Человек, который хочет сделаться франк-масоном, должен познакомиться с членом какой-нибудь хорошей ложи, и этот последний предложит его кандидатом в следующем собрании. Брат, предлагающий нового члена, должен доставить ложе сведения о звании и качествах кандидата, братья рассуждают потом, может ли он быть принят, и в случае утвердительного решения принятие назначается в следующий же вечер.

Братья пунктуально собираются в назначенный час. Число братьев, принадлежащих к ложе, не ограничено, но ложа вообще может составиться только тогда, когда в ней присутствует мастер и необходимые должностные лица. В общераспространённой практике трое сведущих братьев уже составляют ложу, пятеро составляют «справедливую», семеро — «совершенную» ложу.

При мастере состоят два главных должностных лица, старший и младший надзиратели, которые смотрят за соблюдением законов ложи и исполнением приказаний мастера. Надзиратели имеют своих помощников, старшего и младшего диакона, при них были, наконец, стюарты.

Когда братья соберутся, мастер, два его ассистента, секретарь и казначей («хранитель сокровищ» в русских ритуалах) прежде всего надевают на шею голубые ленты треугольной формы: у мастера висит на ленте циркуль и линейка, ассистенты, старшие надзиратели носят один циркуль.

На столе, за которым сидит мастер, ставятся свечи в виде треугольника, и в лучших ложах на подсвечниках бывают искусно вырезаны эмблематические фигуры.

У каждого брата надет белый кожаный передник (запои). Место мастера за столом, на востоке, перед ним лежит открытая библия, на ней положен циркуль, концы которого покрыты lignum vitae, или наугольником. Старший и младший надзиратели находятся напротив него, на западе и юге. «На столе ставится также вино, пунш и проч., чтобы угощать братьев, которые занимают места по масонскому старшинству». Когда все братья сядут в таком порядке, мастер приступает к открытию ложи. Оно происходит таким образом.

Мастер спрашивает младшего диакона:

— Какая первая обязанность масона?

— Смотреть, чтобы ложа была покрыта.

— Исполните свою должность.

Младший диакон ударяет три раза в дверь, и покрыватель (собственно кровельщик; один из братьев, состоявший на страже у дверей) отвечает с другой стороны также тремя ударами. Диакон доносит об этом мастеру:

— Достопочтенный, ложа открыта.

Мастер. Скажите, где место младшего диакона в ложе?

Ответ. Позади старшего надзирателя или по его правую руку, если он позволит.

Мастер. В чём состоит ваша обязанность?

Ответ. Передавать поручения от старшего надзирателя младшему, чтобы они могли быть сообщены по ложе.

Таким же образом задаются вопросы старшему диакону. Он отвечает, что его место позади мастера или по правую руку его, «если он позволит», обязанность мастера к младшему надзирателю. Затем мастер задаёт вопрос об обязанностях младшего надзирателя, за него, по соображениям масонской скромности, отвечает сначала старший диакон (стоящий ниже младшего надзирателя), а потом уже сам младший надзиратель и т. д. Всё это делается, по вероятным объяснениям комментаторов, для того, чтобы в конце экзамена, когда заходит речь об обязанностях мастера, за самого мастера мог отвечать другой, т. е. его подчинённый, старший надзиратель.

Мастер. Где место младшего надзирателя в ложе?

Диакон. На юге.

Мастер (к младшему надзирателю). Почему на юге?

Младший надзиратель. Чтобы можно было лучше наблюдать солнце, когда оно стоит прямо на полудне, — для того, чтобы звать людей от работы к отдыху и смотреть, приходят ли они в должное время, чтобы мастер получал от этого удовольствие и прибыль.

Мастер. Где место старшего надзирателя в ложе?

Младший надзиратель. На западе.

Мастер (к старшему надзирателю). Какая ваша обязанность там, брат?

Старший надзиратель. Как солнце заходит на западе, чтобы окончить день, так и старший надзиратель стоит на западе, чтобы закрыть ложу, платить людям их заработок и отпускать их с работы.

Мастер. Где место мастера в ложе?

Старший надзиратель. На востоке.

Мастер. В чём его обязанность там?

Старший надзиратель. Как солнце всходит на востоке, чтобы открыть день, так мастер стоит на востоке, чтобы открыть свою ложу и поставить людей на работу.

Затем мастер снимает шляпу и объявляет ложу открытой следующими словами:

Мастер ударяет три раза о стол деревянным молотком и надевает шляпу. Остальные братья остаются без шляп. Он спрашивает потом, готов ли к принятию джентльмен («масон без маски» также даёт кандидату название дворянина и замечает при этом: «так называют кандидатов, хотя бы они были и самые подлые»), предложенный в прошлый раз, и, получив утвердительный ответ от брата, которому поручен кандидат, посылает надзирателей приготовить его.

Кандидат помещается в особой комнате, довольно отдалённой от самой ложи, и оставляется там один.

Оттуда его приводят в другую комнату, совершенно тёмную. Здесь спрашивают его, имеет ли он истинное желание быть принятым. Если он отвечает утвердительно, у него спрашивают его имя и звание, отбирают все металлические вещи, например пряжки, пуговицы, кольца и даже деньги, потом обнажают ему правое колено, на левую обутую ногу надевают туфлю, завязывают платком глаза и предоставляют его на несколько времени размышлениям. Комната охраняется братьями.

Между тем, в ложе братья приводят всё в порядок, например, на полу ложи, в верхней части комнаты, рисуют мелом или углём символический чертёж, или употребляют для этого тесёмку и маленькие гвозди, «чтобы не пачкать пола» (впоследствии стал употребляться так называемый «ковёр», вошедший вместе с изобретением высших степеней: рисунок делался на клеёнке, потом употреблялись и готовые живописные «ковры». В английский ложах ковёр не употреблялся и вошёл в обиход, не раньше XIX века), чертёж делается от востока к западу. Мастер стоит на востоке, на груди у него висит наугольник, библия открыта на евангелии от Иоанна, и три горящие свечи ставятся в чертеже на полу в виде треугольника.

Должностные братья располагаются в известном порядке около мастера, потом на юге, западе и севере ложи: «бывший мастер» недалеко от настоящего мастера стоит с солнцем, циркулем и связкой верёвок около шеи; старший надзиратель — на западе, с отвесом, который висит у него на шее на ленте, и с колонкой, которая стоит на столе и имеет в длину около 29 дюймов; младший надзиратель — на юге, на шее висит у него отвес на ленте, в руке он держит колонку; секретарь — на севере, с лежащими накрест перьями; старший и младший диаконы — каждый с чёрной палкой, на шее циркуль; хранитель сокровищ с ключом, висящим на шее. Остальные братья стоят во время церемоний кругом.

Когда все приготовления окончены, предлагающий стучит три раза в двери ложи, мастер отвечает тремя ударами молотка, и младший надзиратель спрашивает: кто там? Кандидат (научаемый провожатым) отвечает: «Человек, который желает иметь и просить участия в благах этой достопочтенной ложи, посвящённой св. Иоанну, как это сделали до меня многие братья и товарищи». Тогда двери растворяются, старший и младший надзиратели или их помощники берут кандидата под руки и обводят его (всё ещё с завязанными глазами) три раза вокруг чертежа и, наконец, ставят на нижнем его краю, лицом к мастеру, и братья, став по обе стороны, поднимают шум, стуча в находящиеся на них атрибуты ордена.

Потом мастер, став за низкими креслами, спрашивает кандидата, имеет ли он желание сделаться каменщиком, и после утвердительного ответа говорит: «покажите ему свет». У кандидата снимают с глаз платок, а братья в ту же минуту окружают его с обнажёнными мечами в руках и направляют острия в грудь кандидата. (Масонский эффект, который, — как замечает «Иакин и Боаз», — производил впечатление на новичка, при оригинальности всей обстановки и после долгого ожидания с завязанными глазами.)

После того кандидата подводят тремя обычными масонскими шагами к скамейке, стоящей перед упомянутым чертежом. На скамейке лежит линейка и циркуль, и один из братьев говорит кандидату так: «Вы вступаете теперь в почтенное общество, которое серьёзнее и важнее, чем вы думаете. Оно не допускает ничего противного закону, религии и нравственности, оно не допускает также ничего противного обязанностям подданного, достопочтенный великой мастер объяснит вам остальное».

После этих слов от кандидата требуют, чтобы он встал правым, т. е. обнажённым коленом на скамью, и великий мастер спрашивает его: обещает ли он никому и никаким образом не выдавать масонской тайны, кроме брата в ложе и в присутствии великого мастера? — и когда кандидат даёт это обещание, ему расстёгивают жилет и к обнажённой левой груди приставляют остриё циркуля, который он сам держит в левой руке. Кандидат кладёт правую руку на евангелие, развёрнутое на чтении от св. Иоанна, и при этом произносит за мастером присягу.

Присяга состоит в обещании хранить и не выдавать ни под каким видом «никакой из тайных мистерий свободного каменщичества», далее в обещании, что новопринятый не будет изображать этой тайны никаким вообразимым способом, — «ни писать, ни печатать, ни вырезать, ни рисовать, ни красить или гравировать, ни подавать повода к тому, чтобы это случилось, ни на какой вещи под небесами, подвижной или неподвижной, на которой бы она могла быть прочитана или понята», — для того, чтобы тайна не могла быть приобретена кем-нибудь незаконно. Всё это обещается безо всякого колебания, внутреннего умолчания к какой бы то ни было увёртки и под страхом такого наказания: «пусть мне будет перерезана шея, язык вырван с корнем и зарыт в морском песке при низкой воде, за кабельтов расстояния от берега, где прилив и отлив проходят дважды в двадцать четыре часа».

Затем новопринятого члена учат ученическому знаку, прикосновению и слову, — по которым «братья» узнают друг друга, потом его учат масонскому шагу, каким он должен подходить к мастеру по чертежу, сделанному на полу. «Этот чертёж, — рассказывает старый ритуал, — походит в некоторых ложах на большое здание, которое называется мозаиковым дворцом и рисуется с величайшей точностью. Рисуют также и другие фигуры: одна из них называется бахрома, а другая — усеянный звёздами престол. Там представляется также перпендикулярная линия в виде каменщического инструмента, который обыкновенно называется отвесом, другая фигура представляет могилу Гирама, первого великого мастера, умершего три тысячи лет тому назад. Все эти фигуры объясняются новопринятому самым точным образом, и украшения или эмблемы ордена описываются с большей лёгкостью».

После этого новопринятый обязан смыть на полу чертёж, если он был сделан мелом или углём. Затем кандидата уводят, возвращают ему все взятые у него вещи, и он, вернувшись, садится направо от мастера. Ему дают также запон (передник) и список лож.

После этого братья поздравляют новопринятого и садятся к столу, мастер пьёт за здоровье нового брата, последний произносит свои тосты, начинается так называемая «пальба», т. е. масонский пир, опять сопровождаемый известными масонскими приёмами.

Церемония приёма окончена. Кандидат считается «братом» и может участвовать в «работе». Он приобретает первую каменщическую степень, и «работу» этой степени мы увидим в так называемой «ученической лекции», в том, что после называлось обыкновенно катехизисом.

Иоанновское масонство называлось голубым. Члены иоанновских лож были мечтательными проповедниками, надеявшимися путём совершенствования каждой отдельной личности достичь рая на земле. «Сейте семена царствия света» был их пароль.

Андреевское, или шотландское, масонство называлось красным. Члены красных лож долженствовали быть неустрашимыми борцами за идеи с девизом: «Vincere aut mori».

Патроном-покровителем всего Ордена Свободных Каменщиков почитался Иоанн Креститель. Ему посвящены были первые три степени символических лож, в которых все обряды и символы знаменовали страстный призыв к покаянию, к самосовершенствованию. Более высокие степени, в которых масоны обязывались клятвенно выходить на борьбу со злом, не щадя жизни, посвящены были св. апостолу Андрею Первозванному. Некоторые ложи особенно чтили ещё св. Иоанна Евангелиста. Орденскими праздниками почитались 24 июня, 30 ноября и 27 января.

Для празднования всех трёх праздников существовал ритуал, выработанный до мельчайших подробностей. Особой торжественностью отличалось торжествование Иоаннова дня, в продолжение коего все члены Ордена, к каким бы толкам они ни принадлежали, должны были находиться вместе «для вещего процветания Ордена». В России масонские праздники праздновались с большей пышностью. Сохранились обряды для «Иоаннова дня» последней четверти XVIII века и первых 30 лет XIX века.

Убранство лож было не одинаково.

В иоановской ложе первой ученической степени лазурь тканей и золото символических украшений ласкали взор. Стены затягивались голубыми тканями, подвешенными на золотом шнуре, связанном большим кафинским узлом, как раз на самой середине стены, обращённой к востоку. Тут же на востоке, на возвышении о трёх ступенях был престол, масонский жертвенник, а за ним кресло управляющего ложей. На престоле лазоревое шёлковое покрывало с густой золотой бахромой. Балдахин, осеняющий престол, и кресло великого мастера, также голубого шёлка, испещрённого золотыми звёздами, среди которых, в сиянии ярких золотых лучей, сверкает треугольник со священным именем Великого Зодчего Вселенной. На престоле раскрытая Библия у первой главы от Иоанна. Обнажённый меч, золотой циркуль и наугольник резко выделяются на потемневших листах святой книги, меч положен первым, он словно не допускает страницам перевернуться, закрыться.

Деревянные кресла и стулья крыты белым лаком: они обиты лазоревым бархатом для Великих Мастеров и белым атласом для прочей братии. В ложах с очень ограниченными средствами, ткани бывали проще или вовсе заменялись окраской дерева в соответствующие цвета. Столы должностных лиц покрашены были голубой краской, и форма их треугольная. На полу, посреди ложи, разостлан символический расписной ковёр. В золочёных, треугольных трехсвечниках зажжены девять жёлтых восковых свечей. Светильники озаряют мягким светом восток, юг и запад, северная часть залы — в полумраке. Большая шестиконечная звезда спускается с потолка над ковром, они из золочёной бронзы, цепь, на которой она подвешена, также густо позолочена, матовая, с блестящими острыми гранями ромбовидных звеньев. На братьях голубые камзолы и белые кожаные запоны, крошечные каменщичьи железные лопаточки подвешены на белых ремешках к третьей петле камзола, у всех руки в белых перчатках.

Управляющего мастера отличает голубая шляпа, украшенная золотым солнцем или белым пером. Запон его подбит и обшит голубым шёлком, на запоне же нашиты три голубые большие розетки. В петлице камзола, на голубой ленте золотая лопаточка, на шее, в знак власти, — ключик слоновой кости и в знак подчинения орденским законам — золотой наугольник. В правой руке его — круглый молот белой кости.

Высшей степенью Иоанновского масонства была третья, степень мастера.

При приёме в эту степень ложа вся затягивалась чёрными тканями, на стенах — черепа и кости с надписью «помни смерть», на полу чёрный ковёр с нашитыми золотыми слезами и посреди ковра открытый гроб, трехсвечные светильники поддерживались человеческими скелетами, «коих всегда поставляло три». По правую сторону от жертвенника, на искусственно сделанном земляном холме сверкала золотая ветвь акации. Все братья были одеты в чёрные камзолы, в чёрные длинные епанчи и круглые шляпы с опущенными полями. Вся обстановка символизировала глубокое горе: это было горе по убиенном великом строителе Соломонова храма, Адонирам, или Гирам, или Гирам-Абиф. Обряд посвящения изображал убийство Адонирама, причём посвящаемый выполнял его роль.

Последней ступенью масонской лестницы степеней в «Старом принятом шотландском обряде» была 30-я. Она носила название «Рыцарь белого и чёрного Орла, Великий Избранник, Кадош». Под наименованием «Кадош» масоны разумели «едино избранных сверхчеловеков, очистившихся от скверны предрассудков». Нет ни одного сочинения, написанного «для разоблачения страшных тайн Вольно-Каменщического Ордена», в котором бы не приводилась в пример степень «Кадоша». Эта степень потому обращала на себя внимание, что готовила посвящаемых в мстители за попранные права человечества и была далека от миролюбивого масонства голубых лож.

По обрядникам десятых годов XIX века, цвет тканей и символических украшений ложи был цветом печали, крови и смерти. Ложу убирали пурпурными тканями и по ним вышивали «золотые языки огневого пламени и серебряные слёзы». Кресло Командора, трижды могучего Властодержца, почти приковывали «кроваво-красные», «тевтонические» кресты, ими усеян был мрачный балдахин. Ни сверкающий золотом и лазурью священный треугольник с оком Провидения, ни пламенеющая звезда с многозначащей буквой G не венчали балдахин, над ним царил венчанный золотой короной двуглавый орёл с распростёртыми крыльями. Это был грозный орёл непреклонной борьбы, в его сжатых когтях был меч. На груди орла, в небольшом треугольнике начертано было священное имя «Адонай» и латинский девиз обращал внимание блистанием серебряных букв.

Степень Великого Избранника была богата девизами, ещё два девиза были вышиты на знамёнах, развевающихся по обе стороны балдахина. На белом знамени с зелёным крестом был один девиз, на зелёном с красным крестом — другой.

Одеяние Великого Командора было царственное, пурпурное, но его прикрывала чёрная мантия, украшенная на стороне сердца красным крестом, корону, венец мудрости, Командор возлагал на голову в торжественных заседаниях. Все рыцари одеты были в короткие далматики чёрного цвета, опоясанные красными поясами с золотой бахромой, в иных ложах далматики бывали белые с чёрной каймой, а пояса — с серебряной бахромой, на груди и на спине далматиков нашивался красный восьмиугольный крест. В наиболее строгих ложах рыцари белого и чёрного Орла носили одежды средневековых Рыцарей Храма и всё вооружение — от шлема до шпор — было красивым повторением рыцарских доспехов. Большинство лож, однако, предпочитало далматики, и в таких ложах Рыцари надевали чёрные шляпы с опущенным полями. Украшением шляп служило золотое солнце и красные буквы N. А., знаменовавшие слова «Возмездие Господи».

На чёрных шёлковых лентах, чрезплечных и шейных, на запонах и отличительном знаке, тевтоническом кресте, были всё те же девизы непреклонного решения борьбы на смерть с врагами своих идеалов, всё те же символы печали, крови, смерти.

Цвет одежды посвящаемого был серый или чёрный. Босой, с верёвкой вокруг шеи, медленно следовал он за водителем и входил в полутёмный зал ложи, чадно и неровно горели факелы в руках неподвижно стоящих рыцарей. Зажжённый факел был в правой руке водителя, в левой он держал конец «верви», свободной петлёй накинутой на шею посвящаемого. Раздавалось негромкое бряцанье мечей и вновь смолкало: это рыцари вынимали и вновь вкладывали в ножны мечи, словно сгорая желанием приветствовать посвящаемого, но сдерживаемые осторожностью, боязнью встретить предателя вместо брата и друга. Различные испытания предлагались посвящаемому с целью увериться в его бесстрашии и преданности Ордену: на жаровне в сосуде серебрился расплавленный свинец (в действительности ртуть), испытуемому приказывали бестрепетно опустить в калёную массу свою руку. «Что значит рука в сравнении с жизнью, коей пожертвовал наш Великий мастер?!» — восклицал вития. Были и другие испытания.

После клятвы и различных церемоний, одевали испытуемого в ритуальные одежды и вручали ему отличительное украшение Кадоша, красный эмалированный восьмиугольный крест с перламутровым или жемчужным овалом в центре. На одной стороне овала виднелось чёрное изображение мёртвой головы, пронзённой кинжалом, в напоминание рыцарям о данной ими клятве — не отступать перед ужасами смерти, если повстречались они на пути к намеченной цели. Буквы J. М, изображённые на другой стороне овала, означали Жака Молэ, последнего гроссмейстера Ордена храмовников. Этого-то, глубоко чтимого гроссмейстера (как символ непоколебимой верности данному обету), погибшего в пламени костра в 1314 году, и изображает посвящаемый при входе в ложу. Его словно ведут на казнь. Верёвка вокруг шеи напоминает о виселицах, к которым были подвешены осуждённые храмовники, горящие факелы в руках рыцарей символизировали пылающие костры, пламенем коих были сожжены и другие Храмовники, осуждённые на смерть вместе со своим гроссмейстером. «Вечная слава мученику за добродетель!» — восклицали братья по окончании обряда, приветствуя вновь принятого рыцаря чёрного и белого Орла… Виновникам же гибели средневековых храмовников, французскому королю Филиппу Красивому и папе Клименту V, Великие избранники клялись «воздать должное по делам их». Но король и папа, много веков тому назад уже представшие на суд Высшего Неземного Судьи, были лишь символами, и под этими символами разумелась борьба на смерть против деспотизма гражданского и церковного».

Однако содержание степени Кадоша не исчерпывалось приготовлением бесстрашного воителя с мраком фанатизма и насилия: «ковалась сильная воля, освобождался дух от пут суеверий, парализовался разум». Великие избранные именовали себя «сынами света», «сынами солнца», коим открыто Великое знание, познание тайн бытия. Какой труд надо положить, чтобы достичь безмятежного счастья «всезнающего», указывала символическая, таинственная лестница в четырнадцать ступеней, устанавливавшаяся в приёмной ложе. По этой знаменитой лестнице, соединявшей «земное ничтожество» с небесным величием, незнание со всеведением, заставляли всходить посвящаемого. Выше представлена чёрная нашейная лента с серебряными каймами, эта, чрезвычайно редко встречающаяся, лента расшита всеми эмблемами степени «Кадош», не забыта и лестница. Каждая ступень отмечена двумя буквами, являющимися первоначальными буквами символических наименований ступеней. Не выписывая полностью слов, объясню лишь их значение. Первая, нижняя ступень обозначена Ch — что означает скромность, хранение тайны. Вторая — Ga — терпение, выносливость, упорство. Третья — На — самопознание, совершенствование сердца, четвёртая — Em — верность данным обетам, стойкость убеждений, пятая — Ма — тихость нрава, кротость, шестая — С — непорочность, седьмая — T.S—правосудие, восьмая — As — Астрономия, девятая — Ми — музыка, десятая — Lo — логика, одиннадцатая — Ge — геометрия, двенадцатая — Аг — Арифметика, тринадцатая — Rh — риторика, четырнадцатая — Gr — грамматика.

Символические знаки изготовлялись из дерева, позолочённой меди, бронзы, золота, серебра, слоновой кости или перламутра, нередко они изукрашены эмалью, финифтью, драгоценными и самоцветными камнями.

Символами каменщиков расписывались ленты, запоны, одеяния, они вышивались золотом, серебром, шёлком и мишурой по цветному бархату, атласу, муару, по замше и лайке, наконец, гравировались на меди, золоте, серебре, вырезались по дереву и кости. Нет почти такого предмета житейского обихода, на котором Каменщики не изображали своих символов, но всего чаще встречаются табакерки, перстни, брелоки, часы, пуговицы.

Для распознания в постороннем человеке члена Вольнокаменщичьего Ордена и определения его масонской степени, Вольные Каменщики употребляли три способа: знак — для зрения, слово — для слуха, прикосновение — для осязания. Всякий член ордена имел право входа во все ложи мира. Поэтому, находясь на чужбине, масон мог требовать для себя так называемой опознавательной ложи. В ней испытуемый подвергался проверке в знании всех знаков, слов и прикосновений пройдённых им степеней, после чего перед ним расстилали множество масонских ковров с символическими изображениями, из них лишь часть была настоящими или, как выражались масоны, «справедливыми и законными», а остальные были фальшивые. Испытуемый должен был отобрать все ковры, относящиеся к его степени. Если он выходил победителем после этого испытания, председатель закрывал ложу такими словами: «Братья, мы должны себя поздравить, что узнали одного из наших собратьев». Перед признанным братом отмыкались двери ложи, посторонние вчера люди открывали сегодня свои сердца и кошельки опознанному брату, оказывая ему помощь нравственную и материальную; смотря по тому, в чём он нуждался.

Каждая масонская степень имела свой особый знак, особое прикосновение и особое слово, которым обучали посвящаемого после принесения им клятвы ненарушаемого молчания. Чем выше была степень, тем вообще условные знаки были сложнее и труднее для запоминания слова.

Священным словом было: «Nekaman», означающее, по толковникам масонов, призыв к мести «Господи, взываю к Тебе об отмщении врагам».

Проходные слова означали гения огня, гения воды и гения земли.

Прикосновения происходили так:

1) взаимно дотронуться поочерёдно к трём суставам указательного пальца левой руки, произнося по букве слово первой степени иоанновского масонства, знаменовавшего крепость;

2) взаимно и постепенно дотронуться до первого, второго и третьего сустава среднего пальца, говоря буквы слова товарищеской степени иоанновских лож, означавшей силу;

3) взять указательный палец за первый сустав, произнося поочерёдно слова, затем, взяв за сустав мизинца, один масон говорит слог, а другой слово иоанновских мастеров, означавшее смерть.

Великого архитектора; 1) то же прикосновение, лишь слово другое, сначала говорит первый, потом второй, потом первый вновь и второй произносит всё священное слово, значение коего уже объяснено.

Кто не слыхал о масонских пирах? Братские трапезы заканчивали обыкновенно и посвящения профанов, и повышения старых братьев в более высокие степени, и даже поучительные беседы.

В каменщических уставах не забыты предписания относительно столовых лож, а в обрядниках включались подробные ритуалы. Так, например, в «Законах для совершенной и справедливой ложи св. Иоанна» времени царствования императора Александра I читаем — глава XV, № 189. Правила для столовой ложи: «Ежели истинный свободный Каменщик стремится к тому, чтобы отличить себя от профанов чистотой понятий, желаний, побуждений, намерений, действий и разговоров, то обязанность его есть — вводить сие отличие в те упражнения, кои служат к его отдохновению и увеселению внешнего человека. По сему самому надлежит, чтобы обеды и ужины, под именем столовых лож в собраниях братских отправляемых, отличались от обедов и ужинов профанских, т. е. служили бы не к прельщению, но к умеренному насыщению тела». Руководствуясь сим правилом постановляется: 1) при торжественной столовой ложе, днём отправляемой, употреблять не более 7 блюд; 2) при торжественной столовой ложе, вечером отправляемой, — не более 5 блюд; 3) при обыкновенных столовых ложах, всегда вечером отправляемых, — не более 3-х блюд; 4) вина на каждого брата ставится полбутылки.