В следующую секунду раздался оглушительный выстрел, и Саймон ловким движением скрутил Нелл руки за спиной, одновременно прижав ее к себе. Она изо всех сил пыталась вырваться, и пару раз он сдавленно охнул от ее пинков. В пылу борьбы с ее головы слетела кепка, и длинные густые волосы рассыпались по плечам.

– Святые угодники… – удивленно проговорил он и тут же застонал от боли. Нелл укусила его за голое плечо. Оно оказалось твердым, горячим и… соленым.

Саймон сердито выругался, и тут за ее спиной распахнулась дверь.

– Полиция! Полиция! – раздался чей-то истошный вопль. Скорее всего это был проснувшийся от грохота выстрела камердинер.

Нелл в отчаянии сильно ударила Саймона коленом, целясь в низ живота. Но Саймону удалось увернуться от удара, и она едва не потеряла равновесие. В последнее мгновение он не дал ей упасть, подхватив сзади рукой и прижав к себе. Она чувствовала себя бабочкой, которую вот-вот приколют булавкой к доске.

– Не надо никакой полиции! – приказал Сент-Мор. – Приготовьте Голубую спальню.

– Голубую спальню? – в изумлении переспросил камердинер. – Сэр, но…

– Там есть замок, запирающийся снаружи!

Снова хлопнула дверь.

Свободной рукой Сент-Мор взял Нелл за волосы и запрокинул ее голову назад ровно настолько, чтобы смотреть ей в глаза. Ее затуманенное борьбой и страхом сознание снова отметило его безусловную красоту – большие серо-зеленые глаза, правильные черты лица…

– Лучше отпусти меня! – прохрипела она, но настоящей угрозы не получилось.

Он удивленно приподнял черную бровь.

– Полагаю, теперь командовать буду я.

– О, да ты извращенец? – презрительно фыркнула она, чувствуя через одежду его несомненную эрекцию.

– Есть немного, – без тени стыда парировал Саймон и посмотрел на нее с такой недвусмысленной улыбкой, что у Нелл перехватило дыхание. – А вы?

– Что я?

– Что я должен думать о вас? Кто вы?

– Никто! – выпалила она.

– Ничего подобного, – возразил он. – Сбитая с толку маленькая девочка, вот вы кто.

Он отпустил ее волосы, медленно провел тыльной стороной ладони по ее щеке, и от этого прикосновения дрожь пробежала по всему ее телу.

– Чудо… или, – он понизил голос до шепота, – плод распаленного воображения… а?

– Ты бредишь? – тоже шепотом огрызнулась Нелл. – Видно, совсем спятил!

– Хм… тоже может быть, – задумчиво отозвался Саймон, проводя пальцем по ее шее, потом вдоль ключицы. Кажется, он не собирался останавливаться на этом. – Или же… – Его рука замерла на ее плече.

Нелл напряглась.

– Если такая, как ты, явится ночью в спальню к мужчине, он может подумать, что материализовалась его мечта, – тихим голосом продолжал говорить Саймон.

Ей стало не по себе.

– Убери от меня свои руки, – прошипела она.

– Я бы убрал, но после сегодняшнего тяжелого дня мне трудно подчиняться чьим бы то ни было приказам. Представь: некий злодей сломал тебе жизнь, а в довершение всего в твой дом является дочь этого самого злодея и собирается прострелить тебе голову.

Он явно имел в виду ее, Нелл. А ее отца называл злодеем.

– Я никогда его не знала и не имею к нему никакого отношения, – торопливо проговорила она.

Саймон приложил палец, горячий и твердый, к ее губам, заставив замолчать.

– Тсс! – тихо прошептал он, словно успокаивая ребенка. – Это не имеет никакого значения. Ты и есть ответ на все вопросы. И ты назвала меня извращенцем… Не хотелось бы тебя разочаровывать.

Изумленная Нелл смотрела, как он медленно наклоняется к ней, чтобы поцеловать. Отлично! Это шанс ударить его коленом в пах!

Однако он снова взял ее рукой за волосы и так крепко прижал к себе, что Нелл не могла даже шевельнуться, не то что нанести удар. Когда его губы коснулись ее рта, она оскалилась почти по-звериному и даже щелкнула зубами. Саймон со смехом отшатнулся.

– Я откушу тебе язык, – предостерегающе прошипела Нелл.

– Неужели? Разве ты не должна сейчас молить меня о пощаде? – иронично поинтересовался он. Казалось, происходящее забавляло его. – Просить, чтобы я не вызывал полицию и все такое?

Нелл на мгновение замерла. Это предложение сделки? Ее тело в обмен на ее свободу?

– Не упусти свой шанс, – многозначительно улыбнулся он и снова наклонился к ней.

Нелл старалась не двигаться, пока его язык медленно ласкал ее губы, прокладывая себе дорогу. Она терпела. Какой дурак откажется от такой выгодной сделки!

Впрочем, его губы оказались… теплыми и мягкими, совсем не такими, как она ожидала. У нее неожиданно закружилась голова. Нет, так не должно быть! Ей уже приходилось отбиваться от мужских поцелуев. И всегда это были грубые и неловкие попытки пожевать или раздавить ее губы, после которых хотелось вымыть рот. То, что происходило теперь, было до странности приятно и…

– Ну как? – шепотом поинтересовался Саймон, слегка отстраняясь от ее лица.

– Пошел вон, – пробормотала она, из последних сил стараясь быть грозной и неприступной.

В ответ он только рассмеялся и снова прильнул к ее губам.

«Станет он звать полицию или нет?» – мелькнуло в ее голове. Может, ей удастся умаслить его и он смягчится? Будь что будет! Нелл смело разомкнула губы и ответила на его поцелуй.

Саймон издал приглушенный стон удивления и еще плотнее прижался к ней всем своим мускулистым телом. Он был выше на целую голову, но ей было удобно целоваться с ним, потому что он наклонился к ней. Его губы были горячими, умелыми, дерзкими. Его руки с сильными длинными пальцами медленно, словно крадучись, двигались по ее спине все ниже и ниже, туда, где пульсировала горячая кровь. То легкие, то настойчивые массирующие движения его пальцев вызвали в ней жаркую волну почти животного удовольствия. Ей несказанно нравилось ощущать близость сильного обнаженного мужского тела, и еще этот поцелуй… Почему бы нет? Разве у нее есть какой-то выбор?

Трепет в самом низу ее живота становился все ощутимее. Она была готова отдаться Саймону, и пусть он делает с ней все, что захочет.

Но строгий внутренний голос велел ей сначала оговорить все условия.

С трудом разомкнув его объятия, она торопливо произнесла:

– Обещай, что отпустишь меня, если я сделаю это для тебя.

От этих слов Саймон застыл на месте, словно она его чем-то напугала, потом решительно отстранился. В его серо-зеленых глазах, обрамленных густыми темными ресницами, отражался лунный свет. Нахмурившись, он пристально смотрел на нее. Было очевидно, что слова Нелл пришлись ему не по душе.

– Увы, – произнес он наконец, – произошло недоразумение. Я так не хочу.

На следующее утро Нелл проснулась в самом дурном расположении духа. Ее взбесило, что спальня оставалась запертой снаружи и никто не откликнулся на ее вопли и удары в дверь. Зря она не пристрелила этого высокомерного мерзавца вчера. Мир был бы благодарен ей за избавление от него.

Но больше всего ее раздражал тот факт, что она спала как младенец, вместо того чтобы ворочаться с боку на бок после плачевного исхода ее предприятия. Постель оказалась такой мягкой, широкой – настоящий рай! Подушки были набиты чистым пухом, толстый матрас не издавал ни звука – хоть прыгай на нем до потолка. Поэтому Нелл заснула безмятежным сном. Вернее, сном безмозглой дуры. Только теперь до нее дошел весь идиотизм ситуации. Ей стало по-настоящему страшно. Замок закрывался снаружи, и пока она спала, Сент-Мор мог беспрепятственно войти в спальню и сделать с ней все, что заблагорассудится.

Нелл ходила взад-вперед по комнате. Ее все больше и больше разбирала злость. Совсем рядом, за пару кварталов отсюда, голодали и мучились бедняки. Это были хорошие люди, женщины, работавшие от рассвета до заката, дети, никого не просившие их производить на свет. А здесь, в Мейфэре, дома были полны никчемной роскоши: вышитые мягким шелком тонкие простыни; причудливые столики для умывальных принадлежностей, вырезанные из темного дерева, с отполированной поверхностью; плотные шелковистые портьеры небесно-голубого цвета. Стены спальни были обиты бархатистыми на ощупь гобеленами.

Ах, какой стульчак стоял в самом углу! Он был покрыт такой красивой узорчатой тканью с замысловатой ручной вышивкой, что у Нелл даже заболели пальцы, когда она представила, сколько труда и времени потратила на это безвестная мастерица. Невероятно! Эти богатеи холили даже свои задницы!

Будь у нее нож, она бы непременно отрезала кусок с вышитым изображением девушки и единорога, лежащего у ее ног, чтобы потом продать. За него можно было запросто получить пять соверенов.

Но вот ножа-то как раз у нее и не было. Накануне, пока два здоровенных лакея держали ее за руки, курносая горничная тщательно обыскала ее и отобрала спрятанный в башмаке нож.

Для Нелл так и осталось загадкой, почему Сент-Мор не стал звать полицию. Впрочем, она не придавала этому особого значения – гораздо больше ее интересовало, что бы такое украсть. Она считала это вполне справедливым, ведь этому чертову Сент-Мору оставили его жалкую жизнь.

Первым делом она обратила внимание на книгу, лежавшую на прикроватном столике, – страницы с золотым обрезом, красный кожаный переплет. За свою жизнь Нелл прочитала немало книг, но эта была самой красивой. В ней рассказывалось о каком-то волшебном проклятом камне. Маме бы такая понравилась.

При мысли о покойной матери у Нелл перехватило горло и болезненно сжалось сердце. Водя пальцем по тиснению на переплете, она пыталась справиться с нахлынувшими горестными воспоминаниями. Она ничего не читала со дня смерти матери. Ее горе и ярость были слишком велики, чтобы она могла воспринимать печатное слово.

В это утро она проснулась в чужом богатом доме и почувствовала себя так, словно очнулась от долгого, тяжелого запоя. Все ее чувства снова обострились, ее пугало все – игра солнечных зайчиков на персидском ковре, тени и шорох листвы за окном.

Сделав глубокий вздох, Нелл постаралась взять себя в руки. За эту книгу можно было получить неплохие деньги. Сунув ее под матрас, она принялась осматриваться в поисках другой подходящей добычи.

К тому моменту, когда в коридоре послышались шаги, она уже успела припрятать под тот же матрас, рядом с книгой, кружевную салфетку из-под вазы с цветами, фарфоровую статуэтку молочницы с блаженно-глуповатым выражением на лице и два серебряных подсвечника. Как только дверь спальни отворилась, Нелл поспешно уселась на матрас и принялась беспечно напевать какую-то мелодию.

В комнату вошел Сент-Мор. В жилетном кармане красовались золотые часы, черные вьющиеся волосы были зачесаны назад и лежали крупными волнами, подчеркивая острые черты лица. Накрахмаленный галстук сиял безупречной белизной.

– В одежде вы выглядите куда лучше, – солгала Нелл. – Вчера на вас просто невозможно было смотреть.

Сент-Мор широко улыбнулся, и на правой щеке появилась ямочка. Должно быть, священники лгут о справедливости Бога. Что справедливого в том, чтобы дать такое красивое лицо человеку с большими деньгами?

– Полноте, моя дорогая, – сказал Саймон, останавливаясь у двери. В его позе не было ничего устрашающего. Напротив, он небрежно сунул руки в карманы и беспечно покачивал головой, словно уличный музыкант, поглощенный исполнением незамысловатой песенки. – Давайте не будем начинать разговор с очевидной лжи. Я отлично выгляжу без всякой одежды, и мы оба хорошо это знаем.

Нелл ждала чего угодно, только не такого ответа. Нужно обладать колоссальным самообладанием, чтобы парировать оскорбление похвалой в собственный адрес.

– Да, ума вам не занимать, – сказала против воли Нелл.

– Несомненно! – подтвердил Сент-Мор.

Наступила пауза. Оба молча смотрели друг на друга. Лицо Саймона было совершенно непроницаемым. Должно быть, с ним трудно было играть в карты. Причем Нелл нисколько не сомневалась, что он был заядлым картежником.

У него был рот грешника, и вчера эти губы доказали ей, что умеют очень многое. От этой мысли ей вдруг стало жарко. Она отвернулась, чтобы прийти в себя, потом снова посмотрела на Сент-Мора. Тот недвусмысленно улыбался. Он был слишком уверен в себе, чтобы думать о приличиях.

– Похоже, сегодня вы в хорошем настроении, – произнес Сент-Мор, прерывая молчание.

В хорошем? Значит, она тоже умеет скрывать истинные эмоции.

– Да, мне очень хорошо, – смело солгала Нелл, чувствуя себя кошкой, которую силком затащили в воду. – Я провела чудесную ночь в отличной спальне богатого дома, причем совершенно бесплатно. Дивный выходной в Вест-Энде. Теперь я чувствую себя вполне отдохнувшей и готова отправиться в полицейский участок.

Сент-Мор удивленно приподнял брови. Ей показалось, что это притворное удивление.

– Прошу прощения, мне казалось, вчера я уже заявил, что не собираюсь прибегать к помощи полиции, – произнес он. – Надеюсь, страх перед полицией не помешал вам выспаться?

И все же она никак не могла понять, почему он не хотел вызывать полицию. Впрочем, ей же лучше, так что не стоит испытывать судьбу и беспокоить этим же вопросом хозяина дома.

– Весьма любезно с вашей стороны, – сказала Нелл. – Ну, если вы не желаете сажать меня в кутузку, тогда я пойду.

– Вы куда-то торопитесь?

Она заставила себя улыбнуться. На самом деле ей и впрямь нужно было в скупку.

– Разумеется, – ответила она. – Мне нужно на работу.

– И где же вы работаете?

– Вряд ли вам это будет интересно.

– Напротив, очень даже интересно, поверьте.

Его настойчивость начала ее раздражать, и неожиданно у нее вырвалось:

– Вы что, из числа благодетелей человечества?

Она просто ненавидела этих лицемеров! Они приходили в дома бедняков со скорбными лицами, старательно изображали сочувствие, но на деле ничем не помогали, кроме бесплатной раздачи плохоньких шерстяных одеял и уродливых накидок со штампом какого-нибудь Общества милосердия.

– Если вам неймется спасти чью-нибудь душу, поищите кого-нибудь другого, – резко сказала Нелл. – Мне ваша благотворительность не нужна!

Саймон нисколько не изменился в лице, даже глазом не моргнул.

– Кто такие благодетели человечества? – спросил он. – Сомневаюсь, что похожу на одного из них, и все же потрудитесь объяснить значение этого слова.

– Уверена, вам знакомы подобные особы.

– И все же?

– Это такая странная порода людей, – медленно начала Нелл, мысленно удивляясь, к чему этот разговор. Зачем он тянет время если не собирается вызывать полицию? – Одни из них хотят привести тебя к Богу, другие вроде вас бесятся с жиру или же умирают со скуки в своих богатых домах и поэтому ради развлечения ездят в бедные кварталы, чтобы объяснить их обитателям, почему они так плохо живут, а потом снова вернуться в свои роскошные дома, так и не сделав ничего хорошего для несчастных.

– Вы имеете в виду сотрудников Общества милосердия? – догадался Сент-Мор.

– Сотрудников? Никогда не видела, чтобы они трудились, но сами они, видать, уверены, что их лицемерие и есть работа.

Сент-Мор неожиданно расхохотался. Нелл лишь скупо улыбнулась, и его смех скоро затих. Слегка нахмурившись, он серьезно посмотрел на нее, чего она совершенно не ожидала. Очевидно, до него только теперь дошло, что она тоже человек, что у нее тоже есть мозги и что она тоже умеет ими пользоваться.

– Дорогая леди Корнелия, – начал он, – вы…

– Зовите меня просто Нелл, – перебила она. Какая еще леди? О чем это он? – К тому же мое полное имя Пенелопа.

– Хм, – буркнул он и замолчал, не сводя с нее глаз. Потом снова заговорил: – Похоже, вы унаследовали от своего отца этот необычный шарм… как вы очаровательно вспыльчивы.

– Спасибо, рада слышать это, – сказала Нелл. – Может, благодаря этому шарму я смогу покинуть ваш гостеприимный дом? Мне нужно зарабатывать на хлеб, и это не шутка.

– На хлеб? – переспросил Сент-Мор. – Боже мой, должно быть, вы голодны!

Он торопливо дернул за шнурок, висевший у двери. Наверное, колокольчик для вызова слуг. На табачной фабрике тоже были такие, на случай чрезвычайных происшествий. Впрочем, они оказались бесполезными. Однажды Нелл дернула за такой шнурок, но гидравлический пресс продолжал работать еще пять долгих минут, в течение которых успела погибнуть работница. От этого воспоминания Нелл стало не по себе.

– Что вы предпочитаете, чай или кофе?

– Я предпочитаю сесть в омнибус и уехать на работу, – твердо сказала она, стараясь отчетливо выговаривать слова. – Или же взять у вас соверен в качестве недельного заработка, которого наверняка лишусь, если из-за вас так и не появлюсь на работе.

– Договорились, – без колебаний согласился Сент-Мор, чем сильно ее удивил. Так легко разбрасываться деньгами – да еще какими! – мог только безумец. Впрочем… Для такого богача двадцать шиллингов все равно что пыль под ногами.

Нелл почувствовала себя полной дурой. Надо было потребовать больше – двадцать пять или даже тридцать шиллингов.

Но все равно этого будет мало без добычи, спрятанной под матрасом. Чтобы вызволить Ханну из тюрьмы, понадобится много денег.

В дверь комнаты заглянула горничная в белоснежном чепце. Это была не вчерашняя курносая служанка, а другая – пухлая и белокожая, которая с испугом взглянула на Нелл.

– Принесите завтрак для леди, – велел ей Сент-Мор. – Кофе, чай и… горячий шоколад. И все блюда, которые обычно подаются к завтраку.

Глаза горничной широко раскрылись, но она произнесла лишь коротко:

– Слушаюсь, милорд.

И, сделав книксен, поспешно удалилась.

Нелл посмотрела ей вслед. Должно быть, ее мысли отразились на лице, потому что Сент-Мор спросил:

– Что такое? Чем она вам не понравилась?

– Не в этом дело, – покачала головой Нелл. Ей было не по себе от того, как девушка покорно кланялась, словно рабыня. – Просто не могу понять, как можно пойти в услужение.

– Почему бы нет?

– И быть вынужденной кланяться таким, как вы, к примеру?

Нелл замолчала, мысленно спрашивая себя, почему она так враждебно относится к Сент-Мору. Справедливости ради стоило заметить, что он, несомненно, был добр с ней, тайком проникшей в его дом и угрожавшей ему смертью. Более того, он даже обещал дать ей соверен!

Именно его доброта и злила ее. Она ее не заслужила, значит, он хотел от нее чего-то. Но что могла она дать такому мужчине?

– Ну, не знаю, – улыбнулся Сент-Мор. – Трехразовое питание, удобная комната, безопасность – наверное, все это вполне оправдывает необходимость периодически кланяться хозяину.

– Ну, это для кого как, – пробормотала она.

– И от чего же это зависит?

– От того, во сколько человек оценивает свою гордость.

Он сделал шаг к ней, и Нелл тут же передвинулась поближе к тяжелому напольному канделябру. Если он снова попытается ее поцеловать, она его огреет им как следует!

Сент-Мор подошел к ней, мельком взглянув на ее постель. У Нелл бешено заколотилось сердце. Если он и заметил неестественную выпуклость там, где было спрятано наворованное добро, то это никак не отразилось на его лице.

– Значит, вы высоко цените свою гордость? – спросил Сент-Мор.

Удар попал в цель. Она опустилась до воровства ради матери, что, на взгляд Нелл, оправдывало ее. Но в конце концов врачи не смогли ничем ей помочь. Теперь мама лежала в могиле, а безвинная Ханна мучилась в тюрьме.

– Гордость – это единственное, чего нельзя отнять у человека, – сказала Нелл. «Если только этот человек сам не растопчет ее», – добавила она мысленно.

Сент-Мор удивленно приподнял бровь.

– Вот уж не думал, что женщина с синяком под глазом может быть столь наивной.

Она совсем забыла об этом! Машинально коснувшись синяка, она снова подумала о том, что накануне Майкл был не в себе от бешенства. Если бы не удалось улизнуть от него, он бы ее просто убил.

Она покраснела, заметив на лице Сент-Мора выражение жалости.

– Можете думать обо мне все, что угодно! – дерзко сказала она. – Неужели вашей гордости никогда не наносили удара?

– Моей? Нет. – Он сел на кровать, и на его губах появилась понимающая улыбка, от которой сердце Нелл ушло в пятки. Он почувствовал, что под матрасом что-то лежит. – Но я знаю человека, у которого украли предмет его гордости, да и радости, если говорить точнее. Я имею в виду старого графа Рашдена.

Он сделал многозначительную паузу, и Нелл, не выдержав, воскликнула:

– Ну? И что же у него украли?

– Что украли? Вас, дорогая леди Корнелия.

Нелл лишь презрительно фыркнула. Что тут такого – украсть никому не нужного незаконнорожденного ребенка? Но вслух ничего не сказала. Сент-Мор явно хотел обманом втянуть ее во что-то. Лучше держать язык за зубами, пока она не поймет его тайные намерения.

Казалось, он прочел ее мысли.

– У вас завидное самообладание, – сказал он, внимательно разглядывая ее, и в его голосе прозвучало что-то новое, словно он ее оценивал и… возможно, строил коварные планы.

Нелл насторожилась.

– Я вам не лошадь на аукционе, – отрывисто сказала она. – Может, еще и в зубы хотите заглянуть?

– Зачем? – улыбнулся он. – Сегодня ваш счастливый день, мисс Нелл-но-не-Корнелия. Вы мне нужны такой, какая есть.

Нелл вся напряглась. Вот оно! Сейчас он скажет, зачем затеял весь этот спектакль.

Однако этого не произошло. Саймон просто продолжал смотреть на нее, скользя взглядом по фигуре. Его выразительные глаза были обрамлены густыми темными ресницами, словно специальной краской для век, какой пользуются продажные женщины. Его взгляд стал жестким и расчетливым – он размышлял над тем, сколько ей предложить. А может, не стоит и предлагать? Просто взять что есть, что ему нужно.

У Нелл бешено заколотилось сердце. Ей хотелось немедленно вскочить и убежать. Сент-Мор – высокий и сильный мужчина, и противостоять ему будет нелегко. Раз уж возникла угроза насилия, ей, видно, придется смириться с этим и уступить.

– Ладно, чего вы от меня хотите? – выдохнула она.

– Вам нравится этот дом? – неожиданно спросил он.

Нелл непонимающе захлопала ресницами.

– Да, очень красивый, – осторожно проговорила она.

– Вам хотелось бы иметь такой в своем распоряжении?

Она непонимающе улыбнулась. Сент-Мора хранил невозмутимость. Боже милостивый, неужели он ждал серьезного ответа на свой нелепый вопрос?

– Почему бы нет? – дерзко ответила она. – Ломбарды не останутся без работы ближайшие несколько месяцев.

– Вы хотите сказать, что станете закладывать имущество? – задумчиво поинтересовался Сент-Мор. – Зачем? Если у вас появится такой дом, вы не будете нуждаться в деньгах. Вы получите вполне законное приличное состояние.

О нет! Неужели он и впрямь сумасшедший?

– Звучит заманчиво, – осторожно ответила она. – Может, дадите мне, скажем, фунтов пять, чтобы я почувствовала вкус богатства?

– Разумеется, но сначала предлагаю договориться обо всем.

– Кажется, я знаю, о чем мы с вами станем договариваться. Я должна поднять юбки и…

– Вовсе нет, – перебил он ее. – Милая девушка, я всего лишь хочу восстановить вас в ваших правах, чтобы вы могли получить причитающееся по закону наследство.

– Наследство? – ошеломленно переспросила она.

– Ну да, наследство.

– Какое наследство? – все еще ничего не понимая, спросила Нелл.

– Для начала вы обретете сестру-близняшку – леди Кэтрин Обен.

Нелл от удивления открыла рот. Та девушка на фотографии в витрине? Сводная сестра еще куда ни шло… Но сестра-близняшка? Значит…

– У вас странное чувство юмора, – пробормотала она и слабо улыбнулась.

– Вы мне не верите? Зря. Я не шучу, – без тени обиды возразил он.

Теперь она и сама видела, что Сент-Мор говорит серьезно. Все оказалось гораздо хуже. Он действительно был самым настоящим сумасшедшим.