Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Служба приватного сыска (№2) - Травля лисы

ModernLib.Net / Боевики / Константинов Андрей Дмитриевич, Новиков Александр / Травля лисы - Чтение (стр. 7)
Авторы: Константинов Андрей Дмитриевич,
Новиков Александр
Жанр: Боевики
Серия: Служба приватного сыска

 

 


А когда открыл их — увидел на стоянке перед офисом людей. Он лихорадочно сунул руку в сумку. Ребристое тело гранаты легко прощупывалось сквозь ткань футболки, но вытащить фанату сразу не получилось. Она как будто закуталась в кокон и не хотела вылезать. Клюв психанул, сорвал сумку с плеча и достал фанату прямо «в коконе». Сумку бросил на землю. На ремне и поверхности из искусственной кожи осталось множество отпечатков пальцев Алексея Клюева. Он совершенно не думал об этом… Он вообще ни о чем не думал.
***

…За два дня до того, как Петрухин позвонил Клюеву, в кабинет к «инспекторам» зашел Брюнет. Присел на край стола, рассказал анекдот… Поинтересовался: какие проблемы по работе? Петрухин с Купцовым заверили, что никаких. Только вот проклятый «закуток» Пешнев все никак не заделает.

— Дался вам, блин, этот закуток! — сказал Брюнет весело. — Вот проблема — закуток! Да он со своим кустом шиповника облагораживает, можно сказать, наш чудовищный забор… Цветник, можно сказать. Оазис.

— Ну-ну, — ответил Петрухин. — Ты — начальник, я — дурак… Тебе, Виктор, видней. Цветник так цветник.

— Должность «дурак», господин инспектор, в штатном расписании «Магистрали» не предусмотрена, — веско сказал Брюнет, покачивая ногой, обутой в мягкий замшевый мокасин. — И вообще я к вам по другому поводу зашел… Какие планы, мужики, на вечер пятницы?

— А что? — спросил Петрухин.

— Ты, Дмитрий Борисыч, неисправим… на вопрос начальника отвечают конкретно, четко, быстро.

— А я че? Я ниче, — заскромничал Петрухин. — Я так просто.

— У меня планов на вечер пятницы нет, — сказал Купцов.

— У меня тоже, — сказал Петрухин.

— Вот и ладушки, — сказал Брюнет. — Дело вот в чем. Я раз в месяц встречаюсь со своим полканом из ГУВД. Для поддержания контакта… Любит мой Валентин Петрович, когда «контакт» выглядит как встреча, если уж не друзей, то, по крайней мере, старинных приятелей. С душевным разговором под литр водочки.

— А на закуску — конвертик, — ехидно вставил Петрухин.

— До чего же ты нехороший человек, Митька, — вздохнул Купцов. — Все тебе надо непременно опошлить, оболгать. Валентин Петрович — полковник милиции. А уж полковники милиции, как известно, от олигархов конверты не берут. Верно я сказал, Виктор?

— Абсолютно справедливо, — откликнулся Брюнет. — Митька — известное дело — циничен до краю. Готов оклеветать даже самое святое — нашу милицию. Так вот: в эту пятницу у меня с Валентином встреча. Он наши контакты афишировать не хочет, а потому встречаемся всегда в офисе, всегда вечером… Полковник подгребает часикам к девяти, и до полуночи я с ним мучаюсь. А как-то раз пришлось и до утра квасить… тяжко одному-то воевать!

— Так что же ты предлагаешь? — спросил Петрухин, хотя было и так уже ясно, что именно предлагает Брюнет.

— Разделить счастье человеческого общения, господа инспектора. Тем паче, что вам для дела такие контакты весьма полезны.

— Резонно, — сказал Купцов.

— Бухнуть с полканом — святое дело, — подхватил Петрухин.

На следующее утро Дмитрий ошарашил Купцова идеей, как можно использовать встречу Брюнета с полковником. Леонид довольно долго сопротивлялся, даже напомнил, чем закончилась авантюра с задержанием Саши Т. Но Петрухин не отступал, и в конце концов Леонид махнул рукой:

— Ладно, давай попробуем. Сермяга, конечно, в твоей идее есть… а если не выгорит?

— А что мы теряем?

На другой день партнеры легко подписали Клюева на ликвидацию Брюнета.

***

Клюв «вылущил» гранату из тряпки. Швырнул футболку с портретом Че Гевары на землю и вышел из-за куста шиповника. От стоянки его отделяли метров сорок. Клюв сплюнул густую слюну на пыльный асфальт и медленно пошел к стоянке, где возле джипа беседовали о чем-то четыре нетрезвых мужика. Пятый — охранник Брюнета Влад — стоял чуть в стороне.

Напряженной рукой Клюв сжимал тело фанаты и думал, что… впрочем, ничего он не думал. Он просто медленно приближался к группе мужчин возле черного «мерседеса».

***

Первым Клюва заметил Влад. И сразу насторожился. Он еще не видел гранату в правой руке Клюва… Да и вообще — тщедушный Клюв не выглядел человеком, представляющим опасность. Насторожило охранника то, что Клюв появился как будто ниоткуда. Из воздуха. Только что панорама улицы была пустынна… и вдруг появился человек. С точки зрения профессионального телохранителя это не правильно, это странно. А все то, что странно, требует особого внимания и изучения на предмет опасности для охраняемой персоны.

Внешне никакой опасности не было, но интуиция подсказывала другое. Тщедушный мужичок приближался и смотрел при этом на босса и его гостей. Неотрывно смотрел…

Телохранитель двинулся навстречу киллеру. Он чувствовал в себе непривычную неуверенность, и это тоже настораживало.

— А вот еще анекдот, — пьяновато сказал за спиной полковник. — Возвращается один конь из командировки, а дома…

Мужик приближался.

***

Петрухин обернулся и увидел, как подходит Клюв. Клюв шел прямо, давая отмашку правой рукой с зажатой в ней гранатой. Навстречу ему медленно выдвигался Влад. Даже мощная спина телохранителя, обтянутая дорогим пиджаком, совершенно непонятным образом «излучала» растерянность.

— А вот, — сказал Валентин, — еще анекдот…

Петрухин с готовностью хохотнул и повернулся к полковнику.

***

Клюв шел за своим куском счастья. Всего один бросок гранаты, и он обеспечит себя кайфом на два-три месяца, а может, и больше.

Клюв совершенно не думал о том, что «Ф-1» — оборонительная граната, ее осколки летят на двести метров и представляют реальную угрозу для того, кто бросил гранату. Бросать ее необходимо только из укрытия… Клюв шел по гладкому асфальту, укрыться ему было негде. До группы мужчин осталось метров двадцать пять, а навстречу шел амбал в расстегнутом пиджаке и с напряженным лицом.

Клюв остановился, сжал усики чеки и вставил указательный палец в кольцо.

***

Влад остановился. Он увидел гранату в правой руке мужика. Увидел, как резким движением Клюв вырвал чеку и отшвырнул кольцо в сторону. Железка упала на асфальт с негромким металлическим звуком.

— Эй! — сказал Влад. — Эй! Ты что? Клюв оскалил беззубую пасть.

— …он заглядывает в шкаф — никого, — звучал громкий пьяный голос полковника Ершова. — Под кровать — никого, на балкон — никого…

Клюв резко катнул гранату по асфальту. Подпрыгивая, экзотический шестисотграммовый рубчатый «плод» покатился к «мерсу».

— Ты что? — снова заорал охранник. На этот раз громко.

Его голос услышали все: Брюнет, Ершов, Купцов, Петрухин и даже водитель Брюнетова джипа… Граната прокатилась мимо телохранителя. Он стоял столбом, бледный. Граната подкатилась к ногам Брюнета и остановилась.

— Ф-1, — сказал полковник Ершов. — Граната.

— Кранты, — тихо сказал Голубков. Он смотрел на «фрукт» и не двигался с места.

— Вот уж х…, — выкрикнул Петрухин. Он размахнулся и ударил по «феньке» ногой, как футболист бьет по мячу.

— Падай, — закричал Купцов и рухнул на асфальт.

Сверху на него навалился Брюнет. Петрухин резво отпрыгнул за «мере»… Грохнул взрыв.

***

Грохнул взрыв. Спустя секунду ударил пистолетный выстрел. Второй, третий… четвертый.

— Готов, блядь такая, — сказал полковник Ершов.

Петрухин выглянул из-за «мерса» и увидел, что герой-полковник стоит с пистолетом в руке и победно улыбается.

— Сильный ход, — сказал Петрухин. Валентин Петрович улыбнулся и подмигнул Петрухину: знай, мол, наших.

Клюв лежал на спине метрах в двадцати от них. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять: мертв. На поребрике сидел Влад и держался руками за голову. Возле него лежала не взорвавшаяся граната. Влад держался за голову, раскачивался из стороны в сторону и тихо матерился.

— Очень сильный ход, Валентин Петрович, — повторил Петрухин.

Петрухин:

Как на меня Купец посмотрел, я и вспоминать не хочу. И ведь возразить нечего: два дела — два трупа. Оба раза по моей инициативе, так сказать… А что возразишь? Что скажешь? Что я не хотел смерти Саши Т.? Верно, не хотел, и к окну я его не толкал — сам прыгнул. Только это на самом деле не оправдание… Я ведь и в напарника своего, Костю Лущенко, стрелять не собирался. А теперь он живет в темноте и пьет каждый день… Вот ведь как интересно выходит: Костю я не хотел делать инвалидом. Но сделал… Сашу Т. я не хотел убивать. Но убил. Невольно, но убил.

И смерти Слепого Киллера я тоже не хотел. Я хотел только его ареста. Сейчас мертвый Слепой Киллер лежит на асфальте в красной липкой луже.

— Сильный ход, Валентин Петрович, — сказал я полковнику Вале. И… встретился глазами с Купцом… Ну не хотел я! Не хотел! Ну что мне теперь — самому застрелиться?

Но Ленчик мне ничего не сказал. Посмотрел хмуро — и ничего не сказал. Стрельнул у перепуганного водителя «мерса» сигарету и закурил, облокотившись о капот… А ко мне подошел Брюнет.

— Я, — говорит, — ни хера не понял. Что это был за камикадзе? Что это вообще за шоу?

Я пожал плечами. Я ничего не стал объяснять… А что тут объяснишь? Я-то имел в виду совсем другое шоу, с названием «Наркоман-хулиган с УРГ {учебная ручная граната. По форме и весу ничем не отличается от боевой. При использовании имитирует взрыв звуковым и дымовым эффектом}». Свежая тема, не захватанная. Не какой-нибудь вам «Танец с саблями». Но полковник Ершов мой сценарий переписал, и получилось нечто такое, чему и названия не придумать… Я ничего не стал объяснять. Сказал только:

— Надо вызывать милицию. И обговорить в деталях, какие будем давать показания.

Брюнет кивнул.

— А Валентину Петровичу, — добавил Ленька, — нужно бы немножко протрезветь… Большая часть вопросов будет именно к нему.

Но Валентин Петрович оказался человеком классической ментовской закалки — он уже и сам трезвел на глазах. Удали никакой в нем больше не наблюдалось, а пистолет как будто жег руку… как это он попасть-то в Клюева умудрился? Наверное, потому что пьян. Попроси-ка его трезвого такой выстрел повторить… Девять из десяти, что ничего не получится. Аи да товарищ Ершов… стрелок, бля, ворошиловский! А я-то думал, что он только стакан держать умеет. Да еще конвертики получать от Брюнета.

Самым трезвым и спокойным из нас был, конечно, Леня. Он выкурил сигарету, позвонил в РУВД, а потом провел инструктаж:. Основной мыслью инструктажа было: полковник тов. Ершов, отражая нападение неизвестного вооруженного террориста (не больше — не меньше), сделал сперва предупредительный выстрел вверх. Представившись и предупредив террориста о противоправном характере его действий, тов. Ершов В. П. предложил преступнику добровольно сдаться. Однако неизвестный вырвал чеку из гранаты и замахнулся. Тов. Ершов произвел прицельные выстрелы на поражение… всем все ясно?

Всем все было ясно, но дотошный Купец провел дополнительный инструктаж для охранника в офисе, который мог наблюдать происходящее на улице через телекамеры, и еще один — для телохранителя Брюнета. Телохранитель все еще не мог прийти в себя. Интересно, где они таких нервных ребятишек берут?… Впрочем, на самом деле мне это нисколько не интересно.

— Петрович, — обратился я к полковнику тов. Ершову.

— А? — сказал Ершов.

— Ты, Петрович, анекдот до конца не рассказал, — напомнил я.

— Что? Какой анекдот?

— Да про мужика-то, который из командировки раньше срока вернулся, а жена…

Полковник посмотрел на меня как на чумного… вдали показались синие сполохи «мигалки» — коллеги подъезжали.

Вот так и закончилась эта история. Хотя… совсем не так она закончилась.

Приехали опера, следак прокуратурский, криминалисты. Все они усердно старались не замечать, что тов. Ершов несколько нетрезв. Один из экспертов осторожно взял в руки гранату.

— Э-э, — сказал он, — гранатка-то учебно-имитационная. Он, видно, только покуражиться хотел, постращать.

— Вот и постращал, — сказал мрачноватый прокуратурский.

— Как — постращать? — спросил Ершов. — Как — имитационная?

— Да вот так — имитационная, — ответил эксперт. — Вот, товарищ полковник, взгляните — отверстие для выхода пороховых газов… тут вместо штатного запала ставится гильза с дымным порохом. Специально донную часть рубашки сверлят, чтобы вылетало пламя с дымом.

— А он, — спросил Ершов, взглянув на труп, — знал, что граната учебная?

— А это у него надо спросить, — ответил эксперт. — Скорее всего, знал. Но может быть, что и нет. Запросто могли ему учебную гранату вместо боевой втюхать. Дырку в донышке зашпаклевали да покрасили рубашку. Учебные-то крашены в черный цвет и белые полосы — крест накрест… Мог, конечно, и не знать. Вон как она аккуратно перекрашена…

— Я же не знал, что граната учебная, — сказал Ершов.

А следак ответил:

— Никто вас и не упрекает, товарищ полковник. Тут и вблизи-то хрен разберешь — боевая она или учебная. А издаля тем более.

Ершов тяжело вздохнул. Я его отлично понимал.

Нас помурыжили с часок и отпустили. Я подошел к Леньке. Николаич смотрел хмуро, переживал.

— Лень, — сказал я. — Брось… кто ж знал?

— Да ладно, — сказал он, — теперь уже не переделаешь.

— А может — в баню?

— Какая баня, Митька? Ночь на дворе.

— Утром… у меня до сих пор веники в отсеке лежат. Запах настоялся… гу-у-стой, блин, вкусный.

— Вкусный, говоришь? — Ну!

— Тогда, конечно, нужно в баню сходить, — сказал Купец.

— И я, — сказал Брюнет. — И я хочу в баню. Возьмите меня завтра в баню, мужики.

— Мы ж, — говорю, — Альбертыч, в простые бани ходим. Для народа.

— И я, — сказал Брюнет, — хочу в простую баню… возьмите третьим.

А куда денешься? Пришлось взять олигарха.

***

Брюнет в баню приехал без телохранителя. Петрухин по язвительности своей хотел было Голубкова подколоть, но почему-то в последний момент передумал и промолчал… потом начал насвистывать. Купцов тяжело вздохнул, покачал головой.

Брюнет вылез из джипа, подошел к «фердинанду».

— Ну, — сказал он, пожимая инспекторам руки, — где же ваши хваленые веники?

Петрухин откатил в бок дверь грузового отсека, ударил густой запах березовых веников.

— Ух ты, мать честная, — сказал Брюнет и подмигнул изумленной морде вяленого леща.

Лещ Брюнету не ответил.

Баня была все-таки не «для народа». Уровень цен и сервиса свидетельствовал об этом весьма наглядно. Брюнет, однако, этого не понял. Он давно уже жил в мире, который здорово отличался от «фонового уровня». Это был мир комфортный, респектабельный, надежный… вернее, он казался таким, но на самом деле таким не был. В нем не хватало одного важного элемента. Всего одного, но отсутствие этого элемента многое меняло. Элемент называется — безопасность. В так называемых «развитых странах» безопасность стала одним из показателей «качества жизни»… Те, кто сумел хорошо хапнуть в мутной водичке отечественных реформ, попробовали купить эту самую «безопасность» для себя и своих близких. В самом начале поставили стальные двери на свои «хрущевки», купили овчарок и газовые' револьверы китайского производства. Стала ли жизнь новых русских безопаснее?… Ответ известен.

Потом они купили новые квартиры, оборудовали их системами сигнализаций. Обычные глазки в стальных дверях заменили теле-видео-системами, а овчарок — бультерьерами. Потом в подъездах «элитных» домов появилась собственная охрана. А у каждого более-менее видного «бизнесмена» — телохранитель. А еще лучше — не один, а целая бригада.

Очень скоро жизнь показала, что проще построить коммунизм в отдельно взятой стране, чем создать островок безопасности на криминальной территории под странным названием СНГ. Жизнь доказала (и продолжает доказывать), что это невозможно. Что даже целые команды телохранителей, бронированные лимузины и высокие госдолжности не способны обеспечить безопасность…

Вчерашние события продемонстрировали это в очередной раз. Престижно-надежно-комфортабельная жизнь на новорусский манер оказалась мыльным пузырем. Как и охранник Брюнета, который показывал отличные результаты на полигонах, в спортивных залах и тирах… и моментально скис в противостоянии реальном…

Баня была, конечно, не «для народа». Но Брюнет этого не оценил. «Товарищ олигарх» и «господа сыщики» прошли в апартаменты. Брюнет шел последним, нес под мышкой леща. Его водитель, глядя на это, почесал затылок и сказал очень серьезно:

— Дожили, твою мать! Наверху сыщиков и олигарха встретил менеджер (по-старому — просто банщик, шестерка), провел в номер, предложил меню. На Брюнета с лещом под мышкой шестерка посмотрел снисходительно.

В апартаментах было уютно, не жарко, висела на стене картина под названием «Русская баня». На полотне было много пару, больших грудей и толстых ягодиц. На переднем плане торчал самовар… а-ля рюс, короче! Только балалайки не хватало.

— Балалайки не хватает, — сказал Брюнет, обращаясь, кажется, к лещу.

— Что? — спросил банщик-менеджер.

— Работа, говорю, Глазунова? — кивнул Брюнет на полотно.

— Не, студент из училища Рериха малевал… говорят, большой талант.

— Ну, о талантах мы с тобой потом потолкуем, — сказал Брюнет. — А сейчас для облегчения принески-ка вчерашнего пивка холодненького.

…Попили пива и как-то незаметно стало легче. Груз ночного инцидента все-таки давил, еще стояли в ушах сухой стук пистолетных выстрелов и голос полковника Ершова: «Готов, блядь такая!»… И белая ночь… и тусклый блеск стреляных гильз… и мертвое тело Слепого Киллера на пыльном, в луже густой и липкой крови, асфальте.

— Слушай, Борисыч, — сказал, вытирая пивную пену с верхней губы, Брюнет, — а ты чего мне вчера в уши дул? Я чего-то не понял…

— А? — Петрухин сделал вид, что не понимает. — Чего?

— Чего-то ты мне такое гнал перед тем, как мы на улицу вышли… Типа: не удивляйся.

— А? Да я уж и сам не помню, — не глядя на Голубкова, ответил Петрухин.

Купцов поставил бокал с «хольстеном» на столик, сказал спокойно:

— Дмитрий предупреждал вас, Виктор Альбертыч, чтобы вы не паниковали, когда появится придурок с гранатой.

Брюнет медленно поставил свой бокал с пивом.

— Не понял, — сказал он.

Какое— то время трое мужиков, завернутых в простыни, молчали. Из динамиков старенького «филипка» Пугачева исполняла «Мадам Брошкину». Петрухин подумал, что под эту же мелодию он встретился с Брюнетом полтора месяца назад. Под эту же «Брошкину» и разбежимся…

— Я не понял, мужики, — повторил Брюнет. Но по выражению его лица можно было предположить: догадался.

Петрухин закурил и сказал:

— Покушение у офиса, Виктор, организовал я.

— Мы, — поправил его Купцов.

— Ну слава Богу, — неожиданно сказал Брюнет и засмеялся.

Петрухин и Купцов непонимающе переглянулись: а чему он радуется? Голубков отсмеялся, покачал головой и налил себе пива.

— А чему ты радуешься, Виктор? — спросил Петрухин.

— Да как же? Теперь хоть понятно, откуда взялся этот недоделанный бомбист, — ответил Брюнет. — Я сегодня проснулся и вспомнил, что вчера было, — у меня остатки шевелюры дыбом встали. Это ж, думаю, что происходит? Это что опять такое? Только что разобрались с Нокаутом, а тут новая беда… Вчера-то все было по барабану, а сегодня — извините! Кто этот убивец — непонятно. Кого хотел осколочками нафаршировать — неизвестно. Может, меня… может, Петровича. А может, и вас… Тут, знаете ли, господа сыщики, почешешь плешь-то, попьешь валерьяночки.

Брюнет сделал долгий глоток пива. Кадык на небритой шее ходил вверх-вниз. Партнеры сидели молча. Брюнет выпил полулитровый бокал почти до дна.

— Ладно, — сказал он, — теперь хоть ясность какая-то есть… Только не пойму: зачем вам это было надо?

— Попробую объяснить, — сказал Петрухин. — Дело тут вот в чем…

— Погоди, Мить, — перебил Купцов. — Погоди. Мы сделаем по-другому.

Купцов взял свою сумку, вытащил из нее магнитофонную кассету, потом подошел к «филипсу», вставил ее в магнитофон.

— Я расскажу, — шепнул из динамиков незнакомый Брюнету женский голос. — Я все расскажу. Только выслушайте меня… пожалуйста. Мы же не хотели. Мы не думали, что так выйдет… Выслушайте меня. Я все расскажу.

— Кто это? — спросил Брюнет.

— Слушай, и все поймешь сам, — ответил Петрухин.

***

— Лиса — тварь. Вы даже не можете представить себе, какая она тварь. Вы думаете сейчас: вот сидит стерва. Довела Таню до петли, а теперь придумывает себе оправдание… А мне плевать! Мне плевать. Я от слов своих открещусь, и ничего вы не докажете. Никогда и ничего… А Лисы мне не жалко. Она — монстр. Она разрушала все, к чему прикасалась. Ей это нравилось. Она тащилась от возможности сделать гадость. И делала их…

Она стравливала людей, она входила в доверие… о-о, эта она умела. Она была обаятельна и умна и умела этим пользоваться. Она говорила вам, что мы — подружки? Говорила? Так вот — это ложь. Не было у нее подруг. И не могло быть в принципе. Дружба требует взаимности и искренности. Лисе это несвойственно. Совсем. Она просто не понимает, что это такое. Так же, как животное не может понять, что такое стыд, например… Лиса нашла себе работу по душе — агент по недвижимости. Знаете, что ей там нравилось? Дрязги, склоки, разборки между родственничками… разводы, дележки, обиды. Это ее интересовало. О, как это ее интересовало! Это просто притягивало ее, душу грело… если только у Лисы была душа.

Она сказала вам, что мы — подружки… вот мразь. А ведь до поры, до времени и я именно так думала. Я-то, дура, считала, что мы подружки… Я доверяла ей и рассказывала о своих делах… о проблемах. Она слушала внимательно только тогда, когда речь шла о каких-то неприятностях или проблемах. Если все о'кей, все в порядке — ей это неинтересно. Ей это скучно. Я и сама не заметила, как она переделывала меня под себя. Исподволь, потихоньку… И — переделала. Да-да, Лисица сделала меня такой же тварью, как и она сама. Я отдаю себе в этом отчет. Да, да, я отдаю себе отчет. Я научилась заряжаться от чужих несчастий, радоваться, когда у кого-то проблемы… О, Лиса воспитала достойную ученицу… Дайте закурить… мерси… Примерно в то же время я стала посещать гадалку Александру. Вы ее знаете… Та еще тварь. Никакая она не гадалка, но мозги пудрить умеет и крепко доит нескольких богатых дамочек. Знаете — есть категория таких дурочек, у которых денег куры не клюют и от безделья слегка едет крыша… Так вот, у Александры было несколько таких самок, и она их доила. То порчу снимет, то сглаз. То карму откорректирует по седьмому полю Юпитера, то биополе вычистит от тени непроглядной тьмы… Какое-то время и я была на крючке у Александры. Она обещала мне наступление беременности. Я таскала ей деньги и подарки. Почти год я таскала ей деньги. Потом поняла: все это бред.

— Со Светланой вы познакомились у Александры? — спросил Купцов.

— Да, они сестры… Светлана сидит на игле. Давно и прочно. К Александре ходит только за деньгами. А денег ей нужно — море. Там, у Александры, мы и познакомились. Тогда, конечно, я еще не знала, что эта связь мне пригодится…

В общем, мы с Лисой «дружили». Собирались и сплетничали — кто какой грязи наскреб… мерзко, мерзко. Такая была у нас «дружба».

На Новый год я познакомила с Лисой своего мужа. Ах какая же я была дура! Мне ли было не знать, как наша Таня реагирует на мужиков! На всех без исключения мужиков — от тринадцати до семидесяти. Причем ее меньше всего волнует постель. Ей нужно покорить, очаровать и ощутить себя Клеопатрой… сучка драная! И я, дура, познакомила ее с мужем… Ну теперь вам все понятно?… Вот и мне не все. Далеко не все, но… в общем, муж меня бросил. Бросил — и все! Он был не нужен Лисе. Совершенно не нужен. Эта тварь поймала его по привычке. Просто так… понимаете? Просто так! Она поманила его пальчиком, а потом оттолкнула: ах! Что это вы? Что это вы себе придумали? Я порядочная замужняя женщина!

Бот так, господа. Вот так… И я в сорок лет осталась у разбитого корыта. Мы вместе с Лисой погоревали. «Мариша, — сказала она мне, — ты же понимаешь, что я ни при чем. Я не давала ему ни единого повода…» О, я знаю! Я знаю, как она умеет лгать и лить слезы, злорадствуя в душе. Она спросила: «Ты на меня не обижаешься, Мариш?» Нет, сказала л, не обижаюсь. Мы ведь с тобой подруги, верно?… Я уже тогда решила, что сживу Лису со свету. Я еще не знала — как. Но точно знала, что рассчитаюсь.

***

Марина замолчала. Из динамиков доносилось только еле слышное потрескивание. Удивительно, но Брюнет ощутил то напряжение, которое присутствовало на кассете… молчание затягивалось.

— Это все? — осторожно спросил Брюнет.

— Нет, — качнул головой Купцов. — Сейчас продолжит.

***

— Я пошла к Светке… Эта дрянь как-то заняла у меня двести рублей. Деньги небольшие, ее сестрице я за год перетаскала в сто раз больше… Да и не в деньгах дело. Просто мне нужен был человек, который… который…

— Который свободен от некоторых комплексов, — подсказал Купцов.

— Да, именно так… Именно так. Мне нужна была мразь. Законченная и циничная. Светик подходила как нельзя лучше. Я встретилась с ней, объяснила задачу… А ей все равно. Пообещай дать на дозу — и она готова на все. В общем, мы начали звонить Лисе. Первый звонок не произвел на нее особого впечатления. Я знаю. Я всегда находила возможность пообщаться с ней либо в тот же день, либо на следующий. Я наблюдала. Я кайфовала от того, как психовала моя Лисонька. Я мечтала, что доведу ее до сумасшествия. Либо, по крайности, заставлю уехать… Александра, колдунья х…ева, наехала на меня: «Куда ты мою сестру втравила?» — «Молчи, — сказала я ей. — Молчи, блядь астральная. Не тебе толковать о морали и порядочности. Где ребенок, которого ты обещаешь мне год?»

…И она заткнулась. Потом я даже привлекла ее к тому, чтобы попугать Лису. Александра нагадала ей смерть… гроб с червями. А я в это время сидела в соседней комнате и наслаждалась местью. Да, я наслаждалась! Я не стыжусь этого: такой меня сделала Лиса, и теперь я имела возможность расплатиться… я плати/га щедро, и в какой-то момент мне показалось, что я близка к цели. Но эта сучка пошла к своему новому трахалю, и тот нанял ей двух частных детективов… Не вы ли это?

— Нет, не мы, — сказал Петрухин.

— А мне, собственно, теперь все равно. Вы — не вы… какая разница? Главное сделано… Но тогда все показалось худо. Лиса поставила А ОН и засекла номер, с которого мы звонили. Светка, тварь, испугалась, сбила с панталыку: надо, говорит, кончать ее. Ты что, спрашиваю, сдурела? Как ты ее кончать будешь? Шприцем своим грязным заколешь? А она: есть человек. Сделает все в лучшем виде всего за штуку баксов.

— Человека зовут Алексей Клюев? — спросил Петрухин.

— Зовут Алексей… фамилии не знаю. Он хахаль этой наркоши. Да и сам наркот, харя уголовная, снайпер-самоучка.

***

Купцов нажал на клавишу, остановил запись. Брюнет посмотрел на него удивленно.

— Остальное, по-моему, понятно, — сказал Купцов.

— М-м, — сказал Брюнет. Петрухин не сказал ничего.

— Кассету мы оставим вам, Виктор. Вы сможете дослушать ее до конца в другое время. Возможно, вместе с Татьяной.

— Да, — сказал Брюнет, — да… благодарю. Вы сработали, как всегда, профессионально.

— Тут особого профессионализма не надо, — ответил Петрухин. — Дело было раскрыто в тот момент, когда мы получили распечатки звонков… Остальное — дело техники. Брюнет допил пиво, спросил:

— Ну а зачем все-таки устроили шоу с покушением?

— Нужно же было что-то делать с этим снайпером, — сказал Купцов. — Улик против него фактически нет… Но и оставлять на свободе эту мразь не тоже. Мы с Борисычем решили, что покушение на милицейского полковника с учебной гранатой запросто позволит закрыть Клюева по хулиганке на три-четыре года. Мы же не знали, что Валя окажется таким суперменом… Извини, Виктор.

— Он и сам этого не ожидал, — ответил Брюнет.

— И анекдот недорассказал, — вздохнул Петрухин.

Брюнет взял леща, вставил ему в щель рта сигарету. Лещ сразу стал похож на заправского пьяницу.

— Может, в парилку? — спросил олигарх. — Мы сюда зачем пришли, в конце концов?

Мужики дружно встали, двинулись в сауну. И только одинокий лещ остался лежать на столе. Прикурить ему не дали.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7