Глава 4 Обреченный обручать

Мир может смотреться иначе, если знать, на чем сидеть. Да, да, это чистая правда и Виджай Абусария давно открыл ее для себя. Он восседал в большом кожаном кресле, давая отдых своей уставшей спине, позволяя тонуть тяжести тела в мягко-тугих изгибах своего импровизированного трона. От расслабленности мышц и мысли будто теряли привязь к земному, стремясь сквозь щели жалюзи к распахнутому небу. Правда, сегодня все было иначе. Кресло на этот раз не рассеивало ни пудовой сдавленности во всем теле, ни тонн озабоченных дум в голове. Дела компании Виджая по предоставлению жителям Дели и других городов Индии услуг такси, шли хуже некуда. Все чаще случались аварии со смертельными, а то и травмирующими случаями. Последнее, по мнению Виджая, было гораздо неприятнее. Потому что если человек цеплялся за жизнь сломанными конечностями, позвоночником или проломленным черепом, компанию бизнесмена могли через суд обязать выплачивать пострадавшему пожизненную компенсацию, а ведь это пусть и не самые большие, но все же убытки. Вторая беда Виджая – индусы, ни с того ни с сего решающие выкупать лицензию на такси и самостоятельно занимающиеся извозом. Таких было мало, потому что лицензия плюс машина стоили внушительной суммы. Позволить себе такое предприятие могли разве что внезапно разбогатевшие, либо внуки-правнуки старого индуса, скопившего за жизнь какую-то часть денег. Когда таксисты начинают выкупать машины и лицензии – это еще одна финансовая утечка, тем более что Индия с каждым годом развивается и нужно с большими усилиями удерживать свою нишу. Виджай, впрочем, не сомневался, что удержится, потому что вгрызался зубами, хватался крепко за свой кусок большого пирога. Хотя, сегодня он был не очень уверен, что вместе с изрядной долей пирога ему не откусят руку. Все чаще бизнесмена охватывал страх не только за свое дело, но и за свою жизнь. И виной всему были многочисленные долги, в которые Виджай вынужден был лезть, словно в петлю. И затягивала ее сильная рука мафиози по имени Кумар. Это был невероятно обаятельный седовласый мужчина, всегда элегантно одетый и легко достающий из тайников мозга нужное слово в подходящий момент. Были ли у Кумара тайники в сердце, Виджай сомневался, потому что большим вопросом представлялось наличие самого сердца. Призадуматься над этим заставила его неожиданная встреча с главой местного мафиозного клана.

Как обычно, проходя мимо витрины одного из дорогих магазинов, Виджай посмотрелся в ее стекло, чтобы убедиться, что только что купленный костюм сидит на широких плечах отлично. К тому же, Виджаю нравилось осознавать, что в свои 35 он подтянут, вполне хорош собой, что его карие глаза, обрамленные длинными черными ресницами способны пленять молодых девушек, так что если бы только он захотел, заполучил бы любую. Надо сказать, иногда он не только хотел, но и мог, разумеется, оставляя в строжайшем секрете от жены свои легкие увлечения. Незачем Индире знать, что она уже не столь привлекательна для него, пусть тешится заботой о сыне. А он же по-прежнему высок, статен и мускулы у него очень даже выразительны.

Подмигнув своему отражению, Виджай хотел направиться дальше, прихватив с собой хорошее летнее настроение, приколов его как запонку к галстуку, но его взгляд вдруг потускнел, потому что наткнулся на незнакомый черный BMW, припарковавшийся совсем рядом. Сам дух, исходивший от этой машины, внушал какой-то трепет. Виджай ускорил шаг в сторону своего автомобиля, стараясь не смотреть на черную громадину, отчего-то так взволновавшую его. Ведь не видно никаких признаков того, что целью людей в машине является Виджай, отчего же он так разволновался? Устроившись как можно удобнее в авто, щелкнув застежкой ремня безопасности и полностью подняв стекла, мужчина почувствовал себя очень комфортно, словно маленький ребенок, спрятавшийся от чудовищ под кровать.

Однако спокойствие убегает от Виджая, сверкая пятками, когда он замечает в зеркале заднего вида лавирующий черный BMW, напоминающий голодную охотящуюся акулу. Холодные капельки пота предательски блеснули на лбу, когда мужчина делал одну за другой попытки оторваться от страшной своей неизвестностью погони. Ясно было одно – нечего ждать хорошего от людей, сидевших за рулем, потому что намерения их явно выходили за рамки простых дружеских посиделок.

Весь путь от машины до квартиры Виджай размышлял над тем, кому и как он успел перейти дорогу. Чувство тревоги не покидало его, усиливаясь с каждой минутой. Тем не менее, по дороге к своей квартире, он ни разу не встретил подозрительных личностей, похожих на головорезов или бандитов. Хотя, честно говоря, мужчина особо не представлял, как должны выглядеть головорезы, и сможет ли он узнать их в лицо, если увидит впервые.

Долго ждать, чтобы понять это, Виджаю не пришлось. Когда он вошел в свою квартиру, готовый расслабиться от накатившего страха и напряжения, его воображению предстал мужской силуэт, четко вырисовывавшийся на фоне темного окна. Виджай тряхнул головой, но видение не исчезло, растекшись по мягкому персидскому ковру. А когда тень заговорила вкрадчивым, немного грубоватым, словно после сна, голосом, Виджай понял, что все происходящее – реальность.

Кто-то включил в комнате свет, который открыл все детали происходящего, будто рентгеновский луч высвечивает человеческое нутро, давая представление о том, что человек – не более чем скелет. Незнакомец – с небольшой проседью, коснувшейся висков, пухлыми губами и весьма невыразительными маленькими глазами стоял напротив письменного стола лицом к хозяину квартиры. Вся его поза, чуть искривленная улыбка и густые седые брови, в которых сосредоточилось ожидание, говорили о том, что, очевидно, хозяином не только квартиры, а всей ситуации может считаться он. За спиной нежданного гостя стояли двое молодых парней, источавших пафосную уверенность, которая рассыплется, если лишить их защиты того, кого они призваны охранять. Слов у Виджая не было, хотя он понимал, что нужно заговорить. Сделал это за него незнакомец.

– Ну что, Виджай, хочешь, поиграем в игру? – голос словно заманивал и угрожал одновременно. – Я знаю ооочень хорошую игру. Тебе понравится.

При слове «очень», пугающе растянутом пухлыми губами, Виджай вздрогнул. Блеклым голосом, не выражающим ровно ничего, кроме страха, он спросил:

– Кто вы и как попали в мою квартиру?

Незнакомец пощелкал языком и отрицательно качнул головой.

– Неверный вопрос. Лучше спроси, чего тебе ждать, ведь ты же не умеешь предвидеть будущее? А я умею, – пальцы мужчины гладили лакированную поверхность стола. – Если это тебе все же так интересно, то я отвечу. Перед тобой господин Кумар. Наверняка слышал это имя, и не раз?

Вопрос мужчины, уже мерившего шагами кабинет, отозвался в голове Виджая смутными воспоминаниями о виденных в газетах или слышанных от людей делах некой организации, которую возглавлял Кумар. Так вот что за дела он творит со своими подручными! Это были новые люди, не те, с которыми раньше приходилось пересекаться Виджаю, даже несмотря на легальность своего бизнеса, а потому до него все ясней доходила мысль об опасности, которую принес с собой Кумар. Тем временем он подошел вплотную к Виджаю, оказавшись чуть ниже его ростом, но зато гораздо выше своей волей, сгибавшей, казалось, не то что людей, а стальные брусья.

– Ну так что, я все-таки предлагаю невероятно увлекательную игру, – при этом слове он поднес к горлу мужчины нож, на кончике которого сосредоточилась вся жизнь. Тронуться с места или хотя бы уклониться от грозившей опасности Виджай не мог, потому что в спину уже дышали подручные Кумара.

– Я не понимаю, чего вы хотите от меня, – пролепетал Виджай, словно он не был тем мужчиной, который полчаса назад внушал окружающим уважение и восторг. Ледяной взгляд Кумара пробирал до дрожи, но, все же, ничего не объяснял напуганному бизнесмену.

– Ты ведешь свои дела не по правилам! – крикнул мафиози. – Вспомни, как твои ребята, те, что работают на тебя, задавили, будто букашку молодого индуса Абикву. Твоя гнусная компания ни рупии не выделила его семье! А ведь он был одним из лучших моих помощников! Или припомнить тебе случай с девушкой Аминой, которую ты соблазнил, бросив после как ненужную вещь? Однако она оказалась не такой простушкой, как ты думал, и пришла рассказать обо всем своему крестному отцу, моему большому другу. Это далеко не все, что мне известно о тебе, и ты думал так вот легко и свободно ходить по земле после всех своих делишек? – на последнем слове голос Кумара приобрел окраску черного, который бывает только в глубине бездны, созданной злостью природы. Сейчас вся эта злость сосредоточилась в ноже, приставленном к горлу Виджая. Он косился на оружие, грозившее вечной темнотой смерти, молился про себя, а вслух произносил:

– Согласен, признаю свои ошибки, готов даже на коленях просить у тебя прощения! – Виджай упал на колени так резко, что боль в одном из них чуть не лишила его сознания, похоже, в кости будет трещина. – Но разве вы хотите убить меня за это? Ведь мой сын останется без отца.

– И ему повезет в этом, – с ухмылкой отозвался Кумар, – Не научится дурному от своего попаши.

– Я готов сделать все, что скажете, только не убивайте меня!

– Ха, убивать тебя – это слишком легко! Нееет, так просто тебе со мной не рассчитаться. Мне нужно 5 миллионов. Долларов, разумеется. Тогда будем считать, что конфликт временно разрешен. Подчеркиваю – вре-мен-но!

Слезы катились по лицу Виджая – да, дорого же он расплачивается за свою слабость и невнимательность. У него нет таких денег, но разве скажешь «нет»? В конце концов, жизнь стоит дороже, он согласится, а потом что-нибудь придумает. От этой мысли стало легче, и мужчина кивнул в знак принятия условий.

– Вот и замечательно, – ободряюще улыбался Кумар. – Деньги жду в ближайшие сроки, то есть через неделю.

Все, что принадлежало Виджаю – дом, машина, участок земли в пригороде Дели было заложено в банке в течение нескольких дней. Денег удалось собрать даже немного больше, чем просил мафиози и это его порадовало. Кумар пообещал, что если Виджай будет вести себя тихо, его не тронут. Да и куда уж теперь тише, с такими-то долгами! После трех бессонных ночей Виджаю пришла в голову спасительная мысль – можно выкрутиться, если породниться с каким-нибудь богатым семейством, а поможет ему в этом Акшай. Какая разница мальчику, на ком жениться? Пусть женится, к примеру, на дочке промышленников из Дели – Фаридэ. Пусть лучше Виджай позаботится о будущем сына сейчас, выбрав для 13-летнего сына невесту, нежели он потом приведет в дом неизвестно кого. Да и свою жизнь можно неплохо устроить, если грамотно промолчать о долгах.

Глава 5 Свет сквозь туман

Люди такие странные – все время спешат куда-то, суетятся, а на самом деле представляют собой только размытые пятна, едва различимые сквозь стекло и толщу воды. Их голоса приглушены, но все равно слышно, как они кричат, громко поют или истошно ругаются бранными словами. А если перевернуться с живота на спину, то получится, что двигающиеся фигурки за стеклом встают с ног на голову, а это еще забавней и, надо сказать, гораздо больше соответствует реальному положению вещей. Потому что очень многое в мире находится вниз головой, при этом представляясь нормальным, хотя на самом-то деле все не так. Вот, к примеру, он – Джонни – еще крокодильчиком его выловили браконьеры из уютного домика на реке Нил и продали каким-то скупщикам в зоопарк. Каких только сортов и разновидностей людей он там не встречал! Причем каждый из них думал, что пришел поглазеть на загнанных в клетки зверей, но ведь могло быть и иначе – это животные смотрели на приходивших к клеткам, тыкавших пальцами, спорящих и влюбленных представителей рода человеческого. И на самом деле это не животные были ограничены прутьями решеток, потому что у них оставалась свобода подчиняться инстинктам, а значит оставаться собой, в отличие от людей, ограниченных условиями общества, морали и даже просто собственными страхами внутри себя. Это гораздо страшнее, нежели видимая преграда, потому что то, что нам не видимо, – редко признается существующим, а значит остается неизменным. Какое счастье, что так бывает только среди людей и Джонни может радоваться тому, что он крокодил. Вертится себе в большом аквариуме, получает пищу, да мыслит пространственными философскими категориями. Огорчает рептилию только несколько моментов: во-первых, что аквариум для него тесноват и не позвать сюда подружку, а во-вторых, крокодилы не могут выбирать себе хозяев, и вынуждены мириться с тем, кто есть. У Джонни же был, как думается, не самый лучший хозяин. А точнее, приземистый индус Калидас с тонкой полоской черных редеющих усов, с не менее редкими волосами на голове, большим носом с бородавкой и руками, единственный дар которых – грести деньги. Пугать такого – сплошное удовольствие, а потому Джонни ловил момент, когда Калидас проходил мимо аквариума и с шумом клацал пастью, обнажая острые зубы. Если при этом хотя бы несколько капель выплескивалось на него, то это было просто замечательное зрелище – глаза индуса округлялись от страха, будто крокодил сейчас выскочит и съест его. Съесть, конечно, было бы можно, но вот только толстоват он в боках и сердечко, скорее всего, с душком, так что оно того не стоит. Пусть ходит себе и улыбается маслеными глазками посетителям своего ресторана, строя из себя благочестивого индуса. Можно обмануть людей, может быть, даже и самого бога, но вот Джонни не обманешь, уж он-то знает, что за человек этот Калидас.

А Калидас на самом деле и так все про себя знал. Знал, что устал от жизни и жены, которая давно ему противна. Понимал, что не имеет большей радости в жизни, чем быть главным, потому что все остальное – любовь, совесть, мечта, – все потеряно где-то на полпути к счастью. И вот уже пятый десяток обвивает душу новым витком разочарования, как бывают на деревьях годичные кольца, а до счастья ровно ничуть не меньшее расстояние, чем казалось в молодости, а возможно, даже и большее. То, что у Калидаса – свой ресторан, хорошая кухня, постоянные клиенты, молоденькие певички и танцорки в придачу с настоящим нильским крокодилом, шакал бы его побрал, мало утешало мужчину, ведь чего-то самого главного не было, что-то потерялось на каком-то крутом вираже. А может, вышло и так, что Калидаса обделил Ганеша при рождении некой важной составной частью, без которой тому приходится очень худо. И ведь поэтому он вынужден приспосабливаться к жизни – тут польстить, там улыбнуться, иначе те, кто сильнее, не пощадят его. Для этого ему самому нужно быть сильным и возвышаться над слабыми. С ними можно самоутвердиться и хоть как-то вернуть себе ту часть власти, которая досталась не тебе.

Калидас легко находил, на ком вскармливать свое чувство силы – это были его работники. Он мог отчитать музыканта за плохую игру, в повара бросить тарелку за не понравившееся блюдо. Даже на крокодила Джонни Калидас ворчал, потому что понимал, что тот за стеклом аквариума и не опасен. Молоденькие красивые девушки, попадая на работу к индусу, на самом деле оказывались во власти его прихотей. Он предлагал им свою любовь, уродливую и скрюченную, словно столетняя беззубая горбатая старуха с тростью. Если девушка отказывала, то оказывалась на улице. Но смелость для отказа, оказывается, превратилась в почти столь же редкий дар, как и настоящая красота. Калидас же пользовался этим абсолютно безнаказанно, чувствуя себя в такие моменты чуть ли не вершителем судеб. Таким же он мечтал стать и с семнадцатилетней танцовщицей Амитой, покорившей его искушенную натуру зелеными глазами и гибким телом, в котором вместо крови по жилам текла музыка. Старый индус просто с ума сходил от движений тонких рук, поворотов хорошенькой головки, легких шагов, при которых наряд чуть колыхался, словно тронутый летним бризом. Девушка так и манила к себе все помыслы Калидаса, будто тянула их за собой на привязи похоти, разорвать же эту привязь он не смел до тех пор, пока не получит желаемого, то есть Амиту.

Амита же давно повзрослела и понимала свою красоту, усиленную в танце. Это похоже на то, когда ученый, изучающий планеты, находит какую-нибудь красивую звезду и начинает рассматривать ее в телескоп, тогда самое незначительное сияние на звездочке становится заметным, в тысячи крат преувеличенным с помощью специального стекла. Таким стеклом был для Амиты танец, в котором она преображалась до невероятности и вся красота ее приобретала совсем иную величину, энергию. Девушка все это знала, но только хранила глубоко в сердце, потому что по-настоящему задумываться над всем этим ей было просто некогда. С самого утра она репетировала новые номера, придумывала оригинальные танцы, которых Калидасу постоянно было мало, а вечером выступала с тем, что удалось создать. Спать ложиться приходилось иногда глубокой ночью или за несколько часов до рассвета. Тогда, падая на кровать, Амита зарывалась лицом в подушку, чтобы выплакать слезы обиды и разочарования, слезы, в которых жило прошлое: детство до смерти родителей, жизнь в трущобах с чужими людьми, нищета, голод, беззащитность против жестокости. Амите почти каждую ночь снится сон, в котором к ней сквозь дождь идет незнакомец под большим зонтом. Он подходит близко, слегка наклоняется к ее лицу и протягивает руку со свежим теплым хлебом. Девочка идет за ним и попадает в какой-то дом с отклеившимися обоями, скрипящими стульями и лишенными одной ножки столами. В прокуренном воздухе парит запах жадности, алкоголя и безволия. Здесь Амиту передают другому мужчине, тому самому Калидасу. В его толстых пальцах шуршат купюры, служащие свидетельством того, что он обладает силой почти как бог решать чужие судьбы. С того момента судьба четырнадцатилетней Амиты принадлежит ему, если не полностью, то по большей части. Это тот сон, который с радостью хочется сделать действительно простым сном, стереть его из реальности, отошедшей в прошлое. Конечно, Калидас помог сделать ей документы, устроил к себе на работу, дал крышу над головой и еду, но то, какую цену он однажды попросит за это у Амиты – девушка знала о пристрастиях индуса от подруг – пугало ее. В один из дней так и случилось.

– Подожди, останься. Мне нужно с тобой поговорить, – Калидас сидел за одним из столиков около небольшой сцены и смотрел, как работники его ресторана собираются домой. На нем была тонкая белая майка, из которой вываливался живот и словно из нее же вырастали потные руки с толстыми пальцами, напоминая щупальца осьминога. Амита остановилась, поняв, что зовут ее. Сердце в груди запрыгало маленькой птичкой, крылья которой так и трепетали от ветра волнения, вихрем ворвавшегося внутрь тела.

– Простите, я что-то сделала не так? – девушка теребила край розового сари. Калидас понизил голос и поманил девушку подойти ближе.

– Ты умница и танцуешь прекрасно. Многие посетители только твоего выхода и ждут. Только вот старого Калидаса ты обижаешь, – мужчина покачал головой, словно в знак большого огорчения. – Разве забыла, сколько доброго я для тебя сделал? Это немало, видит Ганеша! И что взамен? Ни взгляда ласкового, ни улыбки, а ведь это нехорошо!

– Чем я вам не угодила? – Амита склонила голову, чтобы не смотреть в лоснящееся удовольствием лицо подошедшего к ней Калидаса.

– Пока всем, чем могла, угодила. Но у тебя есть возможность угодить мне еще больше.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я хочу не сказать, а показать, – при этих словах хозяин ресторана притянул девушку к себе за руку, в то же время пугливо озираясь, много ли людей осталось в помещении, и мог ли кто-нибудь заметить его порыв. Опасения были напрасными – все заняты своими делами. Тогда индус потянул девушку за сцену, чтобы, словно под покровом искусства получить свое. Девушка начала упираться, осознав, что это и есть ее роковая минута. Если сейчас она не сумеет противостоять, то пропадет.

– Пустите меня, я никуда не пойду с вами! – Амита закричала в голос, чтобы ее услышали. Однако отклика не последовало. Не звучали по пустому залу шаги спасителей. Многие разошлись, но еще большему количеству людей было все равно, потому что это жизнь и ничего тут не поделаешь.

– Не кричи, дура! Хуже ведь будет, просто согласись, – Калидас свирепо блестел глазами. Но Амита не уступала. Наконец, ей удалось освободиться из хватки индуса, и она инстинктивно бросилась к аквариуму, где плескался Джонни. Крокодил начал активней плавать из стороны в сторону, когда девушка приблизилась к его жилищу. Должно быть, его напугал шум ругани.

– Все равно попалась – взлетали к потолку злорадные слова Калидаса. Девушка на это только сильнее прижималась к холодному стеклу аквариума, будто можно было просочиться сквозь его толщу, распасться на атомы и превратиться в воду. Сейчас Амита предпочла бы это, нежели оказаться во власти противного индуса, который был совсем близко и уже готов был дать свободу рукам.

Но тут вдруг над головой Амиты что-то пролетело. Понять, чем был предмет, девушка не успела, потому что стекло, секунду назад остававшееся целым, неожиданно раскололось на осколки, звонкие и прозрачные. Холодная вода хлынула на девушку с обомлевшим от удивления Калидасом, а Джонни повалился на пол. По счастью, крокодил не получил даже царапины, чего не скажешь о людях. Амиту ранило в плечо, боль только мимолетно кольнула и прошла, потому что все чувства перекрыл адреналин и мысль о том, что нужно бежать, пока выпал столь удачный момент. А вот Калидасу осколок стекла поранил щеку, изуродовав и без того некрасивое лицо алой струйкой крови. Он зарычал от злости, словно раненый зверь и накинулся на Амиту, но ноги подвели его и он вместо талии девушки ухватился за хвост крокодила, по-прежнему лежащего на полу. Джонни не стерпел такого хамского нападения, с силой тряхнул хвостом так, что мужчина отлетел в сторону. К Амите в это время уже спешила на помощь немного полноватая невысокая женщина в белом фартуке, должно быть, повариха. Озабоченность придавала всему ее виду комичный вид наседки, которая должна уследить за особо шаловливым цыпленком. Добрые руки спасительницы выводили девушку к свободе. На ходу Амита успела спросить:

– А что вы сделали?

Ответ женщины оказался очень неожиданным:

– Хотела бросить в этого старого ловеласа половником, но нечаянно промахнулась!

Досада в голосе попутчицы на свою такую оплошность развеселила девушку.

– Будем знакомиться, я – Амита. Как вас зовут?

– Джоти, – чуть смутившись, ответила повариха и глаза ее ответили огоньком молодого озорства. – На санскрите, между прочим, это означает «свет».

От этого замечания Амита улыбнулась. Какая все-таки славная эта женщина, похожая на девочку, которая хоть и подросла годами, но как прежде осталась легкой, не закрывшей душу для мира. Девушка внезапно почувствовала, что эта встреча для нее принесет удачу, а значит все должно отныне быть хорошо, хоть будущее и представляется в дымке тумана. Однако она обязана все преодолеть хотя бы потому, что теперь у нее есть свет.

Глава 6 По имени «Мама»

– Нет, нет, тетя Джоти! – смех Амиты разлетался мотыльками по комнате. – Плавные движения, мягче. Вот так, – девушка описала бедрами восьмерку.