– Слушаюсь, вожатая.
      Милли, надувшись, направилась к прудику. Она с кислой рожей оглянулась на вожатую и достала из сумочки с фотоаппаратом тюбик зубной пасты, оставшейся от ритуала вызова Пиковой Дамы. Ничего не оставалось делать, как браться за борьбу с кариесом в отдельно взятом рту.
      Пока девочка занималась личной гигиеной, Юля в компании козлика притащила из леса еще листьев устроила ребенку постель, и уложила Милли спать. Когда та отключилась, вожатая, ласково посмотрев на нечаянного спутника, козлика, взяла у девочки зубную пасту и направилась к водоему.
      И тут начались странные вещи. Козел словно встрепенулся и встал на пути у Юли, отчаянно блея. Лягушка, что сидела на плече у вожатой весь поход, злобно квакала, но на ее крики отзывались только здешние жабы.
      – Слушай, козел, как ты смеешь мне указывать, куда ходить, куда не ходить, когда чистить зубы, а когда душ принимать. Может, еще и расписание посещения туалета для меня составишь! Я фараон и делаю то, что мне нравится и когда мне хочется!
      Не выдержав такой тирады, козлик отступил, в потом боднул вожатую в филейную часть, что та свалилась на землю, исцарапав коленки.
      – Никогда не видел таких противных козлов, - разобиделась вожатая. - Почему ты не баран, не понимаю.
      В ответ животное заблеяло, будто пытаясь что-то объяснить, но Юля пихнула его в упитанный белоснежный бок, что козел не устоял на ногах и свалился.
      Пока упрямый поднимался, вожатая успела дойти до речки, смочить водой зубную щетку, вычистить зубы и прополоскать рот. Она потянулась, сняла надоевший ей за день лифчик с синтепоновыми накладками и решила умыться.
      Но только рука коснулась воды, козел снова забодал Тутанхамона-Юлю в мягкое место, и он свалился лицом в воду.
      – Вот козел, - выругался парень, поднимаясь на четвереньки.
      – От козла слышу, - широкая улыбка расползлась по белой морде рогатого, когда он на чистом русском выговорил эти слова.
 
      Милли перевернулась на другой бок и ощупала кончиками пальцев мокрые от росы листья. Поворочавшись, она закуталась в черный гобелен простыни.
      Девочка открыла глаза и посмотрела перед собой: ромашка свешивалась над ее носом, а чуть дальше плескались воды маленького прудика, где она вечером чистила зубы. Вокруг было серо, неуютно, тьма ночи еще не покинула лес, не уступила место золотому солнышку.
      Милли села и протерла глаза кулаками.
      – Юля, - позвала она вожатую.
      Но никто не ответил ей.
      – Мне холодно, Юля!
      Она осмотрелась, но не нашла вожатой.
      – Сбежала? - хмыкнула Милли, поднимаясь.
      На полянке почти не обнаруживалось следов человеческого присутствия: только черные бермуды да одежда девушки.
      – К Юле пришел принц? - догадалась девочка, поднимая промокший за ночь лифчик, из которого под ноги ребенку вывалились две набитых синтепоном подушечки.
      Она не обратила на это внимания, подошла к пруду и умылась. А когда повернулась, то увидела, что рядом с ее лежанкой на боку спят два козлика: белый и черный.
      – А этот рогатый нашел себе подружку! - хмыкнула девочка, пиная под бок обоих животных. - А ну, подъем! Найдите мне Юлю!
      Козлы устало поднялись, дружелюбно 'мее'-кнули ей и направились к пруду, чтобы попить водички.
      – Эй! Вы меня не замечаете?
      Девочка крепко схватила черного за рога и потащила к себе. Козел отчаянно заорал, а потом отбросил ее в сторону.
      – Тьфу на вас! Мне надо Юлю найти!
      И ребенок в одиночку направился в лес, искать, куда пропала вожатая.
      Но молчаливые березы и клены только шелестели листвой в ответ. Никто не разломал сухих веток бурелома, чтобы войти в него. Некому было притоптать подошвами своих тяжелых кроссовок травы. Ровно как и никто не потревожил спящего у самой опушки в малиннике… медведя.
      Девочка, широко разинув рот, боясь закричать, отступила к полянке. Бурый хищник, услышав тихий шорох, повел ухом и приоткрыл левый глаз. Он внимательно изучал пятящегося ребенка в белой рубашке и черной мантии, а потом медленно встал на задние лапы и замахнулся на девочку. 'Он съел Юлю!' - пронеслось в голове у нее, и она, резко развернувшись, бросилась бежать прямо на стоявших на ее пути козлов.
      Те, завидев медведя, тоже дико заблеяли и припустили вслед за Милли.
      – Эй, а вы что за мной бежите? - оглянулась на них девочка.
      Она достала из сумки с фотоаппаратом лягушку и, посмотрев на мигом затормозивших козлов и грозного медведя, начала раскручивать несчастной царевной над головой.
      – То жабу какую-то королевной называют, то козлы назойливые, - тут она бросила лягушку и попала ей между глаз черному козлику, - то сплю я по соседству с превед-медведом! Скажите мне, что это сооооон!
      Ее дикий крик разбудил всех дневных жителей леса, и чаща отозвалась воплями. Медведь презрительно посмотрел на девочку. Он устало зевнул, развернулся и пошел досыпать.
      – Эй, ты чего? - возмутилась Милли. - Ну, ладно, без тебя мне спокойнее.
      И она решила пойти дальше по тропинке, с которой они с Юлей свернули, на ночь глядя. Она прошла мимо синего указателя 'Озеро для реальных козлов', не обратив не него ни малейшего внимания. Девочка бодро зашагала дальше, перекинув через плечо тяжелый сверток, который Юля так боялась потерять. Она любовалась розовым утренним небом, напевая себе под нос: 'И невозможное возможно…' После каждого припева Милли оглядывалась, чтобы посмотреть, не отстали ли от нее назойливые козлы, но ни белый, ни черный с Юлиным колье на шее, ни жаба, что устроилась на спине последнего, не отставали.
      – Слушайте, бесплатное отделение зоопарка, - не глядя на них, начала девочка, - недопокемоны рогатые, чего вы ко мне пристали? Дрыхли там на полянке, а в это время мою любимую Юлю слопал этот кошмарный медведь. Это я, грозная Милагрес Иванова, своим криком прогнала чудовище, а вожатая стала ему ночным обедом!
      Козлики остановились на полпути и начали то ли блеять, то ли по-козлиному хихикать и скалить ровные белые зубы.
      – Странно еще, что медведь вами не закусил, - фыркнула она.
      И тут животные издали злобный клич и, тяжело ступая, развернули наступление на маленькую нахалку.
      – Эй, козлята, вы чего? - не поняла девочка, отступая в сторону раскидистого дуба.
      Но животные не могли говорить по-человечески, они выражали свои мысли поступками, которые очень не нравились Милагрес. Она припустила сломя голову в лес и залезла на кривую березу.
      – Обалдели, что ли, бодаться?
      Козлы, ходили вокруг дерева, на котором сидела девочка, и ме-кали друг другу что-то интересное, наверняка, про нее. Они изредка поглядывали, на обхватившую ствол, словно коала, девочку и не иначе как спорили: скоро ли она свалится.
      Поняв, что та не собирается ни падать, ни спускаться, черный и белый козлики, поджав ноги, уселись напротив дерева и уставились на ребенка.
      – И что это значит? - спросила коала Милли.
      Но животные не отвечали, они терпеливо ждали, а лягушка прыгала вокруг и пила капли росы, стекающие по травинкам.
      Руки девочки затекали, ей было неудобно сидеть, но она терпела, потому что не хотела сдаваться двум противным животным. А когда стало совсем невмоготу, она отодрала две близко к ней растущие веточки и поманила зверушек:
      – Козя-козя-козя-козяяяя!
      Милли вспомнила, как в пять лет она отдыхала в деревне у прабабушки. Тогда она обожала кормить тамошних козлов березовыми листьями, и редкий рогатый отказывался от этого лакомства. Однако сейчас ей попались какие-то неправильные животные. Черный козлик подошел и взял у нее из руки обе ветки и, фыркнув, вернулся на свое место, выплюнув 'деликатес'.
      – Козяяяяяя! - возмутилась Милли. - Это же вкусно!
      И она отодрала еще несколько веточек и поманила зверье лаской. На этот раз подошел беленький, также забрал из руки девочки березовый веничек и хлестанул ее по кисти.
      – Так! Мало того, что я одна в лесу осталась! - возмутилась Милли. - Так ко мне привязалось два совершенно неправильных козла и идиотская лягушка.
      Животные обиделись. Черный подобрал Царевну, посадил ее на спину. Одним словом, зверье решило оставить Милли в лесу в гордом одиночестве.
      – Эй, а вы куда? - тут же заорала она и спрыгнула на землю.
      Она не подумала о том, что ее могут забодать или поранить, она лишь испугалась, что даже странные животные бросят ее на съедение волкам и медведям.
      Когда она выскочила на дорогу, то увидела, как оба рогатых шли в сторону дома доброй бабки нога в ногу, напевая на своем козлином что-то веселое.
      Девочка некоторое время решила не домогаться к подозрительным животным и пошла чуть поодаль, стараясь не попадать в область зрения козликов.
      Долго ли, коротко ли шла она вслед за странными животными, но вдруг она услышала сдавленные крики, а когда выбежала из леса, то очутилась на широченной поляне, в центре которой стояла избушка на больших курьих ногах.
      – Вау, прикольно! - заключила девочка.
      Козлов в округе видно не было. То ли они вошли внутрь дома, то ли решили в последний момент свернуть в лес и миновать странное жилище.
      Но тропинка заканчивалась как раз на полянке, и это могла значить только одно - бабка жила в этом ходячем домике. А еще метрах в десяти от избушки в землю вколотили небольшую белую табличку. На ней было написано 'Баба-Йага'. А в трубу, к которой приделали указатель, воткнули большую палку с черепушкой наверху.
      – Добрая бабка? - удивилась Милли… - Хотя, кто знает, может она рокерша и по всему готичному прётся.
      Еще один человеческий череп смотрел на девочку пустыми глазницами с крыши избушки. Одно не понимала Милли - там, где заканчивалась тропинка, в доме не было входа.
      Догадливая девочка решила обойти вокруг избушки, но как только Милагрес приблизилась к стене, та повернулась к ней другой стороной, где не было ни двери, ни окна. Но девочка не сдавалась, она принялась обходить дом по кругу. Однако, что бы она ни предпринимала, избушка становилась к ней глухой стеной: ни в окно не пробраться, ни в дверь не войти.
      И тогда Милли решила подлезть под полом, но и тут курьи ножки среагировали и повернулись задом к девочке.
      – Тупой домик! - выругалась она. - Отдай моих козлов и жабу!
      Правильно, куда еще могли подеваться животные!
      Но избушка села на землю у самой кромки леса, что не подойти сзади: спереди глухая стена, а по бокам - окна с закрытыми ставнями.
      – Так! - руки в боки возмутилась Милли. - Я в гости пришла, а ты прячешься? А если я кушать хочу?
      – Скажи пароль - пущу, - раздалось из динамика.
      – Ну… ПАРОЛЬ!
      – Unknown password or username, - на чистом английском произнесла избушка. - Access denied.
      – Сами попросили: скажи 'пароль', а потом выпендриваются, - фыркнула девочка, отойдя от домика.
      Она села на противоположный край полянки и решила подождать, когда хозяевам захочется выйти наружу по нужде или еще зачем-то. Но недоброе предчувствие поселилось в ее сердце: что-то неладное с козликами, их надо спасать.
      – Слушай ты, дом на ножках, - Милли снова подошла к странной избушке, - встань-ка задницей к лесу, а ко мне передницей.
      И тут произошло чудо. Медленно, разминая кости в ногах, избушка поднялась и повернулась.
      – Вот, оказывается, какой у них пароль, - многозначительно произнесла Милли, глядя на фасад волшебного архитектурного творения.
      На крыше спереди висело три человеческих черепа и один козлиный, а под ними вдоль всей веранды натянули большую красную растяжку, на которой квадратными белыми буквами, словно на плакате для коммунистического митинга, написали: 'Все мужики - козлы!' А на пороге дома стояла невысокая худая женщина в новомодной одежде: розовом топике с блестками и драных джинсах с заниженной талией. Она покуривала тонкую дамскую сигарету и поправляла кружевную зеленую шляпку. Костюмчик вовсе не шел к ее смуглой морщинистой коже. Из под рюшечек головного убора высовывался длинный нос с большой малиновой бородавкой, а на бедра был повязан грязный, бывший лет двести назад белым, фартук.
      – З… здравствуйте, - поклонилась Милли, то ли со страхом, то ли с недоумением глядя на хозяйку избушки.
      – Девочка, - бабка бросила выкуренную сигарету на землю, - не знаешь пароль - не суйся. А то такую встряску устроила, голова болит!
      – Простите, бабушка.
      – Бабушка? - возмутилась хозяйка, спрыгнув на землю и решительными шагами подойдя к девочке. - Запомни! Я модная женщина элегантного возраста. Мне всего-то навсего восемьсот с хвостиком.
      Челюсть ребенка можно было поднимать с земли.
      – Удивляешься? - улыбнулась старушка. - А ничего странного: зарядка по утрам, вкусная и здоровая пища, козлятинка на ужин…
      Облачко перегара долетело до носа девочки, и она чихнула.
      – Козлятинка? - стиснув зубы, выдавила Милли.
      – Ну да, отличное мясо. Неужели не знала?
      – А…ААААА!
      – Что ты, родненькая? - старушка взяла девочку за плечи, но та увернулась и бросилась прочь.
      Однако, Баба Йага, хозяйка избушки на курьих ножках, успела схватить ее за руку.
      – Понятно, понятно! - протянула она. - Тебя я не съем! Ты же девочка!
      И бабка, взяв ее в охапку, прыгнула на порог избушки и захлопнула за собой дверь.
      Милли подумала, будто она попала в кабинет биологии. Под потолком в сенях, куда затащила ее старушка, висели крохотные венички из разных трав, что девочка видела только на страницах учебника ботаники. Некоторые, особо крупные растения, были прикреплены к стене гвоздями. А в несколько горшочков на полу бабка (а кто ж еще) насыпала красные, фиолетовые и желтые ягоды размером с теннисный мячик. Запахи, что исходили от всех сборов вместе взятых, сковывали легкие и без того в душной комнатушке. А в дальнем углу, у входа в избу, под образами, стоял человеческий скелет. Первый раз в жизни девочка испугалась набора костей. Хотя, когда они с подружками в школе играли в прятки и выбирали в качестве укромного уголка лабораторию кабинета биологии, они даже пытались нарядить пластиковый скелет в куртки, шапки или спортивные костюмы, за что получали выговоры от лаборантки Кати. Этот же скелет был самым что ни на есть взаправдашним. Не нужно было прикасаться к нему, достаточно было слабого огонька в противоположном углу, чтобы разглядеть шершавую желтоватую кость. 'Бабка-людоедка', - молнией пронеслось в голове у Милли.
      Она бы убежала, но гостеприимная хозяйка крепко держала ее за плечи. Девочка, стиснув зубы, оглянулась, но увидела перед собой только морщинистое лицо гламурной старушки.
      – Запуганный современный ребенок! - когда дом на ножках развернулся, отрезая все пути к отступлению, подняла девочку на ноги Баба Йага. - Дитя века прогресса, не читавшее ни одной старой доброй сказки!
      – Какой, нафиг, доброй? - возмутилась Милли. - Бабка пожирает козлов, дома скелет держит, медведь ест невинных девиц, а прекрасную царевну превращают в жабу! 'Мадагаскар' по крайней мере, веселее, а 'Человек-паук' - добрее.
      – О, да ты, девочка, лишена всякого чувства прекрасного, твое тело перекормлено попкорном, а в мозгах - трехмерные мультики, - философски заключила Баба Йага, - добрее и поучительнее народных сказок на свете нет ничего.
      – Ню-ню! - ткнула девочка в сторону подвешенных за ноги вниз головой козлов и лягушки.
      – А мужики - козлы, поэтому их надо проучить! - бабка подошла к черному и щелкнула его между глаз. - Я им табличку поставила 'Озеро для реальных козлов' и не заставляла там зубы чистить с вашей отравой англицкой, Аква-фрешью… Ты меня не слушай, девонька, тебе можно… только пасту смени, не то зубки кариесом изойдут. 'Как же, врет бабка!' - крутилось в голове у Милли. По телевизору с утра до вечера рассказывают о кислотно-щелочном балансе во рту, а этой старушенции - отрава! Небось, конкуренцию выдержать не может со своими зельями, вот и возникает!
      Бабка открыла антресоль и достала оттуда два тюбика:
      – Вот с облепихой и лесной хвоей, какая больше нравится, бери, забесплатно отдам.
      – Я вас не понимаю бабушка, при чем здесь эти назойливые козлы и зубная паста! Я разрешала чистить зубы только вожатой Юленьке! А ее медведь слопал! А этих козлов рогатых, - Милли щелкнула между глаз белого, - я в лесу встретила. И зубы мне не заговаривайте!
      Йага прошла мимо подвешенной добычи и пригласила девочку за стол, мол, обсудить кое-что надо. И та вошла в избу и послушно села, сложив ручки, словно прилежная ученица. Только два козла проводили ее полным ненависти взглядом.
      – Значит так, девица-красавица, - Баба Йага налила в стоявшую напротив ребенка чашку простокваши из большого тяжелого кувшина, - для начала, добро пожаловать в Лесоморье. В вашей Москве место тутошнее одно секретное ведомство зовет заумными словами, которые я и выговорить не могу. Пусть думают все, что им хочется. Тем более, тебе туда уже не вернуться, деточка.
      Милли чуть простоквашей не подавилась.
      – Здеся намного лучше, чем в Москве! Тута Русь сказочная, добрая, честная! Все байки самого великого в мире народа, русичей, ожили и существуют не одну сотню лет: и я, Баба Йага, и Кощей Бессмертный, мой благоверный, и Кот наш ученый, семейная реликвия, и царь есть, Горохом его величать, русалки, Леший, Водяной, несколько Иванов-царевичей, дурачки Иванушки, Сивка-Бурка…
      – Стойте, бабушка, - замахала руками девочка, - а вожатого моего, Ивана Дурака, не видели?
      – Как не видеть, - усмехнулась старушка, глядя в открытую дверь, - вон он, касатик, висит у меня, на пару со своим дружком импортным.
      Милли пулей выскочила в прихожую, но никого, кроме козлов и жабы там не увидела. Она тут же спросила: где же там Иван Дурак.
      – Так здеся он, касатик, - похлопала по филейной части белого козла Баба Йага, - кстати, помоги мне решить: кого на ужин приготовить, а кого - на завтрашний обед? Белый - более мясистый, а импортный заморыш, - Йага шлепнула черного козлика по передним лапам, - боюсь, ядовитый, шамахан. Думала, что эти людишки в 'Отделе Странных Явлений' агентов наймут нормальных. Но традиционно козлов каких-то прислали, и жабу откуда-то приволокли.
      – Ничего не понимаю!
      Бабка проводила девочку обратно за стол и велела слушать и не перебивать.
      Йага достала из кармана мятую пачку неизвестных ребенку сигарет 'Беломорканал' и прикурила. Противный запах быстро заполонил всю комнату, но Милли терпела: она боялась перечить бабке, а то вдруг та ее зажарит или превратит в инфузорию туфельку.
      Бабка выдохнула очередное облако ядовитого дыма и начала рассказ.
      Одним словом, месяц назад Кощей изменил Йаге с некой молодкой. Бабка оказалась не так проста, и, чтобы отомстить, 'заказала' его Смерть у московских агентов. Старушка думала недолго - она приметила, что в одном детском лагере стали таинственным образом пропадать вожатые-девушки, и отнесла все эти странные события на счет неверного мужа и его молодухи. Агентов она долго не выбирала - недавно по телевизору ее показали захватывающее реалити-шоу с Иваном Дураком, сотрудником 'Отдела Странных Явлений', в главной роли. Паренек настолько понравился Йаге, что она решила нанять его в качестве киллера для Кощея Бессмертного, заманив сначала в детский лагерь, а потом похитив в Лесоморье. А в напарники планировала она взять Юлю Шаулину, а ей подсунули какого-то импортного идиота.
      – Но вы сказали, что из Лесоморья не вернуться в Москву! - вскрикнула девочка, - значит, и агент Дурак - тоже останется тут навеки.
      – А что такого, - потягивая молоко, заявила Йага, - тута и экология чище…
      После этого Милли подметила-таки о куреве, и старушка потушила сигаретный бычок об стол.
      – И люди вежливее, и инфляции нету, - продолжала бабка, - так что, Дурак еще спасибо скажет, что всю жизнь ему здеся провести придется. Правда, один способ вернуться домой все ж имеется. И тебе, и козлам этим.
      Девочка насторожилась:
      – Нужен маг. То есть, волшебник. Или колдун. Тот, кто умеет открывать портал. Он может вывести с собой в тот мир несколько человек.
      – Всё! - Милли вскочила на стол. - Я отправляюсь искать волшебника! Желательно Гарри Поттера или как минимум Таню Гроттер.
      – Не так быстро, милочка, - успокоила ее Йага. - Оставайся у меня на пару деньков, козликов съедим, здоровьице поправим, я тебе сарафанчик и лапотки в Интернете закажу.
      Бабка покосилась на старый компьютер с четырнадцатидюймовым монитором.
      – Ты не смотри, что у меня первый пеньтиум, виндоуз-95 и модемное соединение, я тебе экспресс-доставку организую. И сказкам нашим научу.
      – Океюшки, - хлопнула в ладоши девочка, - только у меня условия.
      Йага наклонила голову набок, вся во внимании, непроста девица:
      – Превратить вожатого Ивана в человека, второго козла, ша-хам-ана - тоже, если он, конечно, не людоед, лягушку можно поджарить, а еще найти вожатую Юлю.
      – Господи, Боже-жь ты мой, - взмахнула руками бабка, - заладила девчина: Юля да Юля. Нет никакой Юли в Лесоморье. Вот, глянь…
      И бабка, сев за компьютер, открыла большой текстовый файл. Куча мелких черных букв пестрила по всему экрану, пока старушка читала всю поступившую информацию.
      – Вот Ивана притащили Водяной с русалками к дайвинг-клубу 'Тихий омут'… - выделила непонятный набор символов Йага, - а вот вы с шамаханом из другого мира явились.
      Девочка, округлив глаза, открыла рот от удивления.
      – Как с ша-хам-аном? - не поняла она. - А где Юля?
      – Ой, - вздохнула Баба, - этих Юлей мильён, а ты и тама, в лагере, и тута, в Лесоморье, всегда была с этим козлом иностранным!
      Старушка вышла в прихожую и принесла да бросила к ногам девочки связанного черного козла.
      – Мужик, он и в юбке да лифчике мужиком остается, даже если ожерелье-модулятор напялит.
      Бабка прищелкнула длинным грязным ногтем по ошейнику животного, в котором Милли только сейчас узнала колье с шеи Юленьки.
      – И только мое озеро правду всю выявляет. Обратится козлом - не женского он племени. И не скроешь от меня свою личину.
      Так вот почему козлики все время старались держаться ближе к Милли! Девочка пришла в ужас. Так вот почему они злились на все ее оскорбления! Так вот от чего они шли рядом, беседуя по-козлиному. Ясен пень, что они отказались от березовых листьев. Не козлы они, а люди.
      Милли присела на корточки и развязала веревку на лапах черного животного.
      – Ты что творишь? - заорала Баба Йага. - Это же мой завтрашний обед!
      Но козлик уже успел вскочить на ноги и боднуть старушку под коленки.
      – Бабка-каннибалка! - крикнула Милли. - Людей есть нельзя!
      И она бросилась в прихожую отвязывать белого козлика и лягушку.
      Когда она закончила и вернулась в избу, черный загнал Йагу в угол и метил ей рогами в живот.
      – Значит так, добрая бабушка, - девочка вошла в раж, взяв козла за рога. - Превратите этого ша-хам-ана и моего вожатого обратно в людей! И мы втроем, я обещаю, найдем смерть вашего неверного мужа! А иначе - забодаем!
      – Ладно, ладно! - подняв руки, сдалась Баба Йага. - К ночи я приготовлю противоядие, и касатики рогатые снова станут людьми. Одно мне надо - крошку человеческого черепа.
      Недобро сверкнув глазами, бабка уставилась на Милли. Странно, почему бы ей не использовать скелет в сенях или черепушки с крыши или с забора: подумалось девочке.
      – Э… - сжала зубы она, - а у нас с Юлей при себе были останки Пиковой Дамы… Я сверточек у входа положила. Посмотрите, вдруг там и черепок найдется.
      Черный козлик занервничал, но потом, немного пораскинув мозгами, притащил в зубах что-то круглое, похожее на яйцо динозавра.
      Бабка взвесила в руке завернутую в пелену голову Меритатон: подойдет.
      – Чью головушку срубили, касатики? - спросила она, и тут же ответила. - Чувствую я, особа голубых кровей и… хи-хи-хи… это же кощеева молодка!
      – Чтооооо??? - лицо Милли и морды козлов вытянулись до неузнаваемости.
      – Не ожидали, агентики, - усмехнулась Йага. - Но так оно и есть! Спасибо вам. За ваш подвиг ратный, действительно, мне не жалко вернуть вам человеческий облик. О, как я хочу выслушать отчет об убиении этой отвратной любовницы.
 
      Милли устроилась на печке и укрылась черной простыней, которую Баба Йага мастерски заштопала крепкой ниткой в цвет. После предыдущей холодной ночи, что девочка провела на улице, теплая печь казалась ей не хуже домашней постельки. Только ее голова коснулась мягкой перьевой подушки, девочка отключилась. Иногда лучше не знать русских народных сказок, тогда, например, не испугаешься, что Баба Яга напоит тебя зельем и сделает из твоего мяска пирожки.
      Снилось девочке только приятное: добрые диснеевские феи с прозрачными крылышками и крошечными волшебными палочками, Ваня и Юля с длинными эльфийскими ушами, сидевшие на ромашке и напевавшие 'Песнь об Иване Дураке', что заняла почетное второе место. А еще рядом с ними всегда была грустная царевна, превращенная гадким шамаханом в лягушку.
      Пока девочка отдыхала, бабка ночь напролет стояла перед печью и собирала травы для противоядия. Она несколько раз отлучалась из дома, но совершенно не боялась: ее умная изба не пустит на порог ни одного, кто не знает пароля.
      И только с первыми лучами солнца уставшая Йага поставила на стол горшочек с заветным зельем. Козлики, тоже изрядно вымотанные за предыдущие дни, отсыпались в сенях.
      – Эй, козлятушки-ребятушки, - шепотом позвала их бабка, - топайте ко мне, я из вас людей сделаю.
      Животные проснулись и навострили уши.
      – Давайте в спальню, под одеяло, а то одежду всю порастеряли, не хочу, чтоб вы в гостиной в срамном виде у меня…
      Козлы переглянулись, но не встали.
      – Чего боитесь, ребятушки. Я вас заколдовала, я же и сниму проклятье… Заходите, давайте.
      Она отошла от двери, оставив узенькую щелку. Животные медленно поднялись на ноги, и белый козлик, галантно уступив дорогу черному, пропустил его вперед. Тот подозрительно посмотрел на товарища, предчувствуя подвох, но вошел. Однако, ничего не случилось. Ах, если бы Иван с Тутанхамоном могли говорить по-человечески, они бы наплели бабке с три вагона ненужных слов про элексиры, проклятья Сета и компании, а заодно и про уголовный кодекс Российской Федерации и про то, что грозит за отравление дееспособных агентов.
      Но так как бабка была не сильна в козлином, завороженным парням ничего не оставалось делать, как послушно залазить в постель Йаги и пить из ковшика отвратительно пахнущую серо-буро-малиновую похлебку. 'Эта старушенция нас может запросто усыпить, а потом на шашлыки пустить', - проблеял Иван товарищу. 'Взгляд у нее соответствующий, - ответил тот, - но это шанс стать людьми!' 'Это обман! Надувательство! Хватать Милли и бежать отсюда!' - отчаянно говорил программист. 'А ты слышал, как она сказала, что отблагодарит нас за голову моей сестрицы?' 'Реклама, мон шэр, грязный сказочный пиар', - тяжело вздохнул белый козлик.
      Больше они ничего не сказали, сон повалил обеих на подушки и они, крепко обнявшись, заснули. Конечно же парни не слышали, как бабка на цыпочках покинула комнату и закрыла дверь на засов. Готовить суп из Ивана Дурака и антрекот из малосочного шамахана она не собиралась.
      Старушка растолкала на печи девочку:
      – Слушай, дитятко, дай бабушке поспать!
      – Ась? - отозвалась девочка.
      – Я всю ночь работала, дай моим косточкам отдохнуть с часок.
      – Спасибо, что вы меня не сварили! - хмыкнула девочка, слезая с печи.
      – Больно надо! Ты, пока я сплю, иди-ка погуляй по лесу, грибы-ягоды пособирай.
      Девочка нахмурилась и отвернулась:
      – Вот еще! Давайте я лучше в супермаркет схожу, мороженой спаржи вам куплю или капусты брюссельской! Или хотя бы грибочки сушеные в полиэтиленовом пакетике!
      – Да ну тебя, - отмахнулась Йага, отворачиваясь к стене. - Топай туда, только спать не мешай.
      И Милли начала сборы в супермаркет. Первым делом она подошла к большому, в полстены зеркалу в массивной золоченой раме. На нее с отражения смотрело нечто страшное, лохматое, в грязной ночнушке.
      – Если я в таком виде появлюсь в супермаркете, то меня примут за сбежавшую из психбольницы.
      И девочка, увидев в отражении старый комод, покрытый большой вязаной салфеткой, решила залезть туда в поисках одежды: не всегда же бабка ходила в джинсах и гламурном топике.
      С трудом достав верхний ящик, девочка любопытно посмотрела на то, что там лежало - старый фотоальбом с черно-белыми фотографиями, пачку 'Примы' и засушенные в гербарий три ромашки.
      – Вау, прикольно, - шепнула сама себе Милли, доставая фотоальбом.
      Она уселась на пол и начала рассматривать картинки: то было свадебное собрание фотографий Бабы Йаги и Кощея, только почему-то невесту на подписях ко всем снимкам звали Ягой.
      Как заметила девочка, женились бабка с Бессмертным иногда чуть ли не по два раза в десять лет.
      На первой фотографии, датированной почему-то 1380 годом, они совершали этот обряд в странном чуме, вокруг которого топталось стадо ослов.
      Вторую свадьбу, если верить подписям, молодожены сыграли в 1703-м, в городе, чем-то напомнившем девочке Петербург.
      Третье бракосочетание Яга и Кощей датировали 1825 годом, а местом свадьбы значился далекий Иркутск.
      В 1856 году жених с невестой в костюмах медсестры и военного сфотографировались на скалистом берегу: 'В Сочи ездили!' - решила Милли.
      Свадьбы 1881 и 1905 годов почти ничем не отличались, кроме костюмов и количества гостей, а вот фотография 1918 года явила ребенку новый облик жениха и невесты. Йага надела темное платье до колена и заткнула за пояс маузер, а вместо фаты на ней была ситцевая косынка. Супруг же ее щеголял в казачьем наряде.
      Дальше Милли нашла две очень похожие свадьбы 1941 и 1945 годов, а чернильная надпись на странице 1961 года была размазана то ли из-за попавшей на нее слезы, то ли от воды, и девочка рассмотрела только высокого неуклюжего человека в костюме космонавта.
      Зато дальше пошли цветные картинки - Йага в гостях у Элвиса Пресли и Биттлз, Песняры на двенадцатой свадьбе у бабки, и тринадцатый брак, заключенный в августе 1991-го в центре Москвы.