Глава 1

Он был един в двух лицах, и ни одно из них не знало, которое пребывает в здравом рассудке.

Он стоял на гребне хребта, тянущегося вдоль всего острова, и ждал захода солнца. Океан темнел. Навстречу ему, вверх по наветренному склону, ползли тени. Трупы, пронзенные стволами обсидиановых деревьев, погружались во мрак. Вонь разлагающейся плоти слабела по мере того, как отступала дневная жара. Как будто ничего и не случилось. Никаких ужасов, которые все время приходилось переживать заново, никаких ночных кошмаров...

Он мог бы в это поверить, если б не вопли, раздававшиеся в его сознании. Они метались в пространстве между тем, кем он был, и тем, чем становился.

Здесь и сейчас он находился в мире, где садилось солнце, а прохладный вечерний бриз трепал заросли зубчатой осоки, растущей среди дюн. Тишину нарушали лишь неторопливый плеск набегающих на песок волн да отдаленные голоса и натянутый смех высадившихся на берег людей.

И в то же время он находился в мире, где хриплые вопли мертвых по-прежнему вырывались из окровавленных глоток. Еще вчера здесь росли деревья Темной Владычицы, питавшиеся всеми, кого могли найти. Ее лес разрастался все шире.

На кончиках пальцев вспыхнуло морозное сияние. Он не шелохнулся, но огонь сам собой перекинулся на сталь и дерево мушкета, охватив их ледяным черным пламенем. Он поднес руку к лицу, загипнотизированный зрелищем. Сила и проклятие. Союз кровной клятвы железных эльфов и Ее магии.

Пламя ползло все выше. Он пошатнулся. Вот и плата за могущество. С каждым разом, когда он взывал к новообретенной силе, пропасть, разделявшая половинки его существа, увеличивалась. Ветви леса Темной Владычицы, распростертые перед мысленным взором, делались все ближе. Он понимал – дальше так продолжаться не может.

Последние лучи солнца утонули в море. Темные фигуры поднимались из разросшихся теней, окружая его.

Мертвые руки тянулись к нему. Он узнавал павших, и они не пугали его.

Одноглазый Мерри, убитый собачьими пауками.

Алик и Бууко, погибшие от лап рекк и стрел темных эльфов, слуг Темной Владычицы.

Старший полковой сержант Лориан верхом на коне Цвиндарре. Оба пали в битве при Луугут-Йоре.

И другие. Так много других...

«Иди к нам!»

Он взвел курок. Мушкет был заряжен заблаговременно. Он развернул оружие, уперев ствол точно в сердце.

Морозное пламя нетерпеливо плясало по металлу.

Нажать на спуск – и все будет кончено. Но что именно будет кончено и что начнется тогда?

«Иди к нам!»

Ему хотелось верить, что вся эта боль, все страхи, вся ужасающая ярость, кошмары, преследующие его во сне... – все канет в холодную пропасть. Тени погибших звали и манили, но в голосах их звучала такая мука, о какой он мог только догадываться. Неужели она окажется хуже того, с чем приходится жить ему?

Всего один, последний поступок в жизни, и он все узнает сам.

Палец напрягся, готовый нажать...

– Ах вон ты где! – Сержант Йимт Аркгорн трусцой поднимался по склону. Голос гнома сотряс прохладный ночной воздух не хуже пушечного выстрела. – Я-то думал, на этом куске скалы потеряться негде, но тебе это почти удалось. И чего ты тут позабыл, среди этих бедолаг! – Он кивком указал на почерневшие стволы и трупы.

Если коротышка и видел обступавшие его тени, то не обмолвился о них ни словом.

Рядовой Элвин Ренвар опустил мушкет. Ледяное пламя на миг взметнулось черными языками, опало и исчезло. Он медленно повернулся к гному.

– Пять островов подряд! – Йимт, отдуваясь, остановился рядом на гребне и закинул за плечо «костолом».

Двуствольное оружие повисло наискосок поперек его широкой спины. Гном предложил Элвину снятую с пояса деревянную флягу. Юноша лишь покачал головой.

– Ну как хочешь, но имей в виду, оно для глаз полезное! – пожал плечами коротышка, недвусмысленно намекая на очки рядового Ренвара.

Запрокинув голову, Йимт залпом влил в себя несколько глотков. Судя по распространившемуся вокруг запаху, содержимое фляги составляла отнюдь не вода и даже не чай. Сержант Аркгорн утер губы рукавом, затем с привычной сноровкой запихал за щеку комок крута, вещества минерального происхождения, которое он жевал не переставая.

– Пять островов подряд, и везде одно и то же: тьма и трупы! Нет, я понимаю, надо выкорчевать эти гнусные деревья, пока они не прижились окончательно, но почему всегда мы? Знаешь, что я тебе скажу, Элли? Если эта зараза, его высочество, отправит нас еще на одну песчинку посередь океана, я, пожалуй, рискну казнью через повешение и пну-таки этого ублюдка туда, где сходятся его верхняя и нижняя половины. Хорошо пну, от души.

«Улыбнуться, – подумал Элвин. – Надо улыбнуться, я знаю». Он перевел дух, заставив себя расслабить плечи.

– Я смотрю, тебе не терпится избавиться от лычек!

Йимт хлопнул его по плечу и провел пальцем вдоль новеньких сержантских нашивок на своем рукаве.

– Что лычки, Элли! Лычки в гноме не главное. Хотя, по правде говоря, на этот раз я дорожу ими больше, чем прежде. Должен же хоть кто-то сохранять трезвый рассудок.

– Ты хочешь сказать, майор Стремительный Дракон не в своем уме?

Коротышка закатил глаза.

– Да майор уже мушкетными пулями плюется! Этот принц играет с огнем. Если он будет и дальше посылать нас на эти проклятые острова, вместо того чтобы отправить прямиком в пустыни Просторов Хасхугеб, ему не поздоровится. Чисто между нами, я начинаю малость сомневаться в нашем майоре. Ему все неймется отыскать тех, старых «Железных эльфов». Нет, конечно, я его понимаю. Подкрепление бы нам не помешало, когда тут такое творится, – он обвел рукам пространство вокруг, – но могу поклясться окорочком свежезажаренной монашки, принц с ним допрыгается!

– Что, неужели все так ужасно?

Внезапный порыв ветра приглушил голос Элвина, и Йимт продолжил, словно ничего не расслышал:

– Наш майор теперь как чайник, который поставили на огонь, а воды налить забыли. Еще один остров – и ее величеству придется подыскивать себе другого наследничка. – Гном указал в сторону моря. – Хотя, конечно, если история с Темной Владычицей и Звездами и дальше пойдет тем же ходом, все это не будет стоить и обглоданной саламандры. Можно подумать, в нашем мире недостаточно боли и страданий без того, чтобы кто-то попытался захапать этот мир себе и сделать все еще хуже! Нет, ну вот какой смысл, а?

– А может... – Элвин раскрыл рот прежде, чем решил, стоит ли говорить, – может, Ей самой все представляется совершенно в другом свете. Может, Она испытывает мучения, каких никто из нас не понимает, и таким образом пытается избавиться от них. Всякий плохо соображает, когда ему больно. Для Нее Алая Звезда была шансом изменить положение вещей.

Он не стал добавлять, что Алая Звезда была шансом и для них – шансом избавиться от кровной клятвы, принесенной железными эльфами. Шансом, упущенным тогда, в Луугут-Йоре.

Выпущенная гномом струя крута зашипела на песке.

– С этой стороны на дело взглянуть мне в голову не приходило. Но знаешь, Элли, даже если ты и прав – а лично мне так не кажется, – тем больше у нас причин отыскать тех, старых «Железных эльфов», запастись топорами и наведаться в гости к Ней, на Ее горку. А то ведь эта Звезда, она точно была не последняя, и ведьма так и будет пытаться прибрать к рукам каждую из них, пока Ее не остановят. Она вон уже и рекк на нас напустила. Кто знает, что Ей еще в голову взбредет?

Рекк Элвин боялся и ненавидел. Громадные жуткие существа внушали ему страх не столько клыками, когтями и белесыми глазами, сколько обстоятельством собственного появления. Их вернули из небытия с единственной целью: убивать. Ну а вероятность того, что Темная Владычица вполне способна разжиться в прошлом кем-нибудь пострашнее, выводила его кошмары на совершенно новый уровень.

– Но как же клятва, которую мы давали? – напомнил юноша. – Ведь в нее вплетена Ее магия. Мы обладаем способностями, которых больше ни у кого нет. Знаешь, Йимт, я могу делать такое, чего мне вовсе не хочется уметь. Нам не положено обладать таким могуществом. И за всем этим стоит Она. Разве ты не чувствуешь, как все... меняется?

Темная Владычица неизменно присутствовала в снах Элвина. Эльфийская ведьма без конца звала и звала его. Рано или поздно он бы не выдержал...

– Меняется? – Гном, задрав каэрну, с задумчивым видом чесал бедро. – Знаешь, я тут давеча пытался подогреть в ладонях чашечку арра, ну, этим морозным огнем. Ну и что: только и добился, что бороду себе подпалил, а арр сделался еще холоднее.

– Ты же надо мной смеешься! – возмутился Элвин.

«А ведь Йимт должен понимать, он тоже давал клятву!»

– Да ладно тебе, не гони волну! – улыбнулся коротышка. – Я просто думаю, что все не так плохо, как тебе чудится. Ну да, мы вроде как обречены вечно нести службу после смерти, но если мы пока еще на службе, значит, мы не совсем умерли, а? Знаешь, Элли, я вот уже несколько десятков лет служу ее величеству... таскаюсь взад-вперед по всей империи... по всяким там вонючим деревушкам с паскудными людишками, которые швыряются в тебя камнями, палками и заклинаниями... Ну так вот, надо тебе сказать, не так уж оно и скверно. Лично я, – он переключился на чесание бороды, – вижу тут даже отдельные плюсы!

Элвин устремил взгляд на море, пытаясь различить упомянутые гномом плюсы.

– Слышь, Элли, а может, все-таки в лагере это обсудим, а? Не годится торчать одному в таком месте. Ты чего вообще тут делал-то?

Юноша пожал плечами.

– Да так, ничего. Вот решил пройтись, подышать свежим воздухом. Госпожа Текой говорит, мне надо побольше ходить, чтобы культя привыкала к новой ноге.

Не прошло и месяца с тех пор, как черная стрела, порожденная черной магией и выпущенная из лука еще более темной твари, попала ему в бедро. Спасая собственную жизнь, Элвин в ту ночь потерял многое, и не только ногу...

– А госпожа Рыжая Сова говорит, что мне надо побольше двигаться, чтобы поменьше думать про... про всякое. Она меня медитировать учит.

Йимт оценивающе взглянул на деревянную ногу рядового Ренвара. Висина Текой и Чайи Рыжая Сова совместными усилиями изготовили ее из живого дерева, сплетя при помощи магии из нескольких молодых ветвей сложное и гибкое устройство.

– Ну да, эти две – колдуньи. Им лучше знать. – Гном подступил ближе и, задрав голову, уставился в глаза юноши. – Ты их слушайся, Элли. Они тебе добра желают.

– Да, наверное, ты прав.

Элвин честно старался верить в то же самое. Вокруг в ожидании застыли призраки. Тень Мерри шагнула вперед и оказалась совсем рядом. Черный портал его единственного глаза открывал путь в неведомое. Впрочем, Ренвар знал: Йимт его не поймет.

– Я вообще всегда прав! – Гном стукнул себя кулаком в грудь. – На самом деле я мог бы поручиться, что обе они присоединились к нашей маленькой экспедиции не только ради майора, но и ради тебя тоже. Я-то думал, они вместе с остальными эльфами из Недремлющей стражи останутся в Эльфии, чтобы присматривать за этой древозвездой в Луугут-Йоре. Но сдается мне, ты для них теперь нечто вроде проехта.

– Проекта?

– Ну да, – кивнул Йимт. – Понимаешь, бабы такое дело: сколько им ни будь лет, какой бы расы они ни были и какой бы магией ни владели, все равно они любят работать над проехтами. Над мужиками, в смысле. И чем хуже мужик сбился с панталыку, чем больше он нуждается в починке – тем бабам приятственнее. Ну так вот, а глядя на вас с майором, я могу сказать, что работенки им хватит еще надолго.

– Ну вот, ты всегда как ляпнешь что-нибудь!.. – заметил Элвин, не зная, растроган он или, наоборот, оскорблен.

Впрочем, когда имеешь дело с Йимтом, одно с другим всегда ходят рука об руку. Юноша пожал плечами и повернулся, собираясь начать спуск вниз по склону, когда Йимт вдруг ухватил его за локоть, аккуратно отобрал мушкет и перевел курок в небоевое положение. Лишь затем он вернул оружие рядовому Ренвару.

– С заряженным стволом надо бы поаккуратнее, особенно в таких местах, как это.

На миг гребень скалы опустел. Остались только он, Элвин, и Йимт, его друг. Юноша встретился взглядом с гномом и прочел в его глазах искреннюю обеспокоенность.

– Я постараюсь не забывать об этом, – кивнул он.

Йимт просиял, сверкнув отливающими металлом зубами.

– Можешь не переживать на этот счет, Элли! Пока рядом Аркгорн – сержант Аркгорн! – он будет помнить об этом вместо тебя. Сам посуди: нас впереди ждет великая слава и подвиги, и мне, черт побери, никак не охота иметь с ними дело в одиночку! В конце концов, сколько медалей можно цеплять, пока тебя не начнут считать хвастуном? Ладно, пошли. А то у меня там на костре черепаха печется. По крайней мере, я думаю, что это черепаха. Надо ж ее съесть, пока не остыла.

На сей раз Элвин улыбнулся. Искренне, по-настоящему.

– Ладно, двигай вперед. Черепахой-то хоть поделишься? Я никогда не упускаю случая попробовать то, что ты готовишь. Уж как стараюсь упустить, а все равно не выходит!

Йимт, вскинув лохматую бровь, погрозил толстым пальцем.

– Наглый ты щенок! – Каблуки гнома загромыхали вниз по склону. – Ладно, оставлю тебе капельку мозгов, а то своих у тебя маловато!

Элвин проводил его взглядом. Тени вернулись. Рядом снова возник Мерри.

«Иди к нам, Элли!» Остальные столпились вокруг, и каждый твердил: «Иди к нам! Иди к нам!»

Рядовой Ренвар сжал в руках мушкет, однако сейчас никакого морозного пламени не возникло. Юноша захромал в сторону лагеря. Каждый шаг отзывался в культе болью, не дававшей забыть о потере, но и служившей напоминанием о том, что кое-что у него все-таки осталось. Тени не последовали за ним. Продолжая клубиться на гребне скалы, они лишь тянули к нему руки.

– Пока нет,– ответил им Элвин. – Рано еще.

Глава 2

Небольшая шлюпка пробиралась сквозь предрассветную мглу. Балансируя на ее баке, майор Конова Стремительный Дракон, помощник командира калагрийского имперского полка «Железные эльфы», предавался сожалениям о завтраке, съеденном до отправления на остров Викумма. Живот немилосердно крутило. Суденышко переваливалось с волны на волну, и каждый его нырок отдавался в брюхе ударом кулака. Пот, струившийся по лицу, щипал глаза, не давая разглядеть почти ничего вокруг. Впрочем, из-за жуткой темени это не имело значения. Ничего, кто-то, а точнее, что-то на острове поплатится за все его мучения! Неуверенно выпрямившись, Конова сплюнул навстречу ветру.

– А, ч-черт!

Он утерся, бросив взгляд через плечо. Фонари, замотанные плотной парусиной и подвешенные на железных штырях, озаряли тусклым оранжевым сиянием шлюпку, матросов и железных эльфов. Майора подобная подсветка отнюдь не радовала, однако приходилось мириться. Не все же тут обладали эльфийским зрением. За кормой он с трудом различил семидесятидвухпушечный линейный корабль ее величества «Черный Шип», минуту назад покинутый ими. Если все пойдет хорошо, к ночи они вернутся на борт.

Конова вновь уставился вперед. Где-то там лежал остров Викумма, последний, самый южный из цепочки семи островков посреди Онмеданского моря, разделявшего Эльфию и Просторы Хасхугеб. На шести предыдущих привольно разросся лес Темной Владычицы. Немногочисленное население островков, в основном рыбаков с семьями, Ее деревья истребили подчистую. Мужчин, женщин, детей – всех до последнего. Каждый остров представлял собой кошмар среди бела дня, и с каждым новым жутким зрелищем Конову все сильнее охватывал гнев.

Это нужно остановить. Нужно сразиться с Темной Владычицей лицом к лицу! С точки зрения майора, в первую очередь следовало найти прежних железных эльфов и вместе с ними отправиться прямиком к Ее горе. А поскольку Ей железные эльфы, как и сам Конова, требовались для исполнения собственных замыслов, у него имелась дополнительная причина отыскать их первым. Могущество, обретенное им, казалось просто немыслимым, а ведь он всегда был далек от магии, как ни один из эльфов, когда-либо бродивших по лесам. Да что там, даже некоторые из людей в его полку понемногу учились пользоваться холодным огнем, хотя результаты по большей части выходили непредсказуемые. Кровная клятва намертво соединила всех его нынешних подчиненных, но магические способности, связанные с нею, в основном достались единственному эльфу в подразделении, то есть Конове. При мысли о том, каких дел способна натворить Темная Владычица с помощью целого полка хорошо обученных эльфов, полностью подчиненных Ее воле, даже у майора мороз шел по коже.

Нос шлюпки в очередной раз зарылся в волны. Конову с головы до ног окатило солеными брызгами.

– А-а, к чертовой матери это все!

– Сын мой, война еще не повод так выражаться, – заметила Чайи Рыжая Сова. – А до острова никак не более трех полетов стрелы. Вам лучше держаться настороже.

Если бы сейчас кто-нибудь хихикнул, или фыркнул, или хоть кашлянул, Конова придушил бы его на месте. К счастью, бойцам хватило ума сделать вид, будто они не слышали замечания. К берегу направлялись пять лодок, но, разумеется, мамочка оказалась в одной с ним. Таково уж его счастье.

– Пробки из стволов, замки размотать, приготовиться к стрельбе! – громко скомандовал майор, подчеркнуто игнорируя маменькин совет.

Солдаты повиновались мгновенно. Позади у них осталось еще шесть таких же островов, и бойцы успели отработать все действия до автоматизма. Они по опыту знали, все произойдет очень быстро.

– Сержант Аркгорн, орудие к бою!

В каждой шлюпке имелось по маленькой шестифунтовой пушечке, намертво закрепленной канатами. Точностью стрельбы они похвастаться не могли, но против рекк годились.

– Есть, сэр! Орудие готово, жду приказаний! – отрапортовал гном, гулко хлопнув по стволу ладонью. – Эти твари догадаются, что к чему, но им это не поможет!

Скорчившийся рядом с сержантом рядовой Ренвар целился в темноту из мушкета. Руки юноши уверенно сжимали оружие. Некоторое время назад Конова дал понять Аркгорну, что бойцу с деревянной ногой не обязательно участвовать в высадках, но тут вмешалась Чайи. Она, как ни странно, не разделяла мнения сына, хотя так и не объяснила почему. Майор попытался было поговорить с Висиной, однако вышло еще хуже. Их мнения расходились буквально во всем, будь то использование могущества Темной Владычицы, роль империи в судьбах мира и особенно то, каким образом все можно исправить.

Разумеется, по поводу рядового Ренвара Висина немедленно согласилась с Чайи. Впрочем, старания обеих не имели особого смысла, поскольку юноша и сам неизменно вызывался участвовать в десантах. Конова даже рад был иметь его при себе. Поначалу Ренвар казался чересчур хрупким для солдатского ремесла, но раз за разом рядовой выказывал себя бравым воякой. Он кидался в бой с беспримерной отвагой и никогда не пытался отсиживаться в задних рядах, ссылаясь на увечье.

Шлюпку швырнуло вбок, весла одного борта на миг зависли в воздухе. Конова пошатнулся и схватился за пушку, удерживаясь на ногах. Сохранить равновесие особого труда не представляло, а вот не расстаться с содержимым желудка оказалось гораздо сложнее. Майор осторожно выпрямился. Команда боролась с волнами, стараясь удержать посудину на прежнем курсе. Море становилось все более бурным.

– Правее, ребята, бери правей! – указал саблей Конова.

На его вкус, инкрустированная белой эмалью с золотой гравировкой гарда блестела чересчур ярко, однако подарком старого друга Джаала, герцога Рейкстроу, майор очень дорожил. Пришлось, правда, повозиться с заменой трехфутового клинка, так как прежний сломался под Луугут-Йором, но у сержанта Аркгорна нашелся знакомый гном, у которого был знакомый кузнец... В общем, Конова выложил двадцать серебряных монет и не стал задавать лишних вопросов.

– Еще правее! Нам надо на южный конец острова!

– Вы хотели сказать «на штирборт», сэр? – надменно уточнил старший матрос.

Майор лишь молча посмотрел на него.

– Так точно, сэр! Направо! Давай, ребята, вы слышали, что сказал офицер, бери правей!

Конова вновь уставился в темноту. Уж лучше соленый встречный ветер и брызги, разъедающие лицо и глаза, нежели взгляды людей, которых он ведет в бой. Исходящая от них смесь страха, гнева, отвращения и укоризны наполняла его самого чувствами, каких командир себе позволить не может. Что же касается Чайи, то она выглядела просто печальной, и это особенно угнетало. На плечо Конове вскочил маленький пушистый зверек.

– Ну, папа, нравится тебе наша прогулка?

Джурван Говорящий с Листьями, маг, советник маршала имперской армии Руула и супруг Чайи Рыжей Совы, до сих пор то ли не хотел, то ли не мог принять нормальный эльфийский облик. Он только шевельнул усиками, не проронив ни слова. Майор вздохнул. Рисуя себе когда-то собственное будущее, мог ли он помыслить, будто в один прекрасный день возглавит десант, идущий в бой против созданий Темной Владычицы, да еще и в обществе мамочки с папочкой?! Нет, представить папочку с длинным пушистым хвостом, а мамочку, до крайности им разочарованную, особого труда как раз не составляло...

Правда, неизвестно, что хуже.

– Знаешь, нам бы пригодилась твоя помощь, – заметил он.

Джурван почесал мордочку лапкой, но снова промолчал. Отчасти Конова его понимал. Отец рисковал жизнью – а не жизнью, так рассудком точно, – добывая с вершины Ее горы черный желудь, висевший теперь на груди майора. И возможно, даже столь могущественному эльфийскому чародею оказалось не под силу совладать с последствиями от урона, причиненного Ее черной магией. Данное обстоятельство могло бы заставить Конову призадуматься, однако Стремительный Дракон не сомневался: там, где отец потерпел поражение, он сумеет выстоять. Будучи воином Недремлющей стражи, Джурван поддерживал магическую связь с волчьим дубом Черным Шипом. Возможно, останься его рик фаур жив, папа давным-давно бы смог вернуть прежний облик...

Конова провел рукой по груди и ощутил знакомое покалывание ледяного могущества. На коже, прямо напротив сердца с некоторых пор возникло черное пятно, но майор знал, что сумеет свести его, когда придет время.

– Ты ощущаешь связь с кораблем? – вполголоса поинтересовался он.

Несколько лет назад Джурван подарил труп – а как иначе скажешь? – труп своего рик фаура королеве для постройки одного из судов флота ее величества. Эльфы Недремлющей стражи пришли в ярость, и матушка в особенности. Даже когда линкор нарекли в честь волчьего дуба, они и не подумали утихомириться. Впрочем, с точки зрения Коновы, их в любом случае могла устроить лишь полная ликвидация империи. Не случайно ее величество предоставила именно «Черный Шип» в распоряжение сына, принца Тиккина, и подчиненных ему «Железных эльфов». Возможно также, она надеялась помочь Джурвану вернуться в нормальное состояние, воссоединив эльфа с его рик фауром. Увы, но, судя по всему, средство действия не возымело.

Тычок в бедро привлек его внимание. Конова машинально опустил руку, собираясь почесать Джира за ухом, но тут же передумал. По факту, если не по сути, бенгар являлся огромным, мохнатым, полосатым чудищем, хотя в обычные дни майор не воспринимал сей факт слишком серьезно. Короткомордый хищник, чью пасть украшал частокол острейших зубов, а густая грива ниспадала до середины спины, превосходил размерами тигра. И еще более – прожорливостью. Благодаря их давней дружбе Конова понимал бенгара, как никто другой. Вот и сейчас он ощущал готовность зверя к битве. Его сосредоточенное спокойствие.

Идеальный талисман для «Железных эльфов», Джир не сводил глаз с темной полоски на горизонте. Ноздри бенгара раздувались. Мышцы под шкурой ходили ходуном, точно морские валы, зажатые между двух утесов. Короче, сейчас его трогать не следовало.

Конова вгляделся в темноту. Среди деревьев, растущих на самом берегу, мелькали тени. Майор сконцентрировал внимание на мощи, заключенной в черном желуде. Рассуждения, почему столь крохотный предмет может быть таким могучим и таким опасным, он оставил на потом. Если Стремительный Дракон и его полк прокляты из-за данной по неосторожности клятвы, связавшей их с источником Ее силы, что ж, черт побери, пусть эта сила послужит им! Он направил чувства вперед. Пользоваться магией становилось легче с каждым разом. Холодная ясность пульсировала в теле в ожидании того, чему вот-вот надлежало свершиться.

По острову бродили десятки рекк. Конова тянулся дальше. Вокруг сильно похолодало, во влажном воздухе клубился туман. Он поморщился, передернув плечами. Майор ощутил на острове присутствие пяти Ее эльфов. Тех, кто, подобно ему, родился с черным кончиком уха. В не столь отдаленном прошлом племена Хинталанда верили, будто дети, родившиеся черноухими, запятнаны навеки. Младенцев оставляли умирать в лесу. А Темная Владычица отыскивала их, и они становились Ее слугами. Конове посчастливилось избежать подобной участи: ему, словно наперекор судьбе, всего лишь обрезали кончик левого уха.

Иногда, в часы самых мрачных раздумий, Стремительный Дракон задавался вопросом, как бы сложилась его жизнь, окажись он в числе других, брошенных на погибель и «спасенных» Темной Владычицей. Превратился бы в подобие тех, кого ему сегодня предстоит убивать, полоумных, изуродованных существ, одержимых непонятным безумием?

Несмотря на приказ его высочества взять живьем хотя бы одного из них, исполнить волю принца до сих пор не удалось никому. Темные эльфы стояли насмерть. Майор невольно потянулся к изувеченному уху, однако тут же одернул себя. Сама метка судьбу не решает! И он, Конова, живое свидетельство тому... по крайней мере, ему очень хотелось надеяться.

Из состояния магической сосредоточенности Стремительный Дракон вышел чуть позже, нежели рассчитывал. На острове присутствовало еще что-то, вернее, кто-то, чью сущность майор определить не сумел. Кто-то очень древний. Прощупать второй раз? Некогда! Шлюпки подходили к самому берегу. В любом случае, кем бы ни являлось существо, вскоре оно разделит участь остальных Ее созданий.

С острова донесся мяукающий вопль рекки. Ему отозвался целый хор завываний. Горизонт порозовел: близилось утро. Конова улыбнулся. По рукам его заплясали языки черного пламени.

– Огонь!

Сержант Аркгорн похлопал офицера по сапогу.

– Господин майор, вы ж опять над орудией стоите!

– К черту! Огонь!

Гном поднес горящий фитиль к запальному отверстию. Чайи что-то крикнула, но расслышать ее Конова не успел. Шестифунтовка рявкнула, выплюнув двойной заряд картечи.

Под яростный рев Стремительного Дракона две сотни мушкетных пуль разорвали надвигающийся рассвет. В ушах зазвенело от грохота, в глазах помутилось, в нос ударила вонь горелого пороха. Из ствола выплеснулось оранжево-красное пламя. Шлюпку приподняло, швырнуло назад, затем она рухнула на воду, взметнув тучу брызг. Рекки исчезли в густом багрово-черном облаке. Затрещали мушкеты. Чудовища продолжили валиться, исторгая протестующий рык, – вновь обретенная жизнь опять покидала их.

Во мгле, стелившейся над морем, полыхнула преждевременная заря – то ударили пушки штирборта. Ядра катящимися под гору валунами прогромыхали над головами десанта, и хотя снаряды шли футов на двадцать выше их, Конова инстинктивно пригнулся.

Берег взорвался фонтанами дыма и пламени. Песок, вода, рекки, деревья, все прочее единой мешаниной взлетели на воздух. Мгновение спустя на шлюпки посыпались обломки с ошметками. Джурван, спрыгнув с плеча Коновы, умчался на корму, взбежал по руке Чайи и спрятался в ее колчан со стрелами.

Над островом расцвело и повисло ослепительно-белое сияние. По поверхности моря зазмеились длинные гротескные тени. Встряхнув головой, Конова сглотнул с открытым ртом, прочищая заложенные уши и заодно бросив мимолетный взгляд влево. Увидеть Висину ему не удалось, но он знал: девушка где-то тут, рядом. Волшебное умение госпожи Текой взаимодействовать с силами природы не раз выручало весь полк. Вот и сейчас ее светоч поможет им.

Остальные шлюпки вслед за первой разразились пушечной и мушкетной пальбой. Весла зарылись в песок, раздались команды, лодки встали.

«Железные эльфы» прибыли на остров.

Глава 3

Откуда-то из чащи прилетели первые черные стрелы. «Железные эльфы» ждали их. Вдоль бортов шлюпок поднялись толстые дубовые доски – еще один подарок «Черного Шипа». Дерево и стрелы разлетались в щепки, рассеиваясь вокруг смертельной шрапнелью. Послышались крики и стоны. Двое солдат рухнули за борт, и вода сомкнулась над ними, оборвав их вопли.

Конову охватила ярость. Ее эльфы освоили новую уловку! Ну ладно, его ребята тоже кое-чему научились.

– Орудие... второй залп... огонь!

Шестифунтовка послушно рявкнула, правда, на сей раз вместо картечи сержант Аркгорн зарядил ее книппелем. Нехитрая штука книппель, но совершенно убойная. Вылетев из ствола, два соединенных цепью ядра понеслись над берегом, вращаясь и сметая все на своем пути. Изначально предназначенный для срубания мачт и рей на кораблях противника, книппель причинял Ее деревьям не меньший урон. Как и Ее тварям.

– Не забывайте, одного надо взять живьем! – крикнул Конова.

Впрочем, он и сам понимал всю бессмысленность приказа. Даже если удастся захватить пленного, много ли они узнают от него, темного и изувеченного под стать Ее деревьям?

Рекки ревели и завывали от ярости и боли. Киль шлюпки зарылся в песок. Воспользовавшись толчком, Конова выпрыгнул прямо на берег, однако рядовой Ренвар с Джиром опередили командира на несколько шагов. Майор помнил, где его место. Ему полагалось возглавить строй и вести солдат, методично продвигаясь через остров, но весь накопленный в душе гнев, разом выплеснувшись наружу, погнал Конову вперед. Как и все предыдущие высадки. Он сам понимал, что им движет месть. Темная Владычица, использовав отца, дотянулась до него и тем сковала вечной клятвой Конову и его новых железных эльфов. Теперь Она преследовала их всех во сне, призывала к себе. Стремительный Дракон ощущал Ее зов, но ощущал он и другое: ярость.