Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Влюбленный игрок

ModernLib.Net / Мэтьюз Патриция / Влюбленный игрок - Чтение (стр. 11)
Автор: Мэтьюз Патриция
Жанр:

 

 


В отличие от Моргана он не стал лихорадочно срывать с Кэт одежду. Его опытные руки хирурга безошибочно находили каждую пуговицу и каждый крючок. Потом они легли обнаженные на кровать, и его руки принялись ласкать Кэт с невероятной нежностью. Пальцы Мэйсона касались ее кожи легко, словно крылья бабочки. Кэт не стала на этот раз проявлять в полной мере свою страстность, как с Морганом. Все это произошло в основном по ее инициативе, и она боялась, что дальнейшая смелость с ее стороны будет воспринята Энтони как бесстыдство.
      Он, казалось, чувствовал ее неуверенность и не торопился, медленно, но со знанием дела нагнетая ее страсть. Он был хорошим любовником. Конечно, не таким напористым и сильным, как Морган, но определенно более нежным и пылким. Вскоре Кэт забыла, что начала все это из-за злости на Моргана, из желания хоть немного отомстить ему. Тело ее начало отвечать на ласки Энтони.
      И опять, не услышав от Кэт ни слова, он как будто понял, что момент настал – она достигла полного возбуждения. Энтони вошел в нее, накрыл ее губы своими и задвигался в ней толчками – сначала медленно, потом все быстрее.
      Ее удовольствие нарастало лавиной, в голове осталось одно: стремление достичь финального экстаза, который, она чувствовала, приближается с поразительной быстротой. И вот она уже на вершине. Она взорвалась изнутри, с губ сорвался крик восторга. Кэт в последний раз приподнялась навстречу Мэйсону, и они слились, содрогаясь телами. Энтони, как виртуозный любовник, превосходно рассчитал время.
      Когда прошла последняя дрожь наслаждения, Кэт погладила его затылок. Энтони лег рядом, растянувшись, и она опять подумала о том, как хорошо лежать в кровати, а не на узкой койке.
      – Знаешь, это со мной впервые после смерти Лауры. Как странно! – Он крепко сжал ее руку. – С тех пор как она умерла, у меня не было потребности в женщине. Я думал, что уже не способен испытывать желание, что меня устроит одна работа, и ушел в нее с головой. Я помогал другим людям, забывая о собственных нуждах. – Он тихо засмеялся. – Так было до тех пор, пока я не встретил тебя, Кэт. Теперь я вижу, как может иногда ошибаться человек!
      – Я рада, что ты встретил именно меня, Энтони.
      – Но есть одно обстоятельство... – Голос его изменился. – Дело в том, что у меня сейчас нет возможности жениться. Все свои сбережения я потратил на это судно – все до последнего цента. А того, что я зарабатываю, едва хватает на то, чтобы прокормиться самому.
      «Ну вот, опять! – возмущенно подумала Кэт. – Неужели все мужчины думают только об этом?»
      Она хотела сказать что-то резкое, но сдержалась.
      – Насчет этого не волнуйся, Энтони. Не думай, что я навязалась тебе, чтобы женить на себе.
      – Нет, нет, я вовсе так не думаю! – сказал он, явно шокированный.
      – Я тоже не готова к замужеству. Меня вполне устраивает моя жизнь на барже.
      – Это хорошо. – В голосе Мэйсона прозвучала слабая нотка облегчения, потом он с тревогой спросил: – Но мы с тобой еще увидимся?
      Теперь Кэт ободряюще сжала ему руку.
      – Конечно, увидимся, Энтони! Я очень этого хочу.

Глава 12

      Морган стоял на румпеле плавучего храма преподобного Лютера Прайора, названного священником «Воды Христовы». Над кормой он натянул кусок парусины, который защищал от солнца. Лотт сидела рядом и без умолку болтала, покручивая зонтиком, который держала над головой, несмотря на тень.
      Морган почти не слушал девушку. Он смотрел перед собой, на канал, и думал о том, как странно все сложилось – он стал рулевым на судне Прайоров!
      Когда священник наконец переделал купленный им пассажирский пакетбот в плавучий храм и хотел было приступить к осуществлению своей сокровенной мечты, перед ним встал один непредвиденный вопрос: кто же поведет его судно? Сам-то он в этом деле ничего не смыслил.
      Морган, который в последние недели ухаживал за Лотт, однажды вечером проводил ее на судно, ставшее полноценным плавучим храмом. Когда Лотт спустилась к себе в каюту, к Моргану робко подошел священник.
      – Видите ли, мистер Кейн, я оказался в несколько затруднительном положении, – заявил он с оттенком помпезности.
      – В чем дело, сэр?
      – Когда я задумывал свой плавучий храм, я не учел одно обстоятельство, а именно то, что мне ничего не известно о судовождении.
      – Наймите себе рулевого. На Эри его нетрудно найти, преподобный отец, – сказал Морган, пожимая плечами.
      – Я не могу доверять этим грешным людям. Все они бандиты, – заявил Прайор с надменным презрением.
      Морган подумал о том, что судно «Воды Христовы» представляет мало ценности для воров, но смолчал. Он уже догадался, к чему клонит преподобный отец.
      – И потом... – Лютер Прайор смущенно отвел глаза. – У меня пока нет денег, чтобы им платить.
      – Так что же вы хотите, преподобный отец?
      – Я подумал, может быть, вы из христианского милосердия поможете мне в моей работе на ниве Господней?
      – То есть вы предлагаете мне работать задаром?
      – Нет-нет, я предоставлю стол и койку, – поспешно заверил Прайор. – Насколько я понимаю, у Карнахэнов вы работали на тех же условиях.
      – Да, первое время было так. А потом, когда я начал доставать грузы для их баржи, мне пообещали комиссионные. Правда, я так и не получил этих денег, – он криво усмехнулся, – но только потому, что ушел от них... довольно неожиданно, скажем так. – Он внимательно посмотрел на священника. – Как вы знаете, я зарабатываю себе на жизнь, занимаясь распространением лотерейных билетов.
      – Да, я думал об этом, – сказал священник, снова смутившись. – Вы можете продавать билеты, плавая с нами по каналу. Мой плавучий храм послужит вам бесплатным средством передвижения.
      – И вы спокойно отнесетесь к тому, что я буду торговать лотерейными билетами с вашего священного судна?
      – Думаю, Господь поймет и не осудит, коль скоро мы оба будем работать ему во благо. В конце концов... – священник позволил себе слегка улыбнуться, – я приобрел свой храм только благодаря лотерее.
      Морган был не слишком религиозен, но все же старался твердо придерживаться своей веры. Его удивляло и забавляло лицемерие некоторых людей. Вот и этот религиозный фанатик Лютер Прайор спокойно преступает законы своего Бога, трактуя их так, как ему удобно.
      – А как Тэйт Броули? – спросил Морган. – Он не будет возражать? У нас с ним, знаете ли, не очень хорошие отношения.
      – Вы были правы насчет мистера Броули. Конечно, я благодарен ему за все, что он для меня сделал, но, как выяснилось, он брал себе проценты с каждого проданного билета. На мой взгляд, непомерно высокие проценты.
      – Таков уж Тэйт Броули, преподобный отец. Он никогда ничего не делает просто по доброте душевной.
      – И еще мне кажется, что он домогается Лотт, – возмущенно сказал священник.
      «Если б вы только знали, преподобный отец!» – язвительно подумал Морган, а вслух сказал:
      – Ладно, преподобный отец, я согласен у вас поработать. Но не обещаю, что останусь надолго. Заранее предупреждаю, что могу уйти в любой момент.
      Теперь Морган стоял на румпеле, и на губах его играла едва заметная улыбка. Значит, Броули домогается Лотт? А он, Морган, без особого труда переспал с дочкой священника вскоре после того, как вырвал ее из лап похотливого коммивояжера. К тому же у Кейна было чем удивить Броули: Лотт Прайор, вопреки ожиданиям наглого брокера, как выяснил Морган, оказалась далеко не девственницей. Она не только была страстной женщиной, но и обладала способностями законченной куртизанки. Где дочь священника приобрела такой опыт, Морган не имел понятия и не спрашивал об этом. Но теперь он понимал, что тогда, в коляске, Лотт нарочно трогала его ножкой. Он уже почти неделю работал на борту плавучей церкви и за это время два раза спал с Лотт, пока священника не было на судне, и сейчас по ее поведению видел, что она не прочь повторить.
      Судно «Воды Христовы» имело приличные размеры: шестьдесят пять футов в длину и девять в ширину. В пассажирской каюте был устроен молитвенный дом, вмещавший много народу. Нос судна мало чем отличался от передней части баржи «Кошечка» – здесь располагались две спальные каюты и маленький камбуз. Морган ночевал на палубе.
      Он был уверен, что сегодня вечером священника не будет на судне. Перед тем как пройти Локпорт-Файв, эту жуткую серию шлюзов, спускавшую судно по склону Ниагары, им предстояла остановка в Локпорте. Прайор собирался по крайней мере два вечера служить там молебны. Значит, как и в других городках, он уйдет с судна не меньше чем на час, чтобы известить местных жителей о своем прибытии. Морган пытался убедить его, что в этом нет необходимости, что слух о его приезде доходит по бечевнику раньше них. Все новости летели от Олбани до Буффало намного быстрее, чем проходило этот путь судно. Их передавали из уст в уста работники канала. Однако священник всегда рвался в народ, стремясь пообщаться с «собратьями».
      Когда они подплыли к окраинам Локпорта, Прайор вышел на палубу. Морган покосился на Лотт и невольно заулыбался. Только что она сидела в небрежной позе, развратно расставив ноги и задрав юбки чуть ли не до колен. Теперь же это было само благонравие: платье подолом касалось палубы, руки чинно сложены на коленях, взгляд строго-жеманный.
      – Что ж, приехали! – важно возвестил Лютер Прайор.
      – Да, преподобный отец, скоро будем причаливать.
      Священник радостно потер руки.
      – Мне не терпится поскорее выйти к грешникам и объявить им, что сегодня вечером здесь прозвучит слово Божье.
      Лютер уже облачился в черное одеяние. На голове плотно сидела черная шляпа, а воротник так туго врезался в шею, что кожа свисала складками поверх него.
      – Я никогда не заплывал так далеко на запад, – сказал Прайор.
      Морган кивнул.
      – Здесь дикие приграничные места. В Локпорте и Буффало вы найдете не только переселенцев, но и матросов с озера Эри. Это грубый народ.
      – Тем лучше для моей работы, мистер Кейн. – Священник опять потер руки.
      Морган обернулся к Лотт.
      – Знаете, мисс Лотт, в первый раз немного страшновато проходить через эти шлюзы. Напоминает спуск по очень крутой лестнице – судно падает со шлюза на шлюз, снижаясь по склону. Советую вам для начала пройтись пешком по берегу. Оттуда и вид лучше.
      – Я не из трусливых, мистер Кейн, – бойко возразила Лотт.
      – Ты сделаешь так, как сказал мистер Кейн, дочка, – строго заявил священник. – Подобно тому как меня можно назвать капитаном человеческих душ в моем храме, так он капитан на нашем судне. А приказы капитана должны четко выполняться.
      – Хорошо, папа, – смиренно сказала Лотт, потупив глазки.
      Впереди перед шлюзами выстроился хвост из барж и пакетботов. Суда растянулись больше чем на полмили. Скоро стемнеет, и шлюзы закроются. Судовладельцы стремились пройти шлюзы сегодня, чтобы не пришлось стоять в очереди всю ночь. По этой причине они обычно не ладили со смотрителями шлюзов.
      Морган окликнул погонщика, показывая ему место впереди, где можно остановиться, не мешая другим судам. Они причалили к деревянной пристани. Морган бросил погонщику швартов, и тут с баржи, стоявшей в очереди перед шлюзами, до него донеслась песня:
 
Вздымает Эри к небесам,
А джин роняет низко,
Налейте мне еще стакан –
До Буффало неблизко!
 
      Прайор нетерпеливо ждал, пока спустят трап.
      – К ужину не жди, дочка, – сказал он. – Сегодня вечером мне предстоит подготовка к завтрашней службе. Когда я занимаюсь Божьей работой, мне не хочется есть.
      Он торопливо зашагал по берегу. Когда отец отошел на достаточное расстояние, Лотт сказала, надув губки:
      – Мой папочка обращается со мной, как с маленькой девочкой.
      – Но мы-то знаем, что ты не девочка, верно? – Морган многозначительно улыбнулся.
      – Я не понимаю, о чем вы говорите, сэр, – прощебетала Лотт, хитро прищурившись.
      Морган молча взял ее за руку. Она уронила зонтик и с готовностью впорхнула в его объятия, подставляя губы для поцелуя.
      – Подожди, здесь нас могут увидеть.
      – Ой, я не подумала. – Она отпрянула.
      Они стали спускаться в каюту. Лотт шла впереди с видом примерной дочки священника, но как только за ними закрылась дверь каюты, снова бросилась Моргану на шею и приникла к его губам в жарком поцелуе, возбужденно бегая пальцами по его мускулистым рукам.
      – Ты такой сильный, Морган, – шептала она. – Такой сильный!
      Она повернулась к койке, на ходу снимая платье. Морган тоже начал раздеваться.
      – Надеюсь, преподобный отец не имеет обыкновения возвращаться неожиданно, – сказал он. – Иначе мне несдобровать.
      Лотт пожала плечами.
      – Когда папа уходит созывать свою паству, рано он не возвращается.
      – Как знать? Никогда не возвращался, а тут вдруг возьмет и вернется.
      Лотт промолчала, и Морган опять спросил себя, так ли это ее волнует. У него создалось такое впечатление, что она, может быть, неосознанно, хочет, чтобы отец ее уличил. Наверное, она устала притворяться пай-девочкой, невинной дочкой священника и с радостью прекратила бы этот спектакль, зажив своей собственной жизнью.
      Пока Морган раздевался, Лотт уже легла в кровать и теперь лежала, приподняв одно колено и глядя на Кейна горящими глазами. Под строгой одеждой скрывались на удивление красивые сладострастные формы, но Морган всякий раз невольно сравнивал ее с Кэт. Грудь у Лотт была больше, бедра – шире, а тело – мягче. У Кэт фигура была стройной и подтянутой – ни унции лишнего веса.
      – Ну что ты там копаешься? – Лотт нетерпеливо поманила его. – Иди скорее сюда! Ты готов, это видно, – она смачно засмеялась.
      Морган подошел. Лотт ухватилась за его вставший орган и притянула к себе. С ней почти не требовались предварительные ласки, она всегда была готова и без прелюдий. Обхватив Кейна руками за шею, Лотт нагнула его голову и впилась губами в его губы. Когда Морган вошел в нее, она подняла бедра и застонала.
      Лотт почти сразу достигла вершины наслаждения. Она оторвалась от его губ и пронзительно закричала. Но слабость длилась лишь мгновение, потом она вновь приподнялась ему навстречу, подлаживаясь под его ритм.
      Морган сдерживал свою страсть. Он знал, что второй раз Лотт тоже быстро дойдет до пика. Когда ее тело опять мелко задрожало, он дал себе волю и, почувствовав мощные спазмы, застонал. Она приподняла бедра, прильнула к нему и опять закричала. Тело ее сотрясалось в экстазе.
      Ее койка была немного шире койки Кэт, и Морган свободно растянулся рядом, подложив руку ей под голову. Лотт лежала, повернувшись к нему лицом. От ее теплого дыхания на его груди шевелились волоски.
      – Морган, – сказала она, – ты, наверное, очень плохого мнения обо мне.
      – С чего бы, моя милая?
      – Но я веду себя совсем не так, как положено дочке священника. Ты, наверное, думаешь, что я сплю с кем попало.
      – Надеюсь, что это не так. – Он хмыкнул. – Я же не кто попало.
      – У меня было немного мужчин. До тебя только двое. Ты мне веришь?
      – Если ты говоришь, что это правда, я тебе верю.
      – Это правда, – с чувством сказала Лотт, беспокойно заворочавшись. – У дочери миссионера нелегкая жизнь. А с моим папой... ты же его знаешь.
      – О да, я знаю твоего папу, – сухо бросил Морган.
      – Жизнь в Африке была ужасной. Никаких развлечений – церковь, церковь каждый день... такая скука! Мне надо было чем-то заняться, иначе я просто сошла бы с ума. Там был еще один миссионер... – Она нежно провела пальцами по его груди. – Молодой, холостой и довольно привлекательный. Работал вместе с папой. Он был одинок, и его тоже угнетала такая жизнь. Ну и... это случилось. Наша связь продолжалась около полугода. Мне стало немного веселее, но Пол чувствовал себя виноватым и страдал от этого. Он хотел на мне жениться, но я не могла! – Лотт содрогнулась. – Быть женой миссионера еще хуже, чем дочерью миссионера! А потом... – она заговорила спокойнее, – Пол ушел в джунгли и не вернулся. Погиб где-то в этой преисподней. Я думаю, он нарочно пошел на смерть, не в силах вынести терзаний совести. Я считаю себя виноватой в его смерти.
      Хорошо, хоть папа ни о чем не догадывался, – продолжала она. – Потом в Штатах, в новом приходе отца я встретила другого мужчину и даже подумывала о замужестве. Но когда я на это намекнула, он посмеялся надо мной и сказал ужасную вещь: «Зачем жениться на корове, если она и так дает молоко?» – Она прижалась к Моргану. – Это было такое оскорбление! С тех пор я вела себя прилично, пока не появился ты.
      Морган успокаивающе похлопал Лотт по плечу. Он понимал, как легко ее чувственная натура, тщеславие и отсутствие светского опыта могли привести ее к несчастливым связям с мужчинами.
      – Ты хотя бы был со мной честен, – продолжала Лотт, – и сразу сказал, что жениться не собираешься. Я благодарна тебе за это.
      Она подняла голову и поцеловала его.
      – А как же Тэйт Броули? – спросил Морган. – У меня такое впечатление, что он положил на тебя глаз. И тебе он, кажется, нравится.
      – Да нет, я просто делала вид, чтобы угодить папе. Мистер Броули – холодный, расчетливый человек. В нем есть что-то отталкивающее.
      «А она умнее, чем я думал», – мысленно удивился Морган.
      – Мне нравятся мужчины с душой, такие как ты, Морган. – Лотт опять поцеловала его и принялась ласкать руками его тело. – Конечно, у тебя есть и другие достоинства – сила и... – ее маленькая ладонь сомкнулась на его мужском органе, она тихо засмеялась.
      – А ты ненасытна, Лотт. Ты знаешь об этом?
      Она озорно сверкнула глазами.
      – Это только с тобой, Морган. Раньше я такой не была, поверь.
      Морган приподнялся и накрыл ее своим телом. Она приняла его с томным вздохом.
      Несколько часов спустя Морган стоял на корме плавучего храма Прайора и мысленно посмеивался, глядя на Лотт. Девушка стояла возле маленького рояля на помосте в дальнем конце комнаты – в скромном платье, скрестив перед собой руки, с глазами, обращенными к небесам. Ее отец сел за инструмент и заиграл церковный гимн.
      Преподобный Лютер Прайор был плохим пианистом, но у его дочери был чудный голос – чистое, звучное сопрано. Она пела, как ангел, и выглядела ангелом. Ее голос взвивался все выше, наполняя комнату звенящими нотами. У Моргана по спине бегали мурашки. Он помнил, какой она совсем недавно была в постели, и с трудом верил, что это одна и та же женщина.
      Комната была заполнена где-то наполовину, и в основном женщинами. Даже если этих людей не вдохновят священные проповеди, думал Морган, все равно их вечер не пройдет впустую, ведь они слушают пение Лотт.
      Два дня спустя они двинулись через шлюзы, в следующий городок. Лотт не послушалась совета Моргана и осталась на судне. Преподобный Лютер Прайор, окрыленный своим успехом за последние два вечера, пребывал в отличном настроении, поэтому не стал спорить с дочерью. Лотт стояла рядом с Морганом у румпеля. Священник был внизу, у себя в каюте, готовился к следующей проповеди.
      – Я занят Божьей работой, мне некогда зевать по сторонам, – сказал он Моргану. – Верю вам на слово, мистер Кейн, что шлюзы – это чудо. Но ничто, сделанное человеком, не может и близко сравниться с чудесными деяниями нашего Господа.
      Локпорт-Файв представлял собой пять пар двойных шлюзов, вырезанных в горной породе. Поднимавшиеся и опускавшиеся суда проходили так близко друг к другу, что их пассажиры могли запросто переговариваться между собой.
      Когда они вошли в первый шлюз и ворота за ними закрылись, Лотт ахнула и схватила Моргана за руку. Только тут она поняла, каким крутым будет спуск.
      – Я предупреждал тебя, Лотт, – сказал Морган.
      – Нет, нет, я не боюсь, Морган. Это так интересно!
      Судно медленно спускалось со шлюза на шлюз. Наконец они прошли последний. Перед ними лежала ровная полоса канала. Погонщик с мулами ждал внизу. Поймав брошенный Морганом конец буксирного каната, он привязал его к упряжи и прикрикнул на мулов. Животные натянули постромки. Судно «Воды Христовы» медленно тронулось с места, благополучно двинувшись к следующему пункту своего назначения.
      Морган с легкой усмешкой слушал доносившиеся из каюты слова Лютера Прайора. Священник зычным голосом репетировал свою проповедь:
      – Чтобы спастись, вы должны отдать душу Христу, ибо он сказал: «Верьте в меня и тогда спасетесь!»

Глава 13

      Кризис кончился, и дела на Эри пошли в гору. Теперь Карнахэны могли взять столько груза, сколько позволял трюм. На канале появились новые суда. Старые, когда-то заброшенные, тоже починили и пустили в дело. Движение на Эри опять стало таким оживленным, что можно было спокойно перейти на другой берег, перепрыгивая с судна на судно и ни разу не коснувшись воды. Единственной ложкой дегтя в бочке меда было, как сказал бы Мик, то, что усилились трения между работниками канала и смотрителями шлюзов – судовладельцы требовали, чтобы шлюзы работали ночью, но так и не добились своего.
      Кэт весь день, с рассвета до заката, была занята работой. Иногда они плыли даже ночью, от шлюза до шлюза. Она радовалась такому напряженному графику – у нее не оставалось времени на мысли о Моргане. Кэт поклялась забыть его, но это, конечно, было невозможно. Ее тело и душа все так же страдали без него. Теперь она точно знала, что любит этого человека. Сколько раз, лежа ночью у себя в каюте, Кэт думала о том, чтобы поговорить с Морганом, выслушать его объяснения и, если они окажутся правдоподобными, простить его и взять обратно на баржу, а заодно в свою постель и в свое сердце.
      Но наутро решение Кэт менялось. Она знала, что Морган живет на судне преподобного Лютера Прайора и работает у него рулевым. В это лето она много раз видела его на румпеле, а однажды они проплывали так близко друг к другу, что Морган даже приподнял шляпу и подмигнул ей.
      – Доброе утро, мисс Карнахэн! – весело сказал он. – Хороший денек, не правда ли?
      Кэт ничего не ответила. Почувствовав, что краснеет, она отвернулась.
      Было совершенно ясно, что он нисколько не страдает от разлуки с ней. В голову ей вдруг пришла непрошеная мысль: а не спит ли он с чопорной мисс Прайор? Ласкает ее по ночам, целует, обнимает? Живо представив себе все это, Кэт вздрогнула от ревности и злости.
      Нет, никогда она не станет мириться с Морганом Кейном. Будь он проклят!
      И все же порой Кэт ловила себя на том, что скучает по нему. Желая избавиться от этого наваждения, она с новым рвением набрасывалась на работу и выкладывалась так, что даже Мик удивлялся.
      – Ты слишком усердствуешь, Кэтрин, – заметил он однажды. – Вроде даже похудела, хоть я и не думал, что такое возможно.
      – Нам надо зарабатывать деньги, пока дела на канале опять пошли хорошо. Надо наверстать упущенное за прошлый год. Не бойся за меня, Мик. У меня все в порядке.
      – Я так не думаю, – проворчал он. – Но спорить с тобой бесполезно, это я знаю. – Он посмотрел на нее с хитрым прищуром. – Скучаешь по молодому Моргану, а?
      – Нет, я не скучаю по молодому Моргану, – огрызнулась Кэт.
      – А знаешь, этот доктор... по-моему, он неплохой парень, – задумчиво проговорил Мик.
      – Послушай, Мик, может, хватит переживать за мою личную жизнь? Ну что ты все время пытаешься спихнуть меня замуж? Я что, так сильно тебе надоела?
      – Девушке в твоем возрасте полагается быть замужем. А насчет спихнуть тебя – нет, я и не думал об этом.
      – Тогда о чем же ты думал? Что доктор Мэйсон женится на мне, придет на нашу баржу и мы здесь заживем все вместе в мире и счастье, так?
      Мик обиженно выпрямился.
      – Если ты за меня переживаешь, то напрасно. Я отлично справлюсь один.
      В глубине души Кэт гордилась своим отцом. Хоть он и не бросил пить совсем, но после ухода Моргана уже не приходил домой пьяным. Он делал свою часть работы и доставал почти все грузы, которые они теперь перевозили. Казалось, Мик почему-то чувствовал себя виноватым в том, что Морган ушел с их баржи, и делал все возможное, чтобы загладить свою вину.
      Что касается Энтони Мэйсона, то с той ночи на его плавучей клинике Кэт виделась с ним всего два раза. Просто она была очень занята. После их последней встречи Энтони сказал, криво усмехнувшись:
      – Мы с тобой как два корабля, которые разошлись в ночи, Кэт.
      Ни в одну из этих двух встреч они не занимались любовью, только наскоро поговорили. Оба раза баржа «Кошечка» была груженая, и Кэт торопилась доставить груз к месту назначения, а Энтони спешил к больному. Они успели обменяться несколькими словами, из которых Кэт поняла, что его врачебная практика по-прежнему оставляет желать лучшего.
      Кэт очень хотелось опять встретиться с Энтони и провести с ним вечер. Ее томило одиночество, а Энтони был приятным собеседником и хорошим любовником. Лето подходило к концу. Скоро сентябрь, а там два месяца – и зима. Кэт никогда еще не ждала зимы с таким страхом. Боялась, что, когда канал осушат и у них наступит вынужденное безделье, она сойдет с ума. Это и раньше было нелегко – три месяца, а то и больше, сидеть без дела, но после того, что случилось этим летом, Кэт отлично знала, что ее замучают воспоминания. Она очень любила читать и всегда запасалась на зиму книгами, но на Эри книг было мало. Хорошо хоть, что они прилично заработали этим летом и зимой им не придется перебиваться с хлеба на воду. Однако деньги были палкой о двух концах: раньше, когда их не хватало, Мик не мог много пить. Теперь же Кэт боялась, что с полными карманами он опять возьмется за старое.
      Когда они остановились в Рочестере, чтобы сгрузить привезенную из Олбани фермерскую технику, Кэт заметила стоявшее на причале судно Энтони, и сердце ее забилось от радости. Самого Энтони нигде не было. Но когда они приводили баржу в порядок после разгрузки, Кэт его увидела. Он размашисто шагал по пристани.
      – Энтони! – крикнула она. – Милый Энтони, я так рада тебя видеть!
      Мэйсон взял ее за руки.
      – А я тебя, Кэт. Мы не виделись целую вечность. Я скучал по тебе.
      Она прищурилась.
      – Кажется, у тебя сегодня необычно хорошее настроение?
      Энтони улыбнулся еще шире.
      – Да, Кэт, отличное! Похоже, мои дела наконец-то сдвинулись с мертвой точки. На прошлой неделе я спас жизнь одной женщине. У нее были сильные боли в животе. Другие врачи отказались ее лечить. Они поставили диагноз «прободение кишечника» и сказали, что дни ее сочтены. Но я понял, что это прорвавшийся аппендицит, и уговорил ее лечь на операцию. Я знал, что сильно рискую. Таких операций было немного и ни одной успешной. Обычно хирург вмешивался слишком поздно. Он засмеялся.
      – Ее муж и друг были против операции, но не они страдали от жутких болей, и больная настояла. Пока я оперировал, оба мужчины стояли за дверью моей операционной с пистолетами в руках. Они поклялись убить меня, если она умрет. Но она выжила, выжила! У меня получилось! – Энтони немного успокоился. – Конечно, мне повезло: со мной был еще один врач, с суши. Он согласился с моим диагнозом и помогал мне оперировать. Один я не справился бы.
      – Это была женщина с канала?
      – Конечно, жена капитана пассажирского пакетбота.
      Кэт улыбнулась.
      – «Врач с суши». Ты уже говоришь, как настоящий канальер, Энтони. Для нас люди с суши – это люди другого мира.
      Мэйсон на мгновение растерялся, потом медленно кивнул.
      – Да, ты права. Но видишь ли, дело в том... – Его радость опять прорвалась наружу. – После этого случая я наконец-то завоевал доверие и уважение на канале, и это уже заметно: все больше и больше людей приходят ко мне и обращаются за врачебной помощью.
      – Я рада за тебя, Энтони. – Она сжала его руку.
      – Как замечательно, что ты в Рочёстере, Кэт! У меня есть хороший повод для праздника. Ты поужинаешь со мной сегодня?
      – С большим удовольствием!
      – Я не знаю, где здесь, в Рочёстере, можно поужинать, но мы что-нибудь найдем. – Он прищурился. – Если честно, я согласен жевать опилки, лишь бы быть с тобой. Зайду в восемь, ладно?
      – Хорошо, Энтони.
      Он помахал ей рукой и энергичной походкой пошел по пристани. Кэт с улыбкой смотрела ему вслед. Энтони ей нравился, но не больше. И вряд ли когда-нибудь будет больше. Хотя, наверное, совсем неплохо быть женой Энтони Мэйсона...
      Она тряхнула головой, гоня прочь эти мысли, и пошла на баржу доделывать дела.
      Вечером, одеваясь у себя в каюте, Кэт услышала, как на палубе Мик приветствует Энтони. Когда она наконец поднялась наверх, отец уже рассказывал доктору очередную байку про Эри-канал.
      – Да, парень, это было нечто, – говорил он. – Те, кто там был, никогда не забудут тот день, 25 октября 1825 года, день открытия Эри. Конечно, некоторые участки канала заработали раньше, но в тот день Эри открылся полностью. Праздник растянулся на пятьсот миль. Началось все на озере Эри.
      Парад судов возглавлял пакетбот «Вождь Сенека», на нем плыли символические бочки с водой, собранной в водоемах всего мира. На борту «Вождя» ехало много важных «шишек», но самой большой был Де Витт Клинтон, губернатор штата Нью-Йорк, парень, возглавлявший строительство Эри-канала.
      Пакетбот тянула призовая упряжка, лошадьми правил лучший возница на Эри. Клинтон стоял на носу судна. Когда они проплывали мимо сигнальной пушки, орудие выстрелило. Вслед за ним дала залп вторая пушка, установленная дальше к востоку в пределах слышимости первой, и так дальше по всей линии. Говорят, в Нью-Йорке через восемьдесят минут знали о том, что губернатор Клинтон пустился в торжественное плавание на «Вожде».
      – Ты знаешь, парень, что разрешенная скорость на Эри – пять миль в час. И все равно это было впечатляющее зрелище – длинная вереница судов, плывущих за «Вождем». Когда начался парад, я был в Буффало. Мы пристроили нашу баржу в хвост. Кэтрин тогда было, – он с усмешкой посмотрел на Кэт, – только пятнадцать, но она наверняка помнит тот день.
      – Да, отлично помню, – подтвердила Кэт с улыбкой. – Это было великолепно!
      – Ага, – продолжал Мик. – Ты, конечно, понимаешь, что мы не проходили и четырех миль в час. В каждом прибрежном городке был праздник, и нам приходилось везде останавливаться, чтобы никого не обидеть. Везде, кроме Скенектади. – Мик от души рассмеялся. – Этот городок называют еще Олд-Дорп . Так вот, Олд-Дорп не принимал участие в празднике.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20