Глава 17

Кегл и Бейлз… Он знает: они участвовали в кровавых схватках, связанных с угоном скота. Бейлз когда-то служил в охране «Уэллс Фарго». Кегл отбыл срок заключения в тюрьме в Юте. Оба наемники-профессионалы, и услуги их стоят недешево. Таких парней Нун знал хорошо. Пег их взяла с собой, чтобы справиться с Беном Дженишем? Или она их наняла для осуществления сделки. Не важно, какой…

Пока старик рассуждал и рассказывал, Нуну пришла в голову довольно простая мысль. Если они в самом деле найдут деньги, можно положить их в Денвере в банк, где они будут в целости и сохранности. Причины воевать больше не будет, а вся компания любителей острых ощущений уберется прочь. Во главе с Дженишем или как им заблагорассудится. Главное — ликвидировать саму возможность легкой добычи крупной суммы денег.

Итак, древесный дом. Прямые вопросы могут насторожить старика. Что у него на уме — неизвестно. Когда речь идет о деньгах, многие люди совершают непредсказуемое. Значит, сикомор, приникший к скале… Это уже кое-что.

Вряд ли туда ведет тропинка. В одиночку Том Девидж не мог ее проложить, да и не каждый день он ходил к тайнику.

— Я постоянно думаю, — начал Нун, — о том, как в той пещере мог жить какой-то испанец. Тем более неподалеку бродили индейцы…

Он выуживал ключ — любой ключ.

— А кто его трогал? — сказал старик. — Никто его не трогал.

— Но он жил как в тюрьме, — продолжал Нун. — Даже не мог следить за индейцами. Обзора же оттуда нет.

Старик проворчал:

— Это точно. Там трехсотлетние сосны. Стоят стеной. Ничего не видно.

— Ну, а мисс, которая мной интересовалась? Может, она уже там со своим конвоем? Не хотелось бы встретиться с ней.

— Нет, если только они не сделали круг. Я-то их отправил в каньоны. Они ищут там. Не знаю, правда, что именно.

— В таком случае, — с облегчением сказал Нун, — мы с Фэн, пожалуй, проедем туда. Но, на случай каких-то сюрпризов, может быть, не по старому следу. Как вы думаете, старина?

— Поезжайте вокруг загона, — посоветовал старик. — Том Девидж, кстати, когда беспокоился, не следят ли за ним, ездил мимо сарая и вкруговую.

— Спасибо. Мы вернемся. А если кто будет нами интересоваться, вы никого не видели.

Они сели на лошадей.

— Я выспрашивал наугад, — заметил Рабл на ходу. — Не имею ни малейшего представления, как мы туда доберемся.

Еле заметная тропа спустилась к ручью, огибавшему основание укрытого зеленью утеса. Лошади пошли по мелкой воде. Мили через полторы ручей отошел от скал. Тут стеной стояли древние сосны. Стволы их бронзовели на фоне неба. Проход между ними и скалами был неудобен для лошадей. Нун натянул повод. Но не спешился, а предоставил лошади возможность идти, как она хочет. Она пошла медленно, с остановками, выбирая места, куда ставить копыто. Лошадь Фэн двигалась за ней след в след.

Справа от выступа скалы, скрытого соснами, открылась площадка, где очевидно когда-то привязывали лошадей. Тут был сухой навоз и отпечатки копыт.

А впереди распростер могучие ветви, упиравшиеся в скалу, гигантский сикомор.

Рабл Нун спешился, прошел вперед и прислонился к дереву. Фэн повторяла его движения. Вокруг было очень тихо. И в тишине из тесно стоящих сосен к сикомору, как привидение, выехал всадник. Нун также бесшумно выхватил револьвер.

Это был Мигель Лебо.

— Мигель?!

— Они едут, амиго. Куча народу. Утром они посовещались у карты, где это место отмечено крестиком, и один сказал: «Вот куда они направились». А другой: «Значит, это там». И все вскочили на лошадей. Это была карта окрестностей ранчо. Хенекер ее знает, и он сказал мне, как ехать старой тропой напрямую. Они скоро будут здесь, амиго.

Рабл Нун обернулся.

— Слушайте меня, Фэн… Поднимайтесь и обыщите дом. Кстати, посмотрите, нет ли из него второго выхода. А ты, Мигель, укройся в этих камнях. Ствол сикомора загораживал вход в пещеру и на лестницу, позволяющую туда подниматься с земли. Нун встал на каменистый выступ и передал Фэн мешок с припасами.

Спрыгнув обратно, он присел на корточки рядом с Мигелем. Тот сдвинул сомбреро на затылок.

— Что и кто там на ранчо? — спросил его Нун.

— Сначала там не было никого и ничего, — ответил Мигель. — Потом пришел высокий блондин. Спрашивал, где сеньора. Никто ничего ему не сказал. Тогда он уехал. Похоже, в горах ему не повезло.

— Как ты сюда добрался?

— Хенекер объяснил. Да я и сам вспомнил, что знаю эти места. Мальчишкой бывал тут с отцом. Он вымывал на ручьях рассыпное золото. И, между прочим, отец говорил, что здесь, в дереве, можно прятаться.

Мигель швырнул окурок сигары.

— Кто-то подходит, — сказал он и исчез за камнями.

Подъехали пятеро. Нун узнал Пег Кулейн, судью Найленда, Джениша, Линча Менли, а пятый бандит был ему незнаком.

Пег не выглядела уставшей. Не сойдя с лошади, она бросила Нуну:

— Вам надо было меня послушаться. А теперь у вас шансов нет.

— Это как посмотреть, — ответил он холодно.

— Нас пятеро, — сказала она.

— Но каждый из вас хочет жить. И вы тоже. И каждому достаточно всего одной пули.

— Вы выстрелите в женщину?

Нун улыбнулся.

— Вы играете в мужские игры, ничего не поделаешь. Вижу перед собой четырех бандитов и девку, готовую продать лучшего друга за доллар. — Не дав ей и слова сказать и не глядя на мужчин, Нун повысил голос: — Вы получите то, что даст она вам. То есть пшик. Ваша доля уже приготовлена. Примите мое соболезнование, джентльмены…

Он чувствовал, что где-то рядом Кегл и Бейлз. Но где они? Знают ли о них судья и Бен Джениш?

Кстати, Дина Кулейна прикончить мог и сам судья. Старый коршун.

Нун не хотел Стрелять первым, но был готов к выстрелу и старался не упускать никого из поля зрения. Первый, кто двинется, получит пулю, а там уж как повезет. Он стоял во весь рост, и в руках у него было по револьверу. В правой и в левой. Как ни странно, Бен Джениш беспокоил его меньше, чем незнакомец, приехавший, вероятно, с судьей.

— Отдайте деньги, — обратилась к нему Пег, — и можете уезжать.

Нун усмехнулся. Он готов к худшему. Но пусть начинают они. Пусть кто-то откроет бал…

— Ну, ребята, вы же приехали убивать. Иначе зачем вам оружие? Кто-то промедлит и первым умрет… Может, мы все отправимся в ад. Кто из вас начнет?

Линч Менли, тронув коня, чуть-чуть отъехал. Нун рассмеялся:

— Не смоешься, Менли. Тебе не вернуться на Рио-Гранде. Я же стоял у тебя за спиной, когда ты расспрашивал сеньору Лебо. Я мог уничтожить тебя, но не стал. А теперь…

Надо заставить их спешиться, они должны задуматься, как увернуться…

— Вы, парни, забыли о существовании Арча Билинга, не так ли? И презираете папашу Хенекера. А этот плешивый старик покрепче любого из вас. Обскакал вас всех в лесу. Надеетесь, что вы пятеро на одного…

— Да он блефует, — нетерпеливо сказал судья Найленд. — Нун, не делайте из нас дураков и не будьте идиотом. Вам здесь нечего делать. Возвращайтесь в цивилизованный мир, живите как нравится, к вам нет претензий. Единственное, чего мы хотим, — покажите, где деньги.

Нун помрачнел. Он хорошо себя чувствовал и был готов ко всему, но слишком расслабился в болтовне и теряет ощущение смертельной опасности. Эти люди несут смерть. Разве можно договориться с убийцами? Дело не в том, что произойдет, а в том — как. Если он пойдет прочь, они, безусловно, выстрелят ему в спину. Все вместе и каждый в отдельности. Смешно пытаться договориться с ними. Внезапно прозвучал холодный ясный голос Фэн. Сквозь листву высунулось дуло ее винтовки.

— Рабл, я Пег беру на себя. Всажу в нее пулю, на таком расстоянии уж точно не промахнусь.

Пег замерла, лицо ее исказилось. Так воевать она не собиралась. Ей безразлично, кому влепят пулю, лишь бы не ей. Дуло винтовки Фэн ее гипнотизировало, она не могла отвести глаз от него.

— А я возьму на себя Менли, амиго, — не очень громко сказал из-за камней Мигель.

Еще один! Этого голоса никто никогда не слышал. Такого испанского акцента… Глаза судьи Найленда расширились.

— Вроде бы ясно со всеми, — сказал Рабл Нун. — Кроме судьи и тебя, Бен Джениш. На судью мне наплевать, а ты, Бен, останешься для меня. От твоей пули у меня разболелась голова… Выходит, я задолжал тебе. И, между прочим, не ты ли убил мистера Кулейна? Или это работа судьи?

Пег метнула взгляд на Джениша, тот побледнел.

— Будь ты проклят, Нун! — сказал он. — Я собираюсь…

— В любое время, — спокойно ответил Нун. — Запросто в любое время.

— Постойте! — В голосе Пег зазвенела истерика. Будь она на месте школьной подруги, она давно бы выстрелила из винтовки. А Пег не хотела умирать. — Мы уедем, — сказала она. — Этот раунд мы проиграли. Но дело на этом не кончится.

— Мотайте отсюда, — воскликнул Рабл Нун. — Все, кроме Джениша.

— Ладно, Нун, — отозвался Джениш. — Если хочешь.

— Да, хочу, — сказал Нун.

Остальные повернули лошадей и медленно ускакали. Они понятия не имели, сколько вооруженного народу сидит за деревьями, в кустах, за камнями, в пещере.

— Я стою на земле, Бен, — произнес Нун, не меняя позы. — И ты мог бы спешиться. Пускай никто потом не говорит, что я имел преимущество.

Джениш внимательно посмотрел на него и взял поводья в левую руку.

«Он перебросит ногу, спрыгнет, присядет и выстрелит из-под брюха лошади», — подумал Нун.

Джениш перебросил ногу, спрыгнул на землю, и первая пуля Нуна попала ему в бедро.

Испуганная лошадь отскочила в сторону, Джениш выругался и, поворачиваясь, прицелился.

Нун смотрел на него в упор и, только встретясь с Дженишем взглядом, выстрелил. Трижды.

Бандит лежал на земле, его револьвер — в трех дюймах. Джениш был мертв.

Мигель Лебо вышел из-за камней и опустил ружье.

— Ну и быстры вы, амиго, — сказал он.

Глава 18

Рабл Нун послал Мигеля привести лошадей, а сам взобрался по ветвям в пещеру. Фэн стояла посередине просторного помещения.

— Ничего не могу найти, — сказала она.

Нун подумал о том, что полмиллиона долларов в золоте или купюрами — это не иголка. Если их нет, то нет на самом деле. Но они должны быть где-то здесь.

Дом действительно представлял собой пещеру правильной формы, вырубленную в известняке. Тот, кто строил дом, заложил камнями проем, оставив прямоугольное отверстие для двери, открывающейся наружу. Свод пещеры был гладким. Слева в углублении стояла кровать. Справа сочилась вода, стекала и исчезала в трещине на полу.

Кроме кровати, здесь стояли стол, два стула, сделанные из сучьев сикомора, а также была полка, подвешенная на ремнях на вбитые в стену колышки. Задней стеной служила перегородка, выложенная из камней, в которой была еще одна дверь.

— Что там? — спросил Нун.

— Взгляните. Очаг, кое-какая утварь, а в потолке отверстие.

Второе помещение оказалось меньше. У очага были сложены дрова. Еще тут находились чугунные котлы разных размеров, кузнечные клещи и старомодные формы, в которых когда-то лили пули для допотопных мушкетов. Нун много лет не видел ничего подобного. А вот и пули, отлитые из свинца. Из фунта свинца можно сделать шестнадцать пуль, если он правильно вспомнил. В углу лежал ржавый мушкет, из которого не стреляли лет сто. Под отверстием, пробитым в потолке, было выдолблено две ямки. По-видимому, чтобы ставить лестницу.

Когда-то, видно, тут некто держал оборону или готовился отразить нападение индейцев.

Перегородку недавно подмазали глиной. Присмотревшись, Нун обнаружил в ней обновленную кладку и, раскачав плоский камень, без усилия вытащил его из стены. В нише лежала черная металлическая шкатулка, а в ней документы на земельные участки, купленные недавно далеко на Востоке. И несколько пачек зеленых банкнот значительного достоинства. Девушка стояла рядом.

— Фэн, — сказал он. — Тут много денег.

— Нам пора ехать, — ответила она. — Они обязательно вернутся.

Он распихал по карманам деньги и документы, а шкатулку оставил в первой комнате на столе.

Они спустились вниз. Там их ждал Мигель с лошадьми.

— Нашли что-нибудь? — спросил он.

— Не так много, как ожидали. — Нун сел в седло. — Было бы у нас хоть два старинных мушкета, тут можно было бы отстреливаться от целой армии. Пуль наготовлено уйма!

— Каких таких пуль?

— Столетней давности.

Мигель удивился.

— Мы с отцом ничего не видели. Я бы не забыл, так ведь?

Нун соскочил с лошади и вернулся к дереву. Его осенило. Он вспомнил!

— Мигель, — сказал он. — Скачи скорее на ранчо, веди сюда пару лошадей с седлами для вьюков и, если есть, захвати переметные сумы. Ты понял? Одна нога здесь, другая там.

— В чем дело? — спросила Фэн.

— Да эти мушкетные пули, будь они прокляты! Я вспомнил: они золотые!

Он влез в пещеру, поскреб ножом пулю. Она заблестела.

Вот оно, это золото.

Он спустил на канате восемь мешков, которые нашли в пещере и те, что были спрятаны за дровами.

Мигель прискакал с лошадьми и переметными сумами. Их быстро заполнили «пулями».

— Куда теперь? — спросил Лебо.

— Придется в Денвер. Поблизости банков нет. Во всяком случае, таких, куда можно сдать на хранение золото.

— Путь не близкий. Как бы нам выехать к железной дороге?

Нун стоял в нерешительности. Мигель пожал плечами и подмигнул:

— Вы называйте ставку, я только подыграю.

Лошади уже скакали. Винчестеры лежали поперек седел.

Пег Кулейн была в ярости. Бандиты молчали. Каждый думал о своем. Менли насупился. Он всякого навидался. Играя с заранее подтасованной колодой, всегда остаешься в дураках.

У того дерева слишком много укрытий, недаром Нун торчал на виду, поигрывая своими пушками. А их всего четверо. Пятеро, если считать эту мисс. Но женщины — не в счет. Им ничего не оставалось. Пришлось убраться оттуда. Понятно, что Пег хотела их наколоть, забрав все денежки до последнего цента. В этом-то Менли был уверен. Но не сомневался он и в том, что этот номер у нее не прошел бы. Тут каждый сам за себя.

Нарушил молчание Найленд:

— Я предлагаю остановиться: сварим кофе и потолкуем.

— Стоящее дело, — поддержал его Менли. — А то на душе неприятно. Бен убит.

— Ну, знаешь… — протянул судья. — Бен промахнулся в Эль-Пасо. Шлепнул бы его там, тогда не возникало бы осложнений. Бен был слишком самоуверен. Если бы он выждал минуту, все бы и обошлось. Мы бы уже пересчитали денежки и занялись своими делами.

— А что теперь? — поинтересовался рыжий, взятый судьей на подмогу.

— Поедем за ними, — решительно сказала Пег. — Осталось полдела.

— Вы говорили, там золото? — спросил Менли.

— Зять Тома Девиджа клялся, что там слитки золота. Еще и деньги, я думаю.

— С чего это он разоткровенничался?

— Видно, спьяну. Тома Девиджа он ненавидел. Кое-что потом я проверила. Он не наврал. Он хотел войти в долю.

— И что ему причитается?

— Ему? Я сразу ему сказала, что все это чушь и белиберда. Ну и — послала его…

Менли развел костер. Пег думала о своем, отрешенно глядя в огонь.

После школы она поселилась у незамужней тетки в Эль-Пасо. Ей не нравился городок, она вообще не любила Запад. Ей хотелось вернуться на Восток или переехать в Европу, но не было денег. К тетке она не была привязана и не собиралась о ней заботиться. Она случайно узнала о долларах Девиджа, и это вывело ее из равновесия. Она полагала, что это шанс решить сразу все проблемы. Но в дело ввязалось чересчур много народу. Во-первых, выяснилось, что судья Найленд кое-что знает. Во-вторых, на ранчо, помимо Фэн, которую не стоило принимать в расчет, обосновалась шайка бандитов, перекрывшая, очевидно, подходы ко всем тайникам. В-третьих, вдруг появился Рабл Нун, нанятый Девиджем для охраны дочки и денег. Его следовало устранить в первую очередь. В Эль-Пасо все подготовили, но Джениш стрелял неудачно, Нун ускользнул, зато каким-то образом в тот же вечер был в перестрелке убит ее брат.

Теперь нет и Джениша. Их остается двое. Нет, четверо, если считать этих двоих бандитов.

Не глядя на судью, она думала о нем. Он очень коварен, но сейчас они должны действовать заодно.

Главная помеха сегодня, как и прежде, — Рабл Нун. Его должны взять на себя Финн Кегл и Джерман Бейлз, которых она для этого привезла из Эль-Пасо. Они прикончат Нуна и всякого, кто посмеет встать между ней и этими деньгами. К сожалению, теперь о деньгах знает и Фэн.

— Денвер, — сказал вдруг судья. — Они повезут туда деньги, чтобы упрятать их в банк. Они просто обязаны так поступить.

— Стало быть, двинутся к железной дороге, — заметил Менли. — И сядут в поезд.

— Мы будем там раньше их, — сказал Найленд. — Тропа идет на Дюранго. Они поедут не по тропе, чтобы не нарваться на нас, и мы их наверняка опередим.

— А где этот Дюранго? — спросил Менли. — Я что-то не слышал такого.

— К востоку отсюда. Городок появился вместе с железной дорогой, ему всего несколько месяцев.

— У меня на линии есть дружок, — сказал Менли.

Пег воздержалась от замечаний. Хотя они были бы кстати. Вот дурачье. Рабл Нун не рискнет явиться в Дюранго, где все и все на виду.

Судья протянул ей чашку кофе. Она поправила прическу.

— Боюсь, я не создана для таких приключений…

Судья усмехнулся.

— Почему бы вам, — начал он, — не продолжать путь в компании с нами? В Дюранго вы, в случае чего, можете подождать завершения дела, а я буду защищать ваши интересы.

«Могу держать пари, что наоборот», — подумала она, но улыбнулась:

— Благодарю вас, судья. Так и сделаем.

Они потушили костер, сели на лошадей и направили их по тропе.

Человек, стоявший среди осин футах в тридцати, позволил себе переступить с ноги на ногу и расслабиться.

Это был Д. Б. Раймс. Он наткнулся на них случайно. Ему показалось, что не стоит мешать им и обнаруживать себя. Эта компания не знает, что на ранчо побывала полиция и захватила оставшихся там бродяг. Там теперь всем заправляет Билинг и Хенекер, нанявшие новых работников. А сам Раймс пустился по следу Джениша.

Он нашел сперва тело Дейва Черри. Потом, услышав стрельбу, и самого Джениша.

— Двумя меньше, — сказал он себе.

Раймс помнил свою задачу и снова сел на лошадь, обдумал все, что услышал. Значит, они решили встретить Нуна с деньгами в Дюранго… Но Пег задумала что-то свое. Пожалуй, она обдурит своих спутников. Черта с два она будет сидеть в Дюранго и ждать неизвестно чего.

Раймс ориентировался здесь хорошо. Он выбрался на старую индейскую тропу, которая выходила к железной дороге восточнее платформы Дюранго. Проезжая по склону горы около моста Тимлера, он обнаружил много следов и сумел разобраться в них досконально только у водопоя, где всадники спешились.

Их было трое. А лошадей — пять. Две, вероятно, вьючные. Вот маленький след, это — Фэн. Вот мокасины Нуна, а у третьего сапоги на высоких каблуках и калифорнийские шпоры с большими роликами. Они отпечатались в сыром песке, когда человек присел к роднику. Этот всадник был ему незнаком, но в общем Д. Б. Раймс был доволен. Он перехватит Кавалькаду прежде, чем они доберутся до железной дороги.

Глава 19

Перед самым закатом Нун свернул с тропы в заросли. За ними оказалась полянка и лужа талой воды. Здесь они и заночевали на высоте восемь тысяч футов над уровнем моря.

Лебо разжег костер, а Нун, нарубив елового лапника, быстро соорудил шалаш.

— Далеко ли отсюда железная дорога? — спросила Фэн.

— Нет, — ответил Нун. — Успеем на поезд у Игнацио.

— Вы имеете в виду торговый пост?

— Да. Там останавливается поезд Денвер — Рио-Гранде. Пег и вся ее компания проскачут, я думаю, к Дюранго. Вряд ли они сядут в поезд. Но все пути нам постараются перекрыть, на это у них ума хватит.

Плечо болело. Нун его щадил, но уже понял, что надо показаться врачу. Это можно сделать только в Денвере.

Спустившись утром в долину, они перешли вброд реку, где вода доходила до стремени коня, а затем и другую реку у самой Тополевой промоины. По равнине к Востоку лежал путь индейцев племени юта. На юге стеной стояли горы. Нун ориентировался на пик Пьедра, который останется справа.

— Далеко еще? — нетерпеливо поинтересовалась Фэн.

— Десять миль… Может, меньше.

— Мне боязно.

Мигель сказал:

— Видите пыль? Кто-то скачет.

Впереди был отлогий подъем, а далеко позади перемещалось облако пыли.

— Вероятно, индейцы.

— Один, — возразил Мигель и повторил: — Скачет быстро.

Показалась лесная полоса вдоль Лос-Пинос. Там параллельно реке на юг шла железная дорога.

Всадник догонял их. Нун положил винчестер поперек седла.

— Как выглядит эта станция? — спросила Фэн.

— В двух милях к северу находится агентство резервации Юта. А тут, я думаю, резервуар с водой, да товарный вагон. И навес от дождя.

Помолчав, Фэн сказала:

— Я проезжала здесь несколько раз, но ничего подобного не помню.

Нун оглянулся, но всадник был слишком далеко. Зато впереди уже различались контуры резервуара с водой. Сама станция была чуть побольше товарного вагона. Деревья вдоль реки зеленели. Нун чувствовал жажду, во рту все пересохло. Но торопиться не следовало, неизвестно, что делается на станции. Лучше бы подгадать к прибытию поезда.

Платформа была пуста. Небольшой двухкомнатный дом, построенный, вероятно, совсем недавно, тоже был пуст. Миновав его, они остановились под шумящей листвой тополей. Нун спешился.

— Джонас!

Он резко обернулся, удивившись, что Фэн назвала его имя. Она сказала:

— Я же говорила, что мне хочется звать вас Джонасом. Ведь это ваше имя, не так ли?

— Да.

Он понял, что это именно так. Это его имя по праву.

— Джонас, как нам уехать отсюда без неприятностей?

— Если поезд прибудет до этой банды и если они не сидят в нем, мы выиграли. Фэн, они хотят отнять золото.

— Пусть забирают.

— Ну, нет. Пока я жив и в здравом уме, я этого не допущу. Ваш отец заплатил мне, чтобы я прикончил нескольких подонков. Но если можно вас защитить и сохранить для вас ваше добро без кровопролития, мы так и сделаем. А если отдать им сейчас ваше золото, зло разрастется и укрепится. Алчность питает алчность, а преступники набирают силу с каждой своей победой. Желая уладить все добром и не применяя силу, мы навлечем на себя и других еще большее зло. Дай Бог, чтобы все обошлось, а нет — нам придется драться.

Он замолчал. Молчала и Фэн.

День был жаркий. Ветер утих. Видимо, приближалась гроза. На юге над хребтом громоздилось иссиня-черное облако, прорезанное частыми стрелами молний. Воздух сгущался. На тихоокеанском побережье в старые времена такую погоду называли погодой землетрясений.

Нун нащупал рукоятку револьвера. Она согрелась. Он понял, что оружие скоро понадобится.

Оно понадобится, поскольку он не намерен сдаваться. Слабые и сомневающиеся уже мертвы или исчезли. Сбежал ковбой Кислинг, мертв крепкий парень Дейв Черри. Бен Джениш — великий стрелок, которого все боялись, убит.

Остались многие, обреченные. Смерть сторожила их. Смерть сторожит и его. Он это понимал. Но он знает, что ловок, решителен, быстр. Он уверен в себе. В моменты, когда приходится выхватывать револьвер, чтобы жить или умереть, он всегда хладнокровен… Ну, а сейчас? В чем дело? Ведь ничего не знаешь заранее. Он видел сильных, опасных людей, внезапно терявших веру в себя. Нервы у них сдавали без видимых причин.

Всадник скакал во весь опор… Через минуту они поняли, что он спешит. Раздался свисток еще далекого от станции поезда.

Рабл Нун провел языком по пересохшим губам.

— Расседлывай лошадей, — обратился он к Мигелю. — Пусть идут восвояси.

Мексиканец взглянул на него с удивлением.

— Выходим на платформу, амиго?

— Да.

Мигель выразительно пожал плечами. Он имел в виду, что укрытие оставлять рановато.

Они уже слышали стук копыт. И вновь засвистел паровоз. И гроза приближалась, громыхало все ближе и ближе.

Они пошли к станции, ведя в поводу навьюченных лошадей. Фэн держала винтовку обеими руками. Вот и платформа. Ударила молния, упали первые редкие капли дождя.

Нун снял переметные сумы и положил на платформу.

Вот тут-то в конце ее показались бандиты. Невозможно было понять, откуда они взялись. Менли и рыжий тощий мексиканец в широком сомбреро. На нем был двойной патронташ.

Кристобаль!

В памяти Нуна вспыхнуло: «Четыре мужчины и женщина… « Женщина? Он бы не согласился на это. Вот она — ясность. Он обязался освободить от бандитов ранчо. Его предупредили, что надо опасаться четырех мужчин и женщины. Опасаться, и только. Значит, Том Девидж имел в виду Пег Кулейн. Он знал своих врагов поименно и, вероятно, предвидел схватку за золото.