Тесно связанной с этими выводами законов науки относительно невозможности эволюции вообще является и крайне малая вероятность случайного зарождения даже самых низших и простейших форм жизни из неживых компонентов. В пользу закона энтропии свидетельствует также и то, что системы имеют тенденцию двигаться к состоянию максимальной степени законченности. Это, разумеется, означает, что они движутся к распаду и хаосу. Состояние сложной организованности в системе, осуществляющей специфические функции, крайне «маловероятно» и нуждается в каком-то особом разъяснении. Состояние хаотической разобщенности не нуждается в особом объяснении, так как это обычный путь, по которому все движется, если в процесс не вмешиваться достаточно долго.
       Жизнь и законы вероятности
      Поэтому можно анализировать сложные системы с точки зрения статистики и теории вероятности, подсчитывая вероятность их естественного возникновения благодаря случайным процессам. Когда такой тип анализа применяется к живой системе — даже на самом низшем уровне какой только можно себе вообразить для самовоспроизводящейся системы — то быстро становится очевидным, что вероятность слишком мала для того, чтобы когда-нибудь событие могло произойти, если полагаться на волю случая.
      Такой вид подсчетов легок и надежен, но требует некоторых знаний биохимии и математики и поэтому несколько труден для неспециалиста среднего уровня. К счастью, христианин может легко сослаться на работу других в этой области, так как многие ученые — как христиане, так и нехристиане — публикуют в настоящее время убедительные анализы такого рода. Например, примечательный «переход в веру» был недавно продемонстрирован знаменитым британским астрономом сэром Фредом Хойлом, создателем теории «стабильного состояния» происхождения Вселенной и откровенным атеистом вот уже в течение многих лет. Сэр Фред и другой его коллега — атеист астроном и математик Чандра Викрамасингх неохотно пришли к выводу, что жизнь, видимо, была сотворена Высшим разумом, так как она слишком сложна, чтобы возникнуть естественным путем.
      Хойл не только отбросил свою теорию стабильного состояния, но также теперь утверждает, что «теория большого взрыва» неприемлема. Вместе с д-ром Викрамасингхом он подсчитал недавно, что шансов на случайное возникновение жизни на Земле менее одного на 1040000 (число, выраженное единицей с 40000 нулями). Таким путем они пришли к выводу, что жизнь каким-то образом, видимо, возникла во внешнем космосе и была занесена на землю. Это главная мысль их книги «Эволюция из космоса» (Нью-Йорк, «Симон энд Шустер», 1981 год, с. 176), обобщенной в их статье «Куда смело шли микробы» («Нью Сайентист», т. 91, 1981 год, ее. 412-415).
      Вероятность этого настолько мала, что сэр Фред сравнил ее с шансами на то, что «торнадо, пронесшийся через свалку, соберет «Боинг 747» из находящихся там материалов» («Хойл об эволюции», «Нейчур», т. 294, 12 ноября 1981 года, стр. 105).
      Но это еще не все. Хойл и Викрамасингх также подсчитали шансы на то, что жизнь могла зародиться стихийно где-либо во Вселенной в радиусе 15 миллиардов световых лет и за период не менее последних 10 миллиардов лет. Они обнаружили, что шансов менее одного на 1.000.000.000.000.000.000.000.000.000.000! В своей книге сэр Фред подчеркивает следующее:
      «Вероятность возникновения жизни из неживой материи — один шанс из единицы с 40 000 нулями… Этого вполне достаточно, чтобы похоронить Дарвина и всю теорию эволюции. Не существовало первозданного уплотнения ни на нашей планете, ни на какой-либо другой, и если начало жизни не было случайным, оно должно было быть результатом деятельности целеустремленного разума».
      Он делает еще одно образное сравнение, используя фигуру, давно знакомую теоретикам-эволюционистам.
      «Какого бы размера среду ни рассматривать, жизнь не может иметь случайное начало. Стада обезьян, бьющие наобум по клавишам печатных машинок, не могут создать произведения шекспировского уровня по той простой причине, что вся обозримая Вселенная недостаточно велика, чтобы вместить необходимые обезьяньи орды, необходимые печатные машинки и тем более пустые корзины для бумаг, чтобы сбрасывать туда испорченные варианты. То же самое относится и к живой материи» (с. 148).
      Весьма неохотно эти два атеиста пришли к креационизму как единственному ответу! Др. Викрамасингх был буддистом, а поскольку буддизм — религия, основанная на атеизме и эволюционизме, он чувствовал себя в ней вполне уютно. Однако теперь, согласно интервью в «Ландон дейли экспресс» (14 августа 1981 года), он заявляет:
      «С самого начала моей подготовки как ученого мне сильно «промывали мозги», чтобы заставить меня поверить, что наука не имеет ничего общего с преднамеренным сотворением, что это понятие следует мучительно отбросить. В настоящий момент я не могу найти никакого рационального аргумента, чтобы противостоять мнению о необходимости перехода к вере в Бога… Сейчас мы поняли, что единственный логический ответ в отношении жизни — это сотворение».
      К несчастью, они еще не пришли к вере в библейского Бога, а скорее верят в своего рода пантеистический разум, который каким-то образом собрал жизненные споры в других частях Вселенной, затем переместил их на Землю и посеял на ней семена жизни. Разумеется, их нельзя назвать верящими в Библию христианами-фундаменталистами.
      Тем не менее, даже эта уступка креационизму, исходящая от таких крупных и всемирно известных ученых, настолько разъярила эволюционный истеблишмент, что Хойл и Викрамасингх с тех пор фактически подвергаются остракизму и даже преследованиям со стороны своих бывших коллег. Такова объективность эволюционной «науки»?
       Слабый ответ эволюционистов
      Некоторые эволюционисты жалуются, что поскольку Хойл и Викрамасингх — астрономы и математики, а не биохимики, они не достаточно сведущи, чтобы судить о происхождении жизни. Однако многие специалисты, являющиесябиохимиками-эволюционистами, сделали подобные подсчеты и получили схожие результаты (не говоря уже о занимавшихся подсчетами ученых-креационистах). Одним из них был Ньюберг П. Йоки. В статье, озаглавленной «Самоорганизующееся происхождение жизненных сценариев и информационная теория», он пишет:
      «Подсчеты, представленные в этой статье, показывают, что происхождение довольно точного генетического кода, не обязательно современного, — это pons asinorum, по которому нужно перейти через бездну, отделяющую кристаллографию, химию высших полимеров и физику от биологии. Информационное содержание последовательности аминокислот не может увеличиваться, пока не появится генетический код с адаптирующей функцией. В мире физики и химии нет ничего, даже отдаленно напоминающего существование кода. Приходится делать вывод, что в настоящее время не существует веского научного объяснения происхождения жизни» («Джорнэл ов теоретикал байолоджи», т. 91, 1981 год, с. 26).
      Для тех, кто не знаком с латынью, potis asinorum — это «ослиный мост», яркая метафора, означающая чрезвычайно трудное наведение мостов для переговоров. Если остальной язык цитаты труден для понимания, последнее предложение достаточно ясно, а оно главное!
      Но когда такой или подобный аргумент вероятности используется в креационистско-эволюционных дебатах (при этом я могу сослаться на собственный опыт), эволюционисты дают какой-то невнятный ответ, который звучит примерно так: «Да, но каждая индивидуальная комбинация факторов имеет точно такую же вероятность; та, которая определяет жизнь, не более невероятна, чем любая другая, так что аргументы на основе теории вероятности бессмысленны».
      На такое наивное высказывание Йоки дал добрый, но вместе с тем четкий и мудрый ответ:
      «Практичный человек не поверит в сценарий, который, по его мнению, имеет очень малую вероятность… если подброшенная монета падает орлом десять раз подряд, практичный человек сочтет, что она двухорловая даже без ее осмотра, хотя ее падение на «орла» так же вероятно, как любая другая последовательность» (там же, с. 27).
      Можно легко вычислить, что число возможных вариантов при десяти последовательных подбрасываниях монеты — 1024 (или 210), так что вероятность падения на орла 10 раз подряд одна из 1024. Хотя ни один «практичный» игрок не поставит один против тысячи в пользу этого варианта, данная вероятность действительно очень высокая по сравнению с чрезвычайно малой вероятностью случайного соединения химических молекул в какой-то осмысленный и функционирующий генетический код. Как показал Хойл (а также многие другие), Вселенная не слишком большая и не слишком старая, чтобы подобное хотя бы раз произошло. Жизнь, по всей видимости, была специально сотворена.
       Условия в первобытном уплотнении
      Помимо вопроса сложности и вероятности, окружающая среда также должна соответствовать определенным условиям, чтобы какая-либо воображаемая простая форма жизни возникла из неживого, а затем выжила и размножилась на примитивной Земле. Спекуляции, связанные с этим сценарием, особенно с учетом того, что «спонтанное зарождение» жизни бактерий в современном мире было полностью опровергнуто Луи Пастером 100 лет назад, являются плодом богатого воображения, чтобы не сказать большего.
      Более чем 25 лет школьников обучают воображаемой драме начала жизни на первозданной Земле примерно три миллиарда лет тому назад. Согласно сценарию, древняя атмосфера не содержала кислорода, так как кислородное окружение разрушило бы все предполагаемые молекулы, находящиеся на грани превращения в живые системы. Знаменитый лабораторный аппарат Стенли Миллера, которым он синтезировал некоторые аминокислоты в газообразную смесь, воспроизводящую эту гипотетическую атмосферу, появляется на страницах бесчисленных школьных учебников, а книга русского коммуниста Опарина «Происхождение жизни на земле» почти повсюду преподается в виде догмы.
      Однако сейчас первозданная «разреженная» атмосфера, как многие другие эволюционные басни, рассеяна неопровержимыми научными фактами. Вот уже более десятилетия как различные ученые приводят многочисленные данные о том, что атмосфера земли была богата кислородом с самого начала. В опубликованной недавно статье («Джиолоджи», т. 10 март 1982 года, с. 141-146) два английских геолога преподносят массу геологических свидетельств того, что древняя земля никогда не имела разряженной атмосферы. Они делают вывод:
      «Существование ранних красных пластов, сульфатов в море и в подземных водах, а также окисленных наземных и морских поверхностных отложений и распределение трехвалентного железа в осадочных породах — это геологические наблюдения, позволившие сделать выводы, сравнимые с биологическими и планетарными предсказаниями. Они свидетельствуют о том, что со времени самых ранних датированных пород (3,7 миллиарда лет тому назад) Земля имела кислородную атмосферу» (X. Клемми и Н. Брэдхем, с. 141).
      Этот факт, разумеется, говорит о том, что жизнь никогда бы не могла возникнуть из неживого, по крайней мере по этому методу, и все учебники следует переписать. Но так как вера в эволюцию действительно религиозная, а не научная, ученые не собираются становиться креационистами. Они просто разрабатывают другой эволюционный сценарий. Тот, который они предлагают в настоящее время, заключается в том, что жизнь возникла где-то в другом месте во Вселенной и была привнесена на Землю!
       Внеземная жизнь
      Как это ни странно, сейчас многие ученые серьезно полагают, что жизнь возникла в открытом космосе, а затем каким-то образом достигла Земли. Как мы уже упоминали, сэр Фред Хойл является одним из них. Двое других знаменитых ученых — сэр Френсис Крик (один из тех, кто открыл ДНК) и Лесли Орджел из университета Калифорнии в Сан-Диего выдвигают странную теорию «направленной панспермии» (жизненная сперма находится в космосе повсюду, и направляется развитыми галактическими цивилизациями на Землю!), и эта теория серьезно изучается и находит широкое признание. Орджел («Нью сайентист», 15 апреля 1982 года, с. 149-152) и Крик («Сама жизнь», «Симон энд Шустер», 1981 год) занимаются подсчетами и выступают с твердыми заявлениями о невозможности случайного происхождения жизни на Земле. Крик, например, пишет:
      «Если особая последовательность аминокислоты была выбрана случайно, насколько редким могло бы быть это событие?.. Предположим, что длина цепи около двухсот аминокислот; но это меньше, чем средняя длина белков всех типов. Так как мы каждый раз имеем двадцать возможных вариантов, число возможных вариантов будет равно двадцати, умноженному на себя двести раз. Это приблизительно равно… единице с 260 нулями… Большая часть необходимых вариантов не может быть синтезирована вообще» (с. 51).
      Сэр Фрэнсис затем сделал следующее любопытное признание:
      «Честный человек, вооруженный всеми доступными нам сейчас знаниями, может лишь сказать, что в некотором смысле происхождение жизни кажется на данный момент почти чудом, так как для этого должно было быть выполнено слишком много условий» (с. 88).
      Но так как он не верит ни в Бога, ни в чудеса, знаменитый ученый Крик выбирает направленную панспермию. И это несмотря на то, что нигде (кроме научной фантастики и различных оккультных религий) нет ни малейших свидетельств направленной панспермии или чего-либо еще, похожего на внеземную человеческую или животную жизнь. Вся эта проблема приводит нас вновь к эзотерическому марксизму, Йоки говорит следующее:
      «Вера в непогрешимые и всеобъемлющие доктрины диалектического материализма играет решающую роль в сценариях происхождения жизни, особенно в экзобиологии и ее последней стадии — доктрине развитой внеземной цивилизации. В то, что жизнь должна существовать где-то в солнечной системе или «где-то еще на других планетах» многие люди твердо верят, несмотря на нехватку свидетельств этого или, вернее, множеств свидетельств противоположного свойства» (Х. П. Йоки, указ. соч., с. 27).
      Исключительная слабость, заключающаяся в фактически полном отсутствии каких-либо научных свидетельств естественного происхождения жизни где-то во Вселенной — это тщательно сохраняемый секрет нашей официальной науки, образования и средств массовой информации. Христианам нужно знать это и использовать это знание в своих показаниях миру. Они многим откроют глаза.
      Единственное правдивое и научное объяснение происхождения жизни на Земле мы встречаем в Библии. «Сам дая всему жизнь и дыхание и все» (Деян. 17:25).

      В ответ на нападки креационистов на эволюцию эволюционисты постоянно заверяют о верности эволюции, причитая: «Хотя мы можем расходиться во мнениях о механизме эволюции, мы все соглашаемся с фактом эволюции». «Мы», разумеется, это научно-образовательный истеблишмент. Большинство американцев, согласно опросу Гэллопа, проведенному в 1979 году, не верит в эволюцию, несмотря на то, что им внушали во время учебы верить в нее, и вопреки тому, что почти ежедневно они подвергаются обработке со стороны влиятельных средств массовой информации, заверяющих их в реальности эволюции. Сейчас уже тысячи ученых отвергают эволюцию и становятся креационистами, хотя большинство из них, подобно мне, были индоктринированы эволюцией и в прошлом верили в нее.
      Если бы было очевидно, что эволюция — реальный факт, можно было бы описать механизм ее действия. Если этого нет, то по крайней мере должны существовать какие-то научные доказательства эволюции. Но единственно реальным свидетельством является, видимо, вера в нее большинства интеллектуалов. «Ученые не могут ошибаться», — таков был заключительный выстрел, которым один пастор однажды заключил нашу дискуссию о предмете, тем самым убедив меня, что пришло время отказаться от членства в этой церкви. Если бы действительно были какие-нибудь реальные научные доказательства реальной эволюции, они, наверняка, были бы уже представлены. Вместо этого идут споры о механизмах, и делаются попытки объяснить отсутствие свидетельств.
       Пробелы в летописи окаменелостей
      Одним из наиболее обескураживающих факторов, свидетельствующих против эволюции, является полное отсутствие истинных промежуточных форм, содержащих переходные структуры в предполагаемой летописи окаменелостей эволюционной «истории» жизни.
      «Недостающая связь между человеком и обезьянами, отсутствие которой успокаивало религиозных фундаменталистов со времен Дарвина, это просто наиболее эффективный пробел из целой плеяды призрачных существ. В летописях окаменелостей недостающие связи стали правилом» («Человек: хитрая случайность?» «Ньюсуик»; 3 ноября 1980 года, с. 95).
      Так начинается сенсационная статья, сообщающая о примечательной конференции, состоявшейся в октябре 1980 года в Чикаго в полевом музее естественной истории, в которой приняли участие «160 ведущих мировых палеонтологов, анатомов, эволюционных генетиков и биологов». Конференция сконцентрировалась вокруг усиливающегося отхода от классического неодарвинизма (постепенная эволюция путем накопления полезных случайных мутаций с помощью естественного отбора) в пользу так называемой теории «прерывистого равновесия», согласно которой «макроэволюция» происходит квантовыми прыжками, не оставляя промежуточных окаменелостей, которые свидетельствовали бы о переходных стадиях.
      Учитывая тот факт, что научные креационисты завоевали за последние годы большую популярность среди населения, ссылаясь на крупные пробелы в окаменелостях для поддержки креационистской модели происхождения, участники симпозиума утверждали, что они не креационисты и что «эволюция ~ это свершившийся факт», хотя немногие смогли согласиться с тем, как происходит эволюция или указать на какую-нибудь переходную стадию, которая появляется, когда эволюция вдруг возникает!
      В ведущем журнале «Сайенс» один автор заметил, что это собрание было вероятно «одной из важнейших конференций по эволюционной биологии за более чем тридцатилетний период» (Роджер Льюин «Эволюционная теория под огнем», 21 ноября 1980 года, с. 883). Американская ассоциация содействия развитию науки выступила с официальным заявлением:
      «Центральный вопрос на конференции в Чикаго заключался в том, могут ли механизмы, определяющие микроэволюции, быть экстраполированы для объяснения феномена макроэволюции. Под угрозой подрыва позиций некоторых присутствовавших на конференции людей ответ может быть дан один: «Не могут»".
      Таким образом, не существует механизмов, показывающих реальную эволюцию в действии, и нет переходных окаменелостей, свидетельствующих, что она вообще когда-либо имела место.
       Эволюционный стаз и прерывистое равновесие
      Поэтому одним из наиболее примечательных аспектов теории эволюции является ее собственная продолжающаяся эволюция! Можно было бы рассчитывать на то, что после почти 150 лет интенсивного изучения предполагаемых эволюционных механизмов, мы наконец-то должны знать, как они работают. Но дело в том, что эволюция сейчас не лучше понята, чем во времена Чарлза Дарвина. Эволюционисты шумят (и я думаю, слишком много!), что знают,что эволюция истинна, но должны к своему стыду вновь признать, что по-прежнему не понимают ее механизмов.
      Последняя идея заключается в стазе,то есть стабильности, «состоянии покоя». Палеонтолог Стивен М. Стэнли (Университет Джона Гопкинса) пишет:
      «Летопись [окаменелостей] свидетельствует, что виды обычно выживают в сотнях тысяч поколений или даже миллионах или более, практически не изменяясь. Видимо, приходится делать вывод, что эволюционные процессы в большинстве случаев проходят быстро, когда виды возникают путем эволюционного расхождения небольших популяций от своих родителей. После своего возникновения большинство видов проходят незначительную эволюцию, прежде чем исчезнуть» («Новое эволюционное расписание, окаменелости, гены и происхождение видов», «Бейсик букс инк», 1981 год, предисловие).
      Такого же мнения придерживается геолог Гарвардского университета Стивен Джей Гоулд:
      «Таким образом, согласно нашей модели «прерывистого равновесия», эволюция концентрируется в случаях видообразований, а успешное видообразование — редкий случай, прерывающий стаз больших популяций, которые не претерпевают серьезных изменений в течение миллионов лет своего существования» («Возникает ли новая общая теория эволюции?» «Палеобайолоджи», т. 6, № 1, 1980 год, с, 125).
      Действительно, занимательная мысль. Эволюция,которая означает «изменения», характеризуется главным образом стазом, который означает «без перемен»! Прерывистость, которая производит новые виды, происходит так быстро и так редко, что за ней невозможно уследить. Поскольку мы не можем наблюдать эволюцию в действии, предполагается, что она происходит очень быстро, когда мы не смотрим. Не удивительно, что так трудно понять механизм действия эволюции!
       Где свидетельства окаменелостей?
      В течение многих лет эволюционисты указывали на свидетельства окаменелостей как на основное «доказательство» эволюции, ссылаясь на них как на действительное историческое доказательство эволюционного развития, происходящего якобы в течение длительных геологических периодов. Однако несколько позже в ходе дебатов, на семинарах и в литературе Института креационных исследований, а также из трудов других креационистов стало широко известно, что не существует буквально никаких промежуточных переходных форм среди миллиардов зафиксированных окаменелостей. Даже эволюционисты теперь подтверждают это, и новая теория «прерывистого равновесия» и «обнадеживающегр чудовища» заменяют традиционный дарвинизм в качестве общепринятого современного эволюционного мировоззрения.
      Таким образом, для свидетельств окаменелостей наступили тяжелые времена. Теперь эволюционисты объявляют, что это не настоящие свидетельства эволюции!
      «В любом случае, ни один истинный эволюционист, будь он приверженец постепенности или прерывистости, не использует летопись окаменелостей в подтверждение теории эволюции в противовес специальному сотворению» (Марк Ридли, «Кто сомневается в эволюции»? «Ныо сайентист», 25 июня 1981 года, с. 831).
      Когда отвергаются «доказательства», предъявляемые окаменелостями, больше не существует свидетельств эволюции, которые затрагивают огромные временные измерения и поэтому могут быть лишь косвенными. В течение нескольких тысячелетий наблюдений никто еще не наблюдал ни одного случая реальной эволюции; поэтому все «свидетельства» базируются на суждениях по аналогии. Профессор Ридли из отдела зоологии Оксфордского университета заявил, что для эволюции остается только три вида реальных свидетельств:
      «Аргументы черпаются из обозреваемой эволюции видов, из биогеографии и из иерархической структуры таксономии» (там же).
      Но это вообще не доказательства! То, что новые вариации или даже «виды» могут быть сформированы путем отбора вариантов, признается всеми креационистами как заготовка Творца, позволяющая сотворенным «видам» выжить и адаптироваться к изменяющейся среде. Наблюдаемые географические изменения в отдельных признаках растений и животных просто иллюстрируют эту божественную гарантию. Новые варианты мотыльков или вьюрковых птиц могут появиться таким путем, но не может появиться новый вид, очем свидетельствует практика.
      Что же касается «иерархической структуры» таксономии (то есть порядка классификации организмов в виды, роды и т.п.), то сам Ридли признает, что «возможно классифицировать любой комплект объектов в иерархию», так что система таксономической классификации — «не аргумент для эволюции». Однако он полагает, что «если все виды были сотворены раздельно, нет причин, почему они должны были быть сотворены с одинаковым генетическим кодом (там же, с. 833).
      Креационисты поражены таким заявлением! Они могли бы просто ответить на это: «А почему бы нет?» Генетический код — невероятно сложная и отлично действующая система. Как мы уже видели, он не мог возникнуть случайно. Он ясно свидетельствует о глубине творческой предусмотрительности и планирования. Теперь получается, что это — «доказательства» эволюции! Не удивительно, что так много людей переходят в наши дни на позиции креационизма.
      Что касается других «сходств», будь то в сравнительной анатомии, сравнительной эмбриологии, сравнительной физиологии, сравнительной биохимии и любых других науках, то очевидно, что они лучше свидетельствуют о сотворении общим Творцом, чем о возникновении от общего предка. Фактически само изучение первоначально стали проводить креационисты, особенно Линней, который называл это «мыслить мыслями Бога вслед за Ним». Д-р Колин Паттерсон недавно напомнил своим коллегам-эволюционистам об этом важном факте:
      «Линней и его преемники признали роды, семьи и другие категории на основе сходства в структуре и верили, что каждая группа имеет черты, которые составляют их суть, или идеальный план, возникающий в уме Творца. Сравнительная анатомия развилась как средство поиска этих идеальных планов» («Кладистика» и классификация», «Нью сайентист», 25 марта 1982 года, с. 303). Паттерсон является руководителем отдела палеонтологии британского Музея естественной истории. Относительно новая наука кладистика, которая была предметом его статьи, это количественная попытка классифицировать организмы без ссылки в их предполагаемую эволюционную историю на основе сходства между ними. Она доказала свою высокую эффективность, но вызвала резкую критику со стороны многих эволюционистов-доктринеров.
       Свидетельства на основе дефектов
      Эволюционная мысль делает в наше время еще более странные зигзаги. Изобретательный эволюционист-марксист из Гарварда Стивен Джей Гоулд обнаружил наконец научное «доказательство» эволюции.
      В течение сотен и более лет замечательная приспособляемость организмов к окружающей среде считалась сильным показателем эффективности «естественного отбора». Предполагаемый отбор благоприятных признаков путем случайных положительных мутаций является основой дарвинизма и особенно неодарвинизма и длительное время считается большинством эволюционистов основным механизмом, с помощью которого возникают новые виды. Фактически причиной успеха Дарвина было прежде всего то, что его теория, казалось, обеспечивала механизм объяснения очевидных свидетельств замысла в природе. Замечательные связи растений и животных друг с другом и окружающей средой часто представляются с помощью сочных эпитетов в качестве доказательства чудесной эффективности естественного отбора. Фактически же, как признают многие появившиеся за последнее время эволюционисты, сама концепция естественного отбора как фактора эволюции является тавтологией. Организмы, которые «выживают», являются наиболее приспособленными уже самим фактом выживания.
      Креационисты же, разумеется, всегда считали, что поскольку естественный отбор — действительный процесс, который служит для ликвидации приспособленных организмов, он никогда не мог бы создать сложных, прекрасно адаптированных к жизни организмов, которых мы находим в живом мире. Стивен Джей Гоулд недавно признал, что Уильям Пали, великий христианский защитник замысла сотворения и «естественной теологии», обучал этому виду естественного отбора еще за полвека до Дарвина («Сайенс», 23 апреля 1982 года, с. 386). Креационисты убедительно аргументируют, что сложные адаптации — свидетельство креационного замысла, а не случайных вариантов, и даже Гоулд признал это. Британский ученый Джереми Черфас недавно повторил тезис Гоулда:
      «Фактически, как признал Дарвин, совершенный Творец мог создать совершенные адаптации. Все будет соответствовать, потому что все было задумано для соответствия» («Нью сайентист», 17 мая 1984 года, с. 29).