Разумеется, Деверелл все прекрасно понял, и тем не менее его решимость закончить на этом свидание была непоколебима.

Когда Феба немного пришла в себя, виконт рассказал ей о том, как овладеет ею. По его словам, они будут лежать в постели совершенно нагие, поскольку ничто не должно мешать их близости. В комнате будет светло; так он лучше сможет видеть лицо Фебы во время соития.

Картина, которую описал Деверелл, была грубой и примитивной, однако Феба не успела до конца вникнуть в смысл его слов: не дожидаясь, что она ему скажет, он быстро поцеловал ее и, взяв за руку, увлек за собой туда, где прогуливались гости.

Феба до сих пор не могла прийти в себя после этого бурного свидания; ей было трудно сосредоточить на чем-либо свое внимание.

В конце концов Феба выжала губку, вздохнула и решила положиться на интуицию.

– Я запрещаю тебе и Фергусу выходить сегодня из дома, – сказала она. – Мы не должны рисковать. Деверелл наверняка будет внимательно следить за домом. Только утром ты можешь послать в агентство курьера с запиской, это будет выглядеть вполне естественно, так как по утрам во всех домах слугам дают различные поручения и они отправляются выполнять их. Передай Джессике наилучшие пожелания и попроси Эммелин сообщить мне о том, как закончилась встреча спасенной нами девушки следи Пелем.

Скиннер внимательно слушала.

– По всей видимости, вы очень опасаетесь виконта, – заметила она.

– Если бы ты знала его так же хорошо, как я, то наверняка тоже остерегалась бы этого человека.

– Думаете, он поднимет шум, если поймет, чем мы занимаемся?

Феба пожала плечами.

– Не знаю, – наконец протянула она. – Но я не хочу рисковать.

На следующий день вечером Феба вместе с Эдит отправилась на бал в дом леди Госфорт.

Ее терпение было на пределе, и она больше не могла мириться с тактикой Деверелла, предполагавшей медленное – шаг за шагом – продвижение по пути страсти. Прошлым вечером она ждала его появления, хотя прекрасно знала, что он не приедет на бал.

Весь следующий день Феба тоже пребывала в рассеянности; время от времени она вспоминала о неотложных делах своего агентства и о предстоящем собеседовании Джессики с леди Пелем, однако не могла заставить себя переключиться и заняться этими срочными делами. Все ее мысли были заняты предстоящим свиданием с Джослином. Она живо представляла себе все те любовные утехи, которым они предадутся в следующий раз, и дрожь сладострастия пробежала по ее телу.

Никогда прежде Феба не проводила время столь бессмысленным образом, поэтому она очень хотела положить конец глупым фантазиям, которые не выходили у нее из головы.

Стоя у спинки кресла, в котором сидела Эдит, Феба строила фантастические планы о том, чем они займутся сегодня с Девереллом, учитывая то, что дом леди Госфорт был довольно удобным для тайных любовных свиданий. Она сгорала от нетерпения, поджидая возлюбленного.

Когда мистер Кэмберли подошел к ней, чтобы пригласить на танец, Феба вежливо отказала ему: у нее теперь стало вызывать досаду то, что джентльмены претендовали на ее внимание.

Решив перестраховаться, Феба послала виконту записку с сообщением о том, что она ждет его на балу в доме леди Госфорт. Конечно, он мог неправильно истолковать ее поступок, но не это было важно – главное, он приедет на бал и встретится с ней.

Виконт переступил порог бального зала леди Госфорт в половине одиннадцатого, и Феба сразу устремилась к нему.

Заметив ее, виконт зашагал ей навстречу.

– Добрый вечер, мисс Маллесон. – Он поцеловал ее руку. – Мне передали вашу записку, и вот я здесь. Что случилось?

Феба вздохнула.

– Мне нужно поговорить с вами с глазу на глаз. Пойдемте.

Она взяла Деверелла под руку и повела в глубину зала.

– Может, скажете хотя бы, о чем речь и куда мы идем?

– Сейчас увидите.

В этот момент Мария Крэнбрук стала оживленно махать им рукой, подзывая их к себе. Немного поболтав с ней, он двинулись дальше, и через некоторое время Деверелл понял, что Феба ведет его к двери в дальнем конце зала. Оглядевшись по сторонам, он с облегчением убедился в том, что на бал к леди Госфорт съехалось очень много гостей и в такой плотной толпе вряд ли возможно следить за передвижением какой-либо пары.

И все же его тревожило одно обстоятельство: не вызовет ли исчезновение Фебы негодования у светских матрон? Хотя обычно они закрывали глаза на подобные инциденты, в сложившейся ситуации инициативу проявила дама, а не джентльмен и ее дерзость не могла не настораживать.

– Что вы хотели сказать мне? – снова спросил он.

Дойдя до двери, Феба распахнула ее.

– Вы все узнаете, как только мы останемся наедине.

Деверелл без колебаний последовал за ней, и вскоре они оказались в полутемном коридоре.

– Следуйте за мной, – распорядилась Феба.

– Я готов, но все же я хотел бы знать, куда мы идем? – шагая рядом с ней, упрямо твердил Деверелл.

– Туда, где нам удобно будет вести разговор. А сейчас, прошу вас, молчите: я не хочу, чтобы нас услышали.

Виконт кивнул, словно обещая хранить молчание; действия Фебы разжигали в нем любопытство.

Они долго шли по запутанному лабиринту коридоров здания, которое было построено несколько столетий назад, и наконец, достигнув подножия неширокой лестницы, начали подниматься по ней.

Феба искоса посмотрела на виконта.

– Ничего не бойтесь; я часто бываю здесь. – Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, она продолжала подниматься по пологим ступеням; Джослин следовал за ней, не сводя глаз с ее слегка покачивавшихся на ходу пышных бедер, скрытых от посторонних взглядов нарядом из золотистого шелка. Его рука сама потянулась к ее ягодицам, но он усилием воли все же сумел отдернуть ее.

Феба казалась чем-то сильно озабоченной; она наверняка неспроста послала ему в клуб «Бастион» записку с просьбой явиться на этот бал, и сейчас ее, судя по всему, тоже терзали какие-то сомнения.

Поднявшись на верхний этаж, они миновали галерею и прошли по коридору в другое крыло здания, куда не доносились звуки музыки и голоса гостей.

Виконт без труда понял, что помещения этой части дома уже давно не используются; оглядевшись по сторонам, он заметил толстый слой пыли на столике, стоявшем возле стены.

Открыв дверь одной из комнат, Феба вошла внутрь, и Джослин последовал за ней.

– Закройте дверь, – распорядилась Феба.

Выполнив ее просьбу, Деверелл замер у порога и стал ждать.

В темноте вспыхнула искра, и через несколько мгновений замерцал язычок пламени. Когда фитиль лампы начал гореть ровно, огонь образовал круг света, разогнавший царивший в комнате полумрак.

Надев на лампу плафон, Феба повернулась к виконту, тогда как он с удивлением озирался вокруг, рассматривая комнату.

Ему еще ни разу не доводилось видеть столь странного помещения.

Стены комнаты были увешаны полотнищами тончайшего шелка с блестками; в глубине стоял диван, застеленный парчовым покрывалом, с горой атласных подушек на нем. Все убранство было ярким и по-восточному пестрым: здесь смешались алые, пурпурные, голубые и золотистые цвета. Скатерти, покрывала и занавески украшала шелковая бахрома, а медные лампы и высокие подсвечники – кисточки. Повсюду стояли маленькие инкрустированные столики из экзотических пород дерева, на потолке сияли позолоченные звезды.

– Что это за чудо? – немного придя в себя от изумления, пробормотал Деверелл.

– Будуар Кэтрин, одной из дочерей леди Госфорт, – невозмутимо ответила Феба. – Мы с ней близкие подруги, и, выходя замуж, Кэтрин, настояла на том, чтобы он был сохранен в прежнем виде.

Виконт хотел уже спросить, почему Кэтрин поступила подобным образом, но спохватился, решив, что это не его дело, однако его поразило то, что интерьер этой причудливой комнаты создан фантазией юной леди. Мисс Маллесон, по всей видимости, не находила в этом ничего странного, и это тоже озадачило его.

Неожиданно Феба подошла к нему и, встав на цыпочки, поцеловала в губы.

Деверелла охватило возбуждение, он почувствовал, как наливается его член. Он не ожидал такого поворота событий и был не готов к столь безрассудным ласкам. По-видимому, мисс Маллесон нарочно заманила его в ловушку, в которой он мог потерять контроль над собой.

Стоило огромных усилий заставить себя прервать поцелуй.

– И что дальше? – с любопытством спросил он.

– Мы можем зажечь все лампы, если пожелаете. Вы хотели, чтобы наше соитие произошло на кровати при ярком освещении, но если вам кажется, что здесь недостаточно светло, то…

– Постойте, дорогая, – виконт пристально смотрел в ее потемневшие от страсти фиалковые глаза, – о чем вы хотели поговорить со мной?

Феба как бы невзначай стала теребить его галстук.

– Разговор был лишь предлогом, – призналась она. – На самом деле я хочу соблазнить вас. – Она показала на покрытый красной парчой диван. – Как видите, здесь есть где прилечь, комната ярко освещена и мы могли бы…

– Нет. – Деверелл решительно сжал ее руку. – Финальный акт обольщения состоится не здесь и не сегодня.

Феба сердито прищурилась.

– Но почему?

Теперь виконт понимал, почему Феба так напряжена. Он с трудом сдержал самодовольную усмешку, стараясь сохранять бесстрастное выражение лица, и в то же время лихорадочно искал убедительный предлог, который заставил бы мисс Маллесон успокоиться и отказаться от ее безрассудных планов.

– Видите ли, финальный акт обольщения будет длиться намного дольше, чем те полчаса, которые сейчас имеются в нашем распоряжении…

Феба на мгновение растерялась.

– О…

– Да-да, нам понадобится несколько часов, чтобы утолить нашу страсть.

Глаза Фебы стали круглыми от изумления, и она, нервно сглотнув, кивнула:

– Теперь понятно. – Она попыталась высвободиться из его объятий. – В таком случае…

– Вы куда-то собрались идти?

Упершись ладонями ему в грудь, Феба стала энергично отталкивать его.

– Если вы не готовы прямо сейчас заняться любовью, нам следует вернуться в бальный зал, – безапелляционно заявила она.

Виконт засмеялся.

– Насколько я понял, вы собрались предоставить мне полную свободу действий в течение ближайшего получаса. Я поймал вас на слове и теперь не выпущу из комнаты до окончания этого срока.

Его наглость изумила Фебу, и она на некоторое время потеряла дар речи.

– Неужели вы думали, что я откажусь от такого подарка? – По выражению глаз, в которых вспыхивали озорные искорки, Феба сразу поняла, к чему клонит виконт. Ей не нравились его намерения, но тем не менее она взяла себя в руки и смирилась с неизбежностью: не прерывать же свидание, которое она сама устроила!

– Нет, я так не думала. – Она принужденно улыбнулась.

– В таком случае внимательно слушайте и не перебивайте. Я просил вас руководить моими действиями с помощью простых команд в те моменты, когда прикасаюсь к вам, и сделал это для того, чтобы вы чувствовали себя в безопасности наедине со мной и всегда могли остановить меня. Но теперь ситуация изменилась, и больше я не буду подчиняться вашим командам.

У Фебы упало сердце, тогда как Деверелл, держа ее за руку, направился к дивану.

– Отныне наш договор теряет силу, – продолжал он. – То, что вы привели меня сюда, может рассматриваться как провокация. Провоцируя меня, вы должны быть готовы к ответным действиям: это расплата за подстрекательство.

Феба постаралась сосредоточиться, чтобы вникнуть в смысл его слов и понять его логику, но тут вдруг подумала, что Джослин просто пытается сбить ее с толку и увлечь на диван. Она выдернула руку.

– Мы скоро должны возвратиться, – напомнила она.

– Вовсе нет, у нас еще уйма времени, – спокойно возразил виконт. – Мы можем провести здесь больше получаса, поскольку в шумной толпе гостей вряд ли нас скоро хватятся.

Удобно устроившись на диване, вытянув ноги и подложив под голову подушки, Феба с волнением следила за каждым его движением.

Внезапно в его изумрудно-зеленых глазах появился жадный блеск, и он, изловчившись, схватил Фебу за запястье.

– Надеюсь, вы не станете лгать мне, утверждая, что предпочитаете обществу любовника компанию шумных гостей?

Феба провела кончиком языка по пересохшим губам.

– Обществу любовника? – сдавленным голосом переспросила она.

– Ну да, конечно; ведь именно о любовных свиданиях вы мечтали вместе с вашей подругой Кэтрин, устраивая этот будуар. Вы представляли себе, что находитесь в плену у шейха или султана, который заставляет вас удовлетворять его страсть, не так ли?

Деверелл был совершенно прав; он догадался о том, какими фантазиями упивались Феба и Кэтрин в юности. Однако ни один султан в подметки не годился изобретательному Девереллу. Даже в самых смелых мечтах Феба не могла представить себе, что встретит такого любовника, как он.

Кроме того, в отличие от придуманного шейха виконт был реальным человеком, в жилах которого текла горячая кровь, а от его сильного мускулистого тела исходило живое тепло. Он лежал перед ней в соблазнительной позе, и Феба чувствовала, как слабеет ее воля к сопротивлению. Через мгновение выражение глаз Деверелла изменилось, и он впился в нее дерзким взглядом.

– Подойдите, – он слегка дернул Фебу за руку, – и поцелуйте меня.

Это был приказ, произнесенный тоном, не терпящим возражений, и Феба мгновенно поняла, что сопротивление бесполезно.

Виконт снова потянул ее за руку, и Феба, потеряв равновесие, плюхнулась на диван рядом с ним, полагая, что он сейчас же прижмет ее к себе, но Деверелл после небольшой паузы выпустил руку и стал нежно поглаживать ее легкие завитки на затылке. Его деликатные прикосновения вызвали в памяти Фебы сладкие воспоминания о минутах, проведенных вместе, и по ее телу пробежала дрожь наслаждения.

– Вы находитесь в моем гареме и должны научиться услаждать меня, как гурия услаждает в раю праведного мусульманина. – Виконт замолчал и, дождавшись, когда Феба снова откроет глаза, добавил: – Идите ко мне, дайте мне поцеловать вас.

Не отдавая себе отчета в том, что делает, Феба потянулась к нему. Ее неудержимо влекло к Девереллу, и она действовала как завороженная. Сейчас ей хотелось только одного – поцеловать его, и, наклоняясь над ним, она чувствовала, как дрожат ее губы.

Через мгновение они слились в жарком поцелуе, и Феба, закрыв глаза, отдалась на волю чувств. Ее приводила в восторг мысль о том, что наконец-то давняя заветная мечта воплощается в реальность.

Джослин был ее султаном, могущественным шейхом, являвшимся ей в девичьих грезах. Ни один смертный не мог сравниться с ним, несравненным любовником, непобедимым воином, самым влиятельным лордом и самым искусным соблазнителем.

Феба ответила Девереллу на поцелуй так, как он ее учил: она разомкнула губы, и ее язык проник к нему в рот. Они обменивались страстными, самозабвенными огневыми ласками, которые возбуждали их обоих.

На этот раз виконт отдал инициативу ей: он хотел, чтобы красавица в полной мере проявила себя. У Фебы кружилась голова, бурные эмоции захлестывали ее.

Наконец прервав поцелуй, Деверелл откинулся на подушки и заглянул в глубину фиалковых затуманенных глаз Фебы, поглаживая ее по спине, и вдруг, обхватив рукой ее талию и притянув к себе, с удивительной ловкостью и быстротой задрал сзади подол ее платья.

У Фебы перехватило дыхание, она почувствовала прикосновение прохладного воздуха к своим обнаженным бедрам и ягодицам.

– Наш договор снова в силе, – после небольшой паузы заявил виконт, начав мять ее упругие ягодицы. – Вы в любой момент можете остановить меня или приказать действовать медленней.

Произнеся эти слова, он припал к ее губам, и Феба утратила чувство реальности. Ее бросило в жар, в жилах забурлила кровь. Она знала, что ей вряд ли понадобится прибегать к заветным словам, чтобы управлять действиями любовника.

Ее девичья мечта воплощалась в жизнь, и действительность была намного ярче и увлекательнее, чем игра воображения. Деверелл, ее шейх, хотел овладеть ею и требовал от нее полной покорности, но она и так не собиралась останавливать его. Разве не она привела виконта сюда, стремясь соблазнить и заставить потерять контроль над собой? Феба чувствовала, что сгорает от страсти, ей не терпелось слиться с любимым в единое целое, отбросив прочь все страхи и сомнения.

Опрокинув ее на подушки, Деверелл навалился на Фебу, и она от сильного возбуждения начала выгибать спину. Парчовое покрывало, на котором она лежала, сначала приятно холодило кожу ее обнаженных ягодиц, но очень скоро оно нагрелось от ее разгоряченного тела.

Рука Деверелла легла на ее корсаж, прикрывавший пышную грудь и от его прикосновения она снова начала извиваться и корчиться в немом призыве. Его ловкие пальцы нащупали ряд крохотных пуговиц.

– Расстегните корсаж.

Это был еще один приказ. Виконт сурово посмотрел на нее, и Феба не посмела перечить. Сладкая дрожь пробежала по ее телу.

Разумеется, Деверелл жаждет овладеть ею, он сгорает от страсти: она видела это по выражению его горящих глаз. Как только она расстегнула последнюю пуговицу, он быстро убрал ее руки и широко распахнул корсаж.

Некоторое время Деверелл любовался открывшимся ему соблазнительным зрелищем, а затем в восторге припал губами к обнаженной груди Фебы и стал, как безумный, осыпать ее жаркими поцелуями. Теперь он был похож на умирающего от жажды человека, добравшегося наконец до ручья с живительной водой.

Феба стонала, извиваясь в судорогах, ее всхлипы и крики наполняли будуар, как будто дополняя его обстановку, хорошо вписываясь в атмосферу сладострастной восточной неги и чувственной роскоши.

Виконт знал, что Феба испытывает сейчас острые, ни с чем не сравнимые ощущения, но для достижения полного блаженства им необходимо много времени, и все же он решил воспользоваться теми минутами, которые оставались у них, чтобы доставить ей хотя бы крупицу удовольствия.

Не переставая ласкать ее грудь, Джослин скатился с Фебы и задрал подол ее платья спереди. Феба затрепетала от восторга, ожидая, что виконт перейдет к более решительным действиям, но он лишь молча любовался ее стройными ногами и обнаженными бедрами, белевшими на фоне красного парчового покрывала.

Подняв тяжелые веки, Феба увидела, что Деверелл внимательно смотрит на нее – в этот момент он действительно был похож на шейха, готового заявить на нее свои права. Вот он ленивым жестом поднял руку и начал поглаживать тело Фебы, как будто изучая его.

Фебу бросило в жар. Заметив столь бурную реакцию, он раздвинул ее бедра, и его дерзкие пальцы проникли в ее лоно, она, затрепетав, выгнула спину, задыхаясь от возбуждения; она готова была умолять Деверелла войти в нее.

Теперь она точно знала, чего так неистово хочет, и мысль об этом не давала ей покоя; каждая частица ее души тянулась к Девереллу, жаждала принадлежать ему.

Феба была готова без остатка отдаться возлюбленному, понимая, что только так она могла обрести счастье и покой.

Когда губы Деверелла коснулись ее промежности, из груди Фебы вырвался крик. Он начал полизывать ее гениталии, и она, замотав головой, стала корчиться и биться в судорогах. Наконец язык Деверелла добрался до самой чувствительной точки, и Феба, ахнув, вся затрепетала…

Казалось, она совсем потеряла голову; волны жара и дрожи накатывали на нее, а Деверелл искусно направлял их. Будучи опытным любовником, он знал, как доставить женщине наслаждение, и, лаская различные участки ее тела, добивался нужного эффекта.

Достигнув оргазма, Феба затихла, как будто вернувшись с небес на землю. Придя в себя, она сразу ощутила в душе ноющую пустоту, так и не получив полного удовлетворения.

Деверелл лег рядом с ней и заключил ее в объятия. Он поглаживал ее, но эти ласки уже не были страстными и возбуждающими; напротив, они приносили успокоение.

Взглянув на виконта, Феба глубоко вздохнула.

– Я хочу, чтобы вы немедленно овладели мной, – заявила она.

– Я знаю, но время для этого еще не настало.

Если бы у Фебы оставались силы, чтобы поспорить с ним, она непременно возразила бы ему, ведь Деверелл тоже страдал от неудовлетворенной страсти: тело его было напряжено, а в бедро Фебы упирался налившийся кровью член.

Как будто прочитав ее мысли, виконт коснулся губами уха Фебы.

– Не сейчас, но очень скоро, – прошептал он, и от его хрипловатого голоса ее бросило в дрожь. – Я хочу вас, я жажду овладеть вами. Вы – та женщина, которую я искал всю жизнь. – Он замолчал, словно прислушиваясь к тому, как сильно бьется сердце у Фебы. – И еще. Я вовсе не фантазия, я – реальность.