Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Сестры Чалмерс (№1) - Лили и майор

ModernLib.Net / Исторические любовные романы / Миллер Линда Лейл / Лили и майор - Чтение (стр. 3)
Автор: Миллер Линда Лейл
Жанр: Исторические любовные романы
Серия: Сестры Чалмерс

 

 


— Если только об этом узнает миссис Макаллистер, — пробормотала, с трудом соображая, Лили, — она тут же вышвырнет меня на улицу.

— И что же ты станешь делать дальше, Лилия-цветок? — усмехнулся Калеб.

— Я н-не знаю, — послышалось в ответ.

Он склонился еще ниже и совсем легонько прикоснулся губами к ее шее. Лили вздрогнула, почувствовав, как странное пламя, вспыхнувшее у нее внутри, пробежало по всему ее телу и сосредоточилось в кончиках грудей, в самых сосках.

— У вас есть иной способ выжить, — прошептал Холидей, — не обрекая себя копаться в навозе.

Лили постаралась как можно дальше отклониться от него, чувствуя, что, если не предпримет срочных мер, последствия могут оказаться весьма плачевными. Хотя она имела довольно смутное представление о том, чем обычно занимаются наедине мужчины и женщины, у нее не было сомнений в том, что в данный момент Калеб совершает нечто недозволенное.

— Вы делаете мне предложение? — спросила она.

— Смотря с какой позиции на это взглянуть, — улыбнулся он. — Я хочу, чтобы вы стали моей любовницей. Вы сможете обзавестись прелестным домиком…

Лили с трудом подавила в себе вспышку ярости и желание наброситься с кулаками на Калеба Холидея. Она скорее прошипела, чем сказала:

— Да как вам могло только прийти в голову сделать мне подобное предложение?

— Но ведь мне не «пришло в голову» то, как вы отвечали на мои поцелуи, — помрачнев, возразил он.

Лили зарделась от стыда и возмущения. Только потому, что она одна-одинешенька в целом свете и вынуждена работать, отбиваясь от грубых шуточек и грязных предложений окружавшей ее солдатни, Калеб позволил себе считать ее шлюхой. Душа ее разрывалась от обиды, но она нашла в себе силы промолвить холодным тоном:

— Мне кажется, нам лучше вернуться поскорее в город.

Калеб собрал все пожитки, поставил корзинку под сиденье и помог Лили взобраться в коляску. Надев шляпу, он уселся подле девушки и принялся разбирать вожжи.

А Лили снова предалась мечтам, эта склонность развилась у нее во время трудного, полного горя существования в доме Соммерсов. Мечты помогали ей смотреть с оптимизмом на окружающий мир.

И вот уже ей представилось, что Калеб стал думать о ней как о леди, и что ей не придется расставаться со своей землей. Она живо вообразила себе, как они поселятся здесь и как она будет приносить ледяную воду из ручья работающему в поле Калебу. Вместо этого ужасного мундира на Холидее будет простая рубаха, ворот которой он распахнет из-за жары, и открытая мускулистая грудь будет покрыта золотистыми волосами, слегка влажными от пота…

Лили с трудом заставила себя вернуться к действительности. Калеб вовсе не оказался джентльменом, а кроме того, он ясно дал понять, что ни за что не станет фермером. Да и в любом случае — она слишком плохо знает этого человека, чтобы строить какие-то планы, так или иначе связанные с ним.

Когда Калеб с Лили подъезжали к меблированным комнатам, миссис Макаллистер уже поджидала их на крыльце, чинно сложив руки на белоснежном переднике. При виде коляска она премило улыбнулась я колобком скатилась со ступеней им навстречу.

— Вы не заглянете к нам часиков в семь на ужин, майор? — осведомилась она, не удостоив Лили даже взглядом.

Если бы Элмире пришло в голову поинтересоваться мнением своей постоялицы, Лили постаралась бы отговорить хозяйку от этой затеи. Девушке была невыносима мысль о том, что придется весь вечер провести в обществе Калеба Холидея, обращавшегося с ней как с потаскушкой.

Оставалось утешаться лишь тем, что иногда приходится терпеть присутствие людей, подобных Калебу, вроде как принимать касторку для здоровья.

— Я буду весьма польщен, — отвечал майор, уважительно сняв шляпу. Затем он обошел вокруг коляски, дабы помочь Лили спуститься наземь. — Благодарю вас, миссис Макаллистер.

Лили покраснела и затрепетала от прикосновения его сильных рук к своей талии. Стараясь не встречаться глазами ни с хозяйкой, ни с Калебом, девушка сухо поблагодарила его за прогулку и, попросив прощения, заторопилась в свою комнату.

Лили собиралась поставить чайник на плиту, когда на кухню заявилась Элмира Макаллистер.

— Какой милый молодой человек, — воскликнула она, не забывая при этом проверить целостность подвешенного под потолком окорока. — Тебе ни за что не найти себе лучшую партию, чем майор армии Соединенных Штатов, Лили Чалмерс.

Лили со вздохом уселась на табуретку в ожидании, когда закипит чайник. Гордость не позволила ей признаться в том, что Калеб ищет в ней не жену, а любовницу.

— Я не ищу мужа, миссис Макаллистер, тем более такого властного, как Калеб Холидей.

— Гм, — пробурчала в ответ миссис Макаллистер. — Если и есть на свете юная особа, нуждающаяся в том, чтобы за ней присматривал добрый супруг, так это ты, Лили Чалмерс.

Лили молча проглотила обиду. Девушка не могла понять, чем заслужила столь нелестный отзыв о себе. Она сама себя содержит, выполняет все требования хозяйки комнат, аккуратно и в срок платит ей за стол и кров, не суется в кухню позже восьми часов вечера и не разбрасывает в ванной комнате грязные полотенца, как это постоянно проделывают постояльцы мужского пола.

Миссис Макаллистер явно испытала разочарование оттого, что Лили не стала ввязываться в склоку. Она потыкала пальцем в выставленный на подоконник остывающий пирог и переставила его на стол.

— Каждая девица должна уметь извлечь максимум пользы из того, чем угодно было наградить ее Всевышнему, будь то мозги или смазливая внешность.

Лили молча ждала, что последует дальше.

— У тебя неплохая внешность и фигура, — продолжала своя наставления почтенная матрона, ловко разрезая пирог на восемь равных частей. Вообще-то их обычно бывало двенадцать, но на сей раз Элмира решила произвести впечатление на Калеба Холидея. — Если ты не будешь дурой, то сумеешь окрутить майора.

— Зачем?

Лили недоумевала, почему Макаллистер проявляет такое рвение. Конечно, Калеб весьма привлекателен внешне, он молод и хорошо воспитан. Но Элмира видела Лили в обществе и других приятных молодых людей, однако никогда не заводила подобных разговоров.

— Ты еще слишком мало прожила в Тайлервилле, чтобы понять это, — многозначительно сказала хозяйка. — Холидей происходит из весьма знатной семьи с восточного побережья, Лили. Та, что станет его женой, получит все: деньги, положение в обществе, почет.

Лили едва не вскочила от гнева. Все это Калеб подарит женщине, которую он сочтет достойной носить его имя и рожать его детей. Ну что ж, сама Лили, конечно, не может похвастаться положением в обществе или богатством, но зато у нее есть чувство собственного достоинства. Она еще не совершила в своей жизни ничего предосудительного, кроме того, что дважды позволила Калебу поцеловать себя в губы и испытала при этом удовольствие. Да к тому же об этом все равно никто не знает.

— А как насчет любви? — осведомилась Лили у хозяйки. — Разве то, что я не люблю этого мужчину, ничего не значит?

— Ты слишком рано пытаешься об этом судить, — возразила та. — Я знаю множество браков, которые начинались просто с хороших отношений, а любовь появлялась лишь по прошествии многих лет. К примеру, наш брак с мистером Макаллистером. — Она грустно вздохнула. — Я вышла за него замуж, потому что так хотел мой папа: у Макаллистера была весьма приличная ферма, прямо по соседству с нашей, — ты ведь знаешь, но потом я привязалась к своему супругу всем сердцем, Лили. Всем своим сердцем.

Лили удивилась не на шутку. Она и не подозревала, что на такие чувства Элмира Макаллистер способна.

— Вы, наверное, очень тоскуете о нем, — с сочувствием произнесла девушка.

Миссис Макаллистер лишь молча печально кивнула, но уже через мгновение овладела собою и снова стала собранной и напористой дамой.

— Я не из тех, кто сохнет от тоски, — резко заявила она и удалилась с кухни, оставив несколько растерянную Лили наедине со вскипевшим чайником.

Налив себе чаю, добавив в него сливок и сахара, девушка поднялась к себе. Там она устроилась у маленького обшарпанного столика, стоявшего возле окна, взяла бумагу, перо и чернила и быстро составила очередное письмо в городской архив еще одного городка на Западе. За все эти годы Лили отправила, наверное, не меньше тысячи подобных писем — не только в архивы, но и в редакции всех газет, которые выходили в городах Западного побережья, но так ни разу и не получила ответа.

Казалось, никто не знал ничего о местопребывании Эммы и Каролины Чалмерс.

Временами Лили начинало казаться, что ее сестры уже давно умерли. Их могла скосить какая-нибудь болезнь вроде холеры или дифтерии, как Исидору. Их могли убить индейцы во время набега, их могло смыть при разливах рек…

— Стоп, — скомандовала себе Лили. Каролина и Эмма живы и здоровы, она чувствует это сердцем. Если только она подольше останется в Тайлервилле или возле него, одна из сестер обязательно разыщет ее, как в детстве, когда она поджидала их возле перекрестка или почты.

Вот только с годами в это верилось все труднее. Уже не в первый раз Лили в голову приходила мысль, что, возможно, ее родные сами не хотят воссоединяться с ней. Вполне вероятно, что у сестер есть мужья и дети, и в их занятой жизни нет места для когда-то потерянной сестры.

А может быть, они попросту забыли о ней или давно считают умершей.

И Лили мысленно снова вернулась в прошлое.


— Если ты умрешь, никто не будет плакать, — говорила Исидора, наливая из китайского фарфорового чайника в кукольную чашку настоящий чай и заливая им весь полированный кукольный столик. Исидора была очаровательной девочкой, такой же красивой, как ее куклы с их золотистыми локонами и глазами василькового цвета.

У девятилетней Лили от голода громко забурчало в животе, и она нарочно шумно отхлебнула из чашки, чтобы заглушить этот звук.

— Не делай так, Алва, — стукнув Лили по руке, недовольна одернула ее Исидора. Она называла сироту именем, которое когда-то придумала сама и которое Лили ненавидела. — Ты хрюкаешь, как свинья. Делай вот так, как я. Я не думаю, что на твои похороны кто-нибудь вообще придет.

— Руперт придет, — возразила Лили, стараясь не подать виду, что у нее дрожит подбородок. Исидора отрицательно покачала головой.

— Руперт уедет, чтобы учиться на преподавателя, — сказала она. — И как только он уедет, он забудет навсегда о твоем существовании. О тебе забудут все, кроме меня, конечно.

Внезапно Лили охватил приступ необъяснимого гнева. Исидора сказала правду, и Лили ненавидела ее за это. Она вскочила со стульчика, обежала вокруг залитого чаем столика и изо всех сил ударила Исидору по розовой щечке.

Исидора пронзительно завизжала, и из просторной летней кухни с грохотом выскочила ее мамаша. Мощною дланью Бетезда Соммерс вцепилась в волосы Лили и поволокла девочку прочь от ревевшей дочери.

— Злобная маленькая дрянь! — вопила женщина. — Воистину дьявол внушил нам ввести тебя в наш дом!

Глаза Лили были полны слез, но она не позволила им пролиться. Она ни разу не заплакала при Соммерсах, даже когда сам преподобный отец загнал ее в угол кухни и избил тяжелой дубовой тростью.

Лили лежала на своей койке, и все ее тело, покрытое синяками и ссадинами, ужасно болело, когда несколькими часами спустя к ней заявилась Исидора. Она принесла Лили ее обычный ужин: тоненький ломтик хлеба и стакан разбавленного молока.

— Руперт уехал с папой в город, — злорадно сказала маленькая мучительница Лили. — Он даже не знает, что тебе приходится прятаться тут, чтобы не попадаться маме на глаза. Я ведь говорила тебе, что никому, кроме меня, до тебя нет дела.


…Слезы совсем ослепили Лили, когда она с трудом заставила себя вернуться к действительности. Обмакнув ручку в чернила, девушка выбрала очередной город на карте, которую когда-то скопировала у Руперта с учебника по географии, и принялась составлять очередное письмо.


Облаченный в одни бриджи, заложив руки за голову, Калеб лежал на неудобной гостиничной койке. Он с наслаждением вспоминал Лили, как она, стоя возле ручья, поверяла ему свою сокровенную мечту.

Холидей улыбнулся. Лили и в самом деле намерена собственными силами обработать этот кусок земли — ну какая же глупышка!

Но тут же улыбка исчезла с лица Калеба: он представил себе, во что превратится Лили уже после года фермерской жизни. Она изработается, станет грубой, ее задор иссякнет, руки станут красными и потрескавшимися, а глаза усталыми и пустыми. Явится какой-нибудь мужлан и возьмет ее за себя замуж, и, по крайней мере на время, она, может быть, перестанет страдать от одиночества. Может быть, она даже почувствует, что нужна другому человеку.

Но скоро у них появятся дети, один за другим — пока их не станет чересчур много. И Лили скончается в расцвете лет, унеся в могилу свои несбывшиеся мечты. А мужчина приведет в дом новую жену, они заживут на возделанной Лили земле, и все начнется сначала.

Калеб нетерпеливо уселся на кровати, отозвавшейся жалобным скрипом пружин. Он отнюдь не был пессимистом, однако встреча с Лили в столовой перевернула все его прежние представления. Он привязался к этой женщине, он хотел защищать ее, он хотел одевать ее в лучшие наряды, он хотел помочь ей забыть о пережитых ею невзгодах.

Он хотел любить ее.

Он даже представил себе, как приедет домой и представит ее своей семье.

Прислонившись голой спиной к приятно холодившей ее спинке кровати, Калеб закрыл глаза, и мысли унесли его в прошлое, на обширные угодья фермы в Пенсильвании, где прошло его детство.

Вот ему одиннадцать лет, и он прячется в укромном уголке на сеновале, стараясь совладать с подступившими к горлу горькими рыданиями.

Шесть месяцев назад умер его отец, а вот теперь умерла и мама: ему только что сказал об этом их доктор.

А все из-за этого дурацкого ребенка. Лучше бы вместо мамы умер он.

— Калеб? — это кричал старший брат. В двадцать один год Джосс был уже настоящим мужчиной и управлял фермой после того, как несчастный случай лишил жизни их отца, Эрона Холидея. — Вылезай, мальчик: я же знаю, что ты где-то здесь. Нам надо потолковать.

Калеб всхлипнул. Он боялся отвечать, боялся, что зарыдает во весь голос и не сможет остановиться.

Джосс снова позвал брата, и Калеб, закрыв глаза, вознес к небесам краткую горячую молитву. Пусть это все окажется неправдой. Пусть Джосс сейчас скажет, что на самом деле мама жива.

Заскрипели ступеньки деревянной лестницы, и, когда Калеб открыл глаза, он увидел, что Джосс уже вскарабкался на сеновал. Привлекательное лицо старшего брата, покрытое пылью, было влажным то ли от пота, то ли от слез. На нем была простая рубаха и штаны: обычный фермерский наряд. Братья были похожи: янтарного оттенка глаза и каштаново-золотистые волосы, только у Джосса волосы вились.

— Ты, наверное, не все понял, как надо, — сказал он со вздохом, усевшись на тюке сена и прислонившись спиной к дощатой стенке.

Калеб был полон отчаяния и боли, выплеснувшихся наружу:

— Это все тот проклятый младенец виноват, — высказал он то, о чем только что думал. — Он убил нашу маму.

Джосс мозолистой рукой взял Калеба за подбородок и заставил повернуться к нему лицом.

— Чтобы я больше никогда ничего подобного не слышал от тебя, парень. — Джосс говорил тихо, но выражение его глаз и тон выдавали гнев. — Если ты когда-нибудь заикнешься об этом, я привяжу тебя к коновязи и отстегаю кнутом. Эта малышка — наша единокровная сестра, и мы должны… будем заботиться о ней. Она тоже носит фамилию Холидей.

Карточный домик, выстроенный Калебом, рухнул. Значит, это правда, ведь вот и Джосс говорит о том же, — значит, все случилось на самом деле. Мама взаправду умерла, и от их семьи остались лишь они трое: Джосс, Калеб и та краснорожая маленькая плакса.

Калеб издал хриплое рыдание и почувствовал, как Джосс обнял его за плечи.

— Тебе надо как следует выплакаться, — мягко прошептал старший брат, уткнувшись подбородком в макушку Калеба. — Тогда боль станет не такой острой. И я обязательно позабочусь о тебе, мальчик: о тебе и о маленькой Абигейл. Тебе не о чем беспокоиться, ведь я всегда буду здесь, с тобой.

«Я всегда буду здесь, с тобой». В ушах Калеба, сидевшего на койке в номере отеля, в который раз прозвучали эти давным-давно сказанные Джоссом слова. Джосс по-прежнему живет на их ферме, вот только в один знойный день во время войны случилось нечто ужасное, непоправимое, после чего Джосс счел Калеба таким же покойником, как их отца и мать.

Абигейл написала, что на их семейном кладбище есть даже могильный камень, на котором высечено имя Калеба Холидея.

Горькое чувство утраты пронзило болью Калеба, и он рывком вскочил с койки — прочь от мыслей о своем тупоголовом братце.

Холидей подошел к окну и выглянул на пыльную улицу. Завтра ему предстоит вернуться в форт Деверо и впрячься в привычную армейскую лямку… И расстаться с Лили.

Медленно проехал фургон, груженный припасами для форта, и Калеб отвернулся от окна, в задумчивости теребя подбородок. Во что бы то ни стало нужно найти способ захватить Лили с собой.

Он с радостью сделал бы Лили своей экономкой, чтобы она не прозябала в этом Тайлервилле, но Холидей хорошо знал, что за этим последует. Сплетни и пересуды, оскорбительные намеки, исчезнет милый озорной огонек в глазах Лили. Впрочем, она и не согласится принять подобное предложение.

Калеб принялся ходить взад-вперед по комнате. Жена полковника постоянно занята поисками экономки. Стоит миссис Тиббет найти подходящую девушку, как та выскакивает замуж за одного из солдат, увольняется, чтобы вести свой собственный дом.

Калеб мечтательно улыбнулся. Если только Лили окажется в доме Тиббетов, они смогут часто видеться, и рано или поздно Калеб подчинит ее себе. Он будет ухаживать за ней до определенной степени, разумеется, — ведь он не собирается жениться — ни на ней, ни на ком-либо еще. Зато он научит ее получать наслаждение в постели искусного в любви мужчины.

Он почувствовал легкий укол вины, вспомнив, как посмотрела на него Бианка, когда он сказал ей, что он больше не придет, так как встретил другую. Она гордо пошла прочь, бросив ему на прощание, что ее никогда не привлекало быть любовницей какого-то солдафона.

И Калеб изгнал из памяти Бианку, как незадолго до этого изгнал Джосса.

Наверное, уже в тысяча первый раз он открыл свои часы и убедился, что наконец-то настало время отправляться на ужин к миссис Макаллистер. Он подошел к зеркалу, пригладил волосы щеткой, надел сорочку, а поверх нее парадный мундир, на котором тусклым золотом блестели майорские эполеты.

Во всем Тайлервилле не было ни цветочка. Правда, в диких зарослях на окраинах города сейчас можно было бы нарвать букет, но Калеб не мог себе позволить на глазах у подчиненных собирать маргаритки и розы. Холидей разыскал лавочника и, невзирая на воскресный день, заставил его продать коробку роскошного французского шоколада.

Когда Калеб постучался в двери меблированных комнат, где обитала Лили, она сама открыла ему дверь. Холидей с трудом подавил улыбку, увидев выражение ее лица: оно выражало скорее покорность судьбе, нежели гостеприимство. Когда-нибудь наступит время, и она будет встречать его, бросаясь ему на шею и прижимаясь к нему всем своим соблазнительным изящным телом.

— Добрый вечер, — сдержанно произнесла она. Взгляд ее кофейно-карих глаз упал на красивую коробку в руках у Калеба.

А он в этот момент невольно представил Лили, разряженную в шелка и атлас и приветствующую гостей в их главной усадьбе в Фокс Чейпл… О, он бы не преминул пригласить к себе всех достойных внимания сограждан, проживающих севернее границы Мейсон-Диксон…

Усилием воли Калеб отогнал от себя это видение. Он ищет всего лишь новую любовницу, а не жену.

— Привет, — с некоторым запозданием отвечал он.

Лилии отступила в глубь передней, пропуская его и невольно поглядывая на коробку с шоколадом.

Калеб протянул ей конфеты и по вспыхнувшему у нее в глазах радостному огоньку понял, что девушке нечасто доводилось получать в своей жизни подарки. На какой-то момент майора охватило страстное желание отдать Лили все, что у него было. Он был готов швырнуть к ее ногам земной шар и умолять принять его.

— Благодарю вас, — сказала Лили, принимая подарок обеими руками.

Калеб почувствовал облегчение. Похоже, он сумеет показать Лили, какой чудесной может быть жизнь, и она оставит свою навязчивую идею о своем хозяйстве на собственной ферме.

— Не хотите ли присесть? — спросила Лили, указав на диванчик из плетеного конского волоса, стоявший возле камина в гостиной миссис Макаллистер.

— Только после вас, — отвечал Калеб и, дождавшись, пока Лили усядется на диванчике, пристроился возле нее.

Лили осторожно приоткрыла коробку и, заглянув туда, спросила шепотом:

— Как вы полагаете, миссис Макаллистер, если я съем всего один кусочек шоколада, заметит?

— Вы можете скушать хоть всю коробку, если вам угодно, — отвечал Калеб, сердце его дрогнуло.

Лили потихоньку извлекла из коробки шоколадку и положила в рот. Кровь в жилах Калеба воспламенилась, как керосин, когда он увидел, как девушка с наслаждением перекатывает языком заморское лакомство.

— Угощайтесь, — вежливо сказала Лили, протянув коробку.

Калеб медленно сделал глубокий вдох. Терпение. Он должен помнить, что всему наступит свое время.

— Нет, спасибо, — с натугой ответил он.

Лили, эта маленькая жадная лакомка, не смогла скрыть радости оттого, что ей не придется ни с кем делиться, и Калеб едва не расхохотался. Ему так захотелось схватить ее, унести к себе в постель и овладеть ею всей, целиком.

Ему пришлось сделать еще один очень глубокий вдох.

Именно в эту минуту в комнату вплыла сияющая Элмира Макаллистер. Калеб не без ехидства подумал, что эта дама не лишена приятности. По правде сказать, она здорово напомнила ему его первого сержанта.

Тем не менее Холидей вскочил, принял протянутую ему Элмирой руку и поцеловал ее. Краем глаза он успел заметить, как Лили поспешно спрятала конфеты под диванчик.

— Майор Холидей, — проворковала хозяйка, — я не могу передать вам, какую честь вы оказали нам вашим визитом.

Поскольку Калеб не знал точно, как следует отвечать на подобного рода любезность, он просто проводил миссис Макаллистер к ближайшему стулу.

Обеденный стол был уже накрыт, однако постояльцы так и не появились. Калеб подумал, что их хозяйка, видимо, заставила своих жильцов нынче вечером трапезничать в своих номерах.

— У вас на подбородке осталось шоколадное пятнышко, — шепотом предупредил он Лили, когда хозяйка удалилась на кухню присмотреть за горячим блюдом.

Ах, как он наслаждался ее реакцией! Девушка торопливо схватила со стола салфетку, обмакнула ее уголок в стакан с водой и принялась стирать пятно, на которое указал Калеб, осторожно дотронувшись до лица Лили. Когда-нибудь потом, когда они будут лежать в постели, изнемогшие от любовных наслаждений, он признается ей, что в этот вечер на ее личике и в помине не было шоколадных пятен.

Калеб уже готов был поцеловать Лили, как в комнату вошла миссис Макаллистер с супницей в руках. Когда Лили нечаянно задела ручкой его бедро, плоть Калеба среагировала на это очень бурно, и он мысленно поблагодарил Бога за то, что его чресла укрыты скатертью.

Стоило миссис Макаллистер удалиться за жарким, как Калеб принялся ерзать на своем стуле.

— Что-нибудь не так? — осведомилась Лили, с удивлением воззрившись на его лицо.

— Все в порядке, — солгал он. — А что случилось с другими постояльцами?

Лили доверительно склонилась к нему, причем грудь ее легко коснулась его локтя, отчего он невольно охнул.

— Миссис Макаллистер заставила их сидеть у себя и не высовывать носа, — призналась девушка. — Она очень хочет выдать меня за вас замуж, чтобы я обзавелась деньгами и положением в обществе.

Калеб не сомневался, что Лили хочет его шокировать.

— И вы пойдете на это? — лукаво спросил он. — На брак ради денег и положения в обществе?

— Я вообще ни за кого не собираюсь замуж, — не сдавалась Лили.

— Это вы так говорите, — отвечал он, поглаживая ее руку. Он надеялся, что сможет извлечь пользу из этого решения: ведь замужняя женщина, по его понятиям, меньше подходит на роль любовницы.

Лили замерла, когда пальцы Холидея стали гладить нежную кожу на ее запястье, щеки девушки покрылись восхитительным смуглым румянцем, но она не пыталась освободить руку.

— Хозяйка сейчас вернется! — прошептала она.

— Неправда, — возразил Калеб, отрицательно покачав головой. — Она хочет как можно дольше оставлять нас с вами наедине.

Пальцы Холидея скользили по руке Лили медленно, нежно. Он с удовлетворением наблюдал за участившимся дыханием Лили. Ртом Калеб коснулся ее шеи, и она на мгновение запрокинула от удовольствия головку и прикрыла глаза, что вызвало в нем бурю восторга. Он не ошибался. Несмотря на внешнюю неприступность, в жилах Лили текла горячая кровь.

Но как бы ни снедало Калеба желание поскорее преподать Лили урок любви, он понимал, что не должен торопиться. Ему удалось вовремя отвернуть руку — до того, как в комнату вошла миссис Макаллистер с жареным цыпленком.

Лили обожгла его сердитым взглядом, все еще пылая румянцем, и все свое внимание обратила на стол.

Когда обед подошел к концу, а время, по понятиям Калеба, было еще не слишком поздним, он попросил позволения совершить с Лили небольшую прогулку при луне.

Миссис Макаллистер тут же охотно согласилась, тогда как Лили лишь мрачно посмотрела на него.

Калеб провел ее в яблоневый сад возле дома миссис Макаллистер.

Лили заложила руки за спину и прислонилась к дереву, отчего весьма выгодно обрисовалась ее стройная фигурка, и особенно высокая девичья грудь: это зрелище вновь пробудило чувственность в Калебе.

— Я не падшая женщина, — твердо заявила Лили без всяких предисловий, — и я не буду вашей любовницей, сколько бы коробок шоколада вы мне ни подарили.

Калеб одной рукой оперся о ствол дерева, к которому прислонилась Лили, и склонился над нею:

— Мисс Чалмерс, — сказал он, — мне и в голову не приходило считать вас падшей женщиной.

— Вот как? — И она снова зарделась. «Она очаровательна», — подумал он. — Вы сегодня дважды поцеловали меня, майор Холидей. А потом вечером, за столом вы… вы…

— Ласкал вас, — мягко продолжил Калеб. — И вы позволили мне это делать.

— Я и сама не знаю, что это на меня нашло, — со вздохом призналась Лили.

— Зато я знаю. Вы так и должны были среагировать на ласку. Это естественно.

— Правда? — удивленно взглянула она на него.

— Да, — утвердительно кивнул он. — А дальше вас ждут ощущения еще более восхитительные.

— Не может быть, — прерывисто возразила Лили.

— Но это так, — мягко настаивал Калеб. — И не далек тот день, когда вы захотите, чтобы я показал вам все до конца.

— Мне кажется, что вы хотите получить от меня чересчур многое за свой несчастный фунт шоколада, — возмутилась Лили.

— Возмущайтесь, пока можете, — рассмеялся Калеб. — Но очень скоро все станет по-иному.

Она посмотрела на него так, словно не верила своим ушам.

— И после всех ваших дерзостей, после ваших низких…

В восторге от непосредственности и от сердитого личика Лили он не удержался и погладил ее по щеке.

— Да? — промурлыкал он, почти касаясь губами ее губ. Лили попыталась отвести голову назад, избегая поцелуя. Холидей гадал про себя, достаточно ли она искушена в делах любви, чтобы догадаться, как нестерпимо он ее хочет.

Калеб целовал ее долго, пока она наконец не уперлась изо всей силы кулачками ему в грудь и не отпихнула его.

— Это безнадежно, — упрямо пропыхтела она. — Вам ни за что меня не убедить!

Калеб лишь улыбнулся и как бы невзначай провел рукой по ее груди. Его пальцы почувствовали, как под тонкой тканью платья отвердел ее сосок.

— Я намерен овладеть вами, Лили Чалмерс, — еле слышно, на одном дыхании прошептал он. — И придет время, когда я стану для вас светом в окошке.

Лили изумленно смотрела на него.

— Я вижу, мы наконец-то поняли друг друга, — сказал он, надевая шляпу и отступая на шаг, любуясь фигуркой Лили. В лунном свете она казалась ему каким-то нежным экзотическим цветком.

— Вы добиваетесь, чтобы я заявила, что не желаю вас больше видеть? — прерывающимся шепотом спросила она.

— Вы не скажете этого, — возразил он.

— Почему вы так уверены?

— После поцелуев, которые вы только что мне подарили.

— Ваши слова и поступки становятся все более неприличными, майор Холидей.

— Я уезжаю завтра, Лили, — сказал он, проведя по ее щеке пальцем.

— Уезжаете? — Может быть, ему показалось, что она вздрогнула, а голос ее прозвучал грустно…

— Я возвращаюсь в форт Деверо.

На ее лице можно было прочитать, как она мысленно прикидывала расстояние между фортом и Тайлервиллем, и Калебу опять до смерти не захотелось расставаться с нею.

— Наверное, вы тут же совсем позабудете обо мне, — сказала она.

— Я не смогу этого сделать, даже если очень захочу, — лукаво усмехнувшись, пообещал Калеб. — Да я и не собирался эго делать. Лили, в субботу у нас состоится бал в офицерском собрании. Вы пойдете туда со мною?

Ее алебастровая шея вздрогнула от подавленного возгласа, и Калеб понял: она судорожно ищет предлог, чтобы отказаться. Так оно и было:

— У меня нет подходящего платья…

— Это не проблема, — возразил он. — У меня есть знакомая, которая с удовольствием поможет вам найти что-нибудь подходящее, хотя бы на время.

— Что еще за знакомая? — прищурившись, резко осведомилась Лили.

Калеб чуть не закричал от восторга. Она же ревнует!

— Вы познакомились с нею вчера в столовой: это миссис Тиббет.

— Но ее платья мне не подойдут, — не уступала Лили.

— Верно, — подтвердил Калеб. — Зато платья ее племянницы будут вам впору.

Он понял, что на самом деле ей ужасно хочется попасть на бал, и это окрылило Калеба.

— Но ведь мне негде будет остановиться? — снова принялась она отнекиваться. — Отсюда до форта не меньше десяти миль — я ни за что не успею вовремя вернуться к миссис Макаллистер.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23