Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Извращение желаний

ModernLib.Net / Юмористическая фантастика / Круковер Владимир Исаевич / Извращение желаний - Чтение (стр. 2)
Автор: Круковер Владимир Исаевич
Жанр: Юмористическая фантастика

 

 


«Пять свечек уже спер, – думал бомж, – еще бы подсвечник спереть, тогда точно в подвале уютней станет».

«Лючия наверняка мне изменяет, – думал иностранец. – Приеду домой, устрою ей корриду по-испански».

«Сколько же попу дать, – думала вторая старушка, – рубль мало, три рубля много. Дам рупь с полтиной».

«Так все же, пить или не пить, – думал непонятный человек, – вот ведь гамлетовская проблема! Если пить не брошу, с работы точно выгонят».

«Попадья совсем оборзела, – не смиренно думал поп, – главной себя считает. Сказано же: это кость от костей моих и плоть от плоти моей. Надо будет после службы по плоти ее, так, чтоб до костей прошибло».

В это время и произошло чудо, которое епархия до сих пор не решается отнести к проявлению божьего замысла.

Мысли прихожан неведомым образом озвучились в скудном разуме священника. Характерно, что озвучились они с неким акцентом, напоминающим мяуканье шального кота.

– Так вот, о чем думаете, грешники! – взревел поп, и начал охаживать кадилом посетителей.

Из кадила летели угольки, поджигая одежду. Часть угольков попало на рясу, ряса задымила.

– Смирение должно быть, – причитал поп хорошо поставленным голосом. – Метлу тебе – на метлу, получай! А ты, убогий, на БМВ собрал, диавольское отродье. У меня всего лишь «волга» казенная, а ты на БМВ. Получай! Свечи воровать, я тебе покажу свечи!!

Под общий шум свершился беспорядок. Дым ел глаза. Дьякон и двое прислужников с трудом утихомирили взъяренного попа, отобрали у него огненное оружие и увели в подсобку, где затушили рясу. Часть прихожан, потрясенные ясновидением священника стали молиться с возможной искренностью. Другая часть позорно бежала. Впереди мчался нищий, за ним – дворник.

А мальчик, которого поп не упомянул, поплелся домой и с восторгом обнаружил трезвого отца.

***

Один из ведьмаков Думы, незначительный нечистый по имени Жиритофель, известный своей истеричностью и бабьей придурью, вдруг стал исповедоваться с искренностью новообращенного. Он бил себя пухлыми кулачками в безволосую грудь и, всхлипывая, каялся в том, что в детстве занимался грехом онановым, мучил кошек и воровал у родителей мелочь.

Привычные депутаты слушали его с терпеливыми лицами. Причем, каждый ждал подвоха. Сидельцы первых рядов на всякий случай пересели подальше от трибуны, а секретарь убрала от Жиритофеля все бутылки с минеральной водой.

Зюгатофель страшно радовался, подпрыгивал на креслице, смачно чмокая ягодицами, и пытался отобрать микрофон у своего соседа. Сосед микрофон не отдавал.

***

В центре Москвы, рядом с мавзолеем появился неизвестно откуда Мавродий старший. Он приехал на пикапе, кузов которого был заполнен пачками долларов, и начал раздавать деньги всем желающим.

Желающих было много. Даже очень.

В результате лишь объединенными силами ФСБ и бойцов «Альфа» удалось оттеснить народ за пределы Красной площади. Машины скорой помощи, сновали, как муравьи в потревоженном муравейнике. Задавленных везли прямо в крематорий.

***

Во время трансляции рекламы по ОРТ некоторые люди стали испытывать сильную головную боль. Реакция на рекламу других каналов пока была нейтральная. В результате, в ряде городов были предприняты попытки нападения на телебашни. Охрана и вызванный ОМОН успешно отразили плохо организованные теракты. Но в городе Дурново какой-то неизвестный с фигурой Апполона и, несмотря на прохладную погоду, в одних шортах все же ухитрился взорвать телевышку. Когда его задержали, он пытался убедить спецназовцев в том, что они живут не внутри, а снаружи земного шара.

***

На ТНТ появилась новая программа: «Форточка». Ведущий руководил программой из реанимационного отделения. В отличии от прежней, большеформатной программы, показ «Форточки» происходил в уменьшенном кадре. Газета «Окна» нахально опубликовала большую, цветную фотографию фекалий Петросяна. Сатирик подал в суд за оскорбление чести и достоинства.

***

По поводу некоторых происшествий выступил ведущий вечернего прогноза ТНТ. Он поглаживал крашеную басмой бородку и вещал о символах откровенности, связанных с прохождением луны под темным знаком скорпиона.

«Московский комсомолец» разразился большой статьей желтого цвета, в которой, ссылаясь на «проверенные источники», объяснял случившееся локальными испытаниями секретного препарата ФСБ – газа правды. Газета СПИД-инфо во всем обвиняла трансгенные продукты, особенно напирая на «ножки американского президента».

Зарубежные агентства сообщали о массовых случаях сумасшествия в разных районах Москвы. От комментариев информаторы пока воздерживались.

Те, кто успел получить у Мавродия деньги, срочно выехали из Москвы в провинцию.

Дворник так и остался без новой метлы и без совковой лопаты, так как в ЖЭК не пошел, а запил горькую.

Попа отлучили от сана и он перешел на работу в общество кришнаитов. Ему всегда нравилась одежда кришнаитских монахов. Кроме того, поп, став лицом светским, получил, наконец, право официально развестись с попадьей.

Атлет в шортах ухитрился сбежать из психиатрической лечебницы, куда был помещен на судебно-медицинскую экспертизу. Его розыски пока не увенчались успехом.

***

Все эти происшествия не миновали чуткого внимания Елены Ароновны. Она сделала определенные выводы и решительно направилась к соседу. Предварительно деликатная ведьма сменила халат с павлинами на другой, изготовленный из гигантского полотенца с яркими цветными рисунками абстрактного содержания.

9. Встреча хозяина рыжего кота и соседской ведьмы

Не водись с идиотами, если ты не психиатр. Они слишком глупы, чтобы платить неспециалистам за общение.

Станислав Ежи Лец

– Тебя кормить надо или нет? – спросил я Ыдыка Бе.

– Кормить надо тело кота, – ответил пришелец. Мы же, Ыдыки, питаемся лучистой энергией. Ты, наверное, не понимаешь, что твоего кота я просто использую как временную форму, позволяющую нам общаться на сенсорном уровне. Ты же не умеешь общаться на энергетическом уровне. Почти все разумные существа умеют, а вы – люди, не умеете.

– Так бы и сказал – надо, – сказал я. – А я было порадовался, что не надо. А с котом ничего не случиться?

– Что с ним может случиться. Он живет, физиология его не нарушена, а, напротив, улучшена. Вот тут у него было небольшое нарушение в обмене веществ, так я исправил. А разум его временно спит, функционирует только спинной мозг, иначе я двигаться бы не смог. Ну а я пользуюсь его органами, чтоб воспринимать окружающую вещественность.

– Значит, ты мир нам ощущаешь по-кошачьи.

– В какой-то мере. Кроме того я беру информацию из множества человечьих разумов. В том числе и из твоего. Нет, не бойся, это не вредно для здоровья. Ты же ничего не чувствуешь.

Наш разговор прервал осторожный звонок в дверь.

– Соседка твоя пришла, – сказал Бе. – Интересная дама, она почти разумна и может принимать слабые энергетические флюиды.

Я открыл дверь. Вошла соседка. На ней был огромный халат, который уместен на пляже, а не в гостях. Халат был разрисован всеми цветами радуги. Если долго вглядываться в это невероятное переплетение цветных линий, то можно получить спектральный удар.

– А вы таки дома, – сказала Елена Ароновна, – и, как я вижу, не смотрите телевизор. И вы не знаете какие новости происходят вокруг. Так я вам таки все расскажу.

– Милейшая Елена Ароновна, – почти обрадовался я ее появлению. Хоть ненадолго прозаичная сплетница отвлекла меня от происходившего дурдома с говорящими котами.

Я провел бабулю на кухню и налил ей из термоса кипяток. Из прошлых визитов информационного вампира – Елены Ароновны я знал, что она очень любит чаевничать.

– Вот, берите сразу два пакетика, – сказал я, – настоящий «липтон», в Елисеевском покупал. Сахар, коржики оттуда же, есть еще конфеты шоколадные.

– «Мишка»?

Бабуля обожала именно ««Мишку косолапого». Тут у нас вкусы сходились.

Возникла Женя.

– А Васька просится на улицу, – сообщила она.

– Так выпусти, – механически сказал я и тут же опомнился. – Нет, подожди, я сам.

Я вышел в коридор. Кот сидел у выхода и выразительно смотрел на дверь.

– Далеко собрался? – спросил я.

– Гулять, – ответил кот.

– А не опасно?

– Что может быть опасного в прогулке…

– Ну, мало ли. Люди могут неправильно понять твои монологи.

– Я, честно говоря, и не собираюсь на улице болтать с кем попало. Как это говорил один из ваших кумиров: «конспирррация прежде всего».

– Ну-ну, – сказал я неопределенно, открывая дверь.

Кот ушел. Я вернулся на кухню.

– Любит поговорить… – начала соседка, ехидно прищурившись. Впрочем, она как раз дула на блюдечко с чаем (она всегда пила чай по-старинке – вприкуску), так что ее прищур мог быть вызван горячим паром.

– Кто? – спросил я.

– Ну этот, кот ваш.

– Подслушивали?

– Естественно. Но не корысти ради, а токмо ради пославших меня. Вещие предостеречь просили, дабы не обольщался ты речами пагубными. Много вреда причинить себе и другим можно.

– Собственно, откуда у вас такие сведения? – несколько раздраженно спросил я.

– Земля слухами полниться. Истинно говорю, не наш этот, кто устами кошачьими бает.

– А что это вы, уважаемая соседка, так странно изъясняетесь. Не в девятнадцатом веке живем, чай.

– Это, милок, привычка детская. В отрочестве я только так и говорила, как все.

– Это что ж, сто лет тому назад?

– Больше, милок, больше. Мне в этом году, посчитай, сто тридцать стукнуло. Мы, ведьмы, ежели себя в чистоте блюдем, дооолгонько век свой маем.

– Так, мало того, что вы долгожитель, вы еще и ведьма. Впрочем, я и раньше догадывался, когда вы мне коврик у двери керосином облили. Не знал только, что ведьмы неподвластны старению.

– Стареют, милок, стареют. Но это больше те, что с мужиками человеческими грешат. А те, кто по-честному с козлами или другими братишками нечистыми, те и до двухсот на здоровье не жалуются.

– А что это вы, вдруг, так разоткровенничали? Вроде второй год по соседству живем, а ничего, кроме пакостей, от вас раньше не видел.

– Это все из-за кота твоего. Не наш дух в него вселился, не земной. Как бы беды большой не случилось.

– Ну и что вы предлагаете? Может, вам кота отдать?

– Что ты, милый, никак это не можно. Мне с ним и встречаться-то опасно. Ты вот что, как они тебе что скажет – тот час мне пересказывай. А я уж подскажу, что можно, а что нельзя.

Бабка допила чай и грузно встала. Стул освобождено заскрипел.

– Пойду я. Ты не думай, я с ума не выжила, всю правду сказала. Когда так, нам, на земле живущим, делиться нельзя, вместе надо быть. А за пакости прощения прошу, работа у нас, ведьм, такая, что жизнь вам раем не казалась. Только это все так, мелочи, по сравнению с тем, что этот, не наш, натворить может.

Она прошествовала в коридор. Я сунулся было открыть, но в коридоре уже никого не было.

«Ну вот, – подумал я скорбно, уже соседки через канализацию просачиваются, дожили!»

Я вернулся на кухню, чтоб прибрать со стола. Около блюдца, из которого пила зловредная старуха, лежал сотовый телефон. Я взял трубку, чтоб отнести соседке и она тот час зазвонила. Я некоторое время поразмышлял, какую кнопку нажать, сообразил, наконец, поднес трубку к уху.

– Это я вам оставила, – сказала трубка приторным голоском. – Что бы могли мне сразу все сообщать. Презент. Спонсорская помощь. И вот еще что себе на ум намотайте. Сформулировать просьбу точно почти невозможно. Допустим, вы просите организовать вам чай. Уточняете: горячий, сладкий, крепкий. И вам на голову льется ведро горячего, сладкого, крепкого… Вы вновь уточняете – в стакане. И получаете пятиметрового размера стакан с крепким, сладким, горячим ЗЕЛЕНЫМ чаем. Еще раз уточняете – «липтон», мол, в обычном стакане. И вам на колени падает обычный стакан с горячим, сладким, крепким «липтоном». Запомните, почти невозможно наладить правильный контакт с тем, кто выполняет ваши желания. Почти всегда попытка пожелать приводит к трагическим результатом. Что прибавится – то отнимется. Держите телефон при себе всегда.

– Ладно, – сказал я смущенно.

Положил телефон на стол и пошел к Жене.

В ее комнате меня ждало множество сюрпризов.

10. Шабаш в буфете Думы

Заткнуть дураку глотку – невежливо, но позволить, ему продолжать – просто жестоко.

Адам Смит

В Думе был выходной. Тем ни менее, буфет работал, как и все другие технические и подсобные службы.

В буфете сидели ведьмаки, которые по установленному на заре человечества порядку составляли 30% от общего числа думаков[1].

В каждом человеческом объединении всегда 30% нечистых, 30% чистых, 30% равнодушных и 10% дураков. Возьмем для примера рядовой ЖЭК (домоуправление по-старому), в котором работает 100 человек. Тридцать из них работают честно, стараясь удовлетворять нужды подопечных домов. Тридцать других всячески вредят работе. Чаще всего это конторские служащие и слесари-водопроводчики. Еще тридцать человек отбывают повинность. Они, вроде, и работают, только толка от их работы не видно. Если их уволить, ничего в деятельности ЖЭКа не измениться. Они приметны лишь постоянным ворчанием на предмет малой зарплаты. Ну, а десять оставшихся – откровенные дураки. Бэкон говорил, что «Молчание – добродетель дураков». Однако, не все дураки обладают добродетелью. Когда дурак начинает говорить прописные истины, его может отличить от умного только писатель-сатирик. Впрочем, как умный человек может сгоряча сказать глупость, так и дурак иногда произносит умные фразы.

Дураков в нашей стране любят. Они исполнительны и трудолюбивы. Они почти всегда бодро настроены. Когда простой человек говорит, что зал наполовину пуст, дурак заявляет, что он наполовину полн. Из них получались хорошие партийные работники. Думские дураки приятны и обходительны. Их чаще других можно увидеть в горячих точках и по телевизору. Ведущие телепрограмм отдают предпочтение беседе именно с ними, так как от дураков во время прямого эфира не бывает неожиданных высказываний.

Ведьмаки только на людях высказывали неприязнь друг к другу. Они специально создали разные партии и внешне ссорились друг с другом – ведь задача любого ведьмака вносить разлад в любую людскую деятельность. А в их партиях состояли и обычные люди, которые становились хроническими носителями вражды и раздора.

Надо сказать, что в прошлом сообщество ведьмаков допустило огромную ошибку – позволило главной партии победить все другие. Диктатура ведьмаков продолжалась достаточно долго, но не привела к нужному результату: превращению людей в нечистых. Люди стали покорными, но покорность не способствует превращению. Для того, чтоб стать нечистым, надо проникнуться идеями зла, стать их носителем, вырастить жесткие волоса на сердце и избавиться от души. Ошибка была исправлена, теперь люди верили в обманчивую свободу воли и становились на путь зла самостоятельно, по демократическим принципам дерьмократов. Ведьмаки разбили людей по партийным бандам и даже не стали лично травить их друг на друга, партийные люди восприняли сладостный вкус вражды с большой охотой.

В данный момент все думские ведьмаки собрались по экстренному, тревожному сигналу. Впервые за последние десять тысяч лет на Земле появился чужой разум, по самой скромной оценке превосходящий энергетические возможности нечистых в сотни раз.

Кроме них в буфете каким-то образом оказался хозяин издательства «Киндербук» Евгений Штиллер. Евгений Иудеевич был ярким представителем народа, придумавшего деньги. Он никогда не говорил то, что думал, но думал, обычно, то, что говорил. У хозяина рыжего кота были свои счеты с этим пронырой – когда-то Штиллер заказал ему пересказ в детском изложении ряда юношеских повестей, а потом, обнадежив, начал уклоняться от собственного обещания. Вызвано сие было тем, что издатель почему-то думал, будто платить за работу он будет когда-нибудь потом и мало. Хозяин рыжего кота думал иначе, он привык получать гонорар сразу после выполнения работы и в хороших размерах. Обычно, если в рассказе появляется ружье, то оно должно когда-нибудь выстрелить. Штиллер стрелять не будет, разве что пукнет слегка. Он вообще не будет играть в этом повествовании никакой роли[2]. Выдворят его ведьмаки из буфета – и все. Упомянут он по личной просьбе хозяина рыжего кота – одного из главных участников событий, связанных с явлением миру Ыдыка Бе. Штиллер наглядно иллюстрирует сентенцию: «Есть евреи и есть жиды. Жиды встречаются и среди русских, но среди евреев их больше»[3].

– Дорогие недруги, – начал доклад Зюгатофель, – случилось то, о чем написано в древних пророчествах Мефиста: контакт с энергетическим разумом из другой вселенной. Мы все можем погибнуть, так как сила этого чужака беспредельна. Необходимо коллективное обращение к Самому.

– Подробности, – взвизгнул Жиритофель. – Не вижу информации.

– Особых подробностей нет. Остановился чужак и какого-то писателя. Принял временный образ кота. В отличии от всех нас умеет существовать без физической оболочки, а так же – легко эту оболочку меняет.

– Какого кота, – задал очередной вопрос Жиритофель. Он любил задавать глупые вопросы, это помогало ему поддерживать свой скандальный имидж.

– Рыжего, – мрачно ответил Зюгатофель.

– Это скверно, – заявил Жиритофель с умным видом. – Однозначно! – И с детской непосредственностью задал еще один вопрос: – Кто пустил сюда это семита?

Ведьмаки обернулись и внимательно посмотрели на хозяина «Киндербука». Штиллер почувствовал себя стесненно, зрачки депутатов светились адским пламенем, у многих они потеряли округлость и приняли вертикальное положение.

«Надо отсюда убираться», – подумал крученый издатель.

«Надо, чтоб ты убрался», – подумали ведьмаки.

Издатель ретировался. Когда он покинул буфет, Жиритофель сказал удовлетворенно:

– Я же говорил, что все они служат мировому капиталу. Всем визы надо выписать, пусть убираются на историческую родину.

– Мы, э-э-э, несколько от темы отклонились, – заметил тихий ведьмак, член счетной палаты.

– Это тема от нас отклонилась, – убежденно заметил Жиритофель.

– Прекратить! – вскричал Зюгатофель. – Ты слишком очеловечился. Не забывай, что ты нечистый всего лишь третьего уровня.

– А ты бы вообще молчал, пенсионер вшивый. У тебя так вообще уровня нет, какие у пенсионеров могут быть уровни. Тебя вообще скоро спишут. На растопку пойдешь, пердун немощный. А меня этот чужак на посмешище выставил. Перед всей думой!

Ведьмаки любили ссориться. Они и драться любили. Но сейчас обстановка в действительности была угрожающая, так что несколько старших ведьмаков первого и второго уровня сделали пассы руками. У Жиритофеля рот затянуло прочным пластиком, а Зюгатофель поперхнулся собственным косноязычным языком.

– Суммирую, – сказал один из старших членов шабаша, – оснований для пробуждения Самого больше, чем достаточно. Сканирование мыслей и всей ситуации подтверждает скорбный вывод нашего пенсионного маразматика. Голосуем.

«А СПИД? – хотел сказать Жиритофель, но пластик помешал. Проявился только неясный звук: – с-с-с-иии».

«Голодуем, – хотел съязвить Зюгатофель, но язык помешал. Появился только странный звук: – ол-ол-ол-иии».

– Принято, – сказал старший, просканировав мысли собравшихся. – Сосредоточились. Отправляем сигнал вызова!

В полной тишине пустого буфета раздался щемящий душу вой, переходящий в ультразвук. И все стихло. Ведьмаки сидели с побелевшими лицами (один Зюгатофель был красный, как рак, так как все еще боролся с собственным языком).

Среди общей тишины раздался скрипучий звучок. Это Жиритофель ухитрился высказаться без применения рта.

11. Глубоко в недрах планеты

Пользование лазутчиками насчитывает пять видов: имеются лазутчики местные, встречаются лазутчики внутренние, бывают лазутчики обратные, существуют лазутчики смерти и ценятся лазутчики жизни. Тот, кто хорошо обороняется, прячется в глубины Преисподней; тот, кто хорошо нападает, действует с высот небес.

Сунь-цзы

Глубоко в Земле, где-то в самом чреве, страшно и безмолвно зашевелился тот, чье имя редко произносят. Он не имел формы, хотя имел тело. И тело это было покрыто крупными чешуйками воплощенной мысли.

Тот, чье имя лучше не упоминать, шевелился беззвучно, но Земля реагировала на его движения. Ожили и грозно закашляли огненными слюнями вулканы. Тринадцать баллов по Рихтеру раскокали множество городов в Северной Ирландии. Смерчи с женскими именами разрушительно промчали по Европе, закончив свой разрушительный путь в Калининграде. Там они сорвали фуражку у лейтенанта МВД Сморчкова и разворошили свалку около немецкого замка. Вовочка из пятого класса школы восьмого уровня дал в глаз отличнику Сереже. У Сережи всплыл синяк. Березовского постигла диория. В мавзолее запахло цветочным мылом.

Много чего произошло на Земле странного и опасного, пока шевелился тот, чье имя упоминают с опаской.

А в это время Ыдыка Бе вернулся с прогулки домой. Ыдыка Бе не был бы Ыдыкой, если бы не был всезнающим. Беда в том, что к знанию примешивалось то, что вынудило Психознахарей изолировать Бе от других Ыдык. Это «то» на языке землян означало способность воспринимать и проецировать эмоции. Так как Ыдыки умели материализовывать свои и чужие желания, у них эволюция тщательно отобрала тех, кто желаний имел минимум. С уменьшением списка желаний уменьшалась и необходимость желать, чувствовать. Эмоциональная сфера заменялась интеллектуальной, материальные чувства сменялись умствованием. Так, Ыдыки старались не воображать себе нечто, поскольку воображаемое тот час превращалось в действительное.

Разтроение было болезнью, связанной со временем, регрессом, возвратом психики Ыдык к первобытному состоянию. К тем временам, когда они могли уничтожить вселенную, просто пожелав этого. К счастью, примитивные Ыдыки не представляли себе мира большего, чем небольшой участок обитания племени. Абстрактное мышление им было недоступно. Тем ни менее некоторые головастые Ыдыки успели нанести мирозданию ущерб. Например, пещерный предок Ыдыки Бе по имени Ыдыка Ля проснулся ночью от света луны, недовольно заворчал и… луны не стало[4]. Были и другие казусы, не предусмотренные общим законом энтропии. Вмешательство эволюционного отбора оказалось весьма своевременным, иначе Ыдыки уничтожили бы не только собственную планету, но и ближайшие звезды, превратив окружающее их пространство в черную дыру. (Привычка празднично[5] дырить и возникла в ознаменование своевременного вмешательства эволюции в беспредел могущественных Ыдык).

Встретил Бе рассерженный хозяин рыжего кота.

12. Авторское исступление 3

Как ни глупы слова дурака, а иногда бывают они достаточны, чтобы смутить умного человека.

Иоганн Фридрих Шиллер

Кто из нас не мечтал о золотой рыбке, исполнительной щуке, коньке-горбунке или о возможности что-нибудь хапнуть на халяву. А сколько всего написано на эту тему. И сказки, и фантастические романы, и назидательные пионерские рассказы. И всегда сочинители придумывают какой-то казус, мешающий халявщику полноценно насладиться возможностью желать и получать. То жадность фраера губит, то еще какое-то недоразумение возникает. Один конек-горбунок честно выполнил свои обязанности. Но с излишней жестокостью. Зачем, спрашивается, надо было царя в кипяток заманивать. Можно было бы и мягче с ним поступить, например, объявить ему всенародный импичмент.

Я, как и все, не отказался бы от исполнения трех желаний. Даже одного. Хотя три – лучше. Только никто не торговал у меня душу, как у Фауста; в колодце не зачерпывалось ничего, кроме лягушек; а в прорубях и в синем море я не рыбачил. Да и с лошадьми была напряженка, особенно – с горбатыми. Поэтому сюрпризы в Жениной комнате оказались более чем неожиданными и желанными.

Правда, ненадолго.

Комната была завалена роскошными вещами, игрушками, на которые я мог бы заработать не раньше, чем лет за триста. Я с некоторой робостью подошел к домашнему кинотеатру, занимавшему целый угол.

– Он так и проявился, уже собранный и готовый к работе, – сказала Женя. И в нем есть встроенный «денди», куча игр. Только я еще не разобралась в кнопках.

Я провел по полированному боку мощного прибора. Чудная техника, но не общественное телевидение же на ней просматривать. Гигантский, плоский экран, объемный звук и… «тетя Ася» или позорные «Окна» – апофеоз вульгарной пошлятины!

– Я и тарелку заказала, – поняла девочка мои сомнения. – По спутнику, говорят, рекламы нет, и пятьдесят программ разных. К тому же, тут и видик крутой.

Да, конечно, – сказал я, пытаясь осознать непонятное ощущение. Когда я прикоснулся к телевизионному комбайну, мне показалось, будто я трогаю лошадь. Я совершенно явственно ощутил мокрую от пота шкуру, подрагивающие на крупе мышцы, упругость горячего тела. Это было похоже на бред и я, чтобы проверить, вновь коснулся полировки. На сей раз ощущение было иным. Вместо лошади под моей ладонью оказалось нечто склизкое, мгновенно определившееся в цвете, форме и запахе. Это был громадный брус сливочного масла. Хорошего масла, настоящего «вологодского», такого, какое производил в застойные времена для столовых обкомов и горкомов. Нынче хорошее мало и на рынке-то не всегда купишь; капитализм во всю щерится на несчастных россиян.

Я отдернул руку и быстро вышел из комнаты. Рассматривать многочисленные приборы и дорогие игры, среди которых выделялись: микроволновая печь, настольная железная дорога, игровой автомат – «однорукий бандит», двухкамерный холодильник с нишей для газировки, мороженица и кукла величиной с саму Женю, – у меня не было сил. Надо было очухаться, прийти в себя.

Когда на человека валятся одновременно: говорящий кот, ведьма, дорогой холодильник и домашний кинотеатр в форме масляной лошади (лошадиного масла?), то ему непременно надо очухаться, чтоб прийти в себя.

На кухне меня ждал очередной сюрприз. Женя, видать, постаралась. Под потолком на специальном кронштейне висел еще один телевизор, кажется – «Филипс». Такие телевизоры обычно висят в дешевых гостиничных номерах на Западе.

Я посмотрел на телевизор с опаской и тот час получил подтверждение своему опасению. Телевизор сам собой включился и со сверхъестественной четкостью начал демонстрировать мне меня. Только на экране мне было не больше тридцати, я не сразу и адаптировал этого типа со своей личностью. Я – экранный занимался тем, чем я – настоящий никогда не занимался: ловил рыбу. Причем, совершал это противоестественное для себя действо не в пруду или там, на речке, а в фонтане на ВДНХ, в том самом, вокруг которого стоят рабочие и колхозники. И, что самое фантастическое, у него поминутно клевало и серебристые рыбки плюхались прямо на пол в кухне.

Я выдернул шнур из розетки, но телевизор продолжал работать. Рыбки, кажется это были пескари, заполняли кухню. Не придумав ничего лучшего, я удалился, надеясь, что мое отсутствие утихомирит самостоятельное телеоко. Но и в Жениной комнате покоя не было.

Там, неподключенная к электричеству, самостоятельно бурчала кофеварка. Я взял ее за пластиковую ручку с твердым намерением вышвырнуть в окно. По реке прошло волной странное тепло и я почувствовал убедительную сытость. Будто я только что встал из-за стола, слопав тройную уху из стерляди, осетринные шашлычки на шампуре и десерт из фруктов с сахаром.

В прихожей хлопнула дверь. То, что запертая дверь сама собой открывается и закрывается, меня уже не удивило. Я вышел в переднюю и столкнулся с котом. Вид у него был довольный, усы топорщились.

Я снял с вешалки выбивалку для ковров и подступил к рыжему безобразнику вплотную. Как ни странно, страха я не испытывал.

13. Тот, чье имя редко произносят

Мудрец вопросы миру задает,

Дурак ответы точные дает.

Но для того ли мудрый вопрошает,

Чтоб отвечал последний идиот?

Н. Н. Матвеева

Тот, чье имя произносить опасно, недолго думал, прежде чем обрести форму. Сперва он объял необъятное, осторожно обходя мышление Чужого, быстренько впитал все новое, что появилось на Земле за время его сна. И обрел форму.

(Сразу следует пояснить, что внешность черного кота привлекла его не потому, что Чужой вселился в кота. Он даже не подумал об этом. Просто тот, чье имя не следует произносить, в числе нового с удовольствием впитал творчество Михаила Булгакова и ему понравился образ Бегемота).

Обмяв, испробовав новое тело, он примерился к многочисленным своим именам, которые нельзя произносить всуе, и остановился на том, благозвучном, которым его наградил великий немецкий поэт. Только он сократил его наполовину. Дело в том, что Мефистофель в переводе с немецкого означает «приносящий зло»: мефис – носить, нести, тофель – зло, черт, зловещий. Носитель зла. Но есть более древний язык – древнееврейский. Там значение этих двух слов иное. Мефис – запах, пахнуть, тофель – сера. Пахнущий серой. А древнееврейский язык был ближе к древнему сознанию того, чье имя не следует и т. д., чем немецкий, возникший всего несколько столетий тому назад. Так что Мефистофель воспринимался им с некоторой поправкой, несколько дискомфортно, ему как бы приходилось делать двойной перевод. Впрочем, консервативность того, чье имя…, всем и давно известна. Как поколению пятидесятых не слишком нравится современная молодежная музыка, так и тот, чье…, считал настоящими языками – древнейшие, а правильными обычаями – наидревнейшие. Так что от Мефистофеля он оставил лишь первый слог и мы теперь будем именовать его Мефисом – пахнущим.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19