Нет, поэтому я вернулся в контору. Потом вспомнил, что мы договорились встретиться с Брейди.

Продолжая улыбаться, он поднялся, неторопливо обвел комнату взглядом, чтобы быть уверенным, что никого не пропустил, и поклонился Гарриет.

– Уверен, лейтенант оценит нашу помощь, тем более, ничего страшного не произошло. Не так ли?

Все молчали. Френк Керби, который вообще рта не раскрыл, посмотрел на Мердока и пожал плечами. Они молча покинули гостиную следом за Беконом. Когда вышли на площадку, внизу раздался телефонный звонок. В холле их встретил Гендерсон, протягивая лейтенанту трубку.

– Из комиссариата, если не ошибаюсь, сэр, – сказал он.

Бекон взял трубку.

– Да?.. Да… Ясно… Мы сейчас едем.

Мердок перекинул плащ через руку, Керби тоже. Бекон надел свой и поправил шляпу. Они вышли на улицу. Дождь уже перестал.

– Едем к мисс Фишер, – сообщил Бекон.

– К Салли Фишер? – удивился Кент, почувствовав тревогу. – С ней что-то случилось?

– На неё накинулись двое на входе в дом. Выхватили сумочку и удрали. Может, это просто ограбление. Но мы все же съездим к ней.

Глава 7.

Пока Бекон давал указания сержанту Кио, Кент бросил плащ, чтоб не мешал, на спинку заднего сиденья и сел за руль. Все заняли свои места, Керби захлопнул дверцу и Мердок вырулил на дорогу, следя в зеркальце, как Кио занимает место позади них. Дважды свернув налево, они выехали на Блистоун, и через пять минут вновь оказались перед«Сити-отелем».

На этот раз лейтенант позволил Мердоку и Керби себя сопровождать, они втроем вошли в вестибюль и направились к стойке. На полпути Мердок заметил Барри Данхема, который в уголке читал газету, поэтому догнал лейтенанта и схватил его за рукав.

– Там Данхем…

– Отлично. Познакомьте нас.

Видимо, Данхем их заметил, а узнав Мердока, отложил газету и с улыбкой спросил:

– Привет, Кент! Вы ко мне?

– Мы собрались спросить о вас дежурного, но я случайно вас заметил. Познакомьтесь, – лейтенант Бекон, Френк Керби.

Произнеся «привет«все трое даже не сделали попытки подать друг другу руки. Данхем же, взглянув на лейтенанта, спросил:

– Городская полиция?

– Отдел убийств.

– Ну, это не по моей части… Чем могу служить?

– Я хочу задать вам несколько вопросов.

– Приступайте.

– Будьте добры рассказать, как вы провели сегодня вечер.

– Начиная?..

– Часов с пяти.

– День я провел на треке, приехал часов в шесть, пропустил пару стаканчиков, принял душ, отдохнул. До девяти вечера я оттуда не выходил.

– Дождь шел?

Данхем задумчиво надул губы. Он был хорошо сложенным крупным мужчиной, правда рыхловатым с виду, с темными, слишком длинными на вкус Мердока волосами и тонкими усиками. Маленькие светло-голубые глаза плохо сочетались с черными бровями и смуглой кожей. Вообще-то он был хорош собой, несмотря на грубоватые черты лица и маленький рот. Но Кент всегда считал, что доверять ему не следует-Данхем относился к тому типу людей, которые умеют весьма убедительно врать, а в случае опасности готовы на все.

Сейчас же, задумчиво склонив голову, тот ответил:

– Дождь как раз начинался.

– Что было дальше?

– Поехал в«Севиль«ужинать… А в чем дело, лейтенант? Кого убили?

Услышав ответ Бекона, Данхем тут же заявил, что никогда о таком не слышал. Бекон пояснил, что Брейди работал на Олдерсонов и они только что оттуда. Потом внезапно спросил:

– У вас какие-нибудь документы есть?

Данхем сразу ощерился, как рассерженный пес.

– А больше вам ничего не нужно? – зло бросил он. – Я ответил на ваши вопросы про сегодняшний вечер. Можете проверять, не устроит-приходите ещё раз.

Бекон голоса не повысил, но вот тон его изменился. Кент, следивший за ним, восхитился, как лейтенант спросил:

– У вас плащ с собой, Данхем?

– Да, вот он, – тот ткнул пальцем в плащ на спинке соседнего стула.

– Надевайте и поехали в комиссариат.

– С какой стати?

– Обвинение в бродяжничестве и отсутствии документов будет в самый раз. Не тяните.

Данхем отпрянул назад. Он сник на глазах, прежней наглости как не бывало. Попытавшись развязно улыбнуться, опустил глаза и достал бумажник.

– Документы конечно есть! Стоит ли шум поднимать? Вот, прошу.

– Доставайте сами.

Из бумажника Данхем извлек водительские права и что-то вроде визитной карточки. Бекон внимательно их просмотрел и вернул владельцу.

– Говорят, вы актер? – спросил он. – Работаете?

– Пока нет, но у меня есть контракт на лето.

– Вы брат Риты Олдерсон?

– Сводный.

– Она вам помогает?

– Я получаю пособие… тысячу долларов в неделю.

– И давно вы у нас в городе? – Бекон не обратил внимания на издевательский тон.

– Месяца два.

– С Олдерсонами знакомы?

Как-то раз обедал у них, – Данхем снова беззаботно ухмыльнулся. – Кажется, я старухе не понравился… видно, недостаточно почтительно кланялся.

– Ладно, – сказал Бекон, – никуда не уезжайте. Завтра мы вас можем вызвать для дачи показаний.

Развернувшись и кивнув Мердоку, он зашагал к выходу, – идеальная выправка, плечи расправлены, шляпа точно по центру.

Салли Фишер жила в старом особняке неподалеку от Хименгуэй-стрит. Как и многие его соседи, дом давно был перестроен и поделен на квартиры, но высокое крыльцо уцелело, как и парадный вход.

На крыльце их встретил детектив, присланный осмотреть квартиру Тома Брейди. Результатов, судя по всему, это не дало.

– Ни оружия, ни отчетов, ни бумаг, – доложил детектив. – В камине только зола. Я взял у управляющего ключ, на случай если вы надумаете заглянуть туда сами.

– Ладно, – Бекон отпустил детектива.

Войдя в дом, они стали подниматься по лестнице. Проходя мимо знакомой квартиры на втором этаже, где так часто ему приходилось бывать и где столько часов они с Томом Брейди вели за кружкой пива нескончаемые беседы обо всем на свете, Кент почувствовал, как сжалось у него сердце и комок подступил к горлу. Лишь когда они взобрались на последний этаж и Салли Фишер открыла дверь, ему удалось взять себя в руки и прогнать горькие воспоминания.

Салли села на стоявшую против двери кушетку. У миниатюрной, но приятно пухленькой девушки с глазами газели и коротко стриженными каштановыми волосами был чуть вздернутый носик и ротик с пухлыми губками, часто раздвигавшимися в ослепительной улыбке. Но именно поэтому Мердок был потрясен её видом: покрасневшие от слез опухшие веки и дрожащие губы на смертельно бледном лице. Тяжело вздохнув, он подошел к кушетке, сел рядом и похлопал девушку по руке.

– Все в порядке?

– Да я не из-за себя, – потерянно всхлипнула она, – а из-за мистера Брейди.

Тут Кент ничем утешить её не мог.

– Но почему? – всхлипнула она, так и не сумев сдержать слезы. – Как рука поднялась? Он был такой чудный, такой добрый, такой…

Договорить она не смогла.

Мердок держал её за руку, лицо его пылало, глаза гневно сверкали, он с трудом заставлял себя вслушиваться в слова полицейского, рапортовавшего Бекону.

Тот не имел никакого отношения к расследованию убийства. Сюда его прислали из ближайшего полицейского участка после звонка Салли в полицию. Из рапорта следовало, что после ужина с приятельницей Салли пошла в кино. Домой вернулась примерно в половине десятого. Когда вошла в вестибюль, двое мужчин6предварительно осведомившись, она ли Салли Фишер, схватили её, при попытке сопротивляться оглушили ударом по голове, вырвали сумку и скрылись. Она сознания не потеряла, сумела кое-как подняться к себе наверх. Дверь в квартиру была взломана. Тут она позвонила в полицию, и уже потом обнаружила, что в комнатах все перерыто.

Бекон, оставшийся на пороге со шляпой в руке, заговорил неожиданно мягко:

– Понимаю, как вам нелегко, мисс Фишер. Мне известно, как вы относились к тому Брейди. Все мы испытываем сейчас одинаковые чувства. Но нам нужна ваша помощь. Пожалуйста, повторите нам все то, что вы рассказали детективу. – И, когда она подняла голову и утерла слезы, добавил: – Умница.

Никто её не прерывал, и только после того, как рассказано было все, Кент спросил, не пропало ли что из квартиры.

– Как ни странно, ничего.

– У вас в сумочке было что-нибудь, кроме обычных мелочей?

– Ничего. Даже денег и тех немного.

Бекон задумался, а мердок задал вопрос, казавшийся ему очень важным.

– Том вам сегодня днем не звонил? Не просил приехать к нам в фотостудию и забрать конверт на его имя?

– Нет, – глаза её удивленно раскрылись, – не звонил.

– Вы его отчеты печатали? – спросил Бекон.

– Да, по вечерам, но их было немного.

– Вам известно было, что он вернулся из поездки?

– Да, вечером он ко мне заходил.

– Нет. Я поняла6что вы имеете в виду, но обычно я постепенно приводила их в порядок к его возвращению, так что у меня ничего не было.

– Так, – протянул Бекон с явным облегчением. – Расскажите мне, о чем там шла речь.

– Вряд ли я смогу…

– Вы же их читали, когда печатали?

– Конечно, но понимаете, если вы привыкли работать на машинке, то делаете все автоматически, даже думая о другом. Потом было тут ещё одно…

– Что именно? – Бекон явно был недоволен.

– Когда он впервые попросил меня помочь ему с отчетом, то предупредил, что его работа-дело конфиденциальное, как у адвокатов и врачей. Потому-то я и старалась не читать содержание. Как-то раз-другой заглянула-там была такая скука, только время и место, где какой-то человек находился. А когда ты его не знаешь, в этом нет ничего интересного.

Кент и Бекон ей поверили, потому что оба хорошо знали Тома Брейди с его предельной порядочностью и чувством долга. Только на таких условиях он и мог отдавать материал машинистке.

– Ладно, – продолжал Бекон, – ну и где-же донесения?

– Вчера вечером он все забрал. Черновиков не оставлял никогда, говорил, что их обязательно нужно уничтожать, чтобы не водить людей в заблуждение.

Бекон потер челюсть, по лицу его мелькнуло выражение полнейшего отчаяния. Потом он вздохнул, покачал головой и спросил:

– Вы нам хотите помочь?

– Да, хочу!

– Тогда подумайте хорошенько об этих отчетах. Пусть даже не о выводах, о деталях: имена, названия мест, частные заметки Брейди. Не задумывайтесь, пустяк это или что-то важное-пусть даже бессмыслица. Запишите абсолютно все, что вспомните. Договорились?

Она нахмурилась, но кивнула.

– Обязательно.

– Черный ход у вас есть?

Бекон велел было патрульному проверить дверь, но тот заверил, что уже это сделал и все в порядке.

– Когда мы уйдем, запритесь на цепочку, – сказал девушке лейтенант. – Вряд ли вас сегодня потревожат. Если все в порядке, мы откланяемся.

– Да, конечно.

Она встала.

– Не волнуйтесь за меня. Обещаю, я постараюсь вспомнить.

Когда все трое вышли на площадку, лейтенант остановился и подождал, пока Салли не заперла все замки.

На крыльце Бекон спросил Мердока, куда тот поедет. Кент сказал – в редакцию. Тогда Бекон отправился с Керби, Мердок же сел в служебную машину, сразу связался с редакцией и сообщил, что новостей по делу Брейди нет, а машину он сейчас пригонит.

Когда около полуночи Кент появился в редакции, в кабинете Ваймана горел яркий свет. Стукнув для приличия разок в дверь, он просунул внутрь голову.

– Заходите, – Вайман вынул сигару изо рта. – Садитесь.

Мердок с благодарностью принял приглашение – усталость давала о себе знать. Откинувшись в кресле, он вытянул ноги, посмотрел на свои грязные, промокшие ботинки и решил непременно вычистить их утром. Потом спросил:

– Что слышно насчет Вольта Керри?

– Говорят, все обойдется. Повреждений мозга нет, но когда его можно будет допросить-неизвестно.

Подождав ответа, которого не последовало, Вайман стал терпеливо ждать, понимая, что раз Мердок зашел к нему в кабинет, значит должен сообщить что-то важное.

Вместо этого он услышал просьбу, и простую, и поразительную одновременно. Не повышая голоса, Мердок заявил: