— Сама скажи. Здесь нельзя ошибиться.
      — Ну хорошо! Она развелась с банкиром Фразье-Пайком и вышла замуж за богатого калифорнийца из Сан-Франциско. Ван Линдеманн какой-то...
      — Этот забулдыга упомянул именно Сан-Франциско?
      — Не совсем. Сказал, что Сан-Франциско или Лос-Анджелес... Но что из Калифорнии, это точно! Он сказал так: «Ее новый муж из Калифорнии страшно богат».
      — А фамилия? Постарайся точно вспомнить. Ты уверена, что это Ван Линдеманн?
      — Ну, в общем, да... Мы разговаривали с ним в пивнушке, там еще шумовой оркестр на бочках наяривал... Если не совсем точно, то достаточно близко...
      — Черт возьми! — крикнул Пейтон. — Она вышла замуж за человека по фамилии Ванвландерен. Эндрю Ванвландерен из города Палм-Спрингс.
      — Ну пьянь забулдыжная! Ведь еле языком ворочал...
      — Мисс Рашад, мы сейчас говорим не о пьяни, а об одном из наиболее значительных спонсоров Лэнгфорда Дженнингса...
      — Интере-е-е-сно, — протянула Калейла.
      — Нам сейчас не до интереса. Ардисольда Воджак-Монро-Фразье-Пайк-Ванвландерен — талантливый организатор, в настоящее время она возглавляет штат обслуги вице-президента Орсона Боллингера.
      — Потрясающе!
      — Думаю, ей надо нанести визит. И сделает это один из известных мне специалистов по Ближнему и Среднему Востоку. Вы вот-вот совершите посадку в штате Колорадо. Это, кажется, не так уж и далеко от Палм-Спрингс. Думаю, тебе придется к ней наведаться.
      — Господи, Эм-Джей! С чего это вдруг?
      — Тут вот какое дело. В адрес Боллингера стали поступать всякие угрозы. Угрожали ему, стало быть... Это понятно?
      — Понятно. И что?
      — Ну, и как принято в таких случаях, к нему пристегнули для охраны целую команду из ФБР, но держали это в секрете. Словом, все было шито-крыто. Даже чересчур, на мой взгляд. И вот ни с того ни с сего эту команду фэбээровцев отозвали, стало быть, необходимость в ней отпала.
      — Отпала сразу после налетов террористов на Фэрфакс и Меса-Верде? — высказала догадку Калейла.
      — Умница! Хотя на первый взгляд это совпадение кажется неправдоподобным, но так оно и есть! У меня, дорогая, особый нюх на эти дела! И я, старый пес, запашок чую со стороны Сан-Диего, туда тебе и надо ехать.
      — Ты что, считаешь, здесь ФБР замешано? — спросила Калейла тоном, в котором прозвучало неприкрытое изумление пополам со скепсисом.
      — И да, и нет... Бюро только используют, я бы сказал. Есть тут у меня кое-какие наметки. Короче, собираюсь побеседовать с каждым фэбээровцем из той бригады.
      — Побеседуй, только сначала ответь, для чего ты посылаешь меня в Сан-Диего? Это прямо какое-то вмешательство в чужую личную жизнь!
      — Брось, Адриенна, не придумывай! Угрозы в адрес Боллингера и эти рейды террористов... Нет, есть тут связь, определенно! И этот блондин, этот европеец с акцентом...
      Калейла окинула взглядом салон самолета. Стюарды о чем-то разговаривали вполголоса, Эван сидел на своем месте, прильнув к иллюминатору.
      — Я, конечно, выполню твою просьбу, но имей в виду, ты усложняешь мою и без того непростую жизнь. Прекрасно знаешь, что у него был роман с этой Ардис Ванвландерен. Мне конечно, на это наплевать и забыть, но ему, думаю, не понравится.
      — Не придумывай, Адриенна! Мало ли у кого что было в далеком прошлом. Вот уж не ожидал услышать от тебя отповедь на предмет нравственности.
      — О Господи, Митч! При чем тут нравственность? Секс к твоему сведению, и нравственность — вещи диаметрально противоположные. Да и вообще, не исключено, что она его совратила, завлекла в свои сети... Наверняка он не забыл, что чуть было не стал международным мошенником!
      — Ну хорошо, хорошо! Не будем говорить Кендрику о твоей поездке в Сан-Диего. Он сейчас настолько взвинчен, не дай Бог, взорвется. Надо будет сочинить какую-нибудь легенду, которая не вызовет у него подозрения относительно твоей поездки в Сан-Диего. К утру накатаю сценарий. Ужасно хочется, чтобы ты учинила допрос с пристрастием этой загадочной даме.
      — Ладно, учиню, а ты давай готовь сценарий!
      — Ты из Каира захватила бумаги?
      — Куда же я без них?!
      — Молодец! В любую минуту могут пригодиться. Как говорится, идем по тонкому льду. Хорошо, что никто из наших не знаком с тобой, да и ты никого не знаешь. Словом, все так зыбко!
      — Эван тоже неспокоен.
      — Могу я спросить, как у тебя с ним? Он мне очень по душе.
      — В отеле «Кейбл-Бич» у нас был номер с двумя спальнями. Прошлой ночью я слышала, как он расхаживал по гостиной взад-вперед. Возле моей двери... Чуть было не вышла! Хотелось взять и позвать его.
      — Почему не сделала этого?
      — Потому что все не просто! Столько всяких сложностей... Терпеть не могу отношений, когда «два» пишешь, а «три» в уме! Мы только представь, Фэрфакс, Меса-Верде... и все это после ночи любви!
      — Остается поблагодарить провидение за то, что ты не вышла в гостиную. Впрочем, не провидение, а твою интуицию, которая не единожды помогала тебе в сложных ситуациях, мой самый лучший агентурный связной и самая прелестная племянница. Утром позвоню!
      Калейла вернулась на свое место. Эван внимательно посмотрел на нее.
      — Это представитель ЦРУ в Каире, — сказала Калейла, поправляя юбку. — Два наших агента исчезли в районе Сиди-Баррани в Ливии. Посоветовала, где их следует искать, за кем установить наблюдение. Ты как?
      — Нормально, — ответил Эван, не отводя взгляда от ее лица.
      — Наши высокочтимые пассажиры и наша не совсем уж задрипанная команда! — раздался в динамиках бас генерала. — Спешу сообщить для сведения доктора Аксельрода, что история повторяется. На этот раз вместо «южного острова» нам предлагают совершить посадку в аэропорту Дуранго либо в аэропорту Кортес. Однако рекомендуют не поднимать лишней шумихи. Есть еще один вариант, но там можно остаться без шасси. Речь идет о взлетно-посадочной полосе в Меса-Верде. Так что, когда я дам команду, пристегните ремни. Начинаем снижаться. Если, конечно, найду этот треклятый городишко под названием Меса-Верде, тогда мы совершим там посадку минут через сорок.
      Как генерал и предсказывал, в Меса-Верде тряхануло их не слабо. Однако далее все было как на Багамах. Мотоциклетный эскорт, бронированный автомобиль и цэрэушник, который, усаживаясь на переднее сиденье возле водителя, сказал:
      — Я введу вас в курс дела, конгрессмен. Нас здесь пятеро. Однако двое через пару часов отправятся в штат Вирджиния вместе с раненым террористом и тремя трупами. Я это говорю спокойно, поскольку меня предупредили, что вы, мисс, лицо официальное и...
      — Благодарю за доверие, — прервала его Калейла.
      — Да, так вот, этой ночью у вас будут дежурить полицейские из заказника Меса-Верде. Они все в седле, так что вас будет охранять целый эскадрон. А утром прибудет для несения службы специальная команда из Лэнгли.
      — А что там, в Фэрфаксе? — шепнул Эван. Калейла ткнула его локтем в бок и закашлялась.
      — Вы что-то сказали, конгрессмен? — спросил цэрэушник.
      — Нет, ничего! Это я так...
      — А вот Вайнграсс, этот старый еврей, достоин всяческих похвал! Я бы на его примере воспитывал молодых.
      — Ценная мысль! — улыбнулся Кендрик. — А что он сделал?
      — Медсестрам известно немногое. Они думают, что к вам пожаловал всего один террорист. А ведь этот Вайнграсс спрятал тела троих, убитых им лично, в лесу. И только когда полицейские укатили, ваш приятель Гонсалес перетащил трупы в гараж. А медсестры так ничего и не видели! Мистер Вайнграсс заверил нас, что будет нем, как стопроцентная рыба. Вот у кого надо поучиться стойкости и мужеству!
      — Мы только это и делаем! — сказала Калейла. — Не беспокойтесь, никаких заявлений в связи с нападением никто из нас делать не собирается.
      — Я так и понял! — заметил цэрэушник. — Ну вот, мы и подъезжаем! — добавил он, выглянув в окно.
      Эван прямо с порога бросился к своему обожаемому Мэнни. Он так крепко сжал старикана, словно хотел навеки оградить его от всего пережитого. А затем Вайнграсс потрепал Кендрика по загривку и заявил:
      — Родители не учили тебя хорошим манерам? За спиной у тебя леди, с которой я мечтаю познакомиться.
      — Прошу прощения, — улыбнулся Эван и шагнул в сторону. — Мэнни, это Калейла. Калейла Рашад.
      Эммануил Вайнграсс сделал шаг вперед и поклонился Калейле:
      — Моя дорогая, вы и я — мы оба родом из неспокойного региона. Вы — арабка, я — еврей, но в этом доме нет места всяким предубеждениям. Хочу сказать, что я уже полюбил вас за то, что вы доставили столько радости моему сыну.
      — О Боже! Вы просто чудо...
      — Да, это так! — согласился Мэнни и дважды кивнул.
      — Я тоже вас люблю. Вы так много значите для Эвана. — Калейла обняла Вайнграсса, прижалась лицом к его плечу. — У меня такое чувство, будто я знаю вас всю жизнь.
      — Иногда я произвожу на людей такое впечатление. Но бывает и наоборот. Жизнь у некоторых как бы меняется к худшему.
      — Я счастлива, что познакомилась с вами. Вы такой милый, а меня все пугали, что вы невозможный тип, — смеясь, добавила она.
      — Никому об этом не говорите! А то подорвете мою репутацию. Ну а теперь к делу, прежде чем я отведу вас к остальным, — сказал Вайнграсс, кивнув в сторону веранды. — Мои девчонки там, поэтому у нас есть несколько минут.
      — Этот тип из ЦРУ достал нас, — пожаловался Кендрик. — Тот, который приехал в аэропорт, чтобы нас встретить.
      — Ты имеешь в виду Джо?
      — Его разве Джо зовут? С ума сойти!
      — Ты заметил? Все они Джо, Джон, Джим... Прямо-таки клички! Как у породистых псов... А, да ладно! Пейтон сказал, что ты знаешь о Каши и Сабри Хассан.
      — Знает. Он знает, — быстро отреагировала Калейла, хватая Эвана за руку и сжимая ее.
      Этот жест явно тронул Мэнни.
      — Да, все это ужасно, моя милая девочка. Люди, убивающие себе подобных, — просто звери! Каши и Сабри, они так тепло отзывались о тебе, Адриенна Калейла Рашад. Нет нужды говорить, кем являлся для них мой сын. Будем оплакивать их и помнить, что они значили для всех нас. Но позже, не сейчас.
      — Мэнни, — вмешался Кендрик. — Мне надо распорядиться насчет похорон.
      — Я уже все устроил. Их останки доставят самолетом в Дубай. Там есть мусульманское кладбище, где они и обретут пристанище.
      — Мистер Вайнграсс...
      — Дорогая моя, если вы будете называть меня «мистер», я перестану вас любить.
      — Ну хорошо... Мэнни. Я хочу сказать, что Эм-Джей — это Пейтон.
      — Знаю, знаю, — улыбнулся Вайнграсс. — Теперь мы с ним уже Эммануил и Митчелл. И по-моему, он слишком часто звонит.
      — Мэнни, у меня вопрос.
      — Слушаю, моя дорогая.
      — Кто я для ваших медсестер?
      — Митчелл намекнул, будто ты представитель Госдепа. Сопровождаешь конгрессмена, помогаешь ему.
      — Государственного департамента? Что ж, разумно.
      — А вдруг кто-то попросит тебя показать удостоверение, выданное Государственным департаментом? — поинтересовался Эван.
      — Пусть попросит...
      — Хочешь сказать, оно у тебя есть?
      — Что-то вроде того...
      — Это незаконно...
      — Эван, дорогой, в разное время мы так или иначе нарушаем закон.
      — Еще я знаю, что у тебя есть оружие. Об этом мне сказал тот цэрэушник-индеец на Багамах.
      — Он не должен был этого говорить.
      — Может, ты и на Моссад работала? — улыбнулся Вайнграсс.
      — Я — нет, а вы — да! И некоторые мои близкие друзья тоже.
      — Ты, моя дорогая, классная девочка! Но ближе к делу. Митчелл просил, чтобы ты, Эван, взглянул на наши трофеи. Раненый в спальне для гостей, а трупы под простынями в гараже. Ночью их отправят сверхзвуковой скоростью.
      — А медсестры действительно понятия не имеют, что они там? — спросил Кендрик тоном, в котором угадывалось сомнение.
      — Меня Пейтон довел до белого каления, а теперь ты собираешься?
      — А как же их доставят в аэропорт? Здесь полно охраны. Вдруг кто-то увидит?
      — Операция будет проходить под надзором людей Пейтона. Похоже, они знают, что делать в таких случаях.
      — Знают, — подтвердила Калейла. — А кто-нибудь беседовал с девочками о том, что им надо или, скорее, о чем не надо говорить?
      — Я беседовал. Они отнеслись к моим словам серьезно, но не знаю, насколько долго это продлится. Мои красотки до сих пор взбаламучены, хотя им неизвестно и четверти того, что случилось.
      — Я приведу их в чувство, пока вы с Эваном будете осматривать трупы. Эм-Джей прав. Я вполне гожусь на роль представителя Госдепа.
      — Очень правильно, — кивнул Вайнграсс. — Значит, как мне тебя представить?
      — Просто мисс Адриенна из Госдепа. Ложь во спасение, так сказать... Вы ничего не имеете против подобного лицедейства?
      — Надо подумать, — нахмурился Мэнни. — Нет, я всегда — за! Ну, пошли! — Он взял Эвана и Калейлу за руки и повел их в гостиную, крикнув при этом трем медсестрам, игравшим в карты на закрытой веранде: — Ну-ка, сюда, мое сборище страшилищ! У нас появилась настоящая волшебница, а вы, пожалуйста, отдайте дань уважения человеку, который платит за ваши сексуальные домогательства и чрезмерное пристрастие к мускателю!
      — Мэнни, ну сколько можно?!
      — Они без ума от меня, — заявил Вайнграсс. — Каждый вечер бросают кости, кому идти ко мне под бочок.
      — Мэнни, ну нельзя же так!
      — Это он сломал ногу, когда выпрыгнул вместе с нами из грузовика на подъезде к Маскату, — сказал Кендрик, глядя на юнца, загруженного седативными препаратами. — Совсем еще ребенок.
      — Вы уверены, что это тот самый? — уточнил офицер разведки, стоявший рядом с Эммануилом Вайнграссом. — Нет никаких сомнений, что это именно он был с вами в Омане?
      — Никаких. Я никогда его не забуду. Ненависть в нем просто бурлила! Он был готов убить каждого.
      — Давайте выйдем через черный вход, оттуда — в гараж.
      — Это Иосиф, — сказал Эван, отводя взгляд. — У него мать еврейка. Ее убили за то, что стала женой араба. Несколько часов он даже был моим другом. Защищал меня.
      — О Боже!
      — Прекрати! — одернул его Мэнни. — Он явился сюда, чтобы убить тебя!
      — Ну и что?! Я ведь обманул его! Пришлось притвориться, будто я один из них, борец за их треклятое «святое дело».
      — Если от этого тебе будет легче, то скажу, я не хотел его убивать. Если бы мог, каждого взял бы живым...
      — А эти двое? — вмешался офицер ЦРУ, поднимая край простыни. — Их вы знаете?
      — Да. Оба были в тюрьме, но мне неизвестны их имена.
      — Эти люди, которых вы опознали, были с вами в Омане?
      — Да, я знал каждого... Они явно хотели мне отомстить. Не уверен, что на их месте я испытывал бы иные чувства.
      — Вы не террорист, конгрессмен, должен я заметить.
      — А чем, по-вашему, террорист отличается от борца за свободу?
      — Террористы, сэр, — это потенциальные убийцы. Им все равно, кого убивать! Гибнут дети, женщины, молодые, пожилые, старики... Они преступники — вот в чем вся разница!
      Кендрик внимательно посмотрел на оперативника.
      — Прошу прощения за мой глупый вопрос, — произнес он, вспомнив, какая страшная участь постигла Каши и Сабри Хассанов.
      Они вернулись в дом, где Калейла беседовала с медсестрами.
      — Я все объяснила, конгрессмен Кендрик. Разумеется, насколько мне это позволено, — сообщила Калейла официальным тоном. — Эти дамы согласились с нами сотрудничать. К одной из них завтра должен был приехать друг, но она позвонит ему, объяснит, что тут потребовалось срочное медицинское вмешательство, попросит, чтобы он отложил приезд на более поздний срок.
      — Благодарю вас, — отозвался Вайнграсс и налил себе виски. — Мне надо взбодриться, — покосился он на Кендрика, — а не то я подохну!
      — Не увлекайтесь, Мэнни, — сдержанно заметила медсестра, о которой шла речь.
      — А я хочу поблагодарить вас всех, — вмешался Эван. — В Вашингтоне убеждены, что это — случайный инцидент. Юный, незрелый фанатик, переживший потерю...
      — Очень разумно, — промямлил Вайнграсс.
      — У меня только один вопрос, — сказала другая медсестра, глядя на Калейлу. — Вы упомянули, что карантин временный... Хотелось бы знать, сколько времени он продлится?
      — Неделю, может, полторы, — ответил Кендрик и быстро добавил: — Обычная в таких случаях проверка...
      Неожиданно снаружи послышался какой-то шум, затем раздались крики, загудели сирены машин.
      — Отойдите от окон! — закричал агент ЦРУ, вбегая в гостиную. — На пол! Всем на пол!
      Эван бросился к Калейле и оторопел. Она упала на ковер и тут же покатилась к двери, сжимая в руке автоматический пистолет.
      — Все в порядке, все в порядке! — завопил чей-то голос с лужайки перед домом.
      — О Господи! Это один из наших, — пояснил цэрэушник, стоя на коленях. Он тоже сжимал в руке пистолет. — Растяпы! — Он вскочил и побежал было к выходу.
      Кендрик устремился за ним, но в этот момент массивная парадная дверь распахнулась и на пороге появился хорошо одетый человек. В руках он держал черный медицинский саквояж, который был открыт, так как его обыскивали.
      — Если честно, не ожидал такого приема! — произнес незнакомец. — Иногда мы не отличаемся гостеприимством, но это уж слишком... Конгрессмен, какая честь!
      Кендрик и визитер пожали друг другу руки. Цэрэушник не сводил с них глаз.
      — По-моему, мы не знакомы, не так ли? — сказал Эван.
      — Да, это так! Но мы соседи, если расстояние примерно километров пятнадцать, разделяющее нас, позволяет сказать, что мы соседствуем. Я доктор Лайонс.
      — Весьма сожалею, что вам оказали такой прием. Придется вменить этот инцидент в вину слишком бдительному президенту. В чем дело, доктор Лайонс? Почему вы к нам?
      — Потому что мой пациент здесь, — ответил врач улыбаясь. — Теперь я курирую мистера Вайнграсса. Ему следовало быть у меня в кабинете в Кортесе сегодня в четыре, но он не приехал, а мы не смогли до него дозвониться. Но поскольку этот дом по дороге к моему жилищу, я подумал, а не навесить ли своего пациента? — Врач вытащил из кармана конверт. — Кстати, к вопросу о мерах предосторожности. Вот документ из больницы Вальтера Рида. Здесь подписи соответствующих официальных лиц администрации. Мне надо было сразу показать его мистеру Вайнграссу и его медсестрам. Как он, в порядке?
      — Мэнни! — позвал Кендрик.
      Вайнграсс появился со стаканом виски в руке:
      — Что за шум? Почему ты кричишь?
      — Разве тебе не надо было к врачу сегодня днем?
      — Ах да! Кто-то звонил на прошлой неделе...
      — Звонили из регистратуры, мистер Вайнграсс, — сказал доктор Лайонс. — Мне сказали, что вы обещали приехать, повидаться со мной.
      — Ну тогда повидаемся сейчас. Правда, я вполне сносно себя чувствую. Подумал, зачем вас беспокоить? Кроме того, у меня другой врач.
      — Мистер Вайнграсс, ваш врач скончался пару недель назад от сердечного приступа. Мне известно, что вы получили приглашение на похороны.
      — Да, но уже не ходок по чужим похоронам, а мои пока откладываются.
      — Тем не менее, поскольку я здесь, почему бы мне вас не осмотреть?
      — А зачем?
      — Ну как это зачем? Всего-то нужна капелька крови. Гемоглобин, то да се...
      — Но я хорошо себя чувствую.
      — А я в этом нисколько не сомневаюсь, — кивнул Лайонс. — Обычный анализ крови. Пара минут, и вы свободны. Конгрессмен, — обернулся он к Эвану, — для меня и в самом деле честь познакомиться с вами.
      — Благодарю вас! Иди, Мэнни... Хотите, медсестра поможет вам?
      — В этом нет необходимости.
      — Какая жалость! А я-то надеялся продемонстрировать ей свои бицепсы, — хмыкнул Мэнни. — Пойдемте, доктор. Так и быть, разрешаю вам пересчитать у меня ребра. Купите себе потом «кадиллак»...
      — "Феррари", думаю, непременно, — улыбнулся Лайонс Кендрику.
      Эммануил Вайнграсс и его новый врач зашагали в спальню.

Глава 30