Пуаро поднялся.
      - Вы имеете возможность видеть мистера Леверсона, - сказал он. Изложите ему все то, что я вам рассказал, и спросите напрямик, не так ли именно и было дело.
      Покинув контору адвоката, Пуаро подозвал такси.
      - Харли-стрит, 48, - велел он шоферу.
      Леди Аствелл была крайне изумлена поспешным отъездом Пуаро в Лондон: маленький бельгиец не предупредил ее об этом ни словом. Он возвратился после суточного отсутствия, и Парсонс тотчас передал ему настоятельное желание хозяйки дома незамедлительно повидаться с ним.
      Он нашел ее в будуаре. Опершись на подушки, она полулежала на диване, и вид ее был еще более суровый и напряженный, чем при их первой встрече.
      - Итак, вы изволили, наконец, вернуться, месье Пуаро?
      - Вернулся, мадам.
      - Если не ошибаюсь, вы ездили в Лондон?
      - Да, мадам.
      - Вы не нашли нужным сказать мне об этом, - голос ее прозвучал весьма резко.
      - Умоляю простить мою оплошность, мадам! Полностью признаю свою вину. Конечно, мне следовало предупредить вас. Поверьте, в следующий раз...
      Она перебила его, против воли развеселившись:
      - В следующий раз вы повторите то же самое! - Ее черты изобразили саркастическую гримаску. - Убеждена, у вас существует тайный девиз: делать, что вздумается, а выкручиваться потом!
      - Сдается, это также и ваш девиз? - лукаво отозвался Пуаро.
      Она не отрицала.
      - Ну... иногда. Время от времени... Так зачем же вы все-таки улизнули в Лондон? Теперь-то вы уж можете мне признаться?
      - Я беседовал с нашим непревзойденным инспектором Миллером, а также повидался с милейшим мистером Мэйхью.
      Леди Аствелл в упор взглянула на собеседника. Казалось, к ней вернулось прежнее беспокойство. Она запинаясь сказала:
      - И теперь вы думаете?..
      - Что невиновность мистера Леверсона становится, скорее всего, возможной, - с важностью отозвался Пуаро, отвечая ей таким же пристальным взглядом.
      - Ах, боже мой! Значит, вы признаете, что я была права?
      - Я сказал: возможной. И ничего больше, леди Аствелл.
      Тон Пуаро заставил ее присмиреть. Она посмотрела на него с покорностью.
      - Я могу что-нибудь сделать?
      - Разумеется, мадам. Прежде всего объяснить, почему вы подозреваете Оуэна Трефузиуса?
      - Я же вам много раз говорила: я это знаю. Вот и все.
      - К сожалению, одного такого заявления недостаточно, - вздохнул детектив. - Ну прошу вас, мадам, сделайте еще одно усилие. Перенеситесь мысленно в тот злосчастный вечер. Восстановите подробности, самые незначительные мелочи. Хоть что-нибудь, касающееся секретаря сэра Рьюбена. Что-то было! Не могло не быть. Это говорю вам я, Эркюль Пуаро! Ваша память наверняка зафиксировала один или два штриха.
      Леди Аствелл печально покачала головой.
      - Я вообще едва замечала его присутствие. Просто не держала его в голове.
      - Ваши мысли были заняты совсем другим, да?
      - Вот именно.
      - Например, враждебность вашего мужа к Лили Маргрейв?
      - Да... Вы, оказывается, знаете уже и это, месье Пуаро?
      Ответ маленького бельгийца прозвучал с комичным высокомерием:
      - Для меня не существует ничего скрытого, мадам!
      - Я нежно привязана к Лили, зачем отпираться, если вы и так заметили? Рьюбен начал накручивать всевозможные предположения на ее счет из-за фальшивого рекомендательного письма. Заметьте, я тоже не отрицаю, что она сжульничала. Ну и что? Да я в молодости и не такое вытворяла! Думаете, легко иметь дело с директорами театров? На любые штучки пойдешь, лишь бы получить ангажемент. В такой момент я тоже что угодно написала бы, сказала, подделала... Лили хотела получить это место, и естественно, что она пренебрегла некоторыми условностями, хотя это выглядит незаконно. Поверьте, в некоторых делах мужчины - просто круглые идиоты! Рьюбен так раскипятился, словно она служила у него в банке и имела дело с миллионами. В тот вечер и я была не в своей тарелке. Обычно мне удается уломать Рьюбена, но тут он уперся, как упрямый осел, мой бедняжка. Посудите сами, могла ли я думать в это время про какого-то секретаря? Да и вообще, Трефузиус вроде невидимки; он не из тех людей, на которых обращают внимание. Он пребывал где-то поблизости, вот все, что можно сказать.
      - Я тоже отметил это. Мистер Трефузиус личность на редкость тусклая. Не из тех, кто поражает воображение.
      - Чего нет, того нет. Полная противоположность Виктору, - сказала леди Аствелл.
      - О мистере Викторе Аствелле я рискнул бы заметить, что он самовзрывающийся, не так ли?
      - Прекрасное определение! Причем взрывается на весь дом, как фейерверк, - воскликнула леди Аствелл с некоторым даже удовольствием.
      - Натура, переполненная эмоциями, - вставил Пуаро.
      - О, если его завести, он сущий дьявол! Хотя мне ни капельки не страшно: от него больше шума, чем вреда. Пальба в небо, вот что такое Виктор.
      Но Пуаро уже с безразличием смотрел в потолок.
      - Так вы ничего не припомните, что бы остановило ваше внимание в связи с секретарем в тот вечер?
      - Могу повторить, месье: порукой только моя женская интуиция.
      - Которая если и не доведет одного до виселицы, то уж другому не помешает быть повешенным, - подхватил Пуаро. - Леди Аствелл, - серьезно продолжал он. - Раз вы искренне верите в невиновность мистера Леверсона, а свои подозрения другого лица считаете важными, то не согласитесь ли на один эксперимент?
      - Какой еще эксперимент? - подозрительно осведомилась леди Аствелл.
      - Не согласитесь ли вы, чтобы вас подвергли гипнозу?
      - Господи, да зачем же?
      Пуаро подсел к ней поближе.
      - Если я начну объяснять вам, мадам, что в основе всякой интуиции лежат бессознательно зафиксированные мозгом факты, боюсь, вам станет скучно. Поэтому поясню проще: эксперимент, который я вам предлагаю, может иметь решающее значение для спасения жизни несчастного молодого человека. Вы ведь не откажетесь?
      - Гм. Кто же меня будет усыплять? Вы?
      - Один из моих ученых друзей, мадам. Если не ошибаюсь, как раз его автомобиль остановился у вашего подъезда. Слышите?
      - Кто он?
      - Доктор Казалет с Харли-стрит.
      - Постойте... А это надежный человек?
      - Он не шарлатан, если вы это имеете в виду. Его пациенты из лучших домов. Совершенно спокойно можете довериться ему.
      - Ладно, - сказала со вздохом леди Аствелл. - Я не больно верю, но раз вы настаиваете... Попытка не пытка. По крайней мере, мы не упустим ни одной возможности помочь Чарльзу. Я ни в чем не хочу мешать вам.
      - Тысяча благодарностей, мадам!
      Пуаро шариком выкатился из будуара и вскоре возвратился в сопровождении полного человека в очках. Его круглое лицо и откровенно жизнерадостный вид никак не совпадали с представлением леди Аствелл о гипнотизерах.
      - С чего начнем наш спектакль? - настроившись на веселый лад, спросила она.
      - Никаких сложностей, леди Аствелл, все чрезвычайно просто, - охотно откликнулся доктор. - Подложите подушку под локоток, займите самое удобное положение, вот так. И ни о чем не тревожьтесь.
      - С чего бы мне тревожиться? Посмотрела бы я на того, кто попробует усыпить меня или еще что-нибудь против моей воли!
      - Совершенно справедливо. Но раз вы согласились на наш маленький сеанс, это уже не против воли, не правда ли? - сказал доктор с приятной улыбкой. Все прекрасно. Месье Пуаро, выключите верхний свет. Леди Аствелл, будьте добры прикрыть глаза, словно вам дремлется.
      Он неслышно подошел к ней поближе.
      - Уже поздно. Вам хочется спать. Веки тяжелеют. Они смыкаются, смыкаются... их уже не разлепить. Вы погружаетесь в сон. Вы спите.
      Голос походил на умиротворяющее журчание, на тихое мурлыкание. Наконец, доктор наклонился и слегка приподнял правое веко леди Аствелл. С удовлетворенным видом он повернулся к Пуаро.
      - Все в полном порядке, - сказал он. - Начинать?
      - Да, пожалуйста.
      Теперь доктор заговорил иначе: отчетливо и властно.
      - Леди Аствелл, вы спите, но вы меня слышите? Способны ответить?
      Не меняя положения, она отозвалась бесцветным монотонным голосом, который прозвучал очень слабо:
      - Я слышу. Могу отвечать.
      - Я хочу, чтобы вы вернулись в тот вечер, когда был убит ваш муж. Вы помните этот вечер? Хорошо помните?
      - Да.
      Легкая нервная дрожь передернула ее.
      - Итак, вы за столом во время ужина. Что вы видите? Что чувствуете?
      - Я расстроена, сокрушаюсь из-за Лили.
      - Это мы знаем. Что вы видите вокруг себя?
      - Виктор в неумеренном количестве поглощает соленый миндаль, он такой лакомка. Надо предупредить Парсонса, чтобы ставил блюдо с миндалем на другой конец стола.
      - Отлично. Продолжайте.
      - Рьюбен насуплен и подавлен. Едва ли это из-за одной Лили. Подозреваю, что у него деловые неприятности. Виктор то и дело бросает на него скрытые взгляды...
      - Что вы можете сказать о мистере Трефузиусе?
      - Его левая манжета пообтрепалась. Волосы обильно смазаны брильянтином... Скверная привычка у мужчин; обивка кресел всегда в жирных пятнах.
      - А теперь, мадам, ужин окончен, - сказал доктор Казалет, выразительно взглянув на Пуаро. - Вы пьете кофе. Опишите все подробнее.
      - Кофе сварен хорошо. Кухарке это удается далеко не каждый день, вообще ей нельзя ничего доверить... Лили часто поглядывает на окно. Не знаю, что ей там понадобилось? В гостиную входит Рьюбен. У него приступ мрачности, не знает на ком сорвать свой гнев и очень груб с Трефузиусом, беспрерывно осыпает его оскорблениями. У Трефузиуса в руке нож для разрезания бумаг с довольно острым лезвием. Как он его стиснул! Даже суставы пальцев побелели. Воткнул в стол с такой силой, что кончик отломился... Держит, словно кинжал, готовый вонзиться в спину... Они оба уходят. С беспокойством и нежностью смотрю на Лили. Как ей к лицу зеленый муслин! В своем платье она похожа на водяную лилию... Нет, чехлы от мебели придется отдать в стирку на следующей же неделе.
      - Минутку, леди Аствелл, остановитесь.
      Казалет снова повернулся к Пуаро.
      - Кажется, наступает самое главное, - шепотом сказал он. Разрезательный нож, вот что первым запало в ее подсознание. Перейдем теперь в башню. - Он продолжал настойчиво и четко: - Прошло некоторое время. Вы уже в кабинете у вашего мужа. Началась ссора, не так ли?
      Она опять непроизвольно поежилась.
      - Да, очень крупная ссора. Мы не сдерживаемся и говорим очень обидные вещи друг другу.
      - Отвлекитесь от этого. Забудьте. Насколько ясно вы видите комнату? Она ярко освещена? Шторы задернуты?
      - Нет, плафон потушен. Зажжена только настольная лампа.
      - Вот вы уходите. Желаете ли вы мужу спокойной ночи?
      - Нет. Я слишком рассержена.
      - Вы видите его в эти минуты последний раз. Скоро он будет убит. Вы знаете его убийцу?
      - Да. Это Трефузиус.
      - Почему вы так говорите? Что вас натолкнуло на эту мысль?
      - Горб. Горб на шторе. Она оттопыривалась.
      - Вы видели достаточно ясно?
      - Да. Я почти коснулась шторы.
      - Вы подумали, что там спрятался человек? Трефузиус?
      - Да.
      - Почему вы уверены, что именно он?
      Впервые в ее голосе прозвучала неуверенность, она заволновалась.
      - Я... я... Из-за ножа для бумаг.
      Пуаро и Казалет переглянулись.
      - Леди Аствелл, вы говорите, что на шторе был выступ, словно кто-то прятался. А вы видели этого человека?
      - Нет.
      - Значит, вы заподозрили Трефузиуса, потому что незадолго перед тем он со злобой сжимал нож?
      - Да.
      - Разве Трефузиус не отправился к себе наверх спать?
      - Да, он поднялся в свою комнату.
      - Выходит, в оконном проеме он затаиться не мог?
      - Не мог.
      - Уходя, он пожелал сэру Рьюбену доброй ночи?
      - Да.
      - И больше вы его не видели в кабинете?
      - Нет. - Она говорила все с большим колебанием, дыхание ее становилось прерывистым, она слегка застонала.
      - Сейчас проснется, - сказал вполголоса доктор. - Думаю, что большего нам не добиться.
      Пуаро кивнул. Доктор наклонился над леди Аствелл.
      - Вы просыпаетесь. Надо проснуться, - мягко повторил он. - Сейчас вы откроете глаза.
      Несколько минут они ждали. Леди Аствелл приподнялась и поочередно обвела их взглядом.
      - Я в самом деле спала?
      - Совсем недолго, леди Аствелл, - ответил доктор.
      - Значит, вы все-таки проделали свой фокус?
      - Ну, вы ведь не ощущаете ничего плохого?
      - Пожалуй, некоторую разбитость. Я устала.
      Оба мужчины поднялись.
      - Мы вас покинем и скажем, чтобы вам принесли крепкого кофе. Это вас подбодрит.
      - А я что-нибудь говорила? - догнал их уже у дверей ее возглас.
      - Право, ничего особенного. Кажется, вы беспокоились о том, чтобы отдать в стирку чехлы с кресел.
      - Для этого не стоило меня гипнотизировать, - сказала она с улыбкой. Это я сказала бы вам охотно и так. А еще что?
      - Вы можете припомнить, как в гостиной, сидя за кофе, мистер Трефузиус вертел в руках разрезательный нож?
      - Может, и вертел, но, честно говоря, я этого попросту не заметила.
      - А оттопыренная занавеска? Это на что-нибудь наталкивает?
      Леди Аствелл сосредоточенно нахмурилась.
      - Словно что-то брезжит в памяти... - голос ее звучал нерешительно. Но нет, ничего определенного... и все-таки...
      - Не беспокойтесь, леди Аствелл, - живо произнес Пуаро. - Нет смысла напрягаться. Это уже несущественно, абсолютно несущественно!
      Доктор Казалет проводил Пуаро в его комнату.
      - Теперь вы нашли объяснения многому, - сказал он. - Без сомнения, когда сэр Рьюбен напускался на своего секретаря, тому стоило неимоверных усилий сдерживать себя, поэтому он так сжимал нож и стискивал пальцы. Что касается леди Аствелл, то сознательная часть ее существа была полностью занята беспокойством о Лили Маргрейв и лишь подсознательная работа мозга зафиксировала многие другие факты. То, что она называет интуицией, есть их правильное или неправильное толкование. Теперь перейдем к шторе с горбом. Это весьма интересно. Из вашего рассказа я представляю себе, что письменный стол расположен на одной линии с окном. Окно, конечно, занавешено?
      - Да, на нем шторы из черного бархата.
      - И амбразура окна достаточно глубока, чтобы там мог спрятаться человек.
      - Пожалуй так.
      - Значит, это не исключено. Но был ли это секретарь? Ведь двое видели, как он покинул комнату. Виктора Аствелла встретил выходящим из кабинета в башне Трефузиус. Лили Маргрейв тоже отпадает. Кто же этот неизвестный? Ясно одно, он должен был проникнуть в кабинет еще до того, как сэр Рьюбен поднялся к себе в башню из гостиной. А если капитан Нэйлор? Не мог спрятаться он?
      - Почему же нет? - протянул задумчиво Пуаро. - Он, видимо, отужинал в гостинице, но как установить момент, когда он оттуда вышел? Хотя возвратился более точно: полпервого.
      - Выходит, убийство мог совершить он, - констатировал врач. - Повод имеется, оружие при нем... Но мне сдается, такое решение вас не привлекает?
      - Вы угадали. В голове у меня вертится совсем другое, - признался Пуаро. - Скажите-ка, доктор, а если на секундочку предположить, что мужа убила сама леди Аствелл, то выдала ли она бы себя во время гипнотического сеанса?
      - Что? Леди Аствелл - убийца?! Вот уж никогда бы не подумал. Впрочем, и в этом есть вероятность: ведь она оставалась с сэром Рьюбеном последней и позже его уже никто живым не видел... Что касается вашего вопроса, то я склонен ответить "нет". Под гипнозом она бы выдала себя, если бы твердо решила скрыть собственную Вину, не тем, что созналась, но просто не смогла бы с такой искренней убежденностью обвинить другого...
      - Понятно, - пробормотал Пуаро. - Я ведь и не сказал вам, что подозреваю леди Аствелл. Одна из версий, не более.
      - Дело чертовски интересное, - произнес доктор после минутного размышления. - Подозрение падает на стольких людей! Хэмфри Нейлор, леди Аствелл и даже Лили Маргрейв!
      - Вы пропустили Виктора Аствелла. Он утверждает, что оставался в своей комнате, приоткрыв дверь и поджидая Чарльза Леверсона. Но мы не обязаны верить ему на слово!
      - Тип, про которого вы мне говорили? Этот невоздержанный скандалист?
      - Вот именно.
      Доктор с сожалением поднялся.
      - Пора возвращаться в Лондон. Вы обещаете держать меня в курсе, чертовски занимательно, какой оборот примут эти странные события.
      После отъезда друга Пуаро позвонил Джорджу:
      - Чашку травяного настоя, пожалуйста. Я чувствую, что превращаюсь в комок нервов!
      - Сию минуту подам, месье.
      Вскоре он вернулся с дымящейся чашкой, налитой доверху. Пуаро с наслаждением вдохнул аромат.
      - В этой истории, мой милый Джордж, нас должен вдохновлять пример кошки. Она проводит утомительные часы перед мышиной норкой, сидит не шевелясь и не покидая своего поста.
      Пуаро с глубоким вздохом отставил пустую чашку.
      - Я просил вас уложить чемодан с расчетом на три дня? Завтра вы отправитесь в Лондон и привезете вещи на две недели.
      - Слушаюсь, месье, - отозвался невозмутимый слух а.
      Назойливое присутствие детектива в вилле "Мой отдых", казалось, раздражало многих. Виктор Аствелл заявил невестке форменный протест.
      - Вы его пригласили, Нэнси, прекрасно! Но вы не знаете, что это за беспардонные типы! Он прямо-таки присосался к нам, нашел даровое жилье, устроился с удобствами чуть ке на месяц, а ваши денежки ему между тем идут и идут!
      В ответ леди Аствелл с твердостью заявила, что способна сама заниматься своими делами.
      Лили Маргрейв пыталась не показывать волнения. Поначалу ей казалось, что Пуаро ей верит, но теперь в нее закрадывались сомнения.
      Свою игру маленький детектив вел так, чтобы нагнетать вокруг нервное напряжение. Спустя пять дней после своего водворения в "Моем отдыхе" он принес в гостиную - о, только для забавы! - маленький дактилоскопический альбом. Довольно примитивный прием, чтобы снять у всех отпечатки пальцев. И никто не осмелился уклониться от этого! Едва коротышка бельгиец удалился со своим альбомчиком Виктор Аствелл вскипел:
      - Теперь вам ясно? Наглец метит в одного из нас, Нэнси!
      - Ах, не будьте идиотом, Виктор.
      - Но какой еще смысл могла иметь его выходка?
      - Месье Пуаро знает, что делает, - сказала леди Аствелл, метнув выразительный взгляд в сторону Трефузиуса.
      В следующий раз Пуаро затеял получить ото всех следы подошв на белых листах бумаги. Когда затем он своей неслышной кошачьей походкой возник в библиотеке, Трефузиус так подпрыгнул на стуле от неожиданности, словно в него всадили заряд дроби.
      - Простите, месье Пуаро, - сказал он с несколько вымученной улыбкой, но боюсь, что из-за вас у нас всех начнется неврастения.
      - С чего бы? - невинно спросил Пуаро.
      - Улики против Леверсона казались неоспоримыми, а вы даете понять, что придерживаетесь иного мнения, не так ли?
      Пуаро, который подошел к окну, теперь с живостью обернулся:
      - Мистер Трефузиус, я решился открыться вам кое в чем. Но разумеется, строго конфиденциально.
      - Да?
      Пуаро, казалось, все-таки испытывал колебания и заговорил не сразу. Вышло так, что первые слова заглушил стук входной двери и Трефузиус не расслышал их. Тогда Пуаро повторил раздельно и четко:
      - Дело в том, мистер Трефузиус, что появились новые данные. А именно: когда Чарльз Леверсон поднялся в кабинет в башне, сэр Рьюбен был уже мертв. Так-то.
      Секретарь с трудом оторвал от него остекленевший взгляд.
      - Но... какие данные? Почему о них никто не слыхал?
      - Еще услышат, - таинственно проговорил маленький бельгиец. - А пока лишь мы с вами обладаем секретом.
      Он стремительно выбежал из кабинета и почти налетел на Виктора Аствелла.
      - Вы только что вернулись, мистер Аствелл?
      - Да. Поистине собачья погода, сырость, холодище, ветер.
      - Ну, тогда я остаюсь дома, без прогулки. Я, знаете, как кошка, люблю посидеть в тепле, у огонька...
      Тем же вечером Пуаро сообщил своему преданному слуге:
      - Дело движется, Джордж! Они все у меня вертятся на горячих углях. Хлопотно все- таки изображать из себя кошку у норы! Однако дело стоит того, результаты просто великолепны. А завтра мы попробуем еще один ход.
      На следующий день и Трефузиусу и Виктору Аствеллу понадобилось отлучиться в Лондон. Они сели в один поезд.
      Не успели оба выйти за дверь, как Пуаро развил лихорадочную деятельность.
      - Скорее, Джордж, за работу. Зевать сейчас некогда! Если появится горничная, задержите ее в коридоре. Рассыпайтесь в любезностях, заговаривайте ей зубы как хотите, лишь бы задержать.
      Сам он юркнул в комнату секретаря и провел там самый тщательный обыск, пересмотрел все ящики и полки. Затем водворил вещи по местам.
      Джордж, стоявший на страже у дверей, позволил себе кашлянуть.
      - Извините, месье; - почтительно произнес он.
      - Да, Джордж?
      - Это касается туфель, месье. Две пары коричневых находились на верхней полке, а черные кожаные под ними. Вы спутали их местами.
      - Вы неподражаемы, - воскликнул Пуаро. - Впрочем, это мелочь. Мистер Трефузиус не обратит внимания на столь незначительный беспорядок.
      - Как вам будет угодно, месье.
      - Замечать подобные детали входит в вашу профессию и делает вам честь, милый Джордж, - с одобрением добавил Пуаро.
      Слуга промолчал. И когда в комнате Виктора Аствелла его хозяин позволил себе подобную небрежность вновь, он воздержался от замечаний. Однако в этом случае Пуаро оказался решительно не прав. Виктор ворвался в гостиную подобно урагану.
      - Признавайтесь, вы, чучело! Проклятый иностранишка! Кто вам разрешил рыться в моих вещах?! Что это значит? Что вы вынюхиваете? Я не потерплю этого, слышите? Вот что получается, когда в доме поселяется грязный шпион, который всюду сует свой нос!
      Вытянув руки перед собою защитным и умоляющим жестом, Пуаро сыпал извинения, как из рога изобилия. Речь его не прерывалась ни на миг. Ах, он в отчаянии, проявив подобную нескромность, неловкое рвение, глупую старательность... Сто, тысяча, миллион извинений! Он сконфужен, донельзя огорчен, умоляет простить неоправданную вольность... Под этим потоком слов Виктору Аствеллу поневоле пришлось умолкнуть самому, хотя едва ли его возмущение улеглось окончательно.
      Поздно вечером, смакуя травяной чай, Пуаро повторил с удовольствием:
      - Дело движется, мой добрый Джордж! Дело идет на лад.
      - Пятница - удачнейший мой день! - объявил Пуаро на следующее утро.
      - Правда, месье?
      - А вы не подвержены суевериям, милый Джордж?
      - Я предпочитаю, месье, чтобы за стол не садилось тринадцать человек и избегаю проходить под приставными лестницами. Пятница меня как-то мало волнует.
      - Может быть, и так. Но, видите ли, сегодня грянет наша победа!
      - Правда, месье?
      - Вы даже не спрашиваете, как я собираюсь этого добиться?
      - Как же именно, месье?
      - Сегодня я осмотрю, не пропуская ни пяди, кабинет в башне. И в самом деле, получив разрешение хозяйки дома, Пуаро после завтрака прошествовал к месту преступления. Любопытные могли видеть, как он ползает на четвереньках по ковру, заглядывает под кресла, отодвигает картины и щупает занавески. Даже на леди Аствелл все эти манипуляции произвели тягостное впечатление.
      - Сознаюсь, он мне тоже начинает действовать на нервы. Понимаю, что все это работает на его идею, но... на какую именно? У меня просто мурашки бегают, когда он так вынюхивает и выслеживает, будто ищейка! Лили, милочка, поднимитесь в башню, взгляните незаметно, чем он сейчас занят... Нет, пожалуй, не стоит. Останьтесь со мною.
      - Не угодно ли, леди Аствелл, чтобы поручение выполнил я? - спросил Трефузиус, вставая.
      - Если вам так хочется, мистер Трефузиус.
      Оуэн Трефузиус тотчас поднялся в башню. Сначала ему показалось, что в кабинете никого нет. Присутствие Эркюля Пуаро им не было обнаружено. Он собирался удалиться, как вдруг услышал легкий шорох и увидел маленького бельгийца на середине винтовой лестницы, которая вела в спальню. Все так же на корточках он рассматривал в лупу нечто на ступеньке, сбоку от ковровой дорожки. Нечленораздельно бормоча себе под нос, он сунул лупу в карман, а это нечто держал двумя пальцами. Только сейчас он заметил секретаря.
      - Ах, мистер Трефузиус! Представьте, я и не услышал вас.
      Всю прежнюю озабоченность Пуаро словно рукою сняло. Это был совсем другой человек: он ликовал, он торжествовал!
      - Что произошло, месье Пуаро? Вы так сияете, - чувствовалось, что секретарь ошеломлен его переменой.
      Коротышка детектив самодовольно выпятил грудь:
      - Именно сияю. Я нашел то, что ищу с первого дня. В моих руках улика, которая разоблачает преступника!
      - Надо ли понимать так, что это лицо не Чарльз Леверсон? - Трефузиус скептически поднял брови.
      - Разумеется, не он. Собственно, это я знал сразу, но сомнения в истинном имени убийцы оставались. Зато теперь все ясно.
      Он весело сбежал по лестнице и от избытка чувств потрепал секретаря по плечу.
      - Я тороплюсь в Лондон, а вы попросите от моего имени леди Аствелл, чтобы она пригласила всех собраться к девяти часам вечера сюда, в кабинет в башне. К этому времени я непременно вернусь и - конец всем недомолвкам! Истина будет установлена. Ах, я положительно счастлив!
      Пуаро изобразил пируэт какого-то фантастического танца и стремительно исчез, оставив Трефузиуса в тягостном недоумении. Однако через несколько минут Пуаро вновь появился, на этот раз в библиотеке, и попросил поискать для него совсем крошечную картонную коробочку.
      - У меня под руками не нашлось подходящей, а она мне крайне нужна, как хранилище для некой ценности.
      Трефузиус порылся в ящиках письменного стола и подал то, что требовалось. Весьма довольный, Пуаро взбежал по лестнице на третий этаж, где отдал свое сокровище Джорджу.
      - Имейте в виду, внутри находится предмет, не имеющий цены!
      Спрячьте коробочку в туалетный столик, рядом с футляром для моих жемчужных запонок.
      - Все исполню, месье.
      - Будьте чрезвычайно внимательны. То, что в коробочке, приведет на виселицу убийцу.
      - Вот как, месье?!
      Пуаро вприпрыжку сбежал по лестнице, схватил шляпу и ушел.
      А вот возвращение его было не таким эффектным. Как было условлено с Джорджем, тот встретил его у боковой двери, незаметно отомкнув ее.
      - Они в кабинете? Все?
      - Да, месье.
      Оба обменялись еще несколькими словами шепотом, после чего Пуаро с видом победителя направился в кабинет, где менее месяца назад было совершено убийство.
      Он окинул собравшихся взглядом: здесь, были леди Аствелл, Виктор Аствелл, Лили Маргрейв, секретарь и дворецкий Парсонс. Последний неуверенно топтался у дверей.
      - Месье Джордж сказал, что я понадоблюсь. Так ли это? - спросил он у Пуаро.
      - Сущая правда. Прошу вас остаться.
      Детектив вышел на середину комнаты. Он заговорил не спеша, взвешивая выражения.
      - Это дело вызвало у меня особый интерес. Каждый из вас мог убить сэра Рьюбена Аствелла. Кто получает наследство? Леди Аствелл и Чарльз Леверсон. Кто оставался с ним позже всех в ту ночь? Леди Аствелл. С кем произошла крупная ссора? Опять же с леди Аствелл.
      - Что вы плетете? - закричала она. - Я не понимаю... я...
      - Но и еще один человек разбранился с сэром Рьюбеном, - невозмутимо продолжал Пуаро. - Еще один человек ушел от него в ту ночь, трясясь от ярости. Если предположить, что леди Аствелл оставила своего мужа живым без четверти двенадцать, то до возвращения Чарльза Леверсона оставалось еще десять минут. За эти десять минут кто-то другой мог бесшумно и незаметно спуститься с третьего этажа, совершить убийство и также быстро и тихо возвратиться в свою спальню.
      Виктор Аствелл подскочил с рычанием:
      - Долго вы будете нас морочить, черт побери! - Он захлебнулся яростью и ему не хватило дыхания.
      - Однако, мистер Аствелл, в Западной Африке вам случалось убить человека в припадке гнева, не так ли?
      Раздалось внезапное восклицание Лили Маргрейв:
      - Я не верю, не верю этому!
      Она тоже вскочила с пылающими щеками, руки ее были стиснуты.
      - Нет, не верю! - повторила она и решительно подошла к Виктору, чтобы встать с ним рядом.
      - Это правда. Лили. Но кое о чем этот тип не знает. Я застрелил бесчеловечного фанатика, колдуна, который сам убил пятнадцать детей. Мой гнев был оправдан.
      Лили сделала шаг к Пуаро.
      - Месье Пуаро, вы не правы. Если человек вспыльчив и невоздержан на язык, если он способен взорваться и наговорить невесть что, это вовсе не означает, что он способен и на преступление. Я-то это знаю и убеждена, что мистер Аствелл на способен на бесчестный поступок.
      Пуаро взглянул на нее очень ласково и даже слегка погладил протянутую ему руку.
      - Оказывается, мадемуазель, и вы не чужды интуиции? Итак, вы полностью доверяете мистеру Аствеллу? Я не ошибся?
      Лили уже овладела собою.
      - Не ошиблись. Он честный, смелый человек и ничем не запятнал себя в афере с приисками Мпалы. Я верю каждому его слову и обещала стать его женой.
      Виктор Аствелл с нежностью взял ее за другую руку.
      - Месье Пуаро, - проникновенно сказал он. - Клянусь вам перед богом: я не убивал моего брата!
      - Я это знаю, - ответил Пуаро.
      Он вновь обвел всех присутствующих внимательным взглядом.
      - Есть еще одно обстоятельство, друзья мои. В состоянии гипнотического транса леди Аствелл упомянула о странно оттопыренной шторе, которую видела в ту ночь.
      Все взоры невольно приковались к окну.
      - Вы хотите сказать, что там прятался грабитель? - с облегчением воскликнул Виктор Аствелл. - Поистине это лучшее решение!
      - Но то была другая штора, - тихо возразил Пуаро и указал на портьеру, закрывавшую вход на маленькую лестницу. - Предыдущую ночь сэр Рьюбен провел в верхней спаленке, завтракал в постели и там же давал мистеру Трефузиусу указания на день.