Глава 6

Остаток дня Мейрин провела в изучении географии замка и в поисках возможного пути к бегству. Выбора лэрд не оставил. Внимательно осматривая башни и двор, она мучительно пыталась решить, куда направится, освободившись пусть из дружественного, но все-таки плена.

Дункан непременно обыщет монастыри – все до одного; это слишком очевидно. Родственники? Мейрин никого из них не знала. Материнский род происходил с западных островов, но мать поссорилась со своим кланом еще до того, как стала любовницей короля.

К тому же все эти люди наверняка знали о Ним-Аллэн. Следовательно, первое, о чем они позаботятся – как можно быстрее выдать наследницу замуж за одного из своих. Нет, торопиться с решением нельзя. Надо все обдумать и выбрать единственно верный путь.

Матушка Серинити не жалела времени на составление списка возможных кандидатов в мужья. Воины Мейрин не привлекали, однако она сознавала необходимость именно такого брака. Дело в том, что с того момента, как тайна наследства раскроется, супругу до конца своих дней придется защищать богатство от алчных, рвущихся к власти самозванцев.

Впрочем, не так ли устроен весь мир? Выживают лишь сильные, а слабых ждет неминуемая гибель.

Мейрин нахмурилась. Нет, неправда. Господь заботится о немощных. Наверное, ради этого он и создал воинов – чтобы те могли охранять и защищать детей и женщин. А Дункан Кэмерон – порождение дьявола.

Она вздохнула и уперлась ладонями в теплую землю. Хватит сидеть; пора встать, вернуться в свою комнату и всерьез задуматься о побеге. Однако планы пришлось тут же изменить: радостно размахивая руками, по тропинке бежал Криспен.

Мейрин снова опустилась на траву и с улыбкой дождалась, пока маленький друг доберется до вершины холма. Наконец мальчик сел рядом и без обиняков приступил к главному.

– Как ты себя чувствуешь? – вежливо осведомился он.

– Спасибо, уже лучше. Решила немного прогуляться, ведь движение лечит.

Криспен доверчиво уткнулся в ее плечо.

– Рад слышать. А с отцом уже разговаривала?

Мейрин вздохнула.

– Да.

– Ну вот видишь?! – восторженно воскликнул Криспен. – Я же говорил, что он все уладит!

– Говорил, – неопределенно подтвердила Мейрин.

– Значит, остаешься у нас?

В вопросе прозвучала такая искренняя надежда, что сердце Мейрин едва не растаяло. Она обняла мальчика и прижала к груди.

– Не могу остаться, милый. Поверь, действительно не могу. Угроза исходит не только от Кэмерона. На свете немало злых и опасных людей: едва они узнают, кто я, сразу похитят.

Криспен огорченно сморщился и даже шмыгнул носом.

– Но почему?

– Сложно объяснить, – ушла от ответа Мейрин. – Очень хотелось бы, чтобы было иначе, но матушка Серинити постоянно повторяла, что надо довольствоваться тем, что есть.

– Когда ты уедешь? И куда? Мы еще встретимся?

Ответ требовал осмотрительности. Вдруг малыш тут же помчится к отцу и сообщит новость? Теперь, когда решение о побеге окончательно созрело, претензии и требования вождя казались досадной помехой. Вот еще! Пусть на здоровье командует своим кланом и приказывает безоговорочно верить в собственную непогрешимость – скорее всего эти люди и так ему доверяют. Но лично она не имеет права доверять. Никому.

– Пока не знаю. Любое путешествие требует подготовки.

Криспен поднял голову и посмотрел ей в глаза:

– А ты придешь ко мне перед отъездом, чтобы попрощаться?

Оставлять маленького друга, которого успела полюбить всей душой, было больно. Но разве можно обещать то, что скорее всего не удастся исполнить?

– Не знаю. Давай лучше попрощаемся заранее, прямо сейчас, и скажем друг другу все, что хотим сказать.

Криспен встал и порывисто обнял Мейрин – так пылко, что она с трудом удержалась на ногах.

– Люблю тебя! – горячо признался он. – Не хочу отпускать!

Мейрин снова прижала мальчика к груди и поцеловала в макушку.

– И я тебя люблю, солнышко. И навсегда сохраню в сердце память о тебе.

– Обещаешь?

Мейрин улыбнулась:

– Обещаю и непременно сдержу слово.

– А вечером, за ужином, сядешь рядом со мной?

Поскольку выскользнуть из замка, пока все не уснут, ей не удастся, просьба показалась вполне выполнимой. Мейрин кивнула, и Криспен просиял от радости.

Внезапно снизу, со двора, донесся многоголосый крик. Мейрин обернулась и увидела всадников. Небольшой отряд только что пересек мост и теперь въезжал на площадь.

Криспен вырвался из объятий и нетерпеливо вскочил.

– Это дядя Кэлен! Он вернулся!

– Беги скорее и поздоровайся, – с улыбкой сказала Мейрин.

– Пойдем вместе!

– Нет, иди первым, а я еще немного посижу, а потом тоже приду.

Меньше всего сейчас хотелось знакомиться еще с одним Маккейбом. Наверняка он так же несносен, как и двое других.

Юэн спустился с крыльца в ту самую минуту, когда младший брат спрыгнул с лошади и направился к замку.

– Это правда? Криспен вернулся? – забыв поздороваться, с надеждой в голосе уточнил Кэлен.

– Да, все в порядке. Вчера Аларик привез его домой.

– Ну и где же наш отважный путешественник?

Ответить Юэн не успел: с радостным криком мальчик уже бежал по двору. От избытка чувств Кэлен заметно побледнел, однако успел взять себя в руки, поймал племянника и стиснул в объятиях.

– Слава тебе, Господи! – пробормотал он. – Живой!

Криспен обвил ручонками крепкую шею дяди и повис на нем, как делал это всегда в первые минуты встречи.

– Прости, дядя Кэлен. Не хотел никого пугать, просто так получилось. Но ты не волнуйся, Мейрин обо мне заботилась.

Юэн вопросительно поднял бровь, да и Аларик не пропустил оговорку мимо ушей.

Кэлен посмотрел на братьев поверх вихрастой головы.

– Что еще за Мейрин, черт возьми?

Криспен испуганно замер, а потом расцепил руки, сполз на землю и с ужасом посмотрел на отца.

– Что я наделал?! Нарушил данное слово!

Маккейб обнял сына за плечи.

– Не переживай, ты же не нарочно. Если хочешь, прикажу Аларику и Кэлену немедленно выкинуть имя из головы.

– А ты? – взволнованно уточнил мальчик. – Ты тоже забудешь?

Спрятав улыбку, Юэн выразительно взглянул на братьев.

– Мы все постараемся немедленно забыть.

– Может, кто-нибудь все-таки объяснит, что здесь происходит? – недовольно буркнул Кэлен. – И что делает на нашем холме неизвестная женщина?

Юэн проследил за взглядом брата и увидел сидевшую на склоне Мейрин. Да, у Кэлена глаз наметанный, чужих парень видит издалека. Жестокие уроки даром не проходят.

– Она у нас не останется, – горестно сообщил Криспен.

Лэрд быстро повернулся к сыну.

– Откуда ты знаешь?

– Сказала, что не может здесь жить.

– Юэн, прикажешь выбивать новости силой и по частям? – окончательно обиделся Кэлен.

Маккейб предостерегающе поднял руку.

– А что-нибудь еще она сказала, сынок?

Криспен нахмурился, вспоминая, и собрался продолжить, но тут же одумался: закрыл рот и для надежности крепко сжал губы.

– Я уже и так проболтался, – горестно прошептал он. – Больше ничего не скажу.

Юэн тяжело вздохнул и покачал головой. Вся эта неразбериха изрядно действовала на нервы. Нет на свете ничего хуже своевольных скрытных женщин. К тому же маленькая упрямица успела окончательно покорить сердце сына. Нет, ни в коем случае нельзя отпускать девочку так быстро.

Вождь нахмурился. Не то чтобы ему хотелось оставить чужестранку в замке. Жаль, конечно, что Криспен глубоко разочарован, но в то же время возиться с его спасительницей и, чего доброго, расхлебывать неприятности не было ни времени, ни желания.

– Почему бы тебе не поиграть с приятелями? А мы тем временем обсудим взрослые дела.

Удивительно, но сын не обиделся. Напротив, кажется, даже обрадовался. Однако отправился он вовсе не туда, где собрались сверстники, а прямиком на вершину холма, где еще недавно сидела несговорчивая особа. Но только там уже никого не было. Юэн посмотрел вокруг, пытаясь понять, куда она ушла, однако не увидел ничего, кроме изумрудной травы.

– Мейрин? – удивленно переспросил Кэлен. – Что еще за Мейрин и какое отношение она имеет к нашему Криспену? А главное, что делает здесь, в нашем замке, среди наших людей?

Юэн коротко кивнул в сторону Аларика.

– Он привез.

Как и следовало ожидать, средний из братьев тут же принялся отрицать свою причастность к появлению таинственной синеглазой незнакомки. Судя по всему, бесконечная суета успела его утомить.

Нетерпеливый Кэлен уже начинал горячиться, и, чтобы восстановить мир, Юэн рассказал все, что знал сам. Аларик дополнил историю кое-какими подробностями, а когда братья умолкли, Кэлен недоверчиво посмотрел сначала на среднего, а потом и на старшего.

– Неужели эта пигалица действительно отказалась отвечать? И ты это допустил?

Юэн беспомощно вздохнул.

– А что, по-твоему, надо было делать? Бить, как Кэмерон? Ничего страшного, девочка одумается. До завтра я ее отпустил, чтобы привыкла и научилась мне доверять.

– И что же будешь делать, когда завтра она снова ничего не скажет? – усмехнулся Аларик.

– Скажет.

– Главное, что Криспен жив, здоров и благополучно вернулся домой, – заключил Кэлен. – А как ведет себя эта чудачка, в общем-то особого значения не имеет. Если Кэмерон соскучится по хорошей драке, с удовольствием составлю ему компанию. Тогда и девчонку отправим восвояси.

– Пойдемте, уже темнеет, – напомнил Юэн. – У Герти, должно быть, готов обед. Вы же знаете: она терпеть не может, когда стряпня остывает. А с Мейрин я как-нибудь сам разберусь, не беспокойтесь.

– Не больно-то и надо, – буркнул Кэлен и решительно направился к крыльцу.

Глава 7

Мейрин плотно запахнула шаль и осторожно пробралась через небольшой пролом в стене, который еще не успели заложить камнями. Она не случайно выбрала ближайший к озеру участок двора: с этой стороны часовых было заметно меньше, ведь чтобы атаковать, врагам пришлось бы для начала преодолеть серьезную природную преграду – глубокую и холодную воду.

Весенний воздух не баловал теплом, и решение покинуть уютную маленькую комнату внезапно показалось не таким уж гениальным.

Ужин стоил колоссального напряжения. Едва взглянув на младшего из братьев, Мейрин пожалела об опрометчивом обещании сесть за стол рядом с Криспеном. Кэлен смотрел на нее исподлобья. Казалось бы, к хмурым лицам Маккейбов уже можно было привыкнуть, но этот выглядел угрожающе суровым и неприветливым.

Посидев пару минут, гостья поблагодарила хозяина и, сославшись на усталость и головную боль, поднялась к себе. Криспен ничуть не растерялся и вскоре принес в комнату целое блюдо еды. Друзья удобно устроились на полу возле камина и с удовольствием поужинали.

Как только мальчик ушел, Мейрин начала прислушиваться к доносившимся из-за двери звукам. Несколько долгих часов прошло в томительном ожидании. Многолюдный замок постепенно затихал, и как только появилась надежда, что все уснули или по крайней мере разошлись по углам и угомонились до утра, она бесшумно спустилась и выскользнула через боковую дверь – ту самую, которая выходила к озеру.

В небольшой роще, отделявшей узкий залив от замка, дышалось свободнее. Деревья надежно скрывали ее, а высокий берег указывал путь, не позволяя заблудиться.

Неожиданный громкий всплеск испугал; Мейрин поспешно обернулась и, затаив дыхание, посмотрела в сторону озера. В темноте безлунной ночи вода казалась угрожающе черной, и лишь слабое мерцание оживляло покрытую рябью поверхность.

Впрочем, света оказалось достаточно, чтобы определить источник шума: трое мужчин решили искупаться перед сном. Юэн Маккейб и двое его братьев дружно нырнули в озеро. Кошмар! Все были абсолютно голыми!

Мейрин закрыла глаза руками в суеверном страхе оттого, что помимо собственной воли увидела голые спины троих безумцев. Они с ума сошли? Всем известно, что вода шотландских озер невероятно холодная, можно сказать – ледяная! От одной лишь мысли о купании по коже побежали мурашки.

Несколько минут Мейрин сидела под деревом, прижав коленки к груди и прикрыв глаза ладонями, а когда наконец осмелилась взглянуть, то увидела выходившего на берег Юэна Маккейба. Зрелище оказалось невыносимым: глаза ее округлились от ужаса, а ладони внезапно вспотели. Вождь тем временем начал неспешно вытираться. И Мейрин не могла оторвать взгляда от могучей рельефной фигуры. Ну а… нет, об этом даже думать грешно.

Неизвестно, сколько времени прошло, прежде чем невольная свидетельница поняла, что зачарованно, беззастенчиво и самозабвенно созерцает… мужское естество. Она снова зажмурилась, а для надежности еще и закрыла глаза руками. Чтобы подавить испуганный, жалобный писк, пришлось до боли прикусить губу. Оставалось одно: надеяться, что рано или поздно братья закончат водные процедуры и вернутся в замок. Любое движение могло привлечь опасное внимание, но и сидеть, нескромно наблюдая, совсем не хотелось.

Щеки почему-то горели, и, несмотря на плотно закрытые глаза, образ выходящего из воды обнаженного Юэна Маккейба сохранял возмутительную ясность. Стереть или хотя бы немного затуманить впечатляющую картину не удавалось даже волевым усилием.

Наверное, на такой грех и трех исповедей не хватит!

– Не бойся, я уже оделся.

Сдержанный, сухой голос больно резанул по ушам. Унижение захлестнуло безжалостной волной, лишило способности двигаться и даже думать. Убирать руки не хотелось. А что если сидеть так долго-долго и ни о чем не думать? Может быть, со временем обнаружится, что опасность миновала и рядом никого нет?

– Не надейся, – последовал невозмутимый ответ.

Мейрин тут же опустила одну ладонь и прикрыла рот – не помешало бы сделать это раньше. Тогда, возможно, глупое пожелание, чтобы лэрд убрался как можно дальше, не воплотилось бы в столь же глупые слова.

Теперь она могла приоткрыть один глаз и убедиться, что горец действительно полностью одет. После этого она опустила и вторую ладонь и уверенно открыла глаза.

Лорд Маккейб стоял, уверенно расставив ноги, грозно скрестив на груди руки. Ну и разумеется, нещадно хмурился.

– Не желаешь поведать, с какой целью бродишь в темноте?

Плечи Мейрин горестно поникли. Никуда-то она не годится! Даже сбежать не сумела. Но кто же мог предположить, что братья решат искупаться в ледяной воде, да еще и в темноте?

– Отвечать обязательно?

Вождь устало вздохнул.

– Разве я не объяснил, что ни в коем случае нельзя нарушать границы безопасности и выходить из-под моей защиты? Нет ничего хуже, чем неповиновение подчиненных. Будь ты одним из моих воинов, убил бы на месте.

Слова не походили на пустое бахвальство и при этом звучали так обыденно, что трудно было заподозрить в них стремление испугать или хотя бы произвести впечатление. Нет, так оно и было на самом деле, а оттого стало еще страшнее.

И все же демон попутал возразить.

– Я не ваша подчиненная, лэрд. Не знаю, с какой стати вы внесли меня в список, но произошла ошибка. Я готова подчиняться лишь Богу и себе самой.

Вождь усмехнулся, и в темноте блеснули белые зубы.

– Для отважной девушки, готовой идти собственным путем, начало не слишком ловкое.

Мейрин обиженно надулась.

– С вашей стороны жестоко так говорить.

– Может быть, и жестоко, но справедливо. Ну а теперь, если обсуждение закончено, лучше вернуться в замок – желательно еще до того, как Криспен сбежит из моей комнаты и отправится проверять, на месте ли спасительница. Судя по всему, спать рядом с тобой ему нравится. Страшно подумать, что с ним случится, если постель окажется пустой.

О, это уже совсем запрещенный прием! Маккейб не мог не понимать, что безжалостно манипулирует и пытается вызвать у нее чувство вины. Мейрин сурово, неодобрительно взглянула, однако лэрд не обратил на это внимания и больно сжал ее руку.

Ничего иного не оставалось, как встать и послушно отправиться вслед за неумолимым хозяином. Лэрд не потрудился сократить путь и пролезть через пролом в стене, а обошел кругом и остановился во дворе, чтобы сердито приказать часовому впредь никуда гостью не выпускать. После этого продолжил путь и, словно желая подчеркнуть унижение, решительно направился к спальне.

Распахнул дверь, втолкнул Мейрин в комнату и остановился на пороге, обжигая яростным взглядом.

– Если собираетесь испепелить, то можете не стараться. Все равно ничего не получится, – опрометчиво предупредила она.

Вождь закатил глаза и, кажется, даже досчитал до десяти. Потом секунду помолчал, словно призывая терпение, и только после этого заговорил:

– Если придется закрыть дверь на засов, закрою. Я умею идти навстречу и договариваться, но, видит Бог, ты до дна исчерпала все мыслимые запасы доброй воли. Не забывай: завтра предстоит открыть секреты. Если откажешься, пеняй на себя: вряд ли гостеприимство лэрда Маккейба покажется приятным.

– А оно и сейчас не кажется приятным, – сухо отозвалась Мейрин и пренебрежительно махнула рукой. – Можете уходить. Я всего лишь лягу спать, и ничего больше.

Волевой подбородок лэрда обиженно напрягся, а его руки невольно сжались в кулаки. Казалось, безжалостный воин живо представляет, как сдавливает слабую тонкую шею.

В следующий миг, словно намеренно игнорируя распоряжение, он прошел по комнате и угрожающе навис над пленницей. Его губы все еще подрагивали, а зеленые глаза превратились в узкие щелки.

Осторожно коснувшись пальцем кончика ее носа, он сказал:

– Не ты здесь устанавливаешь правила, девочка, а я. В твоих интересах хорошенько это запомнить и больше не забывать.

Мейрин нервно сглотнула. Впечатление оказалось неожиданно сильным.

– Постараюсь запомнить.

Маккейб коротко кивнул, резко повернулся и, громко хлопнув дверью, вышел из комнаты.

Мейрин села на кровать и тяжело вздохнула. Нет, подобный поворот событий в планы не входил. Сейчас она должна была бы оказаться за пределами вотчины Маккейба – ну или хотя бы на границе. Идти предстояло строго на север, потому что юг ничего хорошего не сулил. И вот теперь вместо свежести лесов и простора полей вокруг сомкнулись высокие каменные стены, а за дверью сторожит властный самоуверенный горец, считающий себя вправе командовать пленницей так же, как командует своими воинами. Но ничего! Утром он узнает, на что способна сильная воля!

Глава 8

– Лэрд, лэрд!

Юэн поднял голову и увидел запыхавшуюся Мэдди Маккейб.

– В чем дело, Мэдди? Ты же видишь, у меня важный разговор.

Не обратив внимания на замечание, Мэдди остановилась в нескольких футах и нервно заломила руки.

– Позвольте, лэрд! Срочно надо кое-что сказать! – Она с подозрением оглянулась и шепотом добавила: – По секрету, лэрд! Это очень важно!

В висках тревожно застучало. Утро и без того выдалось драматичным. Да и вчерашний вечер тоже – достаточно вспомнить встречу с Мейрин. Девчонка до сих пор не вышла из своей комнаты; должно быть, продолжает упрямиться. Как только закончится военный совет, нужно будет вызвать ее и предупредить, что решающий час настал.

Юэн поднял руку, жестом попросил всех удалиться и в то же время выразительно взглянул на Аларика и Кэлена, приказывая остаться. От братьев скрывать нечего.

Как только комната опустела, вождь вопросительно посмотрел на Мэдди.

– Что заставило тебя прервать военный совет?

– Гостья, – коротко ответила та, и Юэн застонал.

– О Господи! Что еще придумала эта негодница? Отказывается от еды? Угрожает выброситься из окна? Или, может быть, исчезла?

Служанка взглянула озадаченно.

– Нет, господин. К счастью, ничего подобного не случилось. Сидит в своей комнате и ведет себя спокойно. Я сама отнесла ей завтрак.

– Так в чем дело? – нетерпеливо прорычал Маккейб.

Мэдди с трудом перевела дух, как будто всю дорогу бежала.

– Позволите присесть, господин? Честное слово, история не из коротких.

Кэлен недовольно закатил глаза, Аларик утомленно вздохнул, а вождь указал на стул.

Служанка села, положила руки на стол, переплела пальцы, словно пытаясь собраться с силами, и только после этого торжественно произнесла:

– Ваша гостья – сама Мейрин Стюарт.

Последовало молчание. Судя по всему, Мэдди ожидала реакции слушателей.

– Да, мне известно, что ее зовут Мейрин. Фамилии, правда, до сих пор не знал, но Стюартов в Хайлэнде полным-полно. Вопрос в другом: каким образом тебе удалось выяснить, кто она? Девочка наотрез отказывается назвать себя. Если бы Криспен случайно не проговорился, я бы сам не узнал ее имени.

– Она и мне ничего не говорила. Я просто внезапно разгадала тайну, и все. Понимаете?

– Нет, не понимаю. Думаю, стоит рассказать подробнее, – терпеливо предложил Юэн.

– Когда утром я принесла ей завтрак, то случайно застала ее раздетой. Получилось очень неловко, я сразу извинилась, но прежде чем она успела прикрыться, увидела метку. – Мэдди заметно воодушевилась и заговорщицки склонилась над столом. Глаза сияли торжеством.

Юэн смотрел вопросительно, ожидая продолжения. Черт возьми, до чего же женщины любят произвести впечатление! Братья откинулись на спинки стульев и озадаченно молчали.

– В нашем замке – Мейрин Стюарт собственной персоной! – со значением повторила Мэдди. – Никаких сомнений быть не может, потому что на левой ноге у нее, выше колена, королевский герб Александра. Его-то я и увидела. Клянусь: ваша гостья – наследница Ним-Аллэн.

Юэн покачал головой:

– Глупости. Сказки. Легенда, которая живет только в песнях бардов.

– Что еще за легенда? – оживился Аларик. – Не знаю никакой легенды.

– Не знаешь, потому что никогда не слушаешь бардов, – сухо отозвался Кэлен. – На праздниках тебя больше интересуют не древние сказания и песни бродячих музыкантов, а смазливые девчонки.

– Можно подумать, ты большой поклонник поэтического творчества! – беззлобно огрызнулся Аларик.

Кэлен пожал плечами:

– Во всяком случае, это хороший способ держаться в курсе событий.

Радуясь возможности подольше поговорить на увлекательную тему, Мэдди с готовностью повернулась к среднему из братьев.

– Легенда гласит, что уже после того, как король Александр женился на Сибилле, на стороне у него родился ребенок – девочка. Его величество приказал поставить на бедре малышки клеймо – собственный королевский герб, – чтобы никто и никогда не смог оспорить ее высокое происхождение. А позднее завещал Ним-Аллэн ее первенцу. – Служанка наклонилась еще ниже и таинственным шепотом пояснила: – Он сделал это не просто так, а с определенной целью: гарантировать девочке хорошее замужество, ведь она родилась вне брака, а мать ее была особой отнюдь не знатной.

Аларик презрительно фыркнул:

– Ерунда! Все знают, что никакой внебрачной дочери у Александра никогда не было, как не было и законных детей. Родился только один внебрачный сын – Малколм.

– Ничего подобного. У короля родилась дочка. Зовут ее Мейрин Стюарт, и сейчас она в вашем замке; более того, над вашими головами, – убежденно заявила Мэдди. – Говорю же, я видела отметину собственными глазами!

Юэн молча обдумывал рассказ служанки и реплики братьев. Он и сам не знал, верит ли в удивительную историю, но версия, во всяком случае, убедительно объясняла, почему Дункан Кэмерон похитил молодую послушницу из монастыря и хотел немедленно на ней жениться. Да и отчаянное стремление девочки к бегству уже не казалось беспочвенным.