Ответ разумнейший. Скажите же, что, мол, он

От головы до ног достоинств редких полон,

Что вы пленились им и вам милей всего

Повиноваться мне и выйти за него.

А?

А?

Ну?

Как?

Ну что?

Мне непонятно это.

Как?

Это вы о ком желаете ответа,

Что я пленилась им и мне милей всего

Повиноваться вам и выйти за него?

Да о Тартюфе.

Нет, отец, я лгать не стану.

Что за охота вам склонять меня к обману?

Я лжи не требую. То правдой быть должно.

Довольно с вас того, что это решено.

Как? Вы хотите…

Да, мне нечего таиться:

Я через вас хочу с Тартюфом породниться.

На вас он женится, вот только и всего;

И так как сами вы, конечно…

(Заметив Дорину.)

Вам чего?

Уж очень, милая, вы любопытны, видно,

Что так подслушивать являетесь бесстыдно.

Не знаю и сама, по правде говоря,

Откуда слух такой – должно быть, просто зря, —

Но слышала и я про эту свадьбу тоже,

Да только это все на выдумку похоже.

Как? Вам не верится?

Настолько, что сейчас

Не верю и тому, что слышала от вас.

Есть способ у меня уверить вас на деле.

Ну да! Вы попросту нас посмешить хотели.

Я говорю лишь то, о чем решен вопрос.

Оставьте!

Дочь моя, я говорю всерьез.

Ах, полно, барышня, не верьте вы папаше:

Смеется он.

Я вас…

Да бросьте шутки ваши

Мы не поверим вам.

Прошу к моим словам…

Ну, ладно, верим мы; и тем стыднее вам.

Как, сударь? Мыслимо ль, чтоб в этакие годы

Почтенный человек, почти седобородый,

Таким безумцем был чтоб…

Милая моя,

У вас есть вольности в речах, которых я

Не потерплю; я вас предупреждаю строго.

Давайте говорить спокойно, ради бога.

Вы просто, может быть, позлить людей не прочь?

Да и на что нужна святоше ваша дочь?

Он должен помышлять насчет других занятий.

И что вам за корысть была бы в этом зяте?

Где ж это видано, чтоб от таких деньжищ

Искали нищего?

Молчите! Коль он нищ,

То он становится для нас еще почтенней.

Такая нищета всех кладов драгоценней:

Превыше роскоши он ею вознесен,

Затем что сам себя дал обездолить он

Своей беспечностью к богатствам быстротечным

И нерушимою любовью к благам вечным.

Но с помощью моей, я знаю наперед,

Он выйдет из нужды и свой удел вернет:

Земля его отцов слыла весьма доходной;

Ведь он хоть оскудел, а крови благородной.

Да, так он говорит; но человек святой

Не должен тешиться подобной суетой.

Тому, кто одержим благочестивым рвеньем,

Кичиться не к чему своим происхожденьем,

И кто смирению душой отдался весь,

Тот должен угасить в себе мирскую спесь.

Что в ней?.. Ну вот, опять я чую вашу злобу:

Оставим род его, возьмем его особу.

Ужель, по-вашему, быть может отдана

Такому вот, как он, такая, как она?

Да вы подумайте хотя б о доброй славе

И о последствиях, которых ждать вы вправе!

Ведь если девушку к венцу насильно весть,

То может пострадать супружеская честь:

Ее желание быть мужу верным другом

Зависит от того, кто будет ей супругом,

И те, кому перстом повсюду тычут в лоб,

Те сами сделали из жен таких особ.

Довольно мудрено – об этом нет и спора – —

Быть верными мужьям известного разбора;

И кто приводит дочь насильственно к венцу,

За все ее грехи ответствует творцу.

Какой себе удел вы строите жестокий!

Смотрите, у кого я должен брать уроки!

А вам не вредно бы учиться у меня.

Оставим, дочь моя, все это – болтовня.

Я ваш отец, и вам я не хочу дурного.

Вы скажете, я дал уже Валеру слово?

Но сверх того, что он, как говорят, игрок,

В нем вольномыслия сидит еще порок:

Я замечал, что он гнушается церквами.

Вам надо, чтобы он бежал туда за вами

И выставлял свое усердье напоказ?

Об этом, милая, не спрашивают вас.

А у Тартюфа все по части неба гладко,

И это всякого полезнее достатка.

Для вас же этот брак-ну просто будет клад:

Сплетение утех и всяческих услад.

Вы с милым другом все забудете на свете,

Как пара голубков, как маленькие дети;

Он вас убережет от всяких передряг,

А вы им будете вертеть и так и сяк.

Она? Она ему наставит нос, поверьте.

Вот речи!

Да его вы только к ней примерьте:

С ним вашей дочери не уберечься зла,

Как добродетельна она бы ни была.

Молчите! Вы сказать и слова не даете,

Перебиваете и всюду нос суете!

Ведь я о вашем же покое хлопочу.

(Перебивает его всякий раз, как он оборачивается к дочери)

Забота лишняя. Я слушать не хочу.

Я б не любила вас…

Прошу вас, не любите.

А я вот вас люблю – хотите, не хотите.

О!

Я не потерплю, чтоб вашу честь таскал

С порога на порог досужий зубоскал.

Да замолчите вы?

Дать сбыться их союзу – —

Ведь это, право же, на совесть брать обузу.

Умолкнешь ли, змея, чей дерзновенный зев…

Что это? Богомол-и вдруг приходит в гнев?

Да, у меня вся желчь кипит от этой чуши!

Прошу тебя, молчи и не терзай мне уши.

Молчу. Но думаю при этом про себя.

И думай, бог с тобой, но только не трубя

Об этом вслух, не то – смотри!..

(Обращаясь к дочери.)

Как муж совета,

Я зрело взвесил все.

(в сторону)

Мне молча слушать это!

Да я взбешусь!

Тартюф красавцем не слывет.

Но все же он таков…

(в сторону)

Он попросту урод.

…что если бы тебе и были безразличны

Иные качества…

(в сторону)

Да, муженек отличный!

Нет, безнаказанно меня-то уж никак

Никто бы не втянул в такой насильный брак;

Я доказала бы, не выжидая срока,

Что женщине ходить за мщеньем недалеко.

(Дорине)

Так, значит, на ветер словами я сорю?

Да что вы! Разве же я с вами говорю?

А что ж ты делаешь?

Я говорю с собою.

Отлично.

(В сторону.)

Если я чего-нибудь да стою,

Я глотку ей заткну вот этою рукою.

Вы, дочь моя, должны одобрить выбор мой…

Поверить, что супруг… которого сначала…

(Дорине.)

Что ж ты не говоришь?

Я все уже сказала.

Ну хоть одно словцо!

Я на слова скупа.

А я-то поджидал!..

Да я не так глупа.

(Мариане)

Короче, вы должны явить повиновенье

И всепочтительно принять мое решенье.

(убегая)

Кто выйдет за него, не выжив из ума?

Вот уж, скажу я вам, поистине чума,

С которой без греха не проживешь и суток!

Я больше говорить не в силах, кроме шуток:

Во мне кипит душа от дерзостей таких,

И я хочу пройтись, чтобы мой гнев утих.

Дорина

Вы что же, я спрошу, лишились, видно, речи

И просто вашу роль взвалили мне на плечи?

Вам предлагается неслыханнейший бред – —

И хоть бы полсловца нашлось у вас в ответ!

Мариана

Но что же делать мне против отцовской власти?

Дорина

А то, что следует при этакой напасти.

Мариана

Но что?

Дорина

Сказать ему, что всякий любит сам,

Что не ему вступать в замужество, а вам,

Что так как дело вас касается всех ближе,

То надо, чтоб не он его решил, а вы же,

И что коли Тартюф его душе так мил,

То пусть бы на себе его он и женил.

Мариана

Увы! Могущество отцовского начала

Над нами таково, что я всегда молчала.

Дорина

Послушайте! Кому вас обещал отец?

Вам дорог ваш Валер, или любви – конец?

Мариана

Как ты мою любовь, Дорина, судишь ложно!

Да разве же о том и спрашивать возможно?

Ведь сердце пред тобой открыла я вполне,

И знаешь ты сама, как он желанен мне.

Дорина

Кто знает, сердце ли устами говорило

И все ли в женихе вам дорого и мило?

Мариана

Так рассуждать тебе, Дорина, просто грех:

О том, как я люблю, ты знаешь лучше всех.

Дорина

Так, значит, он вам мил?

Мариана

Он мне всего дороже.

Дорина

И вы ему милы, по-видимому, тоже?

Мариана

Мне кажется.

Дорина

И вам вступить в законный брак

Обоим хочется?

Мариана

Да, безусловно так.

Дорина

Ну, а с намереньем папаши что же будет?

Мариана

Ах, я себя убью, коли меня принудят!

Дорина

Отлично! Ведь и впрямь – какой простой исход:

Тихонько умереть, чтоб не было хлопот.

Прием лечения спасительный и скорый.

Меня так бесят вот такие разговоры!

Мариана

Ты на меня кричишь, как будто я злодей!

В тебе нет жалости к несчастиям людей.

Дорина

Во мне нет жалости, когда нам вздор городят

И, чуть случится что, в отчаянье приходят.

Мариана

Но что же делать мне, когда я так робка?

Дорина

Ах, в истинной любви душа всегда стойка!

Мариана

Но разве не стойка моя любовь и вера?

И убедить отца – не дело ли Валера?

Дорина

Как? Если ваш отец отъявленный чудак,

Которого Тартюф дурачит так и сяк,

И он готов забыть все что ни есть на свете,

То может ли Валер за это быть в ответе?

Мариана

Но ведь презрительный и громкий мой отказ

Всю страсть моей души явил бы напоказ.

Могу ли я, презрев веления приличий,

Забыть дочерний долг и даже стыд девичий?

Ты хочешь, чтоб любовь, таимая досель…

Дорина

Нет, нет, мне все равно. Я вижу, ваша цель – —

Стать госпожой Тартюф. И было бы, конечно,

Вас отговаривать довольно бессердечно.

Да и с чего бы вдруг я стала возражать?

Ведь лучшей партии нигде не приискать.

Как? Господин Тартюф? Да как же можно, право!

Ведь господин Тартюф, когда рассудишь здраво,

Любому жениху, скажу вам, нос утрет,

И та – счастливица, кто за него пойдет:

Его весь божий свет увенчивает славой,

Он дома дворянин, собою величавый,

Дороден, красноух, бел и румян лицом;

Завидная судьба – смениться с ним кольцом.

Мариана

О боже!..

Дорина

Голова у вас запляшет кругом – —

Такого молодца назвать своим супругом!

Мариана

О, я прошу тебя, брось эту злую речь!

Подумай, как меня вернее оберечь.

Довольно, я сдаюсь, и я на все готова.

Дорина

Нет, надо слушаться родительского слова,

Хотя бы вас вели с мартышкой под венец.

Чего же надо вам, скажите, наконец?

Вас отвезет рыдван в спокойный городишко,

Негаданной родней обильный до излишка

И полный прелестью семейственных бесед.

Сперва вас поведут знакомить в высший свет:

Вас молодой супруг представит всепервейше

Мадам исправнице и госпоже судейше,

И те любезно вам складной предложат стул;

На масленой вас ждет веселье и разгул:

Бал и большой оркестр, не шутка – две волынки,

И обезьянщики, и балаган на рынке,

Конечно, если муж…

Мариана

Ах, просто силы нет!

Ты лучше мне подай какой-нибудь совет.

Дорина

Покорная слуга!

Мариана

Дорина, ради бога!

Дорина

Вас надо наказать – туда вам и дорога.

Мариана

Мой друг!

Дорина

Нет.

Мариана

Если я не скрою ничего…

Дорина

Нет: вам сужден Тартюф, отведайте его.

Мариана

Я верила тебе, и мне твое злословье

Теперь…

Дорина

Нет, кончено: тартюфьтесь на здоровье.

Мариана

Ну что ж, коль ты моей не тронута судьбой,

Оставь меня страдать наедине с собой.

Отчаянье само внушит мне твердость воли,

Чтоб положить конец моей душевной боли.

(Хочет уйти.)

Дорина

Нет, нет, вернитесь! Гнев я, так и быть, уйму.

Вас надо пожалеть наперекор всему.

Мариана

Знай: если мне нельзя избегнуть этой муки,

Я на себя сама накладываю руки.

Дорина

Ну, не терзайтесь же! Путем искусных мер

Возможно помешать… Но вот и ваш Валер.

Сударыня, меня обрадовали вестью

О том, что можно вас поздравить с редкой честью.

А что?

Вам сватают Тартюфа.

Да, отец

Желает, чтоб я шла с Тартюфом под венец.

Но как же? Ваш отец…

Переменил решенье;

Он сделал мне сейчас такое предложенье.

Как? В самом деле так?

Да, в самом деле так.

Он очень горячо стоит за этот брак.

А вам, сударыня, сказать не будет трудно,

Как думаете вы?

Не знаю.

Это чудно!

Не знаете?

Нет.

Нет?

А ваш каков совет?

Да взять его в мужья – естественный ответ.

Так это ваш совет?

Да.

Не шутя?

Еще бы!

Приятно стать женой столь избранной особы.

Ну что же, ваш совет, пожалуй, я приму.

И рады будете последовать ему?

Не меньше, чем его подать вы были рады.

Я подал вам его, чтоб устранить преграды.

А я приму его, чтоб не печалить вас.

(отходя в глубь сцены)

Посмотрим, что у них получится сейчас.

Вот как вы любите! Так, значит, наши встречи

И ваш…

Я вас прошу, оставим эти речи.

Вы заявили мне без дальних слов, что я

Должна послушаться и взять его в мужья

А я вам говорю, что и решим на этом,

Раз вы ко мне пришли с таким благим советом.

Доказывать, что я ж и виноват, – смешно.

У вас заранее все было решено.

Вам нужен лишь предлог, будь он пустей пустого,

Чтобы удобнее свое нарушить слово.

Прекрасно сказано.

Конечно, в глубине

У вас прямой любви и не было ко мне.

Что ж, вам запрета нет быть и такого мненья.

Да, мне запрета нет; но в гневе оскорбленья

Я ваши замыслы, быть может, упрежу:

Я знаю, к чьим ногам я сердце положу.

Вас верный ждет успех: у вас достоинств много

И всем…

Достоинства оставим, ради бога.

Что ими беден я, мне подтвердили вы.

Но, может быть, не все душою так черствы;

И есть одна душа, чья доброта, я верю,

Готова, не стыдясь, мне возместить потерю.

Потеря так мала, что это не беда;

Вы в ней утешитесь без всякого труда.

Я попытаюсь, да, прошу вас верить твердо.

У тех, кто позабыт, невольно сердце гордо,

Они стараются и сами позабыть;

Кто этого не мог, тот должен это скрыть;

И мы в глазах людей себя навеки губим,

Когда нас бросили, а мы грустим и любим.

Что ж, то возвышенный и благородный взгляд.

Вот именно; и все вам это подтвердят.

Как? Вы хотели бы, чтоб в этом сердце вечно

Жил пламень, вами же зажженный бессердечно,

И чтобы я смотрел, как вас берет чужой,

И не искал других отверженной душой?

Напротив, мне как раз лишь этого и надо,

И если б вы нашли, то я была бы рада.

Вы были б рады?

Да.

Довольно, я прошу.