Глава 14

Базилика (собор) Святого Марка величаво возвышалась над площадью между замком дожей и ларьками рынка. Внушительное здание в форме креста венчали пять куполов. Уберто любовался колоннами и капителями. Изящно расставленные, они уравновешивали одна другую, создавая впечатление, будто собор парит над землей, при этом оставаясь на месте. «Жаль, – подумал он, – что западную стену сейчас чинят и она вся закрыта лесами».

Опустив взгляд ниже, мальчик заметил в нижнем этаже базилики над мраморным фундаментом окна склепа. Очевидно, склеп большой, не то что в их маленьком монастыре, затерявшемся среди лагун. Игнасио положил ему руку на плечо и подвел его к собору, раздвигая орущую толпу. Над воротами базилики сверкали под солнцем позднего утра четыре бронзовых коня.

– Потрясающие кони, верно? – сказал торговец, указывая на них. – Это часть добычи, привезенной из Четвертого крестового похода.

Уберто был почти раздавлен чувством того, как он мал по сравнению с таким великолепием. Он, послушник, не знающий мира, стоит перед величественным зданием в самом сердце морского города, который бросил вызов блистательному Константинополю и победил.

Перед тем как войти в базилику, торговец вполголоса сказал Гийому:

– Жди здесь и будь настороже, а я с мальчиком пойду внутрь.

Французу не надо было повторять приказ дважды. Он кивнул, отошел в сторону и сел на одной из ступенек широкой лестницы перед фасадом, смешавшись с толпой прохожих и попрошаек.

Пройдя через освещенный солнцем притвор, Игнасио и Уберто вступили в полумрак базилики и по мозаичному полу прошли в центр главного нефа. Отсюда было хорошо видно, что четыре части здания образуют крест. Каждая часть, в свою очередь, разделялась на три нефа параллельными рядами колонн.

Уберто поднял голову, чтобы рассмотреть золоченые мозаичные картины на потолке. Под потолком горели свечи в канделябрах, при их свете скользили между колоннами безмолвные тени.

Внезапно Игнасио остановился и резко выпрямился, потом слегка дернул Уберто за одежду и кашлянул, прочищая голос.

К ним направлялся мужчина с пепельными волосами, в желтой вышитой рубахе, черных штанах, кожаных башмаках и в красном бархатном плаще на плечах. Это был граф Энрико Скало, давний знакомый Игнасио, богатый патриций, друг дожа и член Совета сорока.

Игнасио приветствовал его почтительно:

– Господин, я очень рад снова видеть вас.

И, зная, что граф обожает себя и свою красоту, торговец добавил:

– Вы, как обычно, сияете красотой и здоровьем. Когда-нибудь вы расскажете мне, как вам удается поддерживать себя в такой хорошей форме.

– Секрет прост – хорошая еда и красивые женщины, – самодовольно ответил аристократ, но потом мгновенно стал серьезным. – Я рад, что вы откликнулись на мой зов. У меня есть для вас важное поручение.

– Я весь обратился в слух. Да, прошу у вас прощения за забывчивость. – Торговец указал на своего спутника. – Позвольте представить вам моего нового помощника Уберто.

Услышав эти слова, подросток согнулся в сложном поклоне, как его научили в монастыре Святой Марии у Моря.

Граф Скало ответил на поклон кивком и сказал:

– Можешь выпрямиться, мальчик.

Уберто повиновался и робко попытался улыбнуться. В своем плаще из грубого некрашеного холста он чувствовал себя очень жалким перед этим изящным патрицием.

Аристократ снова повернулся к торговцу:

– Кстати, Игнасио, только вчера вечером я в обществе епископа расхваливал достоинства одной ценной вещи, которую получил от вас. Помните ту Библию с иллюстрациями, которую вы прислали мне в прошлом году? Вот она, смотрите, я принес ее с собой.

Граф открыл старинную книгу, которую сжимал в руках, и Уберто залюбовался миниатюрами, украшавшими ее страницы. Эти священные изображения, несомненно, работы какого-то александрийского мастера.

– Я хорошо ее помню, потому что сильно утомился, добывая ее, – подтвердил Игнасио.

Но он помнил прежде всего о том, как мало граф заплатил ему за эту Библию.

Аристократ кивнул.

– Дож очень хвалил эту книгу и пожелал, чтобы одна миниатюра из нее была повторена в мозаике собора Святого Марка. Пойдемте, я покажу ее вам.

И граф отвел их в западное крыло базилики. Пройдя по галерее с мраморными колоннами, они через ворота вошли в притвор. Уберто уже заметил, глядя снаружи: здесь шел ремонт.

– Сегодня воскресенье, поэтому ремесленники не работают, – объяснил их знатный провожатый, пробираясь между строительными лесами и камнями, на которые были нанесены наброски росписи.

Они остановились перед маленьким куполом. Его украшение еще не было закончено, но уже можно было увидеть мозаику – три крылатых ангела перед мужской фигурой.

Игнасио сразу же заметил ее сходство с одной из миниатюр александрийской рукописи.

Уберто внимательно рассмотрел фигуры ангелов и заметил справа от них еще не законченное дерево.

– Это, кажется, из Ветхого Завета, явление трех ангелов перед Авраамом, – предположил он, хотя никто его не спрашивал.

– Посмотри как следует на четвертого мужчину слева, мальчик. Это не Авраам, а Бог Отец, – поправил его аристократ, поправляя рукой волосы. – Эта мозаика изображает третий день творения. Крылатые существа, которые ты называешь ангелами, означают дни, прошедшие с начала сотворения Богом мира. Это символы времени.

Уберто покраснел. «Как я осрамился! – подумал он. – Вот что бывает с теми, кто говорит непрошеный».

– Однако, – заговорил Игнасио, – эти крылатые существа, – тут он поднял указательный палец вверх, – загадочней, чем кажутся.

Взгляд аристократа стал острым.

– Объясните, что вы имеете в виду, – попросил он.

– Для меня это не просто символы, а действительно существующие ангелы. Они – «смотрители времени», и эта их функция напоминает роль Айона – языческого бога вечности. Этим ангелам так же, как ему, приписывают способность управлять сменой дней и времен года.

– Как же они это делают? – спросил Уберто.

– Вращая небесные колеса, – ответил торговец и многозначительно посмотрел на мальчика. – Когда они это делают, солнце и луна меняются местами, от чего происходит чередование дня и ночи, холода и жары.

Граф Скало задумчиво провел рукой по подбородку. Потом внезапно взял Игнасио за руку, как приятель приятеля в кабачке, и снова отвел его в глубь базилики. Затем он повернулся к Уберто и крикнул:

– Мальчик, ты не будешь против, если мы оставим тебя одного всего лишь на минуту? Мне надо обсудить кое-что наедине с твоим наставником.

– Я быстро вернусь, Уберто, – успокоил мальчика торговец. – А ты пока походи по базилике.

Мальчик молча кивнул в ответ.

Оба мужчины перешли в апсиду и спустились в склеп.

Никто из них не заметил очень высоко на верхних галереях человека в черной одежде и надвинутой на лоб широкополой шляпе. Он несколько раз перегибался через мраморный парапет то в одном, то в другом месте и наблюдал за тремя собеседниками. Заметил его только Гийом, украдкой заглядывавший сюда из притвора.

Француз решил пойти следом за этим человеком и поднялся на верхний этаж базилики. Но, оказавшись на галереях, он потерял из вида загадочного соглядатая. Куда тот мог деться?

На этот вопрос смог бы ответить Уберто, если бы повернулся в сторону хоров. Он увидел бы со своего места, как человек в черном ползет в полумраке ко входу в склеп, противоположный тому, через который вошли Игнасио и Скало.

Но мальчик глядел совсем в другую сторону.

Глава 15

Склеп делился на три нефа – центральный, очень большой, и два боковых, меньшего размера. Массивные стрельчатые своды поддерживали потолки и опирались нижними концами о мраморные колонны или каменную кладку стен. Лучи свечей с трудом пробивались сквозь щели между влажными каменными блоками и создавали в темноте ниш извилистые мелькающие тени.

Тому, кто оказался здесь, могло показаться, что он попал внутрь огромного трепещущего организма. Своды дрожали, словно части гигантского тела в бесконечном припадке удушья.

Чем глубже дышал Игнасио, тем сильней ему не хватало воздуха. «Это из-за беспокойства», – решил он. Его все время мучила мысль, что Райнерио из Фиденцы и призрачный Сципион Лазарус имели отношение к убийству аббата Майнульфо. Его лоб стал мокрым от пота. Раньше он входил сюда в совсем другом настроении. Тогда он любовался и восхищался сокровищами, которые хранятся в этом каменном чреве. И для развлечения следил за тем, как тонкие лучи солнца проникают снаружи и чертят узоры на стенах, словно пальцы любознательных детей. Но сейчас все выглядело иначе.

Вместе с графом Скало он прошел через западный неф, и оба остановились в центре склепа. Здесь темноту разгонял свет, падавший из маленьких окон апсиды.

– Обычно склеп закрыт, – сказал граф. Его голос эхом отдавался под сводами. – Я заранее договорился, чтобы его открыли и впустили нас сюда для тайного разговора.

– Наконец-то вы скажете мне, ради чего вызвали меня из такой дали, – сказал торговец.

– Скажу, но сначала ответьте мне на вопрос: что вы знаете об ангелах?

В первый раз за все это время по лицу Игнасио стало видно, что он теряет терпение.

– При чем тут ангелы?

Граф взглянул на него серьезно и ответил:

– Они имеют к нашему делу большее отношение, чем вы думаете.

Торговец не знал, к чему клонится этот разговор, и потому ответил в общих чертах, согласно каноническим взглядам Исидора Севильского и святого Августина:

– Греческое слово «ангелы» и соответствующее ему еврейское слово «мелахим» имеют значение «гонцы» и обозначают духов – посредников между Богом и людьми. Сабеи из Харрана[2] называют их словом, очень похожим на еврейское «малаика». Согласно Священному Писанию, ангелы делятся на девять разрядов, «чинов». Платон также утверждает, что на небе есть «духи», следовательно, признает существ, очень схожих с ангелами.

– И это все? – насмешливо спросил граф.

Торговец нахмурился.

– Я сам нахожу некоторое сходство между архангелами и «Амерта Спента», то есть «Бессмертными Святыми», которым поклонялись персидские маги… Но что именно вы желаете знать, мой господин?

– Хорошо, я объясню. – Граф наклонился к Игнасио, показывая, что доверяет ему важную для себя тайну. – Несколько месяцев назад я получил письмо от одного монаха-француза. Он пишет, что знает безошибочный способ вызывать ангелов. И спрашивает, интересно ли мне будет узнать его секрет, конечно, за разумное вознаграждение.

Игнасио никогда не думал, что такой человек, как Скало, может интересоваться чем-то подобным.

– Надеюсь, речь не идет о магических головах, слепленных из воска и соломы?

– Значит, существуют магические головы?

– Да. Говорят, некоторым исследователям оккультного мира удается призвать внутрь таких голов-фетишей духовные сущности ангелов и беседовать с ними. Вы это имеете в виду?

Граф, кажется, заинтересовался словами собеседника, но ответил отрицательно:

– Восковые головы тут ни при чем. В письме монаха-француза идет речь о книге, которая переписана из нескольких персидских источников, он намекает, что в ней описано, как вызывать ангелов. А небесные существа после того, как их вызовут, раскрывают тайны небесных сил тому, кто их вызвал. Мне выпал случай узнать, что похожие обряды существовали и в Египте.

– Об этом говорят везде. Ученые называют эту науку теургия.

– Понимаю вас.

Игнасио недоверчиво посмотрел на графа, однако этот разговор отвлек его от тревожных мыслей.

– Как называется эта загадочная книга? – спросил он графа.

– «Утер Венторум».

– «Утер Венторум»… «Мешок с Ветрами». Я никогда не слышал о ней. Посмотрим, удастся ли мне понять… – Торговец скрестил руки на груди, опустил голову и принялся размышлять вслух: – Ангелы летают верхом на ветрах и, как говорят, созданы из эфира – вещества, похожего на воздух, но легче, чем он. А что касается слова «мешок», мне приходит на ум только кожаный мешок, в котором Эол заточил все ветры, чтобы помочь Улиссу. Можно предположить, что «мешок» – это метод, который может, как талисман, подчинять ангелов и заставляет их показаться.

– Я согласен с вами.

– Однако Улисс, открыв мешок, не получил пользы, – заметил Игнасио. – И как вы можете быть уверены, что это не обман? Как вы так легко поверили монаху?

Граф нахмурил брови и сказал:

– Должен ли я ему верить, предстоит выяснить вам.

– Что вы хотите сказать?

– Владелец книги потребовал, чтобы посредником при заключении сделки были вы. Он хочет встретиться только с вами и ни с кем другим. Только вам он уступит «Мешок с Ветрами». Он утверждает, что знает вас давно и очень хорошо. Теперь вы понимаете, почему мне понадобились ваши услуги? Раз вы знакомы с этим монахом, то, конечно, сможете сказать, заслуживает ли он доверия.

– Могу ли я узнать его имя? – спросил Игнасио.

– Вивьен де Нарбон. Он утверждает, что так его зовут.

Для Игнасио это имя было как пощечина. В его ум потоком хлынули воспоминания.

– Вивьен… Я не имею известий о нем уже очень давно. Он исчез много лет назад.

Сказав это, Игнасио прислонился к колонне. Его взгляд затерялся в пустоте, а в памяти возникло лицо с аристократичными чертами, постепенно сужавшееся ото лба к острому подбородку. Довольно странный человек, монах с врожденной тягой к мистическим тайнам. Из-за этой страсти его несколько раз едва не объявили еретиком. Обнаружить где-то такую книгу, как «Утер Венторум», – действительно похоже на Вивьена де Нарбона.

Этот человек был для Игнасио не только другом, но и компаньоном в делах. Вместе они привезли с Востока много реликвий и ценных книг, во многих случаях по поручению богатых и знатных заказчиков из Франции и Германии. Все шло хорошо, пока они не выполнили заказ Адольфа, архиепископа Кельнского. В тот раз без всякой явной причины друзья-компаньоны оказались в большой беде, обнаружили, что их преследует тайное общество Святая Фема, которого боялась вся Европа. Главу преследователей называли Доминус, но он был больше известен под прозвищем Красная Маска.

Два друга едва смогли избежать опасности и направились в Италию. Перед тем как переходить через Альпы, они расстались, чтобы запутать свои следы. После этого переписывались много лет, а потом Игнасио внезапно перестал получать письма от друга.

Игнасио вспомнил, что Вивьен знал про его деловые отношения с графом Скало, которые продолжались уже двадцать лет. Должно быть, Вивьен хотел связаться с ним и обратился к венецианскому аристократу потому, что не знал никакого другого способа его разыскать.

Игнасио быстро овладел собой. Когда к нему вернулось его обычное хладнокровие, он ответил:

– Да, Вивьен де Нарбон не только мой близкий друг, но и человек, достойный доверия. Однако как нам узнать, что письмо написал действительно он, а не какой-нибудь обманщик?

В ответ граф протянул ему какой-то маленький предмет и сказал, что Вивьен прикрепил его к письму как доказательство достоверности. Вещица была хрупкой и белой, блестела, как перламутр, покрытая бороздками.

– Это обломок одной из тех ракушек, которые паломники уносят с собой из Сантьяго-де-Компостелы как доказательство того, что побывали у гробницы апостола Иакова, – сказал граф. – Не знаю, что она может означать для вас.

Игнасио взял у него ракушку, просунул пальцы за ворот своей рубашки и вынул оттуда цепочку, висевшую у него на шее. К цепочке был прикреплен кусок такой же ракушки.

Игнасио сложил два обломка вместе. Они точно подошли один к другому.

– Это память о нашей дружбе, – объяснил торговец, глядя на ракушку так, словно это была разломленная пополам просфора. – Я познакомился с Вивьеном в Сантьяго много лет назад.

Граф кивнул.

– Синьор, вы убедили меня, – сказал Игнасио. – Где Вивьен назначил встречу?

Глава 16

Гийом вошел в склеп. Он был уверен, что человек в черном спустился туда, чтобы шпионить за Игнасио. Но кто он такой? По его осанке и габаритам можно предположить, что он военный. Но одежда без всяких отличительных признаков, поэтому точно определить нельзя.

Дрожащие огоньки свечей отбрасывали на стены длинные тени, которые шевелились как живые, словно танцевали. Француз тихо крался вдоль стен. Глаза у него слезились от запаха ладана и свечного сала. Он прошел почти через весь восточный неф, когда вдруг увидел незнакомца. Тот неподвижно стоял за колонной. Как Гийом и предполагал, этот человек подслушивал разговор торговца с графом Скало.

Гийом пригнулся к земле, словно кот, и стал изучать взглядом своего врага. Противник был действительно необычный: кроме просторного капюшона, он закутал лицо еще и черным покрывалом, которое скрывало рот и нос. Серые, как лед, глаза были прищурены, кожа вокруг них была светлой.

Француз стал подходить к нему ближе – и вдруг случайно шаркнул подошвами башмаков по полу. Всего на долю секунды он опустил взгляд, чтобы понять, отчего возник шум. Но когда снова поднял глаза, было уже поздно: человек в черном уже шел к нему. Гийом уклонился в сторону, схватил его за левую руку и попытался обездвижить. Но тот был силен, вырвал руку из его пальцев и выхватил из ножен кинжал, нацелив лезвие в бок Гийома, но француз остановил его, схватив за запястье, и попытался толкнуть на стену. Но для толчка Гийому надо было сделать шаг назад. При этом француз сам наткнулся на канделябр из желтой меди, стоявший за его спиной, и тот упал, разорвав тишину грохотом металла.

Раскатистое эхо неожиданно прогремело под сводами склепа.

Игнасио прервал разговор и спросил:

– Что случилось?

– Кто-то следит за нами! – воскликнул граф Скало.

Оба побежали в восточное ответвление храма, откуда раздался звук.

Когда они обнаружили Гийома, тот лежал на полу и отбивался от врага, который навалился на него и пытался вонзить ему кинжал в горло.

Игнасио уже готов был вступить в бой, но француз сумел ударить противника коленом в правый бок. Нападавший тихо вскрикнул, стараясь подавить стон, и качнулся назад, сохранив равновесие. Он быстро выпрямился, вытянул вперед руку с кинжалом и пронзил Игнасио и графа грозным взглядом.

Торговец ощутил бешеную ярость этого человека, но также понял, что тот не знает, как действовать дальше. Поскольку рассмотреть противника было трудно, Игнасио стал внимательно вглядываться в него. Высокий и крепкий телом человек, явно привыкший носить доспехи. По осанке и манере двигаться, очевидно, не обычный наемный убийца. Больше похож на всадника из конницы крестоносцев. У этих воинов особая манера ходить, широко расставляя ноги и выставив грудь вперед. Кроме того, человек в черном, видимо, привык воевать тяжелым оружием – мечом или боевым топором, было видно, что более легким кинжалом он владеет не совсем уверенно.

На секунду время словно остановилось. Потом человек внезапно повернулся и побежал к выходу.

Граф Скало стоял неподвижно, словно окаменел. Игнасио бросился на помощь Гийому, который продолжал лежать на полу.

– Все в порядке? – с тревогой спросил торговец у француза.

– Он убегает! – крикнул в ответ Гийом и мгновенно вскочил на ноги.

Нападавшего уже не было в склепе.

– О, черт! Уберто! – воскликнул Игнасио. Он внезапно вспомнил, что оставил мальчика на верхнем этаже.

И оба бросились в погоню – Гийом впереди, торговец сзади.

Глава 17

Уберто бродил по центральному нефу и, восторгаясь красотой собора, разглядывал мозаики, колонны и фрески. Он еще никогда не видел ничего подобного.

Вдруг мальчик услышал какие-то неразборчивые крики, огляделся вокруг, чтобы понять, откуда доносятся голоса, и в этот момент заметил, что к нему бежит человек в черной одежде. За ним мчались по пятам Гийом и Игнасио, оба кричали что-то, но мальчик не успел расслышать слова. Человек в черном оказался рядом с ним, сбил с ног ударом локтя и побежал дальше, к выходу.

Удар пришелся в самую середину груди. Уберто упал на спину и ударился головой об пол.

Когда он увидел над собой Игнасио и Гийома, незнакомец уже выбежал из дверей базилики.

– Все в порядке, это был только обморок, – сказал торговец, взглянув на бледное лицо мальчика, повернулся к французу и крикнул: – Беги, хватай этого негодяя!

Гийом промчался через притвор и выбежал наружу. Перед его глазами возникли рыночные лавки, расставленные по всей площади, словно куски огромной мозаики. Он нырнул в толпу и стал пробираться среди тканей, благовоний и лотков, задыхаясь от полуденной жары.

Люди в плотной толпе двигались все сразу и беспорядочно, и Гийому пришлось снизить скорость. Он с трудом пробирался вперед, стараясь держаться как можно ближе к беглецу. Но это было нелегко. По пути он сбил с ног какую-то женщину и уронил на землю несколько бутылок с уксусом, но продолжал свой путь под вопли, крики и пение.

Среди людского моря в уме Гийома вдруг вспыхнуло воспоминание: толпа воинов-христиан стоит над ним, побежденным, на корабле крестоносцев. Но оно мелькнуло, как мираж, и исчезло.

Гийом попытался протиснуться сквозь толпу, но было уже поздно, он потерял из вида человека в черном.

– О, черт! – выругался Гийом сквозь зубы.

Глава 18

Человек в черном выскользнул из толпы и свернул в маленький переулок, казавшийся узкой щелью между домами на площади. Он то и дело оглядывался, проверяя, нет ли погони.