Он выключил порт, осторожно улыбнулся местному клерку и отправился обедать, хотя внутри у него все дрожало. Сидя за столом, он вдруг замер, рука с вилкой так и повисла в воздухе. А что, если это назначение вовсе не наказание для Бэкэрион? Что, если она ему рада и добивалась его сама? Что, если она, подобно Лепеску, хочет играть с заключенными в определенные игры?

Надо быть все время настороже. Когда она заметит фамилию Мехарри среди своих подчиненных, то поймет, что он все знает… и знает, что ей это известно.

Гелан Мехарри еще не родился, когда погиб вместе с «Форджем» его старший брат Гэрет. Когда его сестра Метлин попала в тюрьму из-за Лепеску, он учился в школе. Будучи новобранцем, он на себе прочувствовал опалу, распространявшуюся на всех родственников Метлин. Правда, когда Гелан прошел основные испытания, инструктор сказал ему, что, по его мнению, Метлин осудили несправедливо. В отличие от большинства молодых капралов, Гелан тоньше чувствовал социальные различия и нюансы именно благодаря тому, что многие из его родственников служили во Флоте. Он вправе был подозревать людей в тайных умыслах против своего семейства.

И даже когда первые несколько недель пребывания Бэкэрион в тюрьме прошли без эксцессов, Гелан не позволил себе расслабиться. Он никого ни о чем не спрашивал, ничего особенного не говорил другим, для всех окружающих он оставался тем же самым спокойным, компетентным молодым капралом, к какому они привыкли.

В душе же у него бушевали бури. Бэкэрион занималась тем, что общалась с каждым из офицеров в отдельности, в порядке старшинства. После разговора с ней люди возвращались в задумчивости, кое-кто в недоумении, многие встревоженные. Ничего особенного не рассказывали, просто говорили: «Ну и штучка».

Уже одно это могло бы навести на разные мысли. Место было уединенное, народу не так-то много, и одним из главных развлечений являлись сплетни. Каждый собирал информацию о других из мимолетных встреч, пересудов. Гелан знал, что у их бывшего начальника, Йозепа Толина, была тетка, которая разводила длинношерстных кошек с плоскими мордами, двоюродный брат, занимавшийся виноделием, и дочь, которая давно с ним не поддерживала никаких отношений, Толин винил во всем бывшую жену, сбежавшую от него с каким-то историком.

Но никто ничего не знал о Бэкэрион. «Штучка». Его сестра Метлин тоже крепкий орешек… Пока она сидела в тюрьме, Гелан даже представить себе не мог, как ей трудно… Теперь-то он может себе представить. Правда, он по другую сторону дверей. У него каждый раз что-то сжималось внутри, когда приходилось дежурить на женской половине. Он представлял, что вот так же здесь могла оказаться и Мет, и всегда думал, нет ли в камерах таких же невинно осужденных женщин, как и его сестра.

Скоро и ему предстоит разговор с Бэкэрион. У нее есть доступ к его личному делу, в котором перечислены и все родственники, которые служили или служат во Флоте. Что она скажет? О чем спросит? Что он должен отвечать? Ведь не может же он крикнуть то, что постоянно рвется наружу: «Умри же, как твой Лепеску!»

Толин не был неряхой, но кабинет начальника тюрьмы выглядел теперь намного более опрятным и убранным. Все вокруг блестело, бумаги на столе секретаря лежали ровными пачками.

Такая же любительница порядка и дисциплины, как Лепеску, Бэкэрион сидела неподвижно за столом и ждала его, подобно статуе.

— Капрал Мехарри прибыл по вашему приказу. — Он еле сдержался, чтобы не дернуться, когда она перевела на него взгляд своих холодных глаз.

— Вы мало похожи на сестру, — сказала она. Потом вздохнула и добавила с иронией: — Почему, интересно мне знать, вся красота зачастую достается братьям, не сестрам?

Он почувствовал, что начинает краснеть. Она улыбнулась.

— Извините, капрал. Я не хотела смущать вас. Не хотела! Так он и поверил! Но, наверное, лучше прикинуться дурачком.

— Конечно, я виделась с ней всего несколько раз, — тем временем бесстрастно продолжала Бэкэри-он. — Я была шокирована и удивлена, услышав о том, что она попала в тюрьму, и очень обрадовалась, когда все выяснилось и ее оправдали.

На лбу начальницы появилась морщинка. Гелан был уверен, что она сделала это специально, в знак того, что говорит искренне.

— Вам, наверное, трудно будет поверить, капрал, но, когда я служила в штабе адмирала Лепеску, я и не подозревала, что он способен на бесчестные поступки. Он казался таким… преданным, полностью отдавался борьбе с врагом.

Можно сказать и так. Если, конечно, не считать, что платить за все приходилось союзникам Лепеску и его врагам, что он просто любил кровь, кровь в больших количествах и неважно чью.

— Надеюсь, мы сработаемся. — Бэкэрион слегка нахмурилась, будто Гелан позабыл о какой-то мелочи.

— Так точно. — Он постарался произнести эту шаблонную фразу с энтузиазмом.

Бэкэрион расслабилась, но он не мог сказать, хорошо это или плохо.

— Вы попросили назначить вас сюда потому, что тут сидела ваша сестра? — спросила она.

— Нет. — Он предвидел такой вопрос. — В отделе личного состава заметили, что я не служил по своей второй специальности, и сняли меня с «Флэшпойн-та». Я просил оставить меня в Третьем секторе, чтобы быть недалеко от… от корабля… но меня направили сюда.

— Вам здесь тяжело?

— Нет, сэр.

— Что вы можете сказать об офицерах и личном составе базы? Они преданы своему делу?

Разве капралу задают подобные вопросы?

— Преданы? Я не уверен, что понял ваш вопрос, сэр.

— Не прикидывайтесь, Мехарри! Там, где есть заключенные и охранники, существует и возможность столкновения, бунта. Вот я и спрашиваю, не известно ли вам о подобной ситуации?

— Нет, сэр, — ответил Гелан. — Ничего такого я не знаю.

Она очень внимательно посмотрела на него и сказала:

— Прекрасно. Можете быть свободны.

Осенний вечер приближался к концу. Во внутреннем дворике тюрьмы сгущался туман. Было холодно. Гелан вздрогнул. На зимнюю форму они перейдут только через неделю, но дрожал он не от холода. До Первого Стэка десять километров, до Второго двенадцать, но что толку, это все равно что тысячи километров, отделяющие острова от континента. Катеров или лодок тут нет, потому что нет и бухт или причалов. Скалы везде резко обрываются в воду с высоты двадцати метров, когда на море шторм, брызги разбивающихся о скалы волн поднимаются метров на тридцать—сорок. Он умеет плавать, но невозможно проплыть десять километров в ледяной воде… да еще эти морские чудовища.

Выбраться отсюда невозможно. Он тут в ловушке так же, как и все заключенные. Гелан ни на секунду не сомневался в том, что Бэкэрион постарается его убить, и сделает это таким образом, что все будет выглядеть вполне естественно, даже расследование не начнут. Никаких выстрелов, ножевых ран или ударов. Возможно, у нее есть соратники на медицинской базе Первого Стэка. Конечно, она может устроить все так, словно его убил один из заключенных, но для ее целей больше подойдет исчезновение. Тогда Гелана можно будет обвинить в побеге. Бэкэрион придумает какую-нибудь подходящую версию.

Вероятнее всего его постараются сбросить со скал вниз. Пусть он даже разобьется не на смерть, скорее всего, не на смерть, тогда агенты Бэкэрион останутся чисты. И атаковать она будет только тогда, когда будет окончательно уверена в успехе, когда у нее появятся сторонники. Значит, у него в запасе есть время, чтобы подготовиться.

В Третьем Стэке хранилось пятьдесят ПЗК, персональных защитных костюмов планетарного профиля. Теоретически такой костюм должен был защищать человека от агрессивных воздействий среды, беречь его от травм. Конечно, если со склада пропадет такой костюм, сразу поднимется переполох, но проверяют их всего один раз в месяц. Хватит ли ему этого срока? Наверное.

Но одного ПЗК недостаточно, чтобы выжить в океане. Нужно что-то еще.

В аэрокарах хранились аварийные спасательные наборы. Иногда аэрокары совершали вынужденные посадки на воду, и тогда экипаж мог воспользоваться специальными плотами и прочими приспособлениями. Он даже однажды видел брошюру с инструкциями, что делать в подобной ситуации. Эту брошюру написали люди, привыкшие ходить под парусами, а военные немного усовершенствовали ее для своих целей. Но он тогда прочитал ее просто от скуки, в ожидании шаттла. Он помнит, как несерьезно он тогда воспринял все, что прочитал, думая, что никогда не окажется в подобной ситуации.

Метлин говорила, что учиться никогда не вредно. А она прошла через огонь и воду.

Почему старшие сестры так часто оказываются правы?

Запасные спасательные наборы для аэрокаров Третьего Стэка хранились в специально охраняемом отсеке ангара. Всего на базе было три аэрокара — командирский шаттл, способный вместить четверых людей и пилота, и две машины для доставки почты, в которые могло поместиться до двадцати человек. Еще во время первого месяца службы на базе он побывал во всех помещениях как член команды проверки. Он хорошо помнил тюки, похожие на гигантские колбасы, сложенные у стены, выходящей на улицу. Они были тяжелые и громоздкие, так просто их не вынесешь.

Значит… Где же можно спрятать такой тюк? Сначала надо найти место, где можно будет все хранить. Закрытое пространство базы было крайне ограниченно, никаких укромных мест. Даже старые кратеры вулканов и те были приспособлены для нужд человека, в них находились лифтовые шахты. Охранники и сотрудники базы по много раз в день спускались и поднимались в лифтах, хотя большинство не отходило дальше основных кладовых, которые были расположены у самых шахт. В теплую погоду кое-кто спал на улице, за углом складов было удобное место для тех, кто хотел уединиться.

Значит… это единственное удобное место. Меньшая из шахт выходила наружу в скале чуть выше уровня моря. Только во время шторма ее заливало водой. Многие охранники развлекались тем, что часами простаивали у выхода шахты, наблюдая за бурной стихией, а иногда даже пытались поймать на удочку морских рыб. Главное, чтобы никто не заметил, как он будет нести сдутый плот в пещеру. А то, что он прогуливается по шахте, не вызовет ни у кого недоумения. Так он надеялся.

Он обрадовался, когда придумал способ, как вынести сдутый, свернутый плот из здания базы и донести его до лифта. Он не будет делать этого сам. Он просто напишет на тюке код, которым маркировали, припасы, привозившиеся на базу, и когда придет следующий груз, просто скажет, чтобы все отнесли вниз. Доставка припасов происходила не по установленному графику, достаточно хаотично. Но, может, так ему только кажется.

Шансы спастись были ничтожны, но Гелан чувствовал, что у него появилась надежда.

Когда с этим было покончено, он начал думать не о своих планах, а о планах Бэкэрион. Он был абсолютно уверен в том, что она специально добивалась этого назначения. Но зачем? Конечно, не для того, чтобы, убив его, отомстить Метлин. Но каковы же тогда ее цели? Что она может сделать с заключенными и охранниками на изолированной от всего мира базе?

А что бы она делала с такой же базой на материке или в космосе… От того, что он вдруг понял, у него по спине пробежал ледяной холодок. Со смертью Ле-песку его протеже не могла преобразиться в добрую и мягкую женщину. Метлин еще тогда предупреждала всех родственников, чтобы они как можно дальше держались от людей Лепеску. Ничуть не лучше предателей, так она тогда сказала. Их волнуют только собственные интересы.

Ему необходимо было узнать точно, что замышляет Бэкэрион, и доложить об этом начальству. Но каким образом? Бэкэрион ни за что ему не доверится, а доступа к административным файлам ему не получить. Так он только себя погубит.

Дни проходили за днями, и Гелан чувствовал, что больше не может делать вид, будто все в порядке. Служба, каждодневные дела… и все время мысли о том, кто из охранников и из заключенных принял сторону Бэкэрион и каковы ее планы. Если бы только узнать… Он чувствовал, как назревает что-то, видел, что его часто не приглашают на совещания, на которых обычно присутствовал, но что именно затевается, понять было невозможно.

Гелан с тоской обнаружил, что, как и всякому нормальному человеку, ему не хватает общения с себе подобными, что он не может быть постоянно один.

Маргью Пардальт была назначена младшим инструктором в учебный центр Флота, и даже сама удивилась, что ей очень нравится учить других. Подул северный ветер, и жара потихоньку стала спадать, вместе с этим поднималось и настроение Маргью. На Ксавье никогда летом не бывало такой жары, как здесь, на Коппер-Маунтин, и она с удовольствием думала о предстоящей зиме. В отличие от других коллег, которые не воспринимали жизнь на планете, она с удовольствием открывала для себя новые миры. Регулярная Космическая служба построила базы и центры по всей планете, от ледяных полярных пиков на севере до знойных тропических островов на юге. В большинстве из этих центров проводились занятия или испытания. Маргью даже не приходило в голову спросить, почему космическая служба проводит столько занятий и испытаний на планете. Она с нетерпением ждала возможности побывать в степях Драйлэндз, которые, как говорили, очень похожи на ее родную Ксавье, или в горах.

У нее появился перерыв в занятиях, а вместе с ним и первая возможность попутешествовать. Ей поручили отвезти на другие базы срочные секретные директивы. Подобные сообщения должны были передаваться из рук в руки, и выбор пал именно на энсина Пардальт.

Погода утром стояла уже не такая жаркая. Маргью получила портфель с секретными бумагами, прикрепила его специальным замком к поясу и взошла на борт регулярного аэрокара, курсировавшего между учебным центром и Кэмпом Ингелтон. В течение двух часов ей пришлось сидеть на каком-то неудобном тюке, потому что в аэрокарах, развозивших припасы, не было специальных мест для пассажиров. Она внимательно смотрела в иллюминатор. Постепенно красные камни сменились прибрежными болотистыми равнинами грязно-зеленого цвета, потом показались темно-зеленые деревья, которые росли прямо в коричневой болотной воде.

На то, чтобы передать документы командиру базы, ей было предоставлено всего пятнадцать минут, но за эти пятнадцать минут она вполне удовлетворила свое любопытство. Тут стояла такая жара, а воздух был настолько насыщен сернистыми болотными испарениями, что она с удовольствием снова поднялась на борт аэрокара. Теперь они полетят в Драйлэндз. Тюки сгрузили на базе, освободилось достаточно много места, и ей поставили более или менее подходящее кресло.

Полет продолжался несколько часов, она даже заснула в шумном грузовом отсеке и проснулась только тогда, когда аэрокар пошел на посадку. Солнце клонилось к западу. Здесь, на севере, ветер был очень холодным, он срывал последние поблекшие листочки с деревьев, обрамлявших центральный плац базы. Невысокая степная трава уже пожухла. Маргью передала документы начальнику базы и отправилась в барак. Здесь они заночуют. Действительно, очень похоже на Ксавье, только ночное небо выглядит совсем по-другому. Неужели они действительно так близко от Скарфа?

На следующий день Маргью должна была лететь на запад, в прибрежные базы Биг Триз и Дарк Хар-бор. Потом предстоял еще более опасный полет на базы Стэк Айлэндс.

Для длительного перелета был подготовлен специальный герметизированный аэрокар, он летал выше обычных машин. В иллюминатор ничего не было видно, кроме каких-то коричневых пятен вперемежку с белыми пиками гор. Она надеялась, что когда-нибудь сама поднимется на эти вершины. Вместе с ней летели несколько офицеров, рядом сидел морской пехотинец, и каждый раз, когда он по какой-то неведомой ей причине отклонялся назад, она не видела даже иллюминатора.

И все же она путешествует. Маргью приехала сюда, чтобы узнавать новое, а все, что сейчас ее окружало, было для нее новым. Она старалась запомнить внутреннее устройство аэрокара.

Они приземлились на базе Биг Триз. Взлетно-посадочные полосы находились прямо в лесу. Девушка выросла среди деревьев, рощ, лесов и дубрав, но деревья ее детства были другими. Во время учебы в академии она видела очень большие деревья, но таких, как здесь, и представить себе не могла, хотя не раз рассматривала, открытки и фотографии этих мест. Деревья взмывали в небо огромными шпилями, они в несколько раз превосходили по высоте любое здание на базе. Маргью передала документы коменданту и выяснила, что аэрокар на Дарк Харбор будет только на следующий день.

— Вы должны посмотреть наши деревья, — сказали ей. — Больше вы нигде такого не увидите.

Она направилась к опушке леса. За спиной жужжали газонокосилки, раздавался шум шагов по дорожкам, впереди встала массивная темная стена. Папоротники были выше ее, между ними виднелись какие-то другие растения, мхи, цветы, еще что-то.

Она обошла первое дерево, заметила заросшую тропинку и пошла по ней. Земля под ногами пружинила, как губка, и когда Маргью зашла за ствол дерева, она с удивлением заметила, что никаких посторонних звуков с базы уже не слышит… огромное дерево словно впитывало в себя все звуки. Она почувствовала себя крайне неуютно и направилась назад.

Следующим утром они летели вдоль берега океана, и Маргью увидела, как мало земли освоено человеком. От самой базы до подножия гор простирался зеленый нетронутый лес. Он тянулся почти до бухты Дарк Харбор, переходил в перелесок, а у самой бухты превращался в заросли кустарника.

Ждать перелета через океан, чтобы добраться до баз Стэк Айлэндс, пришлось несколько дней. Стояла штормовая погода, а в такую погоду аэрокары не летали. Маргью провела эти дни, изучая способы выживания в аварийных ситуациях в океане. Здесь, на северном побережье северного Большого океана, уже наступила зима. Маргью научилась надевать ПЗК, застегивать одной рукой капюшон, спускать на воду спасательную шлюпку и надувать плот.

Капрал Азель Мартин-Джехор нес спутниковую вахту на далекой базе Блю Айлэндс. В отличие от Стэк Айлэндс, этот архипелаг лежал в теплых экваториальных водах. Насколько все старались избежать назначения на острова Стэк, настолько же все стремились сюда, на Блю. Прекрасные песчаные пляжи и бирюзового цвета лагуны архипелага Блю были надежно защищены от страшных морских хищников. Все, кто работал на планете, пытались хоть на недельку в году вырваться на Блю.

Мартин-Джехор много лет добивался этого назначения, в результате ему помог друг, работавший в отделе личного состава Флота. Капрал прекрасно справлялся со своими обязанностями. После большого шторма он собственноручно перепрограммировал сигнальный пост номер четыре, потому что командир тогда подхватил желудочную лихорадку. А так как капрал умел обращаться с норовистыми электронными приборами, его приставили к спутниковой метеорологической системе МетСат IV, следившей за погодными условиями и общей обстановкой в северной части Большого океана.

МетСат IV с самого начала доставляла много хлопот. Подрядчики уже дважды меняли всю систему, но так и не смогли понять, в чем проблема. В последний раз проектный инженер фирмы-подрядчика намекнул, что, видимо, кто-то из флотских вмешивается в программное обеспечение системы. Предшественником Мартин-Джехора был Юровский. На самом деле он ничего такого не делал, но чтобы подрядчики не волновались, его заменили.

Но система все равно работала со странностями. Мартин-Джехор считал, что это помехи, связанные с авиационными и космическими радарами. Так же думал и Юровский, но Мартин-Джехор знал то, чего не знал Юровский. Он знал, что МетСат IV можно использовать в своих целях.

Теоретически все сообщения с Блю Айлэндс должны были регистрироваться. На практике же хороший связист мог с помощью плотного луча перекачать данные со спутника, и это никто бы не заметил. Сначала Мартин-Джехор был очень осторожен, но постепенно он освоил эту систему не хуже специалиста-связиста.

Теперь для того чтобы вывести систему из строя, ему нужно было лишь прикрытие — официально зарегистрированное сообщение.

Система опознавания МетСат IV сверила вновь полученные инструкции с предыдущими, все сходилось до мельчайших подробностей. Система включила сканеры промежуточной дальности и повернулась на тридцать градусов по оси Z.

Внизу в обсерватории один из экранов в комнате спутникового наблюдения, на котором только что было четкое изображение шторма в открытом море, зарябил и пошел полосами.

— Черт побери. Снова барахлит. — Мартин-Джехор уставился на экран. — Неполадки происходят в определенное время.

— Нет, слишком непоследовательно, — у Юровского всегда было собственное мнение. Прошло полтора года, а он все еще не смирился с тем, что его заменили на Мартина-Джехора.

— Что ж, давай проверим, может, С-28 исправит все. — Иногда нажатием кнопки С-28 удавалось все быстро восстановить, но на этот раз ничего не помогало. Помехи остались на месте. Когда кнопка С-28 не действовала, приходилось долго все настраивать, но пока что это ему удавалось.

— Попробуй 43-120, — предложил Юровский. Хоть он еще и не забыл прошлого, но в душе был добрым и открытым человеком, всегда стремившимся помочь товарищам. Мартин-Джехор кивнул и нажал на соответствующие кнопки.

Все равно не поможет, но время протянет. Полосы на экране стали чаще, но больше никаких изменений.

— Кто-то омолодил систему слежения, что ли, теперь у нее тоже проблемы с памятью, — заметил Юровский. Все рассмеялись. Главный штаб, возможно, еще и не догадывается о взаимосвязи между омоложением и умственными нарушениями, но личный состав Флота уже все давно понял.

Как того требовали правила, Мартин-Джехор доложил о неполадках на МетСате IV начальству, когда в течение часа и после трех попыток ничего сделать так и не удалось. Командир Гернах вздохнула и приказала попробовать еще раз. Она была из гражданских вольнонаемных, и Мартин-Джехор знал, что ей все равно. В океане никого нет, а о надвигающемся шторме, который зарегистрировала система МетСат IV, уже известно. И на Стэк Айлэндс тоже известно, шторм как раз сейчас там, а до материка он дойдет только через несколько дней.

Что касается возможности проникновения в атмосферу планеты небольших судов, за которыми тоже следила система МетСат IV, — вряд ли это могло быть интересно командиру Гернах. Во время последней проверки в системе планеты были зарегистрированы обычные патрульные суда РКС. Никаких вражеских боевых кораблей поблизости нет, значит, не может быть и нападения. Кроме того, на спутнике «Полар 1», который в данный момент находится в южной части своей орбиты, установлены специальные сенсорные системы обнаружения вражеских судов. МетСат IV в какой-то степени дублировала спутник.

Мартин-Джехор знал, что нужно любым способом вывести МетСат IV из строя на пять часов или даже больше. Он не знал точно зачем, да и его это мало беспокоило. Он убедил себя, что кому-го просто необходимо провести контрабандный товар, видимо, дорогой, если учитывать, сколько заплатили ему. А от контрабанды никому вреда не будет. Подумаешь, провезут беспошлинно партию порнографических кубов.