В то же время "мессершмитты" жгли вражеские катера на Средиземном, Балтийском, Черном и Белом морях, "юнкерсы" и "хейнкели" торпедировали и разваливали бомбами эсминцы и крейсера, транспорты и подлодки всех союзных держав, а если попадались под горячую руку - то и нейтралов.
      В то же время боевые корабли на каждой стоянке "включались" в общую систему ПВО20, а некоторые были вообще превращены в плавучие зенитные батареи.
      В то же время бортовые гидросамолеты "Арадо" и "Хе-114" выполняли разведывательные операции (и даже участвовали в воздушных боях) с тою же пользою для общих военных интересов, что и "физлершторхи" и "Альбатросы" Люфтваффе.
      Да, к началу войны в Люфтваффе было немного летчиков, достаточно подготовленных к действиям над морем, к борьбе с морскими целями; хороших пилотов самолетов - торпедоносцев немцам не хватало всю войну (здесь боевой опыт не успевал накапливаться - потери чрезвычайно велики). Но на войне учатся быстро и скорость обучения в Люфтваффе отнюдь не была ниже, чем в английской, американской или Красной авиации.
      Причины даже не в том, что, как выражались сами немцы, в той войне участвовали "нацистские Люфвтваффе, Прусский Вермахт и Императорский Флот".
      Гораздо ближе к истине суждение о том, что германский менталитет - это прежде всего менталитет сухопутной нации. Здесь нет никакого пренебрежения или даже неуважения к немецким морякам - в каждой стране, тем более имеющей выход к морю, находится определенное количество "прирожденных моряков". Практически всем им хватило места во флоте. В авиацию шли другие.
      Германский флот не получил авианосцев - не потому ли, что вся Европа рассматривалась "сухопутными" лидерами Рейха как непотопляемый авианосец?
      Прорыв
      ...К началу февраля 1942 года эсминцы сопровождения Тирпица прибыли в Брест и в ночь 12 февраля вместе с "Шарнхорстом", "Гнезенау" и "Принцем Ойгеном" вышли в море под командованием нового командующего линкорами, вице-адмирала Цилиакса по прозвищу "Черный Отто".
      Гитлер не разрешил им следовать через Атлантику из-за того, чтобы не повторилась история с "Бисмарком". Проход через Канал был в непосредственной близости от английского побережья, но британские корабли были не ближе Скапа Флоу, а немецкие Люфтваффе плотно прикрывали корабли во время перехода - в распоряжение эскадры было выделено 250 самолетов. Первая эскадрилья истребителей встречала эскадру у Шербура, через полчаса её сменяли следующие - и так во время всего перехода
      Командующий группой авиационного прикрытия полковник Ибель находился непосредственно на флагманском корабле, линкоре "Шарнхорст".
      Адмирал Цилиакс предпринял несколько эффективных дезинформационных мероприятий. На французских предприятиях была заказана большая партия тропического обмундирования; в Брест за неделю до реального выхода эскадры доставили партию машинного масла в бочках с надписью "колониальная смазка"; до французской портовой администрации был доведен "секретный" приказ о проведении 11 февраля учений в море в районе между Ле-Паллисом и Сент-Назером с возвращением в порт 12 февраля и от французов потребовали предоставить буксиры и суда для буксировки мишеней; было объявлено о разрешении части командного состава отбыть 12 февраля на охоту в Рамбуйе. Агенты-участники Сопротивления весьма своевременно и тщательно оповещали об этом англичан.
      В результате британское адмиралтейство получило огромное количество разведдонесений, из которых неопровержимо следовало одно: немецкие корабли готовятся к выходу из Бреста, но вот куда именно направится эскадра далеко не столь однозначно; скорее всего на юг.
      Версия о возможном прорыве через Ла-Манш обсуждалась и даже на какое-то время была поддержана авиационным командованием. Береговое командование Королевских ВВС направило более двадцати самолетов на усиленное патрулирование Ла-Манша, перебазировало в Дувр эскадрилью торпедоносцев и на какое-то время ввело режим повышенной боеготовности бомбардировочной авиации. Но через пару дней - 10 февраля - отменило свой приказ и сократило частоту разведывательных полетов.
      Последним звеном ошибок стал отказ техники: у британского самолета-разведчика, который появился над Брестом как раз в ночь выхода эскадры, отказал поисковый радар, который мог бы "увидеть" сквозь тьму ночи и туман, как огибают на скорости 27 узлов остров Уэссан, северо-западную оконечность Франции, "Шарнхорст", "Гнейзенау", "Принц Ойген" и отряд эсминцев сопровождения. До самой узкой части пролива оставалось десять часов хода - достаточно, чтобы "достойно" подготовиться к встрече...
      Операция "Цербер" была проведена блестяще. Корабли были замечены только на следующее утро, когда они пересекали устье Сены. Капитан 1-го ранга Хоффман и флаг-штурман Гисслер держались в 10 милях от французского берега. Пролив становился все уже; к 11 часам эскадра проходила всего в 12 милях от берегов Англии, в пределах досягаемости тяжелых батарей Дувра.
      Милость судьбы.
      Примерно в это же время над эскадрой пролетели, в противоположных направлениях, два самолета-разведчика. Первого, направляющегося в Англию, даже не успели обстрелять и не смогли перехватить истребители прикрытия - а "в благодарность" английский летчик ничего не сообщил об эскадре, посчитав её соединением британских и американских кораблей.
      Пилот второго самолета-разведчика опознал противника безошибочно, но не нарушил предписанный режим радиомолчания и доложил об увиденном только получасом позже, когда благополучно вернулся на аэродром из разведывательного полета над Францией.
      ...То, что началось после этого сообщения в Англии, трудно назвать иначе как переполох. Береговые батареи открыли огонь на предельной дальности, но вскоре умолкли: туман и четко поставленная дымзавеса скрыли цель. Бомбардировочная авиация была не в состоянии подняться раньше чем через несколько часов. Из 33 торпедоносцев 12 базировались в Корнуолле, в 250 милях к юго-востоку от эскадры; ещё 7 самолетов - в Портсмуте, более чем в часе полета от точки обнаружения противника; 14 - только час назад прибыли в Норфолк, в 100 милях от Дувра. Атаковать эскадру могли только шесть "суордфишей" (командир - капитан-лейтенант Юджин Эсмонд; тот самый командир, который руководил атакой на "Бисмарк").
      Две девятки "мессершмиттов", барражирующие над немецкой эскадрой, наверняка перехватили бы и сожгли легкие тихоходные бипланы задолго до выхода в торпедную атаку. Требовалось истребительное прикрытие; к тому времени, когда "Шарнхорст" был уже в десяти милях на траверзе Кале, на аэродром Мэнстон, где стояли в готовности "Суордфиши", прибыла первая десятка английских истребителей.
      Тем временем была предпринята попытка перехватить эскадру соединением торпедных катеров. В шторм и туман пятерка "enemy botes" отважно пошла на сближение; но дозорные Цилиакса обнаружили катера на предельной дальности и был открыт заградительный огонь такой интенсивности и точности, что даже отчаянные катерники не выдержали. Выпустив торпеды наудачу, почти с четырех миль (они прошли в трех кабельтовых за кормой замыкающего, "Принца Ойгена), катерники развернули иссеченные осколками стремительные суденышки и умчались в Дувр.
      Теперь пришла очередь отражать воздушную атаку.
      Юджин Эсмонд проявил выдающееся мастерство: провел машины вслепую, в гуще облаков и вышел на цель примерно в всего в пяти милях от эскадры. Английских истребителей, сопровождающих торпедоносцы, было почти вдвое меньше, чем немецких, но они смогли на несколько минут связать боем "мессеры" и позволить "суордфишам" развернуться на курсы атаки.
      Но с зенитной артиллерией двух линкоров, тяжелого крейсера и шести эсминцев англичане ничего поделать не могли. Восемьдесят четыре ствола ударили по шестерке бипланов. Сразу же задымила и спикировала в крутые волны одна машина; через считанные секунды ещё один "суордфиш" взорвался прямое попадание; мгновение - и ещё одна ослепительная вспышка возникла в пересечении струй трассирующих снарядов. Самолет Эсмонда лег на боевой курс, но сбросить торпеду отважный пилот не успел: глиссада сменилась крутым пике, всплеск - и даже обломков нет на поверхности, кипящей от осколков зенитных снарядов.
      Сбросить торпеды удалось только двум "суордфишам"; оба самолета были сбиты в момент отворота с боевого курса, а торпеды прошли далеко стороной.
      Прикрывать было больше некого и английские истребители вывалились из боя и на форсаже помчались на аэродром. "Мессеры" не преследовали - им предписывалось прикрывать эскадру.
      ...Тем временем самая опасная узость осталась позади. Цилиакс приказал лечь на курс 53 (; вскоре по правому борту уже было бельгийское побережье.
      У Адмиралтейства оставался последний шанс: шестерка эсминцев под командованием каперанга Пизи находилась в море в районе Гарвича - примерно в 60 милях к северо-западу от Дувра. На полном ходу они могли перехватить немецкую эскадру, идущую со скоростью 27 узлов на северо-восток.
      Кратчайший курс эсминцев лежал через английское минное поле. Карта постановки мин у командира была, но в шторм опасность преодоления минного поля на полной скорости была очень велика. Тем не менее Пизи рискнул, промчался по секретному фарватеру и где-то около 15 часов засек немецкую эскадру на экране локатора. Знали о приближении отряда эсминцев и немцы: ещё часом раньше их обнаружил разведывательный "Ю-88" и передал донесение по радио.
      В 15. 40 был, как выражаются, "установлен визуальный контакт" и все шесть эсминцев на скорости около 38 узлов пошли на сближение.
      Качели судьбы.
      Дав эскадре Цилиакса шанс пройти необнаруженными большую часть пути, избавив от снарядов, мин и торпед до выхода в Северное море, Госпожа Морская Судьба решила немного подыграть и англичанам. Мало того, что эсминцы каперанга Пизи промчались без потерь сквозь минное поле: непосредственно перед сближением флагманский "Шарнхорст" напоролся на мину (скорее всего, "ничейную", сорванную штормом с одного из минных полей, расставленных во множестве всеми воюющими державами; это было уже в 20 милях от побережья Голландии). Линкор потерял ход; адмирал Цилиакс со своим начальником штаба Рейнеке и полковником Люфтваффе Ибелем перебрались на эсминец Z-29 и приказал эскадре идти, не снижая ход, прежним курсом. Повреждения были незначительные, но предохранительные клапаны турбин "Шарнхорста" заклинило и для ремонта требовалось около получаса. Атака шести эсминцев на один линкор, потерявший ход, - то есть не способный совершать противоторпедные маневры, - могла закончиться очередной славной победой Королевского флота.
      Но каперанг Пизи бросился в атаку на всю эскадру, а не на отставший "Шарнхорст". Мощный сосредоточенный огонь "Гнейзенау", "Принца Ойгена" и шести эсминцев заставили англичан выпустить торпеды с дистанции две с половиной мили и отвернуть; эсминец "Вустер", который продержался на боевом курсе до расстояния 17 кабельтовых, получил около десятка попаданий снарядов различных калибров и загорелся. Все торпеды прошли мимо. Повторная атака не производилась...
      Через полчаса повреждения на "Шарнхорсте" были устранены, линкор набрал скорость 27 узлов и занял свое место в ордере эскадры.
      Оставалось, по сути, последнее испытание: отражение налета английских бомбардировщиков. К вечеру командование Королевских ВВС подняло в воздух целую армаду: 242 бомбардировщика, которым предписывалось в условиях ограниченной видимости (туман, низкая облачность и надвигающиеся сумерки) разбомбить эскадру.
      Задача в реальных условиях зимнего штормового вечера и активного противодействия Люфтваффе - из разряда трудно выполнимых. Три четверти самолетов попросту не обнаружили эскадру и вернулись на аэродромы; одна эскадрилья вышла на шестерку эсминцев Пизи и старательно отбомбилась, не встречая зенитного огня; только по милости Судьбы не было ни одного прямого попадания. Атаки немецких истребителей, плотный зенитный огонь и маневр эскадры стали причиной того, что почти два десятка "бостонов" и "галифаксов" рухнули в штормовое море, а 4000 тонн бомб нанесли ущерб только морской фауне.
      В 20. 30 эскадра прошла мимо голландского острова Тексель и направилась к Западно-фризским островам. Здесь прогремело два взрыва: сначала налетел на мину "Гнейзенау", затем - "Шарнхорст"; но мощная броня и противоминная защита корпусов линкоров избавили корабли от долгой потери хода и к полуночи эскадра уже находилась в германских территориальных водах.
      Переход завершился без потерь. Адмирал Цилиакс и капитан "Шарнхорста" Хоффман были награждены Рыцарскими крестами, капитан 1-го ранга Гисслер Золотым крестом.
      Через неделю после возвращения в Германию адмирал Отто Цилиакс поднял свой флаг на "Принце Ойгене" и вместе с панцерником, "карманным линкором" "Адмирал Шеер" (который в 1940 году проводил столь успешные для Кригсмарине рейдовые операции в Атлантике и Индийском океане) и эсминцами "Герман Шоеманн", "Фридрих Инн" и "Z-25" отплыл в Тронхайм, поближе к Тирпицу.
      "Шарнхорст" и "Гнейзенау" были поставлены в док для осмотра и ремонта подводной части; ремонт "Шарнхорста" не затянулся и он вскоре встал в строй, а вот с "Гнейзенау" события обошлись неблагоприятным для Кригсмарине образом. Он находился в доке в Киле. Порт, верфи и доки подвергались ожесточенным бомбардировкам. Мощное прикрытие истребительной авиацией и зенитным огнем (все-таки это была Германия, на которой, по уверениям Геринга в начале войны, не должна была упасть ни одна бомба!), сводило потери до минимума, но полностью их исключить не могло. Реальное оружие того времени и вся система обороны могли уменьшить опасность и ущерб, но не исключить полностью: бой - это игра вероятностей. Две полутонные бомбы с английских самолетов 26 марта попали в линкор и причинили столь серьезные повреждения, что до конца войны "Гнейзенау" так и не вернулся в строй. Практически полностью была уничтожена вся носовая часть линкора. Поврежденный корабль отбуксировали в Готтенсхафен; предполагалось его отремонтировать и переоснастить пятнадцатидюймовыми орудиями. Но успели только снять башни главного калибра (их использовали для батарей береговой обороны), а на собственно ремонт и модернизацию сил германской экономики не хватило.
      Впервые Кригсмарине прочувствовала по-настоящему, что такое авиационный удар. До этого времени уже уходили на дно и на страницы военной истории американские линкоры и крейсера, английские линкоры и авианосцы под бомбами морской авиации японцев и (в Средиземном море) Люфтваффе. Крылатый торпедоносец "затормозил" в Бискайском заливе "Бисмарк", но главный вклад в гибель могучего линкора внесли артиллерийские корабли и торпедные удары крейсеров.
      Английские и американские самолеты потопили несколько немецких подводных лодок и легких надводных кораблей. Были потери у легких сил Кригсмарине и на Балтике, и в Норвежском и Баренцевом морях от действий советской авиации. Но из крупных немецких надводных боевых кораблей "Гнейзенау" (которого, кстати, впервые "достали" авиабомбы ещё в Бресте) стал первой жертвой бомбардировок.
      ...Характеризуя операцию "Цербер" (это название, так же как и очень многие другие засекреченные данные, англичане узнавали из расшифровок радиограмм "Ультра"), лондонская "Таймс" писала, что "ничего более убийственного для английского морской мощи не случалось с 17 века. Вице-адмиралу Цилиаксу удалось сделать то, что не смог сделать Герцог Медины". В восторженных выражениях об отваге и умении моряков писали все немецкие газеты. Комментировали это событие практически во всем мире, как в странах "оси", так и в лагере союзников.
      Но самое точное и глубокое высказывание сделал в своем выступлении в Палате Общин премьер-министр Великобритании сэр Уинстон Черчиль: "...уход немецкой эскадры из Бреста привел к решительному изменению военной ситуации в нашу пользу". - хотя в ту пору с ним согласились очень и очень немногие.
      Но со стратегической точки зрения и с позиции Англии это было действительно так.
      Нагрузка на Королевский Флот принципиально изменилась, появилась возможность более свободного маневра, атлантические поставки стали намного безопаснее - а это значит, появилась возможность увеличивать их объем и регулярность; огромный ущерб, нанесенный транспортам немецкими подлодками, все же не становился решающим фактором битвы за Атлантику - и кроме того, появились и были хорошо использованы возможности для совершенствования системы ПЛО. Вскоре деницевских подлодок стали топить чуть ли не больше, чем немцы их успевали строить и оснащать (а производство подлодок в Германии было доведено до одной в день). Почти все знаменитые немецкие подводники, в том числе Прин и Вольфарт, навсегда отправились на дно или в плен...
      СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ФЛАНГ.
      С перемещением основных ударных сил надводного флота получалось, что командование Кригсмарине быстро и с минимальными потерями выполнило приказ Гитлера о том, что корабли должны быть в Норвегии.
      ...К утру соединение достигло фьорда Гримстед к югу от Бергена (та самая стоянка, до которой девять месяцев назад "Принц Ойген" сопровождал "Бисмарка" накануне злополучной операции "Маневры на Рейне"), а к вечеру прибыли в Тронхайм. И вот здесь впервые серьезнейшую роль сыграла своевременная расшифровка перехваченного "Ультра" - приказа от Северной Морской группы Кригсмарине. Расшифровки были получены в Адмиралтействе как раз вовремя, чтобы четыре английские подлодки смогли занять позиции у входа в фьорд Тронхайм.
      При тогдашнем уровне ПЛО обнаружить подлодку на позиции было практически невозможно. Пройти мимо даже не слишком плотной подлодочной "завесы" (всего из четырех лодок) было невозможно - желающие могут в этом убедиться, взглянув на лоцию этих мест. Английской подводной лодке "Трайдент" нужно было только чуть-чуть подработать рулями - и торпеды помчались к "Принцу Ойгену" и попали в цель. Тяжелый крейсер, который доселе выходил сравнительно благополучно из всех испытаний, получил серьезные повреждения кормы и руля: как радостно писали англичане, "взрывом "Ойгену" оторвало шесть метров кормы". Однако с помощью эсминцев кораблю удалось войти в Тронхейм и после месячного ремонта корабль стал в строй.
      Теперь, когда у Тирпица появились эсминцы сопровождения, он стал абсолютно готовым к проведению боевых операций, и в начале марта представился удобный случай. Разведывательный самолет дальнего действия Фокке-Вульф заметил около острова Ян Майен конвой PQ 12, который шел в Россию.
      5 марта 1942 г.
      Т. О. О 22. 08
      От: Адмирала командующего северными водами
      Крайне срочно
      Воздушная разведка 13. 00/ 5. Конвой из 15 больших пароходов, небольшой эскорт, курс 0. 30 градусов, 6 узлов, квадрат АА 991821
      Спасительная ошибка: пилот-наблюдатель немецкого самолета-разведчика ошибся в определении скорости конвоя на два узла.
      Ошибались время от времени все пилоты и наблюдатели: совсем недавно пришлось говорить, что пилот английского разведсамолета даже не опознал ордер германских крейсеров в Канале; но эта ошибка как-то уж очень типична для Люфтваффе. Вскоре произойдет ещё не одна и с весьма серьезными последствиями...
      Командование Кригсмарине одобрило предложение флагмана Северной Морской группы в Киле адмирала флота Рольфа Карлса атаковать конвой:
      ...Т. О. О. 16. 37
      От: группы Север
      Кому: Всем кораблям.
      Немедленно.
      Адмирал Командующий линкорами на Тирпице с тремя эсминцами выйдет из квадрата AF 17. 00/ 6/3 на север на скорости 25 узлов для действия против вражеского конвоя.
      Вечером 6 марта Тирпиц под флагом Цилиакса и шедшими впереди тремя эсминцами прошел Тронхайм фьорд и вышел в открытое море.
      Там его заметила сторожевая подлодка "Сивульф" и немедленно радировала в Лондон. К полуночи доклад был на столе у британского Командующего Внутренним флотом адмирала сэра Джона Тови, который с отрядом, состоящим из линкоров "Кинг Джордж V" и "Дьюк оф Йорк", линейного крейсера "Реноун", авианосцем "Викториес" и группы эсминцев находился в 100 милях от конвоя PQ-12 в ожидании развертывания событий.
      Этого момента адмирал Тови ждал давно, с тех пор, когда узнал, что Тирпиц закончил испытания на Балтике и двинулся в Норвегию. Полученная информация для него не была неожиданностью, поскольку сообщения о возвращении эсминцев Тирпица в Тронхайм, а также полученный перехват "Ультра", в котором содержалось сообщение о том, что "Фокке-Вульф" авиаразведки обнаружил конвой, давали основания предположить, что выход противника в море весьма возможен.
      И для него, и для моряков флота, которые уже так долго испытывали все тяготы долгих часов патрулирования в зимних условиях и аскетической жизни в Скапа Флоу, настал долгожданный момент. Теперь появлялась возможность удвоить весеннюю победу, отвести одним ударом угрозу северному английскому торговому судоходству и освободить для операций в Средиземном море и в Индийском океане линкоры, которые должны там придти на смену затонувшим "Принцу Уэльскому" и "Рипалсу"22. Будет ли господь, в которого он так истово верил, снова на его стороне? С нетерпением он ожидал следующих новостей.
      ...Тирпиц и его эсминцы шли на северо-восток вдоль норвежского побережья на скорости в 23 узла. В полночь они свернули на север. Море было бурным, дул резкий холодный ветер. В 10 часов утра Цилиакс решил, что следует запустить два гидроплана "Арадо", чтобы попытаться найти конвой, но снежный шторм и обледенение самолетов не позволили это сделать. Тогда он решил отправить курсом на норд норд-вест на поиски три эсминца, а самому начать движение на норд-вест.
      Тем временем Тови всю ночь вел соединение тяжелых кораблей на норд-ост, чтобы оказаться между Тирпицем и конвоем PQ-12.
      Примерно в то же время, когда Цилиакс отправлял эсминцы, Тови собрался послать на разведку самолеты авианосца "Викториес". Если бы это произошло, то Тирпиц был бы замечен и потом атакован самолетами-торпедоносцами. Однако, как в случае с "Арадо", обледенение помешало это сделать.
      Его величество случай...
      Это было первое событие в ходе сложной операции, когда случай не позволил встретиться обеим враждующим сторонам.
      Второй случай произошел после обеда. В полдень конвой РQ-12 и возвращавшийся обратно конвой QР-8 взаимно пересекли в снежный шторм свои курсы следования.
      От группы Север
      Кому: 5 флотилии эсминцев, Шоеманну, Z-25
      АВС продолжит операцию 9/3. Присоединяйтесь к Тирпицу к 8. 00 в квадрате АС 4735
      Спустя два часа немецкий эсминец Z-25 прошел всего в 10 милях к западу от QP-8, но не заметил его - прежде всего из-за сложных метеоусловий.
      Сообщение от командующего внутренним флотом, адмирала сэра Джона Тови, посланное в ранние часы 9 марта 1942 года авианосцу "Викториес". Адмирал Тови только что получил от Адмиралтейства перехват "Ультра" от Северной Морской группы, в котором указывалось место встречи Тирпица с эсминцами около Лофотенских островов:
      Секретно
      Морское сообщение
      От Командующего флотом метрополии
      Тирпиц ожидается в позиции 068 (15' северной широты, 010 (38' восточной долготы в 07. 00 вечера / 9 при движении в южном направлении. Доложите предложения. 03. 16 / 9 марта 1942 года.
      ...В полдень Z-25 заметил к северу дым. Это был отставший от конвоя советский транспорт "Ижора". Эсминец "Фридрих Инн" поразил её торпедой, но небольшой транспорт, груженый лесом, оставался на плаву. На эсминце открыли артиллерийский огонь; вскоре к нему присоединился Тирпиц. "Ижора" горела, разрывами и осколками выкашивало команду, корабль оседал все глубже, но затонул нескоро.
      В это время группа адмирала Цилиакса была примерно в семидесяти пяти милях к северо-западу от Q12 и в ста пятидесяти милях к северо-востоку от Тови и его флота.
      Предпосылка успеха перехвата линкора:
      "Ижора" смогла послать сигнал бедствия до того, как пошла ко дну. Сигналы были подхвачены радистами Тови.
      ...и её неправильное использование.
      Этот и переданный позднее по немецкому передатчику сигнал и зафиксированное его направление привели Тови к мысли, что немецкие силы уже отказались от выполнения своей задачи и возвращаются на базу. Поэтому он направил эсминцы на поиск по линии последнего положения "Ижоры" и Тронхаймом и на всякий случай направил свой флот на северо-восток к острову Медвежий, чтобы стать защитой для конвоя. Он поддерживал этот курс до полуночи, после чего повернул на юг, чтобы быть вблизи эсминцев, и утром отправил на разведку самолеты "Викториеса".
      Секретно
      Морское сообщение
      От "Викториес" Командующему Внутренним флотом
      Предлагаем полет разведгруппы из 6 самолетов в 6. 30 на расстояние до 150 миль в секторе 105-115 градусов. Отправить ударную группу из 12 по готовности около 7. 30. Корабль продолжит прежний курс и скорость после взлета разведгруппы до 10. 00, затем повернет на 315 градусов на скорости 26 узлов. Истребители останутся на борту. Считаем число в 12 самолетов максимальным для готовности в нынешних погодных условиях.
      0537/9 марта.
      Тем временем Цилиаксу не удалось найти конвой там, где он это ожидал, основываясь на сообщении о курсе и скорости конвоя, полученных от самолета-разведчика. Однако, вместо того, чтобы повернуть на юг, как думал Тови, он решил продолжить поиск конвоя где-то впереди его возможного курса. Он повернул свои силы на восток, куда шел и конвой, и продолжил свое движение со скоростью 25 узлов.
      От группы Север
      Кому: адмиралу, командующему линкорами при скорости в 6-8 узлов ожидаем конвой сегодня в море квадраты АВ 5970, 5510, 6210, 6590, завтра в 8. 00 в квадратах АВ 6590, 6210, АС 1760, 4560.
      Считаю, что время поиска должно завершиться не позже ночи 9/3 Затем возвращайтесь в Тронхайм.
      К этому времени у эсминцев Цилиакса заканчивалось топливо. Вечером он направил "Фридрих Инн" в Нарвик с приказом заправиться и затем вернуться обратно в строй. Ночью вся группа снизила скорость и предприняла две попытки заправить "Германа Шоеманна" и Z-25 топливом из баков Тирпица. Но бурное море и обледенение сделали это невозможным. После того, как шланги дважды рвались от шторма, оба эсминца отправили для заправки в Тромсе.
      На следующий день (8-го) в 7 часов утра Цилиакс приказал Топпу повернуть на север по направлению к острову Медвежий, и линкор через три часа достиг позиции, которая вроде была впереди предполагаемого курса движения конвоя. Здесь Тирпиц сбросил ход, повернул на юго-запад и Топп, приказав команде занять свои боевые посты, начал водить корабль взад и вперед по направлению, как он думал, движения конвоя.
      Правильное использование перехвата.
      ...Но он не знал, что в результате перехвата "Ультра" англичанами конвою PQ-12 был изменен маршрут, и он двинулся дальше на север, миновав Тирпица примерно на расстоянии в восемьдесят миль. Иначе столкновение было бы почти неизбежным, и, поскольку конвой сопровождали только легкие корабли, а Тови находился со своим флотом в двухстах милях, то Тирпиц легко мог бы произвести полный разгром.
      ...Тови же в это время удалялся от Цилиакса примерно тем же курсом. Решив, что Тирпиц возвращается домой, он вел свой флот к Исландии, чтобы забрать свежие эсминцы, поскольку его корабли уже нуждались в дозаправке топливом. Только ранним вечером 8-го он получил сообщение, что Тирпиц может быть в районе острова Медвежий. Соответственно в пять часов тридцать минут вечера он изменил свой курс и двинулся на северо-восток.
      Кому: Адмиралу, командующему линкорами
      Немедленно
      Курс конвоя видимо пройдет примерно из квадрата АВ 7150 в квадрат АС 4196, квадрат 5176, квадрат 5553, квадрат 6748 или далее на север насколько позволит ледовая обстановка. Если это произойдет, то проведение операции к востоку от 26 градуса восточной долготы. Направьте в должное время короткий сигнал о количестве подлодок.
      Тирпиц безуспешно рыскал весь день в поисках конвоя, и в то время, когда Тови разворачивался по направлению к нему, Цилиакс решил отказаться от операции и отправить Тирпица домой.
      От группы Север
      Кому: Z-25, Шоеманн
      Во изменение р/т 2150 АСВ прекращает операцию. Встреча 08 00 / 9 квадрат AF 3185
      Немецкие сигналы об этом решении Цилиакса были расшифрованы, и их содержание было передано Тови на рассвете 9 марта.
      Получив их, Тови немедленно сменил курс с северо-востока на юго-восток, на перехват. Если бы он получил это сообщение несколькими часами раньше, то к утру он мог бы быть от Тирпица на расстоянии орудийного выстрела.
      Однако не все ещё было потеряно для англичан в попытке перехвата немецкого линкора. В шесть сорок утра, когда Тирпиц вместе с "Фридрихом Инн" был в 115 милях на юго-восток от Тови и примерно в ста милях к западу от Лофотенских островов, авианосец "Викториес" поднял в воздух шесть самолетов, чтобы прочесать сектор к юго-востоку, а эскадрилья в двенадцать торпедоносцев "Альбакорос" с разогретыми моторами ждала на палубе команды к взлету.
      ...В восемь часов утра Тирпиц на скорости в 25 узлов шел на юг, и впереди уже виднелись снеговые вершины норвежских гор. В это время штурман Бидлингмайер прокладывал курс корабля, а Топп отдыхал в соседней наблюдательной рубке. Цилиакс только что закончил завтракать в своей резиденции на корме. Определив курс на Тронхайм, Бидлингмайер прикинул, что к вечеру они будут обратно в своем убежище.
      Штурман, так же точно как все участники рейда, понимал, что операция ничего не дала: сожжена уйма драгоценного топлива23 без всяких результатов, если не считать затопления небольшого русского парохода.
      Делу не помогала и целая серия противоречивых сообщений из Берлина и от Северной Морской группы, сменяющих одна другую рекомендаций о том, чтобы направить корабль то в Тромсе, то в Нарвик. Сам Билдингмайер предложил накануне вечером Топпу отправиться в Тромсе. Это место стоянки было бы предпочтительнее, поскольку Тромсе находился ближе, чем Тронхайм к путям русских конвоев.
      От прокладки курса и обдумывания ситуации Билдингмайера оторвал крик "Самолет за кормой!". Билдингмайер бросился на мостик и как старший офицер приказал вахтенному офицеру лейтенанту Кюнену: "Скорость до 30 узлов. Приготовить самолеты к вылету".
      Раздался сигнал тревоги, и по всему кораблю команда бросилась занимать боевые посты.