Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Не суди меня

ModernLib.Net / Крутой детектив / Макдональд Джон Д. / Не суди меня - Чтение (стр. 5)
Автор: Макдональд Джон Д.
Жанр: Крутой детектив

 

 


Далее: поскольку Фелисия ехала на встречу с ним средь бела дня, кто-нибудь наверняка вспомнит, что видел, как ее машина ехала по дороге, ведущей к озеру... Тид снял ноги со стола и с грохотом поставил их на пол. Его спонтанный план, который вчера в темноте ночи казался ему шедевром находчивости, теперь, при свете дня, выглядел просто убогим... Ведь человек, способный без особого труда нанять профессиональных убийц, так же легко может найти и любое количество требуемых лжесвидетелей. На все случаи!

Может, именно сейчас они уже обыскивают его квартиру и уже нашли ту самую фотографию, которую он взял у нее всего две недели назад? Какой же он дурак! На той фотографии она стоит на том самом причале, в том самом купальнике, готовясь прыгнуть в то самое озеро, и при этом радостно улыбается не кому-либо, а именно ему через плечо... У него хватило ума уничтожить все ее записки, сам он ей никогда не писал, но эта фотография, эта проклятая чертова фотография!..

Тид решительно вскочил со стула, скороговоркой предупредил мисс Андерсон, что вернется сразу же после обеда, и торопливо пошел к выходу. Но внизу лестницы его неожиданно остановил Хорас Дью, неприятный, безмерно общительный и чересчур разговорчивый человечек из городского комитета по налогообложению, – ему почему-то просто не терпелось поговорить о точке зрения господина Пауэла Деннисона в отношении предстоящей реформы системы штрафования злостных неплательщиков за потребление коммунальных услуг. Через пять минут, поняв, что просто так от него не отделаешься, Тиду пришлось прибегнуть к откровенной грубости, чтобы все-таки продолжить свой путь... Он как пуля вылетел со стоянки и, практически не соблюдая никаких правил дорожного движения, понесся к своему дому. Район был спокойным, полным дикой зелени и недорогих, но приятных кирпичных домиков...

Торопливо припарковавшись, Тид вышел из машины и... замер! Рядом, совсем рядом с его машиной стояло потрепанное авто Фелисии! То самое, с откидным верхом...

По-прежнему еще ничего толком не понимая и все время оглядываясь, Тид на деревянных, почти негнущихся ногах добрался до своего домика, открыл дверь и вошел в квартиру. Торопливо прошел через маленькую светлую гостиную в спальную комнату, резким движением выдвинул верхний ящик высокого бюро, немного там покопался и вытащил оттуда тоненькую пачку фотографий. Та, которую он искал, с улыбающейся Фелис, оказалась в пачке третьей. И единственной. Чтобы убедиться в этом, Тид внимательнейшим образом просмотрел всю пачку еще раз. Да, на фотографии его коттеджа в кемпинге у Канадского озера отчетливо просматривался зад ее автомашины с открытым верхом. И номерным знаком! Со всеми остальными фотографиями никаких проблем вроде бы быть не должно, но на всякий случай... Он тут же сжег их все в туалете, бросая в унитаз остатки, как только пламя доходило до его пальцев... На двери ванной комнаты висел пластиковый пакет с грязным бельем, предназначенным для стирки в прачечной. Вывалив его содержимое на пол, он нашел там свой носовой платок со следами ее губной помады. Даже самый поверхностный спектрографический анализ, сделанный в полицейской лаборатории, сразу же покажет, что это именно ее губная помада. И что же делать? Сжечь, как и фотографии? Нет, нет, так не пойдет. Слишком много вони, которая может привлечь внимание соседей. Лучше поступить иначе: сначала порвать платок на шесть частей, затем каждую из них еще на шесть и еще... А потом – в унитаз и вниз, туда, в канализацию, вслед за остатками той чертовой фотографии...

Так, что еще? Запах ее духов на его одежде? Нет, вряд ли. Ведь в его городской квартире она никогда не бывала, только там, в кемпинге у озера. А вот там наверняка надо бы просмотреть все куда внимательнее, чем ему удалось вчера вечером, это уж точно.

Теперь – что делать с машиной? С ее обшарпанным авто с открытым верхом, поставленным не где-нибудь, а прямо рядом с его домом! Сейчас полиция, само собой разумеется, разыскивает автомобиль по всему городу. Не исключено также, что миссис Киддер уже обратила на него внимание. Она замечает все и всех. Машину поставили сюда, очевидно, на рассвете. Значит, миссис Киддер могла подумать, что он провел здесь всю ночь не один. Скорее всего, с гостьей...

Самым худшим – и он прекрасно знал это – было бы попытаться тайком перегнать машину Фелисии куда-нибудь подальше. Ведь уже слишком много людей видели ее и слишком многие из них наверняка вспомнят об этом. Особенно если их об этом очень попросят! Проблема, да еще какая... Тот, кто спланировал всю эту подлость, – настоящий профессионал. И настоящий подлец! Сначала убитую женщину находят в комнате личного помощника главы администрации мистера Тида Морроу в кемпинге у озера, затем машину убитой жены мэра города Марка Карбоя обнаруживают не где-нибудь, а припаркованной прямо у подъезда городской квартиры Тида Морроу... «Скажите, как ее машина оказалась у вашего дома, мистер Морроу?» – «Не знаю, сэр». – «Как это – не знаете? Она что, сама поставила ее сюда? Приехала специально, чтобы повидаться с вами? Ну и вы предложили ей прокатиться к озеру на вашей машине? Поплавать, хорошо провести время, так ведь, мистер Морроу? А затем вы напились, стали приставать к ней, она изо всех сил сопротивлялась, вот вы в пьяном угаре, практически уже ничего не соображая, и убили ее! Предварительно зверски избив и изнасиловав... Ну и что вы теперь на это скажете?» – «Нет! – в отчаянии воскликнул мистер Тид Морроу. – Нет, нет, я не убивал, не убивал!»

Тид обеими руками с силой обхватил голову. Что же делать? Что?.. Что?.. А вот что! Он даже прищелкнул пальцами. Затем нашел редакционный номер телефона «Дерон таймс» и отнес его вниз, к столу домоправительницы. Миссис Киддер быстро соединила его с газетой.

– Простите, но мистера Севарда сейчас здесь нет... Хотя подождите, подождите, кажется, я ошиблась, вот он как раз входит...

– Алло, Ричи? Это Тид Морроу. Помнишь нашу милую беседу вчера поздно вечером? Ты обещал прикрыть меня, если кому-то вдруг захочется надо мной «подшутить». Так вот, переночевав в том кемпинге у озера, утром я приехал прямо в офис, провел там часа три-четыре, а потом приехал к себе домой... Где-где?.. Да, на Баннок-роуд. Номер 11. Второе здание слева после ворот от въезда. И знаешь, что я увидел прямо рядом со входом в мой дом? Тот самый «понтиак» сорок шестого года с откидным верхом. Серый. Слегка обшарпанный. Не совсем уверен, но, кажется, он принадлежит... нет, теперь уже принадлежал миссис Карбой.

От удивления Севард даже громко свистнул в трубку.

– Ничего себе! Ну и как все это следует понимать?

– Это вполне может быть связано с тем, о чем мне, наверное, следовало бы тебе рассказать еще вчера вечером. Да, я на самом деле ждал ее приезда в кемпинг на озере. Она сама просила меня об этой встрече. Обещала рассказать что-то весьма интересное о мэре, то есть о своем муже. Но почему-то так и не приехала. Признаться, я очень, очень боялся, что она появится именно в тот момент, когда вы с Карлом были там, и что вы можете сделать из этого совершенно неверные выводы... Если хотите, можете проверить все это у самого Пауэла Деннисона.

Голос Севарда вдруг стал вкрадчивым. Как у хищника, заманивающего свою жертву в западню.

– Думаешь, ее могли убить именно потому, что она, собиралась кое-что тебе сообщить?

– Нет, честно говоря, тогда я так не думал. Во всяком случае, до тех пор, пока собственными глазами не увидел здесь ее машину. Может быть, это совсем даже не машина миссис Карбой, хотя лично мне кажется, все-таки ее... Ну а теперь предположи сам: полиции каким-то образом стало известным, что она на самом деле собиралась приехать туда на встречу со мной и что ее труп был перевезен на городскую свалку, где его обнаружили сегодня рано утром, причем в багажнике какой-то легковой машины! И в какое, интересно, пусть даже вполне теоретическое положение это ставит лично меня? Кстати, ты не забыл, что сам настоятельно рекомендовал мне бояться даже штрафов за неправильную парковку?

– У тебя испуганный голос, Морроу. С чего бы это?

– А какой в моем положении, Ричи, был бы у тебя?

– Не знаю. Может, такой же... Послушай, только не вздумай изображать из себя эдакого суперумника и попробовать тайком отогнать ту машину куда-нибудь подальше.

– Что ты?! Даже не прикоснусь к ней!

– Хорошо. Тогда сиди тихо и не высовывайся. Кстати, ты успел прочитать в нашей газете, что это дело берет под свой личный контроль сам помощник шерифа Ветцель?

– Да, успел. И что из этого?

– Толком пока еще не знаю. Известно только то, что на этом настоял Колвиц, ну а уж этот шагу не сделает, не вздохнет и даже не плюнет, пока ему не прикажет это сделать Лонни Раваль. Но при этом Ветцель в приказном порядке забрал дело у капитана Герба Лейтона, нынешнего начальника убойного отдела и единственного не продавшегося офицера во всей городской полиции! Что невольно наводит меня на одну интересную мысль. Я постараюсь как можно скорее найти Лейтона, и мы прямо сейчас вместе приедем к тебе на квартиру. Так что скоро жди нас. И ради бога, только не вздумай высовываться, понял?

– Понял, понял. Даже носа отсюда не высуну, не сомневайся.

Повесив трубку, Тид вынул из кармана смятый носовой платок и вытер вдруг взмокшее от пота лицо...

Ричи Севард прибыл приблизительно минут через двадцать пять. Вместе с высоченным и бледным как смерть человеком, которого Тиду не раз приходилось встречать в здании мэрии. Рукопожатие Герба Лейтона оказалось вялым, влажным и холодным, он смутно напоминал бритого Авраама Линкольна. Впечатление сходства с президентом еще больше усиливал его тонкий, необычайно высокий голос.

– Да, это машина миссис Карбой, – коротко заметил Лейтон, как только взаимные представления были закончены. – После звонка Ричи я еще раз проверил номера...

Он бросил на Тида абсолютно лишенный жизни взгляд, ибо зрачки его глаз выглядели так, будто они были запрятаны под толстенным слоем пыли, потом неторопливо сложил свои мощи в кресло, стоящее в самом углу комнаты. Невольно создавалось впечатление, будто природа наделяла этого человека энергетикой в последний день творения, когда сама умирала от крайней усталости. А когда Лейтон вдруг зевнул, Тид успел заметить его крохотные, как у ребенка, зубы...

– Кто-то явно собирается шарахнуть по вашей голове здоровенной дубинкой, мистер Морроу. – Увы, это был не вопрос, а непреложная констатация факта.

– Да, вы правы, похоже, именно так оно и есть.

– Должен заметить, она была на редкость «занятой» женщиной. По крайней мере, с тех пор, как вышла замуж за Марка. Мне точно известны по меньшей мере трое парней, с которыми она умудрилась переспать. За весьма короткое время. – Он медленно отсчитал их на влажных и желтых от никотина пальцах. – Лонни Раваль, Люк Колвиц, судья Кеннелти... В прошлом году собственными ушами слышал, как на пикнике они обменивались своими, так сказать, впечатлениями. Наверное, у нее была непреодолимая тяга к «зрелым дядям». – На его лице появилась и исчезла совершенно нерадостная улыбка. – Послушай, Рич, когда ты пишешь о скандалах в мэрии, ты включаешь в свои репортажи эту тему тоже?

На лице Севарда, как ни странно, появился смущенный румянец. Это у профессионального-то репортера!

– В общем-то как-то раз мне действительно довелось побывать у них, чтобы взять интервью лично у самого Марка Карбоя, – отозвался он. – Но мэра совершенно случайно не оказалось дома, поскольку ему неожиданно пришлось уехать срочно улаживать какие-то проблемы с покупкой автобусов... Зато его жена была дома, и уже минут через десять до меня вдруг дошло, что, задержись я там еще хоть на пару минут, мне придется писать о нашем мэре только хорошее и исключительно в превосходной степени. Хотя бы для того, чтобы, как мне тогда казалось, облегчить мою провинившуюся совесть! Поэтому я немедленно, как у нас в газете принято говорить, сделал ноги. Боюсь, она тогда очень плохо обо мне подумала...

Лейтон лениво перевел сонные, «покрытые пылью» глаза на Тида Морроу:

– Кстати, мой юный друг, мне кажется, она готова вертеть хвостом перед любым, кто реально поможет Марку либо, по крайней мере, принесет меньше вреда. В силу чего я собираюсь внести вас в мой личный список тоже. Не возражаете?

Тид с трудом заставил себя усмехнуться:

– Надо же, а мне почему-то искренне казалось, что всему виной мое личное обаяние, и только. Ладно, капитан, согласен. Если все это не какая-то странная игра и вы на самом деле собираетесь помочь мне, может, это даже и к лучшему. Валяйте, добавляйте меня в ваш личный список грешников.

Севард странно посмотрел на него – как ему показалось, с презрением – и тут же отвернулся.

А Лейтон странно мягким тоном заметил:

– Полагаю, вы все-таки возили ее туда, в этот кемпинг у озера. Причем не один раз.

– Нет, обычно... то есть в последнее время она туда ездила сама. Чтобы встретиться со мной. Днем в конце недели, поскольку другие кемпинги были уже закрыты.

Севард молча стоял у окна, сцепив руки за спиной и покачиваясь с носков на пятки и обратно.

– Она пыталась выкачать из вас информацию? Узнать, что именно ваш Деннисон планирует предпринять?

– По-своему, да, конечно же пыталась. Но ей это так и не удалось: я никогда и ни при каких обстоятельствах ничего ей не говорил. Мы окончательно расстались, когда... когда она попыталась заставить меня дать твердое обещание, что с ее мужем «обойдутся полегче».

– Полагаю, кто-то все-таки видел, как она ездила на своей машине туда, а затем обратно?

– Честно говоря, не знаю.

Капитан тяжело вздохнул:

– Севард, похоже, считает, что я готов на все, лишь бы вытащить вас из трудного положения, Тид.

– Боюсь, теперь я в этом уже совсем не уверен! – не поворачиваясь, резко ответил Севард.

– Дело тут совсем не в морали, Ричи, – мягко возразил ему Лейтон. – Просто речь идет об убийстве, только и всего. Меня держат в полиции только для того, чтобы при виде моей потрепанной одежды, обшарпанной старой колымаги и чертовой закладной на убогий домишко кричать на всех углах: «Смотрите, у нас, в полиции Дерона, самый честный полицейский в мире!» Ну а я тоже изо всех сил стараюсь держать мои руки чистыми, кристально чистыми, мистер Морроу! Поэтому, когда ради чего-то приходится идти на сознательный риск, мне совсем не хочется, чтобы какой-то сукин сын отрубил их по самые локти! А теперь, Тид, прекрати прожигать взглядом этот старый протертый коврик и подними глаза на меня. Скажи: ты убил ее? – Его противный тонкий голос звучал так, будто ржавую железяку изо всех сил терли крупным наждаком.

– Нет, не я... Клянусь, я ее не убивал!

– Хорошо, пошли дальше. Вчера вечером она была вместе с тобой в том самом кемпинге у озера?

– Нет.

– Ты получал от нее какие-либо подарки на память, которые могли бы связать вас двоих вместе?

– Нет.

– Они могут найти что-либо дискредитирующее тебя среди ее личных вещей?

– Исключено!

Капитан медленно вытащил свои кощеевы мощи из кресла.

– Послушай, Тид, в отличие от Севарда у меня нет ни малейшего желания осуждать тебя по моральным соображениям. На такое попадались люди и куда лучше нас с тобой, дружок. Думаю, ты просто недооценил жену мэра... Или тех, кто стоял за ней.

– Да, теперь мне это понятно. Более чем понятно!

– Скорее всего, им очень хотелось через тебя ударить Деннисона. Причем ударить как можно больнее! Одним ударом порушить все то, что вы вместе собираетесь сделать в городе... Мне, например, не нравится, совсем не нравится, что они подкинули ее машину именно сюда, к твоему дому. Может, хотят, чтобы тебя задержали «по подозрению» и выбили нужные показания? Если это именно так, то как считаешь: ты сможешь такое выдержать?

– Думаю, да, смогу... Во всяком случае, постараюсь.

– Учти, они приложат все силы, чтобы заставить тебя рассказать им все, абсолютно все о планах Пауэла Деннисона. И поскольку мало кто способен выдерживать все это достаточно долго, как только я разберусь с ее «понтиаком», то сразу же свяжусь с Армандо Рогалем. Он на редкость крутой итальянец, еще упрямее, чем ирландец. Адвокат и настоящий боец, который к тому же неплохо знает, что и как надо делать. После предъявления обвинения они, нисколько не сомневаюсь, поспешат на какое-то время упрятать тебя в один из своих полицейских участков, ну а я тут же натравлю на них Армандо. И если кто-либо тебя спросит, помни и твердо стой на своем: он твой законный адвокат, и точка!

– А как ты собираешься разбираться с ее машиной? – в упор глядя на него, поинтересовался Тид.

Капитан Лейтон снисходительно посмотрел на него:

– Что значит «как»? Проверю все относящиеся к делу мелочи, постараюсь выяснить, кто именно и когда ее сюда пригнал... Если повезет, узнаю кое-что важное еще до того, как они начнут официальное расследование. И тут же сам им сообщу по телефону все, что надо. Если они упекут тебя так прочно, что даже Армандо не сможет вытащить тебя оттуда, то тогда Ричи Севард напустит на них свою «Дерон таймс». Обвинит их в нарушении законов и грубом полицейском произволе. Поэтому все, что от тебя потребуется – это суметь продержаться, думаю, часов шесть – восемь, не больше, и не дать им развязать твой язык. За столь короткое время они не посмеют предъявить тебе официальное обвинение в убийстве, так как просто не успеют нарыть или хотя бы состряпать достаточно конкретных доказательств. Если вообще что-нибудь успеют...

Закончив этот короткий, но объемный монолог, он медленно пошел к двери и плотно закрыл ее за собой.

– Ну и как он тебе? – с едва заметной улыбкой спросил Севард.

– Странный, весьма и весьма странный человек, не находишь?

– Возможно, но репутация его при этом выше всяких похвал. Улаживает в управлении полиции практически все споры, поскольку все знают, что он предельно честен, справедлив и объективен. К тому же ему известно на удивление много буквально о каждом, и он никогда ничего не забывает. Так сказать, навечно хранит в памяти и не упускает из внимания. Пьяным мне довелось увидеть его всего один только раз, не больше. Это случилось в тот день, когда на электрическом стуле казнили трех человек, которых он в свое время выследил и арестовал. Тогда в пьяном виде он много говорил об убийствах. В частности, сказал: «Ни одно человеческое существо не убивает другое человеческое существо, не убивая при этом самого себя»; Я попытался было оспорить его утверждение, заметив, что многим, очень многим людям удалось избежать справедливого наказания. На что он только устало улыбнулся и ответил: «А много, и даже очень много мертвых людей по-прежнему ходят по улицам»... Знаешь, в каком-то смысле его можно назвать и сентименталистом, и мистиком одновременно. Я рад, что ты не попытался выкручиваться, сказал ему правду. Он все равно докопался бы, после чего ни тебе, ни мне, никому на всем белом свете не удалось бы заставить его даже пальцем пошевелить, чтобы спасти тебя. Он ненавидит лжецов! Причем ненавидит в полном и прямом значении этого слова.

– Да, похоже, врать ему, как говорят, себе дороже.

– Равно как и пытаться его убить, – заметил Севард с нотками искреннего уважения. – У него дома можно увидеть кусочек свинца, который в свое время врачи из него вытащили. Он хранит его в стеклянной посудине на каминной полке. Когда смотришь на него в первый раз, кажется, что перед тобой не смертоносное орудие, а просто-напросто детская конфетка.

– Послушай, Ричи, почему бы нам не пообедать вместе? Тогда сможешь собственными глазами увидеть, как меня будут забирать, и в деталях напишешь обо всем этом в своей газете.

– Может, тебе лучше сначала предупредить о такой возможности самого Пауэла Деннисона? Может, он тогда сочтет нужным пустить в ход все, что вам уже удалось собрать?

– Ну а как тогда обо всем этом узнаешь ты?

– Тид, черт тебя побери, это же мой город! Точно так же, как город Герба Лейтона и даже самого Лонни Раваля... Всем давным-давно прекрасно известно, что вы с Деннисоном собрали уже вполне приличную коллекцию интереснейших материалов, причем многие из нас просто ждут не дождутся, когда же вы, наконец, пустите эти «бомбы» в ход. Если вы сделаете это достаточно быстро, большинство людей будет на вашей стороне, но если у вас вдруг задрожат коленки или вам захочется перестраховаться и ждать еще и еще, то вы с полковником очень скоро останетесь, считай, вдвоем. Сейчас за вас, помимо всего прочего, Энди Трим, наш окружной прокурор. Он на редкость честолюбив в хорошем смысле этого слова и заигрывал с Равалем, пока в этом был некий полезный для него смысл. Но как только ему представится случай разделаться с Лонни таким образом, что его репутация подскочит вверх во всем штате, он без малейших колебаний выбросит своего «компаньона» за борт. Так что давай, Тид, дерзай. Значит, сделаем так: я подожду, пока ты посоветуешься с Пауэлом Деннисоном, ну а потом мы с тобой поедем и хорошенько пообедаем вместе.

По дороге в мэрию Севард неотступно следовал за ним в своей машине. Как говорят, проводил от двери до двери...

Глава 5

Совсем неплохо пообедав с Ричи Севардом, Тид вернулся в офис и попытался заняться хоть каким-нибудь делом. Так вот, Деннисону еще позавчера в самом конце рабочего дня принесли весьма важные официальные документы налогового комитета, из которых становилось ясным, как производилась реальная оценка собственности, прежде всего недвижимого имущества, наиболее значимых граждан города Дерона, – в прямой зависимости от степени лояльности Лонни Равалю! И комитет по налогообложению вот уже много лет был для этого одним из его самых эффективных инструментов: сделай один неверный шаг – и твою собственность, с которой надо платить должные налоги, оценят не в пять, а скажем, в пятнадцать тысяч. Попробуете это оспорить в суде? Что ж, попробуйте. Если, конечно, хотите, чтобы над вами смеялся весь город...

Но сосредоточиться на работе Тиду, как он ни старался, так и не удалось. Он вдруг вспомнил, каким приятным, радостным и... абсолютно беззаботным было его пробуждение после короткого, но глубокого сна днем в то злосчастное воскресенье. Всего сорок восемь часов тому назад! Увы, чего-чего, а такой же безмятежности ему теперь ждать не скоро. Если такое вообще возможно. Много, слишком уж много лет ему пришлось играть в азартные игры, рискуя в основном чужими деньгами. И вот пришла пора ставить на кон свои собственные деньги и покрываться противным холодным потом от самого настоящего страха их потерять...

Раньше он искренне гордился тем, что честно исполняет свой долг, что ответственно и добросовестно делает свою работу, одним из важнейших компонентов которой была определенная степень отчужденности от всего того, с чем ему приходилось иметь дело. Это было его надежной броней, защитой от любых внешних влияний. Может, именно поэтому жизнь казалась ему слишком уж легкой? Может, именно поэтому он и стал эдаким хлыщеватым, самоуверенным героем, способным выложить на игорный стол последнюю карту, не боясь возможных последствий, поскольку на кону никогда не стояло ничего особенно важного?!

В такие моменты Тид всем сердцем завидовал своему другу и начальнику Пауэлу Деннисону. И было чему: ведь тот искренне верил в то, что делает! Равно как и в то, что точно такой же преданности делу следует ожидать и от его сподвижника и правой руки Тида Морроу! Пауэл никогда не предаст ни дело, ни друга, это уж точно. Про себя Тид считал точно так же, но... А если цена предательства очень и очень высока? Если на кон поставлена жизнь? Его собственная жизнь!

Одна из древних мудростей гласит, что человек прежде всего должен научиться жить сам с собой. Это, конечно, правильно, но вот что делать, если приходится выбирать: либо жить с тем, кого не уважаешь, либо не жить вообще?

Понимая, что сама логика такого мышления чревата весьма опасными последствиями, Тид постарался выбросить эти мысли из головы. Не думать обо всем этом, и точка!

В три часа дня неожиданно заглянувшая к нему в кабинет мисс Андерсон сообщила, что с мистером Морроу очень хочет переговорить мистер Армандо Рогаль.

Адвокат ворвался в кабинет, едва она успела полностью произнести его имя: лет тридцати с небольшим, совсем не высокого роста, но довольно плотного сложения, в прекрасно сшитом светлом габардиновом костюме. Лицо бледное, зато глаза... пронзительные черные глаза с совершенно невыразительным взглядом. Что и привлекало к ним особое внимание. А тонкие-претонкие губы крошечного рта произносили слова – что тоже звучало весьма и весьма неожиданно – великолепным, ну просто на самом деле великолепным баритоном!

Оказавшись в кабинете, Армандо Рогаль плотно закрыл за собой дверь, довольно улыбнулся, кивнул, что, очевидно, должно было означать радушное приветствие, и тут же плюхнулся на ближайший стул, не сводя при этом с Тида внимательных, все изучающих и все анализирующих пронзительных темных глаз.

– Похоже, я ваш новый адвокат, мистер Морроу. Во всяком случае, именно так считает этот вечно испуганный Лейтон. Надеюсь, он успел вас предупредить?

– Да, успел, но я... вообще-то я пока еще не совсем уверен, что адвокат мне понадобится, мистер Рогаль.

– Не уверены? Прекрасно, прекрасно. Ну что ж, тогда будем считать это превентивным медицинским средством, мистер Морроу. Так сказать, на всякий случай.

Тид внимательно посмотрел на него:

– Скажите, а с чего это вам вдруг захотелось идти на явный риск?

Рогаль опустил глаза на тщательно ухоженные ногти рук.

– А что, хороший вопрос. Очень даже кстати... Мы с вами ведь живем не в городе, а в джунглях. Самых настоящих городских джунглях! Где, как всем известно, шакалы держатся стаями. Хочешь быть шакалом и жить без проблем – научись слушаться самого главного шакала. Я же, видите ли, дикобраз. Самый обычный дикобраз. И когда время от времени какой-нибудь шакал пытается меня укусить или, может, даже сожрать, то в ответ тут же получает порцию колючек в нос. Причем не просто колючек, а очень острых колючек. Я ведь дикобраз, ми стер Морроу. Соответственно, и нрав у меня дикобразий. А это животное очень трудно съесть. Если вообще возможно. Кстати, вам самому когда-нибудь доводилось видеть живого дикобраза? Нет?.. Жаль. Обычно они живут долго и счастливо.

– Это что, бунтарство ради самого бунтарства? Неужели это может быть таким интересным?

Рогаль бросил на него острый взгляд:

– А чего, скажите, еще ожидать от адвоката? Эмоционального стриптиза? Я ведь здесь родился и вырос. Отец краснодеревщик, эмигрант и профессиональный патриот. Билль о правах человека, конституция, справедливость... Не сомневаюсь, вы понимаете, что я имею в виду. У эмигрантов и их детей свой собственный кодекс поведения. Свойственный только им, и никому другому. Нам надо вечно кланяться и просить помощи. Мой старик окончил вечернюю школу и решил быть самостоятельным. Никому не кланялся, ни у кого не просил помощи... Дурной пример для всех остальных. Его все время жестоко избивали. На третий раз он впал в самую настоящую кому и до самой смерти практически не приходил в сознание. Окончив юридический колледж, я сначала попытался устроиться в Утике, затем в Сиракузах, но... В общем, ничего не вышло, и мне пришлось вернуться сюда, в родной Дерон. И теперь я немножко зол на весь этот чертов мир! Хочу быть чем-то вроде ангела-мстителя. А может, и самого Сатаны. Хотите подвергнуть меня перекрестному допросу?

– Нет, не хочу, благодарю вас.

– Вы с вашим другом Пауэлом Деннисоном оказались в весьма затруднительном положении, Морроу. Хотите узнать почему?

– Конечно!

– Так вот, ваша подруга Фелисия Карбой была самой настоящей сукой. Но при этом сукой на редкость сообразительной. Пыталась обменять свое совсем неплохое тело на безопасность своего совсем не очень умного муженька. Хотя и мэра. Но у нее, во всяком случае, как дал мне понять Лейтон, ничего так и не получилось. Тогда она решила кое-что добавить на свою чашу весов. Чтобы было потяжелее. Что-нибудь остренькое, что-нибудь, что могло бы помочь вам с Деннисоном. Что вольно-невольно вынудило бы вас согласиться пойти с ней на сделку. Скорее всего, о мерзких делишках Раваля ей было известно намного больше, чем ее мужу. Вот она и решила воспользоваться этим, как ей казалось, вполне удобным обстоятельством. Но либо доверилась не тому парню, либо что-то еще, только, так или иначе, кое-кто узнал о ее намерении. Кстати, совсем не кстати. Простите за невольный словесный каламбур. И что ему теперь делать? Убрать ее, ликвидировать? Да, само собой разумеется, но... но почему бы заодно не подставить и вас? Прекрасная мысль! Как сейчас принято говорить, «два в одном флаконе»...

Чуть подумав, Тид медленно протянул:

– Да, честно говоря, такая же мысль была у меня тоже. Она звонила сюда через коммутатор мэрии и сразу же сказала, что не хочет ничего говорить по телефону. По нашему телефону. Значит, знала. Знала и боялась!

– И, как показали все последующие события, не зря. Совсем не зря.

– Но ведь ее имя тогда даже не упоминалось.

– И тем не менее девушка на коммутаторе узнала ее голос и тут же доложила куда надо. И сейчас ей тоже будет трудновато. Над этим надо поработать. Послушайте, мистер Морроу, теперь я ваш адвокат. Это требует взаимного доверия. Абсолютного доверия! Поймите: чем больше я знаю, тем лучше смогу вам помочь... И при этом мне, черт побери, надо быть полностью уверенным, что вы ее не убивали!

– Да, я на самом деле ее не убивал! В чем, в чем, а уж в этом вы можете быть полностью уверены.

– Ну а есть что-то такое, о чем мне следовало бы знать? Как вашему адвокату...

Тид встал со стула и медленно отошел к окну. Обвел глазами парковочную площадку мэрии, здания напротив. Затем вернулся к столу, снова сел и, стараясь говорить предельно спокойно, рассказал Рогалю все, абсолютно все о том, что произошло вчера вечером в кемпинге у озера. Включая мельчайшие детали... Когда он закончил свою исповедь, Рогаль долго сидел, не произнося ни слова, но затем резко вскочил со стула, подбежал к противоположной стене и с силой ударил по ней кулаком.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16