Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Ракетчик (№4) - Секрет для ракетчика

ModernLib.Net / Боевики / Козлов Константин / Секрет для ракетчика - Чтение (стр. 11)
Автор: Козлов Константин
Жанр: Боевики
Серия: Ракетчик

 

 


— Это железо работает? — Анатолий кивнул в угол класса, там на обычной парте красовалось в обрамлении кремового пластика чудо фирмы «Compaq».

— Можешь не сомневаться, у нас все работает, — улыбнулся Сергей Николаевич. — Какие-нибудь еще мысли есть?

— Как там Сухов-старший? — поинтересовался Анатолий.

— Хреново, но виду не подает, держится, — полковник нахмурился и отвернулся. Достал из кармана конверт:

— Это от твоих. Все у них нормально, мы их пока спрятали.

Давыдов немедленно достал письмо и прочитал его. В основном оно выражало недоумение супруги по поводу того, что муж уехал «трудоустраиваться» и неизвестно во что влез. Ниже напоминалось, что подобный случай имел место во время несостоявшегося отпуска в Щелкино. В целом содержание письма сводилось к четырем словам: «Когда все это кончится?». Ладно хоть дома все было нормально, если подобная ситуация вообще может считаться нормальной, а о том, когда все это кончится, Давыдов не имел ни малейшего понятия.

— У меня есть кое-какие предложения, — осторожно сказал Медведев. — .Меня мое начальство пока, так сказать, нелегально отпустило, узнать, что да как. Для того, чтобы начать работать официально, нужен сигнал.

— Чего нужно? — осведомился Анатолий.

— Заявление нужно от тебя в нашу «контору».

— Узнаю НКВД-шные штучки, — ехидно усмехнулся Кондратов. — Как вы все это, ребята, любите со времен незабвенного Лаврентия Палыча…

— Момент, — предостерегающе поднял руку ФСБ-шник. — Тут какая-то непонятная «контора» на мужиков дело шьет, так что их официальное заявление, изложенное на бумаге, вещь совсем не лишняя.

— А «контора» часом не ваша? — продолжал наседать Дрон.

— Не наша, я уже проверял.

— Опять, что ли, все переписывать? — недовольно осведомился Давыдов.

— Естественно. И желательно подробнее, ты же, как я понимаю, невыездной?

— Вроде того.

— Вот и упражняйся в эпистолярном жанре, раз тебе все равно высовываться нельзя, а мы пока займемся всем остальным. Я скоренько с местными территориалами свяжусь и загружу их по линии промышленности. С их возможностями это быстрее получится, чем через наше управление.

— Ладно, — согласился Давыдов. — На чье имя рисовать и как подписывать сей донос: «доброжелатель», «неизвестный демократ» или «настоящий патриот»?

— Не ерничай. Подписывать нужно настоящим именем. Если дело дойдет до суда…

— Лучше не надо.

— Сам не хочу, — голосом товарища Саахова завершил пререкания Борис Алексеевич. — Так что дерзай.

— Кондратов, ты поедешь в ПВО-шный штаб, узнаешь, где у них что стоит. И что, как и в какое время работало.

— Ага, так они мне и сказали. Бумагу давай, товарищ командир, а то они меня коллегам нашего гостя моментом сдадут. Будете еще мне побег организовывать, — усмехнулся Кондратов.

— Бумаги тебе будут.

— Оч-ч хор-шо. Толя, о том, что в частях спрашивать, ты мне, пожалуйста, поподробнее на бумажке напиши. В этой вашей казуистике с целями и вся кой всячиной черт ногу сломит.

— Напишу, давайте только сначала дискету посмотрим. Может, там действительно что-нибудь есть. Мы тут дергаемся, мозгами штормим и планы планируем, а там сразу разгадка всей истории.

— Такое только в кино бывает и в глупых детективных романах, чтобы разгадка была сразу и в одном месте, — заметил Медведев. — Обычно пока что-нибудь найдешь — семь потов сойдет.

Информация на дискете была заархивирована. Слава Богу, Сухов не поставил никакого пароля, пришлось бы ломать zip.oвский файл, а при этом иногда теряется какая-то часть информации, или распакованные файлы оказываются нечитаемыми. Давыдов запустил WinZip. Compaq только поинтересовался, куда распаковывать архив. Анатолий указал путь, и процесс пошел, в дисководе тихо шуршала дискета, на экране ползла дорожка выполнения операции. Разархивация продолжалась достаточно долго. Когда все было готово, майор закрыл WinZip и открыл папку в которую «сливалась» информация с дискеты. Папка называлась «Работа» и имела объем аж целых семь с половиной «метров», в ней были еще три: «Поставщики и работа с промышленностью», «Изделие» и «Срочно». Ну что ж, начнем со срочного. Двойным щелчком Анатолий открыл папку. Среди спешных дел значилось три файла, один wopd-овский, и назывался он «Полетное задание.doc». Два других были сделаны в редакторе «Visio» и имели названия «Приложение № 1» и «Приложение № 2». Давыдов установил курсор мыши на «полетное задание» и пощелкал кнопкой. После того, как открылся файл, майор и остальные присутствующие уставились на экран. Давыдов вслух читал и «проматывал» содержание документа. Ничего криминального, обычное полетное задание, время начала и конца полетов, маршруты, задания экипажам и службам, сроки проверок и докладов о готовности. Удивило Анатолия только то, что подписан документ был не Салием или Рязановым, а каким-то «генералом-майором Менкиным П. М.». В иерархической лестнице агентства Анатолий пока разбирался достаточно слабо, поэтому о том, кто такой П. М. Менкин, не имел ни малейшего представления.

— А разве задания не в вашем отделе составляли? — поинтересовался Медведев.

— Выходит, что нет, — Давыдов недоуменно пожал плечами. — Сам не пойму. Все испытания шли через Салия и Рязанова. Ладно, поглядим приложения. Может, там чего есть. Анатолий закрыл файл с полетным заданием и открыл первое приложение, это были маршруты полетов, как раз того дня, когда все и началось. Путевые линии и точки поворотов были наложены на прекрасно исполненную карту местности. От обычной схемы эта отличалась тем, что для «Птеродактиля» подробно, на каждом участке маршрута, указывалось, какие бортовые средства и в каком режиме должны работать. Давыдов внимательно изучил изображение, используя, время от времени, встроенный в редактор Zoom. С Visio ему приходилось работать и раньше, и он любил этот достаточно мощный графический редактор.

— Что-то не пойму, — насторожился Анатолий. — Что-то тут не так! — пришел он к выводу после пятиминутного изучения рисунка.

— А что? Маршруты вроде совпадают, — пробасил у него над ухом Кондратов.

— Что-то с режимом работы средств не то. По идее в тот день «Птеродактиль» «воевал» с воздушным противником. А здесь включается в основном оборудование, работающее по наземным средствам.

— Тут перечисляется больше пятнадцати типов электроники. Ты их что, навскидку все помнишь? — недоверчиво пробубнил Кондратов.

— Ну, ты же «Леопард-2» с израильским танком «Меркава» не перепутаешь?

— Ну, ты завернул, это ж танки! У них знаешь сколько отличий?

— Не знаю, я все время играл с другими игрушками. Вот эти, — Анатолий постучал ногтем по экрану монитора, — я как раз знаю.

— А что во втором приложении? — спросил

Терехов. — Может, там какое-то объяснение.

Анатолий открыл второй файл. Местность на экране была та же, что и в первом приложении, но поверх гор, лесов и дорог были нанесены не маршруты полетов, а замкнутые концентрические кривые разного цвета. Центр первой группы приходился на точку «стояния» эскадрильи, центр второй — на высоту с отметкой 324, 2, третьей — на отметку 322 из группы возвышенностей с общим названием горы Уши, четвертой — на неизвестную высоту 411.

— А это что за хреновины? — удивился Медведев. — Когда погоду передают, на таких графиках обычно температуру показывают или циклоны — антициклоны.

— А это как раз и есть то, что нам нужно, — Давыдов довольно откинулся на спинку кресла.

— А именно?

— Зоны видимости средств локации на различных высотах. Группа в левом верхнем углу — определенно для местной РСП. А остальные… Нужно узнать, что находится на этих высотках 324, 2, 322 и 411. Я так думаю, какие-нибудь ПВОшные точки. Интересно только, это зоны видимости расчетные или снятые?

— Это как?

— Есть программы, которые могут обсчитать зоны видимости средств, если имеется электронная карта местности, если известны точные координаты местоположения средств, их тип и режим работы. А снятые — это если по результатам облета летающей лабораторией. Так сказать, данные, полученные вживую.

— Там внизу что-то написано, возле одной из точек, сгони картинку вниз и вправо, — попросил Кондратов. Давыдов приподнял картинку, и стала видна надпись: «Расчет проведен для П-18, погодные условия по прогнозу на 04 08 1997».

— Ага, так и есть, — кивнул Анатолий, — они это посчитали на машине. Если бы они принялись облетывать какой-то пост, чтобы установить его зоны видимости, это могло бы вызвать подозрение. Да и не было у них на это времени, столько позиций облетать.

— И что это нам дает? Если они знали, где у этих постов «мертвые зоны», то, понятное дело, летели так, чтобы их не обнаружили.

Давыдов ухмыльнулся:

— А на практике расчетные данные далеко не всегда совпадают с суровой действительностью. Иногда программа некорректно работает, иногда цифровые карты не очень высокой точности. Ладно, когда их по данным аэрофотосъемки делают, а если с обычной карты, то погрешностей море. То лес подрос, то его, наоборот, на дрова пустили, а это все очень влияет на дальность обнаружения. У нас же топография в загоне, работаем по картам чуть ли не времен Марко Поло. Еще редко на постах одна станция стоит, обычно несколько разнотипных, разный диапазон — разные дальность и точность обнаружения, нюансов тьма. Так что, вперед, на поиски.

— А что в остальных папках? — осторожно спросил Медведев.

В папке «Поставщики и работа с промышленностью» оказались счета, наряды на получение и отправку изделий, деталей, приборов и комплектующих. Как понял Анатолий, сведения касались не только проекта 73А211Е, но и работы отдела в целом, переписка велась по большому количеству единиц техники, разных типов. В файлах содержалась информация по рекламациям с заводами и ОКБ, гарантийные письма и всякая всячина. Кроме всего прочего были и счета в банках, документы, оговаривающие перечисления за выполненные доработки и поставки. Файлов в папке было много и Word-овских и Exell-евских. ФСБ-шник оценил содержание и объем и присвистнул:

— Ну, это с одного наскока не разгребешь, напоминает конюшни душителя пролетариата и ярого монархиста Древней Греции Авгия. Если возражении нет, я этим наших аналитиков озадачу, пусть они цепочки, зависимости и связи вычисляют.

Возражений не нашлось, и они перешли к информации, содержащейся в папке «Изделие». В этой папочке было всего два файла: «Техзадание» и «Испытания». Давыдов начал с «Техзадания». В правом верхнем углу под набранным курсивом «УТВЕРЖДАЮ» значился самолично генеральный директор агентства. Судя по дате утверждения, работы над изделием продолжались уже третий год. Ниже шли требования, предъявляемые к изделию 73А211Е «Птеродактиль». Оговаривались условия по мобильности, ударной мощи и диапазону работы бортовых средств. Ничего особенного найти здесь Давыдов не ожидал и прогонял текст достаточно быстро, подозревая, что файл с результатами испытаний окажется более интересным.

— Постой-ка, не понял, — попросил его полковник, когда Анатолий «прокручивал» на экране раздел с требованиями по средствам поражения. — А это здесь с какой радости?

В числе требований, значилось и такое: бортовой прицельно-навигационный комплекс допускает, при незначительных доработках, применение в качестве средств поражения ракет: AGM-65, AGM-130, AS-30L — явно не нашего производства.

— Здесь написано «для коммерческого варианта». Может, они его продавать кому-нибудь хотели?

— Может быть. Ракеты «штатовские» и французские, их сейчас кто угодно закупает, — согласился Терехов.

— Насколько я знаю, все это относится к классу высокоточных средств поражения, — блеснул эрудицией Кондратов.

— Ну, «Мейверик» уже староват, а остальное — последний писк, — согласился Сергей Николаевич. — Тут, кстати, и наши указаны. В широком спектре, для внутреннего, так сказать, употребления.

Вот это слово «спектр» и зазвенело у Давыдова в мозгу как звонок тревоги. Спектр, диапазон… А что тут по средствам разведки? Уж больно это все странно, даже по нынешним временам, когда новые образцы вооружения идут на оснащение иностранных вооруженных сил раньше, чем армии РФ. Сразу забивать для изделия коммерческий вариант — не круто ли, ведь изделие еще не прошло всех испытаний? Анатолий вчитался в раздел, описывающий станцию разведки и помех. Терехов и Кондратов тем временем просвещали Медведева относительно «ихнего» и нашего высокоточного оружия, разговор шел про лазерные системы наведения и мешал Анатолию сосредоточиться. Он пробежал весь раздел, потом еще раз, содержание текста было очень странным. Может, и здесь коммерческий вариант? Ан нет, ничего подобного, никакого разделения для себя и на продажу не было. Требования были изложены сухо и четко, Давыдов «промотал» раздел вверх-вниз и ошалело уставился на рабочий диапазон бортовой станции, он перекрывал все участки диапазона основных средств радиолокации, состоящих на вооружении наших войск ПВО. В том, что он не ошибся, майор был уверен, в свое время эти диапазоны приходилось учить для того, чтобы избежать взаимного влияния со связным оборудованием. У НАТО-вцев диапазоны были другие, это Давыдов тоже четко знал. Со времен холодной войны мы и они при разработке средств, имеющих одно и то же предназначение, «нарезали» им для работы разные диапазоны радиочастот, просто потому, что противника в ходе возможных боевых действий планировалось давить помехами. Это ни для кого не секрет, хочешь читай наше «Зарубежное военное обозрение», а хочешь их «Signal», в нем их эксперты обо всем таком очень подробно распинаются, только словарем обзаведись. Медведева как раз начали просвещать о защитных свойствах тумана против бомб, применявшихся «америкосами» в Ираке, когда Давыдов наконец созрел, чтобы поведать присутствующим о своем открытии:

— Мужики, смотрите-ка сюда. Может, я и ошибаюсь, но эта рептилия, во всяком случае, согласно техзаданию, должна долбить войска ПВО страны.

— Ну, а для чего же она еще по-твоему сделана? Не почту же развозить оленеводам севера.

— Вы не поняли, она предназначена, только для работы по НАШИМ средствам. К НАТО-вцам она по диапазону не подходит.

— Постой, может, это опять коммерция? Нашу старую технику мы много кому поставляли. Пол-Азии и по л-Африки нашим оружием воюет, в том числе, и электроникой.

— А вот это как понимать? — Анатолий подвел курсор мыши к строке, в которой указывался рабочий диапазон российских трех-координатных РЛС последнего поколения. Этого даже у хохлов нет.

— Интересная дискета, — задумчиво произнес Медведев. — А позволь узнать, кто творец сего замечательного проекта?

Анатолий постучал по кнопке Page Down, пока не показался конец текста. Внизу, без указания должности (то ли гендиректор знал автора документа и так, то ли его должность скрывалась из соображений строгой конфиденциальности), присутствовал все тот же генерал-майор П. М. Менкин.

— Ну, пора за работу, — тяжело вздохнул Терехов. — Ты все это скинь на винт, а дискетку я, пожалуй, в наш вычислительный центр завезу, пусть мужики поработают.

— Мне, если можно, тоже копию сделайте, — попросил Медведев. — Если товарищ полковник не против.

— Не против, — кивнул Сергей Николаевич. — Ну, Анатолий, ты своей писаниной занимайся, а мы побежали. Время не ждет.


Было уже далеко за полдень, когда первым с докладом прибыл Кондратов. Давыдова он застал изучающим результаты испытаний изделия 73А21 IE. Дрон расстелил на свободном столе карту и поманил Анатолия пальцем:

— Скиф, кончай зрение сажать, никакие ваши электронные ухищрения не могут открыть того, что может разузнать на местности рядовой из разведвзвода.

Он дождался, пока Анатолий подойдет ближе, и, используя в качестве указки шариковую ручку, бодро начал:

— Высота 411 — место дислокации зенитного ракетного дивизиона. В тот день их средства работали только с утра, при ежедневной проверке исправности техники. Это было еще до полетов, но в число тех, по ком наши вороги делали свои грязные расчеты, сей объект попадает.

— А остальные? — нетерпеливо спросил Давыдов. — Во время полетов кто-нибудь работал?

— Э-э, дарагой! Не надо торописса-а, идем по порядку. Следующий объект на высоте 322 — это пост ЕСУВД (Единая Система Управления Воздушным Движением), принадлежит он гражданам, раньше подчинялся, понятное дело, «Аэрофлоту», а теперь его эксплуатирует фирма «Центральный авиаконтроль». На интересующее нас время их локатор находился на регламентах, там устанавливали какую-то аппаратуру сопряжения чего-то с чем-то, если тебе надо, можно узнать подробнее…

— Не томи. Что еще?

— Ну ладно, не буду. Но с тебя пузырь. — Лицо разведчика расплылось в довольной улыбке. — Отметка 324, 2 — это точка стояния 1313 отдельной радиолокационной роты. Тебе это о чем-нибудь говорит?

— Говорит, говорит. Если они в тот день включались, это как раз то, что мне надо.

— Хе, они не просто включались, у них была заявка на обеспечение полетов этой вашей эскадрильи.

— Не может быть! — не поверил Анатолий. — Мне комэск говорил, что никакой заявки не было.

— Ну, твой комэск или ошибался, в чем лично я очень сомневаюсь, или врал самым наглым образом. В последнем я убежден на все сто, потому как в штабе бригады, через который эта заявка прошла, утверждают, что она была за его подписью. Ну что, заслужил я вознаграждение в виде текучего эквивалента общественно полезного труда?

— Еще какое!

— И что теперь?

— Поехали в роту.

— Милорд, экипаж вас ждет. Твист за главного, Байт с нами, — скомандовал Кондратов. — Бумагу на изъятие материалов объективного контроля я уже выправил. Размеры вознаграждения? — он выжидательно уставился на Анатолия и изобразил ладонью взлетающий самолет.

— Растут, — подтвердил Давыдов, но жестом тут же установил «летательному аппарату» высотный потолок. — Моя благодарность будет безгранична в пределах разумного. Едем.

ГЛАВА 18. «ТОЧКА»

С момента создания первой отечественной радиолокационной станции, части и подразделения радиотехнических войск ПВО исторически располагаются где-нибудь у черта на куличках. Оно и понятно, войска, имеющие своим предназначением предупредить об угрозе нападения с воздуха, должны располагаться на угрожающем направлении с максимальным удалением от охраняемого объекта, чтобы не опоздать с предупреждением и дать своим огневым средствам запас времени на поражение цели-противника. Сия истина была Давыдову известна и проверена им на собственной шкуре, так как офицерскую карьеру он начинал именно в РТВ (РадиоТехнические Войска). Там он четко усвоил, что ПВО — это не мотострелки, которые редко «разбегаются» от своего штаба дальше, чем можно доораться по рации, установленной на БТР-е или БМП. ПВО-шная точка может запросто «отстоять» от штаба части на двести-триста километров, а иногда и на шестьсот-семьсот. Поэтому, прежде чем трогаться в путь-дорогу, майор добросовестно пробился сквозь многочисленные «Лютики» и «Барханы» до штаба, являющегося для 1313 ОРЛР непосредственным начальством. Дальше связи не было, как объяснили Давыдову — бомжи во всю «старали» кабель, стремясь догнать и перегнать независимую Эстонию по добыче электротехнической меди. В штабе, до которого удалось дозвониться, майору хоть объяснили: куда и как проехать. И теперь, трясясь в «уазике», Давыдов изображал из себя штурмана, пока остальные могли предаться «освежающему» сну. К тому времени, когда до места назначения им оставалось километров десять, совсем стемнело. Анатолий был уже не рад, что они не перенесли свой вояж на завтра, ехать приходилось чуть ли не наугад, дорогу, по которой они двигались, периодически пересекали просеки и проселки, напрочь отсутствующие на карте, а то, что на ней значилось как проселочная дорога, вполне годилось для тренировочного полигона участников пробега «Кэмел-труфи». Давыдов уж было решил, что они окончательно заблудились, но тут вдалеке блеснул огонек. Мелькали какие-то тени, лучи переносных фонарей.

— Давай к ним, — приказал Давыдов бойцу-водителю. — Хоть узнаем — туда ли едем.

Солдат кивнул и притормозил в указанном месте. Основным источником света была паяльная лампа, возле нее сидел на корточках солдат в перемазанном глиной обмундировании, рядом с ним стоял кто-то в чине не ниже прапорщика с фонариком, голова еще одного участника вечеринки выглядывала из траншеи, заполненной сантиметров на двадцать водой. Давыдов глянул на ночных трудяг и удовлетворенно кивнул:

— Верной дорогой едем, товарищи.

— Что тут у вас? — зевнул проснувшийся Кондратов. — Что это, шашлычная или барбекю?

— Ни то, ни другое, мужики кабель паяют, — с видом знатока пояснил Анатолий, скромно умолчав о количестве времени, которое сам провел в таких же канавах с паяльной лампой и паяльным молотком в руках. Он опустил боковое стекло и, выглянув наружу, поинтересовался:

— Мужики, до роты недалеко?

— Поехали, покажу, — предложил стоящий с фонариком. — Сидоров, сиди здесь, пока муфту не заделаешь. Я за жратвой смотаюсь и вернусь. И чтоб никакой расслабухи, уши оборву!

— Тут расслабишься, товарищ старший прапорщик, это же не бассейн с девушками.

— Ты не о бабах думай, а о том, как быстрее кабель срастить! — Прапорщик забрался в машину и махнул измазанной в смоле рукой: — Пока прямо, через километр сворачиваем направо, дальше сто метров прямо, и как раз к КПП попадем.

— Вот и отлично. Проблемы со связью? — по сочувствовал Анатолий.

— Рубят кабель, суки! Вырубят кусок, чтоб меди на пузырь хватило, и на приемный пункт волокут. Я б этих уродов отстреливал. Никакой управы на стервецов не стало.

Остаток пути прапорщик жаловался на то, что хищение кабеля в последнее время стало привычным делом. Бороться с этой напастью практически невозможно, даже когда злоумышленников удается отловить и сдать органам МВД, те через пару дней попадаются в другом месте. Законодательство загружено другими проблемами и отправлять граждан, стыривших несколько метров кабеля, заниматься заготовкой строевого леса куда-нибудь в Лоухский район Республики Карелия, не спешит. Поскольку статья уж очень не серьезная. А обвинить «расхищастов» в сознательном подрыве боевой готовности войск, создании преднамеренной угрозы воздушному движению прокуратуре не дают скороспелые адвокаты, в потугах нажить авторитет они учат «заарестованных» старателей отвечать, что ничего такого эдакого они и в уме не держали, лежал кабель, вроде бы ничей, «ну мы с Серегой и отпилили немножко» . Вчинять иск добытчикам цветмета бессмысленно, так как денег у них только на водку и лапшу быстрого приготовления, а оплачивать стоимость ремонта нечем. Поэтому армейские и гражданские связисты, чертыхаясь, восстанавливают повреждения своими силами и средствами. Схожая проблема и у энергетиков, но у тех хоть напряжение в сетях такое, что обеспечивает «естественную» убыль лиц, покушающихся на кабельное имущество и не имеющих специальной для этого подготовки.

— … И плевать им, что на борту гражданского лайнера может несколько сот человек лететь! Мы ж тут не только «нарушастов» отслеживаем, но и пассажирские борта водим. А вы к нам по какой части?

— По связной, — не задумываясь, сбрехал Давыдов.

— Проверяющие?

— Вроде того, — важно кивнул Кондратов. — Вы как, готовы?

Фраза вызвала у провожатого бурное негодование:

— Какой там, на хрен, готовы! Запчастей нет, бойцов не хватает, казарма пустая стоит, даже дневального сняли. Техники новой уже лет десять не видели. Телик лучше не включать, я как эту харю с его «понимаа-аешь» увижу, тошно становится. Держимся на голом энтузиазме, а проверки чуть не каждую неделю. Я помню, при большевиках проверки чаще, чем в полгода, не появлялись, зато запчасти шли моментом, только заявку настрочи. Вы бы лучше ЗиП какой-нибудь привезли!

— ГУ на складе нет, — ровным голосом сообщил Давыдов, назвав наугад одну из самых дефицитных в войсках ламп. Разведчик сидел молча, не желая вызвать какой-нибудь фразой не в тему новый всплеск эмоций.

— Приехали, — сообщил прапорщик, когда лучи фар уперлись в облезлые зеленые ворота с желтыми ореликами на проржавевших стойках. В обе стороны от ворот тянулся забор из обвисшей и местами порванной колючей проволоки. Откуда-то из темноты появился боец в бушлате, подпоясанном ремнем, на котором болтался штык-нож в ножнах. Прикрывая глаза от света, он направился к машине.

— Открывай, Федоров, свои, — приказал ему прапорщик. — Звони ротному, скажи, проверяющие.

Солдат заглянул в машину, оценив сидящих в ней цепким взглядом, и ушел куда-то в темноту. Сквозь шум двигателя было слышно, как он звонит кому-то по телефону. Наконец, после того, как разрешение было получено, он распахнул створки и замер возле одной, приложив ладонь к головному убору. «Уазик» въехал внутрь. Где-то в сторонке горел одинокий фонарь, дорога вела прямо к нему. Лампа без плафона светила у входа в одноэтажную сборно-щитовую казарму, когда-то в стародавние времена выкрашенную в желтый цвет. На крыльце под козырьком маячила одинокая фигура.

— Ротный сам встречает, — удовлетворенно сообщил Давыдову попутчик. — Товарищ майор, я вам все-таки заявку напишу.

— Пиши, — милостиво разрешил вошедший в роль Давыдов.

Прапорщик выбрался из машины, остальные тоже засобирались за ним, разминая затекшие за время долгого пути конечности. Перегнувшись через спинку сидения, Кондратов восхищенно прошептал на ухо Давыдову:

— Ну, ты, братец, и нахал! Заморочил человеку голову. Надо же, в роль вошел, Штирлиц отдыхает.

— Мне в нее входить не надо, мне бы из нее когда-нибудь выйти. А то, я чувствую, после этой авантюры буду пожизненно где-нибудь кабель паять со вверенным под мое чуткое руководство линейно-кабельным отделением.

— Меньше взвода не дадут, — успокоил его Кондратов.

— Дальше Кушки не пошлют, — вторил ему Байт.

— На Кушку теперь не посылают, — возразил Давыдов, — она теперь не наша.

По бетонной дорожке к ним подошел капитан в полевой форме и, сделав положенные три строевых шага, вскинул руку к фуражке. Рассмотрев знаки различия на погонах прибывшего начальства, ротный доложил:

— Товарищ майор, рота находится в «Готовности № 2», личный состав на БД, командир 1313 отдельной радиолокационной роты капитан Евдокимов Юрий Викторович.

— Майор Давыдов, майор Кондратов, — представились офицеры. Байт о своей персоне скромно умолчал и немедленно, по устоявшейся привычке, приступил к осмотру и оценке прилегающей местности.

— Прошу в канцелярию, — обменявшись со все ми рукопожатиями, предложил капитан. — С чем пожаловали, что будете проверять?

Кондратов толкнул Давыдова в спину, давая понять, что переговоры следует вести ему. Толкнул и уперся рукой в рукоятку «ПС», засунутого у того сзади под курткой, за ремень. Пистолет больно уперся майору в ребро, Давыдов сквозь зубы чертыхнулся.

— Извини, не заметил. Ты бы еще гранатомет прихватил, — укоризненно прошептал Кондратов, всовывая ему под мышку папку с документами.

— Мы, собственно, не с проверкой, а за помощью к вам обратились, — начал издалека Анатолий, потирая бок.

Канцелярия оказалась тесной комнатушкой, требующей немедленного капитального ремонта; на стенках висели графики заступления на боевое дежурство, схемы позиции, карта с маршрутами движения в верхний штаб и на довольствующие склады, обычный для всех частей стенд с документами для инструктажа водителей и старших машин, отправляющихся в дальние рейсы. Подвесной потолок, набранный из плит ДВП, давно потерял некогда белый цвет, единственной симпатичной вещью был макет радиолокационной станции на насыпной горке, водруженный на сейфе у стола ротного. На табличке, привинченной к макету, значилось: «Расчету П-40 войсковой части 97619 за отличное обеспечение стрельб 155 ИАП на государственном полигоне Хазбышлук».

— Присаживайтесь, я сейчас в столовую позвоню, вашего водителя покормят.

— Спасибо, мы к вам вот по какому вопросу, — Давыдов достал из клеенчатой папки документы и протянул их ротному для изучения. Тот уважительно посмотрел на Генштабовскую печать и внимательно прочитал содержание, уместившееся на половине листа. Вежливо вернул бумагу Давыдову:

— Увы, поздновато вы приехали.

— Это как? — Кондратов подался вперед.

— Что вы имеете в виду? — насторожился Давыдов. — Вы заявку на обеспечение полетов в/ч 22967 на ноль четвертое ноль восьмого девяносто седьмого получали? Проводку целей делали? Фотоконтроль индикаторов станции? Магнитную запись докладов оператора?

— Все так, — кивнул капитан Евдокимов, — и получали, и делали, и материалы объективного контроля представили в срок, по команде, в верхнийштаб. Оттуда они, наверное, поступили в ту часть, которая нам заявку подавала. Думаю, все теперь у них.

О том, что сталось с материалами, имевшими несчастье попасть в в/ч 22967, Анатолий догадывался. Скорее всего, пленки и бумажки уже сгорели в специальной печке, используемой для уничтожения секретных документов, пепел тщательно перемешан, и для пущей важности еще и зарыт в каком-нибудь укромном месте, подальше от любопытствующих «самостийных» следователей.

— А у вас что же, и копий никаких не сохранилось? Обычно этого добра остается сколько угодно. Снимки, у которых выдержка не очень удалась, или что-нибудь не очень видно, это-то у вас осталось?

— Да не осталось у нас ничего. Понятное дело, обычно бракованные снимки остаются, то «очко» видно не четко, то часы сползут, но за браком из этой части прапорщик приезжал, они там что-то испытывают, так им все снимки нужны были. Мы отдали все, что было.

Давыдова как мешком с песком по макушке шарахнули. «Оппоненты» все время оказывались на шаг впереди.

— А что за прапорщик? — машинально спросил он, как будто это могло что-нибудь изменить.

— Фамилию не помню, представительный такой дяденька, с бородой, шляпа у него была еще такая интересная, вроде панамы, только камуфляж. Документы у него были в порядке, я предварительно проверял. А что? Что-то не так?

«Ледолайзер» собственной персоной, сообразил Давыдов. Значит, экипаж вертолета жив здоров. Кого же доставали спасатели?

— Да нет, все так. А он больше ничего не забирал? — поинтересовался Кондратов. — Ничего не спрашивал?


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16