16

Ровно в пять часов Джон, а за ним – приставленный к Бристоу филер подошли к двери лорда Сванмора.

Мрачный и суровый облик дома как нельзя более подходил к характеру его владельца. Джон сразу отметил, что это здание совсем не мешало бы покрасить. Вполне соответствующий торжественному стилю резиденции Сванморов лакей провел Мэннеринга через огромный холл, где в золоченых рамах, казалось, отчаянно скучали несколько поколений предков нынешнего хозяина дома. Лакей впустил Джона в большую, плохо освещенную комнату и исчез, притворив за собой массивную дубовую дверь.

Библиотека лорда Сванмора, с ее стенами, сплошь уставленными книгами в темных переплетах, и единственным окном, застекленным маленькими квадратиками, выглядела ничуть не гостеприимнее всего, что Джон уже успел увидеть в этом доме. На письменном столе рядом с выключенной лампой Мэннеринг заметил открытую книгу и трубку с широкой чашечкой. Он протянул руку... трубка еще не остыла. Значит, лорд Сванмор находится где-то поблизости.

Джон сел в кресло с высокой спинкой, закурил сигарету и принялся размышлять о том, что нежелание младших Сванморов обитать в этом малопривлекательном склепе вполне можно понять. Прошло несколько минут... Ничто не нарушало гнетущей тишины. Мэннеринг встал и не без любопытства (интересно же узнать поближе вкусы лорда Сванмора!) стал рассматривать переплеты книг. Увы, излюбленные темы его сиятельства не представляли собой ничего особенно увлекательного: генеалогия, геральдика и – более чем странно! – токсикология.

В глубине комнаты на великолепном столике из эбенового дерева стоял старый глобус. Джон хотел подойти к нему, споткнулся о непредвиденное препятствие, посмотрел вниз и увидел пару остроносых черных ботинок и брюки в серую и черную полоску...

Да, Джон не ошибся: лорд Сванмор был-таки поблизости! Он лежал, распростершись под столом, а серебристо-седые волосы покраснели от крови.

На долю секунды у Мэннеринга мелькнула безумная надежда, что лорд Сванмор покончил с собой, потому что это он украл драгоценности и загубил три человеческие жизни. Но иллюзия быстро рассеялась: возле безжизненно откинутой руки с массивным браслетом не было даже намека на оружие! На лице Сванмора застыло всегдашнее высокомерно-презрительное выражение, но в незабудково-голубых глазах застыли безграничное удивление и боль.

Джон наклонился и машинально закрыл его морщинистые веки.

– Четвертый! – пробормотал он, распрямляясь, и почти громко добавил: – А теперь, Джон, мой мальчик, можешь считать, что веревка уже у тебя на шее!

Мэннеринг так никогда и не смог толком объяснить, как ему удалось незаметно выскользнуть из этого зловещего дома. Большая застекленная дверь библиотеки вела в окруженный стенами садик, дальше он помнил какую-то аллею, потом – безлюдную улицу, выходившую на Оксфорд-стрит. Там Мэннеринг наконец смешался с толпой равнодушных и торопливых прохожих.

Джону даже ни на секунду в голову не пришло остаться в доме Сванмора и позвать детектива, следившего за ним...

Кстати, бедняга, должно быть, до сих пор торчит возле резиденции на Риджентс-парк. При всех своих дружеских чувствах к Мэннерингу Бристоу пришлось бы перейти в наступление. А у него в кабинете страшное оружие: доказательство, что Джон держал в руках ворованные драгоценности. Прокуратура не преминет заявить, будто Мэннеринг сам организовал ограбление собственного магазина, а когда Сванмор докопался до истины, прикончил несчастного старика, чтобы заткнуть ему рот навеки.

"Ну а тут недалеко до того, чтобы повесить на меня и три других убийства..." – пробормотал он.

Джон вошел в телефонную будку. Прежде всего нужно связаться с Лорной. Во-первых, он нуждался в том, чтобы все ей рассказать, во-вторых, в ее помощи... Мэннеринг набрал свой номер, думая при этом, что Бристоу, вполне возможно, велел прослушивать его телефон...

– Лорна? Слушай меня очень внимательно.

Молодая женщина едва заметно вздохнула.

– Да, я слушаю, – просто сказала она.

– Ты помнишь, где вчера вечером встретилась с мистером Миллером?

– Да.

– А ты бы смогла снова встретиться с ним там же?

– Не привлекая внимания? Да, конечно, – спокойно ответила Лорна.

– Отлично! В таком случае поезжай. И привези его вещи. Все его вещи. Ты хорошо меня поняла?

– Отлично. Еду.

И Лорна тут же повесила трубку. Она давным-давно уяснила, что, когда речь заходит о "мистере Миллере" (а это обычный псевдоним Барона), попусту терять время никак нельзя.

Джон с нетерпением ожидал на углу Парк-лэйн и Стен-хоуп-стрит появления сине-стального "астон-мартина", когда перед ним остановился мрачновато-торжественный черный "ролле". За рулем сидела женщина в широкополой шляпе, укутанная в роскошное норковое манто. Но между шляпой и мехом Джон заметил улыбку Лорны и быстро сел в машину.

– Как тебе нравится мамина шляпа, дорогой? – спросила молодая женщина, с необычной для нее мягкостью нажимая на газ. – Когда ты звонил, мама как раз была у меня. Я завернулась в ее манто, села в "ролле" – и детектив даже ухом не повел. Ну а шофера я высадила на ближайшей же улице.

– Недаром я всегда утверждал, что у меня несравненные жена и теща! – вздохнул Мэннеринг.

– А что ты сделал со своим "хвостом"? Удрал?

– Можно сказать и так. Парень болтается у подъезда Сванмора. А я вышел через сад.

– Куда мы едем?

– Куда угодно. Мне надо подумать.

Лорна быстро взглянула на мужа.

– Что-нибудь новое?

– Да.

– И скверное?

– Да.

– Для тебя?

– В первую очередь – для Сванмора. Его только что прикончили. Я имел честь обнаружить труп.

И, немного помолчав, Джон, помедлив, добавил:

– А больше в комнате никого не было...

Лорна воздержалась от обсуждений происшествия и очень спокойно спросила:

– Я полагаю, ты не стал звонить Биллу?

– Нет! И это сделаешь ты, причем из первой же попавшейся телефонной будки! Скажешь, что я нашел Сванмора мертвым у него дома и бросился по следам убийцы. Только не говори ему правду!

– Какую, например?

– Что я не имею ни малейшего представления, где скрывается этот убийца! – признался Джон.

– Возможно, я смогу просветить тебя на сей счет, милый!.. Я как раз везу тебя в Хаунслоу. Читтеринг уже звонил и ждет нас.

Молодая женщина небрежно бросила шляпу на заднее сиденье и торжествующе пояснила:

– Умница Читти разыскал Патрицию, а заодно и Клару Гаррис!

Журналист и в самом деле ждал Мэннеринга, сидя за рулем своей маленькой "МГ.". Он предусмотрительно поставил машину на тихой улочке, где дома скрывались в глубине ухоженных садов.

– И все благодаря "Голуаз"! – начал Читтеринг, пересаживаясь в "ролле". – Мне пришло в голову порасспросить местных торговцев. И вот, в конце концов, задавая кучу идиотских вопросов, мне удалось выяснить, что какая-то горничная обошла всех табачников квартала, жалуясь и на чем свет кляня свою хозяйку, некую мисс Гаррис... Несмотря на то что эта особа всегда курит только "Абдулл", она велела прислуге во что бы то ни стало купить французские сигареты. Остальное, как вы догадываетесь, было для меня сущим пустяком, – весело рассмеялся репортер. – Так что могу с удовольствием поделиться информацией: мисс Гаррис живет в огромной вилле, которую арендует со всей мебелью, но наезжает сюда крайне редко... Вилла называется "Гималайские кедры" и расположена на параллельной улице. А теперь жду похвал и поздравлений!

– Я, пожалуй, сообщу вам кое-что получше, – усмехнулся Мэннеринг, – подарю сверхсенсационную новость, если, конечно, вы в состоянии немедленно передать ее в свою газетенку, не добавив ни слова.

– Исключительно ради прекрасных глаз Лорны! – воскликнул журналист, скорчив уморительную гримасу. – Ну, выкладывайте же!

– Только что у себя дома выстрелом в голову убит лорд Сванмор. И это все, Читти!

– Итак, совсем не плохо! А какие подробности я могу оставить при себе?

– Тело обнаружил я, и у меня нет никаких свидетелей...

Репортер привычным щелчком сбил со лба непокорную прядь волос.

– Черт возьми! – пробормотал он. – Довольно паршиво для вас...

– Все зависит от того, что нас ждет в "Гималайских кедрах"... Так что бегите звонить и возвращайтесь побыстрее.

Журналист исчез как по мановению волшебной палочки, а Лорна озабоченно нахмурила брови.

– Ужасно мне все это не нравится, Джон... – вздохнула она.

– Однако мы ничем не рискуем!

– Ты так думаешь? Патрицию не освободишь, не столкнувшись с Кларой, а Клара связана с Бадом...

– ...а Бад очень дружит с кольтом! Признайся, тебя именно это пугает больше всего?

Лорна пожала плечами и, немного покопавшись в черной кожаной сумочке, вытащила револьвер калибра 7,65. Но Джон упрямо покачал головой.

– Эту штуку ты вполне можешь взять с собой, – настаивала Лорна. – Она все равно не заряжена... А кроме того, я прихватила вещи мистера Миллера. Они тебе сейчас понадобятся?

– Нет, – улыбнулся Мэннеринг. – Мистер Миллер появится попозже.

Не зная, на что решиться, он долго смотрел на прелестное личико жены, обрамленное широким норковым воротником.

– Лорна, – наконец выдавил из себя Джон, – я должен тебе кое в чем признаться... Мне известно, почему сегодня с утра Билл приставил к нам сопровождение.

Как только Джон умолк, Лорна растерянно спросила:

– Что ты собираешься делать, милый?

– Клянусь тебе, пока не имею ни малейшего представления, – совершенно искренне ответил Мэннеринг. – Я вижу только один выход из положения, но он настолько... экстравагантен...

– Надеюсь, ты не собираешься ограбить кабинет Билла? – в ужасе выдохнула Лорна.

Мэннеринг пробормотал что-то весьма уклончивое, и молодая женщина с величайшим жаром принялась его уговаривать.

– Но, послушай, это же невозможно! Даже и рассчитывать нечего...

– Все думали, что невозможно ограбить бронированную комнату "Куинс", – уклончиво заметил Джон. – Однако Дэйл-Мандраж и Бад справились с этим делом...

– Да, но Дэйл мертв, а Бад вот-вот угодит за решетку... Во всяком случае, надеюсь! Нет, Джон, поверь мне, это просто безумие!

– Потому-то я и сказал тебе, что не решаюсь, любовь моя!

– Но ты просил меня привезти вещи мистера Миллера! Полагаю, не для того, чтобы отправиться вечером со мной в театр?

Мэннеринг наклонился, обнял жену и закрыл ей рот поцелуем, слишком пылким для почтенного супруга.

Вскоре вернулся Читтеринг. Глаза его возбужденно горели.

– В газете еще никто ничего не знал! Ну и суматоха началась! Так что, Джон, идем?

– Одолжи мне, пожалуйста, свой шарф, Лорна, – попросил Мэннеринг, беря с заднего сиденья широкий плащ. – И нет ли у тебя случайно запасного – для Дэниеля?

– Весьма признателен, но у Дэниеля и так есть все необходимое! – с достоинством отклонил предложение Читтеринг, вытаскивая из кармана плаща сильно измятую полосатую тряпку.

– Мы с Читти двинемся вперед, – сказал Джон, распахивая дверцу "роллса". – А ты медленно поезжай следом, но держи дистанцию. Я попытаюсь оставить машину как можно ближе к "Гималайским кедрам"; что за дурацкое название у этой виллы! Ты же припаркуешься чуть дальше. И ни под каким видом не двигайся с места!

Мужчины сели в маленькую "МГ." и рванули с места. Лорна покачала головой и, вздохнув с глубочайшим смирением, медленно поехала следом.

17

Надвинув шляпы на самые глаза и подняв воротники плащей, Читтеринг и Джон прошли мимо ворот "Гималайских кедров". На нижнем этаже сквозь плотно задернутые шторы мерцал слабый свет, одно из окон третьего этажа было ярко освещено.

– Патриция? – шепнул журналист, указывая на это окно.

– Отвечу вам минут через пятнадцать, дорогой мой, – тихо отозвался Джон.

Читтеринг смерил его насмешливым взглядом.

– А вы оптимист! Как, по-вашему, мы сможем проникнуть в такую крепость? Надеюсь, вы не будете пытаться перелезть через стену?

Огромный сад, который можно было назвать скорее парком, и в самом деле окружала весьма впечатляющая стена. Однако метрах в шестидесяти от главного входа мужчины обнаружили деревянную дверцу, и Джон с облегчением улыбнулся.

– И вы называете это крепостью, Читти? Постойте на стреме – через три минуты мы будем на месте.

Он достал из кармана отмычку. Примитивный замок не оказал почти никакого сопротивления. Читтеринг, окаменев, наблюдал за этой сценой.

– Слушайте, у вас не найдется немного времени как-нибудь на днях? Мне бы очень пригодилась пара уроков... вечно забываю ключи! И эта ваша штуковина избавила бы меня от необходимости всякий раз звать слесаря!

– Парой уроков тут не обойтись... я не сразу научился пользоваться этой, как вы говорите, "штуковиной", – проворчал Мэннеринг, не уточняя, что в свое время несколько месяцев занимался с великолепными преподавателями: изготовителями сейфов, профессорами, механиками, слесарями, а главное – взломщиками.

Открыв дверь, мужчины проскользнули в сад, под прикрытие огромных деревьев, окружающих дом. Как и предупреждал Читтеринг, вилла представляла собой очень громоздкое, старомодное и довольно нелепое строение, украшенное башенками и несимметрично расположенными балконами. Следуя испытанной тактике, Джон решил обойти вокруг дома – может, удастся обнаружить дверь в подвал или на кухню – обычно они куда хуже защищены, чем парадные. Очень скоро Читтеринг услышал радостное восклицание приятеля.

– Подумать только, что на свете есть люди, способные ругать архитектуру девятисотых годов, Читти! Поглядите-ка, что за прелесть!

"Прелестью" была деревянная лесенка, ведущая от самой земли к дверце на чердаке. Строго говоря, вход на лесенку охраняла еще одна дверь, запертая на большой висячий замок. Увы, защита – чисто теоретическая! Мэннерингу потребовалось ровно четыре минуты, чтобы справиться и с этим замком. Мужчины друг за другом начали бесшумно подниматься по деревянным ступенькам... второй этаж... третий... а вот и деревянная дверца... Внезапно Джон замер и, протянув руку, остановил шедшего за ним журналиста. Как раз под ними, но намного левее, находилось единственное ярко освещенное окно дома, к тому же открытое. К окну подошла женщина. Увидев ослепительно-золотые волосы, Джон безошибочно узнал Клару Гаррис...

Молодая женщина лениво потянулась, выглянула в окутанный вечерним сумраком сад и прикрыла окно, так и не заметив двух мужчин, прижавшихся к стене почти у нее над головой... Клара задернула тяжелые шторы, и теперь из окна струился лишь тонкий золотистый лучик.

Читтеринг и Джон перевели дух и продолжили восхождение...

Через десять минут, преспокойно миновав пыльный чердак, спустившись по внутренней лестнице на третий этаж и взломав по дороге еще пару замков, оба сидели на краю ванны, такой же старой, как и сама вилла, и прислушивались к женским голосам, доносившимся из соседней комнаты. Сначала речь шла о слишком большой пижаме, потом о холодной курятине и наконец о лаке для ногтей.

– У вас и в самом деле нет другого? – спрашивал высокий голосок Патриции Сванмор. – Этот совсем не сочетается с моей курткой!

– Так или этак, а вы очень не скоро наденете свою куртку, – возражало тягучее контральто Клары Гаррис.

– Значит, вы еще долго собираетесь держать меня здесь? – жалобно спросила Патриция.

– Ну и что? По-моему, мы с вами прекрасно обращаемся. Разве не так?

– Да, неплохо... Ваш Бад, несмотря на его кошмарную бороду, очень мил... А кто он, кстати, такой? Ваш хозяин или...

– Не суйте нос не в свои дела! – с неожиданной злобой оборвала ее Клара, но тут же почти спокойно добавила: – Не знаю, мил он или нет, но, я, кажется, его ненавижу!

– Ах, как интересно! – самым светским тоном воскликнула Патриция и тем же ровным, почти отрешенным голосом без всякого перехода спросила: – Скажите, Клара, это Бад шантажировал моего отца?

Послышалось удивленное восклицание, и снова зажурчало контральто мисс Гаррис:

– Откуда вы знаете?

– О, так... интуиция... Мне хотелось бы знать, что предосудительного мог сделать мой отец! Вы-то, наверное, в курсе!

– На вашем месте я бы не стала задавать слишком много вопросов, – сухо заметила Клара. – Ответы вряд ли бы вам очень понравились! Все это крайне неприятно для вас...

– А для моего отца?

– О, вашему отцу теперь уже ничто не грозит! – небрежно бросила Клара. – Что ж, схожу, пожалуй, за другим лаком, раз этот вам не по вкусу... Придется спускаться на целых два этажа!

– А потом подниматься! Но, знаете, это очень полезно для фигуры... – проговорила Патриция. – Надеюсь, другой лак не такой яркий?

– Уж какой есть! – сердито отрезала Клара.

Мужчины услышали, как в замке повернулся ключ. Подбежав к двери ванной, Джон убедился, что Клара Гаррис в ярко-лиловом платье лениво спускается по лестнице. Как только безупречно причесанная белокурая головка скрылась из вида, Мэннеринг вернулся к журналисту.

– Живо! Набросайте на листке бумаги несколько слов и суньте записку под дверь, чтобы Патриция не перепугалась и не завопила, услышав, как я вожусь тут с замком!

Читтеринг без разговоров написал записку, а Джон принялся сражаться с замком, отделявшим ванную от комнаты, где томилась Патриция.

При виде обоих мужчин мисс Сванмор не выразила ни удивления, ни смущения.

– Вы вдвоем? А я думала, вы придете один, Джон, – только и шепнула она.

– Вы готовы? – спросил Мэннеринг. – Она вот-вот вернется!

– Вернуться-то вернется, но эта лентяйка ползает так медленно, что, пожалуй, у нас вполне хватит времени, – улыбнулась Патриция.

Она быстро обулась и достала из шкафа куртку и сумочку.

– Все! Я в вашем распоряжении. Там веревочная лестница?

– Нет, никакой романтики – обычная деревянная. Право же, тут почти никакой нашей заслуги.

Читтеринг замер, погрузившись в глубокую задумчивость.

– Джон... а что, если мы прихватим с собой Клару? – неожиданно спросил он.

– Клару?

Джон нерешительно посмотрел на улыбающегося репортера, очень гордого осенившей его мыслью, и тихонько заметил:

– Слишком рискованно, Читти... стоить ей закричать...

– Не беспокойтесь – даже не пикнет! – решительно заявила Патриция. – Идите-ка оба сюда!

И девушка слегка раздвинула тяжелые бархатные портьеры, закрывающие окно.

Послушно сидящая в "роллсе" Лорна уже начала тревожиться. Вдруг молодая женщина увидела не три, как предполагалось, а четыре силуэта, причем появились они так неожиданно, словно вынырнули прямо из стены, окружавшей "Гималайские кедры".

Лорна сразу узнала короткие локоны Патриции и, заметив рядом сверкающие неестественным блеском белокурые волосы, все поняла.

– Добро пожаловать, мисс Гаррис! – приоткрыв дверцу, медовым голосом сказала она.

– Вперед, Клара! – куда менее вежливо бросил Мэннеринг.

Та мгновенно повиновалась голосу и револьверу, которым Джон энергично подталкивал ее в спину. Мужчины устроились на заднем сиденье по обе стороны пленницы, а Патриция скользнула вперед, рядом с Лорной.

– Ну что, едем? – спросила та.

– Э-э, не так быстро! – воскликнул журналист. – А как же моя машина?

– Я возьму ее, – отозвался Джон, – и потом подгоню, но сначала мне бы хотелось перекинуться парой слов с Бадом. Он один, Клара?