Джука медленно жевал хлеб, не чувствуя вкуса. Почему? Разве он так много хочет в жизни? На самом деле, не в глупых своих мечтах, а на самом деле? Свой дом, любящая жена, дети... И больше ему ничего не надо. Ничего! Так почему это так недостижимо?
      Купец встал, тряхнул головой. Хватит жалеть себя! Надо думать, надо решать. Он слабый, он трус, и он знает об этом. Он не может заставить мир вертеться вокруг себя, как это делал, например, тот же Крайт, и он признает это. Но ведь что-то он все же может! И он должен сделать это что-то, чтобы... Чтобы заслужить это свое маленькое счастье.
      Джука вздохнул, отряхнул крошки со штанов. Он будет ждать. Это все, что ему остается, все, что он может сделать. И, значит, будет делать! Ждать, и ждать столько, сколько потребуется. Братья не могут держать посты вечно, им, в конце концов, придется их снять. Не завтра, так послезавтра, не послезавтра, так через год, но они уйдут, и тогда он поедет. И он довезет Крайта до орков. Но...
      Джука зажмурился, запустил пальцы в волосы. Он будет ждать, но будет ли ждать Лиза? Она думает, что он изменял ей, что он ходил в этот салон. Она ушла от него из-за этого! И сколько времени уже прошло с тех пор... Джука в отчаянии застонал.
      Нет, есть выход! Купец заходил по комнате. Он напишет ей, напишет всю правду, и будет просить, умолять, его простить. И потерпеть, дождаться его... Обязательно дождаться! Потому что она нужна ему, потому, что жизнь бессмысленна без нее. Потому, что он любит ее!
      Джука решительно направился к двери.
      - Сколько мы еще будем стоять?!
      - Стоять? - фон Гивер оторвался от карты, перевел удивленный взгляд на Хорвеля. - Что Вы имеете в виду?
      - Это я и имею в виду, - архидемоньяк прошел несколько шагов, остановился рядом с бароном. - Сколько мы еще будем стоять?! Когда мы двинемся освобождать Императора?! - Хорвель поморщился от вдруг снова проснувшейся головной боли.
      - Но дорогой архидемоньяк, - фон Гивер дернул плечами, - это же от Вас зависит. Вы же должны были выяснить, перемещается Император, или нет. Скажите мне, где он, и мы выступим.
      - Ах, да, конечно, - Хорвель потер лоб. Эта свербящая в голове боль, мешающая думать, сбивающая с мысли... Что-то было в ней странное, что-то было с ней не так. Почему от нее здесь страдали только жрецы? - Он по-прежнему там, он никуда не двигается.
      - Вы уверены? - фон Гивер посмотрел на архидемоньяка, озабоченно нахмурился. - С Вами все в порядке? Что-то Вы плохо выглядите.
      - Нет, все хорошо, - Хорвель покачал головой. - Со мной все будет хорошо, - архидемоньяк помолчал. - Да, он точно там, мои жрецы проверяли час назад. Мы должны начинать, господин барон, мы должны найти нашего Императора, - Хорвель сумел улыбнутся. Да, Император... Они найдут его, и тогда все кончится, все пройдет. Исчезнет это проклятое раскалывающее голову давление...
      - Хорошо, - барон кивнул. - У меня все готово. Завтра выступим.
      Архидемоньяк развернулся и молча вышел.
      Барон медленно прошел к креслу, сел. Задумчиво пожевал губами, подтянул к себе полученное от орков письмо. Значит, по-прежнему там, и никуда не двигается... Интересно. А вот вождь орков сообщает, что фон Штах у Девятки и едет сейчас в караване по Кифту. Так что, архидемоньяк лжет?
      Барон закинул в рот пилюлю, запил водой. Если лжет, то зачем? Зачем ему надо отправить их так далеко? Фон Гивер откинулся на спинку, чувствуя, как успокаивается разъедающая его желудок язва. Может, просто не знает? Но это почти ничего не меняет, Хорвель все равно лжет.
      Фон Гивер встал, вернулся к карте. Ладно, в любом случае сейчас ему открытый конфликт со жрецами не нужен. Белые Братья подтягивают крупные силы к его позициям, и ждать, когда они полностью развернутся, он не собирается. Пусть жрецы думают, что он им поверил. Но на самом деле это будет всего лишь упреждающий удар.
      Фон Ритз поежился. Промозглый ветер раннего утра пробирал до костей, но все же не он был причиной сотрясающей баронета дрожи. Будь сейчас хоть летняя жара... Фон Ритз усмехнулся сквозь постукивающие зубы, оглянулся на затаившихся в овраге солдат своего батальона. Да, будь сейчас хоть середина лета с ее солнцепеком, его бы все равно колотило. Сотни раз он лежал вот так, затаившись, ожидая приказа, и всякий раз подкрадывалась эта дрожь, заставлявшая руки ходить ходуном и клацать в ознобе зубы. Не от страха, нет. Конечно, он боялся, но не настолько, чтобы превратиться в трясущийся кисель. Но накапливающееся напряжение, невыносимое перед самым началом операции, требовало выхода, сводило мышцы судорогой...
      Ну же, когда? Фон Ритз закрыл глаза, пытаясь расслабиться. Нет, конечно, это не поможет. Лишь приказ действовать сможет унять бешено бьющееся сердце, наполнить разум холодным спокойствием, и все же... Почему не попробовать?
      Текли минуты, бесконечно долгие, мучительные... Наконец!
      Фон Ритз улыбнулся. Впереди замерцала, сворачиваясь темными облаками, магическая энергия, готовая выплеснуться смертельным потоком на ничего не подозревающего противника... Нет, уже подозревающего. Тревожно запели горны, поднимая солдат с постели, взвились в небо первые экраны. Но поздно! Слишком поздно маги заметили угрозу, слишком слабы, не плотны экраны, чтобы удержать уже срывающиеся заклинания.
      Полыхнула слепящая вспышка, расходящаяся над укрепленным лагерем Братьев волнами испепеляющего жара и, следом за ней, разрывы поменьше, сливающиеся в одно бушующее море огня, в котором, казалось, не могло выжить ничто живое... До баронета донесся звук удара, задрожала под ногами земля. Пора! Колдуны дальней поддержки недолго смогут удерживать такое давление, и, когда они выдохнутся, его батальон уже должен быть уже рядом.
      - Пошли! - фон Ритз выскочил из оврага, остановился, следя за выбирающимися за ним следом солдатами. - Давай, давай, быстрее! - баронет взмахнул мечом, торопливо пошел вперед, к затягиваемым пылью и дымом позициям противника.
      Напряжение ударов колдунов спадало, сдвигаясь вглубь от передней линии обороны Братьев. Уже были различимы отдельные взрывы, взметающее вверх комья земли и куски бревен, черными червями змеились среди традиционной армейской магии заклинания жрецов.
      - Быстрее, ребята, быстрее, - баронет нетерпеливо оглянулся на перестроившихся на ходу повзводно солдат. - Бегом!
      Фон Ритз рванулся впереди своего батальона, размахивая мечом. По экранам взводов скользнули первые ответные удары магов. Хоть и слабые, они говорили, что оборона восстанавливается, противник приходит в себя.
      Вот и земляной вал, полуразрушенный, осыпавшийся. Баронет с разбегу вскарабкался по разбитому склону, словно истоптанному гигантом в какой-то сумасшедшей пляске, выпрямился на гребне.
      - Харрах!
      На вал заскочили несколько обожженных запорошенных пылью Братьев, кинулись к баронету. Фон Ритз встретил удар первого, сделал ложный выпад, уводя лезвие противника в сторону, ткнул концом меча в незащищенную шею. Нырнул, уходя от атаки второго. Сбоку свистнул меч, баронет пригнулся еще ниже к земле, рубанул по ногам, вскочил, готовый сражаться. Но сражаться было уже не с кем. Солдаты его батальона смели выживших защитников первой линии, уже взбирались по следующему валу, схватываясь с выбирающимися из-под обломков врагами.
      Фон Гивер расхаживал по кабинету, нервно передергивая плечами при каждом новом докладе колдунов. Пока все шло хорошо. Оборона всех прилегающих к позициям имперцев лагерей неприятеля прорвана, действующие независимо друг от друга отряды успешно продвигаются вперед. Даже слишком успешно. Войска проникали вглубь вражеских порядков гораздо быстрее, чем он планировал. Успеет ли он их остановить?
      Барон ходил, болезненно кривясь, покусывая губы. Проводимая им операция не была сражением в том смысле, в каком его понимали аборигены. Здесь не было общей линии соприкосновения, не было выстроившихся друг напротив друга противников, бьющихся друг с другом до полной победы, невзирая на потери. Ему не нужна была такая победа. Сейчас, не имея связи с Империей, он не мог ее себе позволить, пусть даже она и была достижимой. Просто рейд, быстрый и разрушительный. Дезорганизовать Братьев, нанести им как можно больший урон, и все. И отступить.
      Фон Гивер остановился, посмотрел на занимающую весь стол карту, показывающую расположение войск Братства и вклинившиеся между ними имперские силы. Нет, сейчас еще рано. Еще можно пройти немного, потеснить их, пока они не опомнились. Еще чуть-чуть. Но первое сообщение о серьезном сопротивлении, и он прикажет отходить.
      Барон снова заходил, прижимая руки к животу, где опять дала о себе знать язва.
      Неожиданно сильный удар расколол один из экранов, плюнул внутрь огнем, расшвыривая тела солдат. Но атаку было уже не остановить. Имперцы накатились на ряды вальпийцев, проламываясь сквозь оставленные заклинаниями колдунов бреши в частоколе копий вглубь фаланги, разрывая ее на части. Вальпийцы, еще недавно так уверенные из-за своего явного численного преимущества в победе, дрогнули, подались в стороны, не выдерживая натиск имперцев, побежали, ломая строй, бросая неуклюжие копья, совершенно бесполезные в ближнем бою.
      - Господин капитан!
      - Да? - фон Ритз обернулся, посмотрел в указанную колдуном сторону. Из-за холма выезжала, на ходу перестраиваясь для атаки, колонна всадников. Сомкнуть ряды! Сомкнуть ряды!
      Прекратившие преследование солдаты, тоже заметившие новую угрозу, сбегались вместе, формируя обращенную в направлении атаки стену щитов и подобранных копий.
      - Ловушки! - фон Ритз глянул на колдунов, поджал губы. Колдуны уже работали, ввинчивая одно за другим заклинания в полосу земли, разделявшую его солдат и начинавшую разгон кавалерийскую лаву.
      Прикрывавший имперцев экран вдруг взвизгнул, приняв на себя мощный удар, просел, побежав сеткой трещин. Всадники, судя по вооружению кифтские кирасиры, неслись все быстрее, стремя в стремя, слившись в, казалось, неудержимый стремительный поток. Еще один удар, и смерть рванулась сквозь экран, вспыхнула всепожирающим огнем. Закричали сгорающие живьем солдаты, осел, хрипя, один из колдунов, прижимая руки к красными впадинами вместо глаз...
      Земля вспучилась, взметнулась вверх, закружив натыкающихся на заложенные в земле заклинания всадников в сминающем, плющащем тела водовороте. Кувыркаясь, падали, перебирая в агонии ногами, кони, в облаках хлещущей крови валились кирасиры. А сзади налетала, увеличивая хаос, вторая волна атакующих.
      - Мы накрыли их, капитан, - колдун обернулся в сторону, к соседнему леску.
      - Кого? - баронет, не отрываясь, смотрел на поле. Атака кирасир захлебывалась. Всадники разворачивали коней, торопливо уносились прочь, с ужасом оглядываясь на чернеющие в окружении изломанных тел воронки.
      Над лесом, одна следом за другой, полыхнули несколько молний.
      - Магов, - сквозь отрешенность колдуна послышалось торжество.
      Фон Ритз кивнул, улыбнувшись, хлопнул колдуна по плечу. Фатум не дал ему много силы, но оценить, с каким мастерством был выполнен удар, он мог.
      - Свяжись с фон Гивером, - баронет снова взглянул на поле.- Нам нужны подкрепления. Нам нужна кавалерия.
      - Барон приказывает отступать.
      - Но мы же их разбили!
      - Барон приказывает возвращаться, - глухо повторил колдун.
      - Но почему? - фон Ритз взмахнул руками. - Почему?! Дьявол! - баронет выдохнул, повернулся к солдатам. - Строиться! Мы возвращаемся!
      - Но почему?! - Хорвель навис над невысоким фон Гивером. - Почему Вы приказали отступать?!
      - Господин архидемоньяк! - судорога перекосила лицо барона. - Позволю Вам напомнить, что я командую войсками, и я не обязан отчитываться перед Вами за свои приказы! Вы можете быть с ними не согласны, это Ваше дело, но обсуждать их, да еще в таком тоне - преступление, наказываемое смертной казнью! Только Ваш сан удерживает меня сейчас от того, чтобы применить эту статью!
      - И все-таки, почему? - Хорвель понизил голос. - Мы же могли их разгромить, и мы должны были это сделать!
      - Ничего мы не должны были! - фон Гивер фыркнул. - У них оставалось еще около тридцати тысяч человек свежих сил, которые они, наконец, двинули против наших частей. Мне не нужна кровопролитная битва, мне не нужна еще одна бессмысленная победа! Потеря даже одного солдата сейчас непозволительная роскошь, потому что заменить его некем!
      - Так Вы и не собирались идти на Гилам? - сдерживаемая Хорвелем злость опять прорвалась наружу. - Вы лгали мне, барон! Вы лгали мне!!
      - Это Вы мне лгали! - фон Гивер швырнул архидемоньяку письмо орков. Императора нет в Гиламе!
      Хорвель пробежал письмо глазами. Так, значит, фон Штах скоро будет у орков...
      - Мы должны потребовать у орков выдать нашего Императора! - Хорвель поднял взгляд на барона. - Мои жрецы способны его оживить, мы поедем...
      - Ничего подобного, - фон Гивер недобро улыбался. - Вы и Ваши жрецы отправляетесь под домашний арест, согласно полученной мной на такой случай инструкции барона фон Кица. Мне некогда разбираться с Вами сейчас, но будьте уверены, я выясню, с какой целью Вы вводили нас в заблуждение относительно местонахождения Императора.
      Хорвель выдохнул, развернулся к двери, до боли сжимая челюсти. Ну что ж, барон сейчас подписал себе смертный приговор. Шпионы из натуан никакие, но хоть на что-то же они годятся.
      Ночью того же дня темная фигура прокралась в кабинет фон Гивера, стремительно метнувшись неслышной тенью мимо часовых. По-прежнему беззвучно она скользнула к стоящему на столе пузырьку с лекарством, выдернула когтистой лапой пробку. Секунда, и она исчезла, вновь растворившись в ночных тенях леса, и лишь увеличившееся на одну количество пилюль во флаконе доказывало ее реальность.
      "Милая Лизочка!
      Пишет тебе твой муж Джука, любящий тебя и горькие слезы проливающий в разлуке, молящий дочитать это письмо, чтобы мог он объяснить, что не собственной прихотью оказался он вдали от тебя, а волею судьбы и сложившихся несчастных обстоятельств.
      Должен он сказать тебе, что в молодости своей был он контрабандистом, провозящим запрещенные товары варварским племенам, проживающим в отдалении от цивилизованных народов за Пограничным Рубежом. Не собирается он оправдывать себя, против установленного закона пошедшего, просит лишь снисхождения к бедному парню, не имеющему других средств к существованию и вынужденному сим неблагородным занятием на кусок хлеба себе зарабатывать.
      Так вот, возвращаясь к несчастной своей судьбе, хочет он сказать, что, привезя однажды очередной груз в эти дикие места, встретился он с шаманом, Крайтом прозывавшимся, и посулил этот шаман ему деньги, сказочным богатством бедному контрабандисту показавшиеся, прося взамен о небольшом одолжении. И согласился муж твой, в руки судьбы себя вверяя.
      Многие события с той поры случились, много времени минуло. Муж твой, используя деньги мудро, смог приумножить их и благосостояние честным трудом приобресть, а шаман упомянутый большую власть над племенами приобрел и воевать затеял, неприятелями своими Гуграйтом именуемый. И когда, казалось, не было уже спасения народам от него и орков, почти под стенами Гилама стоящих, сгинул вдруг, большое облегчение всем принеся.
      Но не сгинул он совсем, и принесли его, бездвижного, мужу твоему несчастному, дабы он ухаживал за ним и все, что потребуется, для него делал. И не мог муж твой отказаться, не мог он никому сказать об этом, поскольку страшные силы за Гуграйтом стояли, и боялся он за свою жизнь и жизнь близких и любимых своих.
      И тогда снял муж твой дом, где Гуграйта расположил, и стал туда ходить, а секретность соблюсти чтобы, проходил он через салон, где за деньги мужчинам женская любовь давалась. Но клянется он тебе, что верность он хранил, и на искусы предлагаемые даже не оглядывался!
      Но потом случилось так, что ты, любимая жена моя Лизочка, увидели мужа своего, выходящего из салона этого, и подумала про него плохо, и ушла, совсем несчастным его сделав. И тогда понял он, что должен избавиться от бремени, помимо его воли на него возложенном, и решил он ехать к оркам, чтобы передать им заботу о Гуграйте, без памяти лежащем.
      Но, к великому его сожалению, не гладко путь лег у мужа твоего, и находится он сейчас в Хамуре, откуда уехать не может из-за постов, на всех дорогах Белыми Братьями расставленных.
      Не знает муж твой, ненаглядная Лизочка, когда закончится поездка его и когда сможет он вернуться к тебе, но умоляет простить его за обман, хоть и любовь была причиной его, и дождаться его, всеми порывами души к тебе стремящегося.
      С любовью,
      Муж твой Джука."
      Лиза счастливо улыбнулась, поцеловала письмо. Он не сердится на нее! Ее милый Джука жив, с ним все хорошо! Девушка вскочила с кресла, крутнулась в танцевальном па по комнате, чувствуя, как поет душа. Он любит ее, он написал, что любит ее!
      Лиза упала обратно в кресло, снова пробежала письмо глазами. Он просит ее ждать... Ну нет! Теперь, когда она знает все, когда она понимает, в какую беду попал ее муж, она не будет ждать, терпеливо надеясь, что все устроится само собой! Она должна помочь Джуке! Но как?
      Лиза на секунду задумалась. Джука пишет про орков... Точно! Девушка хлопнула в ладоши, решительно встала. Она поедет к оркам. Если Джука не может выбраться из Хамура, то пусть орки приедут в Хамур. А они вместе с Джукой вернутся домой!
      Лиза подошла к окну, выглянула на улицу, где караулили стражники и нанятые ее отцом охранники. Ну, ничего, она сумеет их обмануть, выскользнуть незаметно из дома. Надо только написать записку отцу, чтобы не волновался...
      - Ничего? - Дэлан раздраженно посмотрел на Енная. - Опять ничего?!
      - Но добрый господин, - Еннай съежился под взглядом мага, - мы делаем все, что можем. Наши люди проинструктированы, ловят каждое слово, каждый намек. Но к Девятке подобраться совсем не просто.
      Дэлан фыркнул, поджал губы. Пожалуй, он действительно хочет от них слишком многого. У каждого есть свой предел возможностей, и их возможности, похоже, исчерпались. Надо предпринять что-то самому, иначе он никогда не сдвинется с мертвой точки. Но что?
      Дэлан сжал голову руками. Поймать одного из магистров Девятки, заставить говорить? Нет... При всей своей самонадеянности он еще не был готов на такой отчаянный шаг. Может, он не слабее магистра, но и не сильнее, и вероятность успеха в лучшем случае пополам на пополам. Вот когда он прикончит Гуграйта... Все магистры Девятки вместе взятые не будут ничего значить для него, обретшего ту громадную силу, которая стояла за этим беспомощным сейчас колдуном. Он видел, он чувствовал ее, бьющуюся в предвкушении момента, когда ее освободят, и лишь Гуграйт, этот полумертвец, стоял на его пути, не давая коснуться ее, принять и овладеть, стоял между ним и величием. Но как узнать, где Девятка держит его?
      - Добрый господин, добрый господин...
      - Чего тебе еще? - Дэлан поморщился. В голове вновь нарождалась эта мерзкая нудная боль.
      - Добрый господин, я прошу прощения, - Еннай подобострастно склонился. - У нас по-прежнему проблемы с Гаакенами...
      - Ну сделайте что-нибудь, - маг недовольно отмахнулся. - Я же говорил, что-нибудь личное. У него, кажется, дочь? Выкрадите ее, пригрозите убить.
      - Добрый господин, - Еннай, казалось, готов был заплакать. - Его дом постоянно охраняют, нам даже близко не подойти. Мы без Вас не справимся...
      - Хорошо, - нетерпеливо перебил Дэлан. - Сегодня ночью. Иди, подготовь людей, - маг закрыл глаза, вновь возвращаясь мыслями к Девятке. У магистров были секретари. Интересно, насколько они посвящены в происходящее?...
      Дэлан склонился над лежащим стражником, несколько раз ткнул ножом безжизненное тело. Хорошо. Теперь вряд ли будут искать истинную причину смерти.
      Дэлан встал, махнул рукой прячущимся в тени фигурам, зашел в дом. Где-то здесь, в прихожей, были еще трое... А, вот они лежат, бессильно раскинув руки по пушистому ковру. Маг указал на них одному из проскользнувших вслед за ним в дом мужчин, показал нож. Мужчина согласно кивнул, нагнулся.
      Маг прошел вглубь, расслабленно опустился на изящную кушетку. Дальше не его дело. Отношения Организации с Гаакенами были мелочью, досадной помехой, интересовавшей его лишь настолько, насколько это связывало ему руки, и закончить сейчас Еннай вполне способен сам.
      Дэлан поглядел по сторонам. Вот, значит, как богатые живут. Ну ничего, у него еще все будет, будет так, что вот этот роскошный дом покажется нищенской лачугой, жалким убожеством. Когда он...
      Наверху что-то с грохотом разбилось, послышались выкрики, звук борьбы. Дэлан поморщился. Идиоты, ничего как следует сделать не могут.
      - Добрый господин, - по лестнице сбежал запыхавшийся Еннай, - ее здесь нет.
      - Кого? - Дэлан раздраженно выдохнул.
      - Дочки нет. Она к мужу уехала, в Хамур, - Еннай протянул Дэлану кусочек бумаги и раскрытый медальон.
      Маг без всякого интереса взглянул на портреты в медальоне. Все, как обычно. Всевысшие да благословят вас, умильно улыбающихся друг другу в окружении цветов...
      - Кто это? - Дэлан забрал медальон, поднес поближе к глазам. Он видел этого мужчину, точно видел.
      - Это ее муж, Джука. Из-за него все и началось.
      - В Хамур, значит, - Дэлан прищурился. Он вспомнил. Это был тот самый человек, которому он передал Гуграйта. И он в Хамуре... Маг встал. - Все, пошли отсюда.
      - Куда?
      - Мы едем в Хамур. Быстрее.
      - Ага, - Еннай шагнул было к лестнице наверх, остановился. - А с этим что делать?
      - С кем?
      - С папой? Того? - Еннай, осклабившись, черканул пальцем по шее.
      - Нет! - Дэлан нетерпеливо мотнул головой. - Ты же хотел с ними помириться. Так дай ему в морду и скажи, чтобы оставили в покое Организацию. И давай быстрее, нам надо торопиться!
      Дэлан проводил взглядом убежавшего вверх по лестнице Енная, улыбнулся. Кусочки головоломки вставали на свои места, объясняя и приезд в Хамур магистра Девятки, и удивительную тщательность, с которой Братья обыскивали там все проезжающие повозки. Он был прав, чутье не подвело его! Гуграйт действительно был в том караване, но купец умыкнул его у всех из-под носа, заставил его гоняться за собственной тенью. Ну ничего, он ему это еще припомнит! При встрече. Конечно, Хамур - город большой, и он не знал, где искать этого Джуку. Зато знала его жена, и в том, что она расскажет ему все, Дэлан не сомневался. Надо было только догнать ее до того, как она въедет в город, растворится в заполнявших его толпах людей.
      Маг открыл медальон, посмотрел на ее портрет. Ничего, приятная... Лиза. Можно будет удостоить ее и личным вниманием, скрасить ей последние часы жизни. Не только же ей страдать.
      В полдень следующего дня к развилке уводящей из Сардига дороги подъехала карета и, не останавливаясь, покатила дальше на Восток, унося дремлющую Лизу в Вальпию.
      Через два часа к этой же развилке подъехали несколько плотных мужчин и, посмеиваясь, повернули лошадей на Юг, в Кифт. Они не спешили. Догнать сбежавшую девушку они всегда успеют, а конная прогулка была гораздо приятней унылого ожидания на продуваемой промозглым морским ветром улице. Тем более что все расходы покрывает добрый господин Вейро ойн Гаакен.
      А еще через час на дорогу на Юг в мрачном молчании свернула, нахлестывая коней, группа всадников, возглавляемая бледным молодым человеком с лихорадочно блестевшими глазами.
      Фирреа налил в стакан вина из полупустой бутылки, залпом выпил, не чувствуя вкуса. Проклятые монахи! Что же они не чешутся, ничего не делают? Или он их недостаточно ясно предупредил?
      Фирреа снова плеснул себе вина, покрутил бардовую жидкость в стакане. Да нет, все будет хорошо. Все должно быть хорошо, Боги их раздери! Фирреа с наслаждением запустил бутылкой в угол, улыбнулся звону осколков. Епископ обещал! Ничего, что доклад аббата пошел в трибунал, и сегодня его уже вызывали на первый допрос, ничего. Епископ обещал закрыть дело, обещал вытащить его из этой неприятности, и, значит, так и будет, не может быть иначе! Ведь они же понимают, что у него имеется на них, что будет, если он расскажет об этом судьям!
      Фирреа взял новую бутылку, с хлопком выдернул пробку. Может, все-таки пойти в "Розовую Лилию"? Там уже все собрались, веселье в полном разгаре. И Влавио, наверное, привел тех девиц, для описания которых ему не хватало слов, и он в восхищении только пыхтел и фыркал... Фирреа задумчиво глотнул вина, скривился. Нет! Испортили ему сегодня настроение, испортили! Пропал день! Этот следователь, отстраненно глядящий на него змеиными глазами, словно он не человек, а насекомое какое-то, задающий вопросы, все такие намекающие, неприятные... Где, куда... Какое тебе дело?! Подумаешь, начальник нашелся!
      Фирреа раздраженно выдохнул, долил вина в стакан. Надо будет зайти завтра к епископу, напомнить. Если так будет продолжаться...
      Хлопнула входная дверь, по комнате потянуло сквозняком, гоня волны по заколыхавшимся шторам. Фирреа отпил половину стакана, обернулся. Ну, кого еще неладная принесла? Слуга, что ли, пришел? Он же велел не беспокоить...
      Ветер гулял по комнатам, шурша разбросанными бумагами.
      - Эй, кто там?!
      Тишина. Фирреа недовольно замычал, отставил стакан. Надо все-таки сходить, закрыть. Район, конечно, спокойный, но мало ли чего... И холодно уже.
      Фирреа встал, пошатываясь, прошел по продуваемому колючим ветром коридору. Никого. Так почему открылась дверь? Он ведь закрывал ее на замок... Или нет?
      Какая разница! Фирреа поймал раскачивающуюся на ветру дверь, захлопнул. Вот. Теперь точно закрыто. Развернулся, двинулся обратно в неприбранную гостиную.
      Впереди вдруг ослепительно вспыхнуло, раздался раздирающий уши вопль. Фирреа почувствовал удар в грудь, не удержавшись на ногах, шлепнулся на пол, размахивая руками. В стену над головой вонзился, уйдя на треть в дерево, нож.
      - Быстрее, быстрее отсюда! - кто-то схватил его за руку, дернул обратно к двери.
      В коридор из гостиной вывалился человек, закатался, воя, по полу, пытаясь сбить с одежды огонь.
      - Быстрее! - Фирреа выволокли на улицу, потащили к подкатившейся из-за угла карете.
      В покинутом доме застучало, со звоном вылетели стекла из окон. Откуда-то сбоку метнулась темная фигура, запнулась на бегу, осела, неестественно изгибаясь. Рядом охнули, послышалось отвратительное хлюпанье.
      - Гони!
      Фирреа бесцеремонно швырнули в уже начавшую двигаться карету. Щелкнула, захлопываясь, дверца.
      - Ну, здравствуй, господин де Сарренто.
      Фирреа с трудом поднялся в раскачивающейся на полном ходу карете, цепляясь руками за обивку.
      - Поздравляю, господин де Сарренто.
      - С чем? - Фирреа, наконец, смог плюхнуться на сиденье. - Вы подожгли мой дом...
      - Но Вы живы, - сидевший напротив него человек хмыкнул из-под закрывавшей лицо маски. - Вас пытались убить, но Вы все еще живы. Так что поздравляю.
      - Вы хотели меня убить! - Фирреа вскочил, пытаясь дотянуться до шеи попутчика. Карета подпрыгнула на ухабе, грубо швырнув его обратно на место. Вы... - Фирреа клацнул зубами. - Кто Вы такой?!
      - Не важно, кто я такой, - мужчина смотрел на Фирреа. - Важно, кто Вы.
      - И кто же? - Фирреа затравленно оглядывался. Бежать, надо бежать... Его везут прочь, чтобы спокойно убить.
      - Вы пьяница и растратчик...
      - Ы-ы!
      - И Вы предатель, - договорил мужчина.
      - А Вы - убийца! - Фирреа, наконец, заметил ручку на дверце, дернулся к ней, кувырком полетел на пол, в проход между сиденьями.
      - Иногда, - мужчина наклонился, выдернул барахтающегося Фирреа обратно на сиденье. - Не могли бы Вы какое-то время посидеть спокойно. Трудно разговаривать в такой обстановке. И оставьте двери в покое, они не открываются изнутри.
      Фирреа забился в угол.
      - Так вот, иногда я убийца. Но не в Вашем случае, - мужчина покачал головой. - В Вашем случае я - спаситель.
      - Вы - убийца! Вы хотите меня убить! Вы!...
      - Прекратите, - нетерпеливо перебил мужчина. - Говорю Вам, мои люди спасли Вас. А убить Вас пытались Ваши новые друзья, которых Вы тоже собираетесь предать.
      - Неправда! Какие друзья? Я никого не предавал и не собираюсь!
      - Ну как же, - мужчина погрозил пальцем. - Вы предали своего покровителя, герцога Кардейского, а сейчас...
      - Нет, нет, нет!!! - Фирреа застучал кулаками в стенку. - Выпустите меня, выпустите!!!
      - А сейчас Вы угрожаете выдать епископа Акравского и всех, кто за ним стоит. И они среагировали, - мужчина развел руками.
      - Нет!!! - Фирреа тяжело дышал. - Что Вам надо от меня?!
      - Чтобы Вы сделали то, что собираетесь сделать. Чтобы Вы предали.
      - Я не понимаю! Я не предатель! Куда мы едем?!
      - В безопасное место. Туда, где священники до Вас не дотянутся. Вы должны выступить перед Собранием Федерации и честно рассказать обо всех обстоятельствах, приведших к отставке герцога. А для этого Вы должны остаться в живых.
      - Я ничего не знаю! Вы все подстроили! Подожгли мой дом, выкрали меня... Фирреа неожиданно прыгнул все весом на дверцу, и она не выдержала, с треском распахнулась. Фирреа вывалился наружу.
      - Стой! - мужчина выскочил из останавливающейся кареты.
      В темноте затихал стук шагов убегавшего Фирреа. Мужчина раздраженно выругался. И из-за такого ничтожества погибли два его человека, которым этот господин де Сарренто и в подметки не годился! И надо же, чтобы именно от него зависела судьба Федерации!
      Мужчина вернулся к карете, с сожалением посмотрел на расщепившееся от удара дерево дверцы кареты. Да, зря он сказал, что ручки изнутри не работают. Хотя бы этого ущерба можно было бы избежать.
      - Да, конечно, - епископ Акравский встал, прошелся, выглянул в окно. Люди Севрио были уже на месте. - Конечно, молодой человек, мы бесконечно признательны Вам за Ваше мужество и преданность, и мы примем соответствующие меры, будьте уверены.
      - А-а... Мм-м... - Фирреа нерешительно пожевал губами. - Относительно доклада аббата? Вчера был первый допрос.
      - Без всякого сомнения. Не беспокойтесь, - епископ ласково улыбнулся, кивнул. - А сейчас, молодой человек, прошу прощения, но дела, дела, - епископ развел руками. - Времени у меня совсем нет.