Действие происходит в сумасшедшем доме. На сцене стоят пять кроватей, раставленные полукругом, открытым к зрителям. На всех кроватях, кроме центральной, кто-то лежит, укрывшись с головой. Входят Главврач со студентами.

Главврач. А вот наша экспериментальная палата. Здесь мы собрали пациентов с похожими картинами бреда. Вот здесь лежит Иисус, вот там Магомед, а вот и Будда, ну и так далее, по списку. (Указывает на соответствующие койки). Мда… Так о чем это я?

Первый студент. А в чем смысл объединения больных с подобным бредом в одной палате?

Главврач (с явным раздражением). Терпение, молодой человек, терпение! Наша работа требует прежде всего терпения! (Внезапно успокоившись, ласково продолжает.) Я, конечно же, вам все поясню. Ведь для этого мы сюда и пришли… Мда… Так о чем это я? Ах, да… Сначала мы с коллегами полагали, что, конфронтируя больных с похожим бредом, мы сможем вызвать у них обострение чувства реальности и, таким образом, поспособствовать, так сказать, по возможности, их выходу из бредового состояния.

Второй студент. И что же? Неужели удалось? Или напрасно сходили с козыря…

Главврач (с явным раздражением). Это вам не лотерея, голубчик! Здесь на удачу рассчитывать нечего! Психиатрия, милейший, – самая что ни на есть наука, и извольте ваш картежный опыт на нее не распространять! (Внезапно успокоившись, ласково продолжает.) Впрочем, отчасти вы, конечно же, правы. Мы еще далеки от окончательного понимания тайн душевных недугов. Увы, наше предположение не оправдалось. Пациенты с подобными бредовыми системами поразительным образом стали взаимодействовать так, словно они вполне верят фантазиям друг друга. То есть образовалось своего рода психически ненормальное сообщество, внедрив в которое нормального человека, мы смогли бы наблюдать поразительный эффект…

Третий студент (с нетерпением). Неужели они принимают его за ненормального?..

Главврач (с явным раздражением). Если вы считаете, что, перебивая, получится быстрее, – вы ошибаетесь! Наоборот, перебивая, вы сбиваете мои мысли с толку! Вы что же, торопитесь в буфет или на вечеринку с подружкой? Умерьте свой пыл, мил человек… В мире есть кое-что еще, кроме обнималок по углам и страстных воплей под одеялом… (Внезапно успокоившись, ласково продолжает.) Впрочем, отчасти вы, конечно же, правы. Наши Иисус, Магомед и Будда мгновенно спелись и ладят меж собой, как братья. А вот нас всех принимают за придурков. Я даже избегаю оставаться с ними наедине. Потому что начинаю терять ориентиры… Знаете ли, иногда длительное общение с идиотами может расшатывать нервы… Мда… Так о чем это я?

Первый студент. Профессор, вы говорили, что эксперимент не удался. Тогда в чем же смысл продолжать держать этих больных вместе?

Главврач (рассеянно). Отчего же вместе? Ах, да… Вместе! Это необходимо для того, чтобы проследить, как же развиваются их отношения. Ведь по сути дела, в них все нормально – рассуждения, мысли, устремления. Все логично и взаимосвязано. Кроме одной маленькой подробности…

Студенты (все вместе, наперебой). Какой? Какой? Что за подробность?

Главврач (с удивлением посмотрев на студентов). Как какой? Да такой, что они не христы, не магомеды и не будды… Но подумайте сами, насколько интересно понаблюдать за людьми, которые рассуждают так, как если бы они действительно были теми, кем они себя считают…

Мы получили разрешение на проведение исследования от этического комитета больницы, да и сами пациенты согласились, чтобы мы за ними наблюдали и записывали все происходящее на видеопленку… Когда еще услышишь такие диалоги… Исключительно интересно не только с психиатрической, но и с общечеловеческой стороны…

Ну, что ж, пройдемте дальше… Я еще хотел вам сегодня показать пациента, считающего, что он – бублик.

Медики покидают сцену.

Санитарка вкатывает тележку, на которой подносы с едой. Трое больных садятся на кроватях. На четвертой кровати больной продолжает лежать, укрывшись одеялом, хоть и ворочается. Пятая кровать по-прежнему пустует.

Санитарка. Ну что, ушли наши светила? Вы уж простите меня, ребята, но я вот ни в тебя, Будда, ни в тебя, Магомед, не верю. А вот в Иисуса верю.

Санитарка указывает на соответствующие койки и встает на колени перед койкой Иисуса.

Верую в тебя! Верую! Вот тебе крест! (Обращаясь ковсем.) Бабка мне как-то рассказывала, что ее брат еще в Первую мировую, ну, в империалистическую, как-то на фронте попал в медсанбат. А сам был – ну вылитый Христос. Я ж ведь по бабке еврейка. Так все больные решили, что Сам Спаситель пришел их навестить. Вот и я верую, что так запросто все и бывает… Ни с того ни с сего в какой-нибудь затрапезной палате, богадельне презренной, появится Он, то есть ты, Иисус, простой и понятный, а мы все – больные и здоровые, хотя и здоровые-то ведь тоже больны, – все мы и потянемся за тобой. Вот и дождалась! Вот в тебя я верю, ты как с иконы сошел, как бабушка рассказывала…

Иисус. Поднимись с колен, милая женщина. Не нужно предо мной преклоняться. И креститься не нужно, лишнее все это… Если бы я погиб при ядерном взрыве, вы что, стали бы руками изображать ядерный гриб?

Смешно пытается перекреститься жестом, напоминающим ядерный гриб.

Будда. Кажется, у римлян не было ядерного оружия. Хотя, знаете, с позиции существующей эволюционной теории прогресса мы сейчас должны находиться на вершине развития человеческого общества. Ведь так? Однако, согласно ведическим текстам, в далеком прошлом на планете существовали цивилизации, величие которых нам даже непредставимо. Вот, например, Махабхарата, древний исторический эпос, описывает применение ядерного оружия: «Это было, будто все стихии стали вдруг выпущены на свободу. Нечто, слепящее как солнце, вращалось по кругу. Сжигаемый жаром этого оружия, мир шатался, как в лихорадке. Слоны загорались от жара и дико носились туда и сюда в поисках защиты от ужасной силы…»

Магомед. Всемилостивый Аллах! Бедные животные! Слонов-то за что? Слоны-то что им сделали?

Будда. Ты у нас неравнодушен к слонам. Ты ведь, кажется, родился в «год слона» – год неудачного похода Абрахи против Мекки?

Санитарка (поднимается с колен и начинает раздавать еду). Магомедик у нас чувствительный… Ты бы, Будда, его не расстраивал, особенно на ночь. Опять спать не будет. И аппетит у него никудышный… Посмотри, скелет один. Смотреть не на что… Вот посмотрите на Иисуса: у него и аппетит хороший, и настроение всегда приподнятое!

Иисус (смеясь, принимает еду от санитарки). Ты эту антиисламскую пропаганду брось… Ничего во мне нет такого особенного. Ем, как все, да и настроение у меня обычное…

Магомед. Почему жестокость так укоренилась в этом мире? Ведь в Коране же сказано: «Не запрещает вам Аллах проявлять доброту и вершить справедливость даже с неверующими…» Откуда же взялась такая жестокость? И все от моего имени…

Иисус (смеясь, хлебает суп). Ну, ты в этом не одинок. И от моего имени люди наломали дров…

Санитарка. Если бы дров… А то все больше голов!

Будда (смеясь и тоже хлебая суп). Не надо понимать Иисуса буквально… Он не дрова имел в виду и не свиней, когда говорил не метать перед ними бисер…

Иисус. Не будь строг к милой женщине.

Будда (смеясь и делая вид, что завидует). Ну, правильно. Ты ее любишь… Она что ни день – на колени и ноги тебе целует…

Иисус (улыбаясь). Я холоден к женским поцелуям… И к мужским… Особенно после того самого поцелуя. Ах, Иуда, Иуда… Зачем ты был самым послушным моим учеником? Лишнее все это… А что до милейшей женщины, то я просто счастлив, что на земле еще остались люди, которым не все равно, которые веруют хотя бы во что-то…

Будда. Например, в тебя.

Иисус. Хотя бы и в меня…

Будда. Ты слишком большое значение придаешь вере.

Иисус. Отчего же? Веру нельзя переоценить! «Кто принимает Меня, принимает пославшего Меня!»

Магомед. Мы-то с вами понимаем, в чем заключается ценность веры. Но понимают ли это верующие, а тем более неверующие? Откуда столько жестокости? Ведь это зло… ясно откуда идет!

Магомед с опаской указывает на четвертую кровать, на которой по-прежнему кто-то лежит, укрывшись одеялом с головой, и ворочается, вздыхая.

Санитарка (тоже глядя на четвертую кровать). А что, Князь Тьмы сегодня снова не в духе?

Будда. Ой, и не спрашивай. Совсем измучился. Депрессия!

Иисус. Но если зло несчастно и добро несчастно, так кто же счастлив?

Будда. Счастлив тот, кто не ищет ни добра, ни зла. Но когда мы знаем всё о добре и зле, об истине и лжи, мы наслаждаемся лучшим, а худшее не имеет над нами власти!

Магомед. А мне кажется, зло не может быть счастливо. (Обращаясь к больному на четвертой кровати.) Скажи, ты когда-нибудь был счастлив?

С четвертой кровати доносится нечленораздельное бурчание.

Думаю, он никогда не был счастлив. Никогда! Ну, и в чем же смысл его зла? Месть за свое неумение быть счастливым?

Будда. А почему ты думаешь, что у всякого зла один источник? (Указывает на четвертую кровать.)

Магомед. Да ведь всякое зло в человеке есть реакция на зло по отношению к нему. Ну, возьми любого преступника, убийцу, насильника, и ты обязательно найдешь какое-нибудь зло или несправедливость по отношению к нему.

Иисус. Но ведь многие так и не становятся преступниками, хотя к ним тоже относились зло и несправедливо…

Будда. Увы, таких не существует… Разве что только ты! Ведь всякий человек, даже если не совершит преступление, то обязательно о нем помыслит, а кому как не нам знать, что между помыслом и действием промежуток невелик!

Магомед. Так-то оно так, но я-то не об этом. Я говорю, что у всякого зла есть предзло, а у него – свое предзло, и так до самых первых времен, и все пошло от него… (Снова с опаской указывает на четвертую кровать.)

Будда. Мне кажется, ты утрируешь. Зло возникает и само по себе, не обязательно как реакция на что-то. Более того, ведь говорят: не делай добра, не получишь зла. Ведь зло нередко становится ответом на добро! А уж добро-то на него не свалишь! (Тоже указывает на четвертую кровать.)

Иисус. Если добро вызывает зло – значит, оно неправильное, недоброе… Если одна рука не знает, что творит другая, тогда некому отплатить злом.

Санитарка выходит с тележкой. Озираясь в палату, входит архангел Гавриил с огромными крыльями. Больные радостно вскакивают с кроватей и окружают посетителя. Только больной на четвертой кровати остается лежать и недовольно ворочается, вздыхая, словно ему мешают спать.

Иисус. Ну, что принес?

Будда. Ну, не тяни!

Магомед. А что он должен был принести?

Архангел Гавриил (загробным голосом). Я принес вам дурные вести!

Будда. А пузырь? Пузырь принес?

Архангел Гавриил (доставая из-за пазухи бутылку и отдавая нетерпеливому Будде). Водку я вам тоже принес, но все же вести – важнее.

Иисус. Ну, хорошо! Какие такие дурные вести, Гаврила, ангел мой? Какие дурные вести можно принести в дом скорби?

Архангел Гавриил (загробным голосом). Главврач решил свернуть эксперимент и прописал всем вам произвести лоботомию, кроме вон его… (Указывает на четвертую кровать.)

Магомед. Джабриль, свет души моей, просвети недоразвитого, а что это такое – эта лоботомия? Что же это, лоб отрезают?

Архангел Гавриил. Ну, что-то вроде того. Лоботомия – это хирургическое вмешательство, следствием которого является исключение влияния лобных долей мозга на остальные структуры центральной нервной системы. Таким образом в мозг вносится дефект, на фоне которого никакие галлюцинации и бред просто не способны более возникнуть. Данная процедура считается средством спасения в безнадежных ситуациях…

Будда. Вот тебе и на… А я слышал, что таких операций больше не делают. Ведь теперь есть лекарства, способные произвести подобный эффект…

Архангел Гавриил. Главврач сказал, что в вашем случае бред настолько опасен для общества, что нельзя полагаться на лекарства. Лекарства что? Бросил их глотать – и снова та же карусель. А хирургический нож – это надежно!

Будда. Но ведь лоботомия приводит в состояние, подобное зомби!

Иисус (начинает плакать и молиться). Господи, опять! Пронеси эту чашу мимо, пронеси!

Магомед. Может быть, лучше электрошок?

Архангел Гавриил. Главврач считает, что в вашем случае электрошок будет неэффективен.

Будда (разливает водку по стаканам и протягивает первому Иисусу). Вот тебе твоя чаша…

Иисус (продолжает плакать и молиться). Пронеси эту чашу мимо, пронеси!

Будда (забирая стакан Иисуса). Ну, не хочешь, как хочешь. А ты, Магомед, выпьешь?

Магомед. Ты же знаешь, я не пью.

Будда (со вздохом). Ну, как хотите, а я все же выпью, чего ж добру пропадать? (Выпивает и занюхивает грелкой.)

Магомед. Мужики! Делать-то чего будем? Джабриль, ты-то хоть подскажи!

Архангел Гавриил. А я что? Я ваша галлюцинация… Что я могу сделать?

Иисус (продолжает плакать). Ты же архангел!

Архангел Гавриил. Ну и что? Я не могу противостоять свободе воли человеков. Ты же знаешь наши небесные порядки! Если люди решили тебя снова распять, то я не могу их отговаривать…

Иисус (успокаиваясь). Ну чем мы им на этот раз помешали? Сидим спокойно в сумасшедшем доме, не проповедуем… Не завладеваем царствами земными! Что ж эти люди житья своим пророкам не дают? Что за злобная сущность руководит этими божьими тварями? Мне кажется, он (указывает на четвертую кровать) тут совсем ни при чем… Это они сами намудрили. Люди.

Будда (язвительно). Гаврила, а почему Князю Тьмы не прописали лоботомию?

Магомед. Так у него же не галлюцинации, а депрессия…

Архангел Гавриил. А он вообще в списках больных не числится.

Магомед. Хорошо устроился! Вздыхает, вздыхает! Настроение всем портит, а среди больных не числится!

Архангел Гавриил. Ну ладно, ребята, вы тут не теряйте силу духа. Нос не вешайте… А мне пора на небо.

Уходит со сцены.

Иисус (твердо). Я еще одной казни не перенесу. Посмотрите на это… (Показывает запястья со следами гвоздей.)

Магомед. А что, если нам захватить больницу, взять заложников и потребовать нас отпустить?

Будда (успокоившись, садится на кровати в позу Будды). Магомедик, тебя здесь никто и не удерживает… Ты же знаешь, что удержать можно только твое тело. Тебе просто надлежит пробудиться. Магомедик, пробудись! Блаженство пробужденного состояния – нирвана – доступно всем существам! Хотя ты всегда успеешь пробудиться… Если уж тебе выпало родиться человеком, тем более таким человеком, отсрочь собственную нирвану и помоги другим на этом пути!

Магомед. Какая нирвана? Какой батих? О чем ты говоришь! Будда! Пробудись! Я-Алла! Бэ хият динэк! Они хотят поковыряться ножом в твоем мозге, а ты о своей нирване талдычишь!

Будда (начинает раскачиваться, повторяя). Буддой я не буду! Я не буду Буддой! Буддой я не буду!Я не буду Буддой!

Иисус (решительно, но мягко). Ну, что ж, если так решено, то ничего не поделаешь. Я помню, так стенал в Гефсиманском саду, так молил, рвал волосы… Увы, если Отец что-то уже решил, Его не переубедить. И не то чтобы это упрямство. Нет. Просто так надо. Так надлежит. Люди не могут спокойно существовать, время от времени не распиная своих пророков…

Магомед (величественно встает на кровати, победоносным голосом). Я единственный из вас человек действия! Я помню, как к моим ногам пала гордая языческая Мекка. Идолы Каабы были повержены, и я велел стереть все изображения со стен этого священного строения! Все население Мекки тогда поклялось мне в верности! Братья, за мной! Хватит сидеть в позе лотоса! Хватит висеть на крестах! Довольно, как бараны, послушно идти на заклание! Я поведу вас к победе нашей веры!

Будда (испуганно, пытаясь утихомирить Магомеда). Магомедик, тише! Тише! Опять набегут санитары! Опять всех привяжут к кроватям!

Иисус (доброжелательно). Оставь его… Когда я внимаю его речам, мне самому хочется пересесть с белого осла на белого верблюда… И помчаться покорять Мекку! (Погрустнев.) Как люди измельчали за последние два тысячелетия… Лоботомия… Вот чего удумали. Представляю себе новое Евангелие… «А на третий день у Него зажила операционная рана!» Видимо, Магомед отчасти прав. Нам нужно что-то делать. Но не для того, чтобы защитить себя… Нет. Нужно что-то изменить в людях, чтобы они перестали быть такими…

Будда. Злыми?

Иисус. Нет, глупыми! Ведь вся эта злость – от глупости!

Магомед. Вся злость от зависти!

Иисус. А зависть – от глупости!

Будда. Значит, если сделать людей на йоту умнее, то они перестанут быть злыми?

Магомед. Не думаю! Злые – они умелые. Точнее, умелые – злы!

Иисус. А я думаю, что это может помочь. Я не знаю, как вы, но я устал от неизбывной человеческой глупости. Я им одно – а они мне другое… Вы почитайте Новый Завет… Что там понаписано?

Магомед. А Коран? Я почти ничего такого не говорил…

Будда. Ну, вот вы и попались в собственную же ловушку. Вы думаете, что по своей доброй воле желаете изменить мир, сделать всех людей на йоту умнее… А ведь еще утром вы об этом и не помышляли. А все дело в том, что зло породило в вас зло… Вот и вся правда. Вы решили сделать людей умнее в ответ на то, что люди решили сделать вас глупее, лишив вас лобовых долей вашего бесценного мозга!

Магомед. Что же ты предлагаешь, любезнейший?

Будда. Представьте себе три концентрические окружности. В центральном, самом маленьком круге, изображены трое животных: свинья, змея и петух. Они как бы ухватились за хвосты друг друга и пустились в бег по кругу – как белка в колесе, – приводя в движение все «колесо бытия». Изображенные животные – суть невежество (моха), гнев (рага) и страсть (двеша) – три базовых аффекта (клеша), как бы лежащие в основе сансарического существования. В святых текстах к ним иногда добавляются еще зависть и гордыня… Наша сила – в невмешательстве в этот вечный круг. Наша сила в том, чтобы вывести себя и наших братьев прочь из этого круга!

Магомед. Би-хият рабак! К чему это ты, наимудрейший? При чем тут свинья? При чем тут петух? Что ты нам тут за сельхозугодья образовал? При чем тут колесо?

Иисус. Я думаю, Будда имеет в виду, что нам вовсе нет необходимости быть слабыми. Непротивление злу насилием вовсе не лишает нас возможности стать по-настоящему сильными духом! Возлюбив врагов своих, мы поднимаемся над этим колесом страсти, гнева и невежества.

Магомед. А я все же за то, чтобы что-нибудь изменить в этом колесе…

Иисус. Ну что ж… Давайте попробуем всех людей сделать на йоту умнее. Думаю, нам втроем это будет под силу, если мы объединим свои устремления…

Будда. Хорошо, думаю, вреда от этого особого не будет…

Магомед. Иншалла! Вот и порешили.

Занавес.

Декорации изображают вершину высочайшей горы в мире – Джомолунгмы.

Однако на сцене по-прежнему стоят пять кроватей, расставленные полукругом к зрителям. На четвертой кровати по-прежнему кто-то лежит, укрывшись с головой. В центре образовавшегося круга стоят Будда, Магомед и Иисус, одетыеcответственно своим каноническим образам. Ветер колышет их одеяния.

Будда. Добро пожаловать на крышу мира… Точнее, на ее самый что ни на есть шпиль… Когда у мира едет крыша, это особенно заметно здесь. Джомолунгма ведь в переводе с тибетского означает Божественная гора… А все, что божественно, неизбежно притягивает к себе нас, Его посланников…

Магомет (обращаясь к Будде). Извини, позволь спросить, почтеннейший! Я давно уже не пытаюсь делать различий между галлюцинациями и прозрениями, но все-таки скажи, эти кровати мне только привиделись, или они действительно здесь стоят?

Будда. Да, я решил, что стоит их прихватить… Вдруг мы притомимся, всегда есть где прилечь.

Магомет с облегчением садится на кровать.

Иисус (обращаясь к Магомеду). А кстати, как ты пытался отличить галлюцинации от истинных пророческих видений? А главное, как тебе удалось убедиться, что они от Бога, а не от Сатаны? (При этих словах лежащий на четвертой кровати начинает нервно ворочаться и охать. Все трое оглядываются на него. После краткой паузы Иисус продолжает.) Ведь именно в этом и заключается главная сложность профессии пророка. Важно даже не доказать всем, что ты пророк, а прежде всего доказать самому себе, что ты не псих, то есть не простой умалишенный с хорошо сформированным бредом, а настоящий пророк, и только доказав себе, ты можешь попытаться возвестить об этом миру…

Магомед. Ах, Иса, не говори… После первых моих видений дни и ночи не покидали меня мучительная неуверенность и тревога. Идея, что сам Бог явился ко мне, была мной отвергнута, как явно противоречащая сложившимся у меня представлениям о сущности Бога. В то, что это просто порождения моего больного сознания, я не верил. Был у меня тайный знак, который давал мне уверенность в том, что это не бред. Оставалось выяснить, ангел это или демон…

Однажды я лежал без сна. Рядом спала одна из моих жен, и тут ночной гость вновь пришел в мою спальню. Я разбудил Хадиджу. «Он пришел, – сказал я ей», – но сколько Хадиджа ни всматривалась в темноту, она никого не видела, – для нее комната была пуста. Тогда незаметно для меня, не спускавшего глаз с места, где находилась эта таинственная фигура, Хадиджа сбросила с себя одеяло. «Видишь ли ты его теперь?» – спросила она. «Нет», – ответил я, ибо фигура мгновенно и бесшумно исчезла. «О, сын моего дяди, – воскликнула мудрая Хадиджа, – возрадуйся и успокойся! Слава Богу, он ангел, а не дьявол: только целомудренный ангел, это дитя света, не мог остаться в комнате после моего бесстыдного поступка. Дьявол и не подумал бы удалиться при виде моей наготы!». Так сказала мудрая Хадиджа…

Будда. Ну что ж, весьма убедительно.

Иисус. Да, тут не поспоришь! А ты рассказывал Главврачу про этот эксперимент?