Предпосылки социальные. Жизненное пространство поделено. Отнять жизненное пространство можно только грубой силой. И потому единственный возможный вид бизнеса в России - это война, это применение исключительно силовых методов в борьбе за достойную жизнь, в борьбе за свое дело. Потому-то Россия и балансирует между войной и миром, что в мирном контексте потенциальные способности людей раскрыться не могут, вот и ползут бандитизм, преступность, война. Единственный стоящий бизнес в современной России - это борьба за власть: ведь исключительно владение властью представляет возможность заниматься просто бизнесом. В силу возможностей или в военно-экспроприаторской группе, или в местной мафии, или на российском уровне. И в этой обостряющейся борьбе свою долю получат именно те, кто внес определенный вклад в дело. Да, жизненное пространство перераспределяется в интересах нации, но лучшее получат те, кто приложил или силы, или способности, или деньги.
      Жизненное пространство поделено и постоянно сокращается. Но доходов никто снижать не собирается, и передел происходит по принципу выдавливания. Можно сказать, возникает избыточная плотность в нишах, корпоратистам тесно. Слабые вылетают, подобно пару из перегретого котла. Не от хорошей же жизни бегут эти бизнесмены из России - хотя именно для них, уже что-то имеющих, ее экономическая система представляется землей обетованной. Судя по числу конфликтов - наверху самый натуральный котел.
      Гражданская война есть акт передела жизненного пространства. В ней всегда присутствуют две основные партии: владельцы пространства и желающие передела. Она не может быть результатом чьей-то злой воли, она является логическим завершением множества общественных тенденций, имеющих первоисточником недостаток пространства, ниш, места для жизни. Идеи приходят на почву недостатка - чтобы удобнее было делиться на враждующие партии, чтобы отличать своих и инкорпорировать новых членов.
      При ослаблении центральной власти независимо от причин власть потенциал не исчезает, но переходит в качество множества корпоративных властей. Подобные власти, начиная с произвола в экономике - с преступного предпринимательства - постепенно переходят к политическим действиям, как-то создание вооруженных группировок для контроля и защиты занятых ниш - это сверху. Снизу нищета и невозможность какого-либо производительного труда вынуждает народ, в первую очередь сильнейших его представителей к преступной деятельности. В середине происходит так, что корпорации обрастают уголовными вооруженными группами, начинающими в силу постоянного снижения потребления обирать народ в массовом плане - через корпорации или непосредственно. Народ же имеет склонность приходить в чувство и давать грабителям отпор. Так появляются две партии гражданской войны - корпоративная и национальная.
      В России современной подобному разделению препятствовала информационная "империя лжи". Людей постоянно делили на партии на политико-популистской основе: желающие передела пространства против себе подобных под иным флагом - неизбывная реальность наших дней. Но подобные номера проходят до поры до времени.
      Никто не помнит толком, что происходило в январе 1917 года - процесс пошел мгновенно, вроде бы из ничего взялись армии и началась война. Пространство сокращается постоянно - предварительно нанятые для его охраны бойцы выкидываются, и в один прекрасный день число выкинутых и ничейных превысит число нанятых.
      Философия войны
      Цель войны - уничтожение наследия-греха прошлого. Пошлое слишком велико и бесконтрольно. Оно не содержит абсолютных понятий "хорошо - плохо". Война станет чертой, с которой "хорошо - плохо" и начнется.
      Избежать гражданской войны невозможно. Потому усилия должны направляться не на избежание, а на формирование культуры войны - чтобы она прошла без зверств, и на осмысление целей и противников - чтобы она не превратилась в 30-летнюю. Тенденция идет не просто к войне, она идет к войне всех против всех тех, кто лучше живет, тех, кто хоть в чем-то поднимается над массой.
      Россия оказалась слишком богатой - жизненный уровень был поддержан иными странами через внешнюю торговлю, консорциальные бандитские группы и мафиозные корпорации были привлечены к эксплуатации этого богатства через охрану; многие уголовные и им подобные элементы развернули экспансию в отношении иных стран, тем снизив критическую массу в России; русскую мафию знают и Европа, и Америка. Люди, теоретически должные начать войну, получили достаточно жизненного пространства, чтобы ее не начинать. А замкнутая в себе Россия взорвалась бы в начале 90-х.
      Территориальное размежевание - знак предвестия: пространства начинает не хватать. Жизненное пространство центра подвергается атакам корпораций. Последние требуют больше и больше независимости - а ведь именно распределение придает центру статус выгодной ниши. Корпоратисты окраин понимают, что в центре сидят точно такие же, как и они, выражающие свои личные интересы, и не имеют желания в чем-то с ними делиться.
      Простые люди из оттягивания войны ничего не выигрывают. Война состоится, ибо пространство должно быть переделено, и цифра потерь предопределена. Народ влачит жалкое существование, корпоратисты запасаются на десятилетия вперед - им для этого отсрочка и нужна.
      По всей стране - дикая и угрюмая тоска, отупляющая безнадежность; гражданского общества нет и никогда не было - так что на иное правительство, кроме корпоративного, рассчитывать не приходится. Корпоративные кланы находятся у власти - и вопрос власти будет решен положительно, кто бы не находился непосредственно у руководства.
      Войну нельзя инспирировать; нация - больна, война - операция, кровавая, но неизбежная, и чем быстрее, тем лучше. А выступать против войны - все равно что выступать против ночи под лозунгом "Пусть всегда будет солнце". Война - явление объективное: людей много, места для них мало - кто-то должен исчезнуть, сгинуть. Конечно, идеальный вариант - создать новые места, но корпоратисты не могут их создать только потому, что по возможности уже создали бы в собственных интересах и жили безбедно и безопасно. И самих корпоратистов слишком много - тут не до великих социальных программ.
      Не последнюю роль играет и морально-нравственная доминанта общества. Детям рабочих показывают шикарную жизнь - не среднего класса, а высшего. Все видят процветающих мошенников, спекулянтов, иностранцев "ближнего зарубежья". Можно ли после этого представить, что последние стройными рядами пойдут на заводы и фабрики, которых по сути уже нет. А ведь каждый встретится с корпоративным хамством хотя бы раз. И каждый видит, что "мерседес" не заслуга за труд, а занятое положение, за занятую несколько поколений назад нишу. Корпоратисты не хуже - они точно такие же интеллектуально и психически. "Так по какому праву они живут хорошо, думает обитатель рабочего квартала, - по праву сильного? Так мы покажем им сильного!"
      Своим образом жизни, своей пропагандой корпоратисты постепенно возвели "все позволено" в главный морально-нравственный постулат. С ним в жизнь входит право сильного. Число преступлений растет, число жалоб уменьшается люди начинают это понимать - как и то, что слабым уготована незавидная роль.
      То, что творят корпорации - это уже война, это насилие. По закону сохранения насилие не появляется из ниоткуда и не рассасывается, оно переходит из одной формы в другую. Накопленное насилие имеет привычку взрываться, достигнув своей критической массы. Этот момент имеет много общего с ядерной реакцией: люди - частицы при столкновениях вызывают движение других людей, насилие придает скорость процессам. Когда плотность велика, достаточно малой массы, малого числа людей, пролет мал, столкновения неизбежны, реакция начинается мгновенно. Но малая масса - малый взрыв. В России критическая масса огромна, для насыщения пространства требуется великое число недовольных людей - получаются невиданной силы социальные взрывы, причем свободный полет частицы - это самый заурядный бандитизм и банальная бытовая преступность - не в кого врезаться, кроме ближнего.
      Нация обладает потенциалом - собранием возможностей, суммой задатков всех людей нации. Потенциал может реализоваться и с положительным знаком - в созидании, и с отрицательным - в разрушении. Право созидать - дом, семью и т. д. - предоставляет система. Корпоративная система не предоставляет такого права - она чужда социальной политики. Но потенциал есть, созидание закрыто, что остается? Социальное разрушение тоже именуется войной. Как все пути ведут в Рим.
      Война неизбежна, но сократить число жертв возможно. Запрограммированы человеческие жертвы по борьбе за жизненное пространство. Но существуют потери по обеспечению борьбы, "потери политики". Это убивающие и жертвы во имя прикрывающих основной конфликт идей. Число жертв по второму пункту может превысить аналогичную величину по первому, как это произошло в Гражданской войне 1918 - 1920 гг. И потому задача элиты - свести борьбу к переделу жизненного пространства при минимуме идеологического обеспечения. Она постарается это сделать, но вряд ли получится что-то серьезное. Ведь спасать корпоратистов можно только при их помощи. А последние из года в год рубят сук, на котором сидят.
      В истории ничего не происходит просто так. Смысл войны - в уничтожении политико-экономического наследия антинационального строя, в уничтожении через истребление и изгнание субъектов этого строя и отмене антинациональных, аномальных экономических отношений. Смысл - в установлении национальной власти и консолидации вокруг нее гражданских сил - ибо никакая иная сила не справится с осознающим беззаконие народом, и любая иная сила будет народом сметена. Проще говоря, война - это уничтожение всей сволочи, мешающей нации жить по-человечески; в списке кандидатов - унаследованные истеблишмент, корпоратисты, уголовные элементы.
      Театр действий
      Разгром России на мировом геополитическом уровне еще не отразился во всей своей убедительности на уровне местном: руин не наблюдается. Но это обманчиво: старые средства производства приходят в негодность, а новые не создаются; то же происходит с дорогами, коммуникациями, жильем. Разруха с руинами и со всем прочим начнется позже, когда покажется, что реформа успешно завершена. Противоречия дошли до такой степени, в экономике в первую очередь, экономика настолько срослась с заговором, что рухнуть они могут только вместе. И социальные отношения не дают никакой возможности мирного разрешения кризиса.
      Цепочка одна и та же: корпоративная система - регресс - сокращение пространства - передел жизненного пространства - дальнейшее сокращение пространства - война - гибель системы. Перед войной - безысходность экономической ситуации в рамках существующего строя на уровне нерентабельности страны. Глобальный кризис, из которого нет выхода. Когда умирает система - любое, даже жизнеутверждающее ее решение оборачивается задом. Системный кризис заканчивается кризисом системы.
      Все построенное требует таких средств на поддержание, что на развитие их не останется. На жизнеобеспечение пока хватает - но это до поры до времени. На улицу выходят не только массы - иногда на них выходит канализация.
      То, что происходит - это не кризис. Это катастрофа национального плана. Разруха, безработица и миллионы потенциальных солдат - это стихия. Стихию нельзя посадить в лагеря и невозможно уничтожить - ее можно только иногда корректировать в ту или иную сторону.
      Партия измены. За последние годы директорский корпус центра заметно улучшил свое материальное положение. К госдачам и квартирам прибавились псевдо-служебные иномарки, круизы по Средиземноморью, дачи в Калифорнии, прислуга и телохранители, которых при доходах меньше бешеных нанимать не имеет смысла. Корпоратисты Севера - нефтяные и газовые магнаты - живут еще лучше. Только они, в отличие от директоров-промышленников, имеют возможность выплачивать своим рабочим миллионы, а директора сдирают со своих рабочих последние копейки. Потребности руководителей примерно одинаковы, и центр России обречен на нищету стараниями в первую очередь своих "благодетелей" и " кормильцев".
      Директорскому корпусу стоит уделить особое внимание именно потому, что в последнее время на политическом экране замаячил образ очередного спасителя России - квадратно-прогматичного красно-бурого директора, болеющего за встающие производства и потому способного выразить интересы высококвалифицированного рабочего класса (а какой рабочий считает себя низкоквалифицированным?) и промышленно-научной интеллигенции. Но выражает этот директорский корпус интересы околозаводских спекулянтов и пригретых в громадных количествах заводских придурков. Рабочие, в отличие от интеллигентов- патриотов, гораздо лучше знают этот вид людей и потому любой призыв к консолидации на базе общих интересов будет осмеян и провален. Вместе с остатками интеллигентского авторитета.
      Осознанное сопротивление только сначала может организовываться промышленниками и предпринимателями. Директорский корпус крайне нелюбим простыми людьми и не может пользоваться их поддержкой. Да и путь наименьшего сопротивления для него - оборачивать средства через коммерческие структуры в торговых и посреднических операциях. Чем он уже несколько лет успешно занимается.
      Сопротивление будет организовано представителями политических партий в органах представительной власти при содействии военизированных полуполитических организаций и нелегальных групп для осуществления мести. Время директоров пройдет вместе с промышленностью.
      Стихийная самостоятельность регионов - нормальное, стандартное явление при общественном регрессе. Обособятся регионы, формально подчиняющиеся центру, но экономически независимые, со своими вооруженными силами, не дающие денег центру, так как им самим хватать не будет. И центр ничего им не противопоставит - у него к тому времени не будет ни средств, ни бесплатных солдат.
      Картели против корпораций. Картели - в принципе противники корпораций сырьевиков. Но сами - такие же бездарные. Они - сила на первой стадии гражданской войны, под нажимом преступности могущая пойти на некоторую конфронтацию, но нацию они предадут в самый решающий момент. С ними можно сотрудничать, но никогда нельзя забывать об осторожности.
      Столкновение в октябре 1993 года было одним из моментов именно картельно-корпоративного противостояния. Иное дело, что большинство территориальных картелей предпочло не вмешиваться, будучи уверенными в поражении. Как показала история, они оказались правы. Тогда, не окрепнув, не получив боевого опыта, картелям нельзя было высовываться. Выждав немного, корпоратисты - владельцы центральной власти - перешли в наступление сначала на мелкие корпорации, еще сидевшие на своих нефтебочках и слитках, и в перспективе - наступление на картельную структуру вообще. Не зря Лужков и Чубайс недолюбливают друг друга. В их лицах отражается символика будущего грандиозного столкновения. Гражданская война имеет обыкновение раскручиваться: борьба двух или более корпоративных партий ведет к сокращению жизненного пространства и через это - к возникновению антикорпоративной партии.
      Мафии. Преступный мир, как его обычно понимают, не стоит на месте, он имеет свои тенденции. Первая волна - спортсмены, "широкие затылки" - все это тихо, но проходит. Новые организации генерируются постоянно, и их последний аргумент - бомба. Быть сильным и здоровым, знать правила рукопашного боя все это становится ненужным. И это нормально - интеллект играет решающую роль почти в любой войне, и Россия не станет исключением.
      Мафии - группы профкорпоративные; берут в них своих и достойных. Делятся по территориальному признаку и по отношению к власти. Мафии правоохранительные и уголовные. Полномочия и зоны влияния разграничиваются исходя из баланса сил, но если правоохранительные оказываются способны полностью - только полностью уничтожить уголовную группировку - они это делают.
      Армии
      Предопределенность одного пути, предоставленного нации корпоративной системой - жесткие рамки. Гражданская война - это качество, количество и их переходы; и не только с точки зрения борьбы за пространство, но и в рамках марксистской теории ее можно представить и описать.
      Гражданская война не начинается сразу. Партия передела пространства начинает атаковать с момента возникновения, но это не называют войной. Проводя исторические параллели - сравнивая с тем, что называется гражданскими войнами в истории - судя по потерям: вялотекущая гражданская война - потери 0, 1 - 0, 5% населения в год, позиционная - от 0, 5 и выше, причем погибших только на почве передела жизненного пространства. Для России это 140-700 тыс. человек в год для первого случая и выше 700 для второго. Соответственно у войны должно быть два этапа. Так, события 1905 г. можно назвать вялотекущей войной, так же можно назвать состояние с октября 17 по лето 1918 гг.
      Для России специфично, что гражданские войны являются результатом действий минимального числа людей. Россия как массовое общество в это время живет своей спокойной жизнью. Действительно, достаточно 0,1 % желающих и способных воевать за передел пространства, чтобы гроза разразилась. Для России это 140 тыс. человек, умеющих попадать в цель хотя бы с 20 шагов и приверженных хотя бы примитивным идеологическим принципам типа "мы хорошие, власть - плохие".
      Война - это не тот вопрос, о котором кого-то спрашивают. Войну всегда начинает меньшинство. 99% населения война не нужна. Ситуация видится такой, что 20% всем довольны, а еще 70% вообще ничего уже не нужно. Национальная партия передела пространства - просто желающие передела - 10%. И даже из этих 99% ничего делать не будут. Остается 0,1%, 1/1000 от нации - около 50 тыс. способных к боевым действиям. В случае резкого обострения обстановки к ним примкнут еще столько же. Это не армия для войны, скорее просто 5 тыс. бандгрупп - даже не бандформирований. 5 тыс. бандгрупп, пожелающих передела с помощью оружия.
      Война ведется не за благо народа. Она ведется для того, чтобы 0,01% населения снизу отняли пространство у 0,01% сверху. И уже потом верхние нанимают 0,01 % для безопасности, а нижние привлекают примерно столько же (а больше и не нужно) с предложением поделиться захваченным. И 0,04 % населения - это уже крупномасштабная, тотальная война.
      В Петрограде у Ленина было около 24 тыс. боевиков, из них никак не больше 300 профессионалов. В Москве - еще меньше, потому и пришлось трое суток повоевать. Пример доминирования сырьевиков в России показывает, как много может сделать даже меньшая часть корпоративного общества при поддержке внешних сил. Но из этого следует, что переменить тенденцию тоже не очень сложно. И если общество не найдет цивилизованных способов, сломают ее такие мелочи, как бандитизм и террор.
      В странах с малой концентрацией населения захват власти всегда был делом немногих. При всеобщем недовольстве массам достаточно так же точно молчать, как это всегда они и делали. Они ничего не потеряет. Когда уничтожается корпоративная система - нация выигрывает вся и всегда.
      схема Компас гражданской войны:
      Корпоративная система
      Сырьевики, крупные картели
      Бандиты, Террористы
      Сырьевики и компрадоры
      компас-картинка
      вставить!!!!!!
      Центр, мелкие предприниматели, идейные революционеры
      Мафии, эскадроны смерти
      Промышленники, мелкие картели
      Нация
      Итак, для войны нужны армии. Выше приведен их состав и наименования. Есть объективные причины. Субъективные обычно появляются в процессе переделов. Но должно быть и главное яблоко раздора, из-за которого все и начнется.
      Распределение жизненного пространства относится к компетенции центральной власти. Не всего пространства, но весьма солидной его части. Той части, ради которой стоит воевать; ниши, посредством которой можно тянуть соки из всех иных ниш; командной высоты, с которой простреливаются все прочие высоты. Все гражданские войны имеют стратегической целью захват центральной власти.
      Центральная власть - это рычаг приведения в действие силовых общественных механизмов; во-вторых, она нужна для законотворчества, в первую очередь для подавления противника. Потом под подавление пишутся законы; так не должно быть, но в России это так. Армия и милиция вне деления "промышленники - сырьевики", но центральной властью эти институты ставятся с одной из сторон. В будущей войне в России армия будет выведена из игры. Армии война не нужна, воевать она не хочет, воевать с нею никто не захочет тем более.
      Хронология: война и сознание
      Можно выделить следующие стадии войны при постоянных тенденциях свертывания производства, сокращения жизненного пространства и роста бандитизма:
      1. Внутрикорпоративные конфликты. Мафиозные войны с минимальным числом потерь. Массовые заказные убийства. Раздел рынков между корпоративными группами с вытеснением слабейших. Конфликты между сырьевиками и корпоратистами центра.
      2. Действия бандгрупп в отношении передела ниш жизненного пространства. Ликвидация особо опасных банд конкурентами. Разгром мафий и правоохранительных органов эскадроном смерти. Борьба русских корпоратистов с иностранными корпоратистами. Участие бандгрупп гастролеров на стороне русских.
      3. Действия бандгрупп против корпоратистов на уровне грабежей. Начало актов мести со стороны населения. Начало террора по политическим мотивам. Политическая организация по типу боевых мобильных групп, имеющих идеологию. Вспышки вооруженных выступлений против местных властей.
      4. Установление национальной власти и уничтожение бандгрупп, не примкнувших к власти в качестве вооруженных дисциплинированных формирований.
      На первый взгляд, война еще не началась, но сколько бед было из-за пренебрежения "подводными течениями". Война входит во вторую стадию - и, по законам логики быть стадиям 3-й и 4-й.
      1-я стадия: Эскадрон смерти
      Сейчас в России существуют две свойственные любому обществу группы: правоохранительные органы и организованная преступность. Они сосуществуют при всей своей противоположности. Они имеют тенденции развития проникновение представителей мафий в органы власти и взятие мафий под контроль силами правоохранников. Сейчас в России эскадрона смерти не существует.
      Всегда и везде есть потенциальная группа эскадрона смерти, но именно как эскадрон она не везде и не всегда проявляется: без резонанса социальных предпосылок консолидации и роста в общественную силу не происходит. Группа должна быть достаточно многочисленной, должен быть избыток людей, подобно тому как в перенасыщенном растворе происходит кристаллизация - достаточно немногих не вписавшихся в систему. Регрессирующее, аномальное общество наилучшая почва для роста потенциальных солдат.
      Эскадрон смерти - один из элементов социального разложения корпоративной системы. Это наемники - люди и небольшие корпорации, нанятые корпоратистами крупными. Каждый отряд эскадрона содержится отдельной корпорацией или картелем, гарантирующими одновременно юридическую защиту. Отряды выступают в качестве исполнительной власти, когда иная власть не функционирует. Эскадрон смерти не будет планироваться, он как почти все в России возникнет стихийно. И не только как аномалия социальная, но и как аномалия биологическая.
      Эскадроны смерти существуют в двух вариантах, точнее - существует два понятия под общим наименованием. Первый - организации, тесно связанные с полицейскими силами, имеющие смыслом деятельности борьбу с организаторами преступности - обычно инонациональной. В идеологии обычно присутствуют элементы расизма и неофашизма. Об этих эскадронах написаны книги и сняты фильмы, где собственно понятие "эскадрона" присутствует. На самом деле случаи создания подобных организации уникальны, и в большей степени они легенда 60-80-х гг. В России она отозвалась сообщениями о существовании спецподразделения "белая стрела", занимающегося ликвидацией лидеров криминальных группировок. Это легенда, на самом деле в России существование подобного подразделения невозможно в силу отсутствия критерия руководителя преступной организации - ведь и мафию в России некоторые исследователи определяют как президентскую вертикаль.
      Другой вариант эскадрона смерти - реальный, существовавший всегда и существующий сейчас. Это вооруженная банда на содержании крупного землевладельца, удерживающая в подчинении крестьян. В американской кинокультуре вариант представлен практически в любом фильме про Латинскую Америку, но эскадроном смерти никогда не называется. Иногда, при необходимости, землевладельцы объединяли свои вооруженные организации, и тогда они на самом деле назывались "эскадронами смерти". Один из последних и самых ярких образцов - Сальвадор. Русский аналог эскадрона - княжеские дружины, собирающие дань с покоренных племен.
      Правоохранительная мафиозная группировка, купленная крупной корпорацией, или просто мафиозная группировка, договорившаяся о партнерстве с корпорацией средней или мелкой, - наиболее распространенный вариант эскадрона.
      У истоков эскадрона снизу - уголовные группировки, преступные авторитеты. Они создали базу подготовки бойцов - в рэкете, в тюрьмах, в охранных организациях. Эскадрона они не увидят - их предпочтут убрать раньше, иначе эскадрон станет силой до того, как им можно будет управлять.
      Другое направление - перерождение правоохранительных структур. То, что милиционеры - враги простых людей, никто не сомневается; то, что они совершают преступления - тоже известно, но организованной, цельной структуры криминального управления у них пока не замечено. Но она появится - это происходило даже в более благополучных в этом отношении, чем Россия, странах. Сейчас наметились только первые тенденции, но все равно это уже не милиция, не правоохранительные органы, это вооруженные формирования на страже интересов корпоратистов, на страже интересов крупной буржуазии.
      Не секрет, что в некоторых городах организованная преступность пришла к власти. Но это значит, что местные правоохранительные органы оказались под ее контролем. В свою очередь уголовные внедряют своих людей в правоохранительные организации, одновременно создают охранные агентства и захватывают существующие. Эскадрон смерти родится тогда, когда правоохранительные и уголовные переплетутся до такой степени, что не будет понятно, кто есть кто и кто есть где.
      Пуго стреляется и кладет пистолет на тумбочку. Ахромеев кладет пистолет в ящик стола и вешается. Управляющие делами обожают выпрыгивать из окон, а следователи - с поездов на полном ходу. Любую работу кто-то должен делать.
      Эскадроны смерти нужны. Кроме них, никто не собьет волну криминальной революции. Они сами станут новой ее волной - но после, дав корпоратистам продержаться еще некоторое время.
      Первоначальная задача эскадрона - защита корпоратистов от бандитов. Но эскадроновцы бандитам не нужны, а эскадроновцы бандитов выявлять не умеют. Эскадрон становится громоздким и малоуправляемым; единственное, где он может быть применен - только в политике. Он может использоваться для запугивания населения, для охраны грузопотоков, для борьбы с профсоюзами. С течением времени корпоратистам придется его использовать все чаще и чаще - иначе эту нечисть некуда девать.
      От обычных охранников толку все меньше и меньше. Их функции будут передаваться "эскадрону". В момент серьезной угрозы корпоративной власти - а преступность рано или поздно такую угрозу всегда создает - эскадрон структурируется как территориальные военные организации. Его никто не собирался использовать как силу для охраны, но он сила, а с силой корпоратисты всегда считаются.
      С тем, как некупленные мафии будут набирать силу, они будут вызывать все большую неприязнь высокопоставленных корпораций. Люди мафий в результате побед на выборах получат контроль над целыми регионами, и, следственно, над правоохранителными органами. С мафиями нельзя будет не покончить. С мафиями нельзя будет покончить без равносильных боевых груп. Местные правоохранительные органы слабее мафий и рано или поздно попадут под их контроль. Равносильные мафиям боевые группы так или иначе станут эскадроном. Корпорации столкнутся не по своей воле - их столкнут между собой вооруженные наемники. Вторая война, которую начнет эскадрон - гражданская между корпорациями и их союзами. Первой будет уничтожение мафий.
      Специфика формирования эскадрона будет определяться как уровнем корпораций, так и местными особенностями. Крупный корпоративный уровень эскадрон будет формироваться из сотрудников спецслужб и спецподразделений, средний - эскадрон будет набран как из правоохранительных, так и из криминальных структур с большим уровнем партнерства, мелкий - в промышленных центрах будет представлен милицейскими организациями, а на окраинах криминальными, контролирующими по несколько мелких корпоративных групп.
      С тем как будет принято решение покончить с "криминальной революцией", корпорации нанесут по легализовавшимся мафиям сокрушительный удар без судов и следствий. Этим закончится период "бычьих затылков" и начнется время "эскадрона смерти". Криминальные группы, выжившие после чистки, станут уже не мафиозными, а чисто бандитскими, а усиливающийся эскадрон займет их место и начнет ставить под контроль победителей.
      С эскадроном справится только социалистическая власть. И только после разгрома корпоративной системы, вольно или невольно эскадрон финансирующей.
      2-я стадия: Бандитизм
      После разгрома и распада мафий криминальное поле России будет представлено множеством мелких, засекреченных банд, лишенных связей правоохранительными и иными органами власти.
      Здесь и далее под бандитизмом понимается не организованная преступность, проникшая в органы власти, а именно преступные организации, составляющие первым конкуренцию - не контролирующие пространства и с властью никак не связанные. Именно те, кого нельзя назвать мафией. Тип маленьких организаций по типу Разина и Махно. Города без денег - и города концентрации денег, финансовый кризис в провинции приведут к серьезным миграциям провинциальных криминальных групп в денежные точки. Бандитизм - первое слово. А там, где повышается концентрация бандитов, в напряженном обществе они превращаются в боевиков.
      Речь не идет об уличной преступности. Она была и есть удел недоделанных, всегда и однозначно плачевный. Среди банд будут организации более и менее интеллектуальные. Те, кто более, свяжутся с политикой. Те, кто менее - будут уничтожаться.