Глава 4

Жирная, злая зеленая муха билась о стекло, ползала по лысине коронера и заставляла присяжных махать руками. Дышать было нечем.

– Таким образом, мистер Гриннинг, ваши показания полностью совпадают с показаниями мистера Джонсона.

Розовощекая пухлая физиономия Гриннинга лоснилась.

– И вы утверждаете, что после вашего ухода мистер Крейн оставался в мертвецкой еще...

– По крайней мере, минут десять, сэр.

– А вы не помните, мистер Крейн разговаривал до этого с убитым? Не пытался ли он получить разрешение на то, чтобы забрать труп мисс Росс?

– Нет, сэр.

– Благодарю, мистер Гриннинг, – коронер собрал в стопку лежавшие перед ним бумаги.

– Капитан Грейди, вы говорите, что до сих пор не напали на след человека, который беседовал с газетчиками незадолго до убийства...

Все скамейки в холле городского морга, где проходило предварительное следствие, были заняты публикой, состоящей в основном из женщин.

– Мои люди делают все, что в их силах, но сложно...

– Я уверен, что они сделают все, что от них требуется, капитан Грейди. А теперь пусть войдет... э-э... – коронер полистал бумаги, – миссис Либман.

В зал вплыла огромная бесформенная тетка. Она поправила рыжие волосы и одернула новое черное платье. Капитан помог ей сесть, дама одарила его взглядом, в котором было гораздо больше теплоты, чем можно было ожидать от вдовы с восьмичасовым стажем.

– Миссис Либман, – произнес коронер убитым голосом, – прежде всего я хочу заверить вас в том, что мы сделали все возможное, чтобы максимально сократить столь тягостную для вас процедуру.

Он украдкой глянул на представителей прессы: трое из них бросали монетку, малышка из "Трибюн" читала последнее издание "Волшебной горы". Редактор "Сити Пресс" спал.

С некоторой досадой коронер продолжал:

– Миссис Либман Финнинген, будьте любезны, сообщите ваше полное имя.

– Гертруда Финнинген Либман, – она бросила быстрый взгляд в сторону капитана Грейди. – Мой отец долгое время занимался кролиководством.

– Ваш домашний адрес, миссис Либман.

– 1311, Норд Сен-Луи-авеню.

– Сколько лет вы были замужем за мистером Либманом?

– В сентябре исполнилось двадцать семь.

– Дети у вас есть?

– Нет, сэр. Он... Оги – это все, что у меня было.

– Ну-ну, миссис Либман, постарайтесь успокоиться. Миссис Либман постаралась: она вытерла глаза, шумно высморкалась и поправила юбку.

Коронер нашел глазами Крейна.

– Миссис Либман, ваш муж был левшой?

– Нет, сэр.

В дальнейшем выяснилось, что мистер Либман работал ночным дежурным в течение шести лет, что у него не было финансовых затруднений и врагов, что "это был самый добрый человек на свете".

– Есть ли у вас какие-нибудь предположения относительно того, кто является виновником смерти вашего мужа?

– Да, сэр, есть!

Девушка из "Трибюн" отложила книгу.

– И кто же это, миссис Либман?

– Вон тот молодой человек, его имя – Уильям Крейн!

По залу прокатилась волна, один из присяжных проснулся.

– Что, уже время ленча? – спросил он.

По лицу капитана Грейди расплылась довольная улыбка.

Коронер призвал к порядку.

– Иначе я прикажу очистить зал, – пригрозил он. – Миссис Либман, вы сделали чрезвычайно серьезное заявление, имеются ли у вас основания для этого?

Миссис Либман трясла головой, как норовистая лошадь.

– Капитан сказал, что только он один мог это сделать.

– Капитан?

– Ну да, капитан Грейди. Вот этот.

– И это все?

– Но капитан сказал...

– Боюсь, миссис Либман, что буду вынужден просить присяжных не принимать во внимание ваше заявление...

– Убийца! – прошипела она, проходя мимо Крейна; капитан заботливо сопровождал ее.

Полицейский доктор Блумингстон давал показания быстро, со знанием дела. Смерть наступила в результате удара тупым тяжелым предметом, предположительно – рукояткой пистолета.

– А где мистер А.Н.Браун из Сан-Диего?

Довольная улыбка исчезла с лица капитана.

– Исчез, – промямлил он.

– Ну вы даете, – коронер барабанил пальцами по столу, – то труп, то свидетель!

– Во всяком случае, сэр, это не такой уж важный свидетель, – Грейди повернулся к журналистам. – Сегодня утром мы отвезли этого человека в отель, где жила мисс Росс, и показали ему ее вещи. Он не признал их.

Пресса устремилась к телефонам.

– Поскольку совершенно ясно, что это дело связано с похищением из морга тела юной леди, прошу вас рассказать об обстоятельствах ее самоубийства, – продолжал коронер.

– Тело было найдено горничной Анни Джексон. Она была голая. Я имею в виду покойную. Она висела на веревке, переброшенной через дверь ванной комнаты. Перед самоубийством юная леди приняла ванну. Пока не удалось найти кого-либо, кто знал бы мисс Росс. Известно, что у нее бывал мужчина.

В зале зашептались.

– Капитан, есть ли у вас какие-нибудь соображения относительно похищения тела?

Сдвинув брови, Грейди ответил:

– Я склонен думать, что эта девушка была из известной семьи, ее родственники не хотят огласки, – капитан расстегнул воротничок. – Возможно, похититель не намеревался убивать беднягу, он не рассчитал силу удара. Впрочем, эту же мысль высказал и мистер Крейн, – улыбнулся капитан.

– Мистер Крейн, вы последний свидетель. Прошу вас.

Свидетельское кресло было удобным. Крейн назвал свое имя: "Уильям Крейн, житель Нью-Йорка, частный детектив", – и с удовольствием откинулся в кресле, ожидая дальнейших вопросов.

– Вы были последним, кто видел мистера Либмана живым?

– Нет, сэр.

– Нет?

– Нет, сэр.

– Тогда кто же видел его последним?

– Тот или те, кто убили его.

– Да, сэр?

Отвечая на следующий вопрос, Крейн заявил:

– Я не имею ни малейшего представления, кто была эта леди. Знаю, что ее звали Алис Росс – об этом сообщалось в газетах.

Потом он рассказал о том, как получил задание установить ее личность.

Коронер вернулся к последним минутам мистера Либмана.

– Как долго вы оставались с ним?

– Не более двух-трех минут.

Миссис Либман являла собой воплощение ненависти.

– Что делал мистер Либман, когда ушли мистер Гриннинг и мистер Джонсон?

– Смотрел на труп мисс Росс.

Глаза миссис Либман метали молнии.

– Он что-нибудь говорил?

Крейн уставился на вдову.

– Да. Он сказал, что хотел бы "поменять свою жену на такую модель"

Миссис Либман вскочила.

– Ах ты, паршивый негодяй! – крикнула она.

Ни у кого не было твердой уверенности в том, кого она имела в виду – Крейна или покойника. Так и не уточнив эту деталь, безутешная вдова свалилась к ногам капитана Грейди в обмороке.

Крейн напился из фонтанчика и посмотрел на часы с разбитым стеклом: было 12.20.

У него болела голова. Он зашел в комнату "для мужчин" умыться. И когда вытаскивал бумажное полотенце из барабана с надписью "зачем тратить два, если можно обойтись одним", увидел в засиженном мухами зеркале вчерашнего итальянца.

– Ну ты наглец, – сказал Крейн.

– Хозяин хочет знать, что ты сделал с девушкой.

Полотенце порвалось, Крейн выбросил его и вытащил другое.

– А почему он так уверен, что труп украл я?

– Мы были в зале и слышали, о чем там говорили. У нас есть уши.

– Да, уши у тебя есть, но они так сильно заросли, что ты не слышал, как я ответил, что понятия не имею, куда девался ее труп.

– Надеюсь, ты не думаешь, что мы поверили этой чепухе. Мы хотели знать, куда ты дел тело.

– Я не брал его.

– Скажешь это хозяину, – итальянец схватил Крейна за руку.

Стоя в дверях, за ними с интересом наблюдал человек в зеленом костюме. Его смуглое лицо, если бы не огромный шрам на правой щеке, можно было бы назвать красивым. Черная шляпа, зеленый галстук, бежевая рубашка и замшевые коричневые туфли дополняли его костюм.

– Привет, Пит, – бросил он. Итальянец сделал шаг вперед.

– Френки?! – произнес он, стараясь держать руки подальше от карманов.

– Тебе лучше уйти отсюда, – сказал Френки, – пока не поздно. – Его губы растянулись в усмешке. – Я хочу побеседовать с мистером Крейном.

Итальянец вышел из двери задом.

– Мое имя Френки Френч, возможно, мы сможем быть полезны друг другу.

Крейн выбросил полотенце в корзину.

– Чем? – спросил он.

– Вы могли бы поделиться со мной информацией.

– Понимаю. Вас интересует местонахождение трупа.

– Я вижу, мы понимаем друг друга, – аккуратные брови Френки образовали ровную линию. – Во что мне это обойдется?

– Полагаю, я не обрадую вас, если скажу, что не знаю, где находится тело.

– Да, мистер Крейн, ничего хорошего из этого не выйдет.

– Предположим на минуту обратное, я знаю, где она находится. На что я могу рассчитывать?

Маникюр Френки Френча сиял, когда он держал двумя пальцами ассигнацию в пять тысяч долларов, которую вынул из бумажника телячьей кожи.

– Как жаль, что я не знаю, где искать тело, – сказал Крейн.

– Я не торгуюсь с вами, – Френки смял ассигнацию. – Я плачу за информацию. Моя цена пять грандов. Было бы весьма разумно с вашей стороны согласиться с ней.

У него было отличное произношение. Как у иностранца, учившего язык в хорошей школе. Крейн развел руками:

– Мне очень жаль.

Френки чуть отступил, как кобра перед нападением.

– Вонючая ищейка, – сказал он, – даю тебе пять секунд.

Им помешали.

– Этот однодолларовый обед, включая целую пинту красного вина... – рассказывал толстяк со следами оспы на лице.

Крейн обнял его.

– Господи, боже мой! Что ты здесь делаешь?

– Как жена? – спросил он.

Френки Френч растерялся.

– Обдумайте мое предложение, – тон его вновь был вежливым и бесстрастным. – До встречи.

Рябой джентльмен сказал:

– Наверное, у вас память лучше моей. Я никак не могу припомнить, где мы с вами встречались.

Крейн отпустил его.

– Вы меня никогда не видели. Во всяком случае, благодарю вас. Большое спасибо.

Присяжные вернулись в зал. Старшина передал коронеру какую-то бумагу и занял свое место.

Крейн поискал глазами Френки Френча, итальянца и не нашел их.

Коронер откашлялся:

– Суд присяжных установил, что Огюст Либман был преднамеренно убит неизвестными лицами в тот момент, когда хотел воспрепятствовать похищению трупа мисс Алис Росс из муниципального морга города Чикаго. Суд рекомендует полицейскому управлению принять неотложные меры по розыску и задержанию виновных. Коронер сложил бумаги в черный портфель. Крейн подошел к Грейди:

– На этот раз промах, капитан?

Тот только фыркнул, а шестерка его не сдержалась.

– Слушай ты, умник, мы с тебя глаз не спустим.

Крейн оглянулся в поисках Френки Френча, но не увидел его.

– Надеюсь, очень надеюсь на это, – сказал он.

Глава 5

Уильяму Крейну не спалось. Он сидел на краю кровати и думал о прекрасном теле барышни, похищенном из морга. Как он жалел о том, что ввязался в это дело, как ему сейчас хотелось быть от него подальше. Полиция, какие-то гангстеры и жуткий Френки Френч абсолютно уверены в том, что труп украл он.

В дверь постучали. Подскочив от испуга, Крейн гаркнул:

– Кто там?

– Официант. Ваш заказ, сэр.

На подносе стояли бутылка, ведерко со льдом, два бокала и сифон.

Крейн дал ему четвертак. "Благодарю вас", – сказал тот и вышел.

Крейн наполнил бокал и выпил. Затем налил еще, бросил кусочек льда, долил содовой и стал потягивать напиток, всякий раз согревая глоток во рту.

Комната находилась на тринадцатом этаже. В окна задувал легкий бриз, приносивший с собой рычание автомобилей, скрип трамвайных колес, гудки, голоса, но не прохладу. В небе – ни облачка.

Крейн думал, лезть ли ему под душ, когда вновь постучали.

– Войдите, – крикнул он, но уже не так звонко.

В дверях появился щегольски одетый молодой брюнет с узкой полоской растительности над верхней губой, светлыми глазами и шрамом на левом виске.

– Привет, – приподнял он воображаемую шляпу. Это был Док Уильямс – сотрудник детективного агентства полковника Блэка.

– Бог мой! Док! Как я рад тебя видеть! – Крейн втащил его в комнату и захлопнул дверь ногой. – Спасательная команда! Ура! Выпей, морячок, выпей, – он плеснул во второй бокал. – До чего же я рад!

– А содовой мне не полагается? – спросил Уильямс.

– Содовой?! Бог мой, конечно. Слушай, а я уже говорил, что чертовски рад тебя видеть?

– Кажется, что-то в этом роде было, – Уильямс пригубил, – что случилось? Девки спать не дают? – он налил себе еще.

Крейн последовал его примеру.

– Хотел бы я, чтобы было так! Но дело обстоит гораздо хуже, – он рассказал о барышне в морге.

– Я все знаю, – сказал Уильямс. – Именно поэтому мы с Томом О'Малли здесь. Полковник послал нас встретиться с ее братом.

– С братом? – Крейн уставился на Уильямса. – Позволь, так ты знаешь, кто она?

– Если она действительно сестра этого парня, то конечно знаю. Том сейчас его ищет. Это пижон из Нью-Йорка. Их семья – туго набитый кошелек, – Уильямс хлебнул из бокала. – Его зовут Кортленд. Чонси Кортленд-Третий.

Крейн присвистнул:

– Я знаю эту семью. По-моему, старушка имеет какое-то отношение к опере.

– Какое-то отношение?! – голос Уильямса звенел. – Да эта старушка – сама Опера. Без нее "Метрополитен Опера" – просто бурлеск!

Крейн нахмурился:

– Если она в самом деле так богата, то чем тогда занималась здесь ее дочь – как, кстати, ее имя? – в этой дешевой ночлежке?

– Имя – Кэтрин. Больше мне о ней ничего не известно. Мы расспросим обо всем ее братишку, когда он явится. Я знаю следующее: брат старушки, то есть дядя девушки – наш клиент. Он ведет какие-то дела непосредственно с полковником, – Уильямс стер влагу с бокала и стряхнул ее с пальца на зеленый ковер. – И, между прочим, полковник страшно тобой недоволен.

– Недоволен? Мной? А можно узнать, почему?

– Он считает, что ты вел себя, как пацан, когда позволил украсть труп.

– Ах, он так считает? – Крейн встал, его качнуло, и он ухватился за спинку кровати. – Почему же он не приказал мне караулить ее труп? И ты когда-нибудь слышал, чтобы воровали трупы из морга? Если он хотел, чтобы я стерег ее, написал бы мне. Да я бы глаз с нее не спускал! Забрался бы к ней в ящик и улегся рядом, – он сел.

– И это еще не все. Он также считает, что ты здорово накуролесил в предыдущем деле.

– Ах, вот как? – обиделся Крейн. – Очень мило. Я, понимаешь ли, вертелся там, как... Шел на огромное личное жертве... жертва... тьфу, черт! Словом, на огромный риск, пока вся эта братия не перестреляла друг друга. А потом я арестовал эту отвратительную старуху.

– Ха, весьма своеобразная форма соблюдения интересов клиентов – предоставить им возможность перестрелять друг друга.

– Черт возьми, но меня интересовала только старуха, – Крейн поставил пустой бокал на пол.

– Ну, ладно. Так что мы делаем сейчас?

– Я оскорблен. Глубоко оскорблен. Так глубоко... Что будем делать? Лично я приму душ.

Стоя под отрезвляющими струями то горячей, то холодной воды, Крейн рассказал Уильямсу о своих приключениях.

– Так! – воскликнул тот, когда Крейн рассказал о побеге из номера Алис Росс, – значит, ты забрался в постель к этой дамочке?

– Конечно! А почему бы нет? – Крейн энергично намыливался. – Ты ведь знаешь, я отчаянный парень.

– Хотел бы я оказаться на твоем месте. – Сидя на туалетном столике, Уильямс утешался остатками виски. – Но черт возьми, у тебя могут быть неприятности, если она сообщит в полицию.

– Держу пари, она ничего никому не расскажет, – мыло выскользнуло из его рук и покатилось по полу. Док отфутболил его назад. – Ни одна женщина ни за что на свете не признается в том, что побывавший в ее постели мужчина не воспользовался ситуацией.

– Ну, это ты утверждаешь, что не воспользовался...

– Бог мой! – Крейн высунулся из-под душа. – Неужели ты думаешь, что я могу овладеть женщиной со связанными руками и ногами? По-твоему, я способен на это?

– Угу, – сказал Уильямс.

Крейн вытерся двумя полотенцами и надел чистое белье, после чего рассказал коллеге о предварительном слушании и встречах в сортире.

Уильямс счел чрезвычайно забавным то, что именно Крейна заподозрили в похищении трупа, после чего сделался серьезным.

– Френки Френч – важная птица в игорном бизнесе, – сказал Уильямс, – у него несколько заведений по ту сторону реки, где-то в районе Окстрит.

Крейн спросил:

– Но на кой черт ему труп? У него что, недостаток в них?

– Надо было спросить об этом у него самого во время вашей милой беседы.

– Тогда вопросы задавал только он, – от воспоминаний о "милой беседе" Крейна передернуло. – Он обещал увидеться со мной еще раз. Лично я предпочел бы встречу нос к носу с гремучей змеей, – сказал Крейн, надевая носки.

– Ладно, мы его укротим, – Уильямс с сосредоточенным видом поглаживал усики. – Послушай, а может быть, мы придумаем какой-нибудь способ заставить его расстаться с той бумаженцией, которой он вертел перед твоим носом?

– Я скорее соглашусь в одиночку ограбить Национальный банк.

Зазвонил телефон. Крейн взял трубку.

– Да, конечно, пригласите их подняться, – он дал отбой. – Это Том и молодой Кортленд.

– Давай-ка спрячем бутылку, – сказал Уильямс. – Ведь Кортленд все-таки наш клиент, – и отнес бутылку и бокалы в ванную.

Едва Крейн успел надеть рубашку, как в дверь постучали.

– Войдите, – Уильямс уже сидел на кровати. Первым вошел Том О'Малли – бесшабашный ирландец с глубоко посаженными глазами.

– Мистер Кортленд, мистер Крейн, – произнес он приятным низким голосом. Весил Том 210 фунтов при росте 6 футов и 3 дюйма.

– Вот так встреча! – воскликнул Крейн. – Как поживают мистер А.Н.Браун из Сан-Диего и его кузина Эдна?

Кортленд был довольно миловидный юноша с голубыми глазами, вокруг которых, когда он улыбался, собирались симпатичные морщинки. У него были очень красивые зубы и великолепная смуглая кожа. Он рассказывал:

– Я вылетел из Нью-Йорка ночным рейсом, на девятичасовой опоздал и приземлился в Чикаго в 3.30. С аэродрома отправился в морг, там творилось черт знает что, труп украли, но я слишком поздно об этом узнал. Естественно, не желая впутывать наше имя в эту историю, я назвался Брауном, он летел со мной в одном самолете, и на ходу выдумал историю с кузиной Эдной. А что мне оставалось?

– Блестящая идея, – согласился О'Малли, – но у вас будут большие неприятности, мистер Кортленд, если об этом узнает полиция.

– Черта с два она узнает, – сказал Уильямс. – Если это не его сестра, полиция его больше не увидит.

– А как ты собираешься установить, его это сестра или нет? – поинтересовался Крейн.

– Ну, уж это твоя забота, – Уильямс прищурил левый глаз, – ты ведь у нас мистер Разумник!

– Между прочим, я не уверен, что это Кэт, – сказал Кортленд. – Знаете, я ездил в отель, где она остановилась, смотрел ее вещи. Этот капитан...

– Грейди, – подсказал Крейн.

– Да, Грейди, он отвез меня туда. Сначала мы никак не могли попасть в ее комнату, видно, забрался какой-то воришка, и полиции пришлось ломать дверь. – Кэт такое не носит. На всем лейба "Маршалл Филдз", а Кэт одевалась у "Сакса". Кроме того, вещей очень мало, а Кэт берет с собой в дорогу целый сундук.

– Слушайте, – сказал Крейн, – ведь у вас должна быть ее фотография.

Кортленд вынул изящный сафьяновый бумажник:

– Она у меня здесь. Несколько лет назад она снялась для паспорта. Конечно, дома есть большие портреты.

На фотографии была запечатлена пухленькая мордашка девятнадцатилетней блондинки с вытаращенными глазами. Снимали на белом заднике и при чересчур ярком свете, поэтому нос и подбородок не получились. В прямых волосах торчала гребенка. Кортленд сказал:

– Снимку почти четыре года. Ну, и вы знаете качество фотографий для паспорта. Во всяком случае...

– По-моему, барышня из морга не похожа на эту, – сказал Крейн. – У вашей сестры более полное лицо.

– Кэт была толстушкой, но годам к девятнадцати стала терять в весе. Я еще подшучивал над ней, не соблюдает ли она диету. Как вы полагаете, это может быть она, если сделать скидку на разницу в весе и возрасте?

– Весьма возможно, – Крейн сел на кровать рядом с Уильямсом. – Весьма возможно, но в таком случае она здорово изменилась. Чертовски изменилась, – он посмотрел в потолок. – По-моему, на фотографиях все хорошенькие блондинки одинаковы, особенно, если сделать скидку на вес и возраст.