МЕРТОН БРАУН

Отныне Мертон Браун каждодневно возвращался мыслями к странному острову, несшему на своем разъеденном океаном камне печать неизвестной катастрофы.

Поначалу ему казалось, что об увиденном надлежит сообщить властям, но что именно он им способен поведать? О разрушенном доме? Да кому какое дело до каких-то руин? В Америке их – миллионы! Люди уезжают, покидая не то что отдельные дома, но и целые кварталы, приходящие потом в запустение, разграбляемые, поджигаемые шпаной… Поэтому не проще ли махнуть рукой на эти развалины, забыв о них?

Вероятно, это была самая здравая идея.

Практически сразу же после отъезда Ракитина комнату русского гостя заняла супружеская пара: из Вашингтона прибыл его близкий приятель Дик Слаут с супругой.

Дик, несмотря на свое недавно отпразднованное шестидесятипятилетие, продолжал служить в ЦРУ, куда еще в конце сороковых годов его перевели из иммиграционной службы, в которой совместно с Брауном он начинал свою карьеру государственного служащего.

Ныне Дик являлся весьма влиятельным лицом в шпионском ведомстве, однако Мертон воспринимал его не более чем приятеля юности, живого свидетеля и реальную частицу того прошлого, что было их общей молодостью.

Дик – седовласый, в очках с массивной роговой оправой, в накрахмаленной рубашке и строго отутюженных брюках, разглядывал через лупу металлическую пластину, вывезенную с острова.

– Перспективная штучка… – бурчал он. – Смотри, Мертон, тут какие-то неровности на одном из краев… Это не просто неровности… Это пазы, явно. И они должны соприкасаться с адекватной системой выступов. То есть очень похоже на носитель информации. И коли это так…

– То?.. – спросил Браун напряженно.

– То надо выяснить, что там внутри… Если ты не против, давай прямо сегодня отошлем эту штучку к нам, в Лэнгли. У меня толковые ребята, они разберутся…

Мертон пожал плечами. Бесплатная компетентная экспертиза… Почему бы и нет?

– Как бы ни повернулось дело, – предусмотрительно заметил он, – владельцем этого сувенира являюсь я, верно, Дик?

– Безусловно. – Слаут осклабился, закусив фиолетовую губу фарфором ровных зубов. – Кстати. Может, имеет смысл осмотреть твой островок?

– В принципе это возможно, – пожал плечами Браун. – Но для такой прогулки понадобится либо вертолет, либо яхта. Лучше – яхта.

– Почему?

– Я… получил серьезную прививку от всякого рода воздушных путешествий, – смущенно улыбнулся Браун. – Это оказалось очень неприятным делом, Дик, – нырять из заоблачных высей в пучину вод… И ползать потом по скалам в мокрых штанах.

АНДЖЕЛА

Шел уже третий день, как Анджела валялась на своей широкой неприбранной кровати, механически щелкая пультом управления телевизором и незряче взирая на мельтешение каких-то лиц и силуэтов на замызганном от небрежно протертой пыли экране.

Ею владели нудная, как зубная боль, досада и равнодушная злоба ко всему миру…

«Жизнь не задалась», – приходила она к горькому выводу, взвешивая все те обстоятельства, что такому умозаключению способствовали.

Она перебралась сюда, на Гавайи, из Техаса, разведясь со вторым мужем. Муж…'Проклятый пропойца! Вот же везет ей на спутников жизни… Первый был наркоман, потом череда еще каких-то авантюристов и пустозвонов, наконец, он, деловой человек, владелец автомастерской, уже пять лет не притрагивавшийся к рюмке… Эти пять лет закончились на ней, Анджеле! Уникальными усилиями муженька буквально в течение месяца автомастерская превратилась в гору пустых бутылок…

Здесь, на Гавайях, она решила подцепить себе состоятельного папашку-пенсионера, одновременно подрабатывая на жизнь в какой-либо забегаловке, благо лицензией бармена она в свое время обзавелась.

Но с работой дело обстояло туго, хозяева питейных заведений место за стойкой предоставляли в обмен на отбытие бесплатной постельной повинности, а умудренные жизненным опытом одинокие пенсионеры тоже не спешили раскрывать свои кошельки, дабы взять на содержание тридцатилетнюю потасканную блондинку, чьи паразитические устремления без труда угадывались ими уже с первых минут общения.

Она решила поставить на Брауна, живущего по соседству, и даже сумела раскрутить старичка на пару походов в ресторан, но тем дело и завершилось. Более того, когда речь зашла о сотне баксов, которую она попросила у него в долг, ветхий пердун сразу напрягся, как при приступе геморроя, глаза его застила стальная поволока отчуждения, и он с холодной лживой тактичностью поведал, что ныне испытывает большие финансовые затруднения и впредь категорически рекомендует не расстраивать его подобными просьбами.

Вот жлоб! Уже одной ногой в могиле, а дал бы ей эту сотню, и, пожалуй, она бы даже легла с ним в его вонючую старикашечью постель – пусть бы поползал по ней, древний клоп! – но не захотел, придурок, а зря: утратил дедушка понимание истинных ценностей бытия, о чем и пожалеет при кончине. Жизнь он сэкономил, а не сотню, говнюк расчетливый!

Она закурила последнюю сигарету из пачки.

Завтра надо платить за квартиру, вернее, за подвал дома, который она снимала. Денег же нет даже на курево! А идти за пособием в социальную контору – только через две недели!

В холодильнике же – банка кока-колы и зачерствелый ломоть пиццы. Все!

Пропищал гудок домофона.

– Кто? – Анджела, нажав кнопку, с терпеливой злобой прислушалась к гулко фонящей пустоте в динамике.

– Это Рики, душечка…

О! Спасение! Итальяшка, хозяин бара, уже неделю кормящий ее обещаниями работы. Все-таки заявился! Сотню баксов, конечно, он не даст, но на сигареты мелочишки подкинет… А может, и сотню баксов даст, если ублажить толстячка, с ног до головы опутанного золотыми цепями и браслетами…

Анджела осторожно, боясь сломать длинный перламутровый ноготь, нажала на кнопку, открывая входной замок.

Потерла, досадливо кривясь, предплечье. Нудно болела рука. Тогда, при падении самолета, наверное, она потянула сухожилие…

«Его же ведь гладить надо», – подумала обреченно.

Затем приподняла ноги, охнув от внезапной боли в пояснице.

«И ноги не поднимаются, твою мать…»

– Ну. – Рики, одетый в шелковую черную рубашку с короткими просторными рукавами и в белые брюки, топтался в тесном подвальчике, с насмешливой сокрушенностью изучая непритязательную обстановку жилища. – У меня новость: беру тебя на работу, милая, – доложил торжественным голосом.

– О, Рики!

– Одевайся, поехали пообедаем!

– Рики… – Анджела, забыв обо всех своих недомоганиях, резво бросилась к встроенному в стену шкафу, доставая из него платье и скидывая с себя халат. – Ты – мой добрый ангел… Мне срочно нужно пять сотен, срочно! Или завтра я буду на улице. Я отработаю…

– Ты получишь свои пять сотен, – кивнул Рики, с достоинством закуривая контрабандную «гавану». – Но – позже… – Он задумчиво посмотрел на кровать, прикидывая, видимо, стоит ли произвести секс-атаку прямо сейчас или повременить с ней до вечера?

«До вечера!» – мысленно заклинала его Анджела.

– Поехали, – повторил Рики.

Нет, у нее сегодня определенно выдался замечательный день!

Обедали в открытом ресторанчике на побережье, обсуждая грядущее деловое сотрудничество, проблему безработицы и всякие разности, касающиеся превратностей жизни на дивных Гавайях – дивных для праздных туристов и состоятельных пенсионеров.

Анджела, разрабатывая тему своего вечного невезения, естественно, не преминула поведать итальянцу о пережитом крушении самолета и о таинственном острове.

– Что-то я слышал, – кивнул Рики. – С тобой был какой-то старикашка, да?

– Жлоб, – прокомментировала Анджела сквозь зубы и отмахнулась досадливо.

– То есть ничего толкового вы там не нашли? – спросил итальянец.

– Какие-то металлические пластины. – Добавила ядовито: – Красоты необыкновенной! Лет триста назад на них можно было обменять у папуасов все Гавайи… Я тебе покажу, одна у меня дома валяется, если не вы бросила ненароком…

– Что за пластины?

– Да кто их знает…

Ночь провели в мотеле.

Темпераментный итальянец не дал ей спать до утра.

Утром же, раскрыв бумажник, положил на столик возле кровати пять заветных сотен. Сказал:

– Двести – тебе в подарок, милая. А три сотни – в долг. Сегодня вечером выходишь на работу. Отоспись. Белая рубашка, черные брюки, бабочка… И – чтобы все без пылинки… Ты поняла?

Он остановил свой спортивный «БМВ» у ее дома.

– Да! – вспомнил, тряся головой и с силой сжимая пальцами отекшие веки. – Где твой кусок металла? Хочу взглянуть…

– Пошли, посмотрим… – равнодушно согласилась она, приглашая его в дом.

Итальянец внимательно рассмотрел пластинку.

– Занятная безделушка, – заметил, часто и сонно щуря глаза с набрякшей краснотой мякотью белка. – Дай мне, а? Покажу специалисту…

– Двести баксов, – сказала Анджела. – Тут Мертон встрепенулся… Просит вернуть ему эту штуку. Ну, за двести он у меня точно устроится…

– Давай так, – предложил итальянец. – Я ее возьму, покажу кому надо, если заинтересуются любители всякого хлама, вычту из долга… Как?

– Бери, – сдалась Анджела, истово жаждавшая немедля принять душ и провалиться, выключив телефон, в глубокий сон. – До вечера, милый… – Она с омерзением чмокнула работодателя в обрюзгшую, сизую от густо пробившейся за ночь щетины щеку.

РИКИ

Рики тоже желалось как следует выспаться. Девчонка оказалась сладенькой и опытной потаскушкой, он попросту не мог оторваться от нее, что в последнее время случалось с ним все реже и реже; и невольно подумалось о надвигающейся старости – да, ему ведь уже сорок семь, как летит время… А потому, возможно, через денек-другой подобную ночку следовало бы и повторить, покуда еще существует какой-никакой, а запал… Тем более никуда теперь от него, благодетеля, эта новая барменша не денется…

Он осоловело посмотрел на металлическую пластину, лежавшую на пассажирском сиденье, ослепительно рябившую на солнце всем спектром красок. Подумал, что все складывается как нельзя кстати: через полчаса он подъедет к Полу Астатти, с кем предстоит выяснить некоторые детали текущих дел, связанных с банковскими манипуляциями, которыми Рики в последнее время всерьез увлекся, отмывая наличные, и заодно именно Полу поведает он и об этом странном острове, и о куске найденного там непонятного металла…

Именно всезнайке Полу, человеку-компьютеру. Никогда и ни в чем не ошибающемуся. Мгновенно принимающему единственно верное решение, о какой бы проблеме ни заходила речь. Кроме того, здраво оценивающему перспективность любого начинания благодаря своей колоссальной эрудиции и многосторонним интересам.

Рики, равно как и сотни других итальянцев, проживающих на обширных просторах США и входивших в мафиозные кланы, уважал и ценил Пола вполне заслуженно.

Астатти никогда не позволял себе негативных высказываний в чей-либо адрес, надежно хранил чужие секреты и не становился поперек ничьим интересам, работая на себя в одиночку и лишь привлекая к своим делам тех или иных временных партнеров, с которыми, впрочем, никогда не утрачивал связей в дальнейшем.

Однако в расчетах с компаньонами Пол отличался изрядным лукавством, и большая часть прибыли неизменно доставалась ему, хотя обосновать справедливость неравного дележа заработков он умел виртуозно, и, пусть многих брала досада от такого его подхода к разделу дивидендов, претензий ему еще никто не предъявил, ибо все отчетливо понимали: ссориться с этим человеком глупо, он пригодится еще не раз и не два, да и вообще Пол – это на всю жизнь, это всегда перспектива и – страховка в безвыходных, казалось бы, ситуациях…

Астатти завтракал в небольшом пустом ресторанчике в центре города.

Радушно улыбнулся вошедшему Рики, блеснув жгуче черными глазами, смотревшими на мир с каким-то доброжелательным, но и испытующим прищуром.

– Ты, чувствую, провел сегодня интересную ночь, – сказал вместо приветствия, указав собеседнику на стул. – Выпьешь вина? Вообще составишь компанию?

– Я завтракал, – буркнул Рики, машинально тронув ладонью жесткую щетину, пробившуюся на щеках.

– Ты не жалеешь себя, мой друг, – бесстрастно продолжал Пол, с удовольствием уминая овощной салат из большой фаянсовой миски. – А зря. Уже не мальчик.

– Считаю, – ответил Рики, – что провел время с толком, Пол. Поскольку не раз еще его вспомню. Да, кстати, посмотри вот на это… – Протянул пластину. – Такие предметы тебе когда-либо встречались?

– Что-то типа дискеты… Не угадал?

– Да я сам не знаю, что это за игрушка…

– На улице ее нашел, что ли? – доброжелательно хмыкнул Астатти.

Рики пересказал все, что ему поведала Анджела.

– Ну, что ж… – Пол не торопясь промокнул на крахмаленной салфеткой полные губы. Затем повертел в ловких длинных пальцах пластину. – Это, значит, все, что они там обнаружили?

– Да, четыре такие штуковины, – напряженно ответил Рики.

– Где остальные?

– Ну, вроде у этого деда-пилота…

– Хм. – Пол откинулся на спинку плетеного кресла. – И что?

– Что… – повторил Рики растерянно. – Да ничего… Пришел за советом.

– Ну, а какой тут совет? – равнодушно вздохнул Пол. – Все твои подспудные мысли сводятся к одному: как заработать денег, не так ли?

– Ну, – ответил Рики, подозрительно щуря глаз.

– Вот и «ну». А какие деньги ты извлечешь из этого? Ну, дискета. Возможно, с какой-то информацией. Хочешь узнать, с какой именно, исследуй ее. Определенного рода связи у меня для такой задачи имеются. Но вот во что данное исследование обойдется… – Он недоуменно покрутил в воздухе кистью руки.

Рики понял: за исследование Пол не заплатит ни цента, но запросит наверняка кругленькую сумму, которую придется выложить ему, Рики. Любопытно, какую именно сумму?..

– Значит, так, Пол. – Он убрал пластину в карман рубашки. – Звони своим людям, я подъеду к ним в любое удобное для них время. Думаю, что данные связи ты можешь раскрыть мне безо всякого для себя ущерба, так?

– Я всегда рад, когда друзья пользуются моими знакомствами, – очаровательно улыбнулся Пол. – В этом, если хочешь, заключается особенность моего характера. И… вообще подход к бизнесу. Что же касается твоей готовности… – Он взглянул на часы. – Давай уже часа через полтора подъедем в одно местечко…

Рики почувствовал, как на него наваливается неодолимая оловянная сонливость.

– Ладно. – Достав пластину, вновь положил ее на стол. – Разберись сам. Я…

– Не в форме, – сочувственно кивнул Пол. – Хорошо. Теперь – о наших банковских передрягах… Твои ребята из Неаполя переслали мне деньги, можешь их получить… За вычетом двадцати процентов.

– К-как? За вычетом трех процентов!

– Правильно. Три плюс семнадцать.

– За что семнадцать?

– Они же мне прислали их на бизнес-счет.

– Да.

– Что «да»? Я дал тебе два счета. Личный и бизнес… Если бы деньги поступили на личный, тогда три процента, на бизнес – еще плюс семнадцать…

– Но ты же ничего не сказал… – Рики покрылся судорожной испариной от внезапного возбуждения и злобы.

– А ты что, не знаешь, что в Америке надо платить налоги? Или я буду оказывать услуги твоим гангстерам и приплачивать за их профит из собственного кармана?

– Но ты же не предупредил… – произнес Рики беспомощно.

– Нет, а какая мне разница? – удивленно повел плечами Пол. – Хотите – на этот счет, хотите – на другой… А потом – что значит не предупредил?.. Вот я даю, к примеру, тебе свою машину… – Он кивнул в окно, где виднелась его ярко-красная, похожая на летающую тарелку «Дьяболо-ломбарджино». – С заправленным баком. Ты покатался, прожег весь бензин и возвращаешь мне автомобиль без горючего, так, что ли? Нет. Ты заправишь его, правильно? Так почему в данном случае, зная, что придется заплатить налог, ты позволяешь себе праведное изумление?

– Но ты же избежишь его! – едва не взвыл Рики.

– Нет, – с достоинством ответил Пол. – Я – солидный человек, зачем мне хитрить с государством? Тем более на таких суммах…

– Это для тебя полмиллиона – не сумма… – проглотив внезапную горечь во рту, процедил Рики, понимая обреченно, что влип, но и запоминая одновременно аргументацию собеседника вкупе с его интонациями, должными быть в точности повторенными в его, Рики, объяснениях с горячими неаполитанскими гангстерами.

– Вот, – вздохнул Пол, безмятежно глядя в окно. – А что касается этого острова… Ну, что же, давай займемся… Может, что-то и замаячит перспективное, кто знает?

Шумно выдыхая воздух через широкие ноздри приплюснутого носа и скрипя зубами от ненависти к ловкачу Полу, Рики с шумом дернул рычаг переключения передач в положение «overdrive».

«Если в этой пластине что-то толковое, то и с ней надует, точно – надует!» – с мрачной беспомощной ненавистью подумал он, вжимая педаль акселератора в пол и отмечая с каким-то далеким удовлетворением жалкий визг сжигаемой на резком старте резины.

С Полом он увиделся через неделю все в том же ресторанчике – на сей раз умник вкушал не скромный завтрак, а весьма обильный обед.

– В общем, так, – сообщил Пол, вынув пластину из портфеля и положив ее рядом с пустой тарелкой, стоявшей перед Рики. – Штучка забавная, в ней есть пока не расшифрованная информация… Первоначальная экспертиза обошлась мне в три тысячи долларов.

– Но… эту сумму надо было согласовать со мной, – холодно парировал Рики.

– А зачем? – с обычной своей невозмутимостью вопросил Пол. – Во-первых, это очень дешево, учитывая реальную стоимость подобного объема научных работ; во-вторых, ты можешь ничего не платить, я не настаиваю… Но тогда уж позволь мне довести дело до конца самому…

– А в чем заключается… дело?

– В том, что надо организовать поездку на остров, в том, что необходимо заполучить остальные три пластинки… В них, возможно, заключена та информация, что даст ключ к расшифровке уже имеющейся…

– Так что это за пластина в принципе?

– Аналог компьютерной дискеты. Внутри – носитель информации. Я думаю, это отбросы современных военных технологий.

– Но как они попали…

– О, – сказал Пол, – это и надо расследовать. Нудно и кропотливо. Займись.

– Но это же опять-таки определенного рода затраты…

– А как же? – поднял брови Пол. – Или ты думал, что заполучил какую-то железяку и будешь теперь собирать ею деньги, как яичницу со сковородки?

– Так, – вздохнул Рики, чувствуя себя бесконечно усталым. – Я хочу пятьсот «зеленых» за эту штуковину, после чего – выбываю из игры.

– Максимум, что она стоит, – ответил Пол безучастно, – это сотня. Но я дам тебе две.

– Три.

– Хорошо, три, – сказал Пол. – Но. Мне нужен адрес этого старика-пилота и координаты русского парня.

– Старик – не проблема, а вот…

– Да все очень просто, Рики, – перебил Астатти. – Эта девка работает в твоем баре?

– Анджела? Ну.

– Скажи ей, что долларов пятьдесят ее железяка стоит… Но и то при условии, если к ней присовокупить остальные. Пусть она сходит к дедушке, попросит у него адрес русского, дабы написать тому письмецо, к примеру…

Рики нервно покусывал губы, понимая: раз Пол ухватился за это дело, значит, тут пахнет конкретной выгодой… Но какой именно? И сколько предстоит вложить в дело средств? Дела в баре идут слабенько, банковский счет едва ли не при смерти…

– И как ты думаешь, во что обойдется вся эта авантюра? – не удержался он от глупого вопроса. – И есть ли в ней перспектива?

– Перспектива, как правило, категория гипотетическая, – ответил Пол хладнокровно, небрежным жестом опуская пластину обратно в портфель и аккуратно защелкивая замки. – А вот во сколько что обойдется… Ну, сам посуди… Предстоит, думаю, поездка в Россию, вероятен торг с этим парнем… В общем, морока. И дорогая. А что там за информация, да и вообще… Лично мне это интересно из глупого, как полагаю, чувства азарта. Не более. Хочешь верь, хочешь нет.

– Завтра у тебя будут адреса, – сказал Рики.

– Давай-давай, – рассеянно кивнул мудрый, извечно невозмутимый Пол. – Денег тебе дать?

– Приплюсуешь к доле по текущим делам, – отмахнулся разочарованно Рики.