§ 4. Формирование и развитие технологий социальной работы в историческом аспекте

Процесс социальной работы в России во многом являлся цикличным, периодически возникали и активизировались различные виды благотворительности (милостыня, общественное призрение, другие организованные формы социальной защиты). В оказании помощи населению, испытывающему различные социальные невзгоды, в разные исторические эпохи активное участие принимали люди, которым были присущи сострадательность, способность к сопереживанию, стремление разделить горе другого, бескорыстие.

Социальные технологии, применяемые в практике социальной работы, представляют собой зафиксированные знания и навыки, выраженные, хранимые и передаваемые в вербальной или письменной форме, благодаря чему их можно передавать от поколения к поколению, от одного социума к другому. Однако практика показывает, что во многом социальная работа профессионалов основана, по существу, на методе «проб и ошибок», интуиции, упорстве, выдержке, готовности понять проблемы индивида, пойти на определенное самопожертвование. Это прекрасно, но сегодня этого недостаточно.

Социальному работнику необходимо учитывать, что изменение природных ритмов может стать причиной замедления трудовых процессов, эффективности деятельности человека, несмотря на последующую его адаптацию к новому ритму жизни. Суточные ритмы, смена дня и ночи, температурные изменения, изменения влажности и т. д. во многом определяют способы существования человека на Земле. Значительную роль для человека играют социальные датчики времени – соблюдение режима труда и отдыха и т. д. В современном цивилизованном мире люди больше не живут в нормальном социальном ритме на фоне относительно неизменного, стабильного цикла естественной природы. Сейчас, по мнению ряда ученых, возможности теории цикла как метода научного познания безграничны. Почти каждая проблема в любой науке может быть решена на основе данной теории. Эвристические возможности этой методологии реализуются в геологии, математике, биологии, педагогике, экономике, физике, химии, медицине, а значит, возможно ее применение и в социальной работе.

Вопросы периодизации исторического процесса в той или иной стране являются одной из главных составляющих методологии истории. Они также напрямую связаны с выяснением прогрессивного или регрессивного характера развития исторического процесса.

Кроме того, необходимо уточнить и выявить взаимосвязи социальных технологий и системы социальной работы, защиты населения в контексте исторического развития, где теория цикличности является основой объяснения исторического процесса как целеустремленного и прогнозируемого социального ритма.

В настоящее время в истории изучения социальной работы выделяются два периода: первый (большой) – когда знания об истории социальной работы развивались в недрах истории, философии, психологии, педагогики, т. е. в системе гуманитарных знаний; второй – когда технология социальной работы пытается развиваться как самостоятельная наука (процесс институциализации). Первый период, по мнению ряда исследователей, охватывает огромный временной отрезок – с древнейших времен развития России до 1991 г., второй – с 1991 г. по настоящее время.

Выделение этих двух периодов не требует специальных обоснований, так как их временные параметры очевидны. Но поскольку каждый из них имеет различные временные рамки, то необходима более точная периодизация, созвучная современному научному уровню. Сегодня периодизацию технологии социальной работы можно проводить по чисто формальным признакам: хронологическому – история социальной работы XVII в., XVIII в. и т. п. (столетние циклы); пространственно-территориальному – история социальной работы в Москве, история социальной работы в Сибири; можно рассматривать периодизацию социальной работы в контексте мирового развития, теорий общественно-экономических формаций или учитывая роль производства средств жизнедеятельности в истории общества, т. е. с позиций технико-технологического подхода как парадигмы социального прогресса, цивилизационных концепций; в контексте духовного развития общества, идеологии, культуры.

На наш взгляд, имеющиеся подходы к периодизации истории представляют существенный методологический интерес в разрешении целого ряда конкретно-исторических и теоретических проблем отечественной истории ХХ! в. для ученых и преподавателей общественных наук. Однако необходимы новые подходы к периодизации, которые могут помочь в разработке структуры учебников и учебных пособий по социальной работе, лекционных и семинарских курсов, обобщающих монографий по истории технологии социальной работы и российской истории в целом.

Методология цикличности в познании исторических процессов в области технологии социальной работы позволяет исследователю учитывать следующие факторы: во-первых, развитие естественно-природных циклов, астрономические природные явления (фазы, волны, ритмы, движения солнца, планет, времен года, суток, экологические явления и т. д.); во-вторых, цикличность социальных и материальных процессов, ритмы развития социальных систем, институтов, социальных групп, общества в целом; в-третьих, человеческий фактор, ведь человек является носителем естественных (биологических, биохимических, физических и др.) и социальных циклов и испытывает их влияние.

История технологии социальной работы характеризуется, на наш взгляд, аритмичностью, т. е. ее временные, пространственные параметры имеют различные фазы развития, которые не всегда корреспондируются с формационными, цивилизационными, культурологическими, парадигмальными и другими теориями.

Исходя из концепции циклов, их видов важно выделить среднесрочные циклы (8—25 лет), связанные со сменой периодов активной деятельности поколений людей, обновлением поколений машин, переменами в политическом строе, формированием и развитием международных союзов и т. п. Например, длительность циклов солнечной активности составляет в среднем около 11 лет; критические точки в биологическом и психическом развитии человека отстоят друг от друга в среднем на 12 лет («критические» возрасты, которые характеризуются заметными сдвигами в биологическом и психическом состоянии человека). Многие события в истории указывают на наличие ритмов, близких к 12-летним (например, в истории России – это переломные 1881, 1894, 1905, 1917, 1929, 1941, 1953, 1964, 1977, 1989 гг.; в истории США – это переломные 1933, 1945, 1957, 1968, 1980, 1992 гг. и т. п.) Наконец, цикл восточного календаря, в котором, возможно, отражены реальные циклы интенсивности космического излучения, также равен 12 годам.

С другой стороны, средняя продолжительность каждого полного цикла эволюции международного рынка является кратной 24 годам. Данная величина близка к среднему времени активной жизни одного поколения (в истории она принимается равной 25 годам); 24-летние циклы также близки по продолжительности к циклам, описывающим экономическое развитие (около 20 лет). Существуют некоторые другие ритмы, близкие к 12 и 24 годам.

Долгосрочные (от 25 лет до нескольких столетий) циклы в истории каждой страны имеют свои особенности и свою длительность, определяя специфический ритм исторического развития, в котором можно выделить несколько этапов (фаз) – зарождение, распространение, зрелость, дряхление, упадок, каждый из которых завершается переходным периодом.

Можно говорить и о приблизительно 80-летнем цикле российской общественной жизни. Именно столько времени понадобилось, например, России, чтобы в 1905 г. повторить неудачный опыт восстания декабристов 1825 г., а затем в 1985 г. затеять «перестройку». Да и экономический цикл развития страны в ХХ в. от событий 1917 г. до событий 1999 г. оказался равен немного меньше 80 годам. В подобных циклах, по нашему мнению, находит выражение закономерный кризисный характер социально-политической эволюции всех стран, включая Россию.

Кроме того, в Центре темпоральных проблем, анализа и прогнозов на основе исследования тысячелетней истории России с помощью компьютерного моделирования удалось вычислить 144-летний цикл, который, в свою очередь, делится на четыре 36-летних подцикла, а каждый подцикл состоит из трех 12-летних периодов. Сегодня, по мнению ученых, действует 144-летний цикл, который начался в 1881 г. и закончится в 2025 г.

В каждом 36-летнем подцикле возникало глобальное вооруженное противостояние, не обходившееся без активного участия России: в первом подцикле (1881–1917) передел мира между крупнейшими державами привел к Первой мировой войне; второй подцикл ознаменовался Второй мировой войной, и снова Россия была одним из главных ее участников; в третьем подцикле (1953–1989) противостояние двух систем – социализма и капитализма – достигло таких масштабов, что можно говорить о третьей мировой войне (правда, на сей раз «холодной»). Наконец, в четвертом подцикле (1989–2025) мы становимся свидетелями коренных изменений в мире, связанных с распадом Советского Союза и мировой системы социализма.

Существуют также сверхдолгосрочные циклы, которые могут продолжаться несколько столетий: тысячелетние, выражающие наиболее длительные периоды в развитии общества (например, исторические суперциклы, жизненные циклы этносов Л.Н. Гумилева, О. Тоффлера, А. Тойнби, В. Яковца); циклы, измеряемые миллионами и миллиардами лет и относящиеся к природным процессам (космические, геологические).

В своей книге «Древняя Русь и Великая степь» Л.Н. Гумилев изучил цикл развития этноса от зарождения до гибели, исчисляемый примерно 1,5 тысячи лет, – вот тот исторический срок, который в конечном счете был отпущен Древнему Риму и Византии, западно-европейской цивилизации и цивилизации русской; все эти этносы конечны, у каждого из них есть время рождения, молодости, созревания, старения, гибели. Но наиболее подробно эта концепция разработана известным американским футурологом О. Тоффлером, который выделил в истории человечества три волны. Первая началась 8–9 тыс. лет назад с неолитической революции, которая породила сельскохозяйственную цивилизацию. Вторая волна – индустриальная цивилизация – возникла с промышленной революции: 300 лет назад произошел эволюционный взрыв, ударные волны от которого обошли всю землю, разрушая древние общества и порождая совершенно новые цивилизации; таким образом была осуществлена промышленная революция. С конца ХХ в. начинается третья волна – многое в этой возникающей цивилизации противоречит традиционной индустриальной цивилизации.

Подведем итоги сказанному. Историю человечества можно образно представить как жгут взаимопереплетающихся спиралей. Наиболее крупные витки общеисторической спирали представлены суперциклами. Их пока всего два, начинается третий; казалось бы, такое малое число наблюдений затрудняет вывод о закономерности столь крупных цикличных колебаний исторического прогресса.

Конец ХХ в. характеризовался вступлением общества в переходный период к новому суперциклу, первой ступенью которого становится постиндустриальная цивилизация. Будет ли это периодом расцвета человеческого общества, коллективной мудрости, которая позволит использовать могущество разума и его материального воплощения для гармоничного развития человечества и формирования позитивного варианта ноосферы, или начнется длительный период, охватывающий несколько (все более коротких по времени) цивилизаций, выражающих фазу дряхления жизненного цикла человеческого общества, – покажет будущее.

В истории России можно выделить различные исторические циклы социальной защиты (работы) населения – от периодов ее подъема и упадка до признания ее необходимости и возвеличения. Эти циклические колебания неразрывно связаны с технологическими, экономическими и социально-политическими циклами, вместе с ними формировали общий ритм российской истории и, по сути, являлись критерием прогресса социального общества, отношения к человеку, эффективности управления государством.

На формирование системы социальной защиты, форм и методов социальной работы в России оказали влияние три основных фактора:

? языческая природа восточно-славянских племен (национальный генотип);

? воспитание народа в православных традициях (культурный архетип);

? уникальные климатические условия проживания, которые требовали культивирования у индивида определенных качеств. И.А. Ильин (1883–1954) в своей работе «О православии и католичестве» писал, что русский национальный акт сложился под влиянием четырех великих факторов: природы (континентальность, равнина, климат, почва), славянской души, особливой веры и исторического развития (государственность, войны, территориальные размеры, многонациональность, хозяйство, образование, техника, культура).

Географический фактор играет значительную роль как в процессе освоения этносом окружающей среды (когда формируются отношения с природой, складываются определенные типы хозяйственной жизни, образуются те или иные традиции и нормы поведения, регулирующие отношения людей), так и впоследствии, когда в культуре формируется национальный уровень и закладываются особенности менталитета нации. Отечественные мыслители XIX в. (Н. Бердяев, П. Милюков, С. Соловьев) отмечают значимость географических условий, в которых жили восточные славяне, образовавшие впоследствии такой этнос, как русский народ.

В первую очередь это безграничные пространства, относительная однородность ландшафта, множество равнин, малое количество естественных природных преград. Вероятно, во многом это определило вольный характер наших предков, нелюбовь к ограничениям, стремление к некоторой однородности. В истории этот процесс стандартизации обусловил стремление к равенству, что проявлялось в крестьянских войнах, в действиях церковных реформаторов, царей, революционеров.

Но безграничность пространств при отсутствии или слабости коммуникаций (при частых угрозах извне) объясняла задачу создания и укрепления сильного централизованного государства. Цель – защита от внешних врагов, наведение и поддержание порядка внутри, сбор налогов. Осознание необходимости сильного государства прочно входило в сознание русского народа. Следствие – противоречивый характер русских, в котором соединяются любовь и стремление к воле с рабским подчинением государству, от которого ждут решения хозяйственных проблем за счет освоения новых ресурсов (экстенсивный путь развития хозяйства). Возможно, благодаря этому русским свойственны расточительность, инерция, привычка к традиции.

Другой особенностью России являются резкие колебания климата на ее территории в отличие от Европы, мягкий климат которой создает предпосылки для сельскохозяйственной деятельности в течение всего года, что формирует привычку к систематическому труду.

Огромные пространства создавали предпосылки для колонизации, продолжавшейся веками. Освоение новых земель в суровых условиях было невозможно без образования и сплочения коллектива. Постоянная необходимость коллективного выживания в экстремальных условиях определила приоритет коллективных ценностей в ущерб индивидуальным. Кроме того, характер общинного землевладения дополнительно стимулировал коллективизм (ориентацию на потребности коллектива и подавление личного начала).

Следствием весьма сложных природно-климатических условий России (53 % территории – вечная мерзлота), диктовавших необходимость громадных трудовых затрат на сельскохозяйственные работы, было появление у русского народа не только необычайного трудолюбия и проворности как важнейших черт характера и психологии, но и противоположных качеств (понуждаемых барином) – безразличного отношения к своему хозяйству, к удручающей перспективе собственной жизни и жизни членов своей семьи.

В целом русский народ даже при наличии жестоких условий существования, даже приходя в состояние «совершенного изнеможения», находил в себе силы и мужество поднимать хозяйство и бороться за лучшую долю. У подавляющей массы населения всегда были живучи традиции коллективизма и взаимопомощи, хотя одновременно у каждого крестьянина никогда не исчезала и естественная тяга к ведению личного хозяйства. В психологии российских крестьян во все времена идея принадлежности земли Богу, а стало быть обществу в целом, была ведущей, основной.

Важнейшей особенностью сельского хозяйства на большей территории Российского государства всегда был необычайно короткий для земледельческих обществ рабочий сезон. Он длится с половины апреля до половины сентября, в то время как в Западной Европе сельскохозяйственные работы не проводились лишь в течение декабря и января. Столь серьезное различие производственных условий и, следовательно, возможностей удовлетворения человеческих потребностей оказало решающее влияние на психологическое, социальное, культурное развитие Запада и Востока Европы. В пределах Восточно-Европейской равнины необычайная кратковременность цикла земледельческих работ русских крестьян усугублялась преобладанием малоплодородных почв. Однако индивидуальное крестьянское хозяйство не могло достигнуть необходимого уровня концентрации трудовых усилий в объективно существующие сроки сельскохозяйственных работ. Так называемые «ритмы климата» в виде относительного потепления или, наоборот, похолодания не могли существенно влиять на сложившиеся в течение веков сроки тех или иных работ – они всегда были необычайно краткими.

Отсюда необходимость для российского крестьянина высоких рабочих темпов, крайнего напряжения сил, удлинения рабочего дня, использования детского труда и труда стариков. Крайняя слабость индивидуального хозяйства в этих условиях была компенсирована громадной ролью крестьянской общины на протяжении почти всей истории русской государственности.

Итак, учитывая условность любой периодизации и принимая во внимание недостаточную разработанность этой проблемы, следует рассматривать предлагаемую далее периодизацию истории технологии социальной работы лишь как один из возможных вариантов.

На наш взгляд, в периодизации истории технологии социальной работы необходимо учитывать следующие аспекты: во-первых, уровень развития технологических систем, орудий производства, технологии производства продукции; во-вторых, уровень социальных технологий, где выделяются политические технологии, которые можно представить в виде функционирования определенных государственных и общественных институтов, а также системы социальной защиты; в-третьих, уровень развития самого индивида в системе общественного сознания, т. е. его способности, нормы, стандарты, коммуникация, рефлексии и т. д. Именно цикл истории социальной защиты в контексте всеобщей истории России фактически является эталоном, индикатором полезности и необходимости государства и существования человека. Циклический процесс является эталоном социального времени и выявляет закономерности социальных явлений, позволяет придать человеческой деятельности упорядоченность и предсказуемость, рассмотреть более предметно историческое развитие социальной практики в обществе, в частности социальную работу.

По мнению ряда ученых, для России характерен некий закон «300-летнего парадокса», или «кольца 300-летия», который позволяет не только транслировать исторические «минусы» и «плюсы», но и рассматривать социальное развитие в виде закономерных циклов, спиралей и т. п. Длина исторической окружности определяется в 300 лет, но, конечно, жесткие временные рамки не могут существовать. Речь идет об общих тенденциях развития технологии социальной работы в России.

В настоящее время с учетом развития материальных и социальных технологий и в соответствии с законом «300-летнего парадокса» можно выделить следующие 300-летние циклы истории технологии социальной работы в России.

I цикл (IX–XI вв.) – ЗАРОЖДЕНИЕ технологии социальной работы.

Данный исторический этап характеризуется естественной и архаичной технологией социальной помощи на началах родовой и общинной взаимопомощи.

Формируется и оформляется будущая система, еще слабая, не играющая заметной роли в развитии социальной работы, но уже содержащая зачатки будущих стандартов, канонов.

Этап становления нового цикла начинается в условиях доминирования предшествующего технологического уклада; по мнению В.М. Розина, ретроспективно о технологии и технологических революциях можно говорить чуть ли не с периода неолита.

Социальные технологии первично основывались на семейно-родовых отношениях, община брала на себя ответственность за поддержку тех, кто входил в ее состав. Механизм социальной поддержки был прост: люди делились друг с другом, чем могли, чтобы выжить.

Однако по мере расширения пространства социальных связей человека, за счет разделения труда (от разделения труда на основе биологических особенностей к разделению труда на основе социального положения) происходит ослабление семейно-родовой доминанты, начинает формироваться новый тип социальной поддержки. Существенно расширяются границы технологии социальной помощи, увеличивается число ее потенциальных клиентов, родственная общность уступает место территориальной и корпоративной (профессиональной, этнической, религиозной и т. д.) общности. Люди уже готовы оказать поддержку нуждающимся «всем миром» – всей общиной или корпоративной группой.

Технология социальной работы в России, как и во многих странах, зародилась еще в языческие времена; тогда она была в основном примитивной, носила нерегулярный характер и имела цель – накормить, одеть сирых и убогих. Нищенство в Древней Руси не считалось позорным делом и объяснялось объективными причинами – недостаточно высоким уровнем развития общества и промышленных технологий, преобладанием ручного труда.

В Х в. возник институт нищелюбия, который отождествлялся с человеколюбием. Главной христианской заповедью стала любовь к ближнему: как писал В.О. Ключевский, любовь к ближнему полагали прежде всего в подвиге сострадания к страждущему, ее первым требованием признавали милостыню.

Важной основой развития социальных технологий являлась церковно-монастырская благотворительность. Следуя христианскому учению любви к ближнему, православная церковь играла ведущую роль в благотворительной деятельности. В соответствии с религиозными нравственными нормами русские князья считали духовенство главным попечителем страждущих. В целях упорядочения благотворительности в 996 г. князь Владимир Святой издал Устав, согласно которому социальное призрение отдавалось под покровительство церкви.

Потребность в помощи, поддержке имеет генетическую основу: уже с рождения ребенка его родители предпринимают усилия, чтобы он нормально развивался, уделяют особое внимание уходу за ним. В дальнейшем потребность в защите остается как процесс нормального взаимодействия людей, который может строиться на общественных или профессиональных началах. Потребность в помощи зародилась в первобытной культуре и в той или иной мере удовлетворялась на всех ступенях цивилизации, была присуща всем верованиям и религиям, находила отражение в господствовавших мировоззрениях и идеологиях.

Выдающийся русский ученый и революционер П.А. Кропоткин обосновал «основной закон социального развития», названный им «законом общественной солидарности» (взаимной помощи). Закон этот трактовался как своего рода выработанная в ходе эволюции человеческого общества генетическая программа, подчиненная решению задач выживания, развития и процветания людей, объединенных в различного рода общности (группы, ассоциации, организации).

Как бы ни относились современные исследователи к данному закону, бесспорным остается вывод о том, что без определенных форм взаимной поддержки и согласованности люди не могли бы наладить общественное производство, любые виды деятельности и общения. Стало быть, и социальный прогресс был бы попросту невозможен. По утверждению П. Кропоткина, склонность людей ко взаимной помощи имеет такое отдаленное происхождение и она так переплетена со всею прошлою эволюцией человеческого рода, что люди сохранили ее вплоть до настоящего времени, несмотря на все превратности истории.

II цикл (XII–XV вв.) – СТАНОВЛЕНИЕ технологии социальной работы.

Данный этап характеризуется формированием технологической среды, которое связано с ростом городов, развитием ремесел, земледелия, а также консолидацией народа в борьбе с внешними военными угрозами. Повышается роль церкви как духовного и организационного центра россиян.

Произошло всемерное утверждение христианства на Руси, сеть церквей и монастырей стала более широкой и влиятельной. По данным некоторых источников, в XI в. только в Киеве насчитывалось несколько десятков церквей. На рубеже XI–XII вв. в Киеве действовало 15, а в Новгороде – 20 монастырей. В конце XII в. на Руси насчитывалось 70 монастырей. В этот и в более поздний периоды церкви и монастыри являлись основным очагом призрения нуждающихся.

Институт церкви превращается в особый институт социальной защиты, основанный не только на новой государственной идеологии, но и на христианских канонах милосердия. Функции церкви, по сути, были всеобъемлющими – от воспомоществования до лечения, от судопроизводства, развития экономического уклада и управления до социального и семейного воспитания.

Княжеская власть и духовенство практиковали такие формы благотворительности, как кормление нищих и убогих, учреждение монастырских больниц, открытие сиротских училищ, выкуп пленных, выделение средств на строительство жилья после сильных пожаров в городах, обучение ремеслам детей малосостоятельных родителей, раздача милостыни и др.

В Древней Руси накануне татаро-монгольского нашествия насчитывалось большое количество крупных, средних и малых городов. По утверждению М.Н. Тихомирова, в 1Х в. на Руси было не менее 25 городов, в начале ХШ в. – 224, а к 30-м гг. ХШ в. – не менее 300 городов.

В связи с увеличением числа городов и их бурным развитием возникает новая общественная сила Древней Руси – горожане. Городское население, не связанное или слабо связанное с местными племенными традициями, стало мощной движущей силой в создании и распространении материальных и духовных технологий на всей территории России, в нивелировании племенного разнообразия, в интеграции восточно-славянской этноязыковой общности, в создании новых направлений в системе социальной помощи и ее технологий.

В сложнейших климатических и географических условиях славянская раса смогла сформировать основу своего цивилизованного развития в виде нескольких сотен уникальных русских городов, позволивших ей в конце концов освободиться от татаро-монгольского ига, заложить фундамент развития социальных технологий. Именно города стали центром охраны русских земель, а также обусловили стабильное аграрное развитие России на протяжении нескольких веков.

III цикл (XV–XVII вв.) – РАЗВИТИЕ технологии социальной работы.

Этот период характеризуется дальнейшим усилением церковных видов и форм социальной помощи. Появляются первые элементы государственной системы помощи нуждающимся людям.

Ограниченность и избирательность общинно-корпоративного типа социальной поддержки противоречили государственному принципу равенства подданных перед царем или законом, поэтому государство стремилось ввести собственную (централизованную) систему регламентации социальной поддержки.