Глава 5

Разрезав веревки, он снял человека с седла и перенес его к костру. Затем привязал его лошадь и вернулся.

Человек оказался коренастым, мощного сложения, лет пятидесяти. На нем был изрядно запыленный черный костюм из плотной шерсти и не менее запыленные ковбойские сапоги, по которым, однако, было заметно, что их недавно чистили. Подкладка сюртука и рубашка затвердели от запекшейся крови, но мужчина был жив.

Флинт сорвал с него окровавленную рубашку. Пуля прошла сбоку навылет и, судя по всему, задела легкое. Когда он начал смывать кровь, обнаружилось второе и третье выходные отверстия.

Вторая пуля прошила бицепс, вошла в верхнюю часть грудной клетки и вышла сзади. Третья попала чуть ниже. Все три ранения — на левой стороне.

Раненый что-то неразборчиво пробормотал. Флинт обыскал его и нашел письмо, адресованное Эду Флинну на ранчо «Кейбар». «Кейбар». Ранчо, где работал Геддис.

Все выходные отверстия лежали ниже входных. Тот, кто стрелял, находился выше всадника, а это означало, что в него стреляли сверху из засады. Следовательно, стрелявшим мог быть Бакдан.

Винтовка раненого оказалась чистой, а из револьвера он выстрелил четыре раза. Флинн оборонялся и отстреливался. Осмотрев его, Флинт предположил, что ранили его вчера. Значит, раненый сам привязал руки к седлу, чтобы не упасть, когда лошадь будет искать дорогу домой.

Джим Флинт вынул из костра ветки, оставив только угли, вскипятил воду, промыл раны и заставил человека проглотить несколько ложек бульона.

Ночью Флинт слышал, как по тропе, ведущей в Хорс-Спрингс, дважды проезжали всадники. На рассвете он снова напоил раненого бульоном и сам немного поел.

Судя по карте, он находился по меньшей мере в тридцати милях от ранчо «Кейбар». Поездка должна была занять много часов, так как по дороге ему придется смотреть за раненым. В любую минуту им грозила опасность нежелательных встреч с людьми Болдуина, однако он не мог бросить человека в бессознательном состоянии. Флинн нуждался в уходе и лекарствах, которых не было. Жизнь раненого зависела от Флинта.

Он проехал всего несколько миль, когда увидел приближающихся всадников. Вдалеке на горизонте скакали трое, а совсем близко из лощины выехали четверо. Те четверо, которые встретились ему в Хорс-Спрингс.

Флинт снял кожаный ремешок, удерживающий револьвер в кобуре, и поправил второй револьвер за поясом. Бежать не имело смысла, да он и не собирался этого делать. Они приближались с явным намерением остановить его. Им нужна была стычка и мертвый Флинн. Один из них укладывал в седельную сумку бинокль.

У Флинта оставалось единственное преимущество — смелость. Он развернул кобылу и поехал прямо на них.

Длинноволосый юнец, которого он ударил, усмехался во весь рот.

— Опять ты? Наконец-то! Я ждал этой встречи.

Его вдруг озарило, что эти люди хотят убить его вместе с Флинном. Флинта окатило яростью, она почти ослепила его, но потом исчезла, оставив голову холодной, трезвой.

— Смотри, как бы она не оказалась для тебя последней, — резко ответил он и заставил кобылу шагнуть ближе. — Ладно, какого черта вам надо?

Его безрассудство привело всех четверых в замешательство. Ведь они были так уверены, что владеют ситуацией. Он заметил, что длинноволосый потихоньку смещается в сторону, а человек постарше положил ладонь поближе к револьверу. Только мексиканец не пошевелился, внимательно и выжидающе глядя на Флинта.

— Не такой уж ты крутой. — Юнец хотел выделиться и показать свою храбрость. — Мы убьем и тебя, и его.

Они только заговорили об убийстве, а он уже ответил, не оставив им ни малейшего шанса. Он выстрелил длинноволосому в живот.

Они не были готовы к такому повороту событий, думая, что Флинт попытается уладить дело разговорами. Они ждали слов, а получили свинец. Он выхватил револьвер и выстрелил так быстро, что никто из них не успел даже пошевелиться.

Длинноволосый юнец с минуту сидел не двигаясь, затем соскользнул с седла и с глухим стуком упал на землю.

Флинт посмотрел на остальных сквозь пороховой дым.

— Ну, кто следующий?

Мексиканец не отвел глаза, но приподнял руки и, тронув лошадь, попятился.

Двое других продолжали сидеть, глядя на Флинта. Никто из них не испытывал страха, включая мексиканца, но он единственный, подумал Флинт, правильно оценил обстановку. Упавший жалобно, как ребенок, застонал.

— Я знаю, зачем вы здесь, и, поверьте моему слову, вы ввязались не в свое дело. На вашем месте я бы убрался отсюда. — Флинт качнул головой в сторону упавшего. — Вы ему уже не поможете, но попытайтесь. А после похорон убирайтесь прочь.

К ним приближалась другая группа всадников, и Флинт поехал навстречу, ведя лошадь Флинна на поводу. Подскакали двое мужчин и девушка. Один из них — Пит Геддис, чей силуэт на фоне вспыхнувшей спички он запомнил, другой — молодой мексиканец.

Он остановился, поджидая их, и заметил, что взгляд Пита Геддиса задержался на клейме кобылы. Когда Геддис поднял глаза, Флинта ошеломило их выражение. Лицо ковбоя побелело, несмотря на продубленную ветром и солнцем кожу.

Нэнси Керриган мигом очутилась возле раненого.

— Эд! Эд! Что с тобой?

— Его лошадь пришла ко мне в лагерь. Я сделал все, что мог, но он в тяжелом состоянии.

Она взглянула на Флинта и поняла, что видит его не в первый раз.

— Я вас знаю, — сказала она. — Я…

— Мы никогда не встречались, — резко оборвал он. — Лучше помогите этому человеку. Ему нужен врач.

Молодой мексиканец перехватил поводья и, не тратя времени, направился к северу. Нэнси Керриган хотела было что-то сказать, но раздумала и отъехала.

Пит Геддис задержался.

— Мы слыхали выстрел.

— Да.

Геддис посмотрел на четырех лошадей и людей, окруживших труп, потом перевел взгляд на кобылу и клеймо. Старое клеймо. Старая лошадь.

— Голос ваш мне знаком. Мы, кажется, как-то разговаривали.

— Да.

— Только тогда вы были без лошади.

— Правда?

Геддис указал на спешившихся всадников вдалеке.

— Похоже на людей Болдуина. Это они ранили Эда?

— В него стреляли сверху из крупнокалиберной винтовки, а он в это время ехал верхом. Его ранили из засады.

— Как вы догадались, что он был верхом?

— Сравнил входные и выходные отверстия. В него стреляли сверху вниз, а так стрелять в едущего верхом человека можно только со скалы. Или с хребта.

Геддис снова посмотрел на первую группу всадников.

— Они на вас напали?

Флинт тоже взглянул в их сторону.

— Судя по разговорам, собирались, однако не вижу смысла в разговорах, если вопрос можно решить только стрельбой. — Он подобрал поводья. — Я считаю, это не мое дело, и не хочу в него вмешиваться.

— Не важно, что вы считали до этого случая, — сухо сказал Геддис, — только советую подумать. Теперь это ваше дело. Они заставят вас драться.

Флинт развернул кобылу.

— Адиос, — сказал он и поехал прочь.

Пит Геддис вынул кисет и бумагу и начал скручивать сигарету. Он знал, что это невозможно, но тем не менее все сходилось. А ведь прошло столько лет.

Глава 6

Флинт проснулся в холодном поту, проснулся неожиданно, насквозь пронизываемый леденящим холодом. Когда он с трудом сел и подобрался к очагу, у него начали стучать зубы.

Трясущимися руками он набросал веток. Спичка вспыхнула и погасла.

Чуть не плача от холода и отчаяния, он зажег вторую, закрыв ее ладонями от сквозняка, и подождал, пока она разгорится. Желтый язычок лизнул смолистую кору, занялся и восторженно затрещал. Пламя заиграло на стенах жутковатыми тенями, и холод отступил, когда он сел перед очагом, завернувшись в одеяла. А потом началась рвота.

Флинт вышел в залитую белым лунным светом ночь и оперся о дверной косяк. Его жестоко тошнило желчью, перемешанной с кровью. Он долго стоял так, обессилев настолько, что не мог вернуться в постель. Пот высыхал на его теле, а белая луна смотрела на иззубренные стены лавы, окружавшие его дом. Через некоторое время Флинт, шатаясь, подошел к очагу, добавил веток в огонь и продремал до рассвета.

Когда взошло солнце, он сварил говяжий бульон, который, похоже, помогал ему лучше всего. Боль в желудке немного стихла, но не прошла совсем, поэтому он весь день отдыхал, читая стихи.

Лошади уже привыкли к нему. Даже Рыжий перестал всхрапывать, предупреждая чужака. Иногда они паслись всего в нескольких футах, а кобыла все время ходила рядом, выпрашивая сахар. Гнедой жеребец не брал сахар из рук, но съедал, если Флинт оставлял кусочек на камне.

Теплое солнце приятно согревало. Он читал, дремал, просыпался и опять читал. Ему хотелось прочесть так много…

Позже он перекопал небольшой огород и устроил несколько грядок с овощами, фасолью, морковью, луком и картошкой. Он может не дожить до урожая, но, с другой стороны, может ослабнуть настолько, что не сможет выезжать за продуктами.

Скоро ему надо будет съездить в Аламитос.

Нэнси Керриган сидела за письменным столом. Флинн до сих пор лежал без сознания, поэтому она так и не узнала, подал ли он заявки на землю. Рядом сидел Геддис.

— Нет, мэм, до этого я его не видел, — говорил он, — но кто бы он ни был, ему, кажется, нужно только одно — чтобы его оставили в покое.

— По-моему, мы с ним уже где-то встречались.

— Да, мэм, у него такое лицо. Мне он тоже кажется знакомым. Мой совет — оставьте его в покое.

— Почему его никто не видит?

— Я тоже хотел бы знать. Мы с Джонни попытались его выследить. — Пит вынул бумагу и табак. — Ничего, если я закурю, мэм?

Он скрутил сигарету. В кузнице кто-то работал, и звук молота только подчеркивал спокойную тишину дня.

— Мы потеряли след, чего он и добивался. Когда ему нужно, он словно растворяется в воздухе.

— Он разговаривает, как образованный человек.

— Да, он ученый человек, это точно. Он и парней Болдуина тоже кое-чему научил. Я слышал в городе, он так быстро выхватил оружие, что они растерялись. А выхватив, не тратил времени на разговоры. — Геддис затянулся. — Интересное дело. Он в тот день получил посылку и почту в Хорс-Спрингс.

— Там не знают, как его зовут?

Снаружи послышался шум шагов по гравию, и в дверях появился Джонни Отеро.

— Я могу ответить. Мне Серный Том сказал. Его зовут Джим Флинт. — Флинт!

Пит Геддис привстал со стула. Так вот оно что! Рэд Долан… Нужно, чтобы Рэд Долан посмотрел на Флинта. Хотя это невозможно. Флинт получил как минимум десять или двенадцать пуль.

— Двое парней Наджента потребовали расчет, — сообщил Джонни. — Они сказали, что им платят не за драку, и послали все к черту.

— Тома Наджента ждут тяжелые времена. Зря он идет против Болдуина, ведь тот времени даром не теряет.

— Вот Болдуин и начал. Сегодня он выгнал пять тысяч голов на пастбище Наджента.

Нэнси слушала и думала, чем бы ответила она, если бы пять тысяч голов выгнали на ее пастбища. Нэнси была уверена, что скваттерам на земле Наджента платил Болдуин, чтобы посеять вражду между скотоводами и теми, кто переселяется на Запад в поисках земли. Когда история выплывет наружу, мало кто будет сочувствовать Тому Надженту.

Однако думала она не только о ранчо. В мыслях она возвращалась к высокому молодому человеку на старой кобыле. Он показался ей очень одиноким. И еще долго после того, как Геддис с Отеро ушли к себе, она сидела и смотрела на заходящее солнце. Незнакомец произнес всего несколько слов и уехал, но Пит, услыхав его имя, отреагировал как-то странно.

Нэнси давно уже не задумывалась о мужчинах, но теперь уверила себя, что ею движет любопытство. Однако он симпатичный. И даже более — красота у него броская, без малейшего намека на мягкость. Он выглядел холодным и жестким, но такой ли он на самом деле?

В нескольких милях от нее Джим Флинт любовался тем же закатом со своего пастбища. Рыжий пасся рядом и, похоже, уже радовался близости человека. Флинт твердо решил объездить гнедого, но понимал, что торопиться нельзя: желудок вряд ли выдержит это испытание, даже если удастся совладать с таким конем — оседлать его и накинуть уздечку. Но существовал и другой, более надежный способ: близость к животному, ласка и постепенное приручение.

Ему вспомнилась Нэнси Керриган. Он встретил ее в поезде, но здесь, на Северных равнинах, она показалась ему еще красивее.

Однако Нэнси оказалась в центре самой настоящей войны за пастбища и не должна в ней участвовать — это не дело для девушки ее лет. Счастье, что у нее есть Геддис. Это боец по натуре, к тому же верный человек и не дурак. Но как он разбирается в тактике войн?

Если уж говорить о войнах, то Порт Болдуин был опытным командиром. Не новичок в любой драке. Он начинал еще с Томом Пулом в старые добрые времена политических битв; жестокий, уверенный в себе человек, который не остановится ни перед чем и будет делать ставку только на выигрыш.

Вся его карьера доказывала, что у Болдуина есть голова на плечах. Он вышел из самых низов, из толпы. Мало нашлось бы темных махинаций, в которых он не участвовал. Теперь он выдает себя за джентльмена — когда ему это на руку, однако не раз выходил победителем в кровавых уличных стычках.

На третий день после перестрелки на Северных равнинах Флинт проснулся с неодолимым желанием выбраться отсюда, посмотреть газеты, услышать новости. Наверное, уже известно, что он исчез. Какие по этому поводу ведутся разговоры?

На этот раз он поедет в Аламитос и получит ожидавшие его посылки. Кроме того, он купит еще припасов. Скоро наступит день, когда он настолько ослабеет, что не сможет выбраться из убежища, а умирать голодной смертью ему не хотелось.

Флинт оседлал кобылу и вывел ее через туннель. Он проверил заряды в винтовке и револьверах, потому что совсем не исключал возможности новых неприятных встреч.

В голову пришел разговор о Бакдане. Этот человек был где-то рядом, возможно, это он ранил Эда Флинна. Наверняка у Болдуина были и другие наемные убийцы. К счастью, они с Болдуином не были знакомы. Если вдруг они встретятся на улицах Аламитоса, Болдуин его не узнает.

У коновязи в Аламитосе стояло около дюжины лошадей, а возле магазина остановились два больших грузовых фургона. Привязав кобылу напротив станции дилижансов, которая также служила почтой, он вошел внутрь.

Переступив порог, он в ту же минуту понял, что стоящий к нему спиной верзила в черном костюме — Порт Болдуин. Это был огромный человек ростом шесть футов и несколько дюймов, крепкий и массивный, с широким лицом и старым шрамом на щеке. Он выглядел точно тем, кем был, — нью-йоркским голодранцем, нажившим состояние.

Подойдя к служащему, Флинт спросил:

— Есть ли почта для Джима Флинта?

Он почувствовал, что Болдуин резко обернулся.

Флинта ждали несколько писем, и он вспомнил, что эта перестрелка на Северных равнинах заставила его совсем забыть о полученной в тот день почте. Служащий ответил:

— На ваше имя есть еще два ящика.

Позади его хлопнула дверь, и он понял, что человек, стоявший вместе с Болдуином, вышел. Болдуин подошел к прилавку и повернулся к нему лицом.

— Флинт? Меня зовут Порт Болдуин, я хочу поговорить с вами.

— Валяйте, вы уже говорите.

— Не здесь. Снаружи.

Флинт повернулся и посмотрел в холодные голубые глаза.

— Конечно. — У дверей он остановился. — Вы первый.

Болдуин заколебался, затем вышел. На улице Флинт быстро осмотрелся. Трое вооруженных людей подходили справа, двое — слева. Еще один стоял, облокотившись о стену магазина напротив.

— Вы убили одного из моих людей.

— Он сам напрашивался.

Болдуин вынул из кармана украшенный бриллиантами портсигар, выбрал сигару и протянул портсигар Флинту, который тоже взял одну.

— Я хочу, чтобы вы работали на меня.

— Извините, нет.

— Я буду платить вам больше всех. — Болдуин отрезал кончик сигары и закурил ее. — Мне нужен человек, который не тратит время на разговоры. Человек, который умеет обращаться с оружием.

— Нет.

Болдуин терпеливо сказал:

— Флинт, вы просто не понимаете. Все остальные, — он повел рукой, — конченые люди. Здесь есть место только для одного большого хозяйства. Моего.

— Скот? — мягко спросил Флинт. — Или земля?

Зрачки Болдуина сузились, а взгляд стал твердым.

— Это не ваше дело. Вы будете работать на меня и делать то, что вам скажут.

— Я не стану на вас работать, — спокойно сказал Флинт.

— Ладно.

Флинт повернулся к ближайшему ганфайтеру и слишком поздно заметил, что Болдуин замахнулся для удара. Он не ожидал, что тот сам примет участие в драке, но огромный кулак ударил его по голове, и Флинт, оглушенный, рухнул на брус коновязи.

Флинт не успел как следует подняться на ноги, ни даже повернуться, как они бросились на него. Один ударил по почкам, а второй попал сапогом по коленной чашечке. Он почувствовал резкую боль, колено подогнулось, и он выбросил вперед руку, чтобы защититься, но один из нападавших поймал ее и навалился со всей силой. Второй схватил за другую руку, а двое других начали бить его в живот, пока он не упал на колени.

Ему удалось снова подняться, но они опять уложили его. В ушах у Флинта звенело, голова раскалывалась, рот заполняла кровь. Он лежал на земле, а они все продолжали бить. Но Флинт так и не признал себя побежденным.

Одного он нокаутировал ударом в челюсть, второму сделал подсечку и ударил каблуком в колено, услыхав, как хрустнула кость. Еще одного схватил за шею и почувствовал, как разрывается его кожа. Но в конце концов они уложили его в пыль и оставили на дороге, окровавленного, избитого до неузнаваемости.

Один из нападавших занял пост поблизости и, когда кто-нибудь из ковбоев подходил, чтобы помочь, отгонял их.

Флинт лежал на улице больше часа. Постепенно в истерзанное тело возвращалось сознание — тяжелое гудение в голове и резкая, разрывающая боль в боку. Он лежал, ощущая вначале только боль, затем запах пыли, жаркое солнце на спине, прохладу земли под собой, и вкус крови.

Флинт инстинктивно понял, что надо лежать не шевелясь. Рядом на деревянном тротуаре звучали шаги, звон шпор, позвякивание упряжи.

Сможет ли он двигаться? Одна рука лежала под ним, он попробовал пошевелить пальцами. Они слушались, но с трудом. Тыльную часть ладони саднило, и ему смутно вспомнилось, что кто-то из ганменов со всей силы наступил на кисть. Рука, должно быть, лежала на мягкой земле возле поилки, иначе ему переломали бы все кости.

Несмотря на затуманенное сознание, он пытался хоть что-нибудь придумать. В голове стучало, живот сводило от боли. Он еще немного поработал пальцами, а потом чуть-чуть приоткрыл глаза.

Он лежал рядом с краем тротуара и поэтому не мог видеть того, кто его караулил, хотя слышал скрип досок под его шагами и шуршание одежды. Затем Флинт вспомнил про револьвер за поясом. Они могли не заметить его под курткой. Он потихоньку добрался рукой до пояса и взялся за рукоятку.

Он не знал, сможет ли подняться, но попробовать наверняка стоило. В нем начинала разгораться ярость. Флинта нелегко было вывести из себя, но гнев его был страшен, потому что даже в эти минуты его не покидала холодная расчетливость и ясный ум. Они заплатят за все.

Он запомнил несколько лиц. Тех, что ему нужны. Что касается Болдуина, то для него найдется наказание получше. Для таких людей публичное поражение хуже смерти.

Флинт собирался с силами, когда на улицу въехала повозка. Он услышал звон подвесных цепей, стук колес по гравию. Затем лошади остановились.

— Что случилось с этим человеком? — раздался голос Нэнси Керриган. — Почему ему никто не поможет?

Охранник лениво ответил:

— Потому что он ослушался Порта Болдуина, мэм. Он еще легко отделался, могло быть хуже.

Флинт услышал, как скрипнули рессоры. Затем охранник сказал:

— Я бы на вашем месте этого не делал, мэм. Если вы до него дотронетесь, мне придется вмешаться.

— Теперь вы воюете с женщинами? — В ее голосе послышались холодные нотки. — Какие же вы храбрые!

— Для нас все равно. — Голос охранника звучал неуверенно. — Когда он очнется, мы повторим и будем продолжать, пока не подойдет поезд. Мы кинем то, что от него останется, в вагон — если что-нибудь останется вообще.

— Если вы тронете меня хоть пальцем, — резко сказала Нэнси, — вас повесят еще до захода солнца.

Зная, что охранник смотрит на Нэнси, Флинт быстро перекатился на колени, сжимая в руке револьвер.

Охранник тут же обернулся, выхватил оружие. Флинт выстрелил. Он стрелял, чтобы убить, но руки его дрожали, а в глазах плыло. Пуля попала охраннику в бедро, развернув его на месте и сорвав пустую кобуру.

Флинт вскочил на ноги, качаясь от головокружения, потом оперся о коновязь, чтобы не упасть.

На улицу выскочил еще один человек Болдуина, и Флинт выстрелил в него. Одна пуля разорвала в щепки доски под ногами человека, а вторая вонзилась в дверной косяк, когда он снова нырнул в дом.

Охранник поднимался с земли, и Флинт, пьяно качаясь, наотмашь ударил его револьвером. Охранник ничком рухнул в пыль. Второй револьвер Флинта торчал у него за поясом. Флинт переложил его в кобуру, потом поднял револьвер лежащего.

К нему подбежала Нэнси Керриган.

— О Боже! Вы ранены! Полезайте в повозку!

— Нет времени, — сказал Флинт.

Он на секунду прикрыл глаза от боли и помотал головой, как огромный медведь.

Улица опустела. Тем не менее все были здесь, те, кто избивал его. Он рассовал оружие и перезарядил свой «смит-и-вессон».

Нетвердой походкой он двинулся по улице. Каждый вдох отдавался в боку. Голова напоминала железную бочку, в которой при каждом шаге плескалась боль. Ему все равно скоро умирать. Но сейчас важно найти их. Он помнил их лица.

Флинт качнулся, чуть не упал, затем восстановил равновесие и ввалился через качающиеся двери в салун. Люди Болдуина сидели здесь. Их смех затих, поднятые стаканы замерли на полпути, и Флинт начал стрелять. Выстрелы слились в один оглушающий рев. Он водил стволом из стороны в сторону, потому что расстояние было минимальным, а людей немало.

Один схватился за оружие — его поймала пуля и опрокинула на пол. Другой в панике выпрыгнул в окно, увлекая за собой стекло и раму. Еще одна пуля разбила бутылку под рукой третьего — его лицо Флинт помнил, — а следующая пробила позвоночник, когда тот прыгнул к задней двери.

Флинт шатаясь подошел к стойке и увидел в зеркале отражение своего окровавленного, разбитого лица. Он отпил из бутылки глоток и направился к двери.

На улице он посмотрел направо и налево. Понял, что револьвер, должно быть, пуст, и поменял его на револьвер охранника.

Вдруг раздался звон разбиваемого стекла, и в окне показалось дуло винтовки. Флинт молниеносно развернул шестизарядник и пальнул в окно.

Из двери выскочил человек и, не целясь, выстрелил. Пуля попала в поддерживающий навес столб рядом с Флинтом. Флинт выстрелил, промахнулся и выстрелил еще раз. Ноги человека подогнулись, он, цепляясь за косяк, попытался скрыться внутри дома, но Флинт опять выстрелил, и человек, вскрикнув, упал лицом вперед.

Флинт шел от двери к двери, полуослепший от боли и крови, которая капала из раны на голове. Два раза он чуть не упал. Люди, которых он находил, казалось, впадали в панику от одного его вида и поэтому стреляли либо слишком поспешно, либо просто убегали.

Каким-то образом Флинту удалось вернуться к дилижансной станции. Он увидел свою лошадь и Нэнси Керриган. Дважды он пытался вставить ногу в стремя, прежде чем смог сесть в седло. Он развернул кобылу, начал было перезаряжать револьвер охранника, но ослабевшие пальцы разжались, и револьвер стукнулся о землю.

Он уткнулся лицом в гриву кобылы, горизонт закачался и затуманился; Флинт почувствовал, что падает. Рядом с ним оказалась Нэнси. Он почти упал в повозку, Нэнси выпрыгнула и уложила его. Привязав кобылу к повозке, она быстро отправилась на ранчо.

Открыв глаза, Флинт обнаружил, что лежит в кровати на чистых простынях и смотрит в залитый солнцем потолок. Медленно — мешала затекшая шея — он повернул голову и увидел, что лежит в большой, квадратной, аккуратно прибранной комнате на огромной старомодной кровати; рядом стоял комод и зеркало, на почти стерильно чистом и навощенном полу было расстелено несколько тряпичных половиков. Он шевельнулся и почувствовал резкую боль в боку, от которой у него перехватило дыхание. Ему показалось, что все его тело одеревенело, но, проведя пальцами по боку, он почувствовал, что туго забинтован от подмышек до бедер.

Рядом на спинке стула висел оружейный пояс со «смит-и-вессоном» в кобуре. Второй револьвер лежал поверх выстиранных и аккуратно выглаженных джинсов. Куртка висела на спинке стула, из карманов торчали письма.

Несколько минут он лежал спокойно, наслаждаясь приятным ощущением чистоты свежих простыней. Затем закрыл глаза и заснул. Когда Флинт снова открыл глаза, он некоторое время лежал, размышляя, стоят ли письма той боли, которую, несомненно, придется вытерпеть, доставая их.

Флинт услышал шаги. Дверь открылась, и вошла Нэнси — свежая и очень красивая, в бело-голубом хлопковом платье, похожая на молодую гордую королеву.

— Ну и видик у вас, — весело сказала она. — Вам бы на себя поглядеть.

— Если я выгляжу так, как себя чувствую, — сказал Флинт, — то я вам верю.

— Вам повезло значительно больше, чем вы заслуживаете. Врач сказал, что кости, по его мнению, целы, но внутренние органы могут быть повреждены.

Флинт бросил на нее испытующий взгляд.

— Он меня тщательно осматривал?

— У него не было времени. Он надеется осмотреть вас позже.

«Не дождется», — подумал про себя Флинт.

— Мне нужно уезжать, — ответил он вслух. — Если Болдуин узнает, что я здесь, вас ждут крупные неприятности.

Нэнси открыла дверь и придержала ее. Вошла девушка-мексиканка с подносом.

Одна рука Флинта оказалась забинтованной, он решил, что это та рука, на которую наступили. Вторая вся была в синяках и слегка распухла. Приподнявшись, чтобы взять поднос, он увидел в зеркале свое отражение и не узнал себя.

Над глазом вспухла огромная шишка, нос, губы и щека представляли собой одно распухшее месиво, подбородок был разбит, голова забинтована. Вместо глаз на него смотрели едва различимые щелочки, но он ожидал худшего.

— Мы привели вашу кобылу, — сказала Нэнси. — Она в конюшне, ест зерно так, словно забыла его вид и вкус. — Она поправила одеяло. — И не волнуйтесь за нас. Если бы Порт Болдуин не начал действовать против Тома Наджента, он бы пошел на нас. Мы ждем его.

Когда она ушла, Флинт откинулся на подушку. Голова гудела, он чувствовал огромную усталость.

Флинт приехал в Нью-Мексико, не желая вмешиваться ни в какие местные междоусобицы. Он не хотел неприятностей в Хорс-Спрингс, не хотел на Северных равнинах, но давным-давно он понял, что нельзя отступать, если веришь в свою правоту. Если ты побежал, то не остается другого выхода, кроме как бежать дальше. А если ты должен умереть, то нужно это сделать, чтобы не было стыдно за себя. Лучше прожить один день как лев, чем двенадцать — как овца.

Перекатясь на локоть, он достал из кармана письма. Одно было от балтиморского адвоката, который сообщал, что почти все его планы реализованы, капиталы вложены. В другом письме лежал отчет детективов.

Лотти и ее отец наняли игрока, собиравшегося убить Флинта, с помощью Порта Болдуина. Ее отец был связан с некоторыми финансовыми махинациями Болдуина.

Флинт попытался представить ситуацию и с удивлением понял что впервые в жизни думает, как помочь кому-то другому. Он думал не о себе, он думал, как помочь Нэнси Керриган.

От боли в голове Флинт закрыл глаза, но ее образ оставался с ним. Его жизнь могла сложиться совершенно по-другому, повстречай он в свое время такую вот девушку, а не Лотти! Хотя в его распоряжении оставалось совсем немного времени, он поможет Нэнси, уничтожит Болдуина и уйдет из жизни по крайней мере довольным. Хорошая драка всегда была ему по душе!

Для человека, всю жизнь проведшего в борьбе, лучший способ умереть — тоже в борьбе. Слишком часто люди думают только о жизни, даже если им приходится ползать в грязи, чтобы выжить. Он будет драться с Портом Болдуином и победит его. Нэнси может не волноваться за свое ранчо, она…

Флинт заснул.

Глава 7

Когда Флинт проснулся, уже стемнело. Со двора слышались движение и звон тарелок, значит, настало время ужина. Флинт сел и опустил ноги на пол.

Нэнси вошла, когда он застегивал оружейный пояс.

— Вы ведете себя, как мальчишка, — строго сказала она. — Вам нужен отдых.

— Скоро меня ждет очень долгий отдых. — Он помедлил, глядя на нее в полутьме. — А сейчас я голоден. Так или иначе, — добавил он жестко, — я не люблю валяться в постели, когда есть дела.

Он засунул револьвер за пояс, накинул куртку и прошел за Нэнси в гостиную, заметив по дороге, что у нее очаровательная фигура.

Гостиная была просторной и удобной. На полках стояли книги: Чарльз Диккенс, Энтони Трэллоп, сэр Вальтер Скотт, Вашингтон Ирвинг, Шекспир, «История Англии» Хьюма.