ГАБРИЭЛЬ ГАРСИА МАРКЕС

(1927)

Проза Гарсиа Маркеса произвела настоящий бум в литературе второй половины XX века и заставила обратить внимание на латиноамериканский литературный феномен.

Габриэль Хосе Гарсиа Маркес родился 6 марта 1927 (по другим данным – 1928) года в небольшом колумбийском городе Аракатака в семье почтальона и дочери офицера. Воспитывался мальчик в доме деда по матери, отставного полковника Николаса Маркеса, и его жены доньи Транкилианы.

О своей бабушке писатель впоследствии говорил: «Она обладала замечательным умением рассказывать самые невероятные вещи таким невозмутимым тоном, как будто только что видела это собственными глазами. Я глубоко убежден, что именно эта невозмутимость и богатство образов придавали ее рассказам такое правдоподобие Создавая «Сто лет одиночества», я использовал метод моей бабушки».

Однако самым главным человеком в жизни маленького Габриэля был его дед Николас. Проводя свои последние годы в тщетном ожидании пенсии, которую обещало правительство ветеранам гражданской войны, полковник рассказывал внуку о сражениях, о военных походах и всячески развивал любознательность малыша.

Габо начал читать уже в пять лет: читал много и самых разных авторов. Это в дальнейшем помогло ему в освоении техники писательского дела.

Дед скончался, когда Габо было восемь лет. Родители увезли мальчика с собой в Барранкилью, где он начал учиться в иезуитском колледже. Юноша окончил его в 1943 году, а еще через два года в городке Зипакира он основал журнал «Литература».

В 1946 году Габриэль поступил на юридический факультет университета в Боготе. В 1947 году он написал свои первые стихотворения и рассказы. В 1948 году его образование закончилось: университет закрыли из-за беспорядков в стране. Гарсиа Маркес переехал в Картахену и попытался продолжить занятия в местном университете, но вскоре к ним охладел и занялся журналистикой.

Значительную роль в творческом становлении писателя сыграли годы, проведенные в Барранкилье. Он жил в этом городе с 1950 по 1954 год, работал репортером в газете, где вел ежедневную хронику местных событий.

В Барранкилье он приобрел друзей, к которым сохранил любовь и признательность на всю жизнь. Трое из них были, как и он, молодыми журналистами. Но главой и наставником всей компании являлся четвертый – старик каталонец, большой скептик, хозяин книжной лавки. В 1952 году Гарсиа Маркес закончил свой первый роман «Палая листва» (впервые опубликован в 1955 году). Долгое время самым любимым писателем Габриэля был У. Фолкнер, юноша зачитывался его произведениями и пытался подражать ему. Но даже избавившись от подражания Фолкнеру, колумбиец всегда считал себя обязанным ему. Подобно американскому писателю, Гарсиа Маркес создал собственную вселенную. Действие в этом сочинении происходит в вымышленном местечке Макондо, где в дальнейшем будут разворачиваться события почти всех его следующих произведений. Три человека вспоминают о событиях, связанных с неким ведущим замкнутый образ жизни врачом. Отказываясь оказать помощь раненому, он навлекает на себя гнев жителей деревни. Основной акцент в романе делается не на описании событий, а на изображении пропитанной ненавистью атмосферы.

Прочитавший рукопись местный критик Гильермо де Торре посоветовал молодому человеку оставить литературу в покое, но тот был настойчив.

В 1954 году Габриэль стал корреспондентом столичной колумбийской газеты. Работая здесь, он окунулся в политическую жизнь страны, по которой в то время прокатилась волна террора. Правящие круги хотели установить диктатуру и доведенный до отчаяния народ взялся за оружие. Молодой журналист не мог оставаться равнодушным к тому, что происходило в его стране. В своих последующих книгах Гарсиа Маркес передал ту мрачную атмосферу, которая воцарилась в Колумбии, где кровопролития стали привычными.

В июне 1955 года газета «Эль Эспектадор» назначила его своим корреспондентом в Европе. В Риме, где Гарсиа Маркес пробыл несколько месяцев, он одновременно с корреспондентской работой занимался на режиссерских курсах Экспериментального кинематографического центра. Затем он отправился в Париж и там получил прискорбное известие: колумбийские власти закрыли его газету за либеральную направленность. Он остался без работы, хорошо еще, что редакция выслала ему деньги на обратный путь. Но Гарсиа Маркес решил остаться в Париже, на эти деньги он снял комнатушку в Латинском квартале и уселся за пишущую машинку. Там и появилась повесть «Полковнику никто не пишет» (1958) – история офицера, участника гражданской войны, который годами ждет получения своих наград и пенсий.

Ее писатель переделывал девять раз. Но в итоге добился, чего хотел: маленькая повесть по своей емкости и лаконичности, по сдержанной силе и психологической глубине почти не имела себе равных не только в колумбийской, но, пожалуй, и во всей латиноамериканской прозе.

Как отмечает В. Столбов: «Писателя интересовало не «составление списков мертвецов», а изучение психологических последствий насилия, атмосфера недоверия, неуверенности, разобщенности, атмосфера одиночества, окутавшая страну. Тяжкое бремя одиночества в повестях несут и победители, и побежденные: и отставной полковник, у которого убили сына, распространявшего нелегальную литературу («Полковнику никто не пишет»), и алькальд, полновластный властитель городка («Недобрый час», 1962). Однако повести Гарсиа Маркеса не пессимистичны. Его герои наделены нравственной стойкостью и спасительной силой иронии, которая помогает им сохранить свое достоинство. В горьких сумерках поражения виден просвет. Борьба продолжается, побежденные поднимаются и собираются с силами для нового удара».

В 1958 году Гарсиа Маркес женился на своей давней подруге, дочке аптекаря, Мерседес Барча, и у них родились двое детей. После победы кубинской революции в 1959 году Маркес стал одним из основателей кубинского агентства печати «Пренса Латина» в Боготе. В течение двух лет он поддерживал Кастро как публицист, но в 1961 году из-за политических разногласий вышел из состава агентства. Маркес перебрался в Мексику и начал писать сценарии.

С 1964 года Гарсиа Маркес подолгу жил в Испании. Все это время в сознании писателя шла напряженная внутренняя работа, которая принесла долгожданные плоды: в 1965 году он начал писать роман «Сто лет одиночества». По его словам, это было настоящее озарение – «роман предстал мне настолько готовым, что я, казалось, мог тут же начать диктовать машинистке первую главу».

Решение было принято немедленно: Гарсиа Маркес отказался от всех договоров и контрактов, продал автомобиль и, возложив все заботы о пропитании, доме, детях на плечи жены, заперся в своем кабинете. Добровольное заточение продолжалось восемнадцать месяцев. Воплощение созревшего замысла потребовало каторжного труда.

От первоначального замысла остался только один образ. «Истоком моих произведений всегда служит простой образ, – объясняет писатель. – Изначальные образы – единственное, что для меня важно. Все остальное только упорный каждодневный труд. Все, что долгое время я знал о романе «Сто лет одиночества», был образ старика, который привел мальчика посмотреть на лед, выставленный как цирковая диковина». Этот старик – полковник Николас Маркес, мальчик – его внук Габо.

Как пишет В. Столбов: «Габриэль Гарсиа Маркес не ставит себе целью дать в художественной форме историю гражданских войн в Колумбии. Писателя интересует психологический аспект событий, переданный им в развитии образа Аурелиано Буэндиа, ставшего прославленным полководцем. Неправедная война опустошила душу Аурелиано, вытравила из нее все человеческие чувства, кроме непомерного честолюбия, страстной жажды власти. Превратившись в жестокого диктатора, снедаемого внутренним холодом, отделившегося от всего человечества кругом радиусом в три метра, он потерял привязанность к семье и любовь к родине, воплощенной для него в Макондо, отказался от своих юношеских иллюзий».

В 1967 году роман «Сто лет одиночества» увидел свет в Буэнос-Айресе. Ее тираж в 8 тысяч экземпляров разошелся мгновенно, то же самое произошло со вторым и последующими изданиями, число которых за пять лет превысило три десятка. За три с половиной года тираж романа только в Латинской Америке составил полмиллиона экземпляров, хотя вышедшие до этого пять книг Гарсиа Маркеса большого успеха не имели.

Роман «Сто лет одиночества» был переведен на основные языки мира, в том числе на русский, и завоевал мировую известность.

Колумбийский критик А. Дельгадо еще в 1968 году писал: «Впервые в истории нашей словесности колумбийский роман выдвинулся в ряд общечеловеческих культурных ценностей как подлинно национальное, народное произведение». Да и сам автор говорил, что его сочинение «колумбийский роман»: «В какой бы точке земного шара я ни писал роман, все равно этот роман будет колумбийским романом, хотя все, что содействует прогрессу Колумбии, содействует и прогрессу человечества».

В 1975 году появился еще один роман Гарсиа Маркеса – «Осень патриарха». Гарсиа Маркес не раз говорил, что у карикатурного героя его романа – венесуэльский прототип, Хуан Висенте Гомес. Его правление длилось 27 лет, он не любил Каракаса и управлял страной – то впрямую, то через подставных лиц – из своего скотоводческого ранчо, все руководящие посты раздал бесчисленной родне и, не особо таясь, брал взятки за предоставление прав на нефтедобычу. Тайная полиция делала, что хотела, в стране царил террор.

В «Осени патриарха» страна не названа, диктатор продает не нефть, а Карибское море, он влюблен в 16-летнюю королеву красоты, да и зверства его доведены до абсурда, и все же патриарх, генерал Никанор Альварадо, – это Гомес.

Писатель считал этот роман своим высшим достижением: «Если говорить о литературных достоинствах, то самая значительная из моих книг, которая может спасти меня от забвения, – «Осень патриарха»… Это та книга, которую я всегда хотел написать и в которой, кстати говоря, я наиболее полно исповедовался».

В 1981 году Гарсиа Маркес опубликовал небольшой роман «Хроника объявленного убийства», в котором повествуется об убийстве на почве оскорбленной чести семьи.

В 1982 году ему присуждается Нобелевская премия по литературе «за романы и рассказы, в которых фантазия и реальность, совмещаясь, отражают жизнь и конфликты целого континента».

На вручении премии писатель сказал: «Я осмеливаюсь полагать, что эта горькая реальность[3], а не одно лишь ее литературное отображение, обратила на себя в этом году внимание Шведской академии – не та реальность, что существует на бумаге, а та, в которой существуем мы и которая ежеминутно обрекает множество из нас на гибель, являя собой вместе с тем неиссякаемый, полный страдания и красоты источник творчества».

В 1985 году увидел свет роман «Любовь во время чумы». Это история человека, который добился ответной любви лишь в старческом возрасте.

Книга «Генерал в своем лабиринте» (1989), рассказывающая о последних месяцах жизни Симона Боливара, национального героя Латинской Америки, вызвала горячие дискуссии. В Колумбии писателя упрекали в искажении образа Боливара.

Каждое новое сочинение писателя становилось событием не только художественной, но и общественной жизни. Так было и с романом «Любовь и демоны» (1994), где автор протестует против догматизма церкви.

В 1999 году Гарсиа Маркес заболевает раком лимфы. После операции он лечится в Мексике и США. В 2000 году писатель впервые показывается на публике после болезни, возвращается к литературной деятельности.

Его стихотворение «Марионетка» своего рода творческое завещание, где Гарсиа Маркес обращается к Богу с просьбой даровать ему хотя бы «горсточку» жизни для осуществления последних литературных проектов.

ИОСИФ АЛЕКСАНДРОВИЧ БРОДСКИЙ

(1940—1996)

Бродский – самый молодой из лауреатов Нобелевской премии по литературе, первый иностранец, ставший поэтом-лауреатом в США. Он не только семантически, но и биографически воплотил в себе образ «поэта-изгнанника» и «гражданина мира».

Иосиф Александрович Бродский родился 24 мая 1940 года в Ленинграде. Отец его, Александр Иванович, был фотокорреспондентом армейской газеты, окончил войну в звании капитана 3-го ранга и затем работал в фотоотделе Военно-Морского музея. Мать, Мария Моисеевна Вольперт, всю жизнь проработала бухгалтером.

Ранние годы жизни и творчества Бродского были связаны с Ленинградом, который он всегда воспринимал как Петербург. Образ Петербурга проходит через все творчество Бродского. Город у Бродского часто является живым фоном для решения любой, пусть даже космической проблемы.

Характер у юноши был непростой: он не захотел учиться в дневной школе, пошел в вечернюю и рано начал работать, объясняя это тем, что хочет узнать мир. Он получил профессии фрезеровщика, техника-геофизика, кочегара, работал в геологических партиях в Якутии, на Беломорском побережье, на Тянь-Шане, в Казахстане.

Стихи писать он начал только в 1957 году в геологической экспедиции. Но за несколько лет Иосиф проделал огромный труд, изучил творчество самых различных поэтов. Сам Бродский определил интенсивность поисков тех лет, как «дух соревнования». Именно в этот период были созданы «Пилигримы» (1958) – стихи, в которых освещалась одна из важнейших тем поэзии Бродского – мотив необходимости движения.

В 1958 году Бродский начал посещать различные литобъединения, выступать с чтением стихов. В марте 1959 года произошло первое крупное публичное выступление Бродского на «турнире поэтов» в ленинградском ДК им. Горького, где стихотворение «Еврейское кладбище» имело скандальный успех.

Весной 1960-го Бобышев, Бродский, Найман и Рейн, окончательно закрывая себе путь в официальную литературу, опубликовались в «самиздатовском» журнале «Синтаксис» Александра Гинзбурга.

В августе 1961 года произошло знакомство Бродского с Ахматовой, которое сыграло особую роль в жизни молодого поэта. Она была для молодого поэта живым классиком. В начале своего творческого пути Иосиф испытал на себе влияние других близких ему по духу поэтов, среди которых он называл О. Мандельштама, М. Цветаеву, Р. Фроста.

В окружении их поэзии он как бы нащупывает собственные темы, мотивы и символы творчества – вода, движение, время. Как и другие поэты-«метафористы», современники Бродского, он заявлял, что основа его поэзии – разум. Однако, используя «метафорическое мышление», Бродский скорее наблюдал за парадоксами современности и пытался определить свое место в ней. Конечно, такое творчество Бродского не было рассчитано на всех, но он и не добивался широкой известности. Поэт хотел писать так, как ему нравилось и как он понимал свое назначение.

В феврале 1962 года поэт приступил к созданию «Песен счастливой зимы», знаменующих победу «метафизической струи» в его творчестве. В процессе работы над «Песнями» окончательно сложилась поэтика Бродского, вплоть до нового резкого поворота, осуществленного в цикле «Часть речи» (1975—1976). Бродский освоил выразительные средства, адекватные языку английской поэзии, и впервые использовал новые строфические принципы.

Неординарность мышления Бродского, его огромный авторитет среди единомышленников привели к тому, что власти обратили на него внимание и признали его творчество и его поведение опасным. В феврале 1964 года Бродский был арестован и осужден по ложному обвинению в тунеядстве, после чего его на пять лет выслали из Ленинграда на север.

Ссылка в Норенскую стала своеобразной «Болдинской осенью» поэта. Здесь окончательно сформулировалась «неоклассическая» позиция поэта в «Стихах на смерть Т.С. Элиота» (1965).

В сентябре 1965 года в результате вмешательства видных деятелей европейской культуры, вызванного публикацией на Западе записи судебного процесса (сделаны Ф. Вигдоровой), Бродский был досрочно освобожден. 18 месяцев, проведенных поэтом в ссылке, принесли ему мировую известность. В 1965 году в Нью-Йорке вышла книга «Стихотворения и поэмы», составленная Г. Струве, в 1966 году – французское, немецкое и голландское издания. Всего же, не считая многочисленных публикаций в периодике – как в эмигрантской, так и в переводах на другие языки, – на момент отъезда из России у Бродского вышло 8 книг на различных языках, включая сербский, чешский и иврит.

Жизнь, казалось бы, налаживалась. Власти, конечно, держали его под наблюдением, но возможность зарабатывать литературным трудом (поденными переводами) появилась. Уладились (на время) и личные дела. В 1967 году у поэта родился сын Андрей. Однако книга стихотворений «Зимняя почта» под давлением властей так и не увидела свет.

Растущее чувство отчуждения, унижение и отчаяние отражены в стихах, таких как «Речь о пролитом молоке», «Прощайте, мадемуазель Вероника» (1967), «Строфы» (1968), «Конец прекрасной эпохи» (1969), «Осень выгоняет меня из парка» (1970), в поэме о жизни и смерти лучшей части души в дурдоме окружающей действительности – «Горчаков и Горбунов» (1968).

Незадолго до эмиграции в «Заметке о Соловьеве» Бродский написал о том, что «человек, создавший мир в себе и носящий его, рано или поздно становится инородным телом в той среде, где он обитает. И на него начинают действовать все физические законы: сжатия, вытеснения, уничтожения». Подобная судьба настигла самого поэта: 4 июня 1972 года самолет с изгнанным поэтом на борту приземлился в Вене. Накануне отъезда из СССР Бродский написал открытое письмо Брежневу, проникнутое уверенностью в возвращении на родину «во плоти или на бумаге»: «…даже если моему народу не нужно мое тело, душе моя ему еще пригодится».

Запад встретил Бродского приветливо, дал возможность нормально жить и работать. Приезд поэта был отчасти подготовлен выходом в 1970 году в нью-йоркском издательстве им. Чехова сборника «Остановка в пустыне». За выходом сборника последовало избрание поэта членом Баварской академии изящных искусств.

В июне–июле 1972 года Бродский выступил в Лондоне и Оксфорде. Далее он принял предложение К. Проффера поработать в Мичиганском университете и поселился у Великих озер, в Анн-Арборе. С этого времени и буквально до последних дней жизни Бродский почти двадцать четыре года преподавал в различных американских университетах: Мичиганском, Колумбийском, Нью-йоркском, в Квинс-колледже (Нью-Йорк). В 1980 году он принял постоянную профессорскую должность в престижных «Пяти колледжах» Массачусетса.

Профессорские обязанности надолго стали чуть ли не единственным постоянным заработком. Когда выступавшего перед соотечественниками Бродского не без сочувствия спросили, как он относится к преподаванию, он ответил: «С энтузиазмом, ибо этот вид деятельности дает возможность беседовать исключительно о том, что мне интересно». Свидетелями этих бесед стали не только студенты, но и читатели Бродского.

Эмиграция поэта совпала с началом второго периода его творчества, связанного с освоением опыта английских «метафизиков». В стихотворениях «Я как Улисс», «Рождественский романс», «Июльское интермеццо» и некоторых других он заявил себя как поэт-философ.

Если рассматривать особенности поэзии Бродского этого периода, то обращает на себя внимание необычная композиция его стихов. Вместо строки он использует блок, который включает в себя целую строфу, а иногда и несколько строф. Бродский часто писал стихи, практически состоящие из одного предложения, как, например, он делает это в своем стихотворении «Часть речи». Так же часто он использует циклический принцип построения стихов, добавляя к уже установившимся символам смерти, мира, покоя. Как бы предвидя свою судьбу, он написал «Письма римскому другу», пытаясь создать мир в самом себе.

Поэта много издавали и на русском, и на английском языках. В 1973 году вышел первый английский сборник поэта «Избранные поэмы». В 1977 году издательство «Ардис» опубликовало сборники «Конец прекрасной эпохи. Стихотворения 1963—1971», «Часть речи. Стихотворения 1972—1976» и отдельное издание цикла «В Англии». В 1977 году выходит книга «A Part of Speech», включающая автопереводы Бродского на английский и написанную им по-английски элегию на смерть Роберта Лоуэлла. Одновременно, начиная с середины семидесятых годов, в американской периодике публикуются эссе Бродского на английском языке.

С 1982 по 1987 год «Ардис» выпустил «Римские элегии», книгу любовной лирики «Новые стансы к Августе. Стихи к М.Б. 1962—1982», пьесу «Мрамор», сборник «Урания». В 1986 году Бродский опубликовал том эссе «Меньше чем единица», удостоенный премии Национального совета критиков США. В 1988 году вышел в свет сборник «Урания: избранные поэмы 1965—1985», содержащий, помимо автопереводов, уже несколько стихотворений, в оригинале написанных по-английски. В 1990 году поэт опубликовал сборник «Примечания папоротника» и пьесу «Демократия!». В 1991 году в итальянском переводе вышла книга Бродского о Венеции.

Список наград и почетных титулов не менее внушителен. Бродский стал членом Американской Академии, доктором Йельского университета (1978). В 1979 году книга его итальянских переводов, выполненных Джованни Буттафавой, удостоилась сразу двух литературных премий. В 1981 году он получает на пять лет стипендию «гениев» фонда Макартура.