Всесоюзный Пантеон мозга: «продвижение» идеи

В июле 1927 года академик Бехтерев направил письмо Председателю Центрального исполнительного комитета Союза ССР М.И. Калинину. В письме предрассудки против вскрытия бичевались меньше, чем в «известинской» статье, зато научные и идеологические доводы были усилены. Подчеркивалась важность решения вопроса к десятилетнему юбилею Октябрьской революции и, главное, практическая реализуемость идеи Пантеона. Экспрессия и наступательность риторики от этого не уменьшились:

Дорогой товарищ, Михаил Иванович! Один за другим сходят со сцены выдающиеся люди – творцы революции и работающие вместе с ними на поприще культурного развития страны – ученые, художники и общественные деятели.

О них пишутся некрологи, о них скажут несколько слов в газетах и затем о них если не забывают, то почти всегда умолкают. В то же время мы не имеем учреждения, которое было бы озабочено собиранием и изучением с научной точки зрения характерологических особенностей жизни и деятельности выдающихся людей, условий развития их таланта и которое в связи с этим своевременно могло бы вскрывать и изучать их мозг в целях выяснения пластического выражения их одаренности в мозговых извилинах и в тонкой структуре мозга, бережно сохраняя и то, и другое для потомства.

Не говоря о высоконаучном значении такого учреждения, целью которого являлось бы раскрывать таинственную природу таланта исключительно с материалистической точки зрения, какой большой материал оно давало бы для истории революции и культуры вообще в связи с тем движением масс, о котором сообщает ежедневная печать. Правда, прошло уже немало времени со смерти многих деятелей, но лучше поздно, чем никогда. К тому же еще и теперь возможно собирание материалов хотя бы в отношении характерологических особенностей уже отошедших от нас выдающихся деятелей общественности, науки и искусства. Но непростительно, чтобы такие деятели и впредь погибали без достаточной заботы о том, чтобы был вскрыт и изучен их творческий орган – мозг, которому человечество обязано лучшими успехами своей культуры, и не были бы собраны и тщательно изучены в связи с этим характерологические особенности их личности. Руководствуясь этим, Президиум Государственной Психоневрологической Академии полагает, что не может быть лучшего ознаменования 10-летия великого Октября в области науки – как создание такого Пантеона великих людей СССР, который всесторонне изучал бы с научной точки зрения все их характерологические особенности в сопоставлении с особенностями их мозга, в целях раскрытия того, что является материальной основой их таланта. Чтобы начать это дело, которое давно, с одной стороны, должно обогащать науку об изучении одаренности и в то же время увековечивать достойным образом память великих людей, необходимо издание декрета о предоставлении комитету Государственной Психоневрологической Академии права на вскрытие мозга замечательных деятелей в области науки, искусства и общественности и отпуска сравнительно небольших средств. Подходящее помещение для этого учреждения может быть предоставлено в здании Государственного Рефлексологического института по изучению мозга в Ленинграде рядом с музеем сравнительной анатомии нервной системы. Ввиду важности решения этого вопроса к 10-летию Великого Октября позволяю себе обратиться к Вам с просьбой о постановке на обсуждение Президиума ЦИКа вопроса о создании Пантеона СССР. По напечатании (прилагаемой) моей статьи в «Известиях ЦИКа» вопрос о создании Пантеона СССР встретил живой отклик и возбудил интерес в общественных и научных кругах.

Вся работа по организации Пантеона с успехом может быть выполнена Государственной Психоневрологической Академией и входящим в ее состав Государственным Рефлексологическим институтом по изучению мозга в Ленинграде. <… > Памятуя Ваше внимательное отношение к работе руководимых мною учреждений, позволяю себе надеяться на Ваше содействие в положительном разрешении и данного вопроса.

С товарищеским приветом и полным уважением.

Академик В. Бехтерев.[73]

С аналогичной просьбой "в отношении положительного решения по этому вопросу", а также "с полным уважением и товарищеским приветом" Бехтерев обратился и к секретарю Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР Авелю Сафроновичу Енукидзе.[74] К обоим прошениям прилагались важные сопроводительные документы: докладная записка президиума Психоневрологической Академии, также обосновывающая необходимость создания Пантеона, смета расходов на обустройство Пантеона и оплату необходимого штата сотрудников. Эти бумаги демонстрировали глубокую продуманность, проработанность бехтеревского проекта и еще более четко определяли задачи небывалого учреждения – научную и идеологическую:

Пантеон имеет две основных задачи:

1. Увековечение памяти выдающихся деятелей в области науки, искусства и общественной жизни путем сохранения их мозга и материалов, характеризующих жизнь и творчество этих людей.

2. Всестороннее изучение особенностей строения мозга выдающихся людей и сопоставление особенностей в строении мозга с особенностями их одаренности и творческой деятельности.

В соответствии с двумя главными задачами в Пантеоне планировалось и два отдела – музейный и исследовательский. Научный прорыв должен был осуществляться в "исследовательском отделе": "Пантеон СССР не может быть простым лишь хранилищем хотя бы и наиболее ценной части (то есть мозга) выдающихся людей. Основная задача Пантеона должна состоять в научно-исследовательской работе по изучению строения мозга и творческой деятельности выдающихся людей". Работу предполагалось вести в двух направлениях – патолого-анатомическом (обработка мозга для длительного хранения, то есть консервирование, его анатомическое описание, в особо интересных случаях – изучение тонкой структуры мозга) и психологическом. Этот последний, гуманитарный аспект включал "собирание и научную обработку характерологических данных о высокоодаренных лицах", причем в качестве таких материалов, по идее Бехтерева, должны были служить "записки и воспоминания близких лиц, все автобиографические данные, все продукты творчества изучаемого лица, в особенности в области его специальности и проч.". В штате исследовательского отдела Бехтереву виделись специалисты разного профиля: невролог-гистолог, неврологанатом, знатоки цито– и миелоархитектоники, рефлексологи, изучающие одаренность. Естественно, нужны были и препараторы и фотографы.

Общий результат научной работы достигался путем синтеза гуманитарного и анатомического знания о знаменитостях, "мозг которых сохраняется и изучается в Пантеоне": "Детально разработанные характеристики необходимы для сопоставления особенностей в строении мозга и результатов творческой жизнедеятельности изучаемых лиц".

В отличие от исследовательского отдела, работа которого осуществляется незримо для постороннего глаза, музейный отдел занимается широкой пропагандой и популяризацией того, что сделано в исследовательском отделе: "Музей открыт для посетителей. В музее должны даваться пояснения особенностей строения мозга помещенных в Пантеоне лиц, на основании результатов изучения". Демонстрируются экспонаты музея следующим образом: "Каждому из умерших выдающихся деятелей в области науки, искусства и общественной жизни в музее Пантеона отводится витрина, в которой помещается препарат мозга, гипсовый слепок мозга, гипсовая маска, портрет, биография и др. материалы к характеристике творческой деятельности и др.". Здесь необходимы были всего четыре ставки: хранитель музея, ученый секретарь, скульптор-художник и препаратор.

Смертность гениев в "наш бурный период пламенной работы над строительством СССР" ожидалась немалая. В Пантеоне должно было быть единовременно изготовлено "30 витрин, специально приспособленных для индивидуального хранения мозгов" – по 300 рублей каждая. Только в 1927/1928 году планировались расходы "на 15 музейных мозговых препаратов", из которых десять предполагалось подвергнуть "микроскопической обработке <…> Из расчета 600 рублей за мозг".

Бехтерев заверял, что "по мере получения мозга и другого материала лиц, проявивших себя в различных областях науки, искусства и общественной жизни, Пантеон при наличии правильно организованной научной работы внесет ценнейший вклад в изучение одаренности". Однако из сказанного со всей очевидностью явствовало, что никакого "ценнейшего вклада в изучение одаренности" не произойдет, если не будет в законодательном порядке налажена поставка основного материала для анализа – гениальных мозгов.

1

Катаев В.П. Трава забвения // Собрание сочинений: В 10 т. М., 1984. Т. 6. С. 422. Приводится неточная цитата из книги Ю. Олеши Ни дня без строчки (М., 1965. С. 153–154).

2

Литературная газета, Комсомольская правда, экстренный выпуск. 1930, 17 апреля. С. 4.

3

Фрагмент мемуаров Н.Ф. Денисовского, хранящихся в отделе фонодокументов научной библиотеки МГУ, цитируется в кн.: Маслов А.В. Смерть не поставила точку: Расследования судебного медика. М., 1999. С. 178.

4

Никулин Л.В. Воспоминания и встречи // Знамя. 1939, № 9. С. 181–182. На месте сделанного нами отточия было: «сотрудники института мозга имени Бехтерева». Это очевидная ошибка мемуариста: люди в белых халатах были сотрудниками Московского института мозга, а не ленинградского, бехтеревского. Однако ошибка эта отнюдь не случайна, о чем речь пойдет далее.

5

Скорятин В. Тайна гибели Владимира Маяковского: Новая версия трагических событий, основанная на последних находках в секретных архивах. М., 1998. С. 101.

6

Литературная газета, Комсомольская правда, экстренный выпуск. 1930, 17 апреля. С. 4.

7

Литературная газета. 1930, 21 апреля, № 16(53). С. 2.

8

Скорятин В. Тайна гибели Владимира Маяковского… С. 100.

9

Там же.

10

Записи П.Н. Зайцева (1889–1970) цитируются по машинописи, хранящейся в «Мемориальной квартире Андрея Белого» (отдел Государственного музея А.С. Пушкина).

11

Зайцев Петр. Московские встречи (Из воспоминаний об Андрее Белом) / Предисловие Ю. Юшкина. Публ. и прим. B. П. Абрамова // Андрей Белый. Проблемы творчества. М., 1988. С. 557–591; Зайцев П.Н. Воспоминания об А. Белом / Публ. В.П. Абрамова // Литературное обозрение. 1995. № 4/5. C. 77-104.

12

Это письмо адресовано Лидии Васильевне Каликиной, человеку, близкому семье Бугаевых и хорошей знакомой П.Н. Зайцева. В 1934 г. она находилась в ссылке в Орле.

13

Алексей Сергеевич Петровский (1881–1958) – переводчик, литератор, ближайший друг Андрея Белого. Он дежурил в больнице у кровати Белого, подменяя жену.

14

Алексей Иванович Абрикосов (1875–1955) – знаменитый советский патологоанатом, профессор, академик, лауреат государственных премий.

15

Татьяна Павловна Симсон (1892–1960) – один из лечащих врачей Андрея Белого, психиатр, психоневролог, впоследствии доктор медицинских наук, зав детской клиникой Института психиатрии. Усилиями Т.П. Симсон Белого поместили в больницу, за что окружение писателя было ей очень благодарно. После госпитализации Белого Т.П. Симсон информировала близких о состоянии его здоровья.

16

Летом 1933 г. Андрей Белый отдыхал в Коктебеле. 15 июля в результате перегрева на солнце с ним случился обморок, тепловой удар, от последствий которого писатель уже не смог оправиться.

17

Известия, 1934, 9 января.

18

Семейный архив Д.Г. Санникова.

19

Копия письма хранится в собрании Н.И. Жемчужниковой. О М.Н. Жемчужниковой и ее отношениях с Белым см.: Жемчужникова М.Н. Воспоминания о Московском антропософском обществе / Публ. Дж. Мальмстада // Минувшее: Исторический альманах. М., 1992. Вып. 6. С. 7–53. См. также: «Или к „Маскам“ возможен иной подход?»: Из переписки Д.Е. Максимова и М.Н. Жемчужниковой / Публ. Н.И. Жемчужниковой // Литературное обозрение. 1995, № 4/5. С. 74–77.

20

Рест П. Московский институт мозга // Правда. 1934, 19 сентября, № 259.

21

О кончине вождя, различных аспектах увековечения его памяти и способах канонизации его облика см.: Петренко Н. (псевдоним Б.Н. Равдина). Ленин в Горках– болезнь и смерть: Источниковедческие записки // Минувшее: Исторический альманах. М., 1990. Вып. 2. С. 143–291; Лопухин Ю.М. Болезнь, смерть и бальзамирование В.И. Ленина. М., 1997. Эти интересные и богатые фактами работы помогли нам многое понять в теме и сориентироваться в литературе по этому вопросу.

22

Подробно о разнообразных проектах сохранения тела вождя для потомства, а также о спорах и интригах, определивших в конце концов судьбу тела, см.: Лопухин Ю.М. Болезнь, смерть и бальзамирование В.И. Ленина. С. 61–88; Равдин Б., Ханютин А. У великой могилы // Ракурсы. М., 1998. Вып. 2. С. 78–96.

23

Сталин И.В. По поводу смерти Ленина // Правда, 1924, 30 января.

24

Лопухин Ю.М. Болезнь, смерть и бальзамирование B. И. Ленина. С. 77.

25

См. об этом: ЗбарскиЙ И.Б. От России до России // Под «крышей» Мавзолея. Тверь, 1998. С. 215–222.

26

Семашко Н.А. Что дало вскрытие тела Владимира Ильича? // Известия, 1924, 25 января.

27

Осипов В.П. Болезнь и смерть Ленина: По личным воспоминаниям // Наша искра, 1925, № 1(13).

28

Мельников-Разведенков Н.Ф. О механизме происхождения анатомических изменений мозга В.И. Ленина // Известия. 1924, 2 марта.

29

То есть сифилитическом. По поводу этого «деликатного» вопроса существуют различные точки зрения. Ср.: Петренко Н. Ленин в Горках – болезнь и смерть: Источниковедческие записки // Минувшее: Исторический альманах. Вып. 2. C. 195–204; Лопухин Ю.М. Болезнь, смерть и бальзамирование В.И. Ленина. С. 35–43. Однако тот факт, что перед медиками была поставлена задача публично опровергнуть слухи о сифилитическом происхождении болезни вождя, признают оба автора.

30

Осипов В.П. Болезнь и смерть Владимира Ильича Ульянова-Ленина: По личным воспоминаниям // Наша искра. 1925, № 1(13). В.П. Осипов был одним из врачей, подписавших акт патолого-анатомического вскрытия тела Ленина. Некоторые выразительные штрихи «к портрету В.П. Осипова» и литературу о нем см. в указанной работе Н. Петренко (с. 195–104, 208–209).

31

Семашко Н.А. Что дало вскрытие тела Владимира Ильича? // Известия. 1924, 25 января.

32

Петренко Н. Ленин в Горках – болезнь и смерть: Источниковедческие записки. Минувшее: Исторический альманах. Вып. 2. М., 1990. С. 89 и др.

33

Семашко Н.А. Что дало вскрытие тела Владимира Ильича? // Известия. 1924, 25 января.

34

Кожевников А.Н. Мои воспоминания о В.И. Ульянове-Ленине. Цит. по: Лопухин Ю.М. Болезнь, смерть и бальзамирование В.И. Ленина. С. 55.

35

Юделович В.С. Воспоминания о Ленине // Журнал одонтологии и стоматологии, 1924, № 3. С. 86–89. Цит. по: Петренко Н. Ленин в Горках – болезнь и смерть… С. 184.

36

Зиновьев Г. Ленин. Л., 1924. С. 176.

37

Правда. 1924, 27 января

38

Должности А.Я. Беленького и А.Я. Аросева указаны в работе Н. Петренко (с. 203, 216).

39

РГАСПИ. Ф. 16. Оп. 2. Ед. 80. Л. 3.

40

Осипов В.П. Болезнь и смерть Владимира Ильича Ульянова-Ленина: По личным воспоминаниям // Наша искра. 1925, № 1(13). С. 9–23.

41

Мельников-Разведенков Н.Ф. О механизме происхождения анатомических изменений мозга В.И. Ленина // Известия. 1924, 2 марта.

42

См. об этом: Материально обосновать гениальность Ленина. Документы об изучении мозга В. И. Ленина, I925 1936, 1969 // Источник. 1994. № 1. С. 72–88.

43

Саркисов С.А., Станкевич И. А., Преображенская Н.С., Поляков Г.И. Оскар Фогт: К 100-летию со дня рождения // Журнал неврологии и психиатрии имени С.С. Корсакова. 1970. Т. 70. Вып. 5. С. 764.

44

Шпенглер Т. Мозг Ленина. СПб., 1994.

45

Саркисов С.А., Станкевич И.А., Преображенская Н.С., Поляков Г.И. Оскар Фогт: К 100-летию со дня рождения // Журнал неврологии и психиатрии имени С.С. Корсакова. 1970. Т. 70. Вып. 5. С. 763.

46

Тимофеев-Ресовский Н. Воспоминания / Сост. Н.И. Дубровина. М., 1995. С. 171.

47

ГАРФ. Ф. 3316. Оп. 25. Д. 668. Л. 7(2).

48

Известия. 1927, 15 ноября, № 261. С. 4.

49

Мелик-Пашаев Н.Ш. Человек будущего. В свете современных достижений биологии и медицины // Жизнь и техника будущего. Социальные и научно-технические утопии. М. – Л., 1928. С. 367.

50

Мозг В.И. Ленина // Известия. 1927, 15 ноября, № 261. С. 4. 50

51

Мелик-Пашаев Н.Ш. Человек будущего. В свете современных достижений биологии и медицины… С. 368.

52

Там же. С. 367–368.

53

См. об этом: Одесский М.Л. Миф о вампире и русская социал-демократия: Очерки истории одной идеи // Литературное обозрение. 1995, № 3. С. 88–91.

54

См. об этом: Золотоносов М. Мастурбанизация. «Эрогенные зоны» советской культуры 1920 1930-х годов // Литературное обозрение, 1992. «Эротика в русской литературе от Баркова до наших дней». Специальный выпуск. С. 93–100. См. также: ШаргородскиЙ С. Голова Берлиоза // Солнечное сплетение. Иерусалим. 1999, № 7, июль-август. С. 50–54.

55

Морозов Б. Жизнь органов вне организма // Наши достижения. 1929, № 2. С. 71–81.

56

Андрей Белый и Иванов-Разумник. Переписка / Публ., вст. ст. и коммент. А.В. Лаврова и Дж. Мальмстада. СПб., 1998. С. 408. Письмо от 10–15 ноября 1926 г.

57

Там же. С. 370. Письмо от 24–29 сентября 1926 г.

58

Беднота. 1924, 30 января. Цит по: Петренко Н. Указ. соч. С. 188.

59

Бабель И. Багрицкий // Эдуард Багрицкий: Альманах. М., 1936. С. 161.

60

Мелик-Пашаев Н.Ш. Человек будущего. В свете современных достижений биологии и медицины… С. 367.

61

Подробно о процессе идеологизации естествознания см.: КолчинскиЙ Э.И. В поисках Советского «союза» философии и биологии: Дискуссии и репрессии в 20-х – начале 30-х гг. СПб., 1999.

62

Краткий список «литературы по мозгу выдающихся людей» см. в приложении к статье: Б.К. Гиндце К вопросу о соматическом исследовании лиц выдающихся психических способностей. Клинический архив гениальности и одаренности (эвропатологии). 1925. Т. 4. С. 229–230.

63

Смирнов Б. Описание мозгов В.В. Пашутина и М.Е Салтыкова-Щедрина // Известия Военно-медицинской Академии. Т. XXXI. 1915. Вып. 4. С. 3–26; вып. 5. С. 115–126.

64

С докладом «Артерии головного мозга поэтов О. Туманьяна и В. Брюсова» Б.К. Гиндце выступал на II Всероссийском съезде зоологов, анатомов и гистологов в 1925 г. См. также: Гиндце Б.К. Артерии головного мозга армянского поэта Ованеса Туманьяна // Русский антропологический журнал. Т. 13. 1924. Вып. 3, 4.

65

Медицинский работник. 1925, № 6. С. 9.

66

Bechterew und Weinberg. Das Gehirn Chemikers D.I. Mendeleyew. In Roux Anatomischer und Entwicklungsgeschichtliche Meneggraphien. Leipzig. 1909. Бехтерев писал также об особенностях мозга оратора и политика Гамбетты, композитора А.Г. Рубинштейна и др.; см.: Губерман И.М. Бехтерев: Страницы жизни. М., 1977. С. 156.

67

Бехтерев В.М. О создании Пантеона в СССР: В порядке обсуждения // Известия. 1927, 19 июня.

68

О философском контексте этой идеи Бехтерева см.: HAGEMEISTER M. Nikolaj Fedorov: Studien zu Leben, Werk und Wirkung. Munchen, 1989. S. 265–266.

69

См.: Эткинд А. Биографический институт: Неосуществленный замысел Н.А. Рыбникова // Лица: Биографический альманах. М. – СПб., 1996. С. 419–427.

70

Подробнее о Г.В. Сегалине, его научных предшественниках и современниках см.: Сироткина И.Е. Мозг гения // Человек. 1999, № 4. С. 18–26; № 5. С. 18–23.

71

Институт гениального творчества. Проект организации международного института по изучению гениального творчества д-ра Г.В. Сегалина // Клинический архив гениальности и одаренности (эвропатологии). 1928. Вып. 1. С. 55–56.

72