— Вскоре после выстрела началась гроза. Он наверняка искал укрытие.

— Мы наводили справки в тавернах и гостиницах, расположенных на лондонской дороге. И снова ничего. Человеку, который стрелял в Толли, исключительно повезло, или он умеет заметать следы.

— Если у него была своя лошадь, он мог приехать откуда угодно, не обязательно из Лондона. А вдруг это наемный убийца?

Девил молча смотрел на нее. Прошла целая минута, прежде чем он ответил:

— Не стоит усложнять.

— Вы правы. Но я собиралась спросить… — Онория отрезала нитку. Девил отлично понял смысл этой незаконченной фразы: она хотела задать вопрос до того, как он снова начнет разыгрывать из себя деспота. Отложив в сторону ножницы, Онория продолжала: — Кто знал, что Толли обычно возвращался домой лесом?

— Это знали не все, но многие, — ответил Девил. Онория сделала очередной стежок.

— Ваши кузены обнаружили что-нибудь в Лондоне?

— Нет. Но где-то должен быть ключ к разгадке. Молодых джентльменов не убивают на проселочной дороге просто так, без веской причины. — Девил взглянул на лужайку, увидел свою мать, направлявшуюся к беседке, и со вздохом встал.

— Вот где ты прячешься, Сильвестр! — Герцогиня, одетая в черное кружевное платье, поднялась по ступенькам и протянула сыну руку для поцелуя.

Девил послушно коснулся губами ее пальцев.

— От вас трудно спрятаться, maman.

— Конечно, ты слишком велик для этой беседки, — поддразнила его герцогиня. — Сядь, не маячь надо мной.

Сама герцогиня расположилась на скамье рядом с Онорией. Девилу пришлось примоститься на подоконнике. Взглянув на вышивание, хозяйка указала на один из стежков. Онория что-то невнятно пробормотала, воткнула иглу и взяла ножницы.

— Я хотел поговорить с вами, maman, — сказал Девил, воспользовавшись паузой. — Завтра я еду в Лондон.

— В Лондон? — хором воскликнули обе женщины и, подняв головы, недоуменно уставились на него. Девил, удивленно посмотрев на них, сказал:

— Это чисто деловая поездка. Женщины переглянулись.

— Cheri, я думаю, мне надо к тебе присоединиться, — заявила мать Девила, сдвинув брови. — Тем более что дорогая Онория согласилась составить мне компанию.

Девил удивленно заморгал.

— Но вы в трауре, в полном трауре.

— Так что же? — Герцогиня широко раскрыла глаза. — Я буду носить полный траур в Лондоне. Как раз по погоде: в такое время там всегда серо и уныло.

— Я полагал, что вы пожелаете остаться здесь по крайней мере еще на неделю.

Герцогиня воздела руки к небесам.

— Но для чего?! Ты прав, бальный сезон еще не начался, однако я отправляюсь в Лондон не ради развлечений. Нет. Я считаю, что Онорию надо ввести в свет, несмотря на траур, который носит наша семья. Она ведь не имеет к этому отношения. Я советовалась с твоей тетей — Горацией. Мы обе думаем, что чем скорее Онория появится в обществе, тем лучше.

Девил искоса взглянул на Онорию и обрадовался, заметив в ее глазах ужас.

— Великолепная идея. Но будь осторожна, берегись старых сплетниц.

Герцогиня пренебрежительно махнула рукой.

— Яйца курицу не учат. Мы с твоей тетей знаем, как себя вести. Не надо слишком усердствовать и… поднимать ветер. Я правильно сказала?

— Поднимать пыль. А на ветер пускают деньги, — поправил ее Девил, пряча усмешку.

— Какие у вас, англичан, странные поговорки, — мрачно заявила герцогиня.

Девил не стал напоминать о том, что она прожила в Англии почти всю жизнь и что ее знание языка ухудшается всякий раз, когда она начинает плести новую интригу. В данном случае он целиком одобрял хитрый ход матери.

— Все будет выглядеть пристойно, — уговаривала его герцогиня. — Не волнуйся, я знаю, в каких старомодных традициях тебя воспитывали. Мы постараемся не оскорблять твоих чувств.

Последнее замечание лишило Девила дара речи.

— Как раз сегодня утром я подумала, что следует поехать в Лондон с твоей тетушкой Луизой. Я ведь «матриарх», не так ли? А долг матриарха — быть со своей семьей. — Герцогиня устремила на сына властный взгляд. Тот по-прежнему хранил молчание. — Твой отец согласился бы со мной целиком и полностью.

Эта фраза положила конец дискуссии. Впрочем, Девил и не собирался спорить. Притворившись слегка рассерженным, он испустил страдальческий вздох и развел руками.

— Если вы настаиваете, maman, я немедленно отдам распоряжения. Мы можем выехать завтра днем. В Лондоне будем уже к вечеру.

— Воn! — Герцогиня взглянула на Онорию. — Надо упаковать вещи.

— Разумеется. — Онория сложила шитье в корзиночку и бросила на Девила торжествующий взгляд.

Он с равнодушным видом подождал, пока женщины выйдут из беседки, и вялой походкой двинулся следом за ними, не сводя глаз с соблазнительной фигурки Онории. И вдруг на его лице появилась самодовольная улыбка.

Особняк герцогов Сент-Ивз на Гросвенор-сквер был гораздо меньше, чем дом в Сомершем-Плейс. И все же в нем мог бы разместиться целый батальон. Это ощущение возникало, наверное, еще и потому, что здание чем-то напоминало крепость.

Войдя в холл, Онория кивнула Слиго, не переставая удивляться странным пристрастиям Девила. Когда они приехали сюда два дня назад, чуть ли не ночью, ее до глубины души поразило, что сутулый жилистый Слиго выполняет роль мажордома. На его лунообразном лице застыло выражение озабоченности и скорби. Мрачноватый наряд выглядел несколько неуместно. Говорил он скупыми отрывистыми фразами, словно командовал на плацу.

Позже Онория узнала от герцогини, что Слиго был денщиком Девила и они вместе прошли Ватерлоо. Фанатично преданный своему капитану, он продолжал служить ему и после увольнения. Девил сделал Слиго своим главным доверенным лицом. В отсутствие хозяев он присматривал за домом. А когда Девил приезжал в Лондон, брал на себя привычные обязанности. То есть, как подозревала Онория, был глазами и ушами герцога.

Лакей открыл перед ней дверь в маленькую гостиную, где господа завтракали.

— А, вот и вы, дорогая. — Герцогиня, сидевшая во главе длинного изящного стола, ослепительно улыбнулась.

Онория сделала ей реверанс и кивнула Девилу.

— Доброе утро, ваша светлость. Тот слегка наклонил голову, пожирая ее глазами.

— Надеюсь, вы хорошо спали? — Герцог жестом приказал Уэбстеру посадить гостью рядом с ним.

— Вполне сносно, благодарю вас.

Не обращая внимания на девять пустых стульев, придвинутых к безупречно накрытому столу, она села, подобрала юбки. И поблагодарила Уэбстера, который налил ей чаю. Вчера они весь день распаковывали вещи и устраивались на новом месте. В полдень внезапно начался ливень, и Онории ничего не оставалось, как сидеть у окна гостиной и смотреть на парк.

— Я сказала Сильвестру о том, что сегодня утром мы планировали посетить модисток. Он объяснил мне, что нынче в светском обществе их принято выбирать по возрасту.

— По возрасту? — переспросила Онория, сдвинув брови. Герцогиня кивнула, продолжая уплетать тост с мармеладом.

— Я, разумеется, буду и дальше пользоваться услугами старушки Франшо, но вам надо… — Она взглянула на сына.

— Селестину, — подсказал Девил.

Онория нахмурилась, а герцог ответил ей взглядом, полным невыразимой скуки.

— Все достаточно просто. Если вам нужны тюрбаны или бомбазин, вы идете к Франшо. Рюши и оборки лучше покупать у мадам Абеляр. Что же касается юных невинных мисс из провинции… — он умолк, посмотрев на элегантную кружевную косыночку Онории, — тут, я слышал, мадемуазель Коко не имеет себе равных. Но самые изысканные дамы ходят только к Селестине.

— В самом деле? — Онория отхлебнула чай, поставила чашку и потянулась за тостом. — Ее магазин находится на Брутон-стрит?

Девил приподнял брови.

— Разумеется.

В гостиной появился Слиго с серебряным подносиком, на котором лежала груда писем. Девил быстро просмотрел их.

— Осмелюсь предположить, что, прогулявшись по Брутон-стрит, вы найдете там много интересного.

Краем глаза Онория наблюдала, как он разбирает почту. Девил нанял целую армию помощников! Один выехал вслед за ними из Сомершем-Плейс, а потом весь день провел в кабинете хозяина. Владения герцогов Сент-Ивз были огромны, и управление ими требовало времени. Судя по всему, это отвлекало Девила от расследования убийства.

Просмотрев письма, он собрал их в пачку и повернулся к матери:

— С вашего позволения, я вас покину. До свидания, Онория Пруденс.

Изящно поклонившись, герцог вышел из комнаты. Онория провожала его глазами до тех пор, пока не закрылась дверь, и снова принялась за чай.

Уэйн появился на Гросвенор-сквер как раз в тот момент, когда карета, на которой герцогиня и Онория отправились на Брутон-стрит, громыхая, свернула за угол. Быстрым размашистым шагом он пересек мостовую и, поигрывая тросточкой, поднялся по ступенькам, ведущим к большой парадной двери особняка своего кузена. Гость уже готов был громко постучать, но тут дверь распахнулась и из холла вылетел Слиго.

— О! Простите, сэр. — Слиго прижался к косяку. — Я и не заметил вас, сэр.

— Все в порядке, — улыбнулся Уэйн.

— Приказ капитана. Надо срочно передать письма. — Мажордом похлопал себя по груди, и Уэйн действительно услышал шелест бумаги. — Если позволите, сэр…

Несколько озадаченный такой спешкой, Уэйн кивнул, а обрадованный Слиго помчался вдоль улицы, поймал наемный экипаж и был таков. Покачав головой, Уэйн вошел в открытую дверь. В холле стоял Уэбстер.

— Хозяин в библиотеке, сэр. По-моему, он ждет вас. Желаете, чтобы я доложил о вашем приходе?

— В этом нет необходимости.

Отдав дворецкому тросточку, шляпу и перчатки, Уэйн направился в святилище Девила. Кузен сидел в кожаном кресле за огромным письменным столом, держа в руке распечатанное письмо.

— Ты первый, — сказал он, устремив на Уэйна зеленые глаза.

— Тебе не терпится, — усмехнулся тот.

— А тебе? Уэйн приподнял брови.

— Еще секунду назад я не знал, что у тебя нет новостей. — Он пересек комнату и рухнул в кресло, стоявшее напротив стола.

— Насколько я понимаю, тебя тоже не посетило вдохновение?

— Вообще-то нет, — скривился Уэйн. Девил состроил гримасу, сложил письмо и отбросил его в сторону.

— Надеюсь, остальные раскопали хоть что-нибудь.

— Чем занят Слиго? — Девил удивленно поднял голову, и Уэйн пояснил: — Я столкнулся с ним у дверей. Он жутко спешил.

Девил пренебрежительно отмахнулся.

— Так, маленькое дельце, связанное с моей матримониальной стратегией.

— Кстати, тебе удалось убедить свою будущую невесту, что расследование убийства — неподходящее хобби для знатной леди?

Девил улыбнулся.

— Тут я полагаюсь на свою матушку. Приехав в город, она первым делом бежит к модисткам.

Уэйн вздернул брови.

— Значит, ты не сумел отстранить мисс Анстрадер-Уэзерби?

Девил зловеще улыбнулся.

— Я направил огонь по другой цели. Когда крепость падет, убийство будет забыто.

— Бедная Онория Пруденс. Знает ли она, с кем имеет дело? — ухмыльнулся Уэйн.

— Еще узнает.

— Но слишком поздно?

— Это и есть мой план.

Короткий стук в дверь возвестил о появлении Ричарда-Скэндала Кинстера, за ним следом пришли Габриель и Демон Гарри — брат Уэйна. Просторная комната вдруг показалась тесной из-за такого количества крупных, рослых мужчин.

— Почему такая задержка? — спросил Гарри, опускаясь на кушетку. — Я думал, ты сразу вызовешь нас.

— Девилу пришлось немало потрудиться, чтобы мы могли поговорить без помех, — подал голос Уэйн и был вознагражден свирепым взглядом герцога.

— Люцифер просил передать, что он очень сожалеет, — сообщил Габриель. — Бедняга совершенно выдохся, расследуя интрижки Толли, но все его усилия пропали даром.

— В это очень трудно поверить, — возразил Гарри.

— Я имел в виду поиски убийцы, — пояснил Габриель.

— В таком случае я прекрасно представляю, каково ему сейчас, — сказал Гарри.

Сколько они ни бились, никто из них не нашел ни единого свидетельства о том, что Толли попал в какую-то беду. Тогда Девил предложил другую версию.

— Возможно, он случайно узнал что-то, не предназначенное для чужих ушей, и, сам того не подозревая, стал для кого-то опасен.

Габриель кивнул:

— Вот это очень похоже на Толли.

— И бедолага принял все так близко к сердцу, что тут же ринулся к тебе за помощью, — фыркнул Гарри.

— Ты ухватил самую суть, — сказал Ричард, усмехнувшись. — Такая версия кажется мне вполне правдоподобной.

— Толли ехал ко мне. Уже это могло стать причиной его гибели, — заявил Девил, не сводя глаз с Ричарда. Уэйн одобрительно кивнул.

— Тогда понятно, почему его убили недалеко от Сомершема.

— Надо опять заняться друзьями Толли. По указанию Девила за это взялись Габриель, Гарри и Ричард.

— А я? — Уэйн насмешливо приподнял брови. — Надеюсь, мне тоже дадут какое-нибудь приятное задание?

— Тебе придется выудить информацию у старого Мика.

— У старого Мика? — Уэйн застонал. — Да он же пьет как сапожник.

— Ничего, голова у тебя покрепче, чем у нас. А поговорить с ним надо. Мик — слуга Толли, он может оказаться важным свидетелем.

Уэйн что-то проворчал себе под нос, но никто не обратил на него внимания.

— Встретимся через два дня, — сказал Девил, поднимаясь с кресла.

Остальные последовали его примеру. Габриель, Гарри и Ричард направились к двери.

— Мне кажется, — съязвил на прощание Уэйн, — что новый член нашей семьи не склонен к слепому повиновению и не будет так покорен перед твоей властью.

Девил выгнул бровь.

— Она научится.

— Блажен, кто верует. — У дверей Уэйн оглянулся. — Но берегись своевольных женщин.

Герцог бросил на него взгляд, полный дерзкого вызова и сознания своего превосходства. Уэйн усмехнулся и вышел из комнаты, притворив за собой дверь.

Непростая это задача — вытянуть какие-нибудь сведения у хитрого дьявола, особенно если он не проявляет к тебе интереса. На лестничной площадке Онория остановилась, обдумывая свой очередной шаг.

Она последовала совету Девила и посетила салон Селестины. По натуре подозрительная, она не оставила без внимания тот факт, что буквально за ними туда прибыл посыльный с письмом, запечатанным красной печатью и надписанным твердым размашистым почерком. Пока Онория примеряла изящные узенькие утренние платья, модные платья для выездов и изысканные вечерние туалеты, модистка прочитала послание и сразу же стала необыкновенно услужливой. Кроме того, она сделала достаточно много замечании по поводу особых пристрастий месье герцога, убедив Онорию в том, что сделанные ею выводы правильны. Но к этому времени Онория увидела столько прекрасных творений Селестины, что сочла неразумным следовать поговорке «Себе навредить, чтоб другому досадить».

Вместо этого она полностью обновила свой гардероб — а все ради того, чтобы сразить месье герцога наповал. Вечерние платья Селестины были несколько смелы (в рамках дозволенного, разумеется), но фигура и возраст Онории позволяли носить такие наряды.

Ночные рубашки, пеньюары, сорочки из шелка и атласа производили столь же ошеломляющее впечатление. Все эти вещи, естественно, стоили бешено дорого, но, к счастью, средств у Онории было достаточно, чтобы выдержать такие расходы.

По дороге назад, на Гросвенор-сквер, она представляла себе выражение лица Девила, когда он увидит ее в одной особенно соблазнительной ночной рубашке. Только у самого дома герцогов Сент-Ивз Онорию поразила нелепость этой мысли. Да разве может Девил увидеть ее в ночной рубашке?

Конечно, нет, если она будет вести себя умно. Онория тут же отогнала назойливое видение.

Последние два дня она выходила к завтраку с милой улыбкой, облаченная в прелестное утреннее платье. В зеленых глазах Девила вспыхивали искорки, но он явно не собирался вести с ней разговоров, ограничиваясь равнодушным кивком. И оба раза герцог с вежливыми извинениями быстро уходил в свой кабинет.

Онория понимала, что он занят, но не могла простить ему такого пренебрежения. Тем более что сейчас-то он скорее всего узнал хоть что-то о смерти своего кузена.

Набравшись решимости, Онория глубоко вздохнула и стала спускаться по лестнице. Надо идти напрямик: она захватит зверя в его логове. Зверя или самого дьявола? К счастью, логово находится недалеко — в библиотеке. Дотронувшись до дверной ручки, она помедлила: из библиотеки не доносилось ни единого звука. Онория собралась с духом, изобразила на лице легкую улыбку и отворила дверь.

Не поднимая глаз, она сделала два шага вперед и как бы ненароком посмотрела в сторону письменного стола.

— О! — Онория резко остановилась, в ее широко раскрытых глазах отразилось искреннее удивление. — Простите. Я не думала, что… — Она специально не закончила фразу.

Демонический герцог восседал за огромным столом, на котором лежала масса писем. Слиго, стоявший возле окна, возился с гроссбухами. Мужчины разом подняли головы. Слиго смотрел на Онорию как зачарованный. Лицо Девила оставалось непроницаемым.

Бросив жадный взгляд на книжные полки, она смущенно улыбнулась.

— Я не хотела мешать вам. Пожалуйста, извините меня.

Онория подобрала юбки и уже повернулась к двери, но герцог жестом остановил ее.

— Если вы желаете развлечься, то, вне всякого сомнения, лучшего места вам не найти.

Девил указал на полки, уставленные тяжелыми томами, хотя Онория была почти уверена, что, говоря о развлечениях, он имел в виду совсем другое. Она вежливо наклонила голову и слегка выпятила подбородок.

— Постараюсь не отрывать вас от дел.

Увы, она уже нарушила его спокойствие. Девил пошевелился в кресле и принялся перекладывать письма. Уголком глаза он наблюдал за Онорией, обследовавшей полки. Она, словно прирожденная актриса, останавливалась то там, то здесь, просматривая одну книгу за другой. Неужели она думает, что может кого-то обмануть?

Последние два дня дались Девилу нелегко. Ему потребовалось собрать всю свою решимость, чтобы не поддаться на призывный блеск ее глаз. Но он одержал немало побед и знал, как важен ее теперешний приход. Онория наконец-то сдала свои позиции, одолеваемая нетерпением. Девил ждал, когда же она перейдет к делу.

Взяв перо, он надписал конверт, запечатал его и отложил в сторону. Потом поднял глаза и удивился, заметив, что Онория смотрит на него. Она мгновенно отвернулась. Ее каштановые волосы, стянутые в пучок и вьющиеся локонами на затылке и вокруг лба, так и сияли под лучами солнца. В своем кремовом утреннем платьице она была настолько соблазнительна, что ее хотелось съесть. Слишком большое искушение для изголодавшегося зверя!

А Онория дотронулась до тяжеленной книги по сельскому хозяйству, после некоторой заминки сняла ее с полки и начала пролистывать страницы. Сообразив, что это неподходящее чтение, она захлопнула фолиант, поставила его на место, передвинулась ближе к двери и снова наугад выхватила книгу. Едва слышно вздохнув, Девил положил перо и встал. Времени в обрез: скоро придут его кузены. Обогнув стол, он ступил на ковер. Онория почувствовала его приближение и подняла глаза.

Девил взял у нее книгу и решительно спросил:

— Что будем делать: поедем в парк или прогуляемся по площади?

Онория недоуменно заморгала, а потом выпрямилась и с вызовом вздернула подбородок.

— В парк.

Там полно народу, но в маленьком парном экипаже Девила они смогут поговорить без помех.

— Слиго, вели запрячь гнедых, — сказал герцог, не сводя глаз с Онории.

— Слушаюсь, ваша светлость, господин капитан. — Слиго метнулся к двери.

Онория хотела последовать за ним… и продолжала стоять, прикованная к месту дерзкими зелеными глазами, которые обозревали ее всю, с головы до пят, да с таким выражением, что кровь приливала к щекам.

— Дорогая, наверное, вам лучше переодеться. Я не хочу, чтобы вы простудились.

— Разумеется, ваша светлость. Я задержу вас не больше чем на полчаса, — гордо заявила Онория и удалилась, шурша юбками.

Но она появилась в холле на десять минут позже назначенного срока. К счастью, Девил воздержался от замечаний, хотя выражение его лица было слишком уж самонадеянным и дерзким. Окинув взглядом ладную фигурку в зеленом батистовом платье, он подал руку, и Онория, вздернув подбородок, направилась вместе с ним к парадной двери.

Они уселись в экипаж и поехали в парк. Изогнутая аллея была запружена каретами. Онория обернулась и заметила, что Слиго примостился на запятках.

— Вас, конечно, порадует тот факт, что я решил соблюдать правила приличия, когда это возможно, — пояснил Девил, увидев ее удивленное лицо.

— Не слишком ли много предосторожностей? — спросила она, указывая на Слиго.

— Не смущайтесь, Онория Пруденс, — сказал Девил, искоса взглянув на нее. — Слиго плохо слышит.

Так и есть: хотя Девил говорил достаточно громко, Слиго сохранял невозмутимый вид.

Онория удовлетворенно вздохнула.

— В таком случае…

— Справа от вас графиня Тонбридж, ближайшая подруга моей матери.

Онория улыбнулась гранд-даме, восседавшей в одноконной карете, которая стояла у обочины. Из-за лорнета один ее глаз, и без того навыкате, казался огромным.

Графиня милостиво наклонила голову. Онория кивнула ей в ответ.

— Впереди леди Хэвлок. Что это на ней — тюрбан?

— Ток, — ответила Онория, улыбаясь очередной знакомой Девила. — Но…

— В ландо сидят миссис Бингем и леди Карстерс.

Трудно улыбаться со стиснутыми зубами! Но хорошее воспитание помогло Онории сохранить безмятежное спокойствие даже в такой трудной ситуации. Она продолжала улыбаться и кивать с вежливым безучастием, едва замечая окружающих. Все ее внимание было приковано к наглому типу, сидевшему рядом.

Надо было прогуляться по площади. Онория быстро заметила, что они с Девилом возбуждают нездоровый интерес. Леди, с которыми она здоровалась, провожали их отнюдь не равнодушными взглядами. Нет, в них светилось острое любопытство, они буквально пронзали их насквозь. Совместная прогулка этой парочки свидетельствовала о многом… и Онории это совсем не нравилось. Кивнув сияющей леди Сефтон, она спросила:

— Когда вы в последний раз возили какую-нибудь даму в этот парк?

— Никогда не делал ничего подобного.

— Вот как? — Онория уставилась на него в полном ошеломлении. — Почему? Женоненавистником вас не назовешь.

Девил скривил губы.

— Подумайте сами, Онория Пруденс. Появиться со мной в парке — это равносильно признанию. Незамужним дамам я пока не делал подобных предложений, а замужние женщины не станут афишировать незаконную связь.

Леди Четуинд явно ждала, что ее заметят. Когда церемония приветствия была закончена, Онория уже кипела от негодования.

— А как же я?!

Девил взглянул на нее. Выражение его лица было суровым.

— Вы — другое дело. Мы ведь собираемся пожениться.

Не устраивать же сцену в парке! Онория бушевала, но ярость отражалась только в ее глазах. Один Девил видел, что с ней творится. Но он смолчал и, дерзко подняв брови, целиком переключился на лошадей.

Онория не стала расспрашивать его о расследовании, как планировала раньше, не стала произносить гневную тираду — вполне заслуженную. Она старалась сдержать эмоции, и не просто сдержать, а полностью отвлечься от них. Раздражение вряд ли поможет ей осуществить свой замысел.

Она искоса взглянула на четкий, словно вырезанный из камня, профиль Девила. И, прищурившись, посмотрела вперед: у поворота образовалась пробка. Экипажи выстроились в ряд, дожидаясь своей очереди. Девил пристроился в самый конец, и Онория решила воспользоваться удачным моментом.

— Вы и ваши кузены узнали что-нибудь о причинах убийства Толли?

— Я слышал…

Онория затаила дыхание.

— Что тетя Горация собирается дать бал примерно через неделю, — Девил обратил к ней невозмутимый взор, — дабы возвестить о прибытии нашей семьи. До этого, боюсь, нам придется ограничиться экскурсиями по парку или другими, столь же скромными, развлечениями. Потом…

Не веря себе, Онория слушала длинный перечень традиционных светских удовольствий, которыми собирался угощать ее Девил. Она и не пыталась прервать его. Что же это такое?! Ведь он принял ее помощь, рассказал, что его люди ничего не нашли в соседних с Сомершемом городках. Она решила, что Девил признал ее право принимать участие в расследовании преступления или по крайней мере знать, как оно продвигается. Но все оказалось иначе.

Онория сидела прямо, напустив на себя безразличный вид, и держала язык на привязи. И только когда Девил умолк, повернулась к нему и сказала:

— Это нечестно.

— Так устроен мир, — сурово ответствовал он.

— Значит, — заявила она, выпятив подбородок, — пора менять порядок вещей.

Девил, не произнеся ни слова, щелкнул поводьями и погнал лошадей дальше.

Онория так высоко задрала голову, что не заметила джентльмена, стоявшего на обочине. Тот поприветствовал их, помахав своей тросточкой. Девил осадил лошадей. — Добрый день, Чарльз.

Чарльз Кинстер наклонил голову.

— Здравствуй, Сильвестр. — Он перевел взгляд на Онорию. — Мое почтение, мисс Анстрадер-Уэзерби. Она приветливо кивнула.

— Сэр, могу я узнать, как поживает ваша семья?

Черная повязка была хорошо заметна на коричневом сюртуке Чарльза. Девил тоже носил этот символ траура, но он сливался с черной материей. Онория наклонилась и протянула Чарльзу руку.

— Я еще не виделась с вашими родственниками здесь, в Лондоне.

— Они… — Чарльз колебался. — Ну, я думаю, они начинают приходить в себя. А как вы? Признаться, я удивлен, встретив вас здесь. По-моему, у вас были другие планы?

Онория многозначительно улыбнулась.

— Так оно и есть. А все это… — она взмахнула рукой, — это временно. Я согласилась остаться с герцогиней на три месяца. Потом начну готовиться к путешествию в Африку. Оно будет долгим: там есть что посмотреть. — Онория сухо улыбнулась. — И я посмотрю.

— Вот как? — Чарльз слегка нахмурился. — А я слышал, тут есть хорошая выставка. Если Сильвестр занят, пожалуйста, сообщите мне, я с удовольствием буду сопровождать вас. Всегда к вашим услугам.

Онория царственно кивнула. Пообещав передать привет родным, Чарльз удалился. Слегка шевельнув поводьями, Девил пустил лошадей рысью.

— Онория Пруденс, вы способны вывести из терпения даже святого.

В его мягком голосе явственно звучали нотки раздражения.

— Но вы не святой, — возразила Онория.

— Верно, и вам следует иметь это в виду.

Она вздрогнула и стала смотреть прямо перед собой.

Девил еще раз прогнал экипаж сквозь строй многочисленных карет, в которых сидели дамы из высшего общества, а потом развернул лошадей к дому. Когда они подъехали к Гросвенор-сквер, Онория опять вспомнила о своей главной цели — цели, которая пока так и не била достигнута.

Остановившись возле парадного входа, Девил отдал поводья Слиго, спрыгнул с козел и взял Онорию на руки. Она и глазом моргнуть не успела, как оказалась на крылечке. Допрос придется отложить — не затевать же спор у самых дверей.

Девил вошел в дом. В холле стояли Уэбстер и Люцифер.

— Ты сегодня пришел рано.

Онория удивленно взглянула на Девила: он явно был чем-то недоволен. Люцифер недоуменно вздернул брови, но тут же с чарующей улыбкой коснулся губами ее руки.

— Можешь считать это компенсацией за то, что меня не было в прошлый раз, — сказал он, выпрямившись.

В прошлый раз? Онория взглянула на Девила, но его яйцо было непроницаемым.

— Извините, дорогая. Нас ждут неотложные дела.

Дела! Онория задумалась. Какой бы придумать предлог, чтобы остаться с ними? Она перебрала разные варианты, но ни один из них ее не удовлетворил. Выругавшись про себя, Онория кивнула — сначала своему обидчику, потом его кузену, — повернулась и поднялась к себе на второй этаж.

— Не знаю, стоит ли еще раз говорить о том, что и так очевидно, но мы no-прежнему в тупике. Признаюсь, мне уже надоели эти бесконечные неудачи. — Слова Габриеля были встречены всеобщим одобрением. Все шестеро кузенов сидели в библиотеке, устроившись на кушетке и в креслах.

— Что касается меня, — протянул Уэйн, — то я предпочел бы потерпеть неудачу, Хоть было бы о чем доложить. Так вот, старина Мик, верный слуга Толли, покинул наши прекрасные берега.

— Он уехал из Англии? — мрачно спросил Гарри.

— Об этом мне сообщил Чарльз. — Уэйн смахнул с колена пушинку. — Я направился в апартаменты Толли. Оказалось, что их уже сдали другим людям. По словам хозяина, который живет на первом этаже, Чарльз появился там на следующий день после похорон. Никто не предупредил Мика о случившемся, и он, вполне понятно, был совершенно сражен этой новостью.

Ричард едва слышно присвистнул.

— Он прожил с этой семьей целую вечность и очень любил Толли.

Уэйн кивнул.

— Я думал, Чарльз проследит, чтобы Мика вовремя известили о похоронах… В общем, он воспринял все это очень болезненно. Хозяин сказал, что старик выскочил из дома как ошпаренный. Чарльз утверждает, что Мик, убитый горем, решил покинуть Лондон и вернуться к своим родным в Ирландию.

— А нам известна его фамилия? — осторожно поинтересовался Гарри.

— О'Шоннеси, — бросил Ричард. Девил нахмурился.

— Кто-нибудь знает, где живет его семья?

Уэйн отрицательно покачал головой. Гарри вздохнул.

— Через неделю я поеду в Ирландию покупать племенных кобыл. Может, сумею заодно разыскать нашего Мика О'Шоннеси.

— Попробуй, — кивнул Девил. Его лицо стало суровым. — Если найдешь его, не ограничивайся расспросами. Проверь, позаботился ли о нем Чарльз. И если нет, сделай все как положено. Счета пришлешь мне.

Гарри кивнул.

— Кстати, — вставил Уэйн, — слуга Чарльза, Холтроп, тоже покинул Англию и отправился в дикую Америку.

— В Америку?! — воскликнул Люцифер.

— Очевидно, Холтроп скопил достаточно денег, чтобы навестить свою сестру, которая живет там. Когда Чарльз вернулся из Сомершема, Холтроп уже был таков. У его нового слуги вид менее представительный, чем у Слиго, а зовут его Смиггс.