В качестве антипода теории гедонизма в древнегреческой философии получили распространение аскетические учения. И если гедонизм отражал интересы рабовладельческого класса, то аскетизм представляет одну из характерных черт ранних крестьянских движений. Идеи самоограничения в потребностях, «возврата к естественной первобытной жизни» получили развитие благодаря трудам философов-стоиков и киников.

Мыслитель Древнего Рима философ-стоик Сенека с презрением относился к деятельности, ориентированной на удовлетворение материальных потребностей. В философских трудах «О милосердии», «О благодеяниях», а также в «Письмах» Сенека проповедовал смиренную бедность и воздержание.

Данные положения стоицизма были впоследствии восприняты в качестве социально-этической доктрины ранним христианством, который поддерживал аскетизм, достижение человеком счастья посредством подавления потребностей.

Заключая разговор об античной философии, следует отметить, что проблемы потребностей и потребления рассматривались здесь в связи с общим взглядом на мир человека, в русле борьбы материализма и идеализма.

Мыслители древнего общества смогли поставить многие вопросы применительно к сфере потребления, высказать ценные суждения и гениальные догадки о сущности и происхождении потребностей. Было положено начало их делению на естественные (материальные) и духовные, обосновывалась мысль о безграничности человеческих потребностей, особенно духовных. Очень важно подчеркнуть, что потребность рассматривалась во взаимосвязи с деятельностью, с поведением человека. Античные мыслители обратили внимание на непосредственную связь желаний, стремлений человека с нравственными нормами поведения. Они понимали, что как личные, так и общественные потребности проходят момент осознания и таким образом приобретают характер двигательных импульсов человеческой жизни.

Пройдя через сознание, переработку в душе, потребности превращаются в интересы, стремления, ценности, мотивы.

Некоторые философы отмечали, что потребности человека могут приобретать форму зависти, корыстолюбия, т.е. сфера потребностей выступает в качестве основы не только благородных порывов, но и порочных страстей, что в человеческой душе происходит борьба разнородных желаний. Древние мыслители считали возможным и необходимым управлять потребностями-желаниями силой духа, проявлять волю в этой сложной сфере человеческих страстей.

В Средние века человек рассматривался как часть мирового порядка, установленного богом. А представление о человеке в системе христианского мировоззрения сводилось к существу, в котором изначально неразрывно и противоречиво связаны две ипостаси: дух и тело, качественно противоположные друг другу как возвышенное и низменное, как существо промежуточное между ангелами и животными (Фома Аквинский), т.е. человек в Средние века рассматривался как «образ и подобие Бога». Но согласно этой точке зрения в реальности человек внутренне раздвоен вследствие своего грехопадения. Поскольку каждый человек изначально обладает Божественной природой, он имеет возможность внутреннего приобщения к божественной благодати. В социальном аспекты в Средние века человек провозглашался пассивным участником божественного порядка, существом тварным и ничтожным по отношению к Богу. Главная задача для человека состоит в том, чтобы приобщиться к Богу и обрести спасение в день Страшного суда. Поэтому вся драма человеческой истории выражается в парадигме грехопадение – искупление. И каждый человек призван реализовать это сам, соизмеряя свои поступки с Богом.

Вместе с тем средневековую философию можно считать следующим этапом в развитии проблемы потребностей. Ее приверженцы понимали потребности отдельного индивида как следствие, отражение потребности более высокого уровня – Божественного промысла. Средневековые теологи (Августин, Фома Аквинский) трактовали человеческую жизнь как подготовительную ступень к «действительной и вечной» жизни в потустороннем мире.

Утверждая противопоставление души и тела, средневековая философия сохранила противоположность материальных и духовных потребностей и еще больше углубила их разрыв, доводя ошибки древних мыслителей нередко до абсурда. Высшими считались духовные потребности, а главнейшим стремлением человека – «потребность любви к Богу». Естественные жизненные потребности считались низменными, поскольку земное существование человека рассматривалось как подготовка к потусторонней жизни. А для этого надо стремиться не к удовлетворению земных интересов, а к их преодолению, чтобы заслужить право на «вечное счастье».

Философская антропология Нового времени видела в человеке прежде всего его духовную сущность. Естествознание, освободившись от идеологического диктата христианства, преуспело в натуралистических исследованиях природы человека. Но еще большей заслугой этого времени было безоговорочное признание человеческого разума в деле познания собственной сущности. Философия эпохи Возрождения ставит человека на земную основу и на этой почве пытается решить его проблемы. В противоположность учению об изначальной греховности человека она утверждает естественное стремление его к добру, счастью, гармонии. Ей присущи гуманизм и антропоцентризм. И хотя в философии этого периода Бог не отрицается полностью, но своим знаменем философы делают не его, а человека. Вся философия этого времени проникнута пафосом гуманизма, автономии человека, верой в его безграничные возможности. Вместе с тем в философской антропологии этого периода уже достаточно отчетливо слышны мотивы приближающегося индивидуализма, эгоизма и утилитаризма, связанные с нарождающимися капиталистическими общественными отношениями и господством частного интереса. Развитие капитализма, увеличение и удешевление производства привели к росту потребностей человека.

Родоначальник европейской материалистической философии Нового времени Ф. Бэкон (1561—1626) в своей этике уделяет большое внимание потребностям человека в связи с достижением общественного блага, реализацией человеческих добродетелей. Он утверждал, что потребность творить добро заложена глубоко в природе человека.

Влияние частного интереса на представления о человеке, мотивы его поведения и жизненные установки со всей очевидностью выражены в концепции Т. Гоббса (1588—1679). В противоположность Аристотелю он утверждал, что человек по своей природе существо не общественное. Напротив, «человек человеку – волк», а война против всех – естественное состояние общества. Глубинная основа такого состояния – всеобщая конкуренция между людьми в условиях новых экономических отношений. Он пишет: «Человеческая жизнь может быть сравнима с состязанием в беге… единственная цель и единственная награда каждого из участников – это оказаться впереди своих конкурентов» (Гоббс Т. Избранные сочинения. М., 1926. С. 257).

Т. Гоббс – английский буржуазный философ – считал, что человеку от природы свойственны разнообразные потребности-влечения. Главные среди них – себялюбие, забота о собственной выгоде. «Люди от природы подвержены жадности, страху, гневу и остальным животным страстям», они ищут «почета и выгод», действуют «ради пользы или славы, т.е. ради любви к себе, а не к другим» (Гоббс Т. Избранные произведения: В 2 т. Т. 1. М., 1964. С. 292, 300, 301).

В этическом учении Дж. Локка также имеются глубокие мысли о механизме поведения человека. В отличие от Гоббса он обращал внимание на стремление человека к добру. Правда, он указывал, что люди следуют добродетелям потому, что они полезны. Эта идея легла позже в основу этики утилитаризма.

Влияние развития науки на представления о человеке и обусловленный ею антропологический рационализм ярко обнаруживаются в философских взглядах Б. Паскаля («Человек – мыслящий тростник»), который утверждал, что все величие и достоинство человека – в его способности мыслить. Блез Паскаль – математик, физик, религиозный писатель (1623—1662).

Однако основателем новоевропейского рационализма вообще и антропологического рационализма в частности по праву считается Р. Декарт (1569—1650). Согласно ему, мышление является единственно достоверным свидетельством человеческого существования, что вытекает уже из его основополагающего тезиса «Мыслю, следовательно существую» (Cogito ergo sum). Кроме того, у философа во взглядах на человека прослеживается антропологический дуализм души и тела, рассмотрение их как двух разнокачественных субстанций. Согласно Декарту, тело является своего рода машиной, тогда как сознание воздействует на него и, в свою очередь, испытывает на себе его влияние. Подобное представление о человеке можно видеть в работе Ж. Ламетри (1709—1751) «Человек-машина», в которой дано последовательное изложение точки зрения механистического материализма в перенесении его на человека, организм которого рассматривается как заводящаяся машина, подобная часовому механизму. Подобный взгляд на человека характерен для всех французских материалистов XVIII в. (Гольбах, Гельвеций, Дидро). Другая отличительная черта их философской антропологии – рассмотрение человека как продукта природы, абсолютно детерминированного ее законами. Стоя на принципах механистического детерминизма, они не признавали свободу воли человека. Критикуя христианскую догматику, они утверждали, что человек по своей природе изначально добр и не греховен.

Следующий этап в теоретическом истолковании потребностей связан с плодотворными идеями французских просветителей второй половины XVIII в. – Монтескьё, Вольтера, Руссо и др.

Монтескьё (1689—1755) считал, что потребность людей в новых благах полезна для общества, так как стимулирует рост производства и оборот капитала.

В философии Вольтера существенное место занимают рассуждения о естественных потребностях человека, важнейшие из них: потребность людей в совместных усилиях по обеспечению своей жизнедеятельности и потребность в «естественной доброжелательности». Именно эти нужды людей обусловили возникновение первых человеческих сообществ. Будучи сторонником просвещенного направления, Вольтер полагал, что правители должны быть ответственными перед народом и что они могут обеспечить ему благосостояние, если будут учитывать его естественную потребность жить счастливой жизнью.

Глубокую разработку проблематика человеческих потребностей получила в социально-философском наследии Руссо (1712—1778). Он придавал значение способности человека к совершенствованию, которое идет как развитие ума, что обусловлено жизненными потребностями. Он считал, что конечная цель человеческих поступков состоит не в погоне за богатством, а в приобретении общественного уважения.

Проблемы потребностей занимали важное место в системе социально-философских воззрений великих французских материалистов XVIII в. Через естественные потребности, с одной стороны, природа подчиняет человека своим законам, с другой – естественные потребности проявляют себя в общественной жизни в виде интересов и стремлений к пользе. Через потребности осуществляется сведение социального к индивидуальному, растворение общества в природе.

Так, Гольбах (1723—1789) все потребности делит на «первые» и «мнимые», или «условные». Первые потребности вложены в человека природой, это различные нужды – своего рода гении-телохранители, созданные природой для того, чтобы сохранить его тело и просветить дух. Аналогична в этом вопросе и позиция Гельвеция, который самой насущной считал потребность в пище. Естественные потребности, необходимые для поддержания биологического существования человека, выступают побудителями его активности. Содержанием «первых потребностей» является стремление к самосохранению, а всех потребностей – стремление к удовольствию, избеганию страданий. В свою очередь, они обусловливают страсти и чувства человека, а также его интересы.

Согласно П. Гольбаху, «в… наших потребностях источник наших страданий» (Гольбах П. Избранные произведения Т. 2. С. 357).

Когда удовлетворены естественные потребности, то они неизбежно заменяются «мнимыми», или «условными». Мнимые – это «утонченные» естественные потребности, возникающие в результате деятельности воображения индивида. Появление новых нужд Гольбах считает необходимым этапом, что связано с «природой человека».

Физические потребности служат побуждением к труду и развитию общества при своем удовлетворении. Но французские материалисты не поняли диалектики взаимодействия между ростом средств производства, необходимым для удовлетворения потребностей, и самими потребностями. Они придерживались мнения, что потребности – это преимущественно психофизическое состояние индивидуального организма. Гольбах полагал, что потребности первичны по отношению к интересам, ориентированным не личное благо человека. И хотя данный подход к трактовке интересов метафизический, но он лег в основу последующих социально-политических доктрин. По мнению философов-просветителей, несмотря на различие потребностей и интересов людей, между ними возможно согласование. Так, Гельвеций (1715– 1771) расценивает как безнравственные поступки, преследующие выгоду личности в ущерб интересам всего общества.

А. Смит (1723—1790), создатель политической экономии, в своих социально-философских взглядах, был последователем Гельвеция, он разделял точку зрения французского материалиста в том, что эгоизм – естественное свойство человека и фактор прогресса общества.

Смит исходил из того, что люди, оказывая друг другу услуги, обмениваясь трудом, руководствуются при этом своей выгодой. Естественная потребность людей улучшать свое материальное положение – это такой мощный стимул, что если ему предоставить действовать без помехи, он сам собой способен привести общество к благосостоянию.

Д. Рикардо (1772—1823) считал, что потребности общества в товарах и услугах носят безграничный характер. Если человеческий организм и не может вместить больше определенного количества пищи, то потребности в различных предметах, «удобствах и украшениях» не имеют пределов. Д. Рикардо различал понятия «потребность» и «потребительский спрос». Он считал, что потребности человека, не подкрепленные деньгами в кармане, экономически мало что значат. Производство, порождая доходы, тем самым автоматически создает и платежеспособный спрос на товары и услуги, а этот спрос неизбежно обеспечивает реализацию всех товаров и услуг.

Немецкая классическая философия ставит человека в центр философских исследований. Для И. Канта (1724—1804) вопрос «что такое человек?» является основным вопросом философии, а сам человек – «самый главный предмет в мире» (Кант И. Соч. Т. 6. М., 1966. С. 351). Подобно Декарту, Кант стоит на позиции дуализма, но это не дуализм души и тела, а нравственно-природный дуализм. Человек, по Канту, с одной стороны, принадлежит природной необходимости, а с другой – нравственной свободе и абсолютным ценностям. Как составная часть природного мира явлений он подчинен необходимости, а как носитель духовности – он свободен. Главную роль Кант отводит нравственной деятельности человека, он стремится утвердить человека в качестве автономного и независимого начала, законодателя своей теоретической и практической деятельности. Его антропология призвана исследовать то, что человек «…как свободно действующее существо делает или должен делать из самого себя» (там же. С. 351). И хотя человек, по мнению Канта, зол от природы, но обладает задатками добра, нормальный человек, по Канту, «…никогда не свободен от вины», составляющей основу морали. Основное отличие человека от других существ – самосознание. В своем учении Кант затрагивает проблему соотношения сознательного и бессознательного. Он говорит о наличии у человека «темных представлений», не контролируемых разумом. Причем сфера этих неосознанных представлений гораздо шире, чем сфера сознания. Кантовская философская антропология, таким образом, еще до З. Фрейда поставила вопрос о соотношении сознательного и бессознательного в человеке. При этом, если, по Фрейду, основной принцип удовольствия был связан с удовлетворением биологических потребностей, то для Канта «работа – лучший способ наслаждения жизнью». Кант считал, что замысел философии можно выразить в вопросах: что я могу знать? что мне надлежит делать? на что я смею надеяться? что есть человек? С первым вопросом соотносится метафизика, со вторым – мораль, с третьим – религия. Четвертый вопрос – это область антропологии.

Родоначальник немецкой классической философии И. Кант расширил представления о потребностях как двигателях нравственного поведения людей. По мнению Канта, человек считает другого человека только средством удовлетворения своих потребностей, поэтому, стремясь удовлетворить свои потребности, люди вступают в конфликт друг с другом. Но в то же время они видят, что удовлетворить многообразие своих желаний вне общества человеку трудно. Несогласованность между потребностями личности и общества разрешается подчинением личных желаний нравственному долгу. В труде «Критика чистого разума» Кант уделяет внимание естественной потребности любого живого человека к счастью. Но человек не в состоянии с достоверностью определить, что сделает его истинно счастливым. Согласно Канту, счастье есть субъективное желание, оно не может быть всеобщим законом, объективным принципом, имеющим силу для каждого разумного существа. Но человек – существо с потребностями, поскольку он принадлежит к чувственно воспринимаемому миру, и чувственность возлагает на разум обязательность заботиться об удовлетворении желаний.

Человек является носителем и исполнителем закона разума, который определяет волю и предмет воли, желаний, потребностей человека. Этот закон, по Канту, обладает всеобщностью, независимостью от каких бы то ни было обстоятельств и условий, т.е. ему присуща полная независимость от всяких человеческих потребностей и интересов.

В конечном счете Кант приходит к выводу о том, что потребность человека в счастье может быть реализована лишь в потустороннем мире.

Попытку раскрыть вопрос о том, что есть человек, который Кант передал как завещание, предпринял Гегель (1770—1831). Это нашло свое отражение в сведении конкретной человеческой общности к интересам мирового разума. Антропологическая концепция Гегеля, как и вся его философия, проникнута рационализмом. Само отличие человека от животного заключается прежде всего в мышлении, которое сообщает всему человеческому его человечность (Гегель. Энциклопедия философских наук. Т. 1. М., 1974. С. 85). Он с наибольшей силой выразил положение о человеке как субъекте духовной деятельности, носителе общезначимого духа и разума. Личность, в отличие от индивида, начинается только с осознания человеком себя как существа «бесконечного, всеобщего и свободного» (Гегель. Философия права. М., 1990. С. 97). В социальном аспекте учение Гегеля ярко выражает методологический и социологический коллективизм, принцип приоритета социального целого над индивидом. Система Гегеля – это очередная попытка устранить чувство бездомности человека. В антропологической концепции Гегеля есть и абсолютный сверхличностный панлогизм, и учение о всемогуществе разума, и представления о тождестве Божественного и человеческого разума. Но есть здесь и кое-что относительно новое: только в процессе развития человек должен достигнуть и достигает того абсолютного состояния сознания, которое ему предначертано. Инстинкты и страсти выступают у Гегеля лишь как слуги Логоса.

Глубокую трактовку многих аспектов человеческих потребностей мы находим в гегелевской идеалистической философии. Гегель пишет, что действия людей вытекают из их потребностей, их страстей и интересов, которые и являются побудительными мотивами этих действий. Удовлетворение потребности приводит к установлению мира между субъектом и объектом. Гегель вслед за Кантом утверждает глубокую связь между необходимостью и потребностью. Если необходимость выражает сущность и устойчивые отношения в живой и неживой природе, то потребность – вид зависимости, отношения, присущий только живому организму, главным образом человеку.

Велики заслуги немецкого мыслителя в разработке типологии потребностей. Он показал, что потребности динамичны, разнообразны. Он выделяет личные и общественные потребности, относящиеся друг к другу как часть к целому. Гегель вводит понятие «социальные потребности», которые понимаются как общественные. Среди духовных потребностей философ подчеркивает важное значение познавательных. «Самая серьезная потребность, – писал Гегель, – есть потребность познания истины» (Гегель. Энциклопедия философских наук. Т. 1. М., 1930. С. 14).

Начиная с марксизма, когда человек ставится в центр философского знания, были заложены основные принципы диалектико-материалистического понимания человека. Было обращено внимание на то, что человеческое самопознание – незавершимый процесс, проявления его сущности многообразны: человек думает, радуется и ненавидит, любит, страдает, постоянно к чему-то стремится, достигает желаемого и, не удовлетворяясь им, устремляется к новым целям и идеалам.

Так, материалист Л. Фейербах (1804—1872) утверждал самоценность и значимость живого, конкретного человека, которого он понимал как часть природы, чувственно-телесное существо. Антропологический монизм Фейербаха направлен против идеалистического понимания человека, дуализма души и тела.

Л. Фейербах повел борьбу против гегелевского панлогизма. Во главу философствования он ставит не человеческое познание, а целостного человека, хотя и ставит вопрос: «Что есть человек?» Согласно Фейербаху, Бог, будучи проекцией человеческого духа, отчуждается от последнего. Он рассматривал человека как универсальный предмет философии. Но имел в виду не столько человеческую индивидуальность, сколько специфическое отношение между людьми, между «Я» и «Ты». Человек одновременно и «Я», и «Ты», он может стать на место другого, потому что объект его сознания не только его индивидуальность, но и его род, его сущность. Он считал, что, только соотнося себя с иным субъектом, можно проникнуть в мир собственной субъективности.

Л. Фейербах рассматривал человека как существо чувственное, управляемое своими потребностями. Фейербах утверждал, что человек становится человеком в обществе, посредством потребностей формируется взаимосвязь человека с природой и обществом. Фундаментальными Фейербах признавал биологические стремления, среди которых выделял нужды людей в самосохранении, пище, чувственных радостях и т.д. Фейербаховская характеристика социальных потребностей отличается ограниченностью, ибо в его понимании общество представляет собой всего лишь среду обитания, где развертывается жизнь человека с его неизменной природой и естественными потребностями. По сравнению с Гегелем, у которого человек и его потребности рассматриваются в различных сферах общества: семья, государство, политика, экономика, – фейербаховской позиции присуща известная бедность, у него нет речи о мире, в котором живет человек, человек у него абстрактен.

Тем не менее воззрения Фейербаха на человека как субъекта потребностей и потребителя материальных благ и на общество как сферу потребностей содержат определенную предпосылку, возможность перехода к трактовке человека как производителя предметов потребностей, а общества – как области производства материальных благ. Фейербах не понял социальной природы и классовой сущности человека, а вместе с тем и природы, и происхождения человеческих потребностей.

Томас Мор (1478—1535), Томазо Кампанелла (1568—1639), Бабёф (1760—1797) и другие утверждали, что равенство общественных отношений обусловливается природным единообразием человеческих потребностей и чувств, а неравенство – их дифференциацией и разнообразием.

В их трудах больше внимания уделялось обоснованию путей обеспечения равенства потребностей. Согласно утопистам, идея равенства должна осуществляться путем реализации общеобязательных, государственных законов. Именно они должны запретить излишество в потреблении, ограничить производство тех предметов, которые выходят за рамки насущных запросов людей.

К. Маркс (1818—1883) подверг этот взгляд критическому анализу, он относит уравнительный коммунизм к частнособственническому образованию. Такой коммунизм, говорил он, есть «всеобщая частная собственность».

Одним из первых шагов марксизма было выявление процесса дегуманизации происходящего в капиталистическом обществе. Молодой Маркс ставит и решает вопросы о причинах отчуждения человека от общества и о путях их преодоления, о восстановлении достоинства человека, реализации его интересов, условиях его свободного, всестороннего развития. В философии марксизма человек рассматривается как субъект общественных отношений, как носитель и организатор отношений в обществе. А так как общество есть способ существования человека, то его деятельность определяется «архитектурой» социальной действительности. Посредством социальных структур очерчиваются контуры человеческого бытия, анализ социума позволяет понять человека как ядро общественно-исторического процесса. Все социальные отношения и есть человеческие отношения. В системе общественных связей человек – своеобразный узел, к которому сходятся нити многообразных социальных взаимосвязей, т.е. человек представляет собой индивидуальное бытие общественных отношений. Вместе с тем при капитализме приоритетным становится не человек, а общество. Характеристика человека как продукта его общественных связей и отношений логично переходит в то, что он становится чем-то вторичным по отношению к обществу. Эта позиция, с одной стороны, достаточно справедлива, так как человек только тогда становится человеком, когда вступает в многочисленные и с течением времени умножающиеся связи, сначала с семьей, затем – сверстниками, становится членом социумов: наций, государств и т.д. С другой – эта же позиция несет в себе односторонность, так как социализация человека, включенность без остатков в общественные связи и отношения приводит к утрате его личностной индивидуальности. Получается, что человек не первичен, а производен, вторичен по отношению к обществу. В итоге теряется сам человек, его уникальность.

Наиболее полно концепция человека у Маркса проанализирована Э. Фроммом, он отмечает, что самым распространенным заблуждением во взгляде Маркса на человека является идея материализма, согласно которой Маркс якобы считал главным мотивом человеческой деятельности стремление к материальной выгоде. На самом деле основная идея Маркса – это освобождение человека от экономической зависимости, восстановление человеческой целостности, его единение с природой и другими людьми. Философию Маркса можно назвать духовным экзистенциализмом. Фромм отмечает, что слово материализм у Маркса означает психическую мотивацию поведения и характеризует философское направление, полагающее, что в основе мира лежит движущая материя (с точки зрения идеализма мироздание определяется идеями). Исследуя человека, Маркс исходит из реального человека, экономических, социальных условий его жизни, условий, которыми определяется способ производства, а значит (по мнению Маркса), социальная организация детерминирует самого человека.

Маркс различает постоянные, устойчивые потребности человека, которые сохраняются при любых обстоятельствах: пища, питье, продолжение рода. Он считает, что человек сам творец своей истории, и если в начале истории он слепо подчиняется природе, то по мере эволюции человек меняет отношение к природе и изменяется при этом сам. Причем важнейшим при этом, по Марксу, является труд, в процессе которого человек регулирует свое отношение с природой.

Способ производства, считает Маркс, обусловливает социальный, политический, духовный процессы жизни. Развитие же происходит в результате возникновения противоречий между производительными силами и существующей социальной системой. Если социальная организация и способ производства препятствуют развитию производительных сил, то общество под угрозой упадка выбирает способ производства, соответствующий новым производительным силам. Маркс считал, что человек – продукт обстоятельств и воспитания, а совершенствование человека – это результат их изменений. Он полагал, что человека надо рассматривать не только в биологическом, анатомическом, физиологическом, но и в психологическом ракурсе. Маркс проводит грань между «человеческой природой вообще» и проявляющейся в каждую эпоху модификацией человека. Он считал, что человек – это сырье, которое нельзя изменить в части его структуры, но который изменяется психологически в ходе истории («История есть история самореализации человека, самовыражения его в процессе труда и производства»). Вся так называемая всемирная история есть не что иное, как порождение человека человеческим трудом, становление природы для человека.

Маркс считал, что ни деньги, ни власть, ни чувственное наслаждение не дают человеку понимание смысла жизни, лишь творческая деятельность позволяет человеку радоваться жизни. «Творческий человек является таковым тогда, когда он ведет себя не как пассивный реципиент, а как активный производитель, который выступает по отношению к миру как личность». Человек живет, пока творит. Для Маркса человека характеризует принцип активности как влечение, напряжение, как жизненный дух. Именно в труде человек реализует свою индивидуальность, свои физические и психические силы.

Сен-Симон, Фурье, Оуэн – социалисты-утописты начала XIX в. – создали новое направление утопического социализма и коммунизма, преодолевая представления о всеобщем аскетизме и уравнительности, изобразили будущее общество как общество изобилия, обеспечивающее удовлетворение человеческих потребностей. Благополучие общества, по их мнению, полностью зависит от правильного распределения материальных и духовных благ, главным образом материальных. Значительное место в их рассуждениях занимали вопросы определения разумности человеческих потребностей. Разумными считались те потребности, удовлетворение которых обеспечивает человеку физическое существование, работоспособность и продолжение рода. Потребности разумны, если они свободны от излишеств и не претендуют на предметы роскоши.

В истории русской философии можно выделить два направления, касающихся человека: материалистические учения революционных демократов (Белинский, Герцен, Чернышевский и др.