Эйхман же в списке израильских спецслужб значился одним из первых преступников, поэтому его судьба решалась на уровне самых высоких официальных лиц Израиля, включая премьер – министра Бен – Гуриона. Такого крупного преступника решили вывести в Израиль нелегально на коммерческом самолете. По тогдашним аргентинским законам убежище иммигрантам из Европы предоставлялось без ограничений, вне зависимости от их прошлого, поэтому не исключался крупный дипломатический скандал.

Чтобы пройти контроль в аэропорту без шума, Эйхману сделали укол, он впал в прострацию, и его, якобы сильно выпившего члена экипажа, затащили в самолет. Аргентинские охранники, скорее всего, получившие приличную взятку, не особенно были принципиальными при досмотре. Через двадцать часов самолет совершил посадку на израильской территории.

Судебный процесс происходил в Иерусалиме, вызвав широчайший резонанс в мире. Эйхман был признан виновным по всем пунктам обвинения и приговорен к смертной казни.

В обвинительном заключении в Нюрнберге и по подсчетам Всемирного еврейского конгресса общее число жертв среди евреев составляло около 5 миллионов 700 тысяч человек. Правда, сам Эйхман, приводивший в исполнение «окончательное решение» еврейского вопроса под руководством Гейдриха, инициатора этой идеи, незадолго до падения третьего рейха заявлял, что его «заслуги» в данном вопросе сильно преувеличивают, что он с восторгом прыгнет в могилу, если на его совести действительно пять миллионов уничтоженных евреев. «Сознание этого будет служить для меня источником огромного удовлетворения», – хвастался палач.

Этому выродку рода человеческого «с восторгом прыгнуть в могилу» евреи не дали, его повесили 31 мая 1962 г. После казни тело Эйхмана было сожжено, а прах развеян над Средиземным морем.

Зато Исер Харел (Изя Гальперин) стал героем нации.

Все течет, все изменяется. Причем изменяется очень сильно. Палачи и жертвы часто меняются местами. Так, только сравнительно недавно, с декабря 2008 г. по январь 2009 г. израильтяне убили 1500 мирных арабских жителей, потеряв 9 человек, причем 4 случайно. Теперь, отлавливая израильских убийц в других странах, мусульмане тоже могут стать героями нации.

Мораль простая: убивать никого нельзя, тогда и ловить будет некого, правда, станет меньше героев нации, но от этого никому хуже не станет, кроме самих потенциальных героев.

Что касается истории с трупом мертвого Гитлера, то все лица, причастные к его поиску, были строго предупреждены о недопустимости распространения сведений о ходе и результатах своей работы.

Официальная версия по Гитлеру оставалась прежней: останки фюрера обнаружить не удалось, поэтому не исключено, что фюрер жив. Офицерам американской и английской разведок водитель Гитлера Кемпка позже якобы дал показания, почему не были обнаружены обуглившиеся останки: во – первых, на трупы он вылил достаточно много, 400 литров, бензина; во – вторых, «все следы были уничтожены полностью непрекращающимся огнем русских».

Как уже было указано выше, такая позиция, в отношении судьбы Гитлера, нашей страны в то время была более чем оправдана. К концу войны отношения Советского Союза с США и Англией стали накаляться. И. В. Сталину поступало много достоверных сведений о том, что бывшие наши союзники интенсивно ведут тайную подготовку к войне против СССР. К таким сведениям, в первую очередь, следует отнести работы по созданию в США атомной бомбы, необходимости в которой к тому времени, казалось, уже не было никакой.

Кроме того, в тайне от Советского Союза, в нарушение всех договоренностей, в том числе в Ялте, наши союзники на заключительном этапе войны стали искать контакты с влиятельными деятелями фашисткой Германии для заключения сепаратного мирного договора, с целью привлечения вооруженных сил и других ресурсов этой страны в качестве союзника в войне против СССР.

Именно бурная реакция Гитлера, выраженная в его политическом завещании, связанная со смещением с должностей и самом строгом наказании своих, казалось ему, самых надежных и преданных соратников: его официального преемника рейхсмаршала Германа Геринга, рейхсфюрера СС и имперского министра внутренних дел Генриха Гиммлера, были следствием «миротворческих» действий наших союзников.

Тогда Гитлеру доложили, что Геринг и Гиммлер без его, фюрера, ведома вели тайные переговоры с представителями США и Англией об условиях сепаратного мира.

Геринг, которого Гитлер еще несколько лет назад официально назначил своим преемником, выражая готовность к переговорам о сепаратном мире, знал, что его могут заклеймить как предателя, со всеми вытекающими отсюда последствиями, поэтому действовал осмотрительно. Он хотел твердо знать, что власть в Германии действительно перешла к нему. С этой целью 23 апреля Геринг послал Гитлеру следующую телеграмму:

«Мой фюрер! Ввиду вашего решения оставаться в крепости Берлин, согласны ли Вы, чтобы я немедленно принял на себя общее руководство рейхом при полной свободе действий в стране и за ее пределами в качестве Вашего заместителя в соответствии с Вашим декретом от 29 июня 1941 года?

Если до 10 часов вечера сегодня не поступит ответа, я буду считать само собой разумеющимся, что Вы утратили свободу действий и что возникли условия вступления в силу Вашего декрета. Я также буду действовать в высших интересах нашей страны и нашего народа. Вы знаете, какие чувства я питаю к Вам в этот тяжкий час моей жизни. У меня нет слов, чтобы выразить это. Да защитит Вас Всевышний и направит к нам сюда как можно скорее, несмотря ни на что. Верный Вам Герман Геринг».

Ознакомившись с этой телеграммой, Гитлер незамедлительно направил ответную телеграмму: «Время вступления в силу закона от 29 июня 1941 г. я определяю сам. Я не лишен свободы действия. Запрещаю любой шаг в указанном вами направлении». Одновременно Гитлер сместил Геринга со всех постов, лишил звания «рейхсмаршал», исключил из партии, а руководителю службы безопасности Франку приказал немедленно арестовать Геринга по обвинению в государственной измене. Приказ фюрера был выполнен. Официального приемника фюрера, главнокомандующего ВВС Германии арестовали.

На Нюрнбергском процессе Геринг был приговорен к смертной казни. Однако повесить его не успели, за два часа до казни бывший официальный приемник Гитлера покончил жизнь самоубийством, воспользовавшись капсулой с ядом, которую ему тайно доставили в тюремную камеру.

В это же время Генрих Гиммлер – другой ближайший соратник фюрера, руководитель СС, шеф гестапо, имперский министр внутренних дел, «верный Генрих», как часто обращался к нему Гитлер – встречался с графом Бернадоттом в шведском консульстве в Любеке на побережье Балтийского моря.

«Великая жизнь фюрера близится к концу. Через день или два Гитлер умрет», – сообщил он шведскому графу. После этого Гиммлер попросил Бернадотта немедленно сообщить генералу Эйзенхауэру о согласии Германии капитулировать на Западе. На Востоке, заверял главный эсэсовец, война будет продолжаться до тех пор, пока западные державы сами не начнут войну против русских. Когда Бернадотт попросил Гиммлера изложить свои предложения американцам в письменном виде, такое письмо было тут же немедленно составлено и подписано Гиммлером.

Именно за это Генрих Гиммлер был смещен Гитлером со всех постов и исключен из партии. После того как бывший глава рейхсфюрер СС был задержан союзниками мая 1945 г. на контрольно – проверочном пункте недалеко от Гамбурга, Гиммлер покончил жизнь самоубийством.

Таким образом, мы видим, что, несмотря на то что 23 апреля 1945 г. Берлин был полностью отрезан от внешнего мира, однако даже ограниченная радиосвязь с армиями и министерствами позволяла Гитлеру силой своего авторитета руководить страной, уничтожать противников и предателей, выявленных даже среди особо приближенных бывших соратников.

Понятно, что Гитлера взбесили не сами цели переговоров, а попытка решить эту задачу без его участия. К таким переговорам фюрер был уже давно готов, по крайней мере, после поражений в Сталинградской битве и на Курской дуге, когда любому здравомыслящему человеку было ясно, что блицкриг у Гитлера не состоялся, и перспективы победы у Германии над Советским Союзом нулевые.

Чтобы повысить свой рейтинг в будущих сепаратных переговорах, о переходе Германии на сторону стран Запада, Гитлер решил продемонстрировать американцам силу и возможности немецкой армии, как на западе, так и на востоке.

Для этого он сначала решил преподнести урок американцам: временно перехватить инициативу на западе, неожиданно нанеся удар в Арденнах между 3–й и 1–й американскими армиями, рассечь фронт союзников, прорваться к Антверпену, лишив оказавшихся в мешке англо – американскую группировку главного порта снабжения.

Хотя возможности у Гитлера были уже далеко не те, которые имелись у него год – два тому назад, к этому времени на советско – германском фронте немецкие дивизии были уже основательно «пощипаны». Однако для прорыва в Арденнах фюреру удалось собрать достаточно мощную группировку: 250 тыс. человек, 20 дивизий, включая 7 танковых, 900 танков, 2660 орудий и минометов, 800 самолетов и дополнительно 6 дивизий для последующего удара на Эльзас. Основу немецкого ударного кулака составляли 6–я танковая армия СС генерала Зеппа Дитриха и 5–я танковая армия генерала Хассо фон Мантейфеля.

Наши союзники на западе под руководством верховного главнокомандующего экспедиционными силами в Европе Дуайта Эйзенхауэра, привыкшие к символическому сопротивлению противника и легким победам, сильно расслабились. Все считали, что немцы уже более не способны на какое-либо крупное наступление. Их беспечность не имела границ.

В ночь на 16 декабря наши союзники легли спать как обычно. Командующий 12–й группой американских армий генерал О. Бредли готовился утром отправиться в Париж, чтобы поздравить Д. Эйзенхауэра с присвоением ему высшего в США воинского звания – генерала армии. Командующий английской армией фельдмаршал Б. Монтгомери испросил у Эйзенхауэра разрешения провести рождественские праздники дома, в Англии.

И вдруг такая неожиданность… Застав американцев врасплох, немцы рано утром 16 декабря нанесли сильнейший удар в бельгийских Арденнах и прорвали позиции наших союзников на участке фронта, шириной 40 километров. Не ожидавшая удара 1–я американская армия была буквально сметена со своих кое-как построенных укрепленных позиций. Решительным броском немецкие войска достигли реки Ур, форсировали ее и устремились дальше, к реке Масс. Это для американцев и англичан была катастрофа.

Сказать, что наши союзники отступали, было бы слишком мягко. Они побежали, спасая свои жизни и бросая раненых, боевую технику, оружие. К тому еще, накануне, коварный Гитлер приказал Отто Скорцени сформировать специальную бригаду в составе двух тысяч эсэсовцев, знающих английский язык, одеть их в американскую форму и посадить в трофейные американские танки и джипы.

Подчиненным Скорцени предстояло, просочившись через линию фронта, уничтожать американских связных, нарушить движение их транспорта и дезорганизовать тыл в целом, устраивая различные диверсии. Мелкие подразделения диверсантов должны были пробиваться к мостам через реки, захватывать их и удерживать до подхода основных сил немецких бронетанковых войск. Часть специально подготовленных головорезов отправились в Париж, чтобы там прикончить верховного главнокомандующего экспедиционными силами союзников в Европе Д. Эйзенхауэра. Не все, запланированное Гитлером и Скорцени, удалось выполнить. Однако неприятностей нашим союзникам они наделали много. Скорее всего, задача по уничтожению Эйзенхауэра, чтобы не портить окончательно отношения с американцами, в самый последний момент Гитлером была отменена.

Отто Скорцени – личность известная, король диверсий. Он вместе со своими головорезами – эсэсовцами прославился проведением в тылу противника ряда уникальных по сложности и дерзости операций. В том числе – по освобождению в сентябре 1943 г. из практически неприступной крепости арестованного к тому времени личного друга Гитлера Б. Муссолини, а также похищением в октябре 1944 г. венгерского регента адмирала Н. Хорти в Будапеште, когда тот готов был перейти на сторону Советского Союза.

Интересна дальнейшая судьба Скорцени. Если многих его подчиненных американцы за арденнские дела судили и казнили, то самого главного преступника американский трибунал оправдал в 1947 г. Такие «ценные» кадры были нужны и американцам на случай войны с Советским Союзом. Прожив некоторое время в фашистской Испании, Скорцени отправился в Южную Америку, где организовал – не исключено, что помогли ему организовать – процветающую компанию по производству цемента и даже написал мемуары.

Однако тогда, в декабре 1944 г., наименее подготовленными и слабыми к ведению настоящей, тяжелой войны на уничтожение, из всех наших союзников, оказались американцы. Чужой для них была эта война. Прибывшие из-за океана и не имевшие личных счетов с немцами, американцы воевали с прохладцей, не перетруждая себя. Особенно боялись немецких солдат негры, к которым расовая теория гитлеровцев требовала относиться особенно жестоко. И они, кстати, к неграм так и относились.

К концу декабря прорыв немецких войск был расширен до 80 километров по фронту и до 100 километров в глубину. С огромным трудом, используя малочисленность немецкой истребительной авиации и улучшение погоды для нанесения массированных бомбовых ударов, сняв некоторые дивизии с второстепенных участков фронта, союзникам к новому, 1945 году, казалось, удалось приостановить продвижение немцев в Арденнах.

Однако гитлеровские генералы 1 января нанесли новый удар по наиболее слабому месту, откуда наши союзники совсем недавно сняли свои части.

На этот раз немецкие войска устремились на юго – запад, провали знаменитую «линию Мажино» с целью вернуть Эльзас. У союзников опять поднялась паника, под угрозой оказались коммуникации, связывающие их армии с главной базой снабжения в Антверпене и другими портами атлантического побережья. Порвутся эти кровеносные сосуды, и тогда неминуемо наступит полный «стабилизец» американцам и всем остальным войскам наших союзников в Западной Европе!

Американцы и англичане поняли, что катастрофы им не избежать без реальной помощи, причем в самое ближайшее время, со стороны Советского Союза.

6 января 1945 г. в Москве получают «Личное и строго секретное послание от господина Черчилля маршалу Сталину», в котором, в частности, было сказано:

«На Западе идут очень тяжелые бои, и в любое время от Верховного командования могут потребоваться большие решения. Вы сами знаете по собственному опыту, насколько тревожным является положение, когда приходится защищать очень широкий фронт после временной потери инициативы… Я буду благодарен, если Вы сможете сообщить мне, можем ли мы рассчитывать на крупное русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте в течение января и в любые другие моменты, о которых Вы, возможно, пожелаете упомянуть. Я никому не буду передавать этой весьма секретной информации, за исключением фельдмаршала Брука и генерала Эйзенхауэра, причем лишь при условии сохранения ее в строжайшей тайне. Я считаю дело срочным».

С чувством глубокой горечи и возмущения И. В. Сталин читал эти строки своего так называемого союзника – Черчилля. Три года советские люди, преодолевая невероятные трудности и теряя миллионы лучших своих сынов, на своих плечах практически в одиночку несли всю тяжесть борьбы с гитлеровской Германией и ее сателлитами. Три года мы просили союзников реально помочь нам, открыть второй фронт в Западной Европе, однако каждый раз этот же Черчилль отделывался только туманными обещаниями, даже тогда, когда немы были в 30 километрах от Москвы.

А теперь, по – настоящему первый раз лишь столкнувшись с немцами, завыл: «Спасай нас, дорогой Сталин, причем – срочно, а то погибнем».

Более порядочный президент США Рузвельт постеснялся просить И. В. Сталина о срочной помощи. Он прекрасно помнил, как он, будучи на поводу у Черчилля, тянул с открытием второго фронта.

Конечно, наши союзники вполне засуживали аналогичной «помощи», но Гитлера необходимо было обязательно добить, иначе под его руководством национал – социализм (фашизм) возродится уже в самое ближайшее время и с теми же целями – уничтожения славян и России.

И. В. Сталину ничего не оставалось делать, как отправить нашему заклятому «другу» ответ:

«Лично и строго секретно. От премьера И. В. Сталина премьер – министру господину У. Черчиллю.

Получил вечером 7 января Ваше послание от 6 января 1945 г.…

Мы готовимся к наступлению, но погода сейчас не благоприятствует нашему наступлению. Однако, учитывая положение наших союзников на Западном фронте, Ставка Верховного главнокомандования решила усиленным темпом закончить подготовку и, не считаясь с погодой, открыть широкие наступательные действия против немцев по всему Центральному фронту не позже второй половины января. Можете не сомневаться, что мы сделаем все, что только возможно сделать для того, чтобы оказать содействие нашим славным союзным войскам».

Будущие «главные» победители гитлеровской Германии, умеющие «воевать» без потерь, остались довольны этим «волнующим посланием» (по Черчиллю) – они очередной раз переложили всю тяжесть борьбы с фашизмом на нашу страну.

По замыслу И. В. Сталина, грандиозная Висло – Одерская операция планировалась на 20 января 1945 г., однако, выполняя обещания союзникам, начало данной операции пришлось перенести на 12 января. Три фронта, нацеленных на Берлин, имели в своем составе 2 миллиона 200 тысяч солдат (в том числе и моего отца и родного брата) и офицеров, 33 тысячи орудий и минометов, более 7500 танков и самоходно – артиллерийских установок (САУ). К этому времени мы многому научились. Результаты Висло – Одерской операции были выдающимися. Пройдя с боями свыше 500 км, советские войска разгромили 35 немецких дивизий, а еще 25 немецких дивизий потеряли половину личного состава и техники. 147,4 тыс. немецких солдат и офицеров были взяты в плен. Наши войска оказались в 70 километрах от Берлина.

Однако помощь нашим американским и английским союзникам в Арденнах пришла раньше… от Гитлера. Неожиданно для немецких войск, после таких потрясающих их успехов, еще 8 января фюрер срочно дал команду командующему Западным фронтом Рундштедту прекратить наступление и немедленно отвести войска на исходные позиции. Снова повторилась ситуация, аналогичная событиям мая – июня 1940 г., развернувшимся у Дюнкерка.

Как и тогда, Гитлер остановил войска, чтобы окончательно не портить отношения с американцами и англичанами, рассчитывая на то, что он будет вскоре востребован ими в качестве союзника в Третьей мировой войне.

Даже в трудных ситуациях, когда даже соратники фюрера требовали более жесткого отношения к американцам и англичанам за их геноцид в отношении гражданского населения Германии, Гитлер сильно менялся: от его жесткости и принципиальности не оставалась и следа. В таких случаях фюрер ограничивался только демагогическими заявлениями.

Вместе с тем, действительно, наши союзники ближе к концу войны осуществляли систематические, нередко бесчеловечные бомбардировки различных городов Германии. Причем такие операции военно – воздушных сил американцев и англичан довольно часто не были вызваны военной необходимостью, поскольку объектами их ударов оказывались жилые кварталы немецких городов. В качестве характерного примера массового уничтожения гражданского населения можно привести акт бомбардировки красивейшего города Запада – Дрездена, на который перед вступлением в этот город советских войск англо – американская авиация сбросила бомбовый груз более 1400 тяжелых бомбардировщиков.

Тогда авиация американцев и англичан прошла над жилыми кварталами Дрездена тремя волнами. Сначала – ночью сбрасывались, в основном, зажигательные бомбы. Вторая волна, через три часа, наносила удар массой самых разных бомб, чтобы не допустить тушение пожаров и спасательные работы. И, наконец, третья волна через 8 часов – днем, при хорошей видимости, добивали город и его жителей, кроме тяжелых бомбардировщиков, истребители наших союзников, расстреливая людей из пулеметов.

Результат действий американцев и англичан был ужасен: более 134 000 убитых, в основном детей, стариков и женщин! 35 470 разрушенных зданий! Да, действительно, умели же наши союзники «воевать»: они убили за несколько часов больше немцев, чем наши войска под Сталинградом за два с половиной месяца кровопролитных боев. Правда, наши солдаты тогда имели дело не с детьми, женщинами и стариками, а с обученными и закаленными в боях солдатами вермахта.

Казалось, подобные преступления наших союзников должны были вывести Гитлера из себя. Ведь фюрер всегда утверждал, что интересы немецкого народа для него выше всего, даже выше его собственной жизни. Он, в припадке гнева, выступил с инициативой денонсировать Женевскую конвенцию, чтобы без суда и следствия провести массовые расстрелы летчиков сбитых американских и английских самолетов, в порядке ответных репрессий за ужасные бомбардировки немецких городов.

– К черту. … Если я дам ясно понять, что не намерен церемониться с вражескими пленными, что с ними будут обращаться, не считаясь ни с их правами, ни с возможными репрессиями против нас самих, то многие (немцы) подумают дважды, прежде чем дезертировать, – заявил Гитлер.

Однако, быстро сообразив, что такие действия сильно затруднят заключению сепаратного мира с Западом, он быстро остывал, согласившись поголовно уничтожать только советских летчиков, несмотря на то, что подобных варварских актов наша авиация никогда не совершала.

Показав «кузькину мать» американцам и англичанам в Арденнах, Гитлер решил, что подобного акта для поднятия собственного имиджа в глазах наших союзников все же недостаточно. Реальные возможности немецкой армии нашим бывшим и своим будущим союзникам он решил продемонстрировать и на Восточном фронте.

Для этого, начиная со средины февраля 1945 г., Гитлер приказал подготовить крупную наступательную операцию в районе северо – восточнее озера Балатон, в Венгрии. На этом участке советско – германского фронта немцы в срочном порядке сосредоточили наиболее боеспособные к тому времени: 31 дивизию (в том числе 11 танковых), 5 боевых групп, моторизованную бригаду, 4 бригады штурмовых орудий группы армий «Юг» и армейский корпус группы армий «Е». В числе переброшенных на этот участок фронта были и «герои Арденна» – 6–я танковая дивизия СС, дополнительно оснащенная новейшими немецкими танками.

Противостоящие им войска 3–го Украинского фронта превосходили противника в артиллерии в 1,2 раза, но уступали ему в танках и САУ в 2,1 раза. По пехоте и авиации – силы были примерно равными.

На этот раз сосредоточение немецких войск нашими разведчиками было выявлено своевременно. С учетом реального соотношения сил, советская Ставка Верховного Главнокомандования решила силами 3–го Украинского фронта нанести поражение ударной группировке противника, а затем перейти в наступление на Вену. Для поддержки советских войск в данной оборонительной операции привлекалась часть сил воздушной армии 2–го Украинского фронта.

Наша оборона была подготовлена на глубину 25–50 километров и включала главную, вторую и армейскую полосы обороны, занятые войсками; два фронтовых рубежа; промежуточные рубежи и отсечные позиции. Основой противотанковой обороны были противотанковые районы и артиллерийско – противотанковые резервы.

Наступление немецких войск началось в ночь на 6 марта из района южнее озера Балатон на Капошвар и из района Дони – Михоляц на север. Главный удар немцы нанесли утром между озерами Велеце и Балатон, где на отдельных участках наступало 50–60 танков на 1 километр фронта.

В результате 10–дневных ожесточенных сражений противнику ценой больших потерь (свыше 40 тыс. человек, около 500 танков и штурмовых орудий, свыше 300 орудий и минометов, 200 самолетов) удалось лишь вклиниться в оборону советских войск южнее озера Веленце на 12 километров, а западнее канала Шарвиз – до 30 километров, на вспомогательных направлениях – до 6–8 километров. Умелый маневр резервами и артиллерией, высокое воинское мастерство и стойкость советских соединений и частей, героизм солдат и офицеров – свели на нет усилия врага.

15 марта сильно поредевшие немецкие войска вынуждены были прекратить наступление. Войска СС не оправдали надежд Гитлера. Генрих Гиммлер и Зепп Дитрих попали в опалу. Фюрер приказал снять шевроны (нашивки с рукавов) у личного состава дивизий СС. На войска это подействовало, как шок. Многие офицеры СС, для которых понятие верность считалась священным, а недоверие фюрера считалось неслыханным унижением и позором, заканчивали жизнь самоубийством.

Уже 16 марта 1945 г. советские войска перешли в наступление. Прорвав оборону противника севернее Секешфехервара, наши войска начали продвигаться в западном и юго – западном направлении. Началась Венская операция. После упорных боев наши войска 13 апреля советские войска овладели Веной.

Таким образом, задуманная Гитлером наступательная операция в Венгрии не дала ему желаемого результата. Скорее, наоборот, американцы и англичане еще раз убедились в огромной мощи Советской Армии, столкновение с которой, в случае развязывания Третьей мировой войны, ничего хорошего для них не предвещало.

Вместе с тем в составе объединенных сил Запада немецкий народ, во главе с такой сильной и авторитетной личностью как Гитлер, был бы не лишним при уничтожении России. В связи с изложенным, даже после неудачи в Венгрии, Гитлер до последних мгновений своей жизни продолжал верить, что Запад его не бросит. Оно, скорее всего, действительно было бы так, как предполагал Гитлер, если бы не атомная бомба, которая к тому времени у американцев была уже почти готова. А с атомным оружием Запад рассчитывал быстро расправиться с Советским Союзом и без Гитлера. Он им в этом случае был уже не нужен. Более подробно о роли ядерного оружия в конце Великой Отечественной войны остановимся ниже.

Понятно, что экономическую, политическую и военную мощь Германии создавал не только один Гитлер. Он вокруг себя смог сплотить большое количество людей, сделав их своими единомышленниками.

Уже поэтому огромную силу и опасность представляли для нашей страны и ближайшие соратники фюрера, как правило, убежденные национал – социалисты (фашисты), безгранично преданные своему вождю. Некоторые из них закончили свою жизнь самоубийством, немногим, например Борману и Мюллеру, удалось скрыться, 21 приспешник Гитлера оказались на скамье подсудимых в Нюрнберге, из которых 11 были приговорены к смертной казни. Первым взошел на помост виселицы в 1 час 11 минут ночи 16 октября 1946 г. Риббентроп. За ним через короткие промежутки времени последовали Кейтель, Кальтенбруннер, Розенберг, Франк, Фрик, Штрейхер, Зейсс – Инкварт, Заукель и Йодль.

Геринг, как было уже сказано выше, виселицы избежал, он перед казнью раскусил капсулу с ядом, которую ему тайным путем доставили в камеру тюрьмы.

Семерых обвиняемых приговорили к тюремному заключению: Гесса, Редера и Функа – пожизненно, Шпеера и Шираха – к 20, Нейрата – к 15 и Дёница к 10 годам.

Шахта, Папена и Фрицше суд оправдал.

Характеризуя соратников Гитлера, преставших перед судом, журналисты, включая и американца Уильяма Ширера, написавшего достаточно обстоятельную книгу «Взлет и падение третьего рейха», как правило, используют эпитеты: «бесцветное сборище ничтожеств»; «путаник, которого происшедшие события наконец-то вернули к действительности»; «садист, обожавший порнографию»; «лысый дряхлый старик, который сильно потел»; «маленькие глазки – щелочки придавали ему сходство со свиньей»; «ничтожество с плутоватыми глазками»; «человек неглубоких убеждений»; «бесцветный на пороге смерти, каким был всю жизнь».

Такая неглубокая поверхностная характеристика американцем высших руководителей Германии не способствует поиску ответа на вопрос: «Почему же нам так тяжело далась Великая Победа? Можно ли было добиться ее более легким путем?»

Более правильный ответ, скорее всего, будет: «Нет». Это были очень сильные противники. Для десятков миллионов немцев они были небожителями, олицетворением государственной мудрости и справедливости, объектом преклонения. Можно сколько угодно смеяться и издеваться над отдельными физическими недостатками любого соратника Гитлера, но понятно, что не они, эти недостатки, определяли реальные возможности и опасность фашизма и конкретных лиц.

Во – первых, физические недостатки руководителей Германии, например, самого фюрера «лицо у Гитлера – живая карикатура, у него крошечные глазки, широкие скулы и отнюдь не греческо – римский нос, славяномонголоид!», сильно преувеличены.

Во – вторых, известно, что нередко отдельные физические недостатки, отрицательно действуя на психику человека, увеличивают опасность его, как преступника.

Все дело в том, что практически все соратники Гитлера были, как и сам фюрер, субъектами с очень глубокими убеждениями, хотя, безусловно, и преступными.

В качестве примера такого субъекта остановимся подробнее на ближайшем соратнике Гитлера с 21 апреля 1922 г., докторе философии Йозефе Пауле Геббельсе (1897–1945).

Геббельс был одном из главных идеологов германского фашизма, министром пропаганды, «литературным факельщиком», как его назвали еще в 1934 г. Кроме того, в 1944 г. он был назначен имперским уполномоченным по проведению тотальной мобилизации, а в самом конце войны – ответственным за оборону столицы Германии, Берлина.

Эффективность нацистской пропаганды на немецкий народ и армию в значительной степени обусловлена мастерством Геббельса. В области пропаганды он впервые сформулировал ряд принципов, которые ныне стали классическими, среди них: принцип размаха и концентрации, согласно которому заранее отобранные лозунги должны внедряться в сознание населения последовательно и методично; принцип простоты, исходящий из того, что массовое сознание в наибольшей степени открыто примитивным постулатам, освобожденным от нюансов и не требующим глубокой аргументации и некоторые другие.