Предатор/виджиланте/бэкспейс

Автор: Леонид Левкович-Маслюк

Санджай Гоел (Sanjay Goel) – директор по исследованиям Центра информационной криминалистики штата Нью-Йорк (NYS Center for Information Forensics and Assurance), профессор университета SUNY (State University of New-York). Вырос и учился в Индии, защищал диссертацию в Штатах, где с тех пор живет и работает – распространенный биографический паттерн среди индийских техноинтеллектуалов. У него спокойный внимательный взгляд йога, но стрижка – как у морского пехотинца.

Санджай занимается информатическими исследованиями самого широкого профиля: прикладной математикой сетей, их вирусологией и зомбологией (у него есть цикл работ по ботнетам, сетям "зомбированных машин" [Об этой все более грозной напасти недавно писал Родион Насакин ("КТ" #685)]). Санджай ищет в экологии и иммунологии параллели с жизнью сетевой фауны, он применяет очень непростые инструменты анализа – например, вычисление "колмогоровской сложности", – да еще и немедленно переносит идеи в область оценки рисков инвестирования.

Ну а боевая стрижка объясняется долгосрочным исследовательским сотрудничеством с департаментом полиции штата Нью-Йорк. Один из проектов – технологии поиска и картирования сетевых следов второго по упоминаемости в медиа (после "международного террориста") злейшего врага человечества – "сексуального хищника, угрожающего детям" (child sexual predator), для краткости назовем его просто «предатор» (не так уж уродливо, если сравнить со многими уже общепринятыми кальками с английского). Совместные разработки университета, полиции и других заинтересованных организаций достигли вполне рабочего уровня. Во всяком случае, доклад Гоела на семинаре завершился показом многочисленных карт городских районов, усеянных разноцветными флажками в виде перевернутой капли – словно булавками, что удерживают добытые энтомологом ценные экземпляры коллекции.

Система, как мы уже писали ("КТ" #686), вызвала большой интерес у наших ИБ-специалистов из МГУ, и сейчас вовсю планируется совместный проект МГУ и SUNY. Но в том варианте ppt’шника, который я в конце концов заполучил, слайдов с булавками уже не было. Оказалось, что на лекции мы видели чуть ли не реальные оперативные сводки полицейского департамента, с фамилиями и адресами настоящих подозреваемых; цвет флажка кодировал степень уверенности властей в необходимости срочно изолировать данного персонажа от менее опасной части общества. Передавать эти данные в открытую печать разработчики, естественно, не стали. Похоже, что и многие технические подробности исчезли вместе с картами и флажками, и это тоже правильно – ибо предатор не дремлет и, узнав эти подробности, может выскользнуть из сетей.

Однако и без всего этого большой интерес представляют две вещи: сам факт появления подобных систем, а также принципы их функционирования и проблемы, ему препятствующие. Отметив факт, перейдем к принципам и проблемам.

"Много данных, но мало информации!"

Этот лозунг часто повторяют по самым разным поводам. В ситуации, о которой идет речь, главное препятствие на пути превращения данных в информацию – их разрозненность. Предположим, в чатах обнаружена подозрительная активность, наводящая на мысль о появлении предатора. Обнаружить ее можно по сигналу программы-монитора, настроенной на определенные параметры контента – или по личным впечатлениям агента-оперативника, мониторящего этот чат или форум, маскируясь под обычного участника. Кстати, в качестве агентов все чаще выступают гражданские добровольцы, работающие на свой страх и риск и лишь в последний момент перед задержанием выслеженного злодея вступающие в контакт с «органами» (см. врезку об очень интересном явлении – сетевом виджилантизме [network vigilantism], касающемся не только антипредаторства, но и антитерроризма). Однако в данной системе такие источники информации, по-видимому, не учитывались. Так или иначе, первая задача – установить, кто может скрываться под ником, вызвавшим подозрения. В отличие от виджиланте (борцов за охрану порядка, так сказать, "по понятиям"), полиция имеет доступ к огромным массивам данных, которыми располагают госорганы. Она может – но лишь при соблюдении корректного юридического протокола! – рассчитывать также на доступ (в рамках так называемых точечных операций) к нужным данным через провайдера или средствами "легального перехвата" (аналога нашего СОРМа – см. врезку в материале "Инструктаж").

Однако на практике наличие этих возможностей и их реализация – совсем не одно и то же. Очень важной частью всей работы по проекту было создание системы C-Map для картирования и анализа данных из баз о криминальной активности. Туда же интегрируются и данные, получаемые от провайдеров В результате возникают упоминавшиеся выше красивые карты (создаваемые при помощи популярной геоинформационной системы [ГИС] MapInfo), где подозреваемые отображены флажками. Географическая составляющая – хотя бы простое наложение карт криминальной активности на карту школьных округов, других административных образований, – как раз обеспечивает превращение данных в "информацию". Потенциальные предаторы А, B, C живут в школьном округе Х, а в чате некто зазывает в гости с какими-то зловещими намерениями девочек и мальчиков именно из школы этого округа – такое сопоставление сразу порождает несколько флажков на карте. Ну а дальше начинается более сложный анализ. Хотя, рискну предположить, и не использующий модели из иммунологии и "колмогоровскую сложность". Но это лишь предположение.

Но даже после того, как выставлены красные флажки и крепкие ребята с прическами, как у Санджая (но не носящие профессорского титула), сделали свое дело – например, «приняли» предатора, – возникает серьезная задача предъявления улик, доказывающих суду, что за предатора не приняли человека, непричастного ни к каким гнусностям. Так вот, вторая часть системы нацелена как раз на решение этой задачи. Более того. Именно эта часть и считается "критическим ингредиентом" в работе с компьютерной преступностью. Надо уметь внятно предъявить доказательства, собранные по следам, которые оставлены не в форме отпечатков пальцев или смятых окурков. Киберкриминалистика имеет дело с маловещественными объектами – следами сетевой активности, битами и байтами в файлах на каких-то удаленных серверах. И извлечь из этих байтов четкие, понятные и убедительные для суда доказательства того, что именно этот человек планировал нечто ужасное и уже сделал такие-то и такие-то шаги для реализации своих планов, совсем не тривиальная задача. Здесь превратить данные в информацию пока не получается, но вряд ли могут быть сомнения в том, что скоро получится. И венцом всей этой деятельности должна быть система, которая не просто позволяет эффективно заниматься киберкриминалистикой, а еще и автоматически демонстрировать имеющиеся улики (например – по-видимому! – доказательно подлинные логи чатов) прямо в зале суда.

Глобализация

Вполне естественно, что если ситуация по каким-то параметрам выходит за пределы школьных округов штата Нью-Йорк, и даже всех Соединенных Штатов, – например, по ходу дела всплывают какие-нибудь серверы на территориях, до которых ребятам со стрижкой под "Морских котиков" добраться не так просто, – то сразу же возникает та самая история с согласованием национальных законодательств, сотрудничеством стран в киберпространстве (а для начала – выработкой хоть какого-то юридического понимания, что же это такое – киберпространство) и тому подобными совсем не инфотехническими проблемами, о которых много говорилось в первой части этой темы номера (см. «КТ» #686). Более того, глобальное единство киберполиций разных стран позволит делать нечто гораздо большее, нежели обкладывать флажками какого-то жалкого предатора. Ключевые слова известны – это и отмывание денег и, разумеется, терроризм, да и много чего еще. Ну а в применении к глобальной ловле предатора текущие задачи, к которым подключается все больше академических учреждений, примерно таковы.

Надо разработать надежную систему автоматического анализа текстов чатов и форумов, которая бы быстро локализовывала подозрительную активность. Она же должна вести и анализ мотивов, намерений, образа действий предполагаемого предатора. Все это должно работать в глобальном масштабе, то есть форумы и чаты и в Китае, и в Индии, и в России, и в Штатах должны быть в достаточной мере прозрачны для такой системы. А для этого нужны глобальные же юридические сдвиги. Важнейший из них – убрать «асимметрию» национальных законодательств. Проще говоря, движение к глобальной экономике потребует введения общих для всех законов. Но как это сделать?

Очень трудно – ведь законы основаны на культурных и социальных нормах разных стран и народов, а эти нормы меняются крайне медленно. Есть ли выход? Есть. Нужно работать над их согласованием, не пытаясь форсировать события. К этому сводится ответ, который дал Санджай Гоел – подчеркнув, что он опирается не только на логику, но и на свой опыт, опыт человека, рожденного и воспитанного на Востоке, живущего и работающего на Западе.

Мудрый ответ, вне всякого сомнения. Тем более что других вариантов пока, слава богу, все равно не видно.

Слово «виджиланте» (vigilante, множ. vigilanti) пока не вошло в русский язык – думаю, что не столько из-за трудной произносимости, сколько потому, что у нас особенно-то и нечего им обозначать. Отряды виджиланте – это группы граждан, самостоятельно поддерживающих правопорядок. Причем исторически такой правопорядок мог не иметь ничего общего ни с правом, ни с порядком – так, на Диком Западе в девятнадцатом веке отряды виджиланте частенько занимались линчеванием негров и были скорее похожи на шайки бандитов. Более поздний, новый виджилантизм связан и с экстремальными формами борьбы против абортов, и с патрулированием жителями станций метро и дворов в криминализованных районах, и с пограничными патрулями, выслеживающими нелегальный трафик людей и товаров.

Кибервиджилантизм, сетевой виджилантизм (network vigilantism) – явление совсем новое и иногда принимающее весьма резкие формы. Вот два примера групп, занятых чем-то в этом роде.

Название первой организации – Perverted justice – сразу и не поймешь как перевести. То ли «извращенное правосудие», то ли «правосудие по отношению к извращенцам». Так или иначе, в действиях PeeJ есть элементы и того и другого. Цель – борьба с педофилией в Сети. По выражению самих активистов, они хотят «отравить колодцы» – создать в популярных чатах знакомств, в социальных сетях такую атмосферу, чтобы – буде вы соберетесь туда, дабы познакомиться даже не с детьми, а просто с очень молодыми женщинами, – на душе у вас было малость неспокойно: а вдруг это западня и меня арестуют, едва я к ней подойду?..

Основной метод работы – провоцирование. Взрослые люди – судя по фотографиям, это чаще всего молодые мужчины и женщины (есть и супружеские пары) лет 25–35 – прочесывают чаты и форумы, представляясь ищущими приключений несовершеннолетними. Когда предполагаемый предатор-педофил клюнет, его заманивают на встречу и там сдают полиции. Участники ни от кого не прячутся, на сайте масса фотографий и другой информации. О деталях технологии, способах взаимодействия с полицией и прочих подробностях каждый сам может прочитать на сайте PeeJ. Одну деталь все же стоит привести здесь: согласно "Вопросам и ответам", 50% участников этой группы в детстве подверглись сексуальным злоупотреблениям (в ответах, правда, акцент на том, что 50% участников этого не испытали). Ну а результативность просто-таки ошеломляет и даже озадачивает: в данный момент на сайте ликуют по поводу двухсотого (!!) осужденного по соответствующей статье в результате работы группы. Чтобы заработать первую сотню осужденных, понадобилось два года и пять месяцев, а вторую сотню сделали всего за семь месяцев. Эта динамика, этот азарт производят впечатление.

Ну, а второй пример бэкспейсом возвращает нас к первой статье темы, в которой упоминался сайт Аарона Вайсбурда Sofir (sofir org) – Society for Internet Research (вот интервью с ним для Fox News: youtube com/watch?v=HIQxCSzm-II). Руководящая техническая идея не нова – чтобы победить сеть, надо быть сетью. Собственно, на этом сайте реализованы и многие другие идеи, о которых говорит Яэль Шахар в «Инструктаже». Во всяком случае, там собрано много материала для их реализации – источников фактической, цифровой информации, аналитических статей, и к счастью, это не тот – самый распространенный, увы, особенно у нас, – вид анализа, который признает лишь один источник: заглядывание в бездны собственного интеллекта. Есть и специальный раздел OSINT, разведка по открытым источникам, о которой недавно писал Берд Киви («КТ #690»). Основной проект sofir – сайт Internet Haganah (haganah org il).

Там – мониторинг новостей о терроризме по всему миру и много другой информации.

В целом задача формулируется так: выслеживать терроризм в Сети. Не только «джихадизм» – терроризм вообще. И это реализуется, хотя «джихадистский» терроризм полностью в центре внимания: в частности, здесь ведутся и обновляются списки сайтов и других ресурсов, работающих под лозунгами "джихада". Но кроме сбора информации – по крайней мере на поверхностный взгляд – никаких свидетельств кибербоевых операций не видно. Впрочем, сбор информации – уже серьезное оружие.

ГОСТИНАЯ: Наша песенка спета?

Автор: Дмитрий Шабанов

Чем дальше, тем больше убеждаюсь, что выработка собственного мнения на основе рациональных аргументов – отживший способ отношений с действительностью. Доводов, требующих рассуждения, нет ни в жизни, ни в телевизоре – они не востребованы.

Создатель лучшего русскоязычного интернет-ресурса по теории эволюции, палеонтолог Александр Марков бьет тревогу. РТР снимает «объективный» фильм про эволюцию, который отразит как точку зрения эволюционистов (не из числа известных своими работами), так и креационистов… Марков не согласен с тем, что если «девочка-пятиклассница имеет мнение, что Дарвин неправ, … хороший тон состоит в том, чтобы подавать этот факт как серьезный вызов биологической науке» [Приводимая А. Марковым цитата из выступления А. Зализняка]. Конечно, с Марковым нельзя не согласиться, но при этом следует признать, что его подход недемократичен. Если большинству сограждан мнение девочки-пятиклассницы понятнее мнения доктора-эволюциониста Маркова, может ли демократическое общество отнестись к ней с меньшим вниманием?

Мы живем в замечательное время: всеобщее образование и демократизация породили псевдограмотное общество. Расскажу-ка я два недавних случая. Рассмотрите их как иллюстрации так называемой "изумрудной скрижали" Гермеса Трисмегиста: "Как наверху, так и внизу, как внизу, так и наверху, и нет малого и великого, а все едино" [(Полу?)мифическая личность (или бог), который считается основателем герметизма – одной из основ европейской магической традиции. Тексты Гермеса принято относить к эпохе Древнего Египта, но, вероятно, в действительности они принадлежат к Средневековью].

Внизу. Принимаю экзамен по экологии у студентки третьего курса (в университете с неплохой репутацией на третьем веке его истории). Холеная девушка демонстрирует сквозь откровенное декольте бархатистую поверхность пышного бюста. По билету она не знает ничего, кроме вопроса о регуляции гидрологического цикла (я объяснил ей, что гидрологический цикл – это круговорот воды в природе). Ничего, кроме того, что в цикле вода структурируется, сказать она не может (привет от "Великой тайны воды" – пропаганды лженауки на деньги российских налогоплательщиков). Обычно на таком этапе я просто прогоняю неучей, а тут решил определить меру ее незнания. Мы кое-как выясняем, что дождь – это выпавшая из облаков вода, которая испарилась над морем. А как она возвращается в море? Не знает. Она просто не понимает, что если из моря изымать больше воды, чем возвращать, оно исчерпается. Для нее эти вещи не связаны; видать, не решала в школе задачи про бассейн и две трубы. Круговорот воды учат в пятом классе на уроках природоведения. Еще снижаю планку. Что пополняет моря? Что в сказках просит сделать герой, которому поручили выпить море? Не отвечает. Смотрю зачетку: хорошие оценки. Как так? "А обычно преподаватели задают понятные вопросы"…

Наверху. Оказался я вместе со своей подругой на выступлении крупного чиновника, определяющего стратегию развития образования и науки на части постсоветского пространства (не России, не волнуйтесь; в России все OK!). Слушатели – в отключке из-за к месту и не к месту употребляемых иностранных слов. Иногда я делаю усилие, чтобы извлечь из трехминутного сложнонакрученного пассажа сухой остаток – какую-то банальную мысль. Наконец, высокий руководитель произносит: "Между этими процессами существует определенный лифт… нет, шифт… ну, в общем, зазор!" Я шепчу соседке на ухо: "дура, не фужер, а фураж!", и мы сползаем с кресел от попыток сдержать смех. Окружающие смотрят с осуждением, слово «люфт» так и не произнесено…

К чему я рассказываю эти истории? У меня страшная догадка: таких – большинство. Они не думают, а имитируют, для них не существуют логические аргументы и рассуждения. Именно они образуют демократическое общество и определяют наше общее будущее, воспроизводя таких же, как они сами. Демократию придумали люди, способные думать. Для думания необходимо самому определять свою точку зрения, не завися от вышестоящих инстанций. Отказ от демократии, под каким бы он ни проводился флагом, закончится необходимостью думать строем. Людям, не приобщенным к роскоши аргумента, демократия не нужна, но они ею пользуются. Вам еще не запретили включать мозги? Пока что вам повезло!

Nature, не последний в мире журнал, в редакционной статье отрицает тезис о создании человека по образу и подобию Божию. Почему понадобилось на этом настаивать? Люди, понимающие, что и наше тело, и наша психика – плоть от плоти всей биосферы, чувствуют, что проигрывают. Редакция журнала приводит аргументы о зависимости нашей психики и нашего разума от наших эмоций, от биологически обусловленной мотивационной сферы. Какая часть американцев или россиян поймет эти аргументы?

Когда демократия только становилась, она распространялась лишь на людей, имеющих собственное мнение (что обеспечивалось жестким имущественным, половым или возрастным цензом). Ныне избирательного (и, косвенно, управлятельного) права может быть лишен лишь клинический душевнобольной, да и то в результате почти невозможной процедуры. Сегодняшняя демократическая процедура – попросту соревнование разных систем промывания мозгов (пропаганды, рекламы, PR, агитации, etc)!

Что делать? Не знаю. Решение, конечно, заключается не в отказе от демократии, а в изменении образования и популяризации науки. Но как осуществить такие изменения, если они должны быть недемократичными, ущемляющими большинство? Хотел бы я знать…

ГОСТы в ассортименте

Автор: Родион Насакин

Уже почти два года Санкт-Петербургский институт развития свободы информации (ИРСИ) пытается в судебном порядке и призывая на помощь общество добиться передачи национальных стандартов в открытый доступ. Пока его попытки не назовешь успешными, ведь, по сути, ситуация так и не изменилась. Найти тот или иной ГОСТ в Интернете – задача, как правило, нетривиальная. Однако в конце мая ИРСИ объявил о начале второго раунда борьбы. Институт намерен, инициируя многочисленные обращения сочувствующих в администрацию президента и прочие инстанции, а также подавая все новые и новые судебные иски, заставить-таки чиновников выложить стандарты в Сеть.

С этой проблемой я впервые столкнулся, будучи студентом и занимаясь вечерами дома курсовым проектом. Как-то раз, забыв в вузе распечатки необходимых для дальнейшей работы госстандартов, описывающих свойства и режим термообработки определенной марки стали, я решил добыть нужные сведения в Сети и с удивлением обнаружил, что их там нет. Зато наткнулся на несколько сайтов, предлагающих приобрести искомое за определенную плату.

Однако есть немало людей, которым идея торговли ГОСТами кажется на редкость неудачной на том простом основании, что речь идет о регламентирующих документах и ограничения на их публикацию в онлайне не более уместны, чем продажа текстов кодексов или федеральных законов. Понятно, что свято тайну госстандартов никто не блюдет и, хорошенько покопавшись в вебе, иногда можно найти искомый текст, но борцов за справедливость возмущает отсутствие централизованной публикации и необходимость легальной покупки (в большинстве случаев речь идет о довольно скромных для юридического лица суммах, но важен сам факт) для использования, например, в производстве.

Подобные сетования в форумах встречались давно, но активные действия против сложившейся практики начались только после того, как за дело взялся ИРСИ, который четко сформулировал, чем плоха нынешняя ситуация с ГОСТами. С точки зрения противников закрытости стандартов, последние являются нормативными документами, устанавливающими обязательные технические требования к качеству и безопасности продукции/услуг. Возможность узнать об этих требованиях – неотъемлемое право потребителя, а потому тексты ГОСТов должны официально публиковаться на сайте Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии (Ростехрегулирования), то есть бывшего Госстандарта.

Это ведомство (www gost ru) занимается разработкой стандартов и ведет федеральный информационный фонд ГОСТов. Юристы ИРСИ представляют сложившуюся ситуацию следующим образом. По закону Ростехрегулирование обязано размещать на своем официальном сайте все госстандарты качества продукции, произведенной и распространяемой на территории РФ. Тем не менее, когда потребитель, который сомневается в качестве какого-либо продукта, обращается в это ведомство, ему, по сути, отказывают и перенаправляют в организацию, занимающуюся продажей ГОСТов.

Отдельно в обращении ИРСИ к общественности отмечается, что этот орган финансируется из федерального бюджета, то есть живет за счет налогоплательщиков. Получается, что при предоставлении платного доступа ведомство заставляет вторично оплачивать свои услуги. Жаль, что Ростехрегулирование отказалось рассказать ИРСИ о размерах выручки от продажи стандартов. По сей день так и не понятно, о каких суммах идет речь и насколько важно для чиновников защитить этот рынок.

Торговля ГОСТами идет через два интернет-магазина – ФГУП «Стандартинформ» и фирмы "Интерстандарт", ссылки на которые расположены на сайте госведомства. Там же можно купить тексты стандартов ISO на языке оригинала. Причем коммерческая сторона дела поставлена довольно коряво, хотя возможно, что сложность процедуры заказа обусловлена спецификой товара. Чтобы заказать ГОСТ, покупатель должен зарегистрироваться, указав название организации, а также точный юридический и почтовый адреса.

В магазине предусмотрена скидка постоянным клиентам. Для этого имеется два режима работы – по абонементу и с разовыми заказами. В первом случае пользователь получает льготную цену, "приоритетное обслуживание" (что это означает на практике – не проверял) и расширенную библиографическую базу данных. Минимальная стоимость абонемента – 590 рублей с НДС за десять документов. От покупателей требуется также согласиться с положением о нераспространении полученной документации. Странно, как госведомство может требовать конфиденциальности в отношении информации, обязательной к опубликованию. Но вот озвученная противниками торговли цифра в 500 рублей за страницу вызывает недоумение. В интернет-магазинах указывается, что цена одной страницы для абонентов составляет 10 рублей без НДС. Для прочих покупателей цена зависит от объема заказа, но все равно получается ненамного дороже.

Оплата производится только путем перечисления средств на сбербанковский счет продавца. «Отгрузка» в виде файлов TIFF или PDF по e-mail (можно заказать и на CD) осуществляется в течение дня после получения денег или факса с копией платежного поручения с банковской отметкой. В правилах интернет-магазина подчеркивается, что распространяемые им нормативные документы имеют официальный статус в соответствии с положением правительства о федеральном фонде технических регламентов и стандартов (от 15 августа 2003 года, №500).