Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Откровение в грозе и буре

ModernLib.Net / История / Морозов Николай Александрович / Откровение в грозе и буре - Чтение (стр. 2)
Автор: Морозов Николай Александрович
Жанр: История

 

 


Когда же я через некоторое время снова вышел посмотреть, то увидел высоко на севере другую, не менее поразившую меня картину. Три больших беловатых облака, занимавшие всю верхнюю часть неба, приняли там формы настоящих огромных жаб (рис. 11), схватившихся друг за друга передними лапами и нёсшихся, как бы в диком танце, около самого северного полюса неба. Эта иллюзия танца в воздухе обусловливалась их криволинейными движениями и тем, что на пути они вытягивали то ту, то другую из своих лап и искривлялись самым уродливым образом. Но и это явление тоже продолжалось недолго, и через несколько минут все жабы распались на четыре отдельных облака, вроде кучевых…

Аналогичные формы мне приходилось наблюдать и в середине других гроз. Но я прибавлю здесь лишь два случая, которые пригодятся нам впоследствии.

Рис. 10. Трубные вестники в середине нескольких из виденных мною гроз.

Рис. 11. Танцующие жабы в средине одной из виденных мною гроз.

Рис. 12. Многоголовый зверь в средине одной из виденных мною швейцарских гроз.


Один раз, после августовской грозы, окончившейся к закату солнца, когда весь западный край горизонта был уже покрыт кровавой полосой вечерней зари, одна из последних туч приняла чрезвычайно оригинальный вид. На огненном фон горизонта сидела какая-то гордая женская фигура в пышном багряном одеянии и держала в вытянутой руке чашу, чрезвычайно похожую на те, которые употребляются в церквях для причастия. От просвечивающих и отражённых лучей уже скрывшегося солнца эта чаша казалась вылитой из золота, а сама женщина как будто была украшена со всех сторон золотистыми кружевами. От медленного движения тучи казалось, что она плавно наклоняется вперёд, как бы желая поднести кому-то эту чашу. Её рука всё более и более протягивалась к югу и, наконец, черезнесколько минут оторвалась, и облако приняло вид двух отдельных клочьев (гл. 17 Апокалипсиса).

Второй замечательный случай, относящейся к облакам, выходящим в средин грозы из-за горизонта, я видел уже не в России, а в Швейцарии. Я возвращался с компанией нескольких женевских студенток и студентов с загородной экскурсии, где нас захватила гроза. Вдруг один из нас заметил на краю неба, по которому летело в разных местах лишь несколько клочковатых туч, новое облачное образование необыкновенного вида. Казалось, что из-под горизонта с юго-запада выступала покрытая уродливыми наростами и гребнями сизая спина какого-то допотопного гигантского ящера (рис. 12). Пять или шесть смерчей, крутившихся над этой тучей, образовали над ней несколько спиральных белых облаков, напоминавших длинные змеевидные шеи. Они оканчивались белыми кучевыми облаками, в виде уродливых голов…

– Смотрите, словно гидра какая многоголовая выходит из-под земли, – сказала одна из наших спутниц, и, все согласились с этим.

Боле удачного названия и нельзя было придумать появившемуся перед нами чудищу.

Глава IV

Первая встреча с Апокалипсисом

Мне часто приходило в голову: можно ли считать все эти формы туч в средине гроз такими же типическими, как и известная каждому передовая туча в виде свитка пергамента, загнутого концом к земле? Можно ли сказать, что эти промежуточные формы так же часто можно наблюдать, как, например, радугу? Конечно, все эти картины перспективного характера, а потому для их наблюдения нужно находиться на известном пункте по отношению к пути центра грозы, и надо, кроме того, захватить её в известный период развития. Но ведь то же самое можно сказать и о передовой туче, а однако все знают её типическую форму.

Вот почему мне очень хотелось узнать, видал ли кто-нибудь в средине гроз такие же или аналогичные формы облаков? Если да, то, может быть, все грозы пришлось бы разделить лишь на несколько типов и даже предсказывать характерные формы дальнейших туч по одному виду передового облака. Кроме того, грозы резко разделяются на два типа, ясно различаемые только поздним вечером: у одних молнии бывают голубовато-белые, а у других алые, часто совсем кровавого цвета, вероятно, дающие спектр водорода от разложения водяных паров. Алые молнии мне часто приходилось наблюдать в поле по вечерам: их вспышки заливали кровавым блеском весь горизонт.

Какие формы туч типичны для тех и других гроз? Я нигде не находил подобных описаний до тех пор, пока не был заключён в Алексевский равелин Петропавловской крепости. Там мне семь месяцев не давали читать ровно никаких книг, а потом вдруг (сочтя меня уже достаточно подготовленным религиозно) выдали, для наставления в православной вере, старинную Библию на французском языке, оставшуюся, по-видимому, ещё от декабристов. Она была помечена 1817 годом, и мне её положили за недостатком экземпляров русского издания, розданных другим товарищам. Как человек свободомыслящей, я сейчас же принялся изучать эту книгу как образчик древнего мировоззрения, и прежде всего начал с Апокалипсиса. До того времени я ни разу его не читал и со слов Рахметова, в известном роман Чернышевского «Что делать?», считал эту книгу за произведение сумасшедшего.

С этим представлением я и принялся за чтение, но с первой же главы я, поражённый, должен был совершенно изменить своё заимствованное мнение об этой книге. Подобно ботанику, который узнаёт свои любимые растения по нескольким словам их описания, тогда как для остальных людей эти слова – пустые звуки, вызывающее лишь неясные образы, я с первой же главы вдруг начал узнавать в апокалипсических зверях наполовину аллегорическое, а наполовину буквально точное и притом чрезвычайно художественное изображение давно известных мне грозовых картин, а кроме них ещё замечательное описание созвездий древнего неба и планет в этих созвездиях. Через несколько страниц для меня уже не оставалось никакого сомнения, что истинным источником этого древнего пророчества было одно из тех землетрясений, которые нередки и теперь в Греческом Архипелаге, и сопровождавшие его гроза и зловещее астрологическое расположение планет по созвездиям, эти старинные знаки божьего гнева, принятые автором, под влиянием религиозного энтузиазма, за знамение, специально посланное богом в ответ на его горячие мольбы о том, чтобы указать ему хоть каким-нибудь намёком, когда же, наконец, Иисус придёт на землю.

Автор этой книги внезапно встал перед моими глазами, как человек с глубоко любящим сердцем и с чрезвычайно отзывчивой и поэтической душой, но исстрадавшийся и измученный окружавшим его лицемерием, ханжеством и раболепством современной ему христианской церкви перед «царями земными».

С первой же главы этот неизвестный Иоанн представился мне одиноко сидящим на берегу острова Патмоса и погружённым в грустные размышления. Он ожидал вычисленного им на этот день (по употреблявшемуся тогда Саросскому циклу) солнечного затмения и старался определить с помощью астрологических соображений время страстно желаемого им второго пришествия Христа, не замечая надвигающейся сзади него грозы. Но вот внезапный свет солнца, прорвавшийся в щелевидный промежуток между двумя несущимися одна над другой тучами, вдруг вывел его из забвения и, быстро повернувшись, он увидел то же самое разгневанное солнце, смотрящее на него из-за туч, которое раз видел и я…

Какое впечатление должна была произвести на него эта зловещая картина, появившаяся внезапно в тот самый час, когда он ожидал такого грозного для всех древних явления, как солнечное затмение, понять не трудно из его собственного описания.

А дело осложнялось затем другим, ещё неизмеримо более страшным событием – землетрясением. Он в ужасе пал на колени, и всё, что было потом, стало представляться ему сплошным рядом знамений, посланных для того, чтобы он записал и истолковал их так, как подсказывало ему «божественное вдохновение», т. е. тот порыв энтузиазма, с которым знакома всякая истинно-поэтическая душа, и который он считал за отголосок мыслей бога в своей собственной душе.

Но лучше судите сами по приводимому мною теперь толковому изложению этой замечательной книги. По указанным в ней положениям планет в определённых созвездиях Зодиака я мог вычислить астрономическим путём, а следовательно и с безусловною точностью, что описанная здесь гроза пронеслась над Патмосом в воскресенье 30-го сентября 395 юлианского года. Вся книга, как стенографически точное воспроизведение картины неба, имевшей место только один этот раз за весь исторический период времени, была несомненно составлена по непосредственным заметкам этого же дня и ночи и окончательно написана в следующие затем дни, т. е. в начале октября того же года.

В это время христианская церковь уже несколько десятков лет (с 330 года) была государственной в обеих частях Римской империи, но вместе с самой империей раздиралась на части постоянными раздорами и взаимными интригами своих честолюбивых и порочных епископов. По этой дате и по самому содержанию книги оказалось не трудно определить и личность её автора. Это несомненно был Иоанн Хризостом Антиохийский, родившийся около 354 года, сосланный затем императором Аркадием по решению собора епископов в 403 году и умерший в изгнании в 407 году. Мои астрономические вычисления[1], не оставляющие никаких сомнений в справедливости этой даты, будут приведены далее, в третьей части моего исследования, а теперь я прямо прилагаю здесь для ясности самую книгу Иоанна.

Моё изложение Апокалипсиса – не рабски подстрочный перевод, как обыкновенные церковные: это, так сказать, популяризация – его, потому что простой перевод здесь неуместен. Предмет, о котором трактует в своей книге автор, т. е. созвездия неба, их фигуры, движения по ним планет и их собственные суточные движения на кажущемся небесном своде, настолько мало известны не-астрономам, что голые названия этих предметов, как их даёт автор, были бы для большинства простыми звуками без определённого смысла. Для того, чтобы истинная мысль автора была ясна для общеобразованного человека, мне пришлось при каждом специальном термине сейчас же прибавлять и соответствующее пояснение. Так, например, вместо голого слова «Дракон», которое в астрологии и астрономии обозначает соответствующее созвездие, я писал: созвездие Дракона, вместо отрывочного: «Конские Узды» я писал с пояснением в скобках: Конские Узды (группа звёзд в созвездии Возничего), и т. д.

Точно так же и при описании облачных фигур пришлось давать разбивкой пояснительные дополнения. Вместо, например, краткого выражения в подлиннике: «Сидящая фигура была подобна камням яшме и сердолику», я говорил: «сидящая фигура обладала в одних своих частях полосатыми, белым с тёмным оттенками яшмы, а в других красновато-оранжевыми оттенками сердолика». Основная сущность осталась та же самая и в этом моём популяризационном изложении, но читатель сразу понимает из него, что именно хотел сказать автор, не будучи принуждён бежать за курсом минералогии для того, чтобы справиться, какие цвета и оттенки имеют яшма и сердолик.

В моём популяризационном переложении с греческого осталось всё то же, что и в подлиннике и в обыкновенных, ни на что не годных[2] переводах, но лишь в полной мере сказалась разница между старым и новым способом изложения научных предметов. Старинный автор писал исключительно для узкого круга людей, посвящённых во все тайны его науки, нередко стараясь всеми силами, чтобы его не мог понять непосвящённый, а новый автор, наоборот, прилагает все старания, чтобы быть как можно более общепонятным.

Но, несмотря на этот популяризационный способ передачи оригинала, я держался как можно ближе к греческому подлиннику и переводил его даже подстрочно, с приведением в примечаниях греческих слов во всех тех случаях, которые были важны для определения времени возникновения Апокалипсиса и для установления миросозерцания её автора.

Часть II

Откровение в грозе и буре и в четырёх ударах патмосского землетрясения 30 сентября 395 года

Карта, представляющая положение звёзд над островом Патмосом около 5 часов вечера, 30 сентября 395 юл. года, и объяснение к ней

Популяризированное изложение по греческому изданию:

??? ?????? ???????? '??????. ?????? ??? ??????????? ???????? '???????? ???? ???????? ??? ????? ?????? ?? ?? ?? ?????? ?????????, 1902.

Некоторые исправления сделаны по старинным изданиям Эрасма и другим древним спискам. Пояснительные вставки разбивкой и курсивом в скобках принадлежат мне.


Рис. 13. Положение созвездий над Патмосом во время астрономического определения их Иоанном в гл. 6-12 Апокалипсиса.


Для пользования этой картой нужно представить себя стоящим на южном берегу острова Патмоса, лицом к югу, причём изображённые на ней созвездия как бы перекидываются через голову наблюдателя. Таким образом, карту нужно держать у себя над головой, как находится само звёздное небо.

Видны были лишь те созвездия, которые поместились в вычерченном нижнем круге, представляющем патмосский горизонт. Вертикальная линия – меридиан этого горизонта, а крест на ней – зенит, т. е. точка, находящаяся прямо над головой наблюдателя.

Прямо на юг выступает из-под горизонта верхняя половина созвездия Жертвенник, а над ним Скорпион, в котором была планета Сатурн. Направо (к западу) были Весы (где был Меркурий), Дева (где были Солнце и Луна) и наполовину зашедший Лев. Налево, к востоку, были Стрелец (в котором находился Юпитер), Козерог, Водолей и Пегас.

Прямо на север поднимались над горизонтом две звёздочки Возничего, называемые Конскими Уздами, а налево от них к востоку верхняя часть Персея с его Мечом, под которым находилась тогда планета Марс.

В зените находилась Лира, а к северу от неё Дракон и за ним Небесный Полюс, украшенный Полярной Звездой, центр вращения небесного свода, с 24 лучеобразно исходящими от него часами звёздного времени (так называемые часы прямого восхождения звёзд). Направо от него видны семь светочей Большой Медведицы, а налево – Кассиопея, называвшаяся прежде Троном.

Довольно глубоко под северной частью горизонта находилось созвездие Тельца, а к востоку от него Овен или Агнец, готовившийся к своему восхождению.

Все эти созвездия и их положения указаны в «Откровении». Кроме них названы ещё: Венец между зенитом и западом и 3мей к югу от него. Затем упоминаются: Серп, или верхние звёзды Боотеса, находящегося между зенитом и западом, и Южный Венец, на самом южном горизонте рядом с Жертвенником.

Глава I

Гневный лик солнца в облаке, предвестник грозы

Иоанн – семи малоазиатским собраниям[3]:

Благосклонность вам и мир от того, кто был, есть и будет, и от Семи Душ (сияющих в созвездии Большой Медведицы, рис. 14) напротив его Трона[4], и от верного провозвестника истины Иисуса-Посвящённого. Перворождённый из мёртвых и властелин земных царей, он принял нас к своему сердцу, обмыл своею кровью от наших проступков и сделал нас самих[5] царями и священнослужителями перед богом, своим отцом. Да будете ему слава и власть в веках веков!.. Да будет!

Вон идёт он в облаках бури и увидит его всякий глаз, и те, которые пронзили его, и зарыдают над ним все племена земные![6]

Я, Иоанн, ваш брат и участник в печали и торжестве, и в терпеливом ожидании его прихода, был на острове Патмосе для божественной науки и проповеди об Иисусе-Посвящённом[7].

В воскресенье меня охватило вдохновение, и я слышал в шуме волн позади себя могучий голос, звучащий как труба: – Я первая и последняя буква алфавита, начало и конец. То, что видишь, напиши на папирусе и пошли собраниям верных в Малой Азии: в Эфес, Смирну, Пергам, Фиатиры, Сардис, Филадельфию и Лаодикию.

Я оглянулся на этот голос и вот увидел (в очертаниях облаков, между которыми проглядывало солнце) семь золотых светоносных чаш[8], а посреди них облачное подобие человеческого существа[9], одетого в длинную белую одежду еврейских первосвященников и опоясанного под грудью золотым поясом. Его голова – солнце – и волосы (т. е. края облака над ним, рис. 16) были ярки как белый пух, как снег. Его глаза, как огненное пламя. Его ноги (столбы лучей, пробивавшихся на землю сквозь тучи) были подобны раскалённой в печи бронзе; голос же его был – шум множества волн. На правой сторон он держал в своей облачной руке семь звёзд[10]Большой Медведицы, изо рта его выходил меч, заострённый с обоих концов, а лицо его было – солнце, сияющее во всей своей силе.

Увидев его, я упал, как мёртвый, к его ногам, но он протянул надо мною[11] свою правую облачную руку и сказал этим:

– Не бойся! Я первый и последний, я жив, но был мёртв, и вот буду жить в веках веков. Мне принадлежат ключи, запирающие смерть и подземное царство. Опиши всё, что ты только что видел, всё, что видишь теперь и что случится после этого. Сокровенный смысл Семи Звёзд в моей правой руке и семи золотых светоносных сосудов в тучах таков: Семь Звёзд – это оглашатели[12] семи Малоазиатских общин, а семь сосудов – это сами общины.


Рис. 14. Созвездие Трона (теперь Кассиопея) и созвездие Семи Душ (теперь Большая Медведица) напротив его, по другую сторону от небесного полюса.

Рис. 15. Карта острова Патмос (из английской лоции).

Рис. 16. Гневный лик солнца в облаках – предвестник грозы.

Глава IV

Картина звёздного неба за покровом дневной лазури

Через некоторое время после этого я взглянул, и вот открылось отверстие в облаках на небе, и прежний голос моря, звучавший как труба, сказал мне:

– Поднимись мысленно сюда, и я покажу тебе, что должно случиться после этого.

И вдохновенье тотчас охватило меня. И вот на том самом месте[14] и находилось на небе (по астрономическому расчёту)[15] созвездие Трона, с сидящим на нём облачком, напоминавшим своим видом полосатую яшму и оранжевый сердолик, а Трон находился посредине радуги, Млечного Пути[16], подобной по виду (в одежде дневной лазури) голубовато-зелёному изумруду.

Вокруг созвездия Трона было двадцать четыре седалища – двадцать четыре крыловидные полосы прямого восхождения неба[17] – и на них сидели двадцать четыре старца – часа дня и ночи, – облечённые в светлые одежды[18]дневной лазури, с Золотым Венцом (рис. 17) над головами своими[19]. А от Трона исходили молнии, и громы, и звуки[20]надвигавшейся грозы и горели против него семь огненных лампад Большой Медведицы, семь душ, принадлежащих богу. Вокруг же Трона стеклянное море – небесный свод – прозрачный как хрусталь, а посреди этого моря[21] и вокруг созвездия Трона находятся животные четырёх времён года, полные очей – вечномерцающих звезд – спереди и сзади.

Первое из них – созвездие всепожирающей осени (рис. 18) – подобно Льву; второе – созвездие питающего лета (рис. 19) – подобно Тельцу; третье – созвездие всеубивающей зимы, Стрелец (рис. 20) – обладает лицом, как у человека, а четвёртое животное – созвездие весны – крылатый конь Пегас (рис. 21) – подобно летящему орлу[22].

И имели они, как бы на каждого из себя, по шести крыльев (по шести крыловидных полос – часов прямого восхождения неба), расположенных круговидно, а внутри себя и около[23] они полны очей – звёзд – и ни днём, ни ночью не имеют покоя, восклицая своим мерцаньем:

– Свят, свят, свят, властелин наш бог всемогущий, тот, кто был, есть и будет!

И в то время, как животные четырёх времён года прославляют и превозносят сидящего на Троне и благодарят его, живущее го в веках веков, – тогда двадцать четыре старца – часа поочерёдно преклоняются перед ним, – опускаются к горизонту прикаждом суточном обороте неба. Они воздают хвалу живущему в вечности и каждые сутки повергают созвездие Венца перед Троном[24]. И говорят этим старцы-часы:

– Достоин ты, наш властелин, принять почёт и славу и могущество. Всё сделано тобою, всё возникло и существует по твоей воле.

Рис. 17. Северный Венец, Крылья Неба и крестообразное расположение по эклиптике четырёх животных Иоанна.

Рис. 18. Созвездие Льва, где Солнце бывает перед началом осени, по манускрипту Grienberger'a 1612 г., хранящемуся в библиотеке Пулковской обсерватории.

Рис. 19. Созвездие Тельца, где солнце бывает перед началом лета, по Grienberger'y.

Рис. 22. Созвездия Орла, Дельфина и Антиноя, по Grienberger'y.

Глава V

Облачко-барашек пролетает по небу. Гимн звёзд созвездию Овна

В руке сидящего на Троне был свиток папируса[25]полоса созвездий Зодиака, – исписанный звёздными фигурами внутри и около и запечатанный семью печатями (отдельными кучевидными облаками?) И я видел могучего вестника[26]море, – восклицавшего громким голосом своих валов.

– Кто достоин раскрыть этот свиток папируса, снять с него облачные печати?

И никого не было ни на небе, ни на земле, ни под землёю, кто мог бы раскрыть этот свиток или рассмотреть его через облака. И я (ждавший в этот день солнечного затмения) много горевал, что не было никого достойного сделать это. Но один из старцев – часов этого дня – сказал мне:

– Не плачь! Вон созвездие Льва (рис. 23), из племени Исповедания, корень Любви[27](предшественник созвездия Девы). Этот Лев победил тучи и может открыть свиток Зодиака и снять с него семь облачных печатей (небо стало проясняться со стороны созвездия Льва).

И вот я увидел – в белом облачке-барашке – посреди Четырёх Животных и Трона и двадцати четырёх старцев-часов как бы заколотого Овна, с семью рогами и с семью глазами – просветами в облаках, – символизирующими семь вдохновений божества, посланных на всю землю. Облачный барашек[28] выступил и принял свиток из рук сидящего на Троне (подлетел к созвездиям Зодиака), а животные четырёх времён года и двадцать четыре старца-часа в это время обходили[29] небо перед созвездием Овна[30] с цитрами и золотыми сосудами, полными благовоний – клубящихся золотистых облачков в различных частях неба – представляющих молитвы непорочных. И они пели Овну новую песню:

Гимн Овну

Достоин ты свиток таинственный взять

И тайну печатей с папируса снять.

За нас оскорблён и замучен ты был

И кровью своею ты нас искупил.

За это хвалу тебе петь мы пришли

От всех языков и народов земли.

Из нас, угнетённых, ты сделал царей,

И смысл божества ты открыл для людей;

Где прежде свободен был деспот один,

Там каждый теперь над собой властелин.

За это хвалу тебе петь мы пришли

От всех языков и народов земли.

И мне представлялись и слышались голоса множества вестников вокруг созвездия Трона и Четырёх Животных и двадцати четырёх старцев, и число их было тысячи тысяч и мириады мириад, говоривших сильными голосами:

– Достоин заколотый Овен получить и силу, и богатство, и мудрость, и могущество, и уважение, и славу, и благословение!

И всякое существо, и на небе, и на земле, и на море, и под землёю, и всё, что есть в глубине их, повторяло:

– Сидящему на Троне и Овну хвала и слава и благословение в веках веков. А животные четырёх времён года говорили:

– Да будет так!

А двадцать четыре старца-часа обходили[31]кругом небесного полюса и преклонялись пред живущим в веках веков.

Рис. 23. Созвездие Льва, ведущего за собою Деву, по Grienberger'y.

Глава VI

Положение планет среди созвездий Зодиака во время грозы 30 сентября 395 года

И я видел, как Овен снял первую из семи печатей (т. е. освободилось от облаков со стороны Овна, по-видимому, созвездие Стрельца) и одно из четырёх животных проговорило мне как бы голосом грома:

– Иди и гляди!

Я сообразил[32] положение звёзд, и вот в том самом месте и находился (по астрономическому расчёту) ярко-белый конь[33](Юпитер), а у сидящего над ним (Стрельца) был лук и дан ему Венец, и вышел он, победоносный, чтобы победить (рис. 24).

Когда Овен снял другую печать (т. е. освободилось от облаков, по-видимому, созвездие Персея), второе животное проговорило:

– Иди и гляди!

И ушёл туда, по другую сторону, огненно-красный[34] конь, Марс, и сидящему над ним (Персею) предоставлено снять мир с земли, чтобы люди убивали друг друга, и дан ему большой меч (рис. 25).

Когда Овен снял третью печать (с созвездия Весов), третье животное проговорило:

– Иди и гляди!

Я взглянул, и вот в том самом месте и находился тёмный конь (невидимый в те дни Меркурий)[35], и у сидящего над ним (рис.26) были в руке Весы[36]. И я слышал шум ветра посреди Четырёх Животных, говорящий (планете торговли – Меркурию):

– Дневная порция хлеба за динарий[37] и за динарий же три дневных порции ячменя! Но не вреди ни маслу, ни вину![38]

Когда Овен снял четвёртую печать, я услышал звук (грома) от четвёртого животного (созвездия Пегаса), проговоривший:

– Иди и гляди!

Я взглянул (на открывшееся от облаков новое место зодиакальной полосы), и вот там находился мертвенно-бледный[39] конь (зловещая планета Сатурн), а поднимающемуся[40] на него имя смерть (Скорпион, рис. 27), и подземное царство следовало за ним (Стрелец, Козерог, Водолей и обитатели морских бездн, Рыбы), и дана им[41] власть над прикрываемой ими юго-восточной четвертью земли, чтоб умерщвляли там людей мечом и голодом, и мором, и зверями земными.

Когда Овен снял пятую печать, я увидел (в кудрявых облаках?) у подножья Жертвенника (рис. 28) души погубленных за божью науку и за возвещение истины, и возопили они громким голосом (вероятно, жалобным порывом ветра):

– До каких пор не будешь ты, святой и справедливый господин наш, судить и карать живущих на Земле за нашу пролитую кровь?

И были даны каждой из них белые облачные одежды, и сказано, чтоб успокоились ещё на небольшое время, пока братья и сотрудники их, которые будут убиты, не дополнят надлежащего числа.

Когда Овен снял шестую печать, раздался первый удар землетрясения[42], и солнце (закрывшееся грозовой тучей) стало мрачно, как чёрный волосяной мешок[43], и вся луна как пятно крови (от предполагаемого автором затмения 30 сентября 395 года)[44], и небесные звёзды, казалось, посыпались на землю как будто смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняла свои ещё незрелые плоды.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16