– И упрямства в тебе достаточно – это хорошо!
      Генерал перестал «просвечивать» своего подчиненного и, поднявшись из-за стола, направился к резному комоду красного дерева.
      – Как ты, сынок, относишься к крепким напиткам?
      – В меру, мон женераль, и только когда есть повод.
      – В меру – это хорошо! А вот насчет повода...
      Хлопнула закрывающаяся дверца комода, и Жерарди направился к невысокому стеклянному столику и двум глубоким кожаным креслам, держа в одной руке два широких стакана, а в другой – пузатую матово-зеленую бутылку с этикеткой «XO Camus».
      – Как насчет напиться со старым генералом, сержант? – Жерарди вопросительно вскинул брови. – Такая возможность была далеко не у каждого полковника!
      Андрей улыбнулся во второй раз:
      – Вы ничего не сказали о поводе для выпивки, мон женераль.
      – Ну, значит, выпить старого доброго «Камю» ты не против. И обидчивую девочку-недотрогу из себя не корчишь – это тоже хорошо! – сделал вывод Спайдер. – А повод... Свою медаль, сержант, ты по-настоящему так и не обмыл. Как там это у вас, у русских? Медаль в кружку со спиртом и до дна? Так?
      – Так точно.
      – Спирта нет, к сожалению. Будем пить коньяк... Да, и еще одно – ты мой личный крестник, сержант Ферри, – новоиспеченный Малиновый берет! Вот тебе и второй повод. Достаточно для одного раза?
      – Более чем, Спайдер!
      – Правильно! Никаких званий сегодня! Только Кондор и Паук! – Генерал уселся в глубокое кресло и взглянул на Андрея. – Довольно торчать как столб, Кондор! Возьми там, в комоде, лимон, шоколад и устраивайся...
      Пока Андрей возился с нехитрой закуской, генерал разлил по бокалам коньяк – в один половину, во второй щедро, до краев.
      – Ну что, Кондор. Снимай медаль, – он указал на полный бокал. – Будем обмывать твою первую награду по русскому обычаю.
      Андрей отстегнул медаль с кителя и утопил ее в душистой огненной жидкости.
      – А откуда вы так хорошо знаете наши обычаи, мон женераль?
      Генерал только улыбнулся хитро:
      – Паук.
      – Да, конечно, Паук, – поправился Андрей.
      – Вот так-то лучше... А насчет обычаев, Кондор... Я знаю много обычаев разных армий – давно служу, давно живу...
      – Ясно...
      – Ну что? Выпьем, Кондор?
      – Выпьем, Паук!
      Они чокнулись, и Андрей в три больших глотка опорожнил свой бокал. Приятное, мягкое тепло стало медленно растекаться по его усталому телу, и Филин расстегнул китель.
      – Закуси... – Жерарди пододвинул к Андрею тарелочку с лимоном и большими ломтиками черного шоколада.
      – Мы награды не закусываем. – Андрей отер ладонью губы и широко улыбнулся: – Чтобы не последняя была...
      – Ну, что ж... Если заслужишь...
      Генерал опять наполнил оба бокала.
      – Ну а теперь, Кондор, выпьем за новоявленного Малинового берета.
      – Это большая честь для меня, Паук! Я слышал, что такие береты носят очень немногие.
      – В настоящее время на действительной службе в Легионе таких 76 человек, все офицеры в чине не ниже лейтенанта. Хотя... С сегодняшнего дня есть и один сержант – семьдесят седьмой... – Жерарди улыбнулся. – И еще 47, которые являются почетными пенсионерами Легиона. Вот такая математика, Кондор...
      – Спасибо, Паук!
      – Ты его заслужил, Ален! Выпьем за это?
      – Конечно!
      И еще около двухсот граммов дорогущей «огненной воды» растеклись благодатным теплом по телу Андрея.
      – Х-хе-х! – крякнул генерал в кулак и принялся жевать дольку лимона.
      – У-ф-ф! – вторил ему Андрей.
      – Ну что, Кондор, как мыслишь свою дальнейшую службу?
      – Согласно вашему приказу я должен вступить в командование диверсионно-разведывательным взводом. Только вот своего взвода в казарме я не нашел. Кроме, разве что, Гота.
      – Все верно.
      Генерал тоже расстегнул китель и откинулся на спинку кресла.
      – Здесь произошли небольшие перемены, вернее, кадровые перестановки, Кондор. Лейтенант Дворжецки теперь занимается учебным процессом новых претендентов в легионеры, а капрал Гот назначен инструктором в одну из групп. Поэтому ты и видел их сегодня.
      – Ясно... А взвод?
      – Со своим взводом, Кондор, ты встретишься послезавтра... Тебе придется посоветоваться со Скорпионом и, конечно же, с Готом и пополнить свой взвод за счет новичков – есть там несколько достойных кадров, на мой взгляд, но ты должен решить сам, Ален, – тебе с ними служить. После твоей операции во взводе Скорпиона... – Жерарди запнулся, но тут же продолжил: – А теперь уже Кондора, образовались свободные вакансии...
      – Кого-то списали?
      – Так уж получилось – мы люди военные... У них у всех были, как показалось сначала, ранения легкие и средней тяжести, в основном в ноги. Но «приговор» эскулапов был суров – не годны. Одни пенсионеры, другие отправлены на нестроевую службу...
      – Вайпер?! – спросил с большим волнением Андрей.
      Этот поляк почему-то стал ему очень дорог, а Кондор помнил, что тот получил довольно серьезное ранение в бедро.
      – Оставили твоего капрала. – Генерал улыбнулся на то, как с огромным облегчением вздохнул Кондор. – Живуч и настойчив твой снайпер. Правда, оставили его пока только на несколько месяцев, до следующей медкомиссии. А там...
      – Поляка я не отдам!
      – Время покажет, Ален. Время покажет...
      – Почему только послезавтра, Паук?
      – До твоего подразделения еще предстоит добраться, Ален, а это 2 часа лету.
      – ?
      – Взвод сейчас дислоцируется на нашей базе в Аяччо.
      – Корсика?
      – Да! Курорт...
      – Курорт... – протянул задумчиво Филин. – В расположении 2-го парашютно-десантного полка только и остается, что загорать на пляже...
      – Командованием было решено, что для большей универсальности твоему взводу будет полезно поучиться кое-чему у профессионалов-альпинистов.
      – Вы имеете в виду какое-то задание? – Андрей даже привстал со своего кресла в ожидании положительного ответа.
      – Нет! Пока нет, во всяком случае... А что, очень надоела праздная гражданская жизнь?
      – Во как! – Филин чиркнул ладонью по шее.
      – Ну, это дело поправимое, Кондор, – улыбнулся генерал. – Думается мне, что слишком долго вы там не засидитесь...
      – Хорошо бы...
      – Ваш русский третий тост? – Генерал поднял бутылку, в которой оставалось ровно на два бокала, и вопросительно замер, глядя на Андрея.
      – Обязательно!
      Опустевшая бутылка была отставлена в сторону, а наполненные бокалы подняты.
      – Этот тост мы пьем молча и не чокаясь, Паук. За тех, кто погиб...
      Он опустил руку и пролил на пол треть из своего бокала, вспоминая своих погибших солдат из отряда «Сова», вспоминая Змея, Тюленя и Джина и, конечно же, Кошку, Светлану Беликову... И одним махом выпил оставшееся.
      – Земля пухом, – произнес генерал и в точности повторил действия своего сержанта.
      Они молча пожевали лимон, и генерал взглянул на часы:
      – Что ж, сержант. Коньяк допит, время 21.30. Отправляйтесь отдыхать, завтра вам предстоит нелегкий день.
      На этом, как понял Филин, неофициальная часть «посиделок» с генералом была закончена. Андрей поднялся, застегнул китель и встал по стойке «Смирно!»:
      – Разрешите идти, месье генерал?!
      – Иди, сержант. И обязательно выспись – завтра тебе понадобится свежая голова!
      – Так точно, мон женераль!
      Андрей развернулся и почти строевым шагом покинул кабинет, чем вызвал грустную улыбку у Жерарди...

* * *

      Надо ли говорить о том, что отдыхать Андрею этим вечером не пришлось?.. В опустевшей взводной казарме его с огромнейшим нетерпением поджидали Скорпион и Гот. И опять была бутылка коньяка. И расспросы о здоровье, о жизни, о настроении... Да мало ли о чем?!.
      Ближе к полуночи, когда он понял, что алкоголь не действует, «не в коня корм», Андрей решил совместить приятное с полезным:
      – Мартин, Паук говорил, что мне необходимо подобрать четверых новичков во взвод. И, мол, среди твоих курсантов есть несколько интересных парней.
      – Есть такие, Кондор! – улыбнулся Гот и взглянул на Скорпиона.
      – Да, Ален, есть несколько интересных кадров, но выбирать тебе, – подтвердил лейтенант Дворжецки.
      – Надо бы взглянуть на их досье, послушать ваши мнения... Вы как? А завтра уж и лично познакомиться, посмотреть на занятиях... Все равно алкоголь не забирает что-то...
      – Добро, – согласился Скорпион и кивнул Готу.
      Без особого рвения огромный немец поднялся из-за стола и отправился куда-то в глубь казармы. Он вернулся через несколько минут, держа в руках небольшую стопку картонных папок.
      – Ну вот. Это те, кого почти ничему учить не надо – они про войну и сами все знают. «Семь самураев».
      Досье действительно было семь штук, и Андрей, опрокинув в рот вместе с друзьями еще по 100 граммов коньяка, взял первое в руки.
      С фотографии на Кондора смотрел суровым взглядом из-под сросшихся на переносице смоляных бровей человек явно «кавказской национальности».
      – Мартин, это твои кадры, ты их знаешь лучше, вот и охарактеризуй каждого. Кратко, но достаточно подробно.
      – О’кей... – Гот прокашлялся. – Гуния Нодар, мы его уже окрестили – Flash...
      – Вспышка, значит, – тихо произнес Андрей.
      – ...Осетин, 34 года. Староват, конечно, но... Как удалось выяснить – старший прапорщик запаса, в должности командира разведвзвода ОРБ ДШБр прошел Афганистан, Южную Осетию, служил советником в Анголе. В армии четырнадцать лет. Имеет награды.
      – А почему Вспышка?
      – Горяч очень.
      – Ясно. Дальше?
      – Роберт Томпсон, Sphinx...
      Андрей кивнул: «Сфинкс. Наверное, спокоен, как удав...»
      – ...англичанин, 28 лет. Особого боевого опыта нет, но успел послужить инструктором в Никарагуа.
      – И что?
      – Там такая подготовка!.. – Гот поднял глаза к потолку. – Лейтенант SAS !..
      – Ого! Ну-ну...
      – Дальше... Иван Стоянов, пока позывного нет. Болгарин, 25 лет. Прошел все балканские события от начала до конца. В прошлом сержант. Следопыт.
      – Хорошо! Дальше, Мартин!
      – Теперь двое русских парней, Кондор.
      – Ну-ну, не тяни!
      – Родные братья...
      – Но ведь, насколько мне известно, в Легион не принимают родственников?
      – Для этих сделали исключение, – подал голос Скорпион.
      – ...Оба из детского дома, оба бывшие офицеры.
      – У нас бывших офицеров не бывает!
      – Как и у нас, – согласился лейтенант.
      Гот взглянул на них с пониманием и продолжил:
      – ...Сергей и Владимир Кузнецовы. Сергею 32, капитан, пограничник, служил на границе Таджикистана и Афганистана, пограничный спецназ, имеет награды... Владимиру 26 лет, общевойсковик, старший лейтенант, воевал в Абхазии и Карабахе, имеет награды... Оба списаны по состоянию здоровья, хотя... Здоровы как быки! Родственников нет.
      – Интересные мальчики.
      – Более чем, – опять отозвался Скорпион.
      – Окрестили уже?
      – Сергей – Wasp, Владимир – Shadow.
      – Оса и Тень? Ясно... Кто еще?
      – Алесандро Гомес, Венесуэла, 24 года, боевого опыта нет, но очень вынослив, и в лесу, как в родной казарме. Позывного нет.
      – Понятно... Остался еще один?
      – Да. Богуслав Иванишевич, серб. 27 лет. Сержант. Прошел всю югославскую бойню. Пулеметчик-виртуоз.
      – Все?
      – Теперь все.
      – Отлично! Завтра и посмотрим в деле на твоих протеже, Мартин. Стрельбище, спецполоса препятствий и рукопашка.
      – Так точно, месье сержант!
      – Ну, вот и отлично! А теперь – отдыхать!..
      – Я в бар, – прогудел Гот, поднимаясь со стула.
      – Да и я, наверное... – проговорил Скорпион, уже подходя к двери. – А ты, сержант?
      – Спать буду.
      – Хорошее занятие... Но бестолковое!.. Позвонил бы ты в штаб, в приемную Паука...
      – На кой хрен? Там уже и нет, наверное, никого, кроме дежурного.
      – Нет, конечно, – ночь на дворе! Абсолютно никого – пустыня! А насчет дежурного... Сегодня в наряд по штабу в 19.00 заступил лейтенант Савелофф.
      – Наш, русский? – удивился Андрей.
      – Скорее русская... Лейтенант Мари Савелофф сегодня заступила на службу на сутки... Да ты ее видел уже, Анджей...
      – Мари?
      – Ага... Ну, спокойной ночи в казарме, сержант... – улыбнулся Скорпион и хлопнул дверью...
      – Сволочь ты, Скорпион, Змей-Искуситель! – гаркнул Андрей во все горло в закрытую дверь и услышал из-за нее удаляющийся смех поляка.
      «Нет! Не буду я никуда звонить!!! На фиг!!! Не могу и не хочу!!!» – врал он сам себе, а рука уже по собственной воле, словно и не подчиняясь своему хозяину, тянулась к телефонной трубке.
      Только не судьба – аппарат зазвонил сам. Резко, настойчиво и как-то неотвратимо.
      – Слушаю, сержант Ферри!
      – Помощник дежурного по штабу, капрал Дюлли! – проговорила трубка ломким юношеским голосом.
      – Слушаю!
      – Вас, месье сержант, срочно вызывают к дежурному по штабу!
      – Что-то случилось?
      – Не могу знать, месье сержант!
      – Хорошо, капрал. Доложите дежурному, что я прибуду через четверть часа.
      – Так точно, месье сержант! – ответил помощник и положил трубку.
      «Жопа! Жопа ты, лейтенант Маруся! Хотя службу знаешь, прожженная стервочка – не сама вызвала, а через помощника, официально. Теперь если и спросит кто – сержант Кондор отсутствовал в расположении взвода законно, по приказу дежурного по штабу... – Он уже почти бежал к этому неказистому серому зданию, зная почти наверняка причину вызова. – Ладно! Решила шуточки со мной шутить на сексуальные темы?! Ну-ну... Бойся меня, лейтенант! Меня шесть часов отменной „кониной“ поили, поднимая тонус. Тебе бы теперь справиться со всем этим поднятым „тонусом“! Бойся меня и моего „Феникса“, восставшего из пепла, зараза французская!»
      – Сержант Ферри прибыл по приказу!
      Она, лейтенант то бишь, сидела за столом дежурного по штабу по-американски, вернее, почти по-американски – на столе с бумагами была только одна нога... Свободная поза свободной женщины-военнослужащей... Картина открывалась глазу такая, что и Тинто Брасс не мечтал – под юбочкой у нее ничего не было. И сидела во всей своей красе... Только краса та была не для всех и каждого, потому что капрал располагался к ней спиной. Напряженной спиной, надо сказать, – видать, представлял себе, что мог бы увидеть, обернувшись к своему временному командиру.
      – Проходите, сержант! – Дежурный по штабу лейтенант Савелофф (а) сверкнула своими зелеными глазищами и перевела взгляд на помощника, сидевшего за мониторами камер слежения: – Капрал!
      – Я, мадемуазель лейтенант! – Он даже не попытался обернуться.
      – Запишите в журнал дежурства! «Время 00.32. Сержант Ферри, в сопровождении лейтенанта Савелофф для соблюдения режима секретности, следует для изучения документов в Секретную часть по приказу бригадного генерала Жерарди. Время изучения документов – произвольное. Присутствие представителя штаба (лейтенант Савелофф) обязательное!» Все! И поставьте время записи, капрал.
      – Да, мадемуазель лейтенант! – гаркнул крепыш с погонами капрала и склонился над толстенным гроссбухом.
      – И пропустите через десять минут в Секретную часть капрала Ла Труа – нам с сержантом понадобится помощь...
      – Будет исполнено, мадемуазель лейтенант!
      – Вы остаетесь за старшего, капрал, но в случае чего-нибудь непредвиденного – я на связи.
      – Так точно!
      Она наконец-то соизволила снять свою ногу со стола и подняться со стула.
      – Что ж, сержант. – Мари одернула юбочку и строго произнесла: – Пройдемте! Приказы генералов требуют выполнения!..
      В «Секретную часть» они шли недолго, всего-то пару-тройку поворотов по коридору. Когда она, позвенев связкой ключей, открыла тяжелую бронированную дверь и, распахнув ее, пригласила жестом Андрея, он сграбастал ее в охапку, внес внутрь, водрузил округлым задом на заваленный какими-то документами стол и...
      ... – А ты в самом деле crazy! – прошептала ему на ухо Мари.
      – Есть немного...
      – И это все?.. Я только-только завелась немного...
      – Передохну немного...
      – Только недолго. Я в кои-то веки захотела...
      – Не от меня зависит.
      – А от кого? От него?
      Она склонилась к паху Филина и стала священнодействовать губами. «Французский поцелуй»...

* * *

      Весь следующий день Кондор провел с группой большого немца. И надо сказать, что курсанты заметно нервничали. И причиной тому был не лейтенант Дворжецки – появление командира отряда курсантов на занятиях было явлением не слишком частым – он доверял мнениям своих инструкторов-капралов, но его-то курсанты, по крайней мере, знали. Нервозность вызывал незнакомый им сержант с суровым взглядом, малиновым беретом на голове и орденской планкой на камуфлированной куртке, с которым лейтенант общался не просто на равных, а по-дружески. Они уже успели провести по нескольку месяцев в Легионе и знали, что такое нарушение субординации здесь было не принято, и если оно все же было, то имело под собой большие корни. Да и кто знает, может, это и не сержант вовсе, а маскирующийся старший офицер (что практиковалось, надо сказать, повсеместно)...
      Кондор очень внимательно выслушивал все пояснения и замечания Франтишека и попутно исподволь присматривался к «семи самураям».
      И они производили хорошее впечатление. Весьма! Крепкие, выносливые, профессиональные и целеустремленные. Настоящие вояки.
      – Ну, что скажешь, Анджей? – уже ближе к вечеру Франтишек не удержался все же от вопроса.
      – Хорошие бойцы, Скорпион... Только мне еще необходимо с каждым из них поговорить...
      – Поковырять в душе хочешь?
      – А как без этого?
      – Добже. Я скажу Готу. С кого начнешь?
      – Не имеет значения – поговорить надо с каждым.
      – О’кей...
      Через полчаса в кабинет Скорпиона вошел первый кандидат:
      – Прошу разрешения!
      Андрей сидел за столом и в упор смотрел на вошедшего:
      – Представьтесь.
      – Роберт Томпсон.
      – Сфинкс? – спросил Андрей и был ошарашен ответом.
      – Такой позывной дал мне капрал Гот, – произнес англичанин на чистейшем русском языке.
      – Почему вы решили ответить по-русски и откуда такое знание языка? – Кондор продолжал говорить по-английски.
      – У вас хорошее произношение, сержант, сэр, но чувствуется акцент, русский акцент. – Томпсон улыбнулся: – А знание языка... Вы, по-видимому, уже знаете, какую подготовку я прошел и в каком подразделении служил... Нас хорошо учили, сержант, сэр!
      – В Легионе принято обращение «месье».
      – Да, месье сержант!
      – Почему лейтенант SAS ушел со службы? Вы ведь наверняка желали сделать карьеру военного и неплохо в этом преуспели.
      – Меня несправедливо списали со службы по состоянию здоровья.
      Кондор взглянул на Скорпиона, а тот едва заметно улыбнулся:
      – Поясните.
      – Я прошел спецподготовку. В моем подчинении был взвод прекрасно обученных десантников... Четыре года назад я в составе группы военных советников был направлен в Никарагуа... Через полгода я заболел малярией... Лечился, но... В общем, меня списали на пенсию...
      – А что, пенсия лейтенанта SAS недостаточна для вас?
      – Я хочу служить в армии, сэр! – проговорил Сфинкс. – А на службу Ее Величества меня уже не возьмут никогда. Поэтому я здесь, сэр!
      – Ясно. Как часто у вас бывают приступы малярии, Томпсон?
      – За последних три года – один раз.
      – Значит, вы считаете себя абсолютно здоровым?
      – Да, сэр!
      – И считаете, что не станете обузой группе в случае очередного приступа?
      – У меня хорошая подготовка, месье сержант!.. Обузой я никогда не был!
      – Что вы знаете о «Диких Гусях»?
      – Все.
      – Хотели бы войти в Братство?
      – Да, сэр!!! – Глаза Сфинкса горели сумасшедшим огнем.
      – «Дикие Гуси» – призраки. Официально они не существуют.
      – Но это Элита, сэр! И еще я знаю, что и капрал Гот, и месье лейтенант Скорпион входят в нее. Наверняка и вы, месье сержант, – о Малиновых беретах в Легионе наслышаны все курсанты!
      – Меня зовут сержант Ферри, или Кондор. Хорошо, Томпсон, идите.
      – Да, месье сержант!
      – Что? – Скорпион уставился на Андрея.
      – Нет пока, Франтишек. Если мы в джунглях несвоевременно получим больного, то...
      – Ясно...
      – Следующий.
      Следующим в кабинете появился высокий, под 190, крепкий атлет:
      – Разрешите войти, месье лейтенант?
      – Входите и представьтесь сержанту.
      – Владимир Кузнецов!
      – Почему капрал-инструктор назвал вас Тенью, курсант? – Кондор продолжал говорить по-английски.
      – Так меня называли еще в моей армии, месье сержант.
      – Хорошо. Почему? – Андрей перешел на родной язык.
      – Я догадывался, что вы русский...
      – Отвечайте на вопрос.
      – Умею тихо ходить и хорошо маскироваться.
      – Разведчик?
      – Так точно!
      – В какой должности служили?
      – Командир разведроты. Старший лейтенант. Списан по ранению.
      – Имеете награды?
      – Орден Мужества и медаль «За боевые заслуги».
      – Ясно. Что знаете о «Диких Гусях»?
      – Наслышан... – Владимир улыбнулся.
      – Хотели бы служить?
      – Хотел бы участвовать в настоящей боевой работе!
      – Хорошо. Идите. И пригласите следующего.
      Следующим был русоволосый атлет, неуловимо похожий на Владимира Кузнецова.
      «Ага! Вот и старший брат Кузнецов...»
      – Разрешите войти? Сергей Кузнецов прибыл по вашему приказанию, месье лейтенант!
      – Расскажите о себе, – обратился к вошедшему Филин.
      – Кадровый офицер...
      «Ну да. И суров, как камень. Скала, одним словом...»
      – Где служили?
      – Погранвойска, – последовал лаконичный ответ.
      – Насколько я помню, погранвойска относились к КГБ. И как же вы, кадровый офицер КГБ, попали в Легион?
      – Бардак кругом, так и попал! – сказал в сердцах Сергей, и Андрею стало не по себе.
      – Из личного дела я узнал, что ты частенько за Речку ходил, братишка?
      Парень дернулся, как от удара током:
      – Братишка?
      – Братишка, – кивнул утвердительно Андрей. – Так что?
      – Было дело, – усмехнулся он чему-то своему. – Служба такая была...
      – Спецназ погранвойск? И далеко ходил?
      – Взводный, потом комроты... Ишкашимский погранотряд... А за Речку ходили. В рейды... Караваны отслеживали...
      – Далеко ходили?
      – В Джелалабаде четыре раза побывал... За четыре года – это даже немного.
      – Ясно... А «иконостас»?
      – Есть немного... Красная Звезда, «За личное мужество», «Отвага», «За отличие в охране...».
      – Списан?
      – После третьей плюхи выбросили...
      – Оса – это тоже еще из нашей армии, как и у брата?
      Сергей усмехнулся грустно:
      – Оттуда...
      – Больно жалил?
      – Нормально жалил. Как учили...
      – Почему Легион? Да еще с братом?
      – А кому мы там нужны, на гражданке? А пенсия... Смех один!
      – В «Гуси» попасть хочешь?
      – Можно. – Этот парень ко всему, было видно, подходил обстоятельно. – Но только с братом! Молодой он еще – не навоевался. Да и в армии все напролом лез, Матросов, бля... А под моим присмотром не забалует...
      – Хорошо... Идите.
      – Есть!
      Когда Кузнецов-старший покинул кабинет, Андрей обратился к Франтишеку:
      – Перекурим по одной?
      – Давай. Что скажешь, сержант?
      – Братьев беру!
      – Я даже не сомневался, Анджей.
      – У них боевой опыт, Франтишек, который на полигонах не заработаешь, а нам, думается мне, Паук будет подкидывать такие задачки, что утирать сопли мальчишкам просто не будет времени.
      – Да я и не спорю... – Лейтенант глубоко затянулся дымом. – Тебе решать.
      – Давай продолжим, лейтенант, время позднее. – Кондор затушил в пепельнице свою сигарету...
      – Богуслав Иванишевич! – представился следующий вошедший.
      Через пять минут разговора Кондор выяснил, что этот серб имеет огромнейший опыт партизанской войны. Воевал с албанцами. Так и не нашел себя в мирной жизни, потому попал в Легион.
      Следующий посетитель кабинета озадачил:
      – Нодар Гуния. – И все, и больше ни слова!
      – В конце фразы легионерам положено говорить «месье сержант». – Андрей улыбался мысленно, потому что уже знал ответ, и не ошибся.
      – Я еще не легионер.
      – Но хотите им стать?
      – Иначе меня бы здесь не было. – Мужчина исподлобья смотрел на своего собеседника.
      – Месье сержант, – произнес Кондор настойчиво.
      – Месье сержант, – отозвался эхом Гуния.
      – Где служили?
      – В Советской армии!
      – Воинское звание и должность?
      – Старший прапорщик, комвзвода разведки.
      – Из вашего личного дела следует, что вы почти всю службу воевали, Нодар?
      Мужчина впервые поднял умные глаза на Андрея и встретился с ним взглядом:
      – Шесть лет за Речкой... Тоже там был?
      – Был... – кивнул Андрей. – Где служили?
      – Кандагар. С 82-го и до вывода...
      – Мы могли там встретиться осенью 88-го.
      – Как тебя зовут? – загорелись глаза горца.
      – Нас обеспечивали ребята из бригады Артиста.
      – Майора Буша? Кто обеспечивал?!
      – Задира.
      – Нет. Не знаю...
      – Неважно... Что дальше?
      – Советником у черномазых послужил год. В Анголе.
      – Потом?
      – Потом был Цхинвали...
      – Как награждали?
      – Неважно!
      – Вам задали вопрос, солдат!
      – За Афган – «Красное Знамя», «Красная Звезда», две «Отваги», за Анголу – вторая «Красная Звезда», за Цхинвал – еще одна «Отвага» и «За боевые заслуги».
      – Итого?
      – Три ордена, четыре медали и так, мелочовка.
      – Так чего же тебе, «кусок», не сидится дома на пенсии? У тебя ж выслуги до жопы, да боевые, да наградные!
      – Я из Цхинвали родом, – произнес угрюмо Нодар. – Дома больше нет, семьи нет, ничего нет! Была армия, теперь и ее нет! Ни в Осетии, ни в Грузии мне делать нечего – все прахом пошло из-за войны!.. Помыкался по чужим углам до пенсии несколько лет!.. Хватит!
      – Ясно. Со мной пойдешь?
      – Да!
      – Куда, не спрашиваешь?
      – Все равно – главное, с братишкой!
      – Иди, Нодар.
      – Есть!..
      ... – Все, лейтенант!
      – А болгарин и этот латинос?
      – Нет, не надо. Я беру братьев, осетина и серба – этих действительно ничему новому здесь не научишь. Все, Скорпион! На Корсику!
      – Добже... – Лейтенант взглянул на свои часы. – 20.20. Вылет в 4.00.
      – Мне еще нужно проверить снаряжение группы.
      – Об этом Гот уже позаботился.
      – И парашюты?
      Франтишек хитро взглянул на Андрея:
      – Хочешь прибыть в Аяччо эффектно, прямо с неба?
      – Хочу проверить, как мои волонтеры себя чувствуют под куполом. – И улыбнулся в ответ лейтенанту: – Да и самого себя проверить... Я же последний раз прыгал почти полгода назад, Франтишек, еще когда ты был моим инструктором, а я курсантом...
      – Помню... Ну, я не против.
      – Вот и ладушки, месье лейтенант!
      – Ийдь, вже, вуйко! – Скорпион со смехом отмахнулся от Кондора...

* * *

      Мерный гул двигателей «Геркулеса», этого десантно-транспортного трудяги, убаюкивал, и четверо новобранцев Кондора мирно кивали носами в предутренней дреме, восполняя прерванный сон. В огромном чреве самолета не спали только двое, не считая членов экипажа, – Андрей и Мартин. Это было, конечно же, против правил, но капрал-инструктор за пару часов сумел уговорить Скорпиона вернуться в родной взвод вместе с командиром, а тот испросил разрешения у Жерарди. И генерал, старый вояка, знающий, как важно иметь за своей спиной проверенных бойцов, дал свое добро...
      – Ну что, сын Аттилы, волнуешься?
      – Конечно! – Гот нервно теребил пальцами ремешок часов. – Ты, Кондор, мог и ошибиться в выборе – за день человека не узнаешь, а я с ними уже два месяца! Чему я их научил, то они и покажут!
      – Наверное... Только ты не волнуйся, Мартин, – эти мальчики и до тебя много умели. Смотри вон, спят себе мирно – значит не волнуются, не тратят времени на переживания, уверены в себе...
      – Это так... Только...
      – Они твои самые первые ученики?
      Мартин кивнул головой.
      «И правильно, что волнуешься, большой немец! Кому же еще, как не учителю, волноваться больше всех? Только... Эти парнишки еще и тебя самого кое-чему научат, если случится...»
      Андрей смотрел в крохотный иллюминатор, наблюдая за тем, как над морем рождался новый день. Уже не было сплошной вязкой темноты, и горизонт прочертил свою четкую линию, разделяя бледно-розовое небо и темно-синие воды Средиземки.
      – Слушай, Мартин, а что с нашими помощниками случилось?
      – С Задирой и Водяным?
      – С ними.
      – А Паук тебе ничего не рассказал?
      – Ни Паук, ни Скорпион. А что? Есть что рассказать?
      – Кх-м... – прокашлялся Гот. – Все в порядке с ними...
      – Мартин! Не надо партизанить! Это мои друзья, товарищи по оружию еще из прошлой жизни!
      – Нет, правда все в порядке! – Гот немного смутился. – Служат они...
      – Служат? – Андрей требовательно уставился на капрала.
      – Ну да, служат. В Нджамене, на нашей тамошней базе...
      – Давай-ка, капрал, со всеми подробностями!
      – Ладно...
      То, что услышал Андрей дальше, было бы неправдоподобным, если бы он не знал, кто командует «Дикими Гусями». А так... Эта история была в духе Жерарди. Абсолютно!..
      – ...Тогда всех гражданских, тебя, Вайпера и еще нескольких тяжелых сразу же отправили в Джибути. Мы вас тогда только и успели перегрузить вот в такой же «Геркулес», – Мартин кивнул головой неопределенно. – А из Сомали вас вывезли на Корсику...
      – Я этого не помню...
      – Немудрено... А мы еще неделю сидели в Чаде. Кого-то подлечили немного, а в основном так, отдых... Водяного прооперировали там же, а Задиру закрыли на местной гауптвахте. Проверяли, наверное, who is who.